К наступлению следующей ночи отряд, покинувший Парве, разделился на три части. После ужина и обещанного сеанса связи Стилиан и Илкар коротко переговорили, а затем бывший лорд Горы призвал Протекторов и подготовил свою лошадь, чтобы отправиться в путь. Новость о том, что его лишили власти в Зитеске, оказалась очень болезненной.
      Оглядываясь на него во время бесконечных подъемов и спусков с горных склонов, скачки по долинам и вдоль рек, Илкар заметил, что плечи Стилиана безвольно поникли, а глаза больше не сверкают неистовым огнем. Маг помрачнел, губы сжались в тонкую нитку, шея была постоянно напряжена.
      Он отказывался говорить, куда направляется, сказал лишь, что ему как можно быстрее нужно встретиться с другом. Факт, что он едет в Гайернат той же дорогой, которую выбрал для своего отряда Деррик, казалось, не имел для него никакого значения. Стилиан заявил, что Протекторы практически не нуждаются в отдыхе, а кавалерия Деррика только задержит их в пути.
      Вороны, которые собирались отправиться в путь на рассвете, чтобы их никто не заметил, сидели с Дерриком. Генерал не слишком радовался тому, что ему придется следовать за Стилианом.
      – Если он попадет в какую-нибудь переделку, нам будет в десять раз хуже, а мы даже заранее не узнаем, что нас ждет.
      – Идите другой дорогой, – пожав плечами, предложил Денсер.
      – Да, у вас богатый выбор, – улыбнулся Фрон. Деррик кивнул, подыгрывая ему.
      – Точно. Мы совершенно случайно выбрали одну и ту же дорогу из множества возможных. Вокруг костра раздались смешки.
      – Я лишь предложил самое очевидное решение проблемы, – пробормотал Денсер.
      – Тебе, пожалуй, не следует отвлекаться от занятий магией, Денсер, – усмехаясь, проговорил Фрон.
      – С какой стати? «Рассветный вор» принес нам не слишком много пользы, так ведь? – сердито заявил Денсер. Деррик не обратил на него внимания.
      – Слушайте, добраться до залива Гайернат можно разными дорогами, но все, кроме одной, опасны. – Он потер руки и протянул их к огню, хотя было совсем не холодно. – Вот только выбери мы самую удобную, придется обходить стороной полдюжины деревень. Если Стилиан решит пробиваться через них с боем, вряд ли нам удастся попасть в Гайернат быстро.
      – Так пошли с нами, – предложил Хирад.
      – Нет, – покачав головой, ответил Деррик. – Нельзя подвергать риску вашу миссию. Ладно, справлюсь. Я всегда справляюсь, – рассмеявшись, добавил он.
      – Боги, вы с Хирадом, часом, не братья? – поинтересовался Илкар. Его настроение явно улучшилось, когда Стилиан подтвердил, что университет еще держится. Каким образом ему удалось выстоять, оставалось загадкой, но по крайней мере он не попал в руки к врагу.
      – Сколько нужно времени, чтобы добраться отсюда до залива? – спросил Хирад.
      Деррик лишь пожал плечами.
      – К югу от Теренетсы дорога становится легче – на некоторое время. Думаю, принимая во внимание непредвиденные задержки, дней через десять мы преподнесем висминцам сюрприз.
      – К тому времени мы будем в Джулатсе, – сказал Безымянный.
      – Если от нее что-нибудь останется, – проворчал Илкар.
      – А ты не можешь связаться с тамошними магами? – спросил Деррик.
      – Нет, я не изучал это заклинание. Оно редко применяется магами-наемниками, – ответил Илкар. – Впрочем, у меня все равно ничего не вышло бы. Даже Стилиану не удалось войти в контакт с теми, кто находится за университетскими стенами. А он очень сильный маг.
      – С чего же вы решили, будто с университетом все в порядке? – спросил Уилл.
      – Башня продолжает стоять, и не слышно шума сражения.
      Деррик нахмурился.
      – Не могу поверить, что висминцы просто взяли и остановились перед стенами университета.
      – Они боятся магии, – напомнил ему Илкар. – И только что лишились поддержки лордов-колдунов. Подойдя к стенам университета, висминцы, наверное, по-настоящему испугались, ведь ходили самые разные слухи о том, что ждет их внутри. Кроме того, Совет наверняка что-нибудь придумал. Впрочем, надолго ли…
      Безымянный поднял голову.
      – Нам известно, где находится маг, с которым связался Стилиан? Вдруг он пригодится…
      – Она, – поправил Илкар. – Она не назвала своего точного местоположения, однако Денсер знает отличительные черты ее маны и может войти с ней в контакт.
      – Хорошо, нам будет полезно пообщаться с разведчиками, когда мы переберемся через залив.
      – Я понял, – заявил Илкар. – Вороны с Безымянным Воителем во главе поведут за собой отряд мятежных джулатсанцев, предприняв беспрецедентную по своей храбрости атаку на висминцев. – Он похлопал могучего воина по плечу. – Думаю, что такое даже нам не под силу, но спасибо за предложение.
      Безымянный Воитель потянулся и кивнул.
      – А что, не такая плохая идея, советую подумать. Если многим джулатсанцам удалось бежать из города, а слухи о подкреплении из Додовера правда, мы освободим твой университет собственными силами.
      – А ты мечтатель, Безымянный.
      – Чего ж плохого? – заявил Деррик. – По-моему, вам надо немного поспать. Я разбужу вас на рассвете.
 
      То, что барон Блэксон и его отряд возвращались в родной город по дороге, по которой недавно прошли висминцы, сыграло им на руку. Они нигде никого не встретили. Блэксон отправил вперед дюжину всадников, чтобы предупредить Совет о своем приближении; магов-связистов он оставил при себе на случай неожиданного нападения врага. В запечатанной записке говорилось, что ему требуются люди, лошади и припасы. И не объяснялось зачем.
      Барон Блэксон сидел рядом с медленно поправляющимся Гресси в лагере, который они разбили на ночь. До Гайерната оставалось шесть дней пути. Моральный дух людей медленно поднимался, у них была ясная и понятная цель: они собирались отнять у неприятеля свои дома.
      – Вернем себе Блэксон, а потом и замок Танцующих скал, – сказал Блэксон.
      Гресси посмотрел на него с улыбкой.
      – Думаю, нам следует остаться в районе залива Гайернат. Мой замок подождет. Понтойс не будет его разрушать. Позор, что он не стал сражаться за свои собственные земли.
      – Будь он проклят, – выругался Блэксон.
      Барон Понтойс всегда отличался высокомерием. Блэксон представлял себе, как он веселится в компании своих приспешников, сидя за столом в замке Гресси, который он захватил, поскольку никто его по-настоящему не оборонял.
      Ладно, ненадолго. Кто его прогонит – висминцы или отряд под предводительством Блэксона, не имеет значения. Барон с радостным предвкушением ждал момента, когда Понтойс будет в ужасе валяться в ногах у победителя. Блэксон не считал себя жестоким человеком, но, когда он смотрел на Гресси и видел боль и горечь за его бравадой, он знал, что с радостью вырвал бы сердце из груди Понтойса.
      – Нужно отправить гонцов ко всем баронам и лордам, не только к тем, кто является членом Торгового союза Корины.
      – Ко всем, кроме Понтойса, – заявил Гресси. – Я лучше умру, чем соглашусь сражаться с ним бок о бок.
      – Я разделяю ваши чувства.
      – Займемся этим, когда доберемся до Гайерната. Там мы сможем понять, сколько нам нужно людей и провианта.
      Блэксон вздохнул и уставился в темноту, покусывая нижнюю губу.
      – В чем дело? – спросил Гресси.
      – Мы доберемся до Блэксона дней через десять или двенадцать. Враг может укрепить город – или сравняет его с землей. Наверняка известно лишь, что они не будут сидеть и ждать нас сложа руки. Необходимо сократить время в пути хотя бы на два дня, иначе может быть слишком поздно. Я не хочу увидеть с высоты Баланских гор, как горит мой мир.
 
      В Башне Джулатсы до поздней ночи не гасили свечей. Совет университета заседал уже три часа подряд, обсуждали варианты ответа на угрозу Сенедая и возможное возмущение тех, кто успел скрыться за спасительными стенами, когда опустился «Саван демона». В нарушение традиции на Совете присутствовал генерал Кард, поскольку члены Совета нуждались в его знаниях и опыте.
      – Итак, необходимо ответить на несколько вопросов, – подытожила Керела. Глава Совета устала от бесконечных дебатов на тему о том, что сохранить джулатсанскую магию необходимо, поскольку она обеспечивает равновесие в Балии, о благодарности, которую жители Джулатсы должны испытывать по отношению к магам; и о том, что многие балийцы погибнут, но их смерть послужит благородным целям и процветанию Балии. – Выполнят ли висминцы свою угрозу? Сумеем ли мы помешать тем, кто находится внутри, увидеть зверства врага? Если не сумеем, как объясним наш отказ снять заклинание и сдать неприятелю университет, чтобы избежать ненужных жертв? И унесет ли наша капитуляция больше жизней, чем мы спасем, отказавшись от сопротивления?
      – – Полагаю, на первые два вопроса ответит генерал КаРД, – произнес Баррас. Кард кивнул.
      – Во-первых, повторю для всех то, что я сказал, когда Mbl шли от ворот к Башне. Сенедай сдержит свое слово. Думаю, вы сами в этом убедитесь. Впрочем, должен сказать, что ничего другого я от вас и не ожидал – сдаться немедленно, получив такую угрозу, слишком унизительно.
      Баррас, сидевший рядом с Кардом, оглядел присутствующих, стараясь понять, как отреагирует на его слова Совет, и с удивлением обнаружил, что лица магов стали жестче, они твердо решили идти до конца. В обычных обстоятельствах все до единого члены Совета отличались состраданием и добротой. Впрочем, напомнил себе Баррас, сейчас совсем не обычные обстоятельства.
      – Во-вторых, – продолжал Кард, – мы в состоянии помешать тем, кто находится на нашей территории, стать свидетелями убийства. Из соображений безопасности мы ограничили доступ к стенам, а зданий, из которых видно основание «Савана демона», нет; даже Башня стоит таким образом, что из нее нельзя ничего увидеть. Если мы полностью закроем подходы к стенам, мы сможем отрицать факт свершения казней.
      – Неприемлемо, – заявил Вилиф.
      – Я не говорил, что это приемлемое решение, – заметил Кард. – Я только сказал, что оно осуществимо.
      – Нам не удастся заглушить все звуки, – проговорила Селдейн. – К тому времени, когда Сенедай начнет убивать по сто пятьдесят человек три раза в день, крики жертв наполнят весь университет. Как по-вашему, что будет, когда простые люди узнают правду?
      – Кроме того, начиная с завтрашнего утра, поползут слухи, – добавил Кордолан. – Более того, я уверен, что они уже начали расползаться. Не хочу выказать неуважения к вашим солдатам, генерал, но по крайней мере около дюжины рядовых слышали угрозу Сенедая. Люди, как правило, не умеют держать язык за зубами.
      – Уверяю вас, у меня нет никаких иллюзий, – заметил Кард.
      – Ладно, – вмешалась Керела, – подведем итог: мы не можем скрыть от тех, кто находится в стенах университета, правду, даже если бы хотели, а попытки это сделать приведут к озлоблению людей. Значит, нужно ответить на следующий вопрос: как мы объясним наш отказ сдаться?
      Члены Совета, стараясь не смотреть друг на друга, смущенно ерзали на стульях. Неловкое молчание нарушил Кард:
      – Отказ сдаться будет означать, что мы считаем магию важнее человеческой жизни. Объяснить и оправдать такое трудно. Но мы еще не обсудили, что нас ждет в случае сдачи. Капитуляция – неправильное решение не только с точки зрения существования магии, но и на уровне людей и эльфов. Если мы выполним условие Сенедая, магов он прикажет уничтожить, а жителей Джулатсы превратит в рабов. Лично я предпочитаю смерть.
      Похоже, все присутствующие разделяли чувства генерала, хотя и по разным причинам. Кард признавал только достойную, свободную жизнь, Совет радел за сохранение джулатсанской магии и ради своей цели был готов на все.
      – Существует и еще одно соображение, – проговорил Торвис без тени привычного добродушия. – Наши гости, как весьма удачно назвала беженцев Керела, не могут заставить нас снять заклинание. Даже убив нас, они ничего не добьются. Если только мы не согласимся добровольно убрать «Саван демона», он будет действовать пятьдесят дней, после чего Хейла, вне всякого сомнения, нас навестит.
      Кард покачал головой.
      – Вы хотите что-то сказать? – нахмурившись, поинтересовался Торвис. – Я всего лишь излагаю факты.
      – Да, хочу. – Кард встал и начал обходить стол, маги не сводили с него глаз. – Подобные рассуждения всегда приводят к конфликту. Заявление: «Мы тверды в своем решении, и вы не заставите нас его изменить даже под страхом смерти», не успокоило бы меня, когда раздаются предсмертные крики моих друзей и родных. Я бы вас прикончил, чтобы вы последовали за теми, кого вражеская рука толкнула в «Саван демона».
      Если хотите заручиться поддержкой людей, заставьте их поверить в то, что, несмотря на страшные муки казненных, последствия капитуляции будут значительно хуже. Объясните, какая жизнь их ждет в плену у Сенедая и висминцев. Напомните, что вот-вот придет помощь из Додовера. И ни в коем случае не говорите о необходимости сохранения джулатсанской магии. Умоляйте их, не пытайтесь силой заставить выполнять вашу волю.
      – Почему бы вам не взять это на себя, раз вы так хорошо все понимаете? – с вызовом заявил Вилиф.
      Кард остановился у конца стола, глядя на Барраса.
      – Хорошо.
 
      Пока пленные строили новый частокол вокруг Андерстоуна и каменные укрепления, Тессея ждал.
      Он не имел права терять время. Деррик и Вороны уже в пути, Протекторы тоже. Все они направляются на восток, все готовы к сражению. Надо помешать им объединиться с остатками армии на юге, университетами и в особенности с силами Корины.
      Конечно, четыре дня – это мало, но Таоми, наверное, уже рядом с Андерстоуном – вряд ли он встретил серьезное сопротивление при переправе через залив Гайернат и на пустынных северных дорогах. Сенедай, атаковавший университеты, наверняка столкнулся с более серьезным противником.
      Тессея вот уже три дня только и делал, что разглядывал затянутое тучами небо и смотрел на юг в надежде увидеть приближающихся почтовых птиц. Сегодня вечером его терпение было вознаграждено. Высоко в небе, на южном горизонте, он заметил одну птицу. Тессея завязал волосы, чтобы они ему не мешали, и взобрался на только что построенную южную сторожевую башню.
      Когда посланник приблизился, Тессея привязал к своему запястью красно-зеленую ленту и принялся размахивать рукой у себя над головой. Прошло совсем немного времени, и белый турухтан опустился на перила. Тессея взял птицу, ласково прижал ее к груди и осторожно снял с лапки послание. Затем снова выпустил почтальона – пусть отдохнет.
      – Гораздо надежнее дыма, верно? – заявил он, обращаясь к часовому, и развернул листок бумаги с зашифрованным посланием.
      – Да, милорд, – ответил солдат. На его губах возникло подобие улыбки, которая тут же исчезла, когда он увидел выражение, появившееся на лице Тессеи. – Милорд? – осмелился пролепетать солдат.
      – Будь они прокляты! – взорвался Тессея. – Будь они прокляты!
      Не обращая внимания на перепуганного часового, он бросился к лестнице и, не разбирая пути, помчался вниз. Разведчики не нашли лорда Таоми, однако наткнулись на его людей и шаманов – все до единого были убиты и брошены гнить прямо на поле боя. А еще они видели погребальные костры, сложенные на восточный манер. И следы поспешного отступления на юг. Они будут продолжать поиски, но значительно медленнее. В их планы не входит наткнуться на армию, преследующую лорда Таоми.
      Кто же их враг?.. Предполагалось, что наступление будет таким быстрым, что никакая погоня из Гайерната им не страшна. Остается богатый барон Блэксон, чье вино в свое время показалось Тессее слишком кислым. Неужели проклятый Блэксон смог собрать достаточную мощную армию, чтобы доставить серьезные неприятности Таоми? Нет, ему кто-то помог…
      Тессея еще раз перечитал сообщение, а потом направился к баракам, где содержались пленные. Возможно, толстяк Керус кое-что прояснит. То есть либо прояснит, либо кто-нибудь из его соплеменников станет жертвой висминских палачей. Время доводов прошло. Необходимо знать, кто твой враг, и ради этого можно идти на все.
 
      * * *
 
      Баррас стоял на самом высоком бастионе Башни, глядя на затихший город и чувствуя, как холодный предрассветный ветерок ласково касается его лица.
      В подобные моменты легко представить себе, что ничего не изменилось, что армия Висмина не стоит под стенами университета, что первые солнечные лучи не увидят гибели пятидесяти невинных жертв врага…
      Старый маг смотрел на чудовищную завесу, окружавшую университет, завесу, пронизанную таким непереносимым ощущением зла, что ему становилось не по себе. А еще его взгляд постоянно возвращался к башне, построенной висминцами.
      Маги ошиблись, когда пытались понять ее назначение. Висминцы не собирались предпринимать попыток прорваться сквозь «Саван демона» при помощи башни, поднимавшейся к небу примерно на восемьдесят футов. Они приделали к ней колеса и защитили от огня и заклинаний при помощи металлических пластин, намереваясь объезжать университет по кругу, чтобы видеть, что там происходит. Баррас в душе понимал, что это разумно, но проклинал врага за изобретательность.
      Старый маг-эльф, уполномоченный представитель Джулатсы, окинул взглядом город. Он видел все ясно и четко, несмотря на предрассветные сумерки. Серое облако «Савана демона» становилось все отчетливее по мере того, как первые лучи солнца зажигали утреннее небо. Висминцы, точнее, их пленники, не теряли времени даром, и повсюду виднелись свидетельства того, что Джулатса оккупирована всерьез.
      В полудюжине мест к небу тянулись сторожевые башни, рабы строили частокол вокруг города. На его завершение потребуется немало времени. Дерева здесь не много, а Джулатса город большой. Впрочем, через три недели строительство наверняка будет закончено, и сдвинуть висминцев с места станет еще труднее.
      Баррас перевел взгляд за стены университета. Башня и многочисленные служебные постройки занимали весь центр территории университета. Прямо перед ним располагались три Длинные комнаты, которые тянулись от противоположной стороны мощеного камнем двора, окружавшего башню, и предназначались для проверки цепочек заклинаний. Каждая из них видела за прошедшие века немало великих открытий и страшных трагедий. Однако сейчас их использовали в соответствии с нуждами чрезвычайного положения. Так же, как и лекционные залы, Общий зал, главную аудиторию и Чашу маны. Тщательно охранялись только библиотека и склады продовольствия.
      Несмотря на ранний час, во дворе собралось около сотни человек; они знали, какая судьба ждет несчастных пленных. Генерал не спал всю ночь. Вместе с членами Совета он обошел весь университет, побывал во всех закутках и уголках, стараясь как можно подробнее объяснить людям, что происходит. Его слова вызывали страх и боль, но не гнев.
      Баррас поспешно спустился с Башни, быстро прошел по вымощенному камнем двору к северным воротам, взобрался на сторожевую вышку и налетел на удивленного часового.
      – Милорд?
      – Мне необходимо поговорить с Сенедаем.
      Баррас вышел на бастион, соединенный с воротами. Сейчас он мог бы прикоснуться к «Савану демона» – если бы захотел. Отчетливо были видны три стражника висминца, которые сидели около маленького костра, разведенного неподалеку от первых домов города.
      – Я желаю говорить с вашим лордом! – крикнул Баррас.
      Висминцы подняли головы и одновременно нахмурились. Один поднялся на ноги и подошел поближе, приложив руку к уху.
      – Мне необходимо поговорить с вашим лордом, – повторил Баррас.
      Солдат ответил ему что-то на своем родном языке и пожал плечами.
      – Придурок, – проворчал старый маг. Затем, выпрямившись, крикнул как можно громче: – Сенедай. Приведите Сенедая. Поняли?
      Прошла, казалось, вечность, прежде чем висминец кивнул и умчался, бросив на бегу какое-то замечание, которое страшно развеселило его товарищей.
      – Смейтесь, пока еще можете, – пробормотал Баррас, улыбнувшись и помахав стражникам рукой.
      Ему не пришлось ждать долго. Вскоре Сенедай вышел из теней в свет костра, усиленный первыми лучами солнца.
      – Какая точность, эльф, – сказал командир северных армий, остановившись на безопасном расстоянии от «Савана демона». – Полагаю, вы приняли решение сдаться.
      – Совершенно верно. Только не на рассвете. Мы еще не готовы.
      – В таком случае пятьдесят человек скоро лишатся жизни, – презрительно фыркнув, заявил Сенедай и повернулся, собираясь уйти.
      – Нет, Сенедай, подожди.
      Висминец развел руки в стороны и снова повернулся к Баррасу.
      – Я выслушаю тебя, но это ничего не изменит.
      – Ты не до конца понимаешь наше положение.
      – Прекрасно понимаю. Вы в отчаянии. У вас нет выхода, и вы пытаетесь выиграть время. Я прав?
      – Нет, – ответил Баррас, зная, что его попытка, с самого начала сомнительная, почти наверняка обречена на провал. – Поставь себя на наше место. У нас здесь очень неспокойно. Люди напуганы. Требуется время, чтобы навести порядок и заверить их в честности ваших намерений. Однако, что еще важнее, мы должны привести в порядок свои дела.
      – Ваши люди совершенно правильно делают, что боятся нашей силы и ярости, но доказать им, что мы не дикари, которые убивают просто так, можно только одним способом – отдать их в наши руки.
      . – Я взываю к твоему гуманизму, а еще к здравому смыслу и разуму, – проговорил Баррас. – Мы в состоянии успокоить людей, это принесет пользу всем – как вам, так и нам. Однако мы нуждаемся в дополнительном времени. Но для тебя гораздо важнее другое – тебе ничто не должно угрожать, когда ты ступишь на территорию университета как победитель. Мана – страшная и опасная сила для тех, кто ее не понимает. Если ты сейчас войдешь сюда без сопровождения мага, я и гроша ломаного не дам за твою жизнь.
      . – Ты мне угрожаешь? – Голос Сенедая зазвучал громко и стал жестким.
      – Нет, просто говорю правду, – спокойно ответил Баррас.
      – Однако ты дождался наступления нового дня, чтобы сказать мне свою правду.
      – Прости меня, лорд Сенедай, нам еще не приходилось оказываться в подобном положении, и мы не знали, сколько нужно времени, чтобы закрыть источник нашей магии. Но мы должны это сделать, иначе погибнете не только вы, но и весь город вместе с вами.
      Сенедай сделал несколько шагов вперед, собрался что-то сказать, затем передумал, и на лице у него появилось сомнение.
      Баррас ухватился за свой шанс.
      – Понимаешь, вы можете начать убивать невинных жителей города, попавших к вам в плен. Мы все равно не откроем ворота и не снимем защиты. И вовсе не потому, что нам наплевать на соотечественников. Университет должен стать безопасным местом, когда его покинут маги. Кроме того, у нас обязательства перед всем населением Джулатсы, а не только перед теми, кого вы выбрали в жертву. Умоляю тебя, лорд Сенедай, поверь мне.
      Сенедай наградил Барраса долгим внимательным взглядом. На его лице явственно читалось сомнение. Он знал, что не может проверить правдивость слов мага.
      – Я должен подумать, – сказал он наконец. – Сколько нужно времени, чтобы прикрыть источник маны?
      – Шесть дней, может быть, больше, – пожав плечами, ответил Баррас.
      – Ты, наверное, решил, что у меня совсем нет мозгов! – рявкнул Сенедай. – Шесть дней!.. И никаких доказательств того, что это правда. Как ты можешь меня убедить?
      – Никак, – спокойно произнес Баррас. – Довод только один: мы ничего не выиграем, если тебя обманем. Помощи мы не ждем и не имеем никакой возможности ее вызвать. Я прекрасно понимаю, что ты спешишь, но, вне всякого сомнения, ты должен здесь закрепиться, причем надежно. То, что мы делаем, поможет нам всем.
      – Если ты лжешь, я лично тебя прикончу.
      – Договорились.
      – Шесть дней… – проворчал Сенедай. – Я мог бы дать тебе два или три. Мог бы вообще отказать. Вопли умирающих сообщат тебе, когда мое терпение кончится. – Он собрался уйти, но вдруг обернулся и сказал: – Ты играешь на том, что я ничего не смыслю в магии. Пожалуй, я допрошу кого-нибудь из пленных магов. Может быть, мне удастся узнать что-нибудь полезное.
      – Насколько я понял, они все мертвы.
      – Как и мне, тебе не следует верить всему, что ты слышишь.
      Сенедай подозвал стражника и зашагал прочь с площади.
 
      – Вот как должен вести себя настоящий дипломат, – сказала Керела.
      Керела, Кард и Баррас стояли в южной Длинной комнате, где собиралась молчаливая толпа, чтобы выслушать обращение генерала.
      – А что в действительности нужно сделать, чтобы отключить магию Джулатсы? – с грустной улыбкой поинтересовался Кард.
      – Понятия не имею, – ответил Баррас. – Хотя, должен признать, меня удивило, что он так плохо осведомлен о случайности природы маны и безвредности ее естественного состояния.
      – А вы молодец! – Кард радостно похлопал Барраса по спине, но тут же помрачнел. – Он не даст нам шесть дней. Он не настолько глуп.
      – Даже один день спасет жизнь ста пятидесяти человек, – заметила Керела.
      – Не стоит забывать об образе мышления висминцев. Магия пугает их на уровне подсознания. Сенедай знает, что победил; точнее, он так думает. Несколько дней, с его точки зрения, ничего не изменят, – проговорил Баррас.
      – Он, конечно, боится магии, однако это не мешает ему грабить и разрушать город. – Кард поправил форму, разгладил мундир. Толпа начала успокаиваться. – Довольно скоро он не сможет бороться с нетерпением. Пленные для него ничего не значат, в особенности те, кто не в силах выполнять тяжелую работу. Думаю, что через три дня он отправит в «Саван демона» юных девушек и стариков.
      – Полагаю, вы правы, – сказала Керела. – Сенедай не сможет проверить твои слова, Баррас, поэтому будет считать, что ты лжешь. Чтобы заставить нас поторопиться, он обязательно отдаст «Савану демона» пленных.
      Баррас кивнул, понимая, что ему придется снова вступить с Сенедаем в переговоры. Блеск его первой, небольшой победы померк.
      Кард обратился к группе людей, собравшихся в Длинной комнате; всего здесь насчитывалось около трехсот человек.
      – Мы благодарим вас за то, что вы пришли и проявили терпение. Наверное, кое-кто из вас уже слышал о том, что происходит за воротами. Для тех, кто еще ничего не знает, я опишу сложившуюся ситуацию. Попрошу вас задавать вопросы, когда я закончу…
      Баррас задумался. Три дня. Противник превосходит их чуть ли не десятикратно. Однако маги успели отдохнуть. К ним на помощь спешат додоверцы; «Саван» не пропускает никаких заклинаний, и потому связаться с ними невозможно. Нужно спланировать действия – отдавать врагу университет без боя никто не собирался.
      Теперь люди внутри стен Джулатсы знали: если университету суждено пасть, будет сражение, о котором сложат легенды.

      Вороны – по крайней мере Илкар и Фрон – уловили едва различимый звук, который доносился со стороны лагеря висминцев, задолго до того, как послышался шорох воды, набегающей на западный берег залива Триверн.
      С тех пор как они расстались с отрядом Деррика и Стилианом, прошло шесть дней. Стояла глубокая ночь. Вороны под руководством Фрона и опытного Безымянного быстро передвигались по захваченной врагом территории у подножия Зубов Сунары – высоких гор, расположенных на севере. Приходилось выбирать нехоженые тропы подальше от деревень и постов висминцев, идти по крутым склонам, густым лесным зарослям, среди горных осыпей и холодных плато.
      За эти шесть дней тревога, охватившая Хирада, стала почти невыносимой, поскольку Денсер все больше погружался в себя. Эйфория от успеха и постепенное выздоровление быстро сменились мрачным самокопанием. Даже Ирейн страдала от его настроений, а ее ласковые слова нередко приводили к резким вспышкам и грубости.
      – Похоже, он считает, что выполнил то, ради чего родился на свет, – сказала она на четвертый день вечером, когда Денсер как обычно раньше всех отправился спать. – В глубине души он хорошо относится ко мне и нашему ребенку, но тщательно это скрывает. Он так долго искал «Рассветного вора» и олицетворяемое им совершенство, что сейчас просто растерялся.
      – И грозящее вторжение драконов его совершенно не волнует, – добавил Илкар.
      – Не волнует, – согласилась Ирейн. – Денсера покинули не только силы, но и ощущение важности происходящего. Что кажется мне странным, учитывая вчерашние новости.
      Ирейн имела в виду свой сеанс связи, из которого они узнали первые результаты измерений. Парве скроется под тенью через тридцать дней, если только Вороны не найдут способ запечатать разрыв. Тридцать дней до того момента, как в Балии установится власть драконов.
      Впрочем, с точки зрения Хирада, это было далеким будущим. Сейчас им требовалось пройти мимо постов висминцев и попасть в Джулатсу.
      На ночь остановились в небольшой лощине, укрытой от резкого ветра с залива. Кроны деревьев шелестели над головами, трава бессильно льнула к земле, а жесткий кустарник цеплялся ветвями за растущий повсюду папоротник. Путники сошли по склону между крутыми скалами и устроились среди зарослей вереска и обросших лишайником валунов. Тут и там, отчаянно сражаясь с порывами ветра, росли жалкие кривые деревца.
      Фрон и Илкар внимательно оглядели берег и доложили о том, что им удалось увидеть.
      Хирад потер руки в перчатках и взял чашку горячего кофе, радуясь тому, что они решили прихватить с собой печку Уилла. Чуть раньше, поняв, что лошади им скорее мешают, чем облегчают путь, животных отпустили в заросшей деревьями Долине, уничтожив седла, уздечки, стремена и все, что не могли унести в руках. После коротких споров Фрон надел на спину сложенную печку Уилла; казалось, она ничего не весила, таким легким был его шаг. Сейчас все радовались теплу, которое печка дарила усталым путникам, не выдавая их местонахождения.
      Они пристроили ее на один из камней, и тонкая струйка дыма медленно поднималась в затянутое тучами небо. До восхода солнца оставалось пять часов. В темноте путники не могли разглядеть даже лиц своих соседей.
      – Где мы находимся? – спросил Хирад.
      – Примерно в получасе от цели, если идти быстрым шагом. И в два раза дольше, если соблюдать осторожность. Придется отойти чуть дальше на север, иначе нас заметят, – ответил Фрон.