Люди Деррика продвинулись вперед, а его разведчики доложили через мага связи, что Сенедай начал сражение с Протекторами. Рассвет вступил в свои права, стало видно серое небо, с которого неумолимо продолжал лить дождь.
      Деррик остановил войска перед небольшим холмом. Послышались крики наступающих висминцев, но Деррик взобрался на выступ скалы и заговорил:
      – Вы знаете, зачем мы сюда пришли, и я должен поблагодарить вас за твердость, мужество и веру, которые вы продемонстрировали с того момента, как мы высадились в проливе Гайернат.
      Сначала наш марш к свободе стал маршем мести. Теперь нам придется обороняться. Но мы не просто должны защитить дом Септерна от висминцев, чтобы предоставить возможность Воронам и Стилиану завершить начатое дело… Поймите, мы идем в бой за нечто большее.
      Деррик видел, как заволновались солдаты его небольшой армии. Теперь они слушали очень внимательно, ему осталось лишь вдохновить их сражаться за жизнь всех мужчин, женщин и детей к востоку от университетских городов.
      – Посмотрите на наше положение. Гайернат держится, но у него нет резервов. Блэксон стерт с лица земли, Джулатса тоже. Университетам грозит страшная опасность со стороны Блэксонских гор, армия висминцев готова к маршу на Корину – если только мы их не остановим.
      Корину охраняет небольшой отряд городской гвардии. У города нет крепостных стен. Барон Гресси мог бы организовать оборону, но он с нами. Другие бароны прячутся в своих замках, защищая собственные владения.
      Кто же остался? Вы. Вы последняя надежда Балии на победу и спасение. Больше некому остановить висминцев. И если вы верите в нашу землю и наш народ – в свои семьи и тех, кого никогда не видели, – мы победим.
      Висминцы превосходят нас числом, но в наших сердцах больше мужества. В наших душах горит огонь веры. Мы сражаемся за свою землю и людей, которых любим.
      Будущее Балии решится не у врат Корины или стен Зитеска. Оно решается здесь, у развалин дома Септерна.
      И я уверен, что каждый из вас с честью сыграет выпавшую ему роль. Я верю в вас. А вы верите в победу?
      Могучий рев стал ответом на его вопрос, и Деррик порадовался, что висминцы уже начали атаку.
      Замечательные слова. Истина же будет измеряться ударами клинка и маны.
      Пришло время веры. Время сражения.
 
      – Сол?
      Безымянный обернулся, услышав свое имя. Его звали Сол. Он, Айль и Риа стояли возле холмика свежей земли, под которым покоились останки Стилиана. Никто из Воронов не участвовал в процедуре похорон, лишь Денсер посчитал, что он должать отдать последний долг бывшему господину.
      Да, для Стилиана никогда уже не будет торжественной церемонии в склепах Зитеска. Никто не станет скорбеть о нем. Скульптор не возведет ему памятника, не воздадут последних почестей. Лишь маленькая могила на берегу реки, у подножия скалы, в чужом измерении… Могила, которую выкопали Протекторы, пользуясь лопатами, позаимствованными у вестаров.
      Безымянный подошел к Протекторам. На плече у него висел моток длинной веревки.
      – Ты хочешь мне что-то сказать, Сил?
      – Мы приняли решение остаться здесь и жить среди Каанов.
      Безымянный кивнул.
      – Я предполагал, что вы так поступите. Теперь вы уверены, что можете чувствовать свои души.
      – А если нам станет слишком одиноко, мы вернемся, – сказал Риа.
      – А маски? – Безымянный легко коснулся его щеки и тут же почувствовал, как на него нахлынули болезненные воспоминания.
      – Ты станешь первым, кто увидит наши лица, – заявил Сил. – Здесь демоны не смогут до нас добраться. У них нет власти в измерении драконов. Вот, мы обрели свободу.
      И без всяких колебаний Протекторы сорвали маски.
      Безымянный затаил дыхание, но удивление в глазах его бывших собратьев рассказало ему все, что он хотел узнать. Впервые за долгие месяцы, может быть, даже годы свежий воздух коснулся их лиц. Они дышали полной грудью и могли смотреть на мир не через узкие прорези в масках.
      Риа, Айль и Сил оказались молодыми людьми, никому из них не исполнилось больше двадцати пяти лет. Кожа на лицах осталась белой, если не считать загоревших кругов вокруг глаз и рта; ее покрывали многочисленные язвочки, которые не удавалось вылечить даже зитескианским лекарям. Теперь солнце и свежий воздух быстро сделают свое дело, и юный, крепкий зеленоглазый Сил станет желанным призом для многих девушек.
      Безымянный улыбнулся своим мыслям; во всяком случае, ему не придется соперничать с этой троицей, когда он вернется домой.
      Им не потребовались слова, чтобы выразить свои чувства. Их глаза сказали ему больше, чем самые длинные тексты из библиотеки Зитеска. Безымянный, Сол, подошел к ним и обнял каждого. Заглянув в зеленые глаза Сила, он увидел, как в них отразилась надежда.
      – Однажды мы все обретем свободу, и вы сможете вернуться на родину без масок. Мы никогда не забудем наше братство, и, хотя каждый из нас вернет свои души, мы не будем расставаться. Поверьте мне, я до сих пор вас чувствую.
      Сил кивнул.
      – Тебе пора уходить. Мы присоединимся ко второй волне обороны вестаров.
      – Удачи вам, – сказал Безымянный.
      – И всем Воронам.
      Вороны стояли возле драконов, которые скоро поднимутся с ними в небеса. Они замерли в тени огромных тел, глядя на длинные шеи и гордые головы союзников. Илкар и Хирад будут сидеть у основания шеи Ша-Каана, воин сзади, чтобы придерживать мага, когда тот полностью сосредоточится на сотворении заклинания. Безымянный с Денсером полетят на Лос-Каане, а Ирейн будет придерживать Фрон на Хин-Каане.
      – Готовы? – спросил Хирад.
      – Да, – ответил Безымянный. – В Балии у нас еще полно дел. Не будем терять времени.
      Они оживленно спорили о том, как лучше всего устроиться на драконах. К ним присоединились Ша-Каан и Джата. В конце концов выбрали едва ли не самое простое решение: каждый Ворон обвяжется веревкой вокруг груди, что позволит оставить свободными руки и ноги, затем веревку прикрепят к нижней части шеи дракона.
      Идея состояла в том, что веревка не будет жестко держать их на месте, но позволит не свалиться со спины дракона, если они начнут сползать. Нижняя часть шеи дракона во время полета двигается мало, к тому же она достаточно узка, чтобы сидеть на ней верхом. Массивное тело Казна не позволит человеку соскользнуть вниз, а если дракон резко изменит направление полета…
      – … нам придется крепко держаться, – сказал Хирад. – Кроме того, имейте в виду, что общение будет крайне затруднено. Ша-Каан полетит впереди, стараясь удержать драконов плотной группой. Мы получим максимально возможную защиту – все, кто свободен от патрулирования разрыва, полетят с нами. Денсер, полагаю, тебе следует быть ведущим магом. Фрон, Безымянный, вы знаете, что от вас требуется. Не дайте вашим магам упасть.
      – А что, если строй будет разорван? – спросила Ирейн.
      – Ну, Илкар скажет мне, помешало ли это сотворению заклинания, и тогда придется начинать все сначала, – а Ша-Каан знает, как восстановить строй. Мы должны полностью довериться драконам, иногда они будут вынуждены совершать оборонительные маневры. Что я могу сказать? Постарайтесь не упасть.
      Вороны похлопали друг друга по плечам, обнялись, а Денсер и Ирейн обменялись поцелуем, после чего каждая пара подошла к своему дракону, позволив вестарам обвязать себя веревками. Когда все расселись по местам, Хирад ощутил раздражение лежавших на земле драконов.
      – Как это неприятно, – проворчал Ша-Каан.
      – Да, – ответил Хирад, – и не только для тебя. – Он устроился поудобнее за спиной Илкара, чувствуя жесткую чешую сквозь ткань штанов. Наверное, что-то подобное испытывает человек, забравшийся на быка. – После этого полета у меня не будет детей.
      – Не понял, – заявил Ша-Каан.
      – Ладно, ерунда, – проворчал Хирад. Илкар повернулся к нему и покачал головой.
      – Ты неподражаем…
      – Просто мне страшно, Илк. Очень страшно.
      Вестары обвязали веревки вокруг шей драконов, используя выступы на чешуе, и сделали петлю, чтобы за нее можно было держаться.
      Теперь, сидя верхом на Ша-Каане, Хирад вновь ощутил невероятную мощь дракона. Когда Ша-Каан делал вдох, под чешуей перекатывались мощные мускулы. Оглянувшись, Хирад увидел, что огромное тело Ша-Каана скрывает весь обзор. Он даже не мог разглядеть хвост. Могучие крылья слегка подрагивали. Ша-Каан представлялся Хираду огромной летающей горой, а он сам – привязанной к ней букашкой…
      – И кто только это придумал? – пробормотал Хирад. Он посмотрел на побледневшего Безымянного, намертво вцепившегося в веревку. – Эй, Безымянный!
      – Что бы ты ни сказал, мое положение не станет лучше, – проворчал Безымянный Воитель.
      – С нетерпением жду момента, когда смогу пожать твою руку в Балии.
      – Как у них принято говорить? – ответил Безымянный, и быстрая улыбка промелькнула у него на губах. – Встретимся на другой стороне.
      – Хирад Холодное Сердце.
      – Да, Великий Каан.
      – Ты и Вороны готовы? Хирад сделал глубокий вдох.
      – Да. Мы готовы.
      – Тогда позволь мне представить вас Небесам.
      Оглушительный рев Ша-Каана нарушил тишину.
      Вестары ответили ему криками, драконы затрубили, и множество огромных существ взлетело в воздух. Ша-Каан вскочил на ноги, и внутри у Хирада все похолодело. Крылья дракона с шумом распахнулись, мощная волна воздуха ударила в землю. Хирад схватил Илкара за плечо и почувствовал, как рука мага сжала его ладонь.
      Ша-Каан устремился в небо.
 
      * * *
 
      Бароны Блэксон и Гресси стояли возле одного из передовых костров и наблюдали начинающийся рассвет. Небо скрывали тучи, но постепенно тусклый свет пролился на снующих по своему лагерю висминцев. Теперь, когда раненых перенесли в безопасное место в северо-западных пещерах, кавалерия Деррика старалась показать, что их гораздо больше, чем было на самом деле.
      – Ты когда-нибудь чувствовал себя брошенным, Блэксон? – спросил Гресси, делая первый глоток горячего кофе, чтобы прогнать утренний холод.
      – Да уж, бывали приказы и поинтереснее, – согласился Блэксон. – Но мне кажется, Деррик прав. Я слишком стар, чтобы бежать всю ночь.
      – Как ты думаешь, что они будут делать?
      – Висминцы?
      – Да. Останутся на месте или пойдут в атаку? Блэксон поскреб свою безупречную бородку.
      – Ну, сегодня они уже не успеют присоединиться к сражению за дом Септерна, на их месте я бы сначала убедился в том, что мы оставили лагерь, и только после этого попытался бы соединиться с Тессеей.
      – Так что мы правильно сделали, когда приказали оседлать лошадей, – заметил Гресси. Блэксон кивнул.
      – Вряд ли они будут нас преследовать. Нужно держаться от них на таком расстоянии, чтобы они имели возможность нас сосчитать, но не могли стрелять из луков.
      Висминцы находились на расстоянии в сто пятьдесят ярдов, растянув свои ряды от утесов до леса. И хотя они могли насчитать всего триста воинов, Блэксон не сомневался, что большая часть войска расположена рядом. Удалось ли Деррику прорваться? Очевидно, да, поскольку в лагере висминцев не поднялась тревога и никто из солдат Деррика не вернулся, чтобы сообщить о неудаче.
      Блэксон понимал: как только станет светло, им больше не удастся сохранять иллюзию, поэтому он испытал облегчение, когда ему доложили, что лошади оседланы. Сердце забилось быстрее. Вторая половина утра обещала быть веселой.
      Рядом с ним барон Гресси стряхнул с камня росу и присел со второй чашкой кофе. Солдаты и маги были готовы. Вещи собраны в седельные сумки, мечи вычищены и спрятаны в ножны. Им придется оставить кузнечный горн, оружейную мастерскую и множество палаток, но все это не имело значения. Инструменты и вещи можно заменить. А вот где взять новых воинов и магов?
      – Мы готовы к бегству? – спросил Блэксон.
      – Целиком и полностью, – ответил Гресси. Он поставил кружку на землю и стянул сапог, чтобы вытряхнуть воображаемый камешек.
      – Гресси, я без колебаний оставлю тебя умирать, – заявил Блэксон.
      Гресси рассмеялся.
      – Во время этой войны буквально все испытали небывалое напряжение и страх. Я не хочу быть белой вороной.
      За спиной у Блэксона вежливо кашлянул один из кавалеристов.
      – Да, капитан?
      Воин, лицо которого почти полностью скрывал шлем с опущенным забралом, слегка поклонился.
      – Милорды, я полагаю, нам пора. – Он указал рукой на главную дорогу, которая быстро заполнялась висминцами.
      Вражеские командиры отдавали громкие приказы, и, несмотря на чужой язык, Блэксон понял, что они встревожены.
      Кавалерия продолжала «патрулировать» периметр лагеря, создавая впечатление, что в нем полно солдат.
      – Гресси, надевай сапог, – сказал Блэксон.
      – У меня запуталась шнуровка, друг мой, – последовал ответ.
      – Гресси, на твоих сапогах нет шнуровки. Надевай сапог. Игра приближается к развязке. – Он оглянулся на Гресси и увидел, что барон быстро надел сапог и встал, забыв о чашке с кофе.
      Висминцы пошли в наступление.
      – Кавалерия! – воскликнул капитан. – Готовьтесь к отступлению. Следите за противником. Медленно!
      – Я все понял, – сказал Блэксон, когда они медленно покидали лагерь. – Пожалуй, нам лучше сесть на лошадей, отъехать подальше и накрыться «Жестким щитом». Я бы хотел поговорить с командующим войсками.
      – О чем? – удивился Гресси.
      – Верь мне, ладно?
      Гресси пожал плечами. Кавалерийский капитан повторил свой приказ.
 
      Хирад успел расстаться с содержимым своего желудка задолго до того, как Ша-Каан выровнял полет. Они летели так быстро, что уже через час должны были добраться до разрыва. Лос-Каан и Хин-Каан оставались чуть сзади, остальные драконы патрулировали разрыв или прикрывали Воронов.
      Рев ветра перекрывал все другие звуки, и прошло много времени, прежде чем Хирад сумел заставить себя открыть глаза. Земля была где-то безнадежно далеко. Очень скоро Хирад уже не понимал, откуда они стартовали. Лишь видневшийся впереди разрыв позволял ему сохранять смутное представление о течении полета, впрочем, плывущие по небу облака мешали и тут, вызывая беспокойство Ша-Каана.
      В следующее мгновение он ощутил присутствие Ша-Каана в своем сознании.
      – Спокойно, Хирад Холодное Сердце. Я не дам тебе упасть.
      – Слабое утешение, – пробормотал Хирад.
      Он почувствовал, как Ша-Каан усмехнулся, но дракон тут же заговорил серьезно:
      – Облака скрывают наших врагов. Следует соблюдать осторожность.
      Илкар обернулся, и Хирад увидел, что маг раскраснелся и наслаждается полетом. Конечно, даже если он упадет, то всегда успеет сотворить заклинание «Крылья мрака».
      – Как ты себя чувствуешь, Хирад? – прокричал маг, отклонившись назад. В ответ Хирад лишь покачал головой и покрепче ухватился за веревку, которую вестары привязали на шею Ша-Каану. – У тебя неплохо получается.
      – Мне так не кажется, – крикнул в ответ Хирад.
      Он рискнул бросить взгляд назад и увидел, что рядом летят два дракона. Денсер помахал ему рукой, но Безымянный смотрел в другую сторону. Он сидел, наклонив голову вперед и вцепившись в веревку.
      Хирад вновь перевел взгляд вперед и увидел, что драконы в районе разрыва заволновались. Послышался трубный зов, и трое Каанов резко изменили курс. Варвар проследил направление их полета и вздрогнул. К ним приближались сотни темных точек, которые быстро превращались во вражеских драконов. Ша-Каан взревел, Хирад ощутил, как завибрировали его кости, скорость полета увеличилась.
      – Держись, Хирад Холодное Сердце. Скоро начнется сражение.
      Ша-Каан мчался вперед, его могучие крылья с оглушительным шумом рассекали воздух.
      Болели мышцы ног, охвативших толстую шею дракона; несмотря на рукавицы, мерзли руки, но пальцы мертвой хваткой держали веревку. Оставалось надеяться, что он сумеет разжать пальцы, когда придет время поддерживать Илкара.
 
      Им уже с трудом удавалось сохранять прежнюю сплоченность. Мысли носились с невероятной скоростью, но не успевали воплотиться в мгновенное действие. И это многим стоило жизни.
      Через полчаса после рассвета погибло в два раза больше братьев, чем за весь предыдущий день. Аэб получил ранение в руку, которое превратило топор в неповоротливую палку, плохо пригодную даже для защиты. В результате ему пришлось в два раза больше работать мечом только для того, чтобы уцелеть.
      Висминцы почувствовали, что враг слабеет, и наступали со всех сторон. Вскоре в бой вступили воины резерва, не успевшие оправиться от ран.
       Думай и действуй. Мы должны выстоять, —передал остальным Аэб, понимая, что рано или поздно придется взглянуть правде в глаза.
      Лишившись Избранного, который делал их единым целым, они не могли оставаться той могучей силой, которая приводила в трепет любого врага. Висминцы по-прежнему несли тяжелые потери – за каждого раненого Протектора погибало не менее пяти вражеских воинов, но если ничего не изменится, то к полудню дом Септерна попадет в руки к неприятелю.
      К тому моменту, как в лагере висминцев вспыхнуло первое пламя, Аэб успел познать незнакомую доселе горечь близкого поражения.
 
      Маги Деррика обрушили мощную атаку на резервы висминцев. Одновременно удар нанес Изак. Балийцы побежали вперед, минуя сожженные повозки, палатки и наскоро возведенный частокол. Висминцы пытались понять, что произошло, многие погибли в магическом огне и под ударами мечей. «Сферы пламени» пролетали над головой Деррика, «Раскаленный дождь» смертоносным потоком обрушивался на врага с неба, «Смертельный град» косил ряды неприятеля – острые, словно бритва, льдинки рассекали даже кость.
      – Сотням разделиться! – крикнул Деррик, и офицеры поспешили передать его приказ солдатам.
      Сотни уверенно выполнили маневр и рассыпались по вражескому лагерю. Генерал повел свои поредевшие две сотни на наскоро собранные шеренги еще не пришедших в себя висминцев и быстро рассеял их – многие даже не успели взять в руки оружие. С противоположной стороны дома раздавались взрывы – Изак вел огонь по позициям неприятеля.
      – Прорвем линию обороны! Вперед! – закричал Деррик.
      Его солдаты смяли шеренги врага, еще никогда балийцы не сражались с такой яростью. Кровь туманила воздух, едкий дым мешался с запахом горящей одежды, отчаянно кричали раненые, но боевой клич атакующих балийцев заглушил все другие звуки боя.
      Деррик отбил сильный удар, направленный ему в грудь, оттолкнул врага и вонзил клинок прямо ему в сердце. До шеренги сражающихся Протекторов было совсем близко. Даже если это будет последнее, что ему суждено сделать в жизни, Деррик до них доберется.
 
      Сенедай обернулся, и его лицо исказила удивленная гримаса. Всего лишь в ста ярдах от него вспыхнула палатка, а резервная шеренга уже вступила в сражение с врагом, который возник неизвестно откуда. Сенедая охватили сомнения, гибельные в такие моменты. Он позвал капитана.
      – Что происходит?
      – Милорд, балийцы нанесли неожиданный удар. Нас атакуют с двух сторон.
      – Я и сам вижу! – прорычал Сенедай, схватив капитана за ворот. – Как их остановить? К полудню я должен захватить дом.
      – Мы их остановим…
      Раздалась новая серия взрывов – на сей раз с противоположной стороны дома.
      – Что здесь происходит! – закричал Сенедай – теперь он обращался к небу. Взяв себя в руки, он повернулся к капитану. – Если хотя бы один из ублюдков выскочит из травы, чтобы напасть на меня, я лично вырву твое сердце. Останови их.
      Схватив топор, Сенедай устремился вперед.
      – Сражайтесь, собаки, сражайтесь! Я не допущу поражения. – Висминцы расступились, и он оказался лицом к лицу с врагом в черной маске. Он слишком низко держал топор, но его меч двигался с удивительной быстротой. – Я не допущу поражения!
      Он поднял топор дрожащими руками и нанес удар, однако меч с легкостью его блокировал. Из пустоты возник летящий на Сенедая топор, он отпрыгнул назад, и острое лезвие просвистело рядом с его носом. Затем на него обрушился меч, но теперь Сенедай был готов к защите, удачно парировал выпад и тут же сделал выпад зубцом, с удовлетворением ощутив, как он вошел в тело врага.
      Человек в маске отступил, и зубец вышел наружу, брызнула кровь. Сенедай улыбнулся, вновь поднял топор, чтобы завершить начатое… и тут что-то обожгло бок. Он опустил глаза и увидел, что вражеский клинок вошел ему под ребра. Сенедай даже не заметил момента удара. Ему и в голову не приходило, что неприятель способен действовать так быстро. Однако смерть настигла висминца, а не его врага.
      Топор вывалился из разжавшихся пальцев, и Сенедай начал медленно падать на землю. В этот момент он услышал восторженный рев висминцев.
      Тессея.
 
      Им давным-давно следовало убежать, но любопытство ученого заставило остаться. Вот уже несколько дней, как не было никакой нужды измерять тень, а они продолжали это делать, записывая результаты для будущих поколений – если, конечно, их труды сохранятся.
      Джейеш посмотрел на чудовищную черно-коричневую массу, закрывавшую небо. По ее краям теснились тучи, постоянно шел сильный дождь, внутри разрыва вспыхивали молнии.
      Где-то вдалеке молния ударила в камень, и он ощутил, как дрогнула земля. Теперь такие вещи случались все чаще.
      Но все это не имело особого значения. Потому что настал день, когда все закончится. Сегодня в полдень тень полностью накроет Парве. Не вызывало сомнений, что Воронов постигла неудача, а больше рассчитывать было не на кого. Разрыв продолжал разъедать небо.
      И вот все собрались на центральной площади, не сводя глаз с разрыва. Тени стремительно удлинялись. Люди терпеливо ждали. Больше им ничего не оставалось делать. Только умереть.
      Они ждали драконов.

      Хирад чувствовал, как напрягается тело Ша-Каана, мчавшегося навстречу врагу. Великий Каан хотел вступить в сражение, но понимал, что не имеет права. Нос и Хин догнали их, и теперь три дракона летели рядом. Вскоре они оказались в зоне ведения боевых действий – тысячи ярдов вверх, вниз и в стороны.
      Пожалуй, именно это показалось Хираду самым страшным: он не знал, с какой стороны ждать смерть.
      Илкар предупредил, что Хирад должен досчитать до двухсот – столько времени потребуется магам для создания заклинания, которое станет действенным лишь возле разрыва, если, конечно, им никто не помешает. Затем надо проследовать вдоль границы разрыва и войти в коридор, где маги сотворят еще одно заклинание, чтобы уничтожить коридор до самой Балии. Маги Воронов сумели найти достаточно рискованный способ закрыть коридор, не говоря уже о множестве других проблем. Интересно, подумал Хирад, изменит ли еще один бросок костей исход борьбы.