Теплая и сухая ночь сменилась безоблачным рассветом, и о вчерашнем дожде уже никто не вспоминал.
      Денсер связался с предводителем магов в Андерстоуне, и теперь Вороны точно знали, что Стилиан не преувеличивал. Подходящие с юга армии Висмина двигались с пугающей скоростью и были всего в трех днях пути от Андерстоуна Усилия Блэксона практически ничего не давали, барон лишь терял людей. Но хуже всего, что около тридцати тысяч висминцев и шаманов находились в дне пути от западного входа Андерстоунского ущелья.
      – И ты утверждаешь, что лорды-колдуны еще не восстановили полностью свои силы? – спросил Хирад. Денсер кивнул.
      – Когда они обретут тела, сила шаманов возрастет неимоверно. Их будет невозможно остановить
      – Если только это уже не произошло, – сказал Илкар.
      – Сколько отсюда до Израненных пустынь? – спросил Хирад.
      – Два с половиной дня, и еще около часа до пирамиды, – ответил Фрон.
      – Да, наше положение и в самом деле очень печально, – заметил Илкар.
      – И то это если мы не будем задерживаться в дороге, – добавил Фрон.
      Все помолчали. Хирад представил себе этот стремительный бросок в пасть смерти: за каждым поворотом они могли наткнуться на висминцев.
      – Нам бы сейчас очень помог твой котик, правда? – с сожалением спросил Уилл.
      – Он помогал мне всегда. – Денсер еле заметно улыбнулся.
      – Как долго люди Деррика смогут удерживать ущелье? – спросил Хирад.
      Безымянный пожал плечами:
      – Кто знает? Мы не видели магии шаманов. Наше счастье, что ущелье узкое. У них не получится атаковать широким фронтом, а значит, наши маги смогут эффективнее защищаться.
      – Гм-м-м. – Хирад присел на ступеньки храма. – Джандир сможет ехать верхом? Ирейн кивнула:
      – Если хочешь, буди его, только не заставляй сражаться или стрелять из лука.
      – А когда можно будет заставить?
      – В идеальных условиях – через день. Но мы поскачем сломя голову, а это не слишком полезно для его ран. Не думаю, что в Парве у тебя будет лучник.
      – Замечательно! – воскликнул Хирад. – Ладно, не стоит торчать здесь и ждать конца света. Давайте поедем и сами устроим его. – Варвар хлопнул Илкара по плечу и встал.
 
      План Деррика был очень простым – окольными дорогами доскакать до Израненных пустынь, а там всеми силами ударить с флангов на пирамиду. Убивать всех, кто попадется ему на пути, и с победой проводить Воронов назад к ущелью.
      Но на третий день через два часа после рассвета треть его воинов погибла, еще пятьдесят человек были ранены, а от поддержки магов остались одни воспоминания. Деррик не мог понять, как висминцам удалось узнать его маршрут, и дрожал от ярости и унижения.
      Семьдесят лучников, сидевших в засаде, посеяли смерть среди лошадей и всадников. Конница уничтожила лучников, засевших на высоком холме, но потери были огромны. Впрочем, Деррик считал, что им еще очень повезло. В засаде вполне могли ждать и шаманы.
      Генерал видел растерянность и испуг на лицах своих людей. Он отправил тяжелораненых назад к ущелью, а потом подозвал старшего мага. У зитескианца теперь осталось только семнадцать человек.
      – Вы сможете удержать прочную и магическую защиты, если мы поскачем галопом?
      – Что вы задумали? Деррик покачал головой:
      – Мы должны прорваться к Парве. Если мы свернем с дороги, то это все равно что вернуться, потому что тогда мы опоздаем. Весь день мы будем скакать галопом и преподнесем висминцам сюрприз, появившись у них глубоко в тылу. Если снова встретим засаду, останавливаться больше не будем.
      – Но это очень рискованно, – сказал зитескианец.
      – Я знаю, но зато мы получим инициативу. Мы сделаем так, что они никогда не будут готовы к нашему появлению. Кроме того, они никак не смогут узнать наш маршрут. Никак.
      Маг удивленно приподнял брови.
      – Лорды-колдуны проснутся гораздо раньше, чем мы думали.
      – Вы попытаетесь удержать защиту? – спросил Деррик. Зитескианец кивнул:
      – Конечно, если вы этого хотите.
      – Хочу. Ладно, мне нужно поговорить с людьми, соберите их. Это будет бешеная гонка. – Деррик улыбнулся. – У нас осталось только два дня, чтобы спасти Балию. Вы готовы к этому?
 
      Тессея вместе со своими шаманами стоял на холме перед Андерстоунским ущельем. Совсем недавно ему пришлось сдать его коннице университетов, но теперь он не сомневался, что очень скоро вновь овладеет ущельем. Тридцать тысяч кочевников, которые еще год назад враждовали друг с другом, расположились лагерем в четырех часах ходьбы от входа. Тем временем двенадцать шаманов под прикрытием трехсот воинов направились к ущелью. Еще пять тысяч человек были готовы атаковать с гор. Сладкий миг торжества был уже близок.
      – Я хочу, чтобы вы истребили их до последнего человека. Но Деррика доставьте ко мне живым. Я прикажу приковать этого человека к каменной стене у самого входа в тоннель и лично прослежу, чтобы его смерть была медленной и мучительной. – Шаманы кивнули. – Сколько вам нужно времени, чтобы занять позиции?
      – Мы будем ждать ваших приказаний, когда солнце будет в зените, господин.
      Тессея посмотрел на небо. До полудня оставалось еще два часа. Через два часа он, быть может, избавится от вселяющих ужас воспоминаний. До сих пор во сне лорд слышал рев низвергающегося с небес моря. Поток врывался в жерло ущелья, смывал и уносил с собой воинов Тессеи. Рев воды отражался от стен, крики, плач и молитвы тонули в нем вместе с людьми. Слишком много воинов никогда не удостоятся почетных погребальных костров и никогда не получат возможности умереть так, как они мечтали.
      Но они будут отомщены, когда его люди прорвутся на восток и возьмут все, что пожелают. Тессея улыбнулся – впервые за последние дни.
      – Я сам поведу моих людей в атаку. Мы вернем то, что принадлежит нам по праву, – сказал он. – Скоро мы все попробуем крови университетских магов.
 
      Когда взошло солнце, Вороны были уже в пути. Их никто не преследовал. Во всяком случае, Вороны никого не видели и ничего не слышали. Безымянный больше не чувствовал Защитников и не имел ни малейшего представления, куда они направились – на восток или на запад. Вороны гнали лошадей во весь опор. Но все двигались медленнее, чем им бы хотелось: дорога была отвратительной.
      Больше всего Хирада беспокоил Джандир: он отставал. Эльф проспал всю ночь после «Исцеляющего тепла» и заявил, что сможет ехать верхом. Однако его бледное измученное лицо и капли пота на лбу красноречиво говорили о той боли, которую ему приходилось терпеть.
      Первый час Джандир держался, но потом стал все больше и больше слабеть. Теперь рядом с ним почти все время ехали либо Денсер с Ирейн, либо Илкар с Ирейн. У него снова открылась рана, и кровь уже пропитала его одежду и капала на седло.
      На первом привале Фрон и Уилл занялись лошадьми, а остальные собрались возле Джандира. Эльф полулежал, прислонившись к покрытому мхом валуну, и тяжело дышал. Отряд остановился в горловине долины. Лес остался позади. Теперь перед ними до самого Парве тянулись продуваемые всеми ветрами безжизненные холмы.
      Внизу, приблизительно в миле от лагеря вдоль Баравильской долины шла дорога от Парве к Андерстоуну. Она соединяла две основные области западной Балии – Джаранские и Терновые горы. Вороны расположили свой лагерь так, чтобы его нельзя было заметить с дороги, и обсуждали, как быть дальше. Ветер доносил до них топот войск Висмина, марширующих к Андерстоуну.
      – Вы можете что-нибудь сделать, чтобы облегчить его боль? – спросил Хирад. Денсер прикоснулся к теплым ладоням Ирейн и посмотрел ей в глаза.
      – Подожди, – сказала женщина и отдернула руки. Она опустилась на колени рядом с Джандиром и помогла ему повернуться на бок, чтобы осмотреть рану. Потом Ирейн с помощью Илкара распорола сделанный наспех шов и раздвинула половинки окровавленной куртки эльфа. – Рана разошлась, и сейчас я вряд ли что-то смогу сделать. Конечно, можно убрать боль, но тогда он не будет чувствовать последующие повреждения, а это очень опасно.
      – Что скажешь, Джандир? – спросил Хирад. Эльф глубоко вздохнул и заговорил хриплым голосом.
      – К сожалению, я не могу скакать с такой болью, – сказал он. – Я буду только задерживать вас. Так что либо вы оставляете меня здесь и возвращаетесь за мной, когда все закончится, либо Ирейн творит свое заклинание.
      – Его нельзя оставлять одного, – воскликнула Ирейн. – Без лечения он просто не выживет.
      – Значит, решение принято, – сказал Хирад.
      – Время от времени его нужно поддерживать, сам он не сможет все время держаться прямо, – заметила Ирейн.
      – Какое заклинание ты хочешь использовать? – спросил Денсер.
      – «Оцепенение чувств».
      – Тебе не кажется, что оно слишком сильное? – спросил Илкар.
      Ирейн застыла в нерешительности.
      – В чем дело? – нахмурился Джандир. – Мои дела хуже, чем ты думала? Ирейн кивнула:
      – Кровотечение сильнее, чем я предполагала. Теперь мне нужно использовать «Оцепенение чувств», чтобы ты смог скакать дальше. Надеюсь, вечером я смогу сделать больше.
      – А я доживу до вечера? – спросил эльф.
      – Не знаю, – сказала Ирейн. – Неужели я еще не доказала своих способностей сохранять людям жизнь? – По щекам ее покатились слезы. Денсер обнял Ирейн за плечи и посмотрел на Хирада.
      – Пора в путь.
 
      Приближаясь к деревне, Стилиан почувствовал магию. Воздух был буквально пропитан ею. Он придержал лошадь и поехал позади Защитников. Защитники сомкнули строй, и их магические защиты перекрылись, образуя одну, но такую, которую шаманам будет очень трудно разрушить.
      От храма Несчастных предков Стилиан двинулся к югу. Лорд Горы был вне себя от ярости – подумать только,
      Вороны во второй раз унизили его. Обдумывая смысл предложения Безымянного, Стилиан уже решил, что отправится в Парве, не оглядываясь на Воронов. Может быть, им повезет и он прибудет туда в нужное время.
      Своей первой целью лорд Горы избрал деревню на границе центральной области Висмина. Отсюда до Израненных пустынь было меньше двух дней пути. Это будет хорошим напоминанием лордам-колдунам о том, где настоящая сила.
      – Вперед, – приказал Стилиан. – Здесь нет невинных младенцев, никого не жалеть.
      Защитники пустили лошадей галопом. Стилиан скакал за ними, формируя ману для своего любимого разрушительного заклинания, и улыбался при одной мысли о том, что начнется через несколько минут.
      Защитники обрушились на деревню как ураган. Эта была обычная висминская деревушка: костер, тотемный столб племени и десятка три лачуг и сараев, обнесенных хилой оградой.
      Отряд Защитников разделился надвое, огибая деревню. Сверкнули мечи, опускаясь на головы жителей, которые с криками разбегались. Защитники не жалели никого – ни мужчин, ни женщин, ни детей. Вслед за ними в деревню въехал Стилиан.
      – «Адский огонь», – сказал он.
      Двенадцать столбов огня опустились на крыши лачуг. В воздух взметнулось пламя, полетели обломки. Из домов выбегали горящие люди; от рева пламени закладывало уши.
      Окружив деревню, Защитники спешились и, вооружившись топорами, двинулись к центру деревни. В деревне творился настоящий ад. Двенадцать лачуг пылали, и клубы черного дыма поднимались в небо. Уцелевшие жители бросились в разные стороны: одни к лесу, другие – за оружием. Шаман направился к Стилиану.
      Лорд Горы спрыгнул с лошади и обнажил меч. Магическую защиту он сформировал и поставил сразу же после «Адского огня». Шаман начал заклинание, и десять черных нитей вытянулись вперед и коснулись защиты. В глазах шамана лорд Горы прочитал уверенность в том, что защита вот-вот должна сломаться.
      – Ну нет, дорогой. – Стилиан покачал головой, подошел к шаману и ударил его рукоятью меча. Защитники по всей деревне молча, быстро и с безжалостной эффективностью поджигали оставшиеся здания и убивали всех, кого находили, – и молодых, и старых. Шаман упал на колени, и Стилиан ударил его ногой в лицо. Висминец опрокинулся на спину. Кровь залила его нос и щеки. Лорд Горы присел рядом. Испуганный шаман ничего не мог сделать, он только смотрел в глаза Стилиану. – Пошли сообщение своим хозяевам, что всех, кто будет меня преследовать, ждет участь твоей деревни – их дома превратятся в черные пепелища, а трупы будут гнить под лучами палящего солнца.
      – Кто ты? Стилиан улыбнулся:
      – Никогда не смей сомневаться в силе Зитеска. – Лорд Горы положил ладонь на его губы. Потом он сотворил «Пламенную ладонь» и послал огонь прямо в горло висминцу. Шаман умер мгновенно; пламя вырвалось из его глаз и ноздрей, волосы съежились и осыпались. Стилиан поднялся, отряхнулся и снова вскочил в седло. – Прекратить! – скомандовал он и осмотрелся вокруг, гадая, удастся ли точно так же сжечь Парве.
      – Сомкнуть ряды! – крикнул Деррик. – Поставить защиты.
      Конница университетов двинулась по дороге от Андерстоуна к Парве. Потом Деррик намеревался повернуть на север, чтобы встретиться с Воронами, но сейчас его кавалерия рванулась вперед, на отряд Висмина, не готовый к такой атаке.
      – Защиты поставлены! – произнес маг, и в то же мгновение копейщик во главе колонны нанес первый удар. Всадники галопом поскакали сквозь вражеский строй и оставили на дороге семьдесят врагов, которым не суждено было дойти до Андерстоунского ущелья.
      Вскоре после этого боя Деррик повернул свой отряд на север, покинув основную дорогу. До Израненных пустынь оставалось два дня пути.
      – Неужели наша атака действительно была так нужна? – спросил один из магов.
      – Нет, – ответил Деррик, – но я могу сказать вам, что это было ужасно смешно.
      Улыбки вернулись на лица воинов – и значит, его отчаянная атака прошла недаром.
 
      Баррас стоял на дозорной башне, не в силах оторвать глаз от гаснущего света последнего мирного дня Джулатсы. За спиной старого эльфийского мага его город готовился к битве, в которой, после сокрушительного разгрома в заливе Триверн, не было никакой надежды одержать победу. Из Зитеска сообщали, что Стилиан выехал из города с сотней Защитников. Баррас догадывался, куда он направился.
      Старый эльф различал вдали темную волну – армия Висмина. Ранним утром она подойдет на расстояние действия заклинаний. Баррас вздрогнул при мысли о том, что белый и черный огонь шаманов завтра ворвется в самое сердце Джулатсы.
      Он знал, что если не произойдет чуда, то послезавтра еще до наступления ночи Джулатса будет в руках Висмина. Им просто нечего противопоставить магии шаманов. Конечно, их защита эффективна против этой магии, но она быстро расходует запасы маны, а ресурсы магов невелики. Джулатса недолго сможет обороняться. А если учесть, что воинов у Висмина больше по крайней мере в четыре раза, чем у университета, то исход битвы предрешен.
      Баррас вспомнил своего прадеда, и на глаза у него навернулись слезы. Еще юным магом его прадед был свидетелем первой агрессии Висмина под предводительством лордов-колдунов. Пылали города, горел урожай, повсюду валялись трупы, дети лишались отцов. Банды Висмина убивали всех, кто попадался им на глаза.
      И вот это повторилось опять, но теперь ничто и никто не сможет их остановить. На сей раз у них нет ни магии, способной разбить лордов-колдунов, ни армии, способной разгромить армии Висмина. Единственная надежда была на Воронов, но Баррас сильно сомневался в их успехе. Устало спускаясь с башни, старый маг вознес богам молитву о том, чтобы Вороны по крайней мере уничтожили «Рассветного вора», если не смогут воспользоваться им.
      С другой стороны, если заклинание попадет в руки лордов-колдунов, страдания жителей Балии будут недолгими.
 
      Блэксон и Гресси с остатками защитников Дженазской бухты укрылись среди холмов. Они размышляли о своей дальнейшей судьбе. Многие из наемников ушли защищать свои семьи или просто сбежали. Теперь неумолимое продвижение войск Висмина к Андерстоуну могли замедлить лишь четыреста с небольшим человек – воинов и магов.
      Левая рука Гресси была забинтована и годилась только для того, чтобы поднести вилку ко рту. Барон жевал хлеб и запивал его водой. Поев, Гресси заговорил:
      – Они достигнут Андерстоуна меньше чем за три дня, если мы не задержим их. Мы должны постараться.
      – Это самоубийство, – возразил Блэксон. Его изнуренное лицо было заляпано грязью. Пять раз они атаковали войска Висмина и пять раз откатывались назад, отброшенные магией шаманов и свирепостью кочевников. У них осталось триста пятьдесят человек, способных сражаться, включая раненых и больных, и по две лошади на каждых трех бойцов.
      – Нельзя позволить им взять Андерстоун, – сказал Гресси. – Нам обязательно нужно, как ты говорил, преподнести им урок, который бы заставил их задуматься. Андерстоун – это ключ ко всей Восточной Балии. Мы не имеем права отдать им его.
      – Что ты предлагаешь? – устало спросил Блэксон.
      – Завтра на рассвете мы ударим в лоб висминцам. Шаманы находятся довольно далеко от передовых линий, и в течение первых секунд у войск не будет защиты. В конце концов, нам удастся хоть чуть-чуть задержать их.
      – Они просто нас перебьют. Гресси кивнул:
      – Я знаю. Но час сражения задержит их почти на день: им нужно будет перестроиться, сжечь своих мертвецов и убедиться, что мы отправились в мир иной.
      Блэксон пристально посмотрел на своего друга. Глаза Гресси, несмотря на его возраст, по-прежнему сверкали, а его энергия казалась просто неиссякаемой. У Блэксона была идея получше, но и ее исход был бы не менее печальным.
      – Встретим их в Соколиных скалах, – сказал Блэксон. – На вершинах можно разместить лучников и магов, это даст нам возможность создать переполох в центре колонны. А остальные тем временем под прикрытием двойной защиты ударят с фронта.
      – А далеко отсюда до Соколиных скал?
      – Нам нужно выступать прямо сейчас, иначе маги не успеют хорошо отдохнуть.
      Блэксон почувствовал прилив новых сил. Они готовились умереть, но их смерть не будет напрасной – много врагов утонут в крови и сгорят в магическом пламени.
      – Нам нужно занять позиции через час после рассвета. Гресси протянул правую руку, и Блэксон горячо пожал ее.
      – Боги проводят нас в рай.
      – А Висмин и Понтойс пусть отправляются в ад.
 
      Поздно вечером Вороны подъехали к границе Израненных пустынь. Небо было затянуто темными тучами, холодный ветер пригибал к земле редкую траву. Как и Селин, Вороны вышли к пустыням левее западного сторожевого поста на дороге Парве – Андерстоун. От поста до города было семь миль. Отсюда было видно, как ярко горят в ночном небе сигнальные огни на пирамиде. Но в отличие от зитескианской разведчицы, перед которой стояла задача узнать побольше о силе лордов-колдунов, Вороны не стали рассматривать город сквозь море палаток висминцев.
      Фрон провел их через лес, окружающий Израненные пустыни. Теперь в Израненных пустынях действительно было пусто, лишь кое-где в ночи светились костры редких лагерей. Основные силы Висмина были сейчас возле Андерстоунского ущелья или на пути к нему.
      Атмосфера вблизи города лордов-колдунов была пронизана вселяющим ужас торжеством. Оно медленно сочилось из земли, поднималось в воздух и пропитывало чувства. От него замирало сердце. Хирад не мог избавиться от ощущения, что они опоздали, но не хотел в это верить. Он не мог в это поверить, пока люди сражались и умирали, спасая землю, которую он любил. Он не мог поверить в это, пока были живы Вороны и войска Висмина шли уничтожать их города.
      Еще через день бешеной скачки они были у цели. Устали все, но хуже всего было состояние Джандира.
      – Ну, вот мы и добрались, – сказал Денсер. – Отсюда до пирамиды семь миль. Пустим лошадей галопом и скоро будем там.
      Хирад не смог удержаться от улыбки.
      – Мне бы очень хотелось, чтобы все было так просто, – сказал он. – Однако город охраняется воинами и шаманами, на площади полно служителей лордов-колдунов, а в гробнице тьма-тьмущая стражников.
      – Ты вечно преувеличиваешь, – сказал Денсер. – Если серьезно, какая там оборона?
      – Я только что ее описал, – ответил Хирад.
      – Для одних Воронов это слишком много, – сказал Безымянный. – Даже если бы Джандир был здоров, наши шансы добраться до пирамиды и сотворить заклинание были бы мизерными.
      – Как он? – спросил Денсер у Ирейн. Она подняла голову и протянула ему руку. Денсер помог ей подняться и обнял за талию. Вороны собрались вокруг Джандира. Эльф лежал без сознания после сеанса «Исцеляющего тепла». Ирейн вложила в это заклинание все свои силы. Фрон встал у изголовья Джандира, а Уилл присел рядом с другом и положил ему на лоб мокрое полотенце. Даже в сумерках можно было заметить смертельную бледность на лице эльфа. Огромные черные круги появились под глазами Джандира, а его губы утратили цвет.
      – Плохо, – сказала Ирейн. – Очень плохо. Я почистила и соединила края раны. На этот раз мы с Фроном очень плотно примотали руку Джандира к телу, так что теперь он вряд ли сможет даже пошевелить ею. Заклинание соединило мышцы плеча и ускорило заживление, но скачка верхом губительна для него. Боюсь, после «Оцепенения чувств» Джандир не почувствовал, как началось заражение, и теперь у него поднялась температура. Я могу попробовать «Соединение тканей», но тогда у меня совсем не останется сил.
      – Но он будет жить? – спросил Хирад.
      – Будет до тех пор, пока не проскачет галопом семь миль до города и не бросится в пирамиду, чтобы встретиться там с пробуждающейся смертью. – Ирейн поджала губы.
      Хирад ненадолго задумался.
      – Ты сильно устал, Денсер?
      – Очень сильно, – ответил маг. – Как и все остальные.
      Хирад посмотрел на Илкара и Безымянного. Оба кивнули, соглашаясь с Денсером.
      – Значит, решено, – сказал варвар. – Спасение Балии должно подождать до утра.
      – А что будет утром? – спросил Уилл. – Разве мы сможем это сделать одни? Ты слышал, что сказал Безымянный. Нам не справиться со всеми.
      – Мы будем делать то, что всегда делали Вороны. – Хирад подошел к Илкару и Безымянному и встал рядом с ними. – Осторожно двигаться, умело сражаться и мудро убегать.
      – И что все это значит?
      На сей раз ответил Безымянный:
      – Это значит, Уилл, что мы поскачем через Израненные пустыни часа за два до рассвета. Если нам повезет, мы беспрепятственно проникнем в город и попробуем воспользоваться всеми шансами на успех. Если нет, то мы будем сражаться там, где должны сражаться, и убегать там, где сражаться бесполезно.
      – А Деррик и Стилиан? – нахмурился Уилл.
      – Мы не можем их ждать, – сказал Хирад. – Мы даже не знаем, придут они или нет. Ты же слышал, что сказал Стилиан. Андерстоун и Джулатса падут, если мы не уничтожим лордов-колдунов. Мы должны постараться это сделать, иначе война будет проиграна. – Варвар подошел к Уиллу, присел рядом и посмотрел ему в глаза. Этот взгляд часто вдохновлял Воронов на подвиги. – Вот так. Это наш долг, и мы его выполним. – Хирад поднялся и развел руками. – Мы зашли так далеко и потеряли дорогих нам людей не для того, чтобы в последний миг отступить. Пришло время расплаты.

      Рассвет решающего для Балии дня начался с огня в небе – белого огня, который обрушился на укрепления Андерстоунского ущелья. У защитников прохода не было от него никакого спасения. Огонь пронизывал и крушил камень, заставляя лучников спешно искать убежище.
      Двадцать шаманов стояли под прикрытием магической защиты и деловито разрушали стены укреплений. Но на этот раз обороняющиеся были готовы к такой атаке. Как только стены обрушились, две тысячи пехотинцев выбежали из пролома, и маги были готовы прикрыть их в любую минуту.
      Сначала Тессея любовался работой своих шаманов, но теперь ему пришлось наблюдать, как его магов и их телохранителей рубят на куски, не дожидаясь, пока к ним на выручку подоспеют воины Висмина. Лорд приказал начать битву, и воздух сразу же наполнился криками и запахом крови.
      Выполнив свою миссию, защитники ущелья отступили назад и образовали плотное полукольцо у входа в тоннель. На них надвигались полчища Висмина, под прикрытием которых шагали шаманы. Из тоннеля навстречу им летели стрелы и камни из катапульт и гудели тяжелые арбалеты, производя опустошение в рядах наступающих. «Сферы пламени» и «Огненный дождь» сжигали воинов Висмина, кое-где пробивая магическую защиту. Смрад горелого мяса и пелена едкого дыма повисли над полем битвы.
      Первую атаку удалось отразить. Маги обеспечивали пехотинцам защиту, и мечники могли не бояться, что враг обойдет их с флангов. Защитники дрались яростно, но каждый понимал, что победить в этой битве невозможно, можно лишь выиграть время.
      Тессея, наблюдавший за сражением, не мог не восхищаться силой духа защитников, видя, как гибли его люди от мечей, заклинаний, стрел и камней. Потери были гораздо больше, чем он ожидал. Но в отличие от того разгрома, который был учинен водяным заклинанием, это сражение не вызывало у него бешенства. Это была честная битва, а его люди привыкли храбро сражаться, жить и умирать. Лорд повернулся к своим генералам и шаманам:
      – Ну, что скажете?
      – Они будут сопротивляться, пока у них не кончатся запасы маны, – сказал старый шаман. Для старика наблюдать за битвой и давать советы своему повелителю было великим счастьем. – Их магические защиты хороши, но требуют много энергии. Чуть-чуть терпения, и мы ворвемся в ущелье.
      – Но посмотрите, сколько мы теряем людей, – сказал другой шаман. – На каждого убитого врага приходится пять наших людей, потому что мы не можем поразить заклинаниями машины в тоннеле.
      – Нельзя давать им передышки, – сказал Тессея. – Мы можем победить, убивая врага одного за другим, но это нам не подходит. – Он посмотрел на вход в тоннель, и его взгляд задержался на арке. Казалось, она была сделана еще в те благословенные времена, когда два человека, встретившись на дороге, не обязаны были убивать друг друга. Высотой она была не меньше тридцати футов. Лорд улыбнулся: ему в голову пришло неожиданное решение.
      – Думаю, настало время расширить вход в тоннель. По-моему, крышу нужно слегка приподнять, что скажете?
      – Пять шаманов могут это сделать, – сказал старик, уловив ход мысли Тессеи.
      – Проследи, – приказал лорд.
      Передовым шеренгам срочно был передан приказ, воины пропустили пятерых шаманов в самый центр площадки перед проходом. Над шаманами были поставлены защиты, и как только шум битвы в ушах смолк, они принялись творить заклинание, которое должно было изменить ход сражения за Андерстоунское ущелье.