- Ну ладно, из горла придется... А ты мужик че смотришь? Тоже выпить хочешь, а?
      Экипаж спецрейса готовился к вылету. На поле перед АН-26 лежала гора рюкзаков, баулов и вьючных ящиков. Широкий чернобородый человек в штормовке и зеленых геологических штанах, заправленных в кирзовые сапоги, степенно подносил ящики и баулы к открытой двери и передавал их кому-то в салоне самолета. Затем он шел назад и, сделав несколько тяжелых вздохов, тащил в самолет новую порцию груза.
      - Мишутка! - окликнул кто-то могучего бородоча из самолета.- Много там еще барахла?
      - Какой я тебе Мишутка!
      - Прости, Михаил Владимирович!
      - То-то! А ты работай, работай, Евгений Юрьевич. Ты еще свою пайку не отработал.
      Из самолета, нахально улыбаясь, высунулся точь-в-точь как могучий Михаил Владимирович экипированный молодой человек с небольшой рыжей бородой и редкими рыжеватыми волосами. Он посмотрел на оставшуюся груду и присвистнул.
      - А ты как думал? Работай, если хочешь вечером к теще на блины успеть. А будешь так ковыряться, мы и завтра в Питер не прилетим.
      Внезапно Михаил Владимирович остановился. По летному полю с трех сторон к ним бежали люди с капроновыми чулками на головах. Они бежали так быстро, как бежит лихая группа захвата, чтобы еще до обеда повязать какую-нибудь воровку на доверии. Правда, один из них все же отставал.
      Ящик выпал из рук могучего бородача, когда он увидел в руках одного из бегущих - двухметрового в черной кожаной куртке мужика - что-то, сильно напоминающее автомат Калашникова. Геолог побледнел: он хотел было кликнуть своего товарища, возившегося в это время, в самолете с ящиками, но язык, мгновенно ( ставший сухим и шершавым, отказался сдвинуться хоть на миллиметр.
      - Ну что ты там, Мишутка, умер что ли? - высунулся из самолета рыжеватый и, открыв рот, тут же захлопнул дверцу.
      Пробежав через все поле, тяжело дышащие террористы наконец сошлись в одной точке поля перед потерявшим дар речи геологом.
      - Вы чего, ребята? - испуганно заставил ворочаться свой онемевший язык бородач, обращаясь к одному из террористов, в руках у которого было страшное ружье.
      - Тихо, парень, тихо! Кто в самолете? Экипаж там? по-военному отрывисто спросил террорист, который, судя по всему, был у них главным.
      - Я не знаю...
      - Так, самолет захвачен. Быстро в самолет, через минуту взлетаем!
      - А как же наши вещи? - растерянно спросил бородач.
      К главному террористу подбежал двухметровый с автоматом.
      - Дверь в самолет закрыта.
      - Значит, будем брать штурмом! - принял решение главный.
      - Простите, господа, а куда вам лететь? - робко спросил Михаил Владимирович главного террориста, смертельно испугавшийся предстоящего штурма.- В Турцию или в Иран?
      - В Питер! - грозно сказал главный террорист и ткнул Михаила Владимировича дулом в большой живот.
      - ФУ-У,- выдохнул чернобородый.- Слава Богу!
      - Что слава Богу?
      - Слава Богу, что не в Турцию... Так бы сразу и сказали. Проходите, пожалуйста, в салон, сейчас полетим.
      - Куда полетим?
      - В Питер! Сами же говорите... Только можно без штурма, а? Я Жене скажу, и он дверь нам откроет. И пожалуйста, оружие спрячьте, а то разные люди по полю ходят: увидят, не так вас поймут, ну и настучат кому следует...
      Главный террорист вылупил под капроном на чернобородого глаза:
      - Что??? Да у нас - теракт, захват самолета! К тому же дверь в самолет до сих пор закрыта!
      Михаил Владимирович, тяжело вздыхая и держась левой рукой за сердце, подошел к самолету и постучал в окно, за которым осторожно появилось испуганное лицо рыжебородого. Чернобородый показал ему пальцем на дверь. Через несколько секунд дверь робко открылась и рыжебородый с поднятыми над головой руками вышел из самолета, испуганно озираясь по сторонам.
      Трое террористов, бегущие по полю с чулками на головах, повергли его в панику: сначала он хотел спрятаться от неприятностей за ящиками, но потом решил, что лучше сразу сдаться и не сердить угонщиков.
      Он подошел к бородачу и, не спуская глаз с террористов, которые прятали под одеждой оружие, тихо спросил его:
      - Им в Турцию?
      - Нет, в Питер.
      - О! - просветлел лицом рыжебородый.- А нам с ними можно? Давай попросимся, мы ведь не помешаем...
      Из самолета высунулся жующий колбасу штурман.
      - Ну, бородатые, скоро вы там? А это кто такие веселенькие?
      - Угонщики,- тихо сказал рыжеватенький, все так же держа над головой поднятые руки и вдруг всем сердцем осознавая, что только что ляпнул лишнее и, похоже, для себя роковое.- Но им, к счастью, тоже в Питер.
      - Во дураки! Все в Турцию бегут, а им в Питер...- Штурман приложил к бровям ладонь, защищая глаза от лучей заходящего солнца, и посмотрел вдаль на облака, которые ему очень не понравились. Штурман недовольно покачал головой.- Мы уже полчаса как должны быть в воздухе. Этак с вами и "Санту-Барбару" пропустишь. Все, кончайте этот бардак да побыстрее грузите свои ящики. Вон бугаев-то сколько... Слышь, народ,- вдруг перестал жевать он,- а че это вы чулки на физии натянули? Ну цирк! Во дают: прямо Чикаго! Ну ладно, чего встали? Давай, ребятки, веселей грузите...- Еще раз глянув на облака, штурман пошел к себе в кабину доедать колбасу.
      Вооруженный захват самолета с треском провалился.
      Пристыженный Счастливчик уныло стянул с головы чулок и, подняв тяжелый вьючник, потащил его к самолету.
      - Фантомас, поможешь грузить? - спросил Паша, уже стянувший с головы чулок и со смехом поглядывающий на пристыженного Счастливчика.
      Фантомас, взяв сразу два огромных баула, потащил их в самолет. Из открытой двери самолета высунулись сразу трое человек экипажа. Они с тревогой посмотрели на работающих, пошарили вокруг глазами, а потом один из них, вероятно, командир корабля, с улыбкой спросил:
      - Ну где тут угонщики?
      - Так это мы вроде,- сказал глупо улыбающийся Крестовский, неся к самолету два рюкзака.
      - Чего-то вас тут много стало. Ну ладно, "угонщики", кончайте с погрузкой. Через пять минут летим.-Командир посмотрел на закат, потом, не глядя вниз, спрятал в кобуру свой "Макаров" и исчез в салоне самолета.
      Работяги храпели где-то за ящиками: особенно старался маленький лысый толстяк. По всей вероятности, на единицу массы его круглого тела пришлось наибольшее количество алкоголя по сравнению с его более габаритными товарищами. Кроме того, он не любил закусывать, чтобы побыстрей зацепило. И его таки зацепило после первой бутылки. Толстяк еще и стонал в перерывах между мощными храповыми зарядами. Его товарищи спали мертво, если не принимать в расчет их отрывочных криков.
      Бич отдыхал на своем месте, заложив за голову руки и глядя в потолок.
      Внезапно в помещение пакгауза ворвались двое пограничников. Они остановились около контейнера и стали сверять какие-то бумаги. После этого один из них обернулся к ящикам и решительно пошел на храп лысого толстяка. Бич видел, как пограничник, склонившись над работягами, тряс их за плечи, пытаясь разбудить. Но, увы, пограничник взял на себя решение непосильной задачи. Работяги лишь мычали и пытались повернуться на другой бок.
      - Ну что, краска просохла? - спросил пограничник напарника, оставляя пьяных в покое.
      - Да не совсем,- ответил напарник.
      - Ладно, и так сойдет! Надо уже начинать погрузку.- И пограничники, повозившись еще немного с засовами и замками контейнера, вышли из помещения.
      Когда пограничники ушли, Хмурое Утро раскрыл Апокалипсис и углубился в чтение...
      На причале уже полным ходом шла погрузка. Большой портальный кран со скрипом переносил на палубу зарубежного судна контейнер, который там ожидали аккуратные, словно с рекламной картинки, матросы в одинаковых касках, спецовках и рукавицах.
      Когда контейнер был уже над палубой, матросы стали раскачивать его на стропах, стараясь установить в центре перед рулевой рубкой...
      С берега за суетой матросов наблюдал солидный господин в очках, куривший американскую сигарету. Поскольку все формальности с грузом были соблюдены, важный господин в очках лишь благостно улыбался, пуская тонкие струи синеватого дыма из носа.
      Когда матросы наконец закончили крепить контейнер и разошлись по судну, важный господин подошел к самому края причала и еще раз вгляделся в цифры на контейнере. С усталой улыбкой на лице он прикрыл свои воспаленные веки, и недокуренная сигарета полетела в воду. Он не спал всю ночь. И все же не собирался уходить с причала до отправки судна, к которому уже шел пограничный наряд и таможенники...
      "И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтоб убиваем был вся кий, кто не будет поклоняться образу зверя..."
      - Ну как, Крестовский, твой гениальный план? Да, у тебя, брат, точно крыша поехала. Я же тебе говорил: народу не нужны гениальные идеи и неожиданные ходы, ему отношение нужно человеческое,- смеясь, говорил Счастливчику Паша, когда они уже заканчивали погрузку.- Что тут поделать, есть в тебе, Петя, еще очень много идиотского!
      - А что ж ты тогда со мной пошел?
      - А чтобы посмотреть на твое фиаско. Ну иди, иди, извинись перед ребятами.
      Михаил Владимирович уже не грузил: он грустно сидел на одном из ящиков на летном поле и отдувался, держась за сердце.
      - Ты уж меня прости, старик,- сказал Петенька, виновато кладя руку на плечо чернобородому и присаживаясь рядом с ним на ящик.- Мне вот так (он приложил ребро ладони к горлу) лететь надо было...
      - Нет, я понимаю, если бы вам в Турцию да еще с десятью миллионами долларов,- обиженно говорил Михаил Владимирович. А тут в Питер. Да мы всегда с радостью, пожалуйста, летите на здоровье! А вы только людей пугаете. Чего нас пугать-то, мы и так уже все запуганные... А если б инфаркт у меня или у Женьки, а? Нехорошо, ребята, негуманно...
      - Ты понимаешь, старик,-оправдывался Счастливчик.- Нас тут два дня били-убивали да топили и резали бандиты. Так что там,- Петенька указал на свой шишковатый лоб,- что-то замкнуло. Короткое замыкание, понимаешь? Ну то есть никаких средств, кроме кавалерийского наскока или маленького штурма в арсенале вроде и не осталось. Инерция, брат. Инерция мышления, инерция поведения... Ты меня понимаешь?
      - Нет, не понимаю. Что это за инерция такая, когда ни в чем не повинного человека Кондратий хватить может... Подошли бы, попросили бы, как люди, так мы бы вам еще и по стакану налили!
      - А что, есть?
      - А как же!
      Хмурое Утро ждал адмирала. Куда же он пропал? Давно пора вывозить контейнер, а его все нет. Сухогруз-то, который пойдет на архипелаг, уже давно под парами у стенки, а Хмурому Утру еще надо сдать контейнер с рук на руки. Бич начал даже немного волноваться...
      А отставной адмирал тем временем никак не мог отделаться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Он ждал в порту трейлер, который должен был доставить контейнер к его питерской квартире. Сидел, прищурясь на заходящее солнце, и пытался забыть те горькие обиды, которые нанесли ему эти новые времена. Конечно, были и конкретные виновники его внезапной отставки: те самые заместители морские офицеры, так сказать, новой волны, которые, как шахматисты, просчитывали любые свои шаги и в первую очередь с точки зрения личной выгоды, а уж потом с ленцой "радели" о пользе дела. Слово "боеготовность" для них всегда было чем-то неприятным, вроде внезапного артобстрела врага или внезапного приезда проверяющего из штаба флота. И выгоднее всего им было, конечно, настучать на него, на командира. Место какое освобождалось!
      "Накапали в Москву, настучали! - думал адмирал.- Все слова мои об этой власти, наверное, на пленку зафиксировали! И небось такие же шустрые ребята, как Ленька-хирург. Ну да ладно, шут с ними, что тут горевать: все равно бы уволили. Не эти, так другие... Чужой я им, не понимаю их игр, все порчу. Ладно, не пропадем! Завтра пойду в академию: просто не могут они не взять меня, настоящего морского, а не кабинетного... Не имеют права..."
      Адмирал обернулся: ему показалось, что кто-то пристально смотрит ему в спину: между лопаток словно опалило огнем. Но возле проходной порта никого не было. Адмирал вновь задумался о своем, однако возникшее вдруг ощущение, что за ним здесь кто-то наблюдает, уже не оставляло его. Стало как-то тревожно, и он, поднявшись с места, начал прохаживаться перед проходной. Какие-то люди шли мимо него в порт и за ворота, дружно обращая внимание на его черный адмиральский мундир и орденские колодки. Нет, это совсем не они следили сейчас за адмиралом...
      Адмирал неожиданно резко повернулся и увидел, что возле пакгауза стоит человек в черных очках и пристально смотрит на него. Человек хотел тут же спрятаться, но пола его длинного плаща зацепилась за ящик. Видя это, адмирал решительно пошел ему навстречу, чтобы тут же уличить и прищучить шпиона. Но соглядатай, наконец отцепив полу плаща, продолжал спокойно оставаться на месте, не делая более попыток скрыться. Лицо его механически растянулось в дружелюбную улыбку.
      Недовольный адмирал вплотную подошел к человеку в черных очках и с вызовом уставился на него.
      - Ну, чем могу? - Адмирал разглядывал это лицо, со спрятанными за непроницаемые очки глазами и густыми светло-русыми волосами, закрывающими лоб и скулы.
      - Адмирал, как поживают ваши белые медведи? - спросил, усмехнувшись, волосатый.
      Адмирал еще пристальнее вгляделся в его черты.
      - Где-то я тебя видел, парень.
      - Возможно, возможно...
      - Вспомнил: ты медведя завалил! Точно. Два года назад у меня на архипелаге... Ты - Марсель, верно? Да ведь и Леня был на той охоте! Ага, так значит вы теперь - сладкая парочка? Хороших ребят Леня подобрал, боевых. А что с лицом-то у тебя? Где это ты так? - Только теперь адмирал заметил шрамы и оспины, выглядывающие из-под волос парня.
      - Небольшая катастрофа, но в живых я остался! Ведь еще не осуществлены все мои грандиозные планы и прожекты! - продолжал, улыбаясь. Марсель.
      - Помню, говорил я тогда, что мы с тобой еще встретимся. И вот встретились. Помогаешь, значит, Леньке сматываться? Вместе, значит, химичите... Ай да Леня! Что же он теперь и сельским хозяйством занимается?
      - Что вы имеете в виду? - не переставая улыбаться, спросил Марсель.
      - Да вот в пакгаузе стоит Ленькин контейнер с удобрениями. С чего бы это?
      - Что ЭТО?
      - Да Ленька и удобрения! Он ведь говном не занимается. Он золото да произведения изобразительного искусства предпочитает! - Адмирал, прищурившись, посмотрел на улыбающегося Марселя, но ни один мускул не дрогнул на лице молодого человека.
      - А не выпить ли нам, адмирал? - Марсель, меняя тему разговора, вытащил из внутреннего кармана пол-литровую фляжку коньяка.
      - Выпьем, коль не шутишь.
      - Здесь пить не будем: неудобно, все же адмирал. Подумают всякое разное...
      - Ну, давай пойдем куда-нибудь,- согласился адмирал, не сводя глаз с Марселя.
      - Я знаю тут в порту одно место: тихое такое. Будут только чайки и мы. Пошли?
      Адмирал посмотрел на ворота проходной, потом на секунду задумался и сказал:
      - Пошли. Думаю, минут двадцать у меня есть.
      - А нам больше и не понадобиться...
      Самолет был уже в воздухе. Наконец-таки все успокоились. Геологи больше не обижались на "террористов". В последний момент перед взлетом Фантомас буквально насильно притащил Оксану Николаевну К самолету, которая не желала верить, что все обошлось мирно, без штурма: она даже не хотела смотреть в сторону Крестовского, не то что с ним разговаривать. Эта его последняя выходка с захватом самолета повергла Ксюшу в глубокое уныние.
      "Это ж надо такое придумать! - негодовала она.- Идиотизм! А если летчики стрелять начнут? Или предупредят питерские службы, и в Питере их встретит группа захвата? Нет, этот Крестовский какой-то идиот, самый настоящий авантюрист! И зачем он мне такой нужен?!
      А Счастливчик как ни в чем не бывало сидел на рюкзаках рядом с несчастными геологами, жадно пил их водку, запихивая в рот огромные куски мяса из банки, и рассказывал свои бесконечные истории. Паша, выпив рюмку, уже спал, а Михаил Владимирович и его рыжебородый коллега с интересом внимали этому балагуру, который едва не загнал их обоих в гроб.
      То и дело из кабины выходил штурман - послушать байки.
      - Паша, ну как ты? - Крестовский осторожно тормошил Пашу Кол-пинского за плечо.
      - Нормально.
      - Скоро уже прилетим, так что просыпайся, а тебе пока расскажу, какая комбинация у меня получилась.
      Паша открыл глаза и приготовился выслушать Счастливчика. Ксюша сидела совсем рядом, повернувшись к ним спиной и смотрела в окно.
      - Расскажу тебе всю логическую цепь,- начал он достаточно громко, чтобы и девушка могла слышать.-Итак, в контейнере не было порошка, который, уверяю тебя, на самом деле существует. В нем действительно была мочевина. Но зачем и почему ее везли на полигон, наняв столько людей для охраны и платя им такие деньги? А вот зачем и почему. Это был лишь отвлекающий маневр. Кто-то, кто будет преследовать груз - а в этом злодеи не сомневались,- по их разумению, должен был обязательно увидеть, как контейнер везли и захоронили на далеком полигоне. При этом они должны были сделать все, чтобы об истинном его содержимом никому - по крайней мере, этому соглядатаю, то есть мне - не было известно. Поэтому-то меня дважды не убили: не утопили в канаве и не закопали в лесу. Теперь я знаю, кто тот человек в черных очках и с министерской внешностью. Это Хозяин, о приезде которого ты мне говорил во время нашей первой встречи, но которого никто не видел. И теперь мне понятно, почему он освободил меня там, на полигоне, а ведь это сделал именно он, хотя я там и не видел его лица: он хотел, чтобы я лично увидел, как контейнер захоранивают. А потом, когда я стал бы бегать там, в городе, по инстанциям - а я бы обязательно стал это делать, и он в этом не сомневался,- меня признали бы сумасшедшим, поскольку ничего подобного, о чем я им говорил, в тамошней природе не существовало бы. Ну, покричал бы я, взяли б они для видимости несколько проб из котлована, сделали б пару десятков анализов и упрятали б меня надолго в палату номер шесть. Хозяину нужно было, чтобы я все собственными глазами увидел и, что самое главное, чтобы в живых при этом остался. Ибо, говоря на каждом углу о том, что на полигоне зарыт страшный порошок, я бы всех убедил, что его, страшного порошка, вообще не существует в природе. А только это ему и нужно. Хорошо, Павлик, что ты успел схватить пробу. Это сразу дало мне ответ на все вопросы. Хотя думаю, можно было бы с помощью логического анализа прийти к этому и без твоей пробы, правда, через некоторое время. Ведь я видел Хозяина поблизости, когда мы с Ксюшей разыгрывали сцену с тем железнодорожным чиновником. Думаю, Хозяин сам хотел выкрасть эти документы. Ведь они - Счастливчик показал Паше бумагу - как раз на тот порошок, в них ясно сказано, что порошок этот существует. И потом, с этими документами контейнер с мочевиной не захоронили бы, просто не имели права. И правильно: предъявите, господа, сначала документики на эту самую мочевину. А вот если документы действительно были, но куда-то пропали и при этом ответственный за отправку чиновник подтверждает это, то что ж, можно и захоронить, беда-то ведь не большая: всего лишь какая-то агрохимия с повышенным радиоактивным фоном...
      - Но куда мы тогда так спешим? Зачем нам обязательно сегодня нужно быть в Питере? - спросил Паша.
      - Да потому, что контейнер с порошком там.
      - А если нет, если уже...
      - Не надо, Паша. Будем надеяться. У меня есть ощущение, что мы успеем. Ведь Хозяин не знает, что мы раскрыли его замысел. Он был все это время с нами...
      - Ошибаешься, он прилетел только два дня назад.
      - Нет, Павлик, ты ошибаешься: если б он уже захоронил контейнер с порошком, то, думаю, не прилетел бы. Нелогично выходит. Зачем ему лететь, зачем напрягаться, если дело уже сделано. Нет, прежде он хотел подготовить себе почву, чтобы уже спокойно делать с контейнером все, что ему захочется, и не опасаться огласки, ведь я-то уже буду в психушке!
      - Ну и что ж мы спешим?
      - А то, что действовать он может начать уже с момента своего прилета в Питер. И прилетел он туда либо вчера вечером, что маловероятно - не успел бы вернуться с полигона,- либо сегодня. Судя по расписанию авиарейсов, с которым я ознакомился еще до нашего "захвата", он опередит нас на час-полтора.
      - Да, Крестовский, тебе бы в шахматы играть, а не биологией заниматься. Такой Фишер пропадает!
      - Это точно... Теперь бы только вычислить, куда Хозяин может повезти свой контейнер? Куда?
      - В Красный Бор,- спокойно сказал Паша.
      - Почему в Красный Бор?
      - Не знаю... Просто там в глины всякую химию зарывают.
      - Где это?
      - Рядом с Поповкой. Есть такая станция по ветке до Малой Вишеры. Как раз после Колпино...
      - Ну как, адмирал, нравится место? - Марсель стоял перед адмиралом, держа в вытянутой руке фляжку и обводя ею вокруг. Только чайки и мы.
      - Да, ничего себе местечко. Только какие ж тут чайки - одни вороны вокруг. На свалку похоже. Даже не вериться, что здесь такое может быть. У себя на архипелаге я бы за такое начальника порта в рядовые разжаловал. Прямо отхожее место какое-то.
      - А это и есть отхожее место,- тихо сказал Марсель, уставившись на адмирала. На лице у него застыла любезная и чуть ироничная улыбка.
      - Слушай, парень, а зачем ты очки носишь? Ведь дело-то к ночи, вон солнце уже за море село. Или у вас, молодых, так теперь положено? Снял бы ты их: ничего ж не видно, наверно...
      - Кое-что видно, адмирал.- Марсель протянул адмиралу фляжку и тот сделал большой - на треть фляжки - глоток.
      - А неплохой коньячок. Из старых запасов? Марсель немного отпил из фляжки, и, закрутив крышку, улыбнулся.
      - Предпочитаю что-нибудь покрепче, адмирал.
      - Ты что, спиртягу глушишь? По тебе не скажешь...
      - Эх, адмирал-адмирал... Я же сказал, что предпочитаю покрепче, погорячей. А вы, адмирал, значит, насовсем к нам на материк?
      - В отставку. Буду теперь на рыбалку на Тучков мост ходить с фуфыриком под мышкой.
      - Понятно... Слушайте, а что вы там говорили о Лене? - спросил Марсель, вновь передавая адмиралу фляжку.
      - Да ничего. Скурвился Леня, как и все вы здесь... Ну что, пошли?
      - Подождите, адмирал. Я ведь еще не сказал вам самого главного.
      - Какого такого главного?
      - Как какого? Вы же сами говорили о контейнере с дерьмом? - Марсель бросил пустую фляжку в воду.
      - Да хрен с ним, с контейнером! Пусть этот Ленька-Эдька бежит к своим буржуям и там себе жирует. Мне-то что с этого?
      - Нет, адмирал, погодите. Я вам сейчас расскажу, что у Леонида Михайловича в том контейнере, ну, с удобрениями.
      - Ну и что там? Деньги деревянные или младенцы кровавые?
      - Ах, как вы торопитесь! Садитесь. Начинается самое интересное.
      Адмирал недоуменно присел на край ящика и вытащил папиросу.
      - Давай интересное свое, только побыстрее,- сказал он, закуривая.
      - Да-да, адмирал, самое интересное. Самое...- Марсель нервно заходил вокруг адмирала, с силой прижав ладонь к ладони, словно молящийся католик.- Вот ведь какая штука - судьба наша...
      - Короче.
      - Да-да, короче...- Марсель улыбнулся и остановился за спиной адмирала.- В том контейнере, любезный мой адмирал, Хиросима и Нагасаки, Чернобыль, Освенцим, Бабий Яр и Вифлеем...
      - Что ты плетешь? - Адмирал повернулся к Марселю.
      - Да-да,- Марсель удержал адмирала, который уже собрался встать,-там-смерть. Материальное воплощение духа смерти, если хотите...
      - Что там?
      - Порошок, который должен убить все живое вокруг. И убьет. Леонид Михайлович - этот ваш Леня - перед отъездом поручил мне это дельце. Правда, он попросил захоронить порошок на полигоне, куда свозят всякие ядовитые отходы. Но ведь тогда порошок подействует только через некоторое время, правда? Там ведь всякие фильтры и защиты... А я хочу видеть все это - ну, смерть, страдания людей - прямо сегодня! Сейчас! Вы меня понимаете? Поэтому сегодня же я высыплю этот порошок на поля и стану ждать. Каждый раз умирая от нетерпения, я буду с трепетом заглядывать в утреннюю газету или смотреть сводки новостей: а-у! а не видать ли там Конца Света? Вы спросите, откуда этот самый порошок? Ну конечно оттуда- из цивилизованного мира!- Марсель захохотал, запрокинув голову.-У них там авария на одном биологическом производстве произошла, ну они эту гадость и прислали сюда. Видите ли, за судьбу нации опасаются, потомков своих жалеют! Марсель то и дело прерывал свой монолог коротким нервным смешком с запрокидыванием головы. При этом он метался, как хищный зверь в клетке, обращаясь то к адмиралу, то к морю, то к небесам. Руки его дрожали, пальцы были растопырены: адмиралу даже вдруг почудилось, что с их кончиков стекает, потрескивая, электрический заряд.
      - Да ты псих, парень! Тебя надо сдать в дурдом! - сказал адмирал, тяжело поднимаясь с ящика и направляясь к пакгаузу.
      - Ага! - продолжая смеяться, закивал головой Марсель, псих. Меня надо в дурдом, но только об этом никто не знает, кроме вас, конечно!
      Адмирал остановился: против него стоял смеющийся Марсель, сжимавший в руке стальной прут.
      - Ты что, гад? - Адмирал, не чувствуя страха, пошел на Марселя, который стал пятиться от него.- Вот, значит, чем вы занимаетесь с Ленькой, христопродавцы! Ограбили народ так еще и отраву ему приготовили?!
      Адмирал ударил Марселя кулаком в лицо, отшвырнув его на несколько шагов. Черные очки слетели с Марселя, и адмирал увидел вместо Правого глаза у противника пустую глазницу.
      - Ах ты, пес кривой! - Адмирал остановился над поверженным Марселем и плюнул на него.- Говнюк!
      Затем он развернулся, чтобы идти прочь. Но Марсель, как хищная кошка, прыгнул на адмирала сзади и ударил прутом по голове.
      Подтащив бездыханного адмирала к самой воде, Марсель столкнул его вниз и забросил прут далеко в море. Быстрым шагом он направился обратно к проходной. Марсель при этом улыбался и что-то бормотал себе под нос...
      Маленькая людоедка ехала в порт на такси. Этот ее никуда не годный муж совсем сдурел: ушел куда-то с территории порта, не дождавшись машины.
      Спасибо еще, шофер домой позвонил, чтобы хоть кто-то от адмирала приехал и забрал контейнер, который ему, шоферу, конечно, не дадут. Какая она молодец, что документы на контейнер держала при себе, а ему, дураку такому, дала лишь ксерокопию.
      - Ты адмирал, тебе и без документов контейнер отдадут! - сказала она, когда муж собирался утром в порт.
      - Не валяй дурака, дай мне бумагу!
      - Не дам. Ты ее обязательно потеряешь. Вот, возьми ксерокопию.
      - Ну какой же смысл туда ехать без документа? Тогда езжай сама и вывози контейнер.
      - Что??? Что я тебе мужик, что ли?! Ты всю жизнь мою загубил! Таскалась с ним по его вонючим базам, как жена декабриста, все думала человеком станет, в Москву переедет... Дура я дура, что связалась с таким... эх, сказала б я с каким!
      - Это точно.
      - Что точно? Что точно???
      - Что дура! - сказал багровый от ярости дядя Петя и хлопнул дверью...
      И вот теперь документы были у нее. "Нет, не такая уж я дура! - злорадно думала людоедка. Документы на контейнер при мне. Ну ты еще у меня попляшешь, голубчик, если в контейнере только рога да копыта окажутся!"
      С криками миновав проходную порта, маленькая людоедка решительно направилась к пакгаузу, где ее ждал шофер.
      - Ну, где он? Еще не появился? Да ведь уже ночь на дворе! - гневно сверкая своими черными глазами, сказала она испуганному шоферу.
      Да не видать что-то. Уже час здесь, а у меня ведь только два часа времени на все. Мне ведь уже в гараж надо.
      - Не жалуйтесь. Будете здесь столько, сколько понадобится. Или мне позвонить в часть?
      - Не надо. Вывезем, конечно, куда деваться... Людоедка вошла в сумрак помещения почти пустого пакгауза и подошла к двум контейнерам, сверяя номера в бумаге и на контейнере.
      В помещение быстрым шагом вошел один из служащих порта.
      - Хорошо, что вы приехали. А то Петр Алексеевич пропал куда-то...
      - Пьет где-нибудь с дружками. Как же, морская душа простора просит! - зло сказала людоедка.
      - Ночью сюда будет разгружаться судно. Так что просто необходимо было вывезти контейнер сегодня же. А то, понимаете, заставят его со всех сторон грузами и вам еще с месяц ждать придется. А разгружать контейнер, я слышал, курсантов к вам послали?
      - Да, четверо ждут перед домом на скамейке.
      - Вот и хорошо... Этот ваш? - чиновник показал на контейнер.
      - Нет, вон тот мой,- людоедка кивнула на соседний контейнер и протянула чиновнику документы.
      - Ну ладно, пойдемте отсюда на улицу. Сейчас контейнер погрузят и вы поедете...
      У проходной машина с контейнером остановилась, страж занялся сверкой документов и внешним осмотром вывозимого груза.
      Странно, адмирал до сих пор не появился. И это было на него не похоже. Он, конечно, мог выпить бутылку, ну, две бутылки спиртного и лишь сильно побагровев, заявиться как ни в чем не бывало, скажем, для рапорта вышестоящему воинскому начальнику или на юбилей к однополчанину.
      "И куда же этот негодяй делся? - кипела людоедка, теряя остатки терпения.-И где его только черти носят? Он меня доведет до психушки. Совсем от рук отбился, после того, как у него архипелаг отобрали. Ну я ему устрою! Я ему покажу, алкашу несчастному, пусть только домой заявится!"
      - У вас тут в бумагах кое-что не совпадает,- услышала она голос, принадлежавший флегматичному стражу с длинной прядью волос, выращенной им на затылке и аккуратно уложенной на глянцевой покатости теменной части черепа.
      - Что??? - взорвалась маленькая людоедка, словно фугасная бомба в расположении штаба армии.
      Страж округлил глаза и быстро прижал ладонью волосы на темени, чтобы они чего доброго не встали дыбом от такого напора.
      - Что он говорит, этот человек! - завопила людоедка. Что он мелет! Нет, все сегодня собрались довести меня до ручки! Я этого больше не вынесу! Не вы-не-су! Все, сил моих больше нету!