ГЛАВА 16

Когда Илкар, Денсер, Ирейн и Безымянный добрались до плоскогорья над бухтой, Вороны направились в долину реки Три, Фрон бежал за ними, держась чуть в стороне.

На север и восток тянулись невысокие холмы, тут и там трепетали на ветру заросли кустарника, кое-где виднелись одинокие деревья, узкие ущелья своими тусклыми серыми красками портили веселый зеленый пейзаж.

Однако на юго-востоке, там, куда направлялся отряд, картина была совсем иной. После резкого подъема начинался такой же резкий спуск в долину реки Три и небольшое плато, заросшее густой травой. Вдоль реки росли старые могучие Дубы и ивы, а дикий боярышник украшал ее берега, времена-ми уступая место каменистым проплешинам, которые во время наводнения оказывались под водой.

На юго-западе высились главные горы Балии, а за ними начинались плодородные восточные земли. На таком расстоянии горы казались могучими исполинами, и Хираду стало интересно, испытывал ли когда-нибудь барон Блэксон, чья семья взяла себе их имя, подобные чувства. Рядом с горами он казался самому себе крошечной букашкой. Пока стоят Блэксонские горы, Балия жива. Однако если сквозь разрыв прилетит стая драконов, с которой не сможет справиться Род Каанов, Блэксонские горы превратятся в кучу мелких обломков и мусора. Хирад не мог этого допустить.

Выйдя к берегу реки Три, путники сразу поняли, что, хотя растительность вдоль нее является отличным укрытием, идти здесь практически невозможно. Начинался рассвет, и Вороны двинулись дальше, стараясь соблюдать максимальную осторожность. Вскоре они устали и нашли на берегу реки небольшую, закрытую со всех сторон полянку, где поставили печку. Фрон исчез, однако никто не сомневался, что он знает, где они остановились, и легко найдет их, если захочет.

— Хорошо снова оказаться по эту сторону Блэксонских гор, — сказал Хирад, прислонившись спиной к стволу дерева.

Он потерся о жесткий ствол и почувствовал, как прикосновение коры снимает напряжение уставших, натруженных мышц. Он распустил ремни кожаных доспехов и вздохнул. Безымянный молча смотрел куда-то вдаль, в окружавший их лес. Денсер покачал головой, а Уилл проговорил:

— Кажется, нам пришлось заплатить за это слишком высокую цену. По-моему, оно того не стоило.

Такой реакции Хирад не ожидал. Он фыркнул и посмотрел на Илкара, нисколько не удивившись мрачному выражению его лица. Впрочем, веселых и радостных лиц вокруг костра не наблюдалось.

— Пожалуй, нам следует немного поспать, — предложил Хирад.

— Нам нужен Фрон, — сказал Безымянный. — Мы не обойдемся без его чутья и способности находить дорогу. Если здесь разгуливают патрули — а я не сомневаюсь, что так оно и есть, — у нас могут возникнуть серьезные неприятности, причем мы узнаем о них, когда будет слишком поздно.

— А ты не умеешь находить дорогу? — спросила Ирейн.

— Далеко не так, как Фрон, — ответил Безымянный.

— А что вы делали, когда нас с вами не было? — спросил Уилл, который постоянно разглядывал заросли кустарника в поисках своего друга.

— Как правило, приезжали в замок или на поле боя среди бела дня, сражались до самого вечера, забирали деньги — и все. Нам не требовалось ни от кого скрываться, — ответил Хирад.

— Ну что ж, придется соблюдать максимальную осторожность, — ровным голосом проговорил Денсер.

— У нас нет времени на осторожность, — резко возразил ему Илкар. — Если библиотека в Джулатсе погибнет, прежде чем мы туда попадем…

— Да знаю я, знаю, — сказал Денсер. — Что ты объясняешь мне очевидные вещи?

— Мне почему-то кажется, что ты не понимаешь, как сильно нам нужно спешить.

— Я просто хотел сказать, что нет никакой необходимости напрашиваться на неприятности только потому, что нам страшно некогда. Если мы все погибнем, проку от этого будет немного.

— А ну-ка, не шумите, — приказал Безымянный тихо, но непререкаемо. Они продвигались вперед медленнее, чем он рассчитывал. Состояние Денсера влияло на всех. Прежде чем им придется снова вступить в сражение, нужно снова стать единым целым — вот чего не хватает Воронам. — Если вы наконец перестанете повторять очевидные вещи, мы сможем попытаться найти решение. — Он повернулся к Уиллу. — Насколько хорошо Фрон тебя понимает?

— Трудно сказать, — пожав плечами, ответил тот. — Он узнает мой голос, это точно, а вот что он понимает… Слова вроде «да», «стой», «беги» — наверное. Но вряд ли он поймет просьбу найти максимально удобную и безопасную дорогу. В особенности сейчас. Таким диким я его никогда не видел, а ведь он пробыл в обличье волка не так уж и долго.

— Нам нужно сделать так, чтобы он снова стал человеком, — сказал Илкар.

— Мы бессильны. Он меня не слушает.. — Уилл прикусил губу.

— В таком случае нам придется смириться с тем, что он больше не с нами. Прости, Уилл, но ты понимаешь, что я имею в виду. — Безымянный отстегнул нагрудник. — Фрон может на нас напасть?

— Понятия не имею, — признался Уилл. — Мне хочется верить, что он будет еще долго меня узнавать. Но он сам сказал, что в конце концов просто станет диким животным.

— Только убить его нам будет труднее, — заметил Денсер.

— Намного, — согласился Уилл. — Впрочем, до этого не дойдет. Волки не убийцы, они охотятся для того, чтобы добыть себе пищу. А тут ее предостаточно.

Фрон появился в лагере и встал за спиной Уилла, словно понял, что речь идет о нем. Он возник так неожиданно, что Ирейн вздрогнула.

Уилл повернулся и, обняв громадного волка за шею, притянул к себе его голову.

— Я рад, что ты пришел…

Фрон ткнулся носом ему в щеку и улегся на землю мордой к печке. Ноздри у него чутко раздувались навстречу ароматам леса, горячего кофе и раскаленного металла.

— Я же сказал, — проговорил Уилл. — Он будет делать то, что пожелает, а если кто-то из вас думает, что способен ему помешать… — Его слова перешли в невеселый смех.

— Ладно, — произнес Безымянный, лицо которого оставалось совершенно спокойным. — Мы в шести днях от Джулатсы, если добираться туда пешком. Нам нужно как можно быстрее добыть лошадей, но мы не имеем права рисковать. Встреча с большим отрядом висминцев грозит серьезными неприятностями. Здесь есть какие-нибудь фермы или деревни, до которых висминцы не добрались?

— Нет, — ответил Илкар. — Ближайшее поселение, которое могло не попасть к ним в руки, принадлежит лорду Джадену и находится к северу отсюда. Но это два дня пути по чужой территории, да еще в противоположном направлении. Наш единственный шанс, если не считать воровства или военных действий, озеро Триверн, как и сказал Стилиан.

— Наверняка территория вокруг озера захвачена, — заявил Хирад.

— А вот я в этом не уверен, — заметил Илкар. — Озеро является средоточием древней магии, а следовательно, местом, где живет страшное зло — с точки зрения висминцев. Его защищают двести человек. Всегда. Вполне возможно, что они все еще там. Кроме того, не забывайте, что Триверн — не самый прямой путь к Джулатсе с того места, где высадились висминцы.

— Можно попытаться выйти с ними на связь, — предложила Ирейн.

Денсер лишь пожал плечами.

— Ладно. Только сначала мне необходимо отдохнуть.

— Я сама войду с ними в контакт, — предложила Ирейн. — Я могу.

— Как хочешь, — ответил зитескианец.

— Отлично. — Безымянный вытянул перед собой ноги, пытаясь прогнать собственные заботы и сохранить целостность отряда. — Мне не очень верится, что нам удастся с ними связаться, но если таким способом мы выясним что-нибудь полезное — хорошо. Иначе идти туда не имеет смысла — нет времени. Кроме того, необходимо связаться с магом за пределами Джулатсы, если он, конечно, еще там. Должны же мы знать, что происходит. Но Денсер прав — сначала следует отдохнуть. Я постою на страже. И Фрон тоже — можете не сомневаться. Двинемся в путь после полудня.

На одиннадцатый день осады Джулатсы произошел первый конфликт внутри стен университета. Только что погибло двести пятьдесят невинных джулатсанцев. Тела тех, что лишились жизни первыми, гнили около «Савана». Баррас чувствовал, что напряжение растет. Оно витало в воздухе со времени первой конфронтации, но сейчас в нем появилась настоящая угроза.

Члены Совета отошли от ворот, испытывая горечь, печаль, возмущение и страх. На сей раз никто из погибших не демонстрировал отваги, никто не пел, никто не призывал своих близких отдать жизнь за университет. Только слезы, жалобные крики и проклятия перед смертью.

Горожане вышли из зданий, окружавших площадь, когда члены Совета, опустив головы и глубоко задумавшись, направились к Башне. Кард был готов ко всему, и его приказы обеспечили охрану и безопасность членов Совета к тому времени, когда их окружила возмущенная толпа.

— О боги, — пробормотала Керела на ухо Баррасу.

Старый эльф быстро огляделся по сторонам. Стоял оглушительный шум, ярость джулатсанцев могла вот-вот перерасти в насилие. Появилось оружие, возмущенные, покрасневшие от гнева горожане размахивали кулаками.

Требование Карда успокоиться слышали только те, кто стоял непосредственно рядом с ним, но и они не обратили на него никакого внимания. Толпа начала наступать, несмотря на то что солдаты пытались ее сдерживать, и седой генерал с беспокойством посмотрел на Барраса.

— Мне кажется, пришла ваша очередь, — едва слышно прошептал он.

Баррас кивнул и наклонился к Кереле.

— Пора использовать «Громовой голос», — сказал он.

— Всего одно слово, — предупредила она. — Я тебя поддержу.

— Спасибо.

Баррас сделал глубокий вдох и закрыл глаза, стараясь вспомнить расположение зданий на территории университета. Мана представляла собой всего лишь тонкую линию, соединявшую все строения. Башня, Длинные комнаты, стены, Чаша маны, лекционные залы, классы и казармы — мана объединила их все, они должны были сначала уловить, а потом передать и усилить голос Барраса. Он открыл глаза и кивнул.

Керела положила руку ему на плечо; все солдаты и члены Совета мгновенно закрыли уши руками. Прежде чем кто-нибудь в разбушевавшейся толпе успел отреагировать, голос Барраса, настроившегося на поток маны, произнес:

— Тише.

Слово пронеслось по открытому пространству площади и ударило по незащищенным ушам, отозвалось в сознании мятежников, заставило их замолчать. Затем оно отразилось от стен университета — слово, произнесенное богами, оглушительное и могущественное. Зазвенел металл, на его призыв тут же отозвались стекла в окнах, громоподобный звук прокатился по площади.

— Мы не собираемся обмениваться с вами гневными криками и выяснять отношения, — сказала Керела. Ее голос, как и голос Барраса, был усилен потоком маны. Горожане замерли, осторожно потирая уши или прижимая руки к голове; впрочем, их ярость не улеглась. — Неужели вы не понимаете, что именно этого добиваются Сенедай и его банда убийц? Боги, если мы поубиваем друг друга или позволим конфронтации разделить нас на друзей и врагов… — Керела покачала головой. — Мы должны сохранить единство, иначе нам конец.

— Скоро там никого не останется, некому будет сражаться! — выкрикнул кто-то. К нему присоединились гневные голоса.

Баррас явно различил слово «убийцы»; толпа наступала.

— Прошу вас, — продолжала Керела, — прошу вас еще немного потерпеть и проявить понимание.

— Сколько? Сколько нам еще терпеть? — прорычал высокий крепкий мужчина, стоявший в первом ряду, в руке он держал булаву. — Там лежит моя мать, и всякий раз делая вдох, я ощущаю запах ее гниющего тела. У меня сердце разрывается на части, а я должен стоять и слушать, как вы выпрашиваете у нас еще немножко времени, чтобы спасти свои грязные шкуры!

— Я вам сочувствую… — начала Керела.

— Вы ничего не понимаете! — выкрикнул мужчина. — Кто из ваших родных умер, чтобы защитить магов, разжиревших за счет Джулатсы?

— А кто спас от смерти вас? — поинтересовалась Керела, и Баррас понял, что она из последних сил держит себя в руках. — Маги, погибшие в «Саване». Они остались за стенами университета, чтобы вы успели сюда добежать. Пожалуйста, не думайте, что нам плевать на наш народ.

— Мы не ваш народ, — громко заявил мужчина, притихшая толпа слушала, чем кончится перепалка. — И мы требуем, чтобы вы сняли «Саван демона». Мы намерены сражаться.

— Когда подоспеют додоверцы, тогда и придет время сражаться. Кроме того, вы будете подчиняться приказам генерала Карда и вольетесь в ряды его армии, — сказала Керела, забыв о том, что ее слова могут услышать враги на сторожевой башне у ворот.

— Они должны были явиться несколько дней назад, — возразил мужчина, еще сильнее покраснев. — Неужели вы думаете, что мы поверим в вашу ложь? Снимайте «Саван»!

— А если я откажусь? — спросила Керела.

— Мы будем вынуждены принести кое-кого в жертву.

Сердце Барраса дрогнуло, внутри все похолодело. Он видел, что Керела не в состоянии ответить на угрозу. Надо вмешаться.

— Вы готовы убить джулатсанцев, чтобы заставить нас действовать? Убить невинных? — сурово спросил он.

— Нет, мы не будем убивать невинных. Только магов. — По толпе пробежал шепот. Очевидно, не всем нравился такой поворот событий. — Не всех магов защищают так, как вас.

— Вы думаете, что сумеете справиться с врагом, если мы снимем заклинание? Нас слишком мало. А если разделимся, мы вообще обречены.

— Вам плевать на Джулатсу! — выкрикнул мужчина. — Вас беспокоит только необходимость сохранить это! — Он показал булавой на Башню, и толпа снова заволновалась. — Сколько еще людей погибнет, прежде чем вы прозреете? Мы должны остановить убийства!

Он сделал шаг вперед, взмахнул булавой и опустил ее на шлем одного из солдат Карда. Тот рухнул на землю, по лбу потекла струйка крови.

Другой солдат тут же сделал выпад мечом и проткнул мятежника насквозь. Мужчина со стоном упал под ноги своих соседей, а толпа разразилась яростными воплями. Возмущенные горожане начали напирать, несмотря на попытки дисциплинированных солдат Карда их удержать. Баррас снова крикнул, призывая всех к спокойствию, но даже его усиленный маной голос не возымел никакого действия. По краям толпы возникли стычки; затем отделился небольшой отряд, который помчался к Чаше маны, где находилась большая часть магов.

Однако более серьезную проблему представляла собой наступающая со всех сторон толпа. Люди Карда размахивали оружием, удерживая передние ряды на безопасном расстоянии от магов, однако те из мятежников, что находились сзади, понимали, что им ничто не угрожает, и потому продолжали напирать.

— Быстро, — приказала Керела. — Сообща. «Солнечный взрыв». Выберите себе направление, чтобы прикрыть все стороны света. Кард, по моей команде передайте своим людям, чтобы они прикрыли глаза.

— Слушаюсь, миледи. — Кард быстро предупредил солдат.

Баррас сосредоточился на новом заклинании. Настроившись на спектр маны, он увидел желтый диск, цвет которого становился все интенсивнее по мере того, как члены Совета направляли потоки маны. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем медленно вращающийся желтый диск накрыл весь университет.

Маги по очереди доложили о своей готовности, и Керела сказала:

— Пора, Кард. Вилиф, командуй.

— «Солнечный взрыв», — произнес маг. — Вспышка.

Через секунду мана исчезла. Баррас закрыл глаза и прижал к ним руки. Белый свет потоком пролился во двор университета, ослепив всех, кто не был готов к его появлению. Даже Баррас чувствовал силу заклинания.

Во дворе начали раздаваться крики боли и удивления, оружие со звоном выпало из рук мятежников. Баррас открыл глаза и увидел, что кто-то из горожан лежит на земле, другие пытаются спастись бегством, устремившись в никуда — поскольку они ничего не видели. Испуг заставил их забыть о своем гневе.

— Пошли, — приказал Кард и повел Совет к Башне.

Убедившись, что маги в безопасности, он принялся отдавать четкие приказы, распределяя своих людей для охраны зданий университета, имевших важное стратегическое значение. Баррас закрыл двери в Башню и последовал за членами Совета вверх по длинной внешней лестнице на первый бастион. Там они остановились, чтобы посмотреть на действие заклинания.

На короткое время им удалось добиться успеха. Дух сопротивления, охвативший толпу, был сломлен, и многие покинули двор. Однако кое-кто остался, и возмущенные крики наполнили воздух.

— Ну и где же додоверцы? — спросил сильно побледневший Эндорр.

Он смотрел на север, откуда должно было появиться подкрепление, однако видел лишь серую тень «Савана демона», окружившую университет.

— Понятия не имею, — ответила Керела. — Тот несчастный был прав. Им давно уже следовало быть здесь. Если они повернули назад или погибли в сражении по дороге, нас ничто не спасет. Наступила завершающая стадия сражения за университет, друзья мои. У нас полно врагов, как внутри этих стен, так и снаружи, и очень скоро наступит время, когда нам придется действовать. Когда все немного успокоятся, встретимся с Кар дом и договоримся о дне, когда снимем заклинание.

— Висминцы убьют нас и уничтожат университет, — запротестовала Селдейн. — Ничего не изменилось, если не считать того, что больше наших людей погибло, а висминцы сумели построить надежные укрепления.

Керела несколько мгновений молчала, и Баррас проследил за ее взглядом — она смотрела, как уносят тела двух погибших в стычке мужчин. На мостовой, где они лежали, остались лужи крови.

— Мы ждали столько, сколько могли, — проговорила она наконец. — Я не думаю, что нам стоит рассчитывать на помощь из Додовера. — Она повернулась к друзьям, и все увидели, как по щекам у нее катятся слезы. — Наш университет погибнет.

Ша-Каан испытывал странное и весьма неприятное чувство. Возвращаясь из Кеола в сопровождении своего отряда, одержавшего победу, он раздумывал о том, что может означать союз между Наиками и Беретами, и ему совсем не понравились выводы, к которым он пришел. Ша-Каан испугался.

Во-первых, и это самое главное, получалось, что два Рода вступили друг с другом в переговоры. Очевидно, они преследовали одну цель — уничтожение Рода Каанов. Кроме ее достижения, Ша-Каан не видел в их союзе никакой перспективы. Для Беретов, которые предпочитают жить в воде, гибель Кланов, населяющих Бешар, не принесет никакой пользы.

Исторически сложилось так, что Казны и Береты терпели присутствие друг друга просто потому, что интересы двух Родов не совпадали. В таком случае почему Береты объединились с Наиками для уничтожения Каанов? Решили, что смогут жить в реке Тере? Ша-Каан знал, что этого не произойдет никогда. Наики не допустят Беретов на земли Родав, потому что не захотят, чтобы те пришли к власти.

Значит, Беретам что-то угрожает, и они заключили союз с Наиками, чтобы избежать угрозы. Почему же они не пришли за помощью к Казнам? И кто может представлять для них опасность? Ни один Род не стремится захватить громадные пространства океана Шедар. А представителей других Родов, живущих в воде, Береты изгнали много циклов назад.

Наконец Ша-Каан понял. Наики могут уничтожить Беретов, стоит им только захотеть. Это будет актом мести, но они на такое способны. Ша-Каан не слишком хорошо знал, как устроены Наики, но полагал, что они вполне могут пригрозить другому Роду гибелью, если те не окажут им помощь. А если они в состоянии поступить так с одним Родом, что помешает им сделать то же самое с другим?

Союз, построенный на страхе… и все же союз. Он окажется гибельным для Каанов. Ша-Каан рассчитывал, что ненависть и недоверие Родов друг к другу даст Воронам дополнительное время, пока ворота не достигнут критических размеров, и Род Каанов потерпит решающее поражение. Союз между двумя Родами приблизил этот день.

Подлетая к родовым землям, Ша-Каан прогнал неприятные мысли, наслаждаясь ощущением покоя и мира, которые там царили.

Позже, в тишине Крылатого Приюта он задумался о возможных новых союзах, проклиная мстительность врагов и одновременно прекрасно понимая, что это самый эффективный способ быстро покончить с Родом Каанов. В отличие от своих предков, Ша-Каан не любил открытых дебетов и предпочитал объявить о своем решении, а затем выслушать критику и рассмотреть другие варианты.

Он считал, что должен действовать в двух направлениях. Во-первых, поговорить с Верстами и выяснить, почему они объединились с Наиками. После этого он разорвет их союз, создаст свой собственный или отыщет Роды, не имеющие сильных союзников, и уничтожит их, если сможет. Последняя перспектива казалась ему не слишком привлекательной, поскольку силы Каанов были ограничены, и Ша-Каан не мог делить их на несколько отрядов.

Второе направление было более личным, и Ша-Каан прекрасно понимал, что ему не следовало так долго его игнорировать. Он потерял связь с Балией и не имел ни малейшего представления о том, как разворачиваются военные действия, и, что более важно, слишком долго оставался без целительного воздействия пространства между измерениями. Ему уже давно пора избрать для себя нового драконера.

Но это совсем не простое дело. Учитывая, что вокруг университетских городов идут сражения, шансы, что драконер его Рода сумеет выбрать мага, способного справиться с потребностями Ша-Каана, весьма невелики. До сих пор ему еще не предложили ни одного подходящего кандидата.

Перед Ша-Кааном стояла очень серьезная проблема. Связь с Септерном, а вслед за ним с другими магами, вплоть до Серана, была установлена при их непосредственном участии и с их согласия. Кроме того, они обладали силой, необходимой для выполнения столь сложной миссии. Если Ша-Каан проникнет в сознание неподготовленного мага, пусть и очень способного, это может привести к помутнению рассудка и смерти мага.

Оставалась только одна возможность. Ша-Каан знал человека, который в состоянии без угрозы для себя слушать его мысленный голос; его друзья смогут обеспечить их необходимой в такой ситуации магией. Да, это нарушение четырехсотлетней традиции, но сейчас не время для подобных глупостей. Если он намерен встретиться для переговоров с Беретами, ему нужно знать, что в случае необходимости у него есть возможность исцелить свои раны. А без знака драконера в пространстве Балии у него такой возможности не будет.

Он вытянул шею, схватил пучок огненной травы, быстро прожевал ее и проглотил.

— Да будет так, — сказал Ша-Каан. — Да будет так.

Затем он растянулся во всю длину на теплом сыром полу и открыл двери своего сознания в поисках нового драконера.

День вдруг сделался холодным и ветреным, когда солнце спряталось за Блэксонскими горами, и юго-восточный ветер принес черные мрачные тучи. Вороны спали в укрытии, наслаждаясь теплом печки. Безымянный охранял лагерь; Фрон тоже спал, подставив свой бок Уиллу, который использовал его вместо подушки.

Ирейн удалось отыскать мага, прячущегося к северу от Джулатсы, и выйти на связь. Заклинание действовало недолго. Когда Ирейн открыла глаза, Илкар понял, что она не знает, как ей себя вести — улыбаться или хмуриться. Прошло несколько минут, прежде чем она решилась посмотреть на него.

— Ты в порядке? — спросил Илкар.

Выход на связь, точнее — ее прерывание, оставляет направленную ману без цели. Возвращение маны в нормальное хаотическое состояние нередко выбивает из равновесия и лишает ориентации обоих магов — того, кто вышел на связь, и того, с кем он разговаривал.

Ирейн кивнула и смущенно улыбнулась Денсеру. Он осторожно убрал с ее лица волосы, и она снова улыбнулась, радуясь проявлению чувств.

— Университет еще стоит. Сердце не тронуто, — сказала она и замолчала. — Не знаю, в каком порядке докладывать.

— Маг знает, сколько висминцев находится около Джулатсы? — спросил Безымянный.

— Да, — ответила Ирейн. — Она — ее зовут Феона — говорит, что Джулатсу заняли около десяти тысяч висминцев, которые построили вокруг города надежные укрепления. Чуть в стороне от города стоят лагерем примерно еще пять тысяч висминцев. Они пока не пошли на юго-восток, в сторону Додовера.

— А как насчет джулатсанцев, кому удалось бежать в горы? — Безымянный налил себе в кружку кофе.

— Феона думает, что на них пока не обращают внимания, поскольку университет оказывает сопротивление.

Илкар почувствовал, как его одновременно охватывают гордость и отчаяние. Его родной город в руках захватчиков; люди, которым удалось спастись, вынуждены прятаться в горах. Однако университету каким-то непостижимым образом удалось выстоять.

— Это не все, — продолжала Ирейн. — В городе, лесах и среди холмов прячутся джулатсанцы. Феона не знает точного числа, однако группа на юго-востоке встретила армию из Додовера, о которой говорил Деррик, — около трех тысяч пехотинцев и кавалеристов, — и предупредила разведчиков, чтобы те не напоролись на врага.

— Значит, там есть военный командир, — заметил Безымянный. — А Феона что-нибудь говорила о нападении на висминцев?

— Меня удивляет, что до сих пор никто ничего не предпринял, — сказал Хирад. — Они же могут связаться с магами, оставшимися внутри университета, и организовать сопротивление.

— Не могут, потому что никто не в состоянии говорить с Университетом, — ответила Ирейн. — Кроме того, очень трудно координировать действия разрозненных групп, прячущихся за пределами города. Связь — сложное заклинание.

— А почему никто не может связаться с университетом? — спросил Илкар с замирающим сердцем. — Она уверена, что висминцы его не захватили?

— Да, уверена. Они воспользовались магической защитой, которая блокирует связь. — Ирейн сделала глубокий вдох. — Илкар, они поставили «Саван демона».

— Что? — спросил Хирад.

— О боги, что они сделали? — удивленно переспросил Илкар.

Однако теперь, когда Ирейн произнесла эти слова, он понял, что такое решение напрашивалось само собой как единственное, способное остановить пятнадцатитысячную армию. Впрочем, тут возникала новая проблема. Илкар быстро рассказал Воронам, что представляет собой заклинание. В отличие от Ирейн и Денсера они не знали о его побочном эффекте.

— И как же мы проникнем внутрь? — спросил Хирад.

— Никак, пока не будет снят «Саван», — ответил Илкар.

— Это я и без тебя понял, — сказал Хирад и хлопнул себя по лбу. — Голова у меня не такая умная, как у тебя, но тоже ничего, соображает. Я имел в виду, что когда — и если — «Саван» будет снят, как мы доберемся до библиотеки прежде пятнадцати тысяч висминцев?

— А мы и пытаться не будем, — ответил Безымянный. — Нам нужно увести врага от университета, когда это произойдет. Знаю, мои слова могут показаться вам глупыми, но у нас есть мы, три тысячи профессиональных солдат, и одному богу известно, сколько джулатсанцев, мечтающих о мести. Висминцы ничего не знают про существование такой силы. У нас есть время, потому что тень растет не слишком быстро, и мы в состоянии использовать кое-что себе на пользу.

— Правда? Что же? — Сомнения испытывал не один Денсер, однако Безымянный не успел ему ответить. Черный маг покачал головой и проворчал мрачно: — Сеанс связи. Делир, мне кажется.

Он лег на землю и закрыл глаза, приготовившись получить новости из Парве.

Новости, которые изменят все.

ГЛАВА 17

В Зале Совета было мрачно и холодно. За стенами университета повисла пугающая тишина. Два человека погибло, несколько дюжин получили ранения, Кард установил на площади пост, его люди патрулировали территорию. Все, чьего участия в жизни университета не требовалось, были собраны в двух Длинных комнатах, возле дверей которых стояла надежная охрана.