ГОСТЕПРИИМСТВО ЛЖЕЦА

Кэнди брела по тропинке, извивавшейся между покатых холмов. Путь ее освещали одни только вечерние звезды. Она не отрываясь глядела на домик с куполом вместо крыши, стоявший на вершине одного из пригорков. Каждый новый шаг давался ей все с большим трудом, и если бы не надежда, что в этом удивительном строении живут люди, которые, сжалившись, окажут ей гостеприимство и, главное, предоставят возможность преклонить под их кровом усталую голову и хоть немного поспать, — она свалилась бы прямо посреди дороги. Ноги и руки у Кэнди стали словно свинцовые, глаза сами собой закрывались, и она шагала вперед как во сне.

Мысль о том, чтобы и в самом деле прикорнуть где-нибудь неподалеку от тропинки, в мягкой траве, поначалу показалась ей чрезвычайно соблазнительной, но она запретила себе поддаваться этому соблазну. Мало ли какие хищники могли водиться на Острове Простофиль? Ей смутно вспоминалось, что Клепп говорил о населяющих здешние места хищных жабах, горностаях-вампирах и ядовитых змеях. Это вовсе не казалось ей невероятным, стоило только вспомнить, сколько удивительных существ она успела встретить за недолгое время своего пребывания в Абарате. Поэтому ей ничего другого не оставалось, кроме как, собрав все остатки сил, брести вперед, к дому с куполом вместо крыши.

Примерно в миле от домика ей на пути попалась колонна с плоской вершиной, на которой был разложен хоть и небольшой, но ярко и весело горевший костер. На некотором расстоянии она разглядела еще одну такую же колонну, чуть поодаль — другую, затем третью. Всего колонн с огнями на вершинах оказалось двенадцать. По-видимому, они были установлены на границах владений хозяев домика.

Миновав одну из колонн, Кэнди сразу же почувствовала, как в окружавшей ее атмосфере что-то едва уловимо переменилось. Выходит, эти огни и впрямь служили границей. Вот только что и от чего они отделяли? При весьма небольших размерах костерков на колоннах свет, который они излучали, был ослепительно ярким. Перед Кэнди по земле теперь ползли несколько ее собственных огромных дрожащих теней, и от этого ей стало казаться, что почва под ногами колеблется и вздыбливается волнами, как море. Ощущение было не из приятных.

А еще она чувствовала присутствие каких-то живых существ в непосредственной близости от себя, хотя разглядеть их ей никак не удавалось. Возможно, из-за того, что ее усталым глазам было трудно уловить их стремительные перемещения, а может, их полностью скрывала высокая трава. Хотя, конечно, они могли оказаться и просто невидимками, учитывая, что на Абарате нет ничего невозможного. Кэнди не сомневалась лишь в одном: существа эти ей не мерещились, они в самом деле сновали взад-вперед мимо нее. Порой она чувствовала скольжение мягкой шерстки по своей голени, один раз кто-то ткнулся ей в запястье влажным носом, но по большей части присутствие неизвестных существ выдавали колебания воздуха, которые Кэнди ощущала обнаженной кожей ног и рук.

Очень скоро эта игра в прятки стала ее раздражать.

— Эй, кто вы такие? — сердито спросила она. — Покажитесь! Терпеть не могу таких шуток.

Невидимые спутники на удивление быстро подчинились ее требованию. Из-за одного из валунов грациозно вышли три зверька, величиной своей примерно вдвое превосходящих домашнюю кошку, но, несомненно, состоящих с последней в самом близком родстве. Мех у них был одинакового кирпично-красного оттенка, с широкими черными полосами. Глаза всех троих — огромные, горящие тревогой — обратились на Кэнди.

— Вид у вас голодный, — храбро произнесла она. — Но что толку на меня смотреть? Мне нечем вас угостить.

Тут самая костлявая из кошек издала душераздирающий вопль, повинуясь которому еще не меньше дюжины ее сородичей вышли из укрытий. Все они принялись изучать Кэнди с той же бесцеремонностью, как и первые трое.

Кэнди стало немного не по себе. Уж не собралась ли вся эта компания ею полакомиться? Иначе зачем бы кошки так настойчиво ее преследовали, обнюхивая, словно чтобы решить, годится ли она в пищу?

Она пожала плечами и повернулась к ним спиной.

— Перестаньте так на меня пялиться! Это, в конце концов, невежливо!

Если кошки и поняли смысл ее слов, то ничем этого не выказали. Кэнди с немалым трудом принудила себя продолжить путь по извилистой дорожке к дому с куполом вместо крыши, а животные, больше не таясь, следовали за ней по пятам. Они то забегали вперед, то немного отставали, но по-прежнему ни на секунду не сводили с нее своих ярких, горящих глаз.

Самым же пугающим было то, что чем ближе она подходила к дому, тем беспокойнее вели себя кошки. Некоторые из них намеренно преграждали ей путь и отступали, только когда она подходила к ним вплотную, остальные носились взад-вперед с истошными воплями, от которых в жилах леденела кровь и желудок болезненно сжимался. Казалось, животные специально пытались столкнуть ее с дорожки и увести куда-то в сторону.

Наконец нервы Кэнди не выдержали. Поведение животных стало откровенно угрожающим. Кэнди перепрыгнула через спины двух кошек, загораживавших от нее дорожку, и из последних сил бросилась бежать. Звери гнались за ней по пятам, и какофония их истошных криков делалась тем громче, чем быстрее она приближалась к спасительной двери.

Кэнди чувствовала на своих икрах обжигающее дыхание, и ей все время казалось, что самый проворный из котов вот-вот вопьется острыми зубами ей в щиколотку. И тогда ей конец. С каждой секундой, в ужасе думала она, страшная развязка становится все ближе, все реальнее, скоро эта безумная гонка станет ей не под силу — она ведь и без того вконец изнурена. Но нет! Она продержалась до конца! Вот и домик! Вот и дверца! Кэнди обливалась потом и хватала ртом воздух. Язык и небо у нее пересохли, горло и легкие горели огнем.

Она стукнула по двери костяшками пальцев и крикнула как можно громче:

— Кто-нибудь! Откройте! Ответа не последовало.

Кэнди принялась колотить по двери что было сил и срывающимся голосом молить о помощи. Тем временем все кошки, которые ее преследовали, собрались на лужайке у дома, но, странное дело, вместо того чтобы напасть на нее, они стали неторопливо прохаживаться взад-вперед в двух-трех ярдах от порога и протяжно, жалобно мяукать.

— Да откройте же, наконец! — в очередной раз взмолилась Кэнди, стукнув кулаком по двери.

На сей раз она услыхала звук чьих-то приближавшихся шагов и крикнула:

— Ради бога, поторопитесь!

Через пару секунд дверь отворилась, и на пороге показался коротышка с довольно кислым выражением на несимпатичном лице. На коротышке был ярко-желтый костюм и голубые башмаки, а крупную голову увенчивали несколько бесформенных шляп, нахлобученных одна поверх другой. Еще две шляпы он держал в руках и, выйдя на крыльцо, поспешно водрузил их на вершину своего удивительного многослойного головного убора. Проделав это, он подхватил длинный посох, который был прислонен к стене у входа в дом, и бросился на кошек.

— Посторонись-ка, девица! — услыхала Кэнди и поспешно дала ему дорогу.

Коротышка так торопился расправиться с котами, что ее даже взглядом не удостоил.

— Прочь! Прочь с моих глаз, вы, омерзительные порождения зла, бешеные кровожадные твари! — взвыл спаситель Кэнди и добавил, полуобернувшись к ней: — А ты, девица, заходи в дом!

Животные отступили, но совсем недалеко: едва очутившись вне досягаемости посоха коротышки, они как ни в чем не бывало вновь принялись прохаживаться туда-сюда и издавать душераздирающие вопли.

Кэнди поежилась и смущенно улыбнулась.

— Спасибо вам. Мне показалось, что они готовы были на меня наброситься.

— Так оно и было, так и было! — подхватил коротышка, не ответив на ее улыбку. — Я в этом ни капельки не сомневаюсь. Они самим дьяволом сюда подосланы, чтоб меня изводить, эти проклятые кошки тарри!

— Как вы сказали? Кошки тарри?

— Ну да, кошки тарри, они самые и есть. У них здесь и собственный городишко имеется, на другой стороне острова. Называется Верхний Стремень. Почему тварям в нем не сидится, это выше моего понимания. Но скажи-ка, они тебя, часом, не поранили?

— Нет, к счастью, они меня не тронули. Только напугали. Гнались за мной по пятам. И вдобавок еще этот их ужасный вой...

— Жуть, правда? — Хозяин домика жестом велел Кэнди посторониться, чтобы он мог дотянуться до дверных замков. И тотчас же запер их все — верхний, средний и нижний. — Уж поверь мне, этих гнусных хищниц следует опасаться. Каждая из них успела погубить не одну невинную жизнь.

— Не может быть!

— Святая правда, клянусь! Они заталкивали ребятишкам в горло комки своей шерсти, и те падали бездыханными. А блохи, которые на них водятся, — между прочим, размером с мой ноготь, — высасывали у младенцев всю кровь до капли! Стоило тебе поскользнуться и упасть, как они растерзали бы тебя в клочья. Я ведь тебя заметил из своего оконца, — он кивком указал на ступеньки лестницы, которая вела, судя по всему, на крышу, внутрь прозрачного купола, — и немного поколдовал, произнес пару заклинаний, чтоб ускорить твой бег. Надеюсь, это тебе помогло.

— Я тоже думаю, что осталась жива только благодаря вашим заклинаниям. Спасибо вам. Если бы не вы, меня бы сейчас здесь не было...

— Но, к счастью, ты здесь. И я рад тебя видеть. — Он опустил посох и повернулся к Кэнди лицом, чтобы пожать ей руку. — Я Каспар Захолуст, философ, чародей и ценитель хорошего рома. А ты?..

— Кэнди Квокенбуш.

— Квокенбуш. Квок. Ен. Буш. Это не абаратское имя.

— Верно. Не абаратское. Я вообще-то родом не отсюда. А здесь очутилась... можно сказать, случайно.

На сморщенной, как у лилипута, физиономии Каспара отобразилось живейшее любопытство.

— Да неужто? — весело воскликнул он. — Так-так... Погостить, значит, приехала. А откуда, если не секрет? Позволь, я попробую угадать. — И он многозначительно покрутил пальцем в воздухе. — Не иначе как из иных краев.

— Вы имеете в виду Иноземье? Да, это моя родина.

— Подумать только! — всплеснул руками Захолуст. — Ведь тебе пришлось проделать такой долгий и нелегкий путь! Оттуда и прямиком...

— ...сюда? — улыбнулась Кэнди.

— Именно! Именно сюда. Оттуда и сюда. Вот так маршрут! — Он вымученно улыбнулся, и от этого его несимпатичное морщинистое лицо, обычно хранившее выражение неприязни или свирепой надменности, стало еще безобразнее. — Ты себе не представляешь, просто-таки не представляешь, как я счастлив оказать тебе гостеприимство в этом скромном жилище!

— Вы тут один живете?

— Ну-у... более или менее, — уклончиво ответил Каспар.

Он жестом пригласил Кэнди в свою гостиную, по сравнению с которой, как она решила при первом же беглом осмотре, печатня Сэмюеля Клеппа показалась бы образцом опрятности. Книги, брошюры, листы бумаги в ужасающем беспорядке валялись везде и повсюду, за исключением сиденья уютного кресла, обтянутого зеленой кожей, на которое Каспар тотчас же грузно опустил свой зад, оставив Кэнди стоять. После чего невозмутимо пояснил:

— Большинство моих родных и друзей уже умерли. Пали жертвами в войне, которую навязали нам эти проклятые киски. — Он глубоко вздохнул, надув щеки, и возвел глаза к потолку. — Что за райская жизнь была у нас здесь на Острове Простофиль, пока эти кошки тарри не обосновались неподалеку и не выстроили свое скопище лачуг, которое они называют городом! А я ведь уже немолод. Почти, можно сказать, удалился от дел. Я надеялся в тишине и довольстве скоротать сумерки своей жизни на этом славном Часе.

Рассчитывал в благословенном покое потягивать себе ром и предаваться воспоминаниям. Размышлять обо всем, что сделано, а что нет. Ну, ты меня понимаешь. Разумеется, мне не о чем жалеть.

— Что ж, — неуверенно произнесла Кэнди. — По-моему... По-моему, это совсем неплохо. — Она не имела большого опыта в поддержании беседы о подобных отвлеченных предметах и на всякий случай, чтобы не ляпнуть что-то невпопад, перевела разговор на более знакомую тему: — Вам, наверное, одиноко.

— Еще бы! — с готовностью кивнул Каспар. — Конечно, одиноко. Но есть кое-что и похуже одиночества. Воспоминания, например.

— О чем?

— О том, что представлял собой Остров Простофиль до появления здесь кошек тарри. Они превратили это прелестное, уютное местечко в ад кромешный! Вот что они проделали, да-да! Мне теперь приходится то и дело подкармливать огни...

— Костры на колоннах?

— Вот именно. Благодаря этим огням я могу по крайней мере видеть врагов. Но меня не покидает мысль о том ужасном дне, когда топливо закончится и...

— ...костры погаснут?

— Да. Погаснут. Стоит этому случиться, и тогда... Боюсь, это станет моим концом, и Каспар Захолуст тоже превратится всего лишь в воспоминание.

— Но должен же быть какой-то выход! Я уверена, кошек можно отловить. У нас дома в Цыптауне...

— Виноват! Ты сказала: Цыптаун? Что это такое, объясни.

— Город, в котором я родилась и живу. Ну, или жила, пока не очутилась здесь.

— Ни разу на своем веку не слыхал более странного названия для населенного пункта, — поморщился Захолуст.

Кэнди, задетая его пренебрежительным тоном, отпарировала:

— А по-моему, Остров Простофиль звучит куда более нелепо.

Захолуст хитро сощурился.

— Но родился-то я совсем не здесь! И жил в другом месте. До недавнего времени.

— Правда? Но почему вы в конце концов здесь поселились?

— О, это долгая история. Может, как-нибудь я тебе ее расскажу. Присядь-ка, сделай одолжение. Вид у тебя усталый.

Кэнди в замешательстве оглядела комнату. Сесть было решительно некуда, кроме того кресла, в котором расположился Захолуст. Тот, в свою очередь, осмотрелся по сторонам, кивнул Кэнди и, что-то неразборчиво пробормотав сквозь зубы, простер короткую руку в сторону одного из довольно низких табуретов. Стопка книг, которая на нем лежала, сразу повиновалась этому жесту — вспорхнула и улетела прочь, как стая потревоженных птиц.

— Прошу садиться.

— Не возражаете, если я сниму туфли?

— Нисколько. Чувствуй себя как дома. Позволь мне угостить тебя ужином. И устраивайся поудобнее.

— Ноги отказываются мне служить. Просто отваливаются, — пожаловалась Кэнди.

— Не у тебя одной, — хмыкнул Каспар. — Я знавал одного типа, а звали его, как сейчас помню, Арчи Кашаньян, так у него ноги совсем перестали слушаться. Бегали по нему, сколько хотели. Бедняга просыпался весь в синяках, со следами подошв по всей груди, по животу. Даже на лице у него эти негодницы ноги оставляли отпечатки. В конце концов они его насмерть затоптали!

Кэнди не знала, что и подумать, как реагировать на эту нелепую байку. Может, Каспар просто пошутил? Ну а вдруг нет? Чего доброго, возьмет да и обидится, если она рассмеется. Здесь, в Абарате, от любого можно ждать чего угодно. Она подавила улыбку и, чтобы выйти из щекотливого положения, снова сменила тему разговора:

— У нас в Иноземье есть специальная служба, которая занимается отловом бродячих животных. Потом им подыскивают новых хозяев, а тех, кого не удается пристроить, усыпляют.

— Хозяев?! — Захолуст от негодования даже привстал в своем кресле и вытаращил глаза. — Кто же это, скажи на милость, согласится приютить подобных тварей?! Преисподняя — вот тот дом, то место, которого заслуживают кошки тарри! Да и в любом случае поймать их невозможно. Слишком они быстро бегают. А какие увертливые! Перехитрить тварей — дело другое. Отравить, к примеру. Да, это единственный способ от них избавиться. Видишь вон ту миску с рыбой на столике у двери? В этом угощении довольно отравы, чтобы истребить всю стаю. Если бы мне только удалось заставить их это съесть! Но они слишком хитры, из моих рук еду не возьмут. — Он ненадолго умолк, после чего щелкнул пальцами, радостно осклабившись. — Послушай-ка! А может, тебе повезет больше моего! Право слово, стоит попробовать!