— О, Господи, что же нам делать?
      — Расслабься, Тимми, это простая математика.
      Старшему лейтенанту Шюту было легко говорить небрежным тоном. Он явно не хотел, чтобы Тимми начал паниковать.
      — Если Элф повернет к полудню назад, Картеру не добраться сюда раньше завтрашнего полудня, а в четыре у него закончится воздух. Нам просто придется одеть на каждого костюм ровно на четыре часа. — Старший лейтенант Шют говорил очень уверенно, но в душе сомневался, смогут ли двенадцать человек залатать дырку, прежде чем израсходуют весь запас воздуха. По одному баку на каждые двадцать минут. Но… быть может, Картер не станет проверять их на прочность.
 
      — Без пяти двенадцать, — сказал Картер. — Поворачивай, Элф. У тебя останется кислорода только на десять минут, когда ты вернешься.
      Лингвист только усмехнулся. Картер видел его машину в четверти мили за спиной. Синяя точка не сворачивала.
      — Элф, с математикой не спорят, сворачивай.
      — Слишком поздно.
      — Слишком поздно будет через десять минут.
      — Я выехал с неполным баком. Мне положено было свернуть два часа назад.
      Картер промочил горло из трубочки, торчащей внутри шлема, прежде чем сказать:
      — Ты врешь. Ты прекратишь подкалывать меня? Прекрати, слышишь!
      Элф рассмеялся.
      — Ну, тогда жди, когда я сверну.
      Его машина не отставала.
      Был полдень. Гонка не прекращалась. Со скоростью двадцать пять миль в час два марс-багги, разделенные дистанцией в четверть мили, спокойно двигались по оранжевой пустыне. Зеленые химические пятна мгновенного окисления облаком поднимались впереди и оседали за машинами. Мимо плыли дюны, мерно, как волны в океане. Призрачный след метеорита мазнул по северному горизонту и так же моментально исчез. Холмы становились все выше, их сглаженные каменные горбы напоминали спящих животных, упокоивших головы где-то за горизонтом. Маленькое яркое солнце сверкало на небосводе, красном от диоксида азота. Еще дальше, у самого горизонта, красный цвет сменялся черными прожилками на фоне густого малинового сияния.
      Неужели гонка действительно началась в полдень? Ровно в полдень? Но уже двенадцать тридцать. Картер был уверен, что Элфу уже слишком поздно возвращаться. Итак, Элф обрек себя на гибель лишь бы погубить Картера.
      — Большие умы думают одинаково, — сказал он в передатчик.
      — Правда? — в тоне Элфа было такое безразличие, что становилось страшно.
      — Просто у тебя есть запасной бак, так же как и у меня.
      — Нет, Джек, нету.
      — У тебя он должен быть, ты не из тех, кто пойдет на самоубийство. — Тишина в эфире. — Ну, хорошо, Элф, я сдаюсь. Возвращаемся.
      — Давай не будем.
      — Элф, у нас еще будет три часа, чтобы погоняться за марсианином.
      Позади багги Картера раздался разрыв выстрела. Картер невольно задержал дыхание. В два часа обе машины должны повернуть к шарограду, где скорее всего Картера казнят.
      А что, если я сверну сейчас?
      Тут все просто, Элф пристрелит меня из лучевого пистолета.
      Он может и промахнуться. Но если я дам ему идти моим курсом, то наверняка погибну.
      Картер взмок. Он проклинал себя, но не мог заставить себя повернуть, не мог намеренно стать под огонь лучевого пистолета Элфа.
      К двум часам главный хребет заслонил собой горизонт. Видимость была пронзительно ясной, почти такой же ясной, как если бы они были на Луне. Был виден каждый камушек, каждый уступ; Скалы были невероятно выветрены, и море песка лизало их своими волнами, словно жаждало прикончить их, потопить в своих сухих раскаленных объятиях.
      Картер ехал, не глядя вперед. Он все время следил за Элфом. Стрелка часов двигалась минута за минутой. Картер отказывался верить, но машина Элфа продолжала следовать за ним. Наконец стрелка приблизилась к отметке 2:30 и перешла за нее. Картер перестал сомневаться. Теперь не имело значения, сколько кислорода осталось у Элфа, ведь они уже перешли за грань, где и Картеру нужно было поворачивать назад.
      — Ты убил меня, — сказал он.
      Ответа не последовало.
      — Я между прочим убил Лью один на один, кулаками. То, что ты сделал со мной, гораздо хуже. Ты хочешь, чтобы я долго мучился. Ты просто дьявол, Элф.
      — Про кулачные бои будешь рассказывать розовой попке моей тетушки. Ты ударил Лью в горло и ждал, пока он захлебнется кровью. И только не говори мне, что не знал, что сделал. Всем в городе известно, что ты владеешь каратэ.
      — Но он умер за несколько минут, а я буду мучиться целый день.
      — Что, не нравится, да? Тогда поворачивай, я тебя встречу своим пистолетом. Вот он здесь. Ну, мы ждем.
      — Мы могли бы вернуться к кратеру. У нас хватило бы времени, чтобы поискать того марсианина. Ведь только ради этого я и прибыл на Марс. Прибыл, чтобы узнать, что здесь есть. Ведь и ты тоже, Элф. Хватит, давай поворачивать.
      — Ты первый.
      Но он не мог. Не мог. Владея каратэ, можно победить в рукопашной схватке кого угодно, кроме человека, владеющего шестом. А Картер владел и шестом. Но не мог же он с голыми руками нападать на лучевой пистолет. Даже если Элф был действительно согласен повернуть. А если Элф не собирался?
 
      Едва слышный свист заполнял весь пузырь шарограда. Песчаная буря достигла своего апогея. Но песчаная буря была так же опасна, как разъяренный червяк. В худшем случае буря была просто неприятностью. Высокий, едва слышный вой, конечно, действует на нервы, а из-за темноты приходится включать внутреннее освещение. Завтра утром пузырь будет покрыт трехмиллиметровым слоем тончайшей слюды. Внутри пузыря все будет мрачнее ночи до тех пор, пока кто-нибудь не сдует слюду сжатым кислородом из бака.
      Буря действовала на Шюта угнетающе.
      Здесь, на Марсе, был старший лейтенант Шют. Мальчишеский Герой, он стоит лицом к лицу перед устрашающими опасностями на переднем крае исследований человечества. А тут какая-то песчаная буря, которая не может навредить даже новорожденному младенцу. Никто в этом городе не встретился ни с единой опасностью Марса. Все опасности были принесены людьми с Земли.
      Неужели так будет всегда? Неужели люди должны преодолевать чудовищные расстояния, чтобы в итоге столкнуться с самими собой?
      Сегодня, начиная с полудня, работы почти не велись, и Шют махнул на это рукой. На возвышении из готовых пенопластиковых стен сидел Тимми, ревниво оберегавший приемник сигналов с марс-багги от обитателей шарограда, обступивших его кольцом. Когда Шют приблизился к группе, Тимми встал.
      — Они молчат, — сказал он очень устало и отключил радио. Люди переглянулись, некоторые отошли в сторону.
      — Тим! Как ты мог их потерять?
      Тимми просто сказал:
      — Они слишком далеко, мэр.
      — Они что, так и не повернули?
      — Так и не повернули, просто уходили все дальше и дальше в пустыню. Элф просто сошел с ума. Картер не стоит того, чтобы из-за него умирать.
      Шют ничего не сказал, но подумал: а ведь когда-то стоил. Картер был одним из лучших — неутомимый, бесстрашный, умный, полный идей. Шют видел, как он менялся, как разрушалась его личность под гнетом скуки, как он мучался в узкой каюте космического корабля. Когда они прибыли на Марс, когда на них навалилось сразу столько работы, казалось, Картер ожил. И вдруг вчера утром он совершил убийство.
      Теперь Элф. Было страшно потерять Элфа. Лью — небольшая потеря, а вот Элф…
      К Шюту подошел Казинс и заговорил:
      — Я уже начеркал вам красным карандашом.
      — Спасибо, Ли. Боюсь, мне теперь снова придется переписывать доклад.
      — Не надо переписывать, просто сделайте дополнение. Объясните, как и почему погибли три человека. Зато потом вы сможете смело сказать: «Я ведь вас предупреждал».
      — Ты так думаешь?
      — Это профессиональное чутье. А когда похороны?
      — Послезавтра. Это будет воскресенье. Мне казалось, воскресенье — подходящий день.
      — Да, и вы сможете отслужить сразу три мессы. Отличная производительность.
      Для всех, находившихся в шарограде, Джек Картер и Элф Харнесс были уже мертвы. Хотя они все еще дышали…
 
      Горы неумолимо приближались. Они словно наползали — единственная точка, за которую цеплялся взгляд посади океана песка. Элф подобрался еще ближе. Теперь машины разделяло чуть меньше четырехсот ярдов.
      Ровно в пять Картер достиг подножия гор. Они были слишком высоки, чтобы попытаться преодолеть их на компрессионном двигателе, вмонтированном в днище. Отсюда Картер видел несколько уступов, на которые можно было запрыгнуть и подождать, пока насос подкачает воздух для следующего прыжка. Но ради чего? «Уж лучше дождаться Элфа», — подумал Картер, и внезапно его осенило, что это единственное, чего сейчас хочет Элф. Подкатить вплотную на своем багги и смотреть в лицо Картеру до тех пор, пока он, Картер, не выдаст своим поведением предчувствие грядущего. Предчувствие того, что неумолимо приближается к нему. А после этого разорвать Картера на куски одним выстрелом лучевого пистолета, превратить его в клочья пламени, нажав на гашетку с десяти футов, и смотреть, пока яростный магниевый окислитель не прожжет остатки костюма, клочья кожи, куски мяса.
      Картер сделал глубокий вдох и тут же заметил, насколько стало труднее дышать, несмотря на то, что работала система очистки. В следующий момент он включил компрессор.
      Атмосфера Марса очень разрежена, но даже ее можно сжать. Реактивное движение возможно везде, даже если основано на струе сжатого воздуха. Картер приподнялся и как можно сильнее прижался к задней стенке кабины, чтобы хоть как-то скомпенсировать балласт кислородных баков у него за спиной, — они становились все легче. Он хотел, чтобы перегрузка на гироскопы, поставленные только для крайних случаев, была как можно меньше.
      Его подняло очень быстро, и Картер вывел машину чуть на угол, чтобы заставить ее подниматься по тридцатиградусному склону. Вдоль стены было несколько плоских участков. До первого он дойдет с легкостью…
      Вспышка. Прямо перед глазами. Картер сжал зубы и заставил себя вести машину не оборачиваясь. Потом багги слегка отклонился назад — давление в компрессоре быстро падало.
      Машина Картера, как перышко, опустилась на песок с высоты двухсот футов. Когда он отключил компрессор, уши заполнил свист работающих гироскопов. Он выключил систему стабилизации: пусть гироскопы останавливаются. Теперь было слышно только чавканье компрессора.
      Элф вышел из машины и стал у подножия скалы, глядя вверх, не обращая на Картера внимания.
      — Ну давай, — сказал Картер, — чего ты еще ждешь?
      — Да ничего, можешь прыгать, если хочешь.
      — А что случилось? Что, гироскопы не в порядке?
      — У тебя мозги не в порядке. Картер. Давай прыгай. — Элф поднял руку и как-то неуверенно ткнул вверх. Из руки вырвалось пламя. Картер инстинктивно кинулся на пол машины.
      Компрессор перестал чавкать, значит, бак почти наполнился сжатым воздухом. Но Картер был не такой дурак, чтобы сорваться с места, прежде чем давление дойдет до предела. Мощнейшее ускорение от воздушной струи машина приобретает лишь в первые секунды прыжка, остальная часть сжатого воздуха вылетает при сниженном давлении, достаточном лишь для того, чтобы удерживаться на весу.
      Но что это! Элф забрался в свою машину. Картер запрыгнул в багги и рывком включил компрессор, его подкинуло вверх.
      Посадка получилась очень жесткой. Он брякнулся на скалу с трехсот футов и только потом рискнул посмотреть вниз. В приемнике раздался гадливый смешок. Картер увидел, что машина Элфа опустилась к подножию гор. Элф блефовал! Он просто спровоцировал Картера.
      Так почему же все-таки Элф не преследует его? После третьего прыжка Картер оказался на вершине. Прыжок вниз был первым в его жизни. И он едва не стал последним. Тормозящая воздушная подушка оказалась очень слабой, потому что давление в баке упало почти до нуля.
      Картер подождал, пока руки перестанут трястись, потом проделал остаток пути просто на колесах. Он спустился к подножию горной цепи с обратной стороны и двинулся к пустыне. Элфа нигде не было видно.
      Тем временем солнце стало заходить, бледные голубоватые россыпи звезд на черно-красном небосклоне высветили за спиной Картера островерхие желтоватые горы.
      Элфа не было.
      Его голос зазвучал в наушниках очень мягко, почти по-доброму.
      — Тебе все равно придется вернуться, Джек.
      — Да ты дыши, дыши, хватит говорить сквозь зубы.
      — Извини, не могу. Я потому с тобой и говорю сейчас. Посмотри на свои часы.
      Было 6:30.
      — Ну что, посмотрел? Теперь считай. Я стартовал с сорокачетырехчасовым запасом воздуха. Твой запас был пятьдесят два, что составляет на двоих девяносто шесть часов дыхания. Вместе мы уже использовали шестьдесят один. Значит, осталось тридцать пять на двоих. Теперь, я прекратил движение час назад. С того места, где я нахожусь, до базы почти тридцать часов хода. Где-то в промежутке двух, двух с половиной часов ты должен отобрать у меня мой воздух, чтобы суметь добраться до города. Или я должен буду сделать то же самое с тобой.
      В этом был определенный смысл. В конечном итоге, во всем есть определенный смысл.
      — Элф, ты слушаешь меня? Слушай внимательно, — сказал Картер, открыл панель и на ощупь нашел проводок, расположение которого проверял во время всей гонки множество раз. Одним рывком Картер оборвал контакт. У него в ушах оглушительно треснуло. — Ты слышал, Элф? Я только что оборвал мой радиомаячок. Так что теперь тебе не найти меня, даже если ты очень захочешь этого.
      — А мне теперь и не нужно тебя искать.
      Услышав это, Картер задумался на мгновение и вдруг понял, что он натворил. Действительно, теперь не оставалось ни единой возможности, чтобы Элф нашел его. После всех долгих часов погони они поменялись местами. Теперь Картеру придется выискивать Элфа. А Элфу только и остается ждать.
      Ночная мгла заполнила западный горизонт, скрыв его за тяжелым занавесом.
      Картер решительно двинулся на юг. Чтобы пересечь горную цепь, потребуется час. Прыгать через скалы он сможет, только ориентируясь по фонарям. Двигатель» не сможет поднять его по такому склону. Конечно, если удача будет сопутствовать ему, можно будет спуститься на колесах, но спуск придется вести в абсолютном мраке. Сегодня Деймос поднимется очень поздно, а света Фобоса будет недостаточно.
 
      Все прошло так, как планировал Элф. Просто загнать Картера за горную цепь. Если он попробует атаковать, забрать его баки с кислородом и возвращаться домой. Главное — рассчитать так, чтобы Картер был вынужден возвращаться в темноте. Если ему чудом удастся вернуться через цепь даже в темноте, что ж, лучевой пистолет всегда под рукой.
      Картер мог только в одном переиграть Элфа. Если он пройдет шесть миль к югу от того места, где его поджидает Элф, и приблизится к его машине с юго-востока.
      А что если Элф и это предусмотрел?
      Неважно. Все неважно. От Картера уже ничего не зависело.
      Первый прыжок напомнил, ему прыжок из шлюза космического корабля с завязанными глазами. Картер направил свои фонари прямо вниз и, поднимаясь вверх, все время смотрел, как расширяется туманный круг света. Картер принял чуть к востоку.
      Поначалу ему показалось, что он завис над тем местом, куда уже не доходил свет его фонарей. Затем склон горы начал быстро приближаться. Слишком быстро. Картер отклонил машину чуть назад. Казалось, ничего не произошло. Давление падало медленно, но все же падало, а весь склон был утоплен во мраке.
      Наконец гору снова стало видно. Видимость улучшалась с каждой минутой. Удар во время приземления был такой, что у Картера занемел позвоночник от копчика до затылка. Он весь сжался, ожидая, что багги соскользнет и начнет кувыркаясь падать вниз по склону. Багги накренился под страшным углом, но все же держался.
      Картер расслабился и уронил голову на руль. Две огромных, долго висевших слезы, от очень низкой гравитации налившихся до величины теннисного шарика, сорвались и залили лицевую часть шлема. Слезы потекли по пластику. В первый раз Картер пожалел обо всем, что случилось. Зачем было убивать Лью, когда можно было разбить ему коленную чашечку и вывести из драки? Это был бы хороший урок для Лью. Он запомнил бы его навсегда. Вместо этого Картер угнал машину, чем сразу подвел себя под суд. Прорвав пузырь, он сделал всех в шарограде заложниками случая и своими врагами. А после этого он еще торчал перед шаром, разглядывая, что они будут предпринимать, когда за это время мог бы оказаться уже за горизонтом. Оказаться за горизонтом прежде, чем Элф успел бы вывести машину из шлюзовой камеры. Картер непроизвольно сжал кулаки. Он начал биться лбом о панель управления, со злобой вспоминая свой праздный интерес. Тогда он просто сидел и наблюдал, как машина Элфа мягко выкатывает из шлюза…
      Пора. Картер приготовился к следующему прыжку. Этот будет намного сложней. Ему придется прыгать вверх с наклона в тридцать градусов…
      Стоп. Он вдруг снова припомнил машину Элфа, припомнил, как она выкатывала из шлюза, и нескольких человек, бегущих рядом. Здесь явно что-то не то. Только вот что?
      Понимание вскоре пришло. Он схватился за рычаг, открывающий заслонки компрессора, и тут же приготовился второй рукой открыть держатели гироскопов. Они должны были выпрямить машину в тот момент, как она окажется в воздухе.
      …Элф так тщательно все продумал. Как же он мог выскочить, позабыв ровно один бак с кислородом? И к тому же, если он действительно все продумал, как же он намеревается заполучить кислородные баки Картера, если Картер разобьется?
      Предположим, его машина сейчас разобьется о скалы. Прямо сейчас, на втором прыжке. Как об этом узнает Элф? Никак. Во всяком случае, до девяти часов, когда Картер должен появиться из-за горы, Элфу не будет ничего известно. Но тогда уже не будет иметь значения, разбился Картер или нет, будет слишком поздно!
      Разве что Элф наврал…
      Вот оно! Вспомнил. Вот, что было ненормально с машиной Элфа, когда он выходил из шлюзового дока. Если выставить кислородный бак в воздушный контейнер, он будет торчать подобно забинтованному пальцу. После этого достаточно наполнить воздушный контейнер, убрать бак и во всей шестиугольной архитектуре кислородного обеспечения образуется дырка, подобная той, что Сэмми Дэвис проделывал в обороне нацистской футбольной команды в Берлине. А такой дырки у Элфа не было.
      Пусть даже Картер сейчас разобьется, у Элфа останется в запасе четыре часа, чтобы найти его багги…
      Картер приподнял фонари, поставив их в нормальное положение, а потом пустил багги задом, двигаясь смертельно медленно и почти по кругу. Багги качнулся, но не сорвался. Теперь можно двигаться вниз точно вдоль линии собственных фонарей…
      Девять часов. Если Картер ошибся, значит сейчас он уже почти мертвец. Даже сейчас Элф еще жив и ждет его. Глаза его выпучены в отчаянном напряжении, он задыхается, но все еще думает, куда же запропастился Картер. Если только Картер не ошибся…
      Тогда, значит, Элф кивает головой, но теперь уже усмешка стерлась с его губ, он просто подтверждает собственную догадку. А сейчас он решает, ждать ли ему последние пять минут на случай, если Картер просто запоздал, или уже можно начинать поиск…
      Картер сидел в кабине с выключенным светом. Он находился у подножия черной горы. В его левой руке был зажат разводной ключ, глаза впились в ослепительную мглу видоискателя.
      Разводной ключ был самым тяжелым инструментом в ящике. Он не нашел ничего острее отвертки, но отвертка не пробила бы ткань изолирующего костюма.
      Лазерный луч видоискателя был направлен прямо на Элфа.
      Его машина не двигалась.
      Элф решил подождать.
      Сколько же он будет ждать?
 
      Картер вдруг поймал себя на том, что шепчет: «Ну, давай, шевелись, идиот. Тебе же нужно осмотреть обе стороны цепи. Обе стороны. И вершинку. Ну, давай, давай!»
      О, Господи! Он что же, отключил свою рацию? Да, похоже, что переключатель опущен вниз.
      Ну, двигайся.
      Замкнутая на объекте игла видоискателя чуть шевельнулась. Еще раз едва заметно дернулась и замерла.
      Прошло довольно много времени — семь или восемь минут. И вдруг стрелка поползла быстро, еще быстрее в противоположную сторону. Элф обыскивал не ту сторону гор!
      Вот тут-то Картер и заметил слабое место в собственном плане. Должно быть, Элф решил, что Картер мертв. А раз он мертв, значит, больше не дышит.
      Картер дышал, уменьшая запасы воздуха. У Элфа запасного воздуха хватало только на два часа, а Картер думал, что на четыре.
      Игла дернулась и поползла довольно далеко. Картер вздохнул и закрыл глаза. Элф перебирается. Разумно с его стороны осмотреть сначала этот склон.
      Прыжок.
      Еще прыжок. Теперь он, наверное, на самом верху.
      Теперь долгое, медленное, равномерное движение вниз.
      И фонари. Едва заметные там, на севере. А вдруг Элф повернет на север?
      Элф повернул на юг. Отлично. Свет фонарей становился все ярче, а Картер ждал. Его багги по стекла закопался в песок у самого подножия гор.
      У Элфа все еще был лучевой пистолет. Хотя он совершенно уверен, что Картер мертв, он наверняка ведет машину, зажав пистолет в руке.
      Элф включил фонари и двигался очень медленно. Не больше пятнадцати миль в час.
      Значит, он пройдет… в двадцати ярдах от меня.
      Картер невольно зажал в руке разводной ключ. Вот и Элф. Свет ударил ему в глаза. Ты не видишь меня. Свет исчез.
      Картер выпрыгнул из машины и кинулся вниз по скату дюны. Фонари удалялись. Картер бежал за ними, прыгая, как на луна, отталкиваясь от песка обеими ногами сразу. Прыжок, секунда в воздухе, ноги вытянуты в ожидании приземления и следующего прыжка.
      Последний прыжок. Картер двигался, как гигантский кенгуру. Вот он уже добрался до кислородных баков, приземлившись на колени и цепляясь руками за защитную сетку, чтобы металлические подошвы не наделали шума. Картер попытался схватиться за кислородный бак, но бака не было в нише. Тело по инерции занесло в сторону, и он чуть не скатился в песок.
      Прозрачный шлем на голове Элфа был прямо перед ним. Элф крутил головой из стороны в сторону, стараясь постоянно держать в поле зрения треугольник, выхваченный фонарями. Картер пополз вперед. Свесившись прямо над головой Элфа, он размахнулся и изо всех сил ударил гаечным ключом.
      По пластику разошлась седая паутина трещин. Элф поднял глаза, его рот был открыт от нескрываемого изумления. Но в его взгляде не было ни ярости, ни страха. Картер ударил второй раз.
      Трещины по шлему поползли еще дальше, еще шире разошлись по сторонам. Элф инстинктивно зажмурился и, наконец сообразив, потянул лучевой пистолет из чехла. Мышцы Картера на секунду сковала судорога. Он глядел прямо в адскую дыру ствола. Он нанес третий удар, зная, что этот удар будет последним.
      Разводной ключ прошел сквозь прозрачный пластик, сквозь кожу и кости черепа. Картер стоял на коленях, упираясь в кислородные баки, и долго разглядывал отвратительную картину. Затем, потянув за плечи, он вытащил тело, перекинул его через боковую арматуру багги и вполз в кабину, чтобы заглушить двигатель.
      Найти свой собственный багги там, где он прикопал его в песок. Картер смог через несколько минут. Так же быстро он смог раскопать его. Все в порядке. Теперь у него достаточно времени. Даже если он пересечет горный хребет в 12:30, то успеет дотянуть до пузыря буквально на последнем вздохе.
      Впрочем, у него вряд ли будет возможность что-то точно спланировать. С другой стороны, они не смогут увидеть Картера, потому что он будет у пузыря за час до рассвета; Они просто перестанут дожидаться его или Элфа уже к полудню. Даже если им неизвестно, что Элф решил не возвращаться.
      Прежде чем кто-нибудь успеет влезть в изолирующий костюм, пузырь останется без воздуха. Чуть позднее он сможет спокойно залатать пузырь и наполнить его, а через месяц Земля узнает о катастрофе. Они узнают, как метеорит зацепил угол прозрачного купола, как Джон Картер был в это время снаружи — единственный человек в костюме. Они заберут его назад на Землю, и он сможет спокойно дожить свою жизнь, постепенно стараясь забыть обо всем.
      Он знал, какие баки были пустышками. Как у всех в этом городе, у него был собственный метод сортировать баки в барабане воздухоотсека. Он выбросил шесть пустых баков из барабана и вдруг остановился. Нехорошо выбрасывать пустышки, ведь их так трудно заменять.
      Схема рассортировки баков, которую применял Элф, была Картеру неизвестна. Придется проверять пустышки Элфа одну за одной. Элф уже сам выбросил несколько пустышек. Неужели он планировал заполнить пустые места баками с машины Картера? Одну за одной Картер открывал предохранительные пробки и ждал, пока зашипит сжатый воздух. Зашипит — значит, можно брать себе. Не зашипит, можно выбросить.
      Зашипел один бак. Всего один.
      Итак, пять. На пяти он вряд ли продержится больше тридцати часов. Значит, где-то Элф все-таки припрятал три бака, чтобы их можно было подобрать. Просто на всякий случай. Просто на случай, если у Элфа дела пойдут совсем худо. Если с ним что-нибудь случится и Картер сможет захватить его машину. Элф сделал все, чтобы Картер все равно не смог добраться до купола живым.
      Должно быть, Элф оставил баки где-то поблизости, где их можно было бы легко найти. Они явно где-то рядом, потому что Элф ни разу не выходил из поля зрения Картера до тех пор, пока Картер не перепрыгнул через горную цепь. Спрятав все полные баки, Элф оставил себе только один. Они были где-то рядом, потому что на одном баке долго искать не будешь.
      Они где-то рядом. У Картера всего два часа, чтобы разыскать их…
      Баки, вдруг понял Картер, должны быть по ту сторону склона. Ведь на этой стороне Элф ни разу не останавливал свою машину.
      Да, но он мог их оставить на склоне во время прыжков… Картера словно подхватило. Как ошпаренный, он прыгнул в свою машину и взвился вверх. Фонари быстро скользили по склону скалы, по ее плоской изодранной вершине.
 
      Первые красные лучи восхода коснулись Ли Казинса и Руфа Дулитла, когда они были уже за границами купола. Оба копали могилу. Казинс выполнял свою работу, сохраняя стоическое молчание. Со смешанным чувством сожаления и отвращения он терпел непрерывный поток сентиментальщины, которую нес Руф.
      — …первого человека хороним на другой планете. Как ты думаешь, Лью согласился бы на это? Не верю, ему было бы это ненавистно. Он бы сказал: «За это не стоило умирать». Он так хотел вернуться домой, а ведь он бы вернулся уже со следующим кораблем…
      Песок был рыхлым. Для того, чтобы копать могилу в песке, нужно иметь хороший навык. А песок тек, словно зловещая жижа.
      — А я ведь говорил мэру, что Лью понравилось бы, если бы его похоронили в колодце. А мэр и слушать не стал. Он сказал, что марсианам может не… Эй!
      Казинс рывком поднял голову, его глаза привычно обшарили мертвый горизонт. Наконец взгляд зафиксировал движение — крошечная движущаяся точка, ползущая по краю кратера. Марсианин — была его первая мысль. Кто еще мог там двигаться? Затем он понял, что это багги.
      Ли Казинсу показалось, что он видит мертвеца, поднявшегося из могилы. Багги, словно слепой человек, двигался, не обращая внимания на перекошенные глыбы остекленевшего песка, потом коснулся одним колесом опасной зоны зыбучих песков на самом дне кратера. Все это время Ли Казинс неподвижно стоял и смотрел на машину. Краем глаза он заметил, как полетела в сторону лопата Руфа Дулитла, как сам Дулитл кинулся к пузырю.
      Багги прошел по опасной зоне, лишь чуть-чуть вздыбил песок и начал подниматься вверх. Оцепенение Казинса прошло, он кинулся к последнему из трех марс-багги.
      Этот призрак двигался со скоростью пятнадцать миль в час. Казинс перехватил его в миле от верхушки кратера. За штурвалом сидел Картер. Его шлем упал на колени, которые зажали рукоятки переключения скоростей, ноги уперлись в педаль.
      Казинс докладывал:
      — Должно быть, когда он почувствовал, что воздух кончается, то нацелил машину в направлении, заданном видоискателем. Думаю, это заслуживает поощрения, — добавил он и взял первый штык песка, начиная вторую могилу. — И то хорошо, хотя бы прислал машину назад.
 
      Сразу после восхода солнца на одном из восточных холмов появилась маленькая фигурка. Существо подошло прямо к распростертому телу Элфа Харнесса, взяло в свои тонкие ручки его ногу и потянуло труп через песок. Со стороны казалось, что это муравей, тянущий тяжелую хлебную крошку. За те двадцать минут, что ему потребовались, чтобы добраться до машины Элфа, существо ни разу не остановилось.
      Наконец, бросив свою ношу, марсианин вскарабкался на гору пустых кислородных баков и заглянул в барабан воздухоотсека. Затем он снова посмотрел на тело. Он был в растерянности. Такое маленькое, слабое существо никак не могло приподнять такую массу.
      Вдруг марсианин что-то вспомнил. Спустившись по бакам вниз, он оказался на песке, а в следующую минуту заполз под брюхо марс-багги. Несколько секунд спустя он появился и вытянул за собой отрезок нейлонового провода. Привязав концы провода к лодыжкам Элфа, он перебросил петлю через крючок, к которому обычно крепится прицеп.
      Какое-то время фигурка неподвижно стояла над разбитым шлемом Элфа, словно оценивала сделанную работу. Голова может сильно пострадать, если тело будет путешествовать таким способом. Впрочем, в качестве образца голова Элфа была бесполезна. Всюду, где диоксид азота коснулся влажной плоти, образовалась красная дымящаяся язва, полная азотной кислоты. Зато остальное тело было пока что сухим и хорошо сохранившимся.
      Фигурка вползла в машину. Машина немного порычала, совсем немного, потом покатила вперед. Через двадцать ярдов она резко остановилась. Марсианин вылез и вернулся к тому же месту. Став на колени, он подполз под машину, туда, где он видел еще кусок нейлонового провода. Этот кусок придерживал под днищем три кислородных бака. Марсианин по очереди откинул пробки и тут же отскочил, когда ядовитый газ начал с шипением вылетать наружу.
      Несколько минут спустя машина двинулась на юг. Кислородные баки пошипели немного, а потом умолкли.