И тут же он обвинил себя в том, что воинский долг в данную минуту его беспокоит значительно меньше, чем мысли о прекрасной Риве Синклер. Пожалуй, происходи дело раньше, он бы расстроился, что фактически остается в арьергарде армии, зная, что способен на большее, и просил бы командование послать его туда, где еще идут бои. Однако теперь все изменилось. Мысли о подвиге во имя отечества все еще существовали на периферии его сознания, но на первом месте было иное. Рива — сумасбродная Рива Синклер, заставлявшая его забывать, кто он и зачем появился в этом городе.

Тем временем сама Рива быстрым шагом направлялась в сторону госпиталя, где работал Чарлз Уайтхолл. Она не договаривалась с ним о встрече, но ей так необходима была хотя бы слабая надежда, хотя бы едва заметный намек на то, что ее брат Фостер еще жив! Вдруг у Чарлза за это время появились хоть какие-нибудь новости?

Как было бы прекрасно, если бы Фостер приехал и забрал их с тетей Тео из этого ужасного места, а затем увез подальше от этого страшного человека. Тогда она никогда больше не увидела бы Джеффа Бэнкса и даже имя его навсегда забыла. О, какое бы это было чудо и благословение Божье!

Неожиданно девушка почувствовала обращенный на нее сальный, похотливый взгляд одного из проходивших мимо янки и тут же вспыхнула. Она поняла, на что смотрел янки, гнусно ухмыляясь. Метка на шее! Она старательно прикрыла ее выпущенными из высокой прически локонами, но горячий ветер трепал ее волосы, делая все усилия тщетными. Господи, да за что же ей выпал такой позор?

Она вспомнила, как с показным покаянием Джефф Бэнкс просил у нее утром прощения, и волна ненависти к этому человеку холодными мурашками пробежала по ее телу. Разумеется, этот мерзавец ни капли не раскаивается! Все это был цирк и спектакль, чтобы отвлечь ее внимание, сделать ее еще более беззащитной перед ним. Хотя, казалось бы, куда уж больше! В душе майор наверняка смеется над ней, над ее смущением, над ее падением.

Усилием воли Рива заставила себя не думать об этом. Как бы то ни было, если Фостеру удастся вернуться, они просто уедут и забудут обо всем.

Она поднялась по ступенькам и вошла в госпиталь. Чарлза ей удалось найти довольно быстро, однако он был занят с одним из пациентов, и Рива решила, не отвлекая его, дождаться, пока он освободится.

— Ну что ж, Том, — тихим уверенным голосом успокаивал Чарлз раненого, — твои шрамы быстро заживают; скоро о ранении останется одно лишь воспоминание, и мы сможем отправить тебя домой.

— Эх, доктор, — ухмыльнулся Том, — если бы ко мне в госпиталь приходила такая же красотка, как к вам, я бы вообще не захотел отсюда уходить.

Чарлз замер на месте, потом порывисто обернулся и встретился глазами с необычной посетительницей.

Рива улыбнулась и сделала шаг по направлению к раненому солдату.

— Я всегда полагала, что наши южные джентльмены не потеряют свою прекрасную способность делать дамам комплименты, даже находясь на больничной койке. Сегодня вы с блеском подтвердили мое мнение, — игриво проговорила она.

— О, что вы, это вовсе не комплимент, это чистейшая правда, — в тон ей ответил Том.

— Могу со всей ответственностью подтвердить, — добродушно улыбаясь, вмешался в разговор Чарлз. — Я и сам себе завидую. — Секунду поколебавшись, он заключил неожиданную гостью в объятия. Однако, хотя все выглядело вполне прилично, Рива вдруг смутилась и попыталась высвободиться.

Чарлз отстранился и нахмурился.

— Что-то случилось, дорогая? Девушка покачала головой.

Отведя ее в сторону, Чарлз внимательно посмотрел ей в глаза и тихо повторил:

— Что-то случилось, Рива, я это чувствую.

— Да нет же, Чарлз, все хорошо, — ответила она с напускным спокойствием. — Просто… мне было неловко. Ну, ты понимаешь. Я знаю, что не должна была приходить к тебе без предупреждения, тем более что майор Бэнкс запретил, и это может вызвать проблемы… — Она на секунду осеклась, но потом продолжила: — Однако я больше не могла ждать, потому что надеялась — вдруг у тебя есть хоть какие-то новости о Фостере! Тетя Тео чувствует себя лучше, и теперь мы могли бы уехать из города…

— Но почему эта внезапная паника, Рива? Мы же говорили с тобой об этом, и ты согласилась подождать, не нервничать. Что изменилось за это время?

Рива вздрогнула.

— Изменилось? О чем ты, Чарлз! Просто я… я плохо себя чувствую последние дни и не могу больше находиться в этом доме. Я хочу… хочу увидеть Фостера! — Ее голос сорвался, и она всхлипнула.

Чарлз еще больше нахмурился.

— Все дело в этом майоре Бэнксе, не правда ли? — как можно мягче проговорил он, хотя плотно сжатые губы выдавали нараставший в нем гнев. — Я сразу понял, что этот человек принесет нам одни неприятности.

— Нет-нет, — торопливо стала оправдываться Рива, — он здесь ни при чем. Пожалуйста, только не надо строить никаких предположений, дело вовсе не в нем. Просто я не могу больше всего этого переносить, вот и все. Любому терпению приходит конец — надеюсь, ты это понимаешь? Я так устала… — Она мельком взглянула на Чарлза из-под ресниц, но так и не поняла, поверил ли он ее объяснению.

Чарлз все еще продолжал хмуриться.

— Мне нечем тебя утешить, дорогая, прости: я ничего не слышал про Фостера, ни единого слова. Думаю, дорогая, мы должны продолжать надеяться, больше пока ничего не остается. Я бы с радостью увез вас сам из города, но ты знаешь, что я не свободен. Раненые нуждаются во мне. Здесь больше нет других докторов, и я не могу все бросить.

— Чарлз, — по щекам девушки потекли слезы, — Чарлз, прости меня, я веду себя как эгоистичная дура… Конечно, мне ясно, что тебя держит здесь долг, что ты не можешь уехать, что от тебя зависят жизни наших солдат. Я же думаю только о себе и о тете Тео… Это так мерзко с моей стороны, Господи…

— Ну что ты! — Чарлз нежно обнял ее, но от этого ей стало только еще тяжелее. — Ты знаешь, что я рад позаботиться о тебе и мне очень жаль, что сейчас я могу сделать для тебя так мало, хотя ты так много значишь для меня…

— Ох, Чарлз, — прошептала Рива, — мне надо, мне просто необходимо уехать из города. Я не могу здесь оставаться, у меня больше нет сил.

— Рива, милая, объясни мне, что все-таки случилось?

Она уткнулась ему в плечо, отчаянно пытаясь справиться с подступившими к горлу рыданиями. Чарлз нежно гладил ее по волосам, потом ласково отодвинул волосы, чтобы погладить по щеке, и тут рука его замерла. Рива в ужасе поняла, что он заметил след на шее. Его голос слегка дрожал, когда он спросил ее:

— Рива, как это случилось? Кто это с тобой сделал? Рива забормотала:

— Э-э… Чарлз, я не знаю… Возможно, я поранилась… случайно… Я даже не заметила.

Лицо молодого человека потемнело.

— Не лги мне, Рива. Я прекрасно знаю, отчего появляются такие следы. — Он дотронулся до ее шеи, но в его прикосновении больше не было нежности. — Отвечай, что случилось?

— Чарлз, умоляю… — пробормотала Рива. — Я не хочу спорить с тобой. Я пришла за помощью, а не за упреками.

— Это майор Бэнкс, не так ли? Скажи мне, Рива, это действительно он?

Но Рива так и не успела ничего ответить, потому что в этот момент к ним подбежал обеспокоенный санитар:

— Капитан Уайтхолл, Гарри Лоуэлл не может дышать! Он задыхается и стал совсем синий!

Чарлз быстро обернулся к Риве:

— Прости, я должен идти. Она кивнула:

— Конечно, я понимаю…

— Подожди меня здесь, пожалуйста. Я вернусь, и тогда ты расскажешь мне, что случилось.

Чарлз быстро вышел, и Рива невольно вздохнула. Несмотря на то что сейчас в нескольких десятках шагов от нее, возможно, умирал человек, она почувствовала облегчение от того, что разговор с Чарлзом отложен.

Помедлив еще несколько секунд, она, стараясь остаться незамеченной, тихо вышла из госпиталя через черный ход и направилась домой.

Весь день Рива бродила по городу, пытаясь собраться с мыслями. Вернувшись из госпиталя, она обнаружила, что к тете Тео пришли друзья, и, воспользовавшись ситуацией, улизнула из дома так же незаметно, как до этого из госпиталя.

Надеясь на то, что в конце концов ей удастся найти хоть какой-нибудь выход из ситуации, Рива раз за разом прокручивала в голове случившееся, но это привело лишь к тому, что ситуация стала казаться ей еще более ужасающей. Поскольку вестей от Фостера нет, а на Чарлза рассчитывать больше не приходится, значит, ей как-то придется смириться с тем, что еще какое-то время они с тетей будут вынуждены жить под одной крышей с майором Бэнксом и есть за одним с ним столом.

Почему-то этот факт пугал Риву даже больше, чем все остальное: она боялась, как бы тетя Тео не заподозрила неладное, почувствовав ее чрезмерную озабоченность. Да, конечно, все знают, что она не ладит с майором Бэнксом, но одно дело — испытывать к нему ненависть, и совсем другое — бояться даже взглянуть ему в глаза. А это именно то, что она сейчас чувствовала! Когда майор смотрел на нее, сцены минувшей ночи живо вставали у нее перед глазами, и она просто-таки умирала от жгучего стыда. Ему же, как ей думалось, ее смущение доставляло лишь удовольствие и даже льстило его тщеславию.

Разумеется, майор нисколько не раскаивается в содеянном, это совершенно ясно. То, как он поцеловал ее сегодня утром в библиотеке, не означало ничего иного, кроме того, что он с нетерпением ждет ночи, чтобы…

Рива вздрогнула. О Боже, теперь она вся в его власти: если он придет к ней в комнату этой ночью, она даже не сможет воспротивиться. А ведь он только что сказал, что заставит вновь шептать его имя в порыве страсти! Рива даже покраснела. Нет, этого нельзя допустить ни за что! Что ж, она не может запретить ему, но ведь она в силах его убедить! Ясно, что в данном случае речь идет о мимолетном увлечении, не более того. Потребность мужчины в женщине, мужчины, оторванного от дома, друзей, родных… Может быть, даже от невесты. Все, что держит его рядом с ней, — это простая мужская потребность. Но ведь вокруг полно привлекательных женщин, которые будут рады составить компанию такому видному джентльмену, как майор Джефф Бэнкс. Его обворожительная улыбка, томный, страстный взгляд, нежность его уверенных прикосновений могут разбудить страсть в любой женщине. Но только этой женщиной будет не она, не Рива Синклер! Никогда в жизни! Она сумеет противостоять и его чарам, и его натиску. Сегодня ночью она встретит его во всеоружии разума и доводов рассудка, после чего сможет уверенно посмотреть в глаза тете Тео и Чарлзу, а если потребуется, и оправдаться перед ними за свою непростительную слабость.

Джефф вернулся в Лонгворт-Хаус затемно.

Генерал Макферсон собрал у себя совещание сразу после завершения речи генерала Гранта, и офицеры допоздна были заняты обсуждением организации контроля за стихийными бандами, наводнившими покоренный Виксберги его окрестности.

Судя по всему, им предстояло много полевой работы, но Джефф был этому даже рад, поскольку терпеть не мог бумажную возню, которой в основном занимался все последнее время. И все же, пока план по уничтожению банд конкретно и обстоятельно обсуждался присутствующими офицерами, Джефф снова почувствовал, как его сознание разрывается между долгом и желанием видеть Риву.

Войдя в дом, он тут же быстрыми шагами направился к себе в кабинет, бросил шляпу на стул, скинул плащ и рухнул в кресло. В голове его вертелась лишь одна мысль: если что-то и может ему сейчас помочь расслабиться, так это горящий взгляд его сумасбродной зеленоглазой красотки. Он даже усмехнулся про себя: никогда еще ни одна женщина не занимала его мысли больше, чем работа, и вот мисс Рива Синклер одержала неожиданную победу. Теперь он должен каждый раз брать себя в руки, чтобы сосредоточиться наделе.

Перед его мысленным взором пронеслась утренняя сцена в библиотеке. Бедняжка Рива была, очевидно, смущена и не знала, чего ждать. Ох, насколько все было бы проще, если бы он мог остаться с ней до утра и поговорить, а не сбегать под покровом неверных предрассветных сумерек, как вор и мошенник!

Ночь накрыла спящий Виксберг своими темными крыльями, и только майор Джефф Бэнкс не находил покоя в своей одинокой комнате. Наконец он осторожно отворил дверь, огляделся по сторонам и направился в гостевую комнату, где спала Рива. Впрочем, он надеялся, что она вовсе не спит, а ждет его — иначе и быть не могло!

Дверь в ее комнату оказалась не заперта, и сладкий трепет пробежал по его телу. Да, она ждет его, это несомненно! Однако когда, остановившись на пороге, Джефф увидел в лунном свете пустую кровать, сердце его бешено застучало. Где же она? Что еще могло с ней случиться?

И тут в лунном блике он заметил съежившуюся фигурку в кресле и едва не вскрикнул от радости. Присмотревшись, Джефф понял, что девушка спит, и, тихонько приблизившись, майор присел на корточки рядом с креслом; протянув руку, он любовно погладил ее по волосам…

Рива сонно потянулась, едва приоткрыв глаза, и Джефф, прикоснувшись губами к ее теплой щеке, прошептал:

— Рива, сладкая моя…

Не желая разбудить ее, он стал осторожно расстегивать пуговицы на ее платье. Жар страсти, пожирающий его сердце, на этот раз горел ровным спокойным огнем. Да, Джефф хотел обладать ею, хотел сжимать ее в своих объятиях, но еще сильнее было желание защитить ее, просто быть рядом.

Сейчас ему даже страшно было подумать о том, какие ужасы войны пережила его любимая сладкая девочка, его нежный котенок, его строптивая пушистая кошечка. Его Рива.

Больше этого никогда не случится. Ей никогда не придется оставаться одной, бороться с нуждой, идти на поводу у обстоятельств. Он всегда будет рядом, он всегда…

И все же притяжение ее манящего тела оказалось сильнее всего остального. Наклонившись, чтобы поцеловать нежную щеку, Джефф не смог удержаться и осторожным ласковым поцелуем коснулся ее губ.

Постепенно поцелуй стал настойчивее, и Рива, вздрогнув, открыла глаза. Мгновенно в ее зеленых глазах засветился опасный огонек.

— Не смейте! Оставьте меня в покое! — хрипло выкрикнула она.

Ее глаза метали громы и молнии, и это заставило Джеффа окончательно потерять контроль над собой. Он впился горячим поцелуем в ее губы; страсть его была так велика, что он даже не сразу заметил, как отчаянно Рива пытается вырваться. Тем не менее едва он это понял, как тут же отпустил ее, поднял на руки и перенес на постель, а затем присел рядом и заглянул ей в глаза:

— Что случилось, родная? Я сделал тебе больно?

Рива молчала, уткнувшись носом в подушку, и по ее щекам текли слезы. Джефф потерянно гладил ее по волосам, не находя себе оправданий. Он опять потерял над собой контроль, и это было недопустимо. Она такая хрупкая, такая нежная, а он набрасывается, словно дикий зверь, причиняя ей боль.

А ведь ему всего лишь хотелось быть рядом с ней, прижимать ее к себе, заниматься с ней любовью, целовать ее нежное юное тело, вдыхать аромат густых волос, смотреть в ее прекрасные изумрудные глаза.

— Рива, милая, поговори со мной, девочка! — ласково прошептал он. — Скажи, что я сделал не так? Сладкая моя, ты должна понять, что я совершенно не в силах выкинуть из головы мысли о тебе. Весь день я мечтал о том мгновении, когда смогу прикоснуться к твоим губам. Я знаю, что должен быть более терпеливым, но вот беда: как только я вижу тебя, то сразу теряю над собой всякий контроль. Никогда еще я не чувствовал себя настолько беспомощным. Ты хотя бы понимаешь, что принадлежишь мне с той минуты, как я впервые увидел тебя…

Она подняла глаза.

— Это не так, майор Бэнкс. Я никому не принадлежу…

Он накрыл ее уста страстным поцелуем, не позволив закончить фразу. Еще мгновение Рива пыталась сопротивляться, но магия этого человека оказалась сильнее. Ее губы раскрылись, принимая его поцелуй, она обхватила его за шею и прильнула к нему, сладко застонав. И только где-то в глубине тихими молоточками беспокойное сердце выстукивало: «Он победил, Рива, он опять победил».

На следующее утро ей очень не хотелось просыпаться. Осторожным движением ощупав подушку рядом с собой, она убедилась, что Джефф Бэнкс успел уйти, и с облегчением открыла глаза.

Чувствуя слабость во всем теле, Рива с трудом заставила себя выбраться из-под одеяла. Умываясь, она пристально оглядела себя в зеркале. Странное сочетание противоречивых чувств буквально сводило ее с ума. С одной стороны, она испытывала непередаваемый стыд, вспоминая прошедшую ночь, с другой — сладкую истому. В ушах все еще звучал мурлычущий голос Джеффа, когда он шептал ей нежные признания и говорил о том, что теперь они навеки вместе; губы хранили тепло его поцелуев, тело горело от его страстных объятий. Рива сама себя не понимала, и от этого ей становилось еще хуже.

Она и представить себе не могла, что вот сейчас надо будет выйти к завтраку, сидеть с ним за одним столом, вежливо улыбаться, поддерживать светский разговор — и при этом делать все очень естественно, чтобы тетя Тео ничего не заподозрила. Нет, она так долго не выдержит!

Мысль о побеге мгновенно пронеслась у нее в голове. Рива быстро оделась, застегнув пуговицы на своем стареньком бледно-зеленом платье, наскоро причесалась и выскользнула за дверь, а когда тут, на другой стороне холла, послышались неразборчивые голоса, спряталась за угол и прислушалась.

Капрал Джеймс сопровождал очень красивую, изящно одетую даму в сторону бывшей библиотеки, где теперь располагался кабинет Бэнкса, и Рива неслышной походкой последовала за ними.

Капрал негромко постучал, и как только дверь распахнулась и на пороге появился Джефф Бэнкс, дама бросилась к нему в объятия, после чего майор вежливо взял ее под руку, и они прошли в кабинет. Дверь громко хлопнула, и тут же послышались удаляющиеся шаги капрала.

Проскользнув через холл и спустившись по лестнице, Рива уловила отрывок разговора капрала Джеймса с другим солдатом. Джеймс сказал:

— Кажется, невеста майора Бэнкса приехала очень вовремя, да? Похоже, у нее шестое чувство сработало, не иначе…

Второй солдат грубовато рассмеялся в ответ, но продолжения разговора Рива уже не слышала. Она вообще ничего не слышала и не видела вокруг, потому что в голове ее, словно набат, звучали неожиданно страшные слова: «Невеста майора Бэнкса…»

Не помня себя от ужаса, Рива выскочила из дома. Она брела наугад, не разбирая дороги, и ноги сами принесли ее в спасительные пещеры, где, упав на циновку, она горько зарыдала. Боже, Боже, что же она наделала! Конечно, ей и раньше было абсолютно ясно, что для Джеффа Бэнкса она не больше чем короткое развлечение, но встретиться лицом к лицу с его законной невестой — это уж слишком!

Не приходилось сомневаться, что эта женщина сразу и без труда поймет: между Ривой и Джеффом Бэнксом что-то было. Женское чутье в этом отношении работает безотказно. Рива уже сейчас представляла себе презрительную гримасу, которую состроит эта изысканная леди. Другое дело, если бы все это случилось раньше, до войны… А кто Рива теперь? Замарашка, падшая женщина, тщетно пытающаяся делать вид, что ничего вокруг не изменилось.

Слезы лились и лились из ее глаз, и она даже не заметила, как чья-то легкая тень промелькнула у входа в пещеру. Очнулась она только тогда, когда уверенная рука коснулась ее плеча. Рива, вздрогнув, обернулась…

— Фостер!

— Да, Рива, я вернулся.

Через секунду она уже была в объятиях брата.

Фостер ласково погладил ее по голове и тихо произнес:

— Только не кричи, малышка! Ты же понимаешь, никто не должен знать, что я здесь. Я пришел за тобой, за тобой и за тетей Тео, чтобы увезти вас отсюда.

Рива подняла на него заплаканные глаза:

— Увезти? Но как? Как ты это сделаешь?

Только сейчас Рива заметила, что на ее брате надет мундир армии северян, и нахмурилась.

Фостер непринужденно усмехнулся.

— По дороге я повстречал одного не слишком умного паренька, который перегонял повозку для продовольствия… В общем, мундир ему больше не понадобится, повозка тоже, а у нас таким образом появилось хорошее прикрытие и транспорт, чтобы убраться отсюда поскорее и подальше.

— Но тетя Тео…

— Она все еще в Лонгворт-Хаусе? — Да…

— Вот и прекрасно. Сейчас ты вернешься домой и расскажешь все тете Теодоре, а после полудня вы соберетесь на прогулку. Охране скажете, что пообедаете у друзей, чтобы вас не ждали, и никто ничего не заподозрит…

— Но майор Бэнкс… — Голос Ривы сорвался. Фостер окинул ее подозрительным взглядом.

— Что — майор Бэнкс? Что-то случилось, Рива? Рива смущенно опустила глаза и пробормотала:

— Нет-нет, просто он следит за каждым нашим шагом — боится, что мы пособники шпионов. Он даже Чарлзу не разрешил навещать тетю Тео, хотя она была серьезно больна.

Фостер небрежно отмахнулся:

— Забудь о нем, Рива. Вечером мы уже будем далеко отсюда, и майор Бэнкс тебя больше не потревожит, Рива наконец вытерла слезы и улыбнулась:

— Скажи, Фостер, а как ты догадался, что я здесь? Молодой человек рассмеялся:

— Кто же знает тебя лучше, чем я? Когда тебе хочется побыть одной и успокоиться, ты всегда приходишь сюда. Конечно, это было до войны, когда пещеры еще были просто пещерами, а не укрепленными укрытиями, но кое-что никогда не меняется, правда?

Рива обняла брата.

— Фостер, а знаешь, ты у меня самый замечательный брат в мире! — Она лукаво подмигнула ему.

— Конечно, — рассмеялся он. — Точно так же и моя сестра — самая красивая и умная девушка во всех южных штатах.

Рива поймала себя на том, что они говорят сейчас так, как будто и не было кругом войны, Виксберг не пал, а они с братом просто вышли на прогулку.

Фостер уловил смену ее настроения, и улыбка на его губах померкла.

— Послушай, сейчас не время думать о плохом. Ты должна взять себя в руки и позаботиться о тете Тео.

Рива кивнула, и, поговорив еще немного, они распрощались. Теперь ей предстояло сыграть свою роль так, чтобы ни майор Бэнкс и никто другой не заподозрил ее в подготовке побега.

На подходе к дому Риву окликнули.

— Мисс Рива, слава тебе Господи, вы нашлись! — всплеснула руками Милли. — Мы уже всю округу обыскали, и нигде вас нету!

— А что случилось, Милли? — как можно равнодушнее поинтересовалась Рива.

— Да это все майор Бэнкс… Рива напряглась.

— Что майор Бэнкс?

— Он хотел видеть вас, — пояснила Милли. — Майор сегодня вообще какой-то странный, — недовольно добавила она. — Впрочем, это, видать, из-за невесты его.

— Невесты? — Рива сделала вид, что не понимает, о чем идет речь. Ей только оставалось надеяться, что Милли не догадывается, сколь важный для нее вопрос они сейчас обсуждают.

— Да, мисс Рива. С утра приехала его невеста, писаная красотка, должна вам сказать. Майор Бэнкс велел накрыть завтрак в библиотеке… — Милли пожала плечами. — Можно подумать, что они там завтракать собрались, — ухмыльнулась она, но тут же осеклась. — В общем, он послал за вами, а мы нигде не могли вас найти. Спросили вашу тетю, но она тоже ничего не знала. Тут уж всполошились все…

— Верно, это было очень глупо с моей стороны — не предупредить никого о своем уходе, — согласилась Рива.

— Ну, теперь что уж, — отмахнулась негритянка. — Вы, главное, поскорее идите к майору Бэнксу, а то он сильно недоволен, это я вам точно говорю.

Рива поспешно направилась в библиотеку, на ходу удивляясь, куда же подевался капрал, обычно стоявший на посту у дверей. Постучав, она нерешительно отворила дверь и заметила, как быстрым движением Джефф Бэнкс снял свою руку с плеча сидящей рядом с ним женщины.

— Рива… Мисс Синклер! — воскликнул он, поднимаясь. — Где вы были все утро?

— Я… — Рива замялась, пытаясь не встречаться с ним глазами, но темные настойчивые глаза майора неотрывно преследовали ее, ловя ускользающий взгляд. — Я навещала друзей, Бэнкс.

— Друзей? И никого не поставили об этом в известность? — угрожающе поинтересовался он.

— Майор, — вспыхнула Рива, — я не обязана ставить вас в известность о каждом моем шаге, не правда ли?

— Нет, не правда, мисс Синклер. Но дело даже не в этом. Своей тете вы тоже ничего не сказали, а ведь она волновалась за вас. Разве вы не знаете, как это опасно в ее состоянии?

— Майор, — голос Ривы окреп, — позвольте мне самой решать, что и как я должна делать.

— Послушайте, мисс Синклер… — начал было майор, но тут гладкая белая рука нежно коснулась его плеча, и он умолк.

— Джеффри, дорогой, — ласково проворковал глубокий женский голос, — право же, тебе не стоит так переживать.

Рива искоса взглянула на женщину. Вблизи она была еще красивее, чем казалась издалека: густые белокурые волосы, уложенные в изящную высокую прическу, обрамляли правильные черты лица, дорогой палевый дорожный костюм подчеркивал стройность фигуры. Рядом с ней Рива и вправду чувствовала себя замарашкой.

Однако майор Бэнкс холодно отвел руку своей невесты и внушительно произнес:

— Марша, это дело касается только меня и мисс Синклер. Не вмешивайся, пожалуйста.

— Что ж, — не сдавалась блондинка, — тогда, надеюсь, этот вопрос можно будет решить в следующий раз? Мы опаздываем на встречу к Макферсону…

На этот раз Джефф был вынужден согласиться. Опираясь на его руку, блондинка чинно проследовала к дверям, но на пороге остановилась и проворковала:

— Ах, Джеффри, дорогой, мы поступаем очень невежливо. Ты же не представил нас друг другу. — Она бросила быстрый взгляд на Риву.

— Разумеется, — хмуро буркнул майор Бэнкс. — Марша, познакомься с мисс Ривой Синклер, племянницей хозяйки этого дома. Рива… мисс Синклер, позвольте представить вам мою невесту, Маршу Симпсон.

Только произнеся эту заученную фразу, Джефф понял, что произошло. Увы, слово уже сказано, и ничего нельзя вернуть обратно.

Майор сделал шаг по направлению к Риве, но она поспешно попятилась от него.

— Рада познакомиться. А теперь я, с вашего позволения, отправлюсь к тете Тео, — холодно заявила Рива.

Открывая дверь в комнату Теодоры, она услышала, как внизу, в холле, блондинка о чем-то с увлечением рассказывает своему жениху, и сердце ее непроизвольно сжалось.

Старая, расхлябанная повозка теперь была единственным их спасением. Рива даже не подумала о том, как неудобно будет ехать в ней тете Тео. Сейчас, сидя за спиной Фоетера, она ругала себя последними словами. Как можно быть такой эгоисткой! Понятно, что ей самой поскорее хотелось сбежать из этого дома, но ведь тете Тео там ничто не угрожало. В дороге Теодора может опять заболеть, и что они будут делать без врача? Но в любом случае выбора уже не оставалось, и они могли только уповать на судьбу.

Званый вечер безмерно утомил майора Бэнкса, он не мог дождаться, когда наконец у него появится возможность вернуться в Лонгворт-Хаус; однако Марша, казалось, напротив, чувствовала себя здесь как рыба в воде. Она повстречала свою добрую приятельницу Харриет Уиллис, супругу полковника Уиллиса — очень милую женщину, которая была одержима идеей вывести своего супруга в генералы. Джеффа Харриет явно раздражала, но, будучи дальней родственницей генерала Макферсона, она пользовалась большой популярностью в местном обществе, и этого нельзя было не учитывать.

Обед был устроен специально в честь приезда Марши, поэтому уйти раньше других они никак не могли; и все же Джефф, не выдержав, подошел к мирно беседующим дамам и вежливо произнес:

— Дражайшая миссис Уиллис, мне неловко прерывать вашу интересную беседу, но позвольте напомнить, что моя невеста проделала немалый путь по дороге сюда. Она очень устала, не правда ли, дорогая? — Вопрос был поставлен в такой форме, что Марше не оставалось ничего другого, кроме как согласиться, хотя она явно наслаждалась вечером и не торопилась возвращаться домой.

— Разумеется, майор Бэнкс, — любезно улыбнулась миссис Уиллис. — Кроме того, у нас еще будет много времени, чтобы наговориться, — хитро добавила она.

Распрощавшись с гостями, Джефф и Марша вышли на улицу. Крепко вцепившись в его руку, Марша мечтательно проговорила:

— Какая прекрасная ночь, не правда ли, дорогой? Знаешь, когда кругом война, начинаешь так ценить эти прекрасные тихие ночи… Запах цветов, аромат летнего ветра, луна… Я не видела тебя пять месяцев, Джеффри, я безумно соскучилась!

— Марша, дорогая!.. — Джефф даже слегка смутился. — Не знаю, что и сказать…

— Не знаешь? — Улыбнувшись Марша, обвила руками его шею. Ее глаза горели огнем желания… но в эту минуту Джефф видел перед собой только глаза Ривы Синклер.

Он сам не мог понять, почему несравненная красота Марши на этот раз оставила его равнодушным. Когда-то она очень нравилась ему, и хотя он никогда не сходил по ней с ума так, как по Риве, но она была дорога ему. Впрочем, к черту все — она и сейчас ему дорога!

Джефф в самом деле хотел так думать, но того Джеффа Бэнкса, который собирался жениться на дочке железнодорожного магната Уолтера Симпсона, больше не было на этой земле. Просто так случилось, что его путь случайно пролегал через город Виксберг, и здесь он навеки оставил свое сердце, увидев жгучий зеленый огонь волшебных глаз.

Рива Синклер. Единственная женщина в его жизни. Теперь и навсегда.

Он вспомнил, какое отчаяние мерцало в ее глазах, когда он представил Маршу как свою невесту. Но ничего, он сумеет объяснить ей все, сумеет заставить поверить, что теперь для него это не имеет значения. Марша скоро уедет, так или иначе, и тогда… Тогда он сумеет объяснить, что…

Внезапно Джефф понял, что больше всего на свете хочет сейчас оказаться в маленькой комнате рядом с Ривой. Обнимать ее, шептать на ушко нежные слова, любить ее — это все, что ему нужно.

Когда они вошли в дом, Джефф сразу же проводил Маршу в отведенную для нее комнату, но на пороге она задержалась и, трепетно взглянув ему в глаза, тихо произнесла:

— Джефф, любовь моя, я хочу, чтобы ты знал: я всегда рядом. В моих мыслях ты и только ты. Я буду для тебя всем, чем ты только пожелаешь. Я люблю тебя, Джефф. — Марша внезапно прижалась горячими губами к его губам, ее язык нежно проник внутрь, легко касаясь его языка и нёба. И так же внезапно отпрянув, она скрылась за дверью, оставив за собой таинственный флер не испитой до дна страсти.

Утро выдалось хмурым. Джефф и Марша сидели в столовой за завтраком, но атмосфера была довольно напряженной. Насколько могла догадаться Марша, все дело было в том, что ни мисс Теодора Лонгворт, ни мисс Рива Синклер к завтраку не вышли.