ГЛАВА 15

Утро выдалось солнечным. Легкие облака, затянувшие небо на рассвете, унес северо-восточный ветерок, оставив за собой мягкое теплое солнце и постоянно растущую тень.

Пятнадцать солдат и три мага из отряда, следившего за тенью в Парве, поселились в одном из богатых особняков неподалеку от центральной площади. Полные припасов подвалы и кухня делали жизнь вполне сносной.

Каждый из тех, кто вызвался добровольцем для выполнения этого задания, знал, что скорее всего никогда не вернется в свой университет. Между Парве и домом лежали территории, захваченные висминцами. Да и разрыв, ведущий в измерение драконов, представлял собой серьезную опасность. Кроме того, в городе мертвых далеко не все были мертвы.

Командир взвода, Джейеш, запретил подчиненным передвигаться группами меньше трех человек. Маги получили охрану, каждый по два солдата. Патрули, покидавшие площадь, насчитывали шесть человек, при них всегда имелся маг. На улицах было небезопасно.

Не то чтобы они кого-нибудь видели… зато слышали множество раз. Эхо шагов, стук дверей в безветренный день, отзвуки голосов, которые приносил ветер, шорох рук, искавших что-то в пыли… Жутковатое место.

Близился полдень одиннадцатого дня измерений. Поскольку скорость увеличения тени и размеры Парве давно были подсчитаны, сейчас оставалось только записывать результаты, заполнять каждый день таблицы и наблюдать за небом.

Все понимали, что новая атака драконов не за горами. Атака, которую не переживет никто.

Джейеш и три солдата следили за тем, как маги готовятся к очередному измерению тени. На территории почти в тысячу шагов в длину и семьсот в ширину вкопали в землю восемь рядов металлических пик — как в компасе. Джейеш прошел вдоль одной линии, вернулся по другой, отмечая про себя расстояние между колышками. Когда небо затягивали тучи, края тени становились не такими четкими, и ничего не стоило совершить ошибку.

Он остановился у конца второго ряда, отмечавшего юго-восточное направление, и нахмурился. Последние две пики, казалось, находились чуть дальше, чем остальные, словно линию кто-то растянул. Джейеш посмотрел направо, затем налево. Если глаза его не обманывали, то же самое происходило с южным и восточным рядами.

— Делир? — позвал Джейеш.

Зитескианец поднял голову, прервав разговор с коллегой из Додовера, Сапоном.

— Да?

— За последние несколько дней у нас возникали какие-нибудь проблемы?

— Вроде нет, — пожав плечами, ответил Делир. — Отмечено небольшое увеличение скорости роста тени, но скорее всего дело в том, что тучи мешают нам как следует ее видеть. — Он посмотрел на небо, голубое и чистое, если не считать разрыва над головами. — Сегодня выясним наверняка.

— Но вы знаете о существовании проблемы уже несколько дней, — проговорил Джейеш.

— На самом деле пять. Я прекрасно понимаю— вы хотите, чтобы мы докладывали вам о самых мельчайших изменениях. Но с научной точки зрения об этом не стоило упоминать, вот я и не сказал ничего.

— А сегодня посчитали, что такая необходимость возникла? Делир смущенно улыбнулся.

— Вы получите подробные данные, затем наш отчет… Прошу простить, у нас мало времени.

Он показал на разрыв и тень у основания пирамиды, которая уже практически исчезла.

Джейеш махнул рукой и отошел, продолжая наблюдать за измерениями. Делир и Сапон пробежали по краю поля, отмеченного пиками, оставляя на земле в конце каждого ряда колышек. Затем оба мага быстро прошли к основанию пирамиды и опустились на колени рядом с длинным куском полированного дерева, прикрепленного в том месте, где восточная стена пирамиды касалась земли и служащего в качестве отметки солнечной тени. Когда естественная тень ушла, были сделаны измерения.

Хорошая система, однако, по мнению Джейеша, не без недостатков. В настоящий момент тень была относительно мала, а пирамида находилась достаточно близко; движение солнца от того момента, который маги договорились считать полуднем, и до момента измерения тени можно не рассматривать. Но скоро пирамида скроется в тени разрыва, и тогда придется выбирать новые отправные точки для расчетов. Более того, с увеличением размеров тени измерения будут занимать больше времени.

Джейеш предвидел, что в процессе измерения придется задействовать всех людей, значит, охранять их будет некому. Точность неминуемо пострадает, Вороны получат результаты, в которые могут вкрасться ошибки, исчисляемые днями. Делир, казалось, об этом не думал. Он единственный считал, что вернется в свой родной университет, как только измерения будут закончены.

Он еще не понимал, что ему предначертано стать мучеником, а не героем.

Наступил полдень. Делир и Сапон выпрямились и быстро вернулись к пикам. Разрыв висел над ними, ждал; его тень, широкая и четкая сегодня, была отчетливо видна на безоблачном небе.

Не говоря ни слова, маги встали напротив друг друга, один на северной стороне, другой — на южной, и приступили к своим обязанностям, как можно ниже наклонившись к земле, чтобы разглядеть, где точно находится граница тени и света. Затем при помощи маленьких железных молотков они вогнали в землю пики. Двигаясь против часовой стрелки, через пять минут повторили ту же операцию.

Джейеш, заметив их удивленные взгляды, понял, что маги озадачены, и направился прямо к ним. Делир и Сапон встретились у южного ряда и измерили расстояние от новой пики до вчерашней сначала при помощи веревки, затем — прямого куска дерева, на который нанесли две отметки. Они произвели ту же операцию в трех разных точках, а потом Делир вытащил из кожаной сумки записи и принялся их изучать.

— В чем дело? — спросил Джейеш, уже зная, каким будет ответ.

— Минуту, — проговорил Делир.

Они с Сапоном сделали пометки, снова произвели измерения, внесли цифры в журнал. Делир посмотрел на Джейеша.

— Меня интересуют ваши первоначальные выводы, — сказал Джейеш.

— У нас серьезные неприятности.

— Объясните.

— Мы снова все проверим завтра, но скорость, с которой растет тень, меняется. Она нестабильна.

— В каком смысле?

— Чем больше тень, тем быстрее она растет. Джейеш облизнул губы.

— Значит, у нас меньше времени, чем получалось по первоначальным расчетам?

— Намного, — ответил Делир. — Кроме того, нет возможности установить, будет ли сохраняться тенденция увеличения скорости роста тени. Я подозреваю, что будет.

— Итак, сколько нам осталось?

— Подождите…

Сапон что-то быстро писал на листке бумаги. Затем, подчеркнув получившийся результат, он протянул его Делиру, который от удивления вытаращил глаза.

— Ты уверен?

— Да. — Сапон кивнул. — Я уточню чуть позже, но полученный результат недалек от истины.

— Итак. Раньше у нас было тридцать дней до того, как тень накроет Парве… сейчас осталось восемь.

Джейеш промолчал. Просто посмотрел на разрыв и представил себе, как оттуда появляются драконы.

Илкару казалось, что длиннее ночи в его жизни не было. Безымянный и Денсер выбрали прямой курс через залив Триверн и, воспользовавшись помощью ветра, направили лодку туда, где вода встречалась с Блэксонскими горами. По крайней мере зитескианец изо всех сил старался научиться править парусной лодкой.

Когда берег и его тихие воды остались далеко позади, волнение усилилось. Маленькая лодчонка, подпрыгивая на волнах, уверенно мчалась вперед.

Однако что-то было не так. Илкар всегда считал, что природа наградила его даром сопереживать другим людям, но он не понимал, почему никто не чувствует серьезности положения. И дело не только в неспособности — или нежелании — Фрона вернуться в человеческий облик.

Илкару происходящее казалось таким же очевидным, как факт, что утром взойдет солнце. Он воспользовался советом Безымянного и смотрел на горизонт; тошнота постепенно отступала. Впрочем, его глаза постоянно возвращались к пассажирам лодки. Над водой повисла тишина. Сначала Хирад болтал о каких-то пустяках, но в ответ раздавался лишь тихий смех или краткие, немногословные реплики. В конце концов товарищи перестали на него реагировать, да и он погрузился в себя.

Все это очень странно для Воронов. Они почти не обсуждали, какое выберут направление, когда окажутся на восточном берегу. Больше никаких планов не было и, поскольку Безымянный ничего не говорил, все тоже помалкивали.

Не обращая внимания на тошноту, Илкар повернулся, чтобы посмотреть на великана, и похолодел. Никогда не отличавшийся излишне веселым нравом Безымянный, как правило, успевал следить за всем сразу, умело играя роль ангела-хранителя и заранее чувствуя приближение опасности. Однако сейчас он почти полностью ушел в себя. Да, он время от времени оглядывал Воронов, смотрел на парус, пару раз дал Денсеру совет, как лучше управлять рулем… Но если не считать этого, сидел, слегка сгорбившись и глядя в дно лодки прямо перед собой. Илкар знал, что его беспокоит… Увы, никто из них не мог помочь Безымянному. Он сильно изменился за то короткое время, что был Протектором.

Казалось, Безымянный сумел избавиться от тяжелых воспоминаний, однако сейчас, по пути на восток, вновь попал к ним в плен. Потому что с каждой минутой они приближались к университетам, к Зитеску, к хранилищу, из которого извлекли его душу. Илкар не знал, продолжает ли Безымянный слышать зов остальных душ.

— Безымянный, — позвал Илкар.

Великан поднял глаза, в которых застыла боль.

— Ты их чувствуешь? Безымянный покачал головой.

— Нет. Но они там, а я нет. Их голоса все еще звучат в моей памяти и надрывают мне сердце. Пустота в душе так и не заполнилась. Наверное, этого никогда не произойдет.

— Но…

— Прошу тебя, Илкар. Ты не сможешь мне помочь. Никто не сможет. — Безымянный снова опустил голову и принялся изучать дно лодки. — Чтобы добраться до драконов, мне придется пройти мимо собственной могилы.

У Илкара внутри всесжалось. Взглянув на Денсера, он увидел, что черный маг выглядит не лучше Безымянного. Илкар надеялся, что переполох, устроенный в лагере неприятеля, а потом успешный побег возродят Денсера к жизни. Но теперь ему стало ясно, что это была всего лишь искра, разгоревшаяся от самого обычного желания остаться в живых.

Денсер считал, что уже выполнил свое предназначение: «Рассветный вор» приведен в действие, а лорды-колдуны изгнаны. Однако надо еще закрыть разрыв в небе, иначе орды драконов наводнят Балию, и спасения не будет. Ни для Денсера, ни для Воронов, ни для Ирейн и их ребенка.

Куда же исчез тот энтузиазм, что толкал Денсера вперед, когда они шли к Парве? Разумеется, он устал, но его мана восстановилась, а физическая усталость не новость для всего их отряда.

— Спасибо, что не бросил меня там, — произнес Илкар.

— Какие проблемы? Ты мне больше нравишься живой, чем мертвый.

Илкар расценил его слова как комплимент, но почему-то ему стало грустно. Прежний Денсер, который устроил феерическое представление в лагере врага, снова исчез, погребенный под гнетом жалости к самому себе. Эльф с трудом сдержался, чтобы не сказать ему этого.

— Ты, наверное, устал.

— Бывало и хуже, — пожав плечами, ответил Денсер. — По сравнению с «Рассветным вором» все остальные заклинания бледнеют.

— Ты неплохо потрудился, Денсер, — заявил Хирад.

Илкар посмотрел на варвара — тот, подложив под голову свернутый плащ, лежал с закрытыми глазами на скамейке. Благодарение богам, у них есть Хирад. По крайней мере он не знает о том, что мучает Воронов, и потому их настроение на него не действует. Очень скоро им пригодятся его сила и злость.

Илкар было открыл рот, собираясь еще что-то сказать, но вдруг понял, что больше не хочет напрягаться и разговаривать с Денсером. Все равно от него не добиться ничего вразумительного, лишь пустые слова человека, пытающегося найти причину, по которой ему следует продолжать жить и сражаться. Эльф покачал головой. Разве Ирейн и нерожденный ребенок — недостаточная причина? Однако вот они сидят далеко друг от Друга, разделенные барьером возникшей отчужденности…

Впрочем, самая серьезная проблема сейчас в другом. Уилл так и не убрал руку со спины Фрона и уже несколько часов не сводил глаз с головы оборотня. На лице у него застыла тревога, а то, что он время от времени принимался что-то шептать на ухо волку, вызывало лишь легкое подергивание хвоста или тихое рычание. Фрон не хотел его слушать.

Что делать, если он не вернется в человеческое обличье?.. Илкар чуть не рассмеялся от глупости собственного вопроса. Здесь они совершенно бессильны. Они не смогут приказать волку остаться с ними. Не смогут его контролировать. Чем дольше он будет оставаться волком, тем будет более диким. И в конце концов перестанет их узнавать. Тогда — они превратятся для него в самую обычную добычу, и им придется его убить.

Илкар знал, что именно это беспокоит Уилла. Должно беспокоить их всех.

Однако лично он боялся того, что они увидят в Джулатсе. Он бы знал, если бы университет пал, а Сердце перестало существовать. Илкар прекрасно понимал, что город уже наверняка лежит в руинах. А еще он не сомневался, что Совет не отдаст врагу университет, пока хотя бы один из его членов остается в живых.

Но если Вороны не сумеют попасть в библиотеку, не найдут то, что ищут, тогда висминцы, торжествуя победу, отдадут всю Балию драконам.

Илкар вздохнул и принялся наблюдать за проносящимся мимо берегом, моля всех святых, чтобы вернулась надежда. Судьба Балии не в самых лучших руках.

Стараясь держаться подальше от висминских постов, Вороны выбрались на сушу в небольшой бухте, скрытой со всех сторон крутыми скалами и утесами. Чуть дальше высились темные Блэксонские горы, а прямо перед ними берег уходил вверх от скалистой бухты к озеру Триверн, дающему начало реке Три.

Наконец Вороны, к явному облегчению Илкара, ступили на сушу. Он заметил, что Хирад с радостью смотрит на крутой склон горы, по которому им предстояло подняться.

В то время как Безымянный закреплял лодку, а Денсер, следуя его указаниям, сворачивал паруса, Уилл и Фрон начали карабкаться по заросшему травой склону. Уилл, прижимая к груди мешок с одеждой Фрона в надежде, что все образуется, крепко вцепился другой рукой в загривок волка.

— А зачем ты пытаешься этому научиться? — спросил Илкар, тут же подумав, что лучше ему было промолчать. Денсер выпрямился.

— В каком смысле?

— Если тебе на будущее наплевать, зачем учиться управлять парусами?

— А может, я стараюсь стать нормальным, — прищурившись, ответил Денсер. — Стараюсь, понимаешь? Тебя что-то не устраивает?

Илкар улыбнулся в попытке разрядить возникшее напряжение и понимая, что все Вороны на него смотрят.

— Просто мне твое поведение показалось немного нелогичным, вот и все. Не беспокойся. Денсер подошел к нему.

— А я беспокоюсь. Твое непонимание того, что я чувствую, не дает тебе права надо мной насмехаться. Ты хотел мне что-то сказать?

— Я хотел сказать, что ты абсолютно непредсказуем, и нас это волнует. Когда я смотрел, как ты сворачиваешь паруса, ты показался мне совершенно нормальным, прежним Денсером, которого мы все знаем так хорошо. Но уже в следующее мгновение ты закрылся и ушел в себя. Мы не понимаем, чего от тебя ждать.

— Правда? — покраснев, спросил Денсер. — Ты думаешь, я сам понимаю? В голове у меня полнейшая путаница, и я пытаюсь разобраться. От вас мне требуется немного терпения, я не нуждаюсь в идиотских замечаниях людей вроде тебя!

Он ткнул пальцем в грудь джулатсанца. Илкар оттолкнул его и показал на Ирейн.

— Выходит, ее тебе недостаточно?

— Илкар, хватит, оставь его, — попросила Ирейн.

Однако Денсер продолжал наступать, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от лица эльфа.

— Что я чувствую к Ирейн, не твое дело. Ты не понимаешь. — Он с силой оттолкнул Илкара от себя. — Держись от меня подальше, джулатсанец, если тебе нечего сказать. Вот когда придумаешь что-нибудь умное, тогда и поговорим.

Он направился к склону горы и с сердитым видом начал подниматься вверх, Ирейн поспешила за ним.

— Отлично, Илкар, — проговорил Хирад, покачав головой.

Он последовал за магами, глядя на небо, где на востоке начинался рассвет. Вскоре им понадобится укромное местечко, чтобы остановиться и отдохнуть. К счастью, вдоль реки

Три растут буйные леса, да и расположена она достаточно далеко от районов, занятых висминцами, что позволит им быстро продвигаться вперед. Впрочем, все равно придется соблюдать осторожность, ведь они здесь чужие.

Кроме необъяснимой вспышки Илкара и вполне ожидаемой реакции Денсера, Хирада больше всего беспокоило, где они найдут лошадей. Без них придется в три раза дольше добираться до Джулатсы. Кроме того, спасаться от преследования всегда лучше верхом.

Запах дома был повсюду, его источала сама земля, по которой ступал Фрон. Цвета леса и ароматы братьев наполнили его сознание по мере того, как он все дальше удалялся от воды, стараясь не бежать слишком быстро, чтобы не потерять своего мужчину-брата.

Взобравшись на вершину скалы, он поднял голову и принюхался. Теперь, когда запах морской воды ему не мешал, ароматы земли и ее жителей разворачивались перед ним, точно карта. Он повернулся к мужчине-брату, сообразив, что тот издает какие-то звуки. Мужчина-брат опустился перед ним на колени и взял в руки его морду. Фрон зарычал, испытав удивление и легкое раздражение.

Мужчина-брат произнес какое-то слово. Фрон догадался, что это слово, хотя и не понимал языка. Оно металось у него в голове, но двери не открылись. Мысли путались…

Он стоял на задних лапах, лицо у него было голое, без шерсти. Он разучился выть и мог бегать, выпрямившись и не падая на землю. Однако он не испытывал радости, не чувствовал рядом с собой стаи. Он казался себе неуклюжим и сильным одновременно, а еще он почти не ощущал земли и добычи, не видел угрожающей ему опасности…