Вячеслав Барковский
      Выродок (Время Нергала)
      ...так скажи им: "мой мизинец толще чресл отца моего". ОН сказал это громко, во весь голос.
      Свершалось таинство, культовое действо, обряд. Ритуальное жертвоприношение. И соответствующей была обстановка в логове.
      Низкие сводчатые потолки, покрытые непонятными разводами засохшей плесени... два десятка свечей, в беспорядке расставленных по всему подвалу... огромный камень с плоской поверхностью, находящийся в центре...
      И установил ОН праздник в седьмой месяц, в десятый день месяца, подобный тому празднику, который был в Иудее, и приносил жертвы на жертвеннике... - и ОН еще повысил голос, чтобы заглушить крики...
      Затыкать рот нельзя, это неинтересно. Это может разрушить всю атмосферу события, свести его на нет, придав ритуальному празднику пошлый характер. Это не совокупление, не утоление похоти... не обычное изнасилование... Это праздник, который был, есть и будет, праздник, который продолжается уже тысячи лет... Но который особенно торжественно происходит именно в этот день - каждый год! С тех пор, как ОН стал ощущать себя тем самым ЛЬВОМ! НЕРГАЛОМ!
      Гигантский его член, как насос, двигался медленно и ритмично, невзирая на вялые попытки жертвы хоть как-то помешать ему. Анус агнца был разорван сразу, при первом же введении карающего органа. Кровь стекала по ягодицам, по бедрам, растекалась по жертвенному камню... густыми черными каплями падая на пол при каждом движении бедер Нергала. Медленная и неотвратимая мощь его была такова, что и сам жертвенный камень раскачивался в такт этому движению... Тонная глыба базальта с жутким скрежетом понемногу сдвигалась с места при каждом ходе поршня насоса... И каждый ход продвигал этот поршень все глубже и глубже в тело жертвы, все больше раздирая его внутренности... Крики становились слабее, и тогда он усиливал напор. Праздник должен продолжаться!
      Наслаждение становилось все острее, но ОН сознательно сдерживал себя, не достигая оргазма. Для него это не составляло труда, он был способен и на более сложные вещи. А это - всему свое время! Важен процесс. важен культ, строгое соблюдение многотысячелетних традиций!
      Положив левую руку на поясницу жертве, правой он обхватил его колено и медленно, вздрагивая от наслаждения при каждом хрусте рвущихся тазобедренных связок, вывернул ногу по часовой стрелке. Блеянье священного барашка прекратилось. "Не тороплюсь ли Я?" - подумал ОН. Нет, просто эти жалкие людишки при первой по-настоящему сладостной боли тут же отключаются... Над этим еще надо поработать... надо исследовать порог их чувствительности до конца... Затем то же самое ОН проделал и со второй ногой... Ничего, от этого не умирают... проверено. Впереди еще заключительная фаза - кульминация праздника! Вообще это совершалось не совсем по правилам - были некоторые отступления от первоисточника! По-настоящему все это должно было происходить на горе, на лобном месте, и обязательно при массовом скоплении народа! Праздник - он ведь для каждого праздник! И вся эта мразь, чернь и навоз истории должны видеть, кто они есть и для чего они предназначены в этом мире... Но ничего, всему свое время. Медленно, наслаждаясь, сохраняя в себе предчувствие оргазма, он вынул огромный каменный член из истерзанного тела жертвы. Обошел вокруг камня... подошел к голове. Барашек не должен терять сознания, это неверно с его стороны... Пробежался пальцами по хорошо известным ему точкам, приведя жертву в чувство. Дождался, когда тот откроет глаза... улыбнулся. Наложив руку ему на рот. аккуратно и неотвратимо выдавил все, до последнего, зубы. Еще более аккуратно, ласково, вытащил их все изо рта.
      И резко, ударом, вогнал свой член в этот рот. Глаза жертвы начали вылезать из орбит, он все видел и чувствовал... знать бы еще, о чем он думает в этот момент... Глубже, еще глубже, еще сильнее... в глотку, в легкие... куда придется... и вот! ...о-о-о... вот этот миг... миг наибольшего наслаждения... настало это время!
      ОН почувствовал - или ему так казалось, - что изменилось его лицо... его тело... Мощный львиный хвост с треском лупил его по бокам, из горла вырывался дикий рык... руки превратились в огромные лапы, которые судорожно начали бить по телу жертвы.... куски кожи... мяса... хруст костей... мощная струя спермы вырвалась из него и покончила с последними остатками жизни в несчастном, забив ему пищевод и трахею.
      "Ибо сказано: не ешь хлеба и не пей там воды, и не возвращайся тою дорогою, которою ты шел".
      "И встретил его на дороге лев, и умертвил его. И лежало тело его, брошенное на дороге... и лев стоял подле тела".
      Время Нергала настало!
      ХРОНИКА. ПРЕССА. ФАКТЫ
      "...По Мурманску распространяются зловещие слухи об убийце-маньяке, зверски расправляющемся со своими жертвами. Некая гражданка якобы видела "своими глазами", как какой-то человек "страшный, как зверь" набросился на "молодого матросика" и, по словам пресловутой гражданки, "откусил ему голову"..."
      "Трудовой Мурманск", октябрь 1986 г.
      "...Ленинградская городская прокуратура решительно опротестовала сообщения некоторых средств массовой информации, согласно которым в Ленинграде за последние несколько дней совершен ряд зверских убийств.
      В частности, прокуратура утверждает, что труп, показанный в программе "600 секунд", вовсе не является трупом сержанта МВД Николаева В. И., о розыске которого сообщалось в программе ранее. На самом деле ведущий программы показал тело гражданина Овсянкина Н. В., который долгое время нигде не работал и не имел постоянного места жительства.
      Овсянкин был убит собутыльниками в пьяной драке, после чего убийцы отрубили ему кисти рук и обезобразили лицо с целью затруднить опознание".
      Сообщение газеты "Молодой Ленинград", в котором говорится, что "в мусорном баке в торговом порту найден обезглавленный труп", соответствует действительности. Однако в дальнейшем корреспондент газеты утверждает, будто из тела вырезаны сердце и печень, кусками которых был забит рот убитого. Голова якобы была найдена позднее завернутой в форменный китель жертвы, оказавшейся сотрудником охраны порта.
      Прокуратура утверждает, что убитый действительно работал в порту, однако был грузчиком. Все кровавые подробности "вымышлены автором статьи", говорится в заявлении ответственных работников прокуратуры.
      "Правда Ленинграда", сентябрь 1987 г
      .
      "...Доколе мы, граждане страны, в которой наконец-то можно говорить о демократии и гласности, будем терпеть вопиющий произвол бандитских элементов!
      В нашем некогда тихом, многими считавшемся "заштатным" городе, ныне совершаются чудовищные преступления. Рыбинск стал ареной безумств неизвестных маньяков-убийц! На протяжении пяти дней было убито шесть жителей города! Тела жертв чудовищно изуродованы! Выколоты глаза, отрезаны уши, носы. У одной жертвы вырезаны полосы кожи... Кровь... Кровь... Неужели становление демократии должно сопровождаться безумным пиршеством бандитов и садистов?!"
      "Комсомолец", декабрь 1990 г
      .
      "...Преступная клика наших правителей пытается запугать нас террором! Хорошо продуманным, дьявольски-изуверским террором! Преступники в костюмах, сшитых в кремлевских мастерских, нанимают маньяков и садистов, выпущенных из тюрем и психиатрических больниц, и направляют их больную, искалеченную дьяволом фантазию на зверские убийства представителей армии и флота - на убийства наших защитников.
      Вам нужны факты, господа Хасбулатовы, Руцкие, Ельцины и прочая? Вот вам факты! Они вопиют к небу. Но, увы, небо глухо. Зато мы молчать не можем!
      3 сентября сего года в Москве, в Столешниковом переулке был убит майор Т. (Интересующимся и возмущенным читателям редакция может предоставить и фамилии жертв.) Убийца, а может быть, и убийцы, отрезали у жертвы все пальцы на руках и ногах, воткнули пальцы рук в уши и ноздри жертвы, а пальцы ног запихали в рот. Мы просим прощения у наших читателей за столь отвратительные подробности, но без них не обойтись нам, обвинителям временщиков! Кто знает, возможно, пальцы отрезали у живого человека. С них станется!
      На следующий день в Питере, а вернее в Ленинграде, святом для нас городе, были убиты сразу двое: подполковник С. и майор В. У этих несчастных были пробиты черепа, и вытряхнуты (!), буквально вытряхнуты мозги, а в отверстия вложены их же половые органы!"
      "Полдень", февраль 1992 г
      "...Наши правоохранительные органы по-прежнему безмолвствуют. Между тем в городе орудует банда, беззастенчиво попирающая закон и нормы морали. Грабежи и убийства следуют одно за другим. Жители боятся выйти на улицу даже днем, не говоря уж о темноте!
      Три дня тому назад наша газета сообщала о зверском убийстве машиниста электровоза городского депо.
      И вот вчера новое чудовищное злодейство! Убит Николай Ляпин военнослужащий, приехавший в отпуск, к родителям. У него преступники по локоть отрезали руки, отрубили ноги и искололи тело ножом. Сорок шесть колотых глубоких ран обнаружено на теле!.."
      "Огни Иркутска", октябрь 1994 г.
      ЖУРНАЛИСТ
      - Пятая палата, кто лекарства не принимал? Сейчас всем яйца оторву! А ну быстрее, быстрее! Тимофеев, ты слышал, что заведующая сказала? Не примешь сегодня тетурам, завтра получишь серу. Для первого раза в правую ягодицу, будешь дальше отказываться, сделаем в четыре точки!
      - Зачем мне тетурам? Я не алкоголик, я профессионал самоубийца.
      - Меня это не касается. Будь ты хоть хрен моржовый, назначил врач - будешь принимать! Ясно? Некогда мне с каждым придурком языком чесать. За мной!
      Любомудров, стоя у окна (днем на койку садиться, а тем более ложиться строго запрещалось), привычно с усмешкой прислушивался к перебранке новенького, поступившего в больницу три дня тому назад алкаша, с сестрой, почему-то получившей среди больных кличку Муму. "А, кстати, почему Муму? - мельком подумалось. Нужно расспросить мужиков". Но для начала надо было вразумить новичка, явно впервые оказавшегося в психушке.
      - Слышь, Алексей, -- подошел он к новенькому. - Ты с ней не спорь. Не стоит. Здесь вообще не спорят с начальством. А Муму для нас бо-о-льшой начальник!
      - Да не буду я тетурам принимать! Во-первых, печень разрушает, во-вторых, я не собираюсь пить бросать. Отлежусь, выйду и по новой...
      - Твое дело. Только отсюда еще здоровым выйти надо! А здоровье твое под большим сомнением будет, если станешь спорить. Ты о сере слышал?
      - Ну дрянь какая-то. Вроде после укола температура повышается. Любомудров усмехнулся.
      - Температура - сорок с хвостиком. Только это цветочки! Как засадят в жопу и под обе лопатки - три дня будешь в лежку лежать и корчиться.. Никогда не думал, что пойму, какая боль, когда на дыбе суставы выворачивают. После серы понял! Прочувствовал! После этого мне лично спорить в здешних местах расхотелось! "Карательная терапия" называется! Ты первые два раза честно проглоти, от двух таблеток ничего с тобой не будет! А потом я тебе покажу, как эту дрянь во рту прятать. - И, обращаясь ко всей палате, Любомудров крикнул: Коммунисты, вперед! Давай, мужики, кто еще не травился, пошли. Не дай Бог, Муму снова явится!
      Несколько человек из палаты потянулись к процедурной.
      Рядом с туалетом, одновременно служившим курилкой, томились мужики. Открывался он только после того, как все больные примут лекарства.
      - Слышь, Валентина, открывай, моча по кишкам вверх пошла! Как до головы дойдет, так приду тебя е...!
      - До головы дойдет - глазами поссышь, - тут же отреагировала Муму. - Бугор, держи ключ!
      Бугор, он же Михаил Потехин, выбравший на суде принудительное лечение от алкоголизма вместо зоны, был на отделении бригадиром. Руководил он склеиванием коробочек для духов. От него зависело, запишет он работничку норму или нет. Запишет, больной получит полную дневную порцию сигарет - целых десять штук. А на нет и суда нет!
      Бугор открыл туалет, но пока он не вернул ключ Муму, никто не двинулся с места. Первым в курилку вошел Бугор, все остальные за ним. Быстренько заняли места получше, что значило сантиметров на тридцать подальше от унитазов. Питание здесь было соответствующим, поэтому курить сразу после обеда рядом с толчком, который спешил занять очередной дурик, обожравшийся полугнилой картошкой, перемешанной с разваренными костями ставриды, по тем временам самой дешевой и презираемой на воле рыбы, было большим испытанием.
      Место Бугра никто занять не посмел. Оно было у батареи в дальнем углу.
      - Ты давно здесь? - спросил Алексей у Любомудрова. - Тебя как звать, кстати?
      - Зовут меня Игорь. А сижу тут восьмой месяц с небольшим перерывом.
      - Восьмой! Ну ни хрена себе! А чего так? С чем тебя упрятали?
      - Диагноз хороший. На всю жизнь! Параноидальная шизофрения...
      В дверь туалета сунулась нянечка, крикнула:
      - Любомудров, к врачу!
      Журналист выругался: "Покурить не дадут, сволочи!" - отдал недокуренную сигарету дурику, который давно уже стоял в ожидании охнарика, и пошел в кабинет.
      Вызывал его не лечащий врач, а психолог. Любомудров подозревал, что Валерий Михайлович Чернышев пишет диссертацию, поэтому и поступил работать в психбольницу.
      Чернышев встретил его с показным радушием, усадил в кресло, хотя врачи, как правило, не позволяли больным сидеть в кресле. Это была привилегия самих врачей и гостей отделения.
      - Как себя чувствуете? - спросил психолог. - Может, есть какие-нибудь жалобы?
      - Абсолютно никаких, - ответил журналист.
      - Не очень скучаете? Я имею в виду есть среди больных кто-нибудь, с кем вы общаетесь?
      - В основном с алкоголиками и наркоманами.
      - Среди них есть достойные люди?
      - Есть очень интересные.
      - Как вы себя чувствуете в общении? Свободно? Скованно?
      - Я журналист. Поэтому в общении почти всегда чувствую себя свободно.
      - Вы сами знакомитесь или к вам подходят знакомиться?
      - Как когда. Больничная обстановка подсказывает.
      - Скажите, пожалуйста, Игорь Дмитриевич, а вы сами относите себя к ведущим или ведомым? Я имею в виду вы считаете себя лидером?
      Любомудров замялся. По опыту он знал, что с врачами нужно откровенничать как можно меньше. Поэтому ответил уклончиво:
      - Не наблюдал за собой, точнее, с этой точки зрения не оценивал.
      - Но вот вы взяли на себя ответственность, пытаясь расследовать серию кровавых злодеяний некоего маньяка. Это ведь признак лидерства!
      - Простое журналистское любопытство.
      - Но согласитесь, Игорь Дмитриевич, если правоохранительные органы утверждают, что никакого маньяка не существует, что убийства, которые время от времени, увы, совершаются, отнюдь не привилегия маньяка, то зачем вам опровергать это и стараться доказать обратное?
      - То есть вы хотите сказать, зачем плевать против ветра? Валерий Михайлович, вы на отделении недавно. Мы с вами беседуем впервые. Разве вы не ознакомились с моей историей болезни? Там все написано.
      - Я ее прочел. Поэтому и решил вызвать вас для разговора в конце рабочего дня. Как видите, врачи ушли. Мне любопытно разобраться в психологических мотивах вашего поведения... Честно говоря, строго между нами, я не вижу психиатрических мотивов, то есть психических отклонений в вашей личности.
      - Вы не врач. Вы психолог. А медикам с опытом работы в наших психбольницах виднее.
      - Я еще побеседую с вашим лечащим врачом, но мне кажется, вы, страдая некоторым комплексом неполноценности оттого, что занимаетесь мелкой уголовной хроникой, стремитесь самоутвердиться, доказать всем окружающим, что достойны гораздо большего. Отсюда и увлечение злодеяниями чудовища-маньяка.
      - Но я столкнулся с конкретными фактами, которые скрывались от общественности.
      - Вы случайно натолкнулись на разрозненные факты в самых разных оперативных сводках. Ваше воображение и самолюбие подсказали вам, что на этом вы можете сделать блестящую карьеру, доказать миру, чего вы стоите на самом деле.
      - Мне только хотелось доказать, что людям угрожает опасность, что кто-то предпочитает этой опасности не замечать, тем самым усугубляя ее.
      - Неужели вы всерьез полагаете, что обществу может угрожать один человек, тем более больной, тем более маньяк?
      - Но ведь меня же сочли социально опасным! А я пытался разобраться во всем в одиночку.
      - Здесь, я думаю, логика проста. Если вашу идею выбросить в общество, люди запаникуют. Каждый человек считает себя особо ценным и опасается, что именно он подвергнется нападению маньяка. Существование монстра никем и ничем не доказано. Но люди привыкли доверять прессе. Если бы ваши фантазии были опубликованы, мог бы начаться неконтролируемый процесс, граждане стали бы обвинять власти в неспособности справиться с охраной их жизни и подвергать сомнению само общественное устройство. И все это только по одной причине. А именно по той, что некий журналист, пусть даже талантливый, решил, что обязан открыть людям глаза, то есть вообразил себя спасителем человечества!
      - Но ведь это же неправда! Я был доволен своим положением и всего лишь заинтересовался неким феноменом!
      - Заинтересовались не для того, чтобы разобраться в нем, а ради того, чтобы вас наконец заметили, чтобы оценили ваше "я". Так что психического заболевания, как такового, мне кажется, у вас нет, но вы страдаете гипертрофированным честолюбием.
      - В таком случае почему меня здесь держат?
      - Потому что люди с гипертрофированным честолюбием становятся опасными, когда они пытаются претворить в жизнь свои личные замыслы, не считаясь с интересами общества. Но, я думаю, что вас продержат здесь недолго.
      - Сколько?
      - Это может определить только врач-психиатр. Однако полагаю, до тех пор, пока ваша нервная система не придет в норму и вы откажетесь наконец от своих идей и замыслов. Всего хорошего! Отдыхайте, Игорь Дмитриевич!
      Через два дня Любомудрова вызвали к заведующей отделением.
      - У вас, Игорь Дмитриевич, к сожалению, наблюдается обострение! Больные жалуются, что своими навязчивыми идеями, или попросту бредом, вы их тревожите, мешаете нормальному лечебному процессу! Я попрошу вас, Игорь Дмитриевич, придерживайтесь правил поведения, предусмотренных нашим лечебным учреждением. Мы со своей стороны вам поможем.
      - Благодарю вас сердечно, Валентина Васильевна. Я, пожалуй, сам с собой справлюсь. Буду тише воды, ниже травы...
      Но вечером его позвали в процедурную. Дежурная сестра Инна (почему-то без клички), которая в тайне от остального персонала чуть-чуть покровительствовала Любомудрову, тихо сказала:
      - Балбес! Четвертый десяток пошел, а жить не научился! Кто за язык тянет? Ты что с психологом откровенничать стал? Придурок! Аминазин тебе велено колоть! Раз в день. Курс - десять инъекций. Для начала, пока не поумнеешь. В мое дежурство колоть не буду, Маша тебя тоже жалеет, дурака хренова. Только ты нас не подведи! Слюней побольше напусти, потрясись маленько. В мое дежурство можешь разок обоссаться. Словом, видел аминазиновых, знаешь!
      - Знаю, - уныло сказал Любомудров. - И с каждым днем умнею. Спасибо тебе. Инесс! Если выйду, к тебе первой в гости с шампанским приду.
      - На хер ты мне сдался, шизофреник паршивый. Иди! Укол получил и топай в койку!
      "Поговорил с психологом, называется, - тоскливо думал Любомудров. - Ладно! Мир не без добрых людей. Выдюжим. И это пройдет!"
      ХРОНИКА. ПРЕССА. ФАКТЫ
      Аудиозапись программы "Око", декабрь 1988 г.
      Любинин. Игорь Дмитриевич, где вы сейчас работаете?
      Любомудров. Сейчас сторожем. Сутки через трое.
      Любинин. А до этого?
      Любомудров. До этого работал грузчиком в овощном магазине, у меня инвалидность...
      Политруков. Простите, Игорь Дмитриевич, но вы говорите, у вас инвалидность. Как же грузчиком?
      Любомудров. С моей инвалидностью только физическим трудом и можно заниматься. Я ведь шизофреник!
      Политруков. Вы лежали в психиатрической больнице?
      Любомудров. Точнее сказать, сидел... Два года.
      Любинин. Но до больницы, насколько я знаю, вы были журналистом?
      Любомудров. Был. Семь лет в газете отработал. Но после психушки отлучен от журналистики. Вот уже восемь лет. Может, оно и к лучшему.
      Любинин. Почему же к лучшему? Разочаровались в профессии?
      Любомудров. Да нет. Просто сейчас у меня больше свободного времени, и я могу более спокойно заняться тем, из-за чего, собственно, попал в больницу и был отлучен от журналистики.
      Любинин. Но когда вы вышли из психушки, вас просто отлучили от журналистики и оставили в покое?
      Любомудров. Да нет, не оставили, потому что я стал ходить в Публичку, искать упоминания о старых случаях непонятных убийств. Их, конечно, было немного - я имею в виду сообщения в прессе, но изредка проскальзывали, особенно в провинции.
      Политруков. И что же? Вас снова вызывали на ковер?
      Любомудров. Хуже. Мне дважды звонили по телефону. Естественно, звонивший не называл себя. Говорить старались, вставляя словечки из блатного жаргона, подделываясь под воров. Оба раза был примерно один и тот же разговор: "Не лезь не в свое дело. Будешь мешать нам, по очереди "замочим" матушку, жену и дочку. А потом и самого порешим".
      Муксинов. И вас это не испугало?
      Любомудров. Еще как испугало! Мы все в те времена знали, что угрозы КГБ пустыми не бывают. Но что меня разозлило и в то же время укрепило в моих предположениях незаурядности этих преступлений, так это угроза немедленно расправиться с семьей, если я попробую сбежать на Запад.
      Любинин. То есть вы убедились, что органы и высшее партийное начальство ни в коем случае не хотят допустить огласки даже того немногого, что вы знали.
      Любомудров. Конечно. И потом, даже из этого немногого знающие люди могли сделать весьма нежелательные для руководства страны выводы.
      Политруков. Из-за чего же весь сыр-бор? Из-за того, что вы интересовались статистикой и географией особо тяжких преступлений?
      Любомудров. Совершенно верно. Но мои друзья, и вы в том числе, слышали лишь о том, что я интересуюсь какими-то убийствами. Между тем я занимался и пытаюсь заниматься установлением закономерностей тех чудовищных преступлений, которые совершались и продолжают совершаться на территории нашей страны. Видите ли, я в силу своей профессии имел доступ к некоторым следственным материалам. И обнаружил, что на территории всей страны, от северных морей до южных, от западных границ до Дальнего Востока и Средней Азии, периодически некий садист-маньяк или маньяки совершают нападения на людей. Человек умирает страшно. У жертвы отрубают голову, часто просто отрывают конечности, вырывают внутренности... в общем, это ужасно, и мне бы не хотелось пугать зрителей. Причем нападению подвергаются исключительно люди в форме.
      Муксинов. В какой форме? Военнослужащие?
      Любомудров. Не обязательно. Это может быть сотрудник вневедомственной охраны, машинист, милиционер, словом, любой человек, по тем или иным причинам надевший форму. Лишь однажды был зверски убит человек, не имевший, казалось бы, никакого отношения к людям, по роду службы надевающих форменную одежду. Я сначала недоумевал, но потом выяснилось, что убитый - актер, спешивший на съемки. Он был в форме офицера времен Отечественной войны.
      Любинин. И вы утверждаете, что происходят убийства примерно в одни и те же сроки?
      Любомудров, Совершенно верно. И хотя география преступлений, как я уже говорил, довольно широка, мне удалось установить, что после каждого убийства органы - и милиция, и КГБ - ищут преступников не только на местах совершения, но и весьма далеко от них: на Урале, в Курганской области. Мало того, конкретно в Долматовском районе.
      Муксинов. Простите, Игорь Дмитриевич, но сразу возникают два вопроса: почему именно там и как вы об этом узнали?
      Любомудров. Узнал, потому что иногда именно там ловили, согласно отчетности, некоторых убийц, особенно в 70-ые годы. Кто они такие и как их брали, я об этом не знаю. Но думаю, что среди втихаря взятых и без огласки расстрелянных было немало ни в чем не повинных людей. Кроме того, сейчас, во времена гласности, некоторые из моих старых знакомых из милиции разговорились. Не полностью, конечно, но и того, что сказали, мне хватило.
      Любинин. И какие же вы сделали выводы?
      Любомудров. Предполагаю, что по какой-то причине у некоторых людей изменился их генетический код. Возможно, они - результат какого-то чудовищного эксперимента...
      Муксинов. Вы уверены в своей теории или это ваше, я бы сказал, жутковатое предположение?
      Любомудров. Я бы очень хотел, чтобы все мои теории оказались лишь плодом моего больного воображения.
      Любинин. Ну не больного воображения, а, скажем, богатой фантазии. Будем надеяться, что на основе ваших предположений писатели создадут художественные произведения, а документальных фильмов и статей не будет, потому что это все довольно страшно. Спасибо вам большое, Игорь Дмитриевич.
      Любомудров. До свидания.
      НЕГРАЛ
      Человек пробуждается лишь тогда, когда рогатина входит под ребра, когда надо крушить и загрызать.
      А. Махалев, критик, член Союза писателей России
      Встал ОН, как всегда, в семь. ОН всегда вставал в одно и то же время. Независимо от времени года, настроения, внутреннего состояния или занятости. Семичасовой сон полностью восстанавливал организм. Поэтому и ложился ОН ровно в полночь. За исключением тех случаев, когда приходило ЭТО. Впрочем, потом, когда все было позади, ОН снова быстро восстанавливался. С помощью того же сна. ОН мог заснуть в любое время суток и проспать ровно столько, сколько считал не-, обходимым для возвращения к серой реальности.
      Впрочем, что именно было для него реальностью, он не знал. Временами ему казалось, что истинная жизнь начинается именно тогда, когда приходит ЭТО. Он чувствовал приближение ЭТОГО. Легкое беспокойство, волнение сродни тому, которое он испытал однажды в детстве перед школьными экзаменами, появлялось в груди и некоторое время не уходило. С "обычными" переживаниями он научился справляться уже давно. Именно тогда, в том далеком детстве, перед теми далекими экзаменами он вдруг понял, что может управлять своими чувствами и эмоциями. В зависимости от обстоятельств он мог вызвать в себе то или иное ощущение, мгновенно мог перейти от радости к горю или даже сопереживанию кому-либо. Все эти эмоции были вполне естественные, свойственные "обычным" людям. В то же время при необходимости, а необходимость означала для него целесообразность, он мог дать мысленный приказ самому себе и тут же становился абсолютно спокойным до полного равнодушия. Это одно из свойств, отличающих ЕГО от простых смертных. Но главное произойдет потом. И очень скоро! Неведомый людям бог, живущий в нем - Нергал, во много раз могущественнее не только любого человека, но и ЕГО самого, обещал вскоре полное слияние с НИМ. Осталось совсем недолго, всего несколько месяцев и несколько Жертвоприношений. Неведомый и Нергал - по сути одно божество, удостоившее своей чести жить не просто рядом с НИМ, но и в нем. Пока, правда, раздельно. Но с каждым Жертвоприношением они все больше сближаются. И когда наступит слияние, ОН преобразится. Преображение будет ослепительным. Никто не сможет тогда противиться ЕМУ преображенному.
      Пока же пусть муравьи копошатся. Пусть думают, что у них есть свобода выбора.
      Пусть сами решают, как поступить, что выбрать - добро или зло. Конечно, зло - понятие относительное. Зло, направленное против НЕГО лично, ОН может пресечь мгновенно. Как? Не имеет значения! ОН знает слово "бесчеловечно", и оно забавляет ЕГО. ОН часто любит мысленно играть этим словом, поворачивая, смакуя его: "без человеков", "бес, чело, вечно", "человек - бес вечный", "беса чело вечно". - Занятно! Можно еще и так: "вечный бес человека". Или так: "человечный бес"... Но слово в истинном значении ОН не воспринимал. Так же, как и вообще всерьез не принимал человеческое окружение. Забавно, конечно, жить среди этих беспомощных, истеричных, суетливых, вечно одолеваемых различными страхами и страстями существ, забавно играть в их же игры, делая вид, что ОН ничем не отличается от них, ОН, которому подвластен мир супертонких восприятий, таких, о которых не предполагают авторы самых фантастических романов.
      "Даже жаль, что никто из "мелких" не может противостоять мне, - думал ОН иногда и улыбался. - Что поделаешь? Мне уготована иная роль. И придет время, вы узнаете истину обо мне и о себе, живущих ради того, чтобы выполнять мою волю".
      Но сейчас приближалось ЭТО. Приближался День Жертвоприношения.
      ОН тщательно оделся и только после того, как был готов, посмотрел на себя в зеркало, проверил, все ли соответствует в ЕГО внешности представлениям людишек, среди которых ОН вынужден появляться.
      Неведомый строго-настрого запрещал ЕМУ смотреться в зеркало. ОН не должен видеть себя до Преображения. ЕГО теперешняя оболочка - всего лишь маска, которую ни ОН сам, ни люди не должны видеть. Люди, презренные творения, считают ЕГО облик уродливым. Неведомый считает, что с наступлением слияния ОН станет прекрасным. Пока же ОН вынужден скрываться.
      По мере приближения времени Жертвоприношения ЕГО возбуждение усиливалось. ОН вышел из дома и заспешил по улицам, стремясь добраться до места, где стоял жертвенник.
      У них, простых смертных, существует двенадцать знаков Зодиака, по которым они строят жизнь. ЕГО знак - это знак мудрости Змея - тринадцатое Созвездие. Оно даровано ЕМУ Нергалом. ОН ощущает в себе особенные приливы силы и могущества, когда Луна находится в ЕГО созвездии. Пронзительный божественный лунный свет и магическое воздействие Змеи пробуждают силы, данные ЕМУ Нергалом, и ОН понимает, что пришло время Жертвы.
      "Скорее, скорее добраться в свое логово, в совместное логово - ЕГО и Неведомого. Скорее приступить к очередному этапу Перевоплощения!"
      Здесь мысли ЕГО прервал чей-то бесцеремонный толчок в спину. Одновременно ОН услышал: "Осторожнее, козел!"
      ОН остановился.. Возбуждение, охватившее ЕГО в предвкушении Великого Наслаждения, мгновенно переросло в ярость...
      Это был давний спор и старая, как мир, песня - кому получать деньги. Вообще, кто кому должен?! Или кто главнее! Сильнее!
      Вопрос в принципе нерешаемый, ибо сила определяется не количеством членов бандформирования.