Глава 7

От пристального взгляда Сары Хеннинг Карл невольно поежился и украдкой посмотрел на мужчин, стоявших у него за спиной. Ему совсем не хотелось, чтобы Марти и Стэн видели, что пожилая седоволосая женщина, похожая на птичку, привела его в смущение. Но факт оставался фактом: впервые за неделю он осознал, что все это время не снимал одежду. Дни же стояли жаркие, и у него под мышками темнели широкие круги от пота. Исходивший от него тяжелый запах заставлял женщину то и дело морщить носик, и это ужасно нервировало Карла.

Сознавая, что утратил контроль над ситуацией, Карл смотрел по сторонам, делая вид, что изучает интерьер магазинчика. К счастью, первый поток покупателей схлынул, так что в магазине не было никого, кроме него, Марти и Стэна. Карлу очень не хотелось бы говорить при свидетелях. Взглянув на бухгалтерскую книгу, которую миссис Хеннинг, судя по всему, заполняла до их прихода, десятник нервно сглотнул и снова покосился на своих спутников. Было ясно, что Сара Хеннинг не намерена тратить время попусту — у нее имелись другие дела. Кроме того, он чувствовал в поведении женщины настороженность, граничившую с недоверием, что еще больше усложняло задачу.

Чтоб ему провалиться, этому Маккулле! Карл немедленно ушел бы из магазина, если бы точно не знал: босс непременно отправит его обратно, посмей он явиться к нему без нужных сведений о девчонке Уинслоу. Взяв себя в руки, Карл снял шляпу и изобразил вежливую улыбку:

— Я буду вам весьма признателен, мэм, если вы еще раз попытаетесь вспомнить… Скажите, вы не видели в магазине девушку, соответствующую моему описанию? Мистер Маккул-ла очень хочет ее найти. Он не…

Сара Хеннинг вскинула подбородок и заявила:

— Я не страдаю провалами в памяти, молодой человек. Если я сказала, что не видела в магазине девушку с такой внешностью, значит, не видела. — Миссис Хеннинг поморщилась и добавила: — Я не могла бы забыть молодую женщину, путешествующую без сопровождения, тем более если ее лицо было обезображено синяками, как вы утверждаете.

— Я уже сказал, мэм, что у ее отца тяжелая рука и что он искренне сожалеет о содеянном. Поэтому мистер Маккулла и отправил нас на поиски. Отец хочет найти дочку и помириться, пока чего-нибудь не случилось…

— Я это уже слышала, мистер Уитли. Вам не нужно повторять эту историю. Я не слабоумная и прекрасно помню, что вы мне говорили. Но на тот случай, если вы запамятовали мои слова, повторю: я такую девушку не видела.

— Да, мэм, я помню, что вы сказали.

— Правда? Что ж, очень хорошо. Если вы ничего не хотите купить, то…

— Послушайте, мэм. Когда мы искали упомянутую молодую леди, нам стало известно, что примерно в это время люди видели в городе молодого парня. Мы хотели бы найти и его — на тот случай…

— Молодого парня? — оживилась пожилая дама.

Карл тотчас же понял, что интуиция его подвела — похоже, он все-таки напал на верный след. Снова улыбнувшись, он проговорил:

— Видите ли, мэм, возможно, девушка подумала, что ей будет удобнее путешествовать, переодевшись мальчиком. Она весьма находчивая особа, самостоятельная и решительная. Похоже, что именно это и разозлило ее отца в первую очередь. Как бы то ни было, я уверен: она и сама бросилась бы обратно домой, если бы узнала, что ее мать совсем захворала от тоски по ней. Вот и мистер Маккулла говорит, что несчастная женщина не протянет и месяца, если девчонка не отыщется. Поэтому мистер Маккулла и отправил нас на поиски. Он говорит, что у отца девушки нет достаточных средств, чтобы заниматься поисками, а он не хотел бы, чтобы смерть пожилой женщины легла»бременем на его совесть. Мистер Маккулла говорит, что нет ничего хуже укоров совести.

— Правда?..

— Конечно, мэм.

Сара Хеннинг покачала седой головой, и Карл понял, что нашел верный тон, чтобы вызвать у старухи симпатию к Маккулле. Уж он-то постарается потом рассказать хозяину, как перехитрил старую ведьму… уж он-то постарается…

Все еще покачивая головой, Сара Хеннинг сказала:

— Похоже, несколько недель назад сюда действительно заходил парень, соответствующий вашему описанию. Запомнить его труда не составило — он был очень сильно избит.

Карл энергично закивал:

— Да-да, мэм, это наверняка он, вернее — она. Я буду весьма признателен, если вы постараетесь вспомнить, не говорила ли она, куда направляется. Девчонка будто сквозь землю провалилась. Никто ее не видел после того, как она уехала из города. И если это и впрямь та девушка, которую мы ищем, то, возможно, она нуждается в помощи.

— Мне нечего вспоминать, молодой человек. — В голосе пожилой дамы снова прорезались нотки раздражения. — Мальчик почти ничего не говорил. Он только купил новую веревку и последнюю пару кожаных чапарехос, что была у Гарри в магазине. Я предупредила его, сказала, что они были в употреблении и на несколько размеров больше, чем ему нужно, но парень сказал, что все равно их купит. У меня сложилось впечатление, что мальчик собрался в дальний путь. И еще показалось, что он чего-то боится. Но он ничего больше не добавил. Расплатился и ушел. После этого я его не видела.

Уверенный, что наконец-то напал на след, Карл расплылся в улыбке. Покосившись на своих спутников, он снова посмотрел на пожилую даму и проговорил:

— Я очень признателен вам, мэм, за все, что вы рассказали. Мистер Маккулла и его друг непременно отблагодарят вас за оказанную помощь. И еще… Сообщите нам, если эта девица снова здесь объявится. В этом случае мистер Маккулла не поскупится. Всего вам доброго, мэм.

Распрощавшись с пожилой дамой, Карл повернулся к ожидавшим его приятелям. Когда все трое вышли из магазина, десятник воскликнул:

— Похоже, мы наконец нашли ниточку, которая выведет нас на след девчонки Уинслоу.

Марти взглянул на него с удивлением и проворчал:

— Не понимаю, чему ты так радуешься. Тебе почти ничего не известно. Только то, что мальчишка купил новенькую веревку и чапарехос. Ты даже не знаешь, куда он направился.

Карл рассмеялся:

— Неужели вы совсем ничего не соображаете? — Они направились в сторону платных конюшен, и десятник продолжал: — Зачем мальчишке покупать новенькую веревку и чапарехос? Как вы думаете, стал бы он тратить время и деньги на покупку того, что ему не нужно? А раз потратил, значит, знал, что эти вещи ему понадобятся. Как вы думаете зачем?

— Черт, не так уж трудно ответить. Я всегда беру с собой эти вещи, когда отправляюсь перегонять скот…

— А бармен в гостинице разве не сказал, что примерно в то время, когда «мальчишка» здесь появился, за городом стояли два стада? Это что, ни о чем не говорит вам?

— Уж не хочешь ли ты сказать, что девчонка Уинслоу могла наняться в стадо гуртовщиком? Черт, но она же не в состоянии…

— У тебя короткая память, Марти. Ты забыл, как прошлым летом эта маленькая ведьма работала вместе с отцом на ранчо, а потом перегоняла скот? Разве не помнишь, какие у нее были руки, когда она вернулась? По ним сразу было видно, что она работала наравне с другими. Вспомни, как Уэс не мог оторвать от нее глаз, когда она снова появилась в городе после перегона стада. Вспомни, какой золотистой стала у нее от загара кожа. А длинные волосы выгорели на солнце и блестели точно белое золото.

— Помню, как не помнить…

— Так вот, нам осталось только переговорить с Бартом, на платной конюшне и узнать, какие стада проходили мимо в это время. Понял?

Марти ухмыльнулся и закивал:

— Пожалуй, ты прав, Карл. Маккулла обрадуется, когда узнает, какую новость мы ему привезли.

Карл тоже ухмыльнулся:

— Он еще больше обрадуется, когда девчонка окажется у него в руках. И знаешь… Я ужасно рад, что я — не она.

Уже подходя к конюшням, Карл прокричал:

— Барт, где ты?! Мы торопимся!..

Люсиль расправила складки на юбке и повернулась к окну, за которым совершали посадку последние пассажиры. Через несколько минут поезд тронется, и она наконец, отправится в Абилин. Испустив вздох досады, девушка уставилась на свое отражение в оконном стекле. Спору нет, выглядит она чудесно. Нежная зелень ее сшитого на заказ дорожного костюма, который она выбрала для путешествия, выгодно подчеркивала золото рыжих локонов, искусно уложенных в модную прическу. Изящно сидевшая на макушке изысканная шляпка без полей, украшенная белыми голубиными крыльями и цветами, идеально дополняя костюм. Безупречного покроя жакет завершал ансамбль — он плотно, точно вторая кожа, облегал роскошную грудь и узкую талию. Прихваченная с одного бока, длинная, до пола, юбка с бахромой и небольшим шлейфом делала особенно обольстительными ее женственные формы — в этом Люсиль ничуть не сомневалась.

Разумеется, она не могла уповать на везение. Не зная, когда именно встретится с Рэндом, она приняла решение, что будет одеваться в свои самые лучшие и дорогие дорожные костюмы на всех этапах путешествия. Отец навел справки, и в общих чертах они представляли, где находилось стадо Рэнда. Люсиль рассчитала примерное время его прибытия в Абилин и хотела оказаться в городе раньше, чтобы ждать его появления. Хорошо зная Рэнда, она не сомневалась: после скуки долгого пути он непременно воспользуется возможностью завернуть в Абилин. Но, конечно же, он не задержится в городе дольше чем на одну ночь. Впрочем, ей и одной ночи будет достаточно. Люсиль решила, что не только пробудит в Рэнде страсть, но и доведет до исступления.

Во-первых, она была уверена, что их встреча станет радостным любовным свиданием. Проведя в пути много недель, Рэнд наверняка изголодался по женщине. Для этого случая она специально сшила на заказ ночное белье — божественный пеньюар из розового атласа с шантильским кружевом, призванным скорее открывать, чем скрывать прелести женского тела. Подобный наряд должен был свести мужчину с ума и заставить забыть об элементарной осторожности.

Люсиль сознавала: пробуждая в Рэнде страсть при каждой встрече, она тем не менее еще ни разу не довела его до такого состояния, чтобы он потерял над собой контроль. И она прекрасно понимала: только его самообладание являлось причиной того, что он не имел на содержании внебрачных детей. Разумеется, Люсиль в ближайшее время не собиралась заводить ребенка, но ее задевало, что Рэнд с такой легкостью сохранял дистанцию, несмотря на все ее попытки сблизиться по-настоящему.

Но на этот раз все будет по-другому. Она соблазнит его окончательно и заставит забыть обо всем на свете. Она будет отдаваться ему с таким искусством, что он еще сильнее ее возжелает… она заставит его выбросить из головы всех женщин — всех, кроме нее. А потом, закончив перегон стада, он бросится в ее объятия…

Да, в Абилине она повеселится… от души повеселится. На ее губах промелькнула невольная улыбка. В предвкушении скорого наслаждения Люсиль на секунду закрыла глаза.

— Итак, вы улыбаетесь! Наконец-то! Какое счастье! А то я уже начал думать, что вы будете ехать до самого Абилина с мрачной гримасой на вашем прелестном личике. Так нельзя. Никому не нужно, чтобы на вашей гладкой безукоризненной коже появились морщинки.

Люсиль резко повернула голову и, нахмурившись, ответила на комплимент Пата грубостью:

— Мистер Паттерсон, меня очень мало волнует, счастливы вы или нет. Более того: если бы я знала, что моя улыбка доставит вам хоть каплю радости, то отказала бы себе в этом удовольствии.

Неожиданная улыбка молодого человека удивительным образом преобразила его, и Люсиль не могла этого не заметить.

— Мисс Баском, я думаю, что нам лучше отбросить формальности на время нашего путешествия. Друзья называют меня Пат, а я буду звать вас…

Перебив Уоллиса, Люсиль с высокомерным видом заявила:

— Мистер Паттерсон, чтобы не терять время, считаю необходимым сразу же поставить вас в известность: у меня нет намерений становиться вашим другом. Вы сопровождаете меня в Абилин по настоянию моего отца, и я общаюсь с вами исключительно в силу обстоятельств. Вы служащий моего отца, и я прошу вас запомнить, что нас связывает только это.

— Означает ли это, что вы бросаете мне вызов?

— Нет, я просто считаю, что ситуация требует откровенности.

— Что ж, раз так, позвольте и мне кое-что прояснить. Эта ситуация и мне не очень-то нравится. Если вы полагаете, что меня прельщает роль нянюшки у избалованной маленькой стервочки, то очень ошибаетесь. Я согласился сопровождать вас исключительно из уважения к вашему отцу, попросившему меня об этом. Он сказал, что я единственный человек, которому он может доверить подобное поручение. Полагаю, он знает меня неплохо, поэтому едва ли рассчитывает на то, что я проникнусь симпатией к надменной и избалованной девчонке.

Но это еще не все, очаровательная мисс Баском. Хочу кратко ознакомить вас со своей биографией, чтобы вы поняли, насколько ошибочным было решение вашего отца доверить вас моему попечению. Я сын жалкого пьянчуги и посудомойки, убивавшей себя работой. В детстве мне приходилось греться у чужого очага, что привело меня к решению во что бы то ни стало обзавестись собственным огромным камином с пылающими поленьями. И вот сейчас, в возрасте тридцати четырех лет, я добился своего: у меня просторный особняк, за который я целиком и полностью рассчитался, и в каждой комнате — по камину. Я неплохо обеспечен и являюсь к тому же самым молодым вице-президентом и членом совета директоров в банке вашего отца.

Я потрудился посвятить вас в эти детали не потому, что вижу в вас искреннюю заинтересованность, а только для того, чтобы вы поняли: я добился в жизни гораздо большего, чем сможете добиться вы, даже если очень постараетесь. И еще я хочу, чтобы вы осознали: у меня гораздо больше оснований для чрезмерной гордости, чем у ленивой, капризной и своенравной девчонки, которая проводит большую часть времени перед зеркалом. Не стоит смотреть на меня свысока. Ты для меня — Люси Баском, рыжая стервочка, которую я вынужден сопровождать, чтобы с ней ничего дурного не случилось, пока она не вернется под кров своего богатого папаши. Люси, я бы не советовал тебе создавать мне дополнительные трудности. Считай, что я тебя предупредил!

Люсиль захлопала глазами и в изумлении уставилась на молодого человека. Потом вдруг вспыхнула и, задыхаясь от гнева, прокричала:

— Не смейте называть меня Люси!

Внезапно раздался оглушительный гудок паровоза, на время прервавший эту словесную дуэль. Люсиль насупилась и погрузилась в молчание. Несколько минут спустя, ощутив резкий толчок, она поняла, что поезд тронулся. Украдкой взглянув на своего спутника, она заметила, как губы под тонкими усиками дрогнули в усмешке. Когда же прозвучал последний гудок и поезд, набирая ход, отъехал от перрона, Пат расплылся в широкой улыбке. Затем, внезапно повернувшись к девушке, взял ее за руки. Она яростно пыталась освободиться, но молодой человек крепко держал ее. Наконец он вновь заговорил, и на губах его по-прежнему играла улыбка:

— Вероятно, я очень разочарую тебя, Люси, сказав, что тебе придется многому научиться. И возможно, мне выпадет честь преподать тебе первые уроки.

— Отпустите мои руки!

— Успокойся, Люси. Твой папочка передал тебя на мое попечение. Все это время, пока не вернешься в родительский дом, ты будешь целиком и полностью зависеть от моего доброго к тебе расположения. Так вот, дорогая Люси, хочу сразу поставить тебя в известность: я ожидаю от тебя уважительного отношения, если ты хочешь, чтобы я платил тебе той же монетой. Ты меня поняла, Люси?

Гневно сверкая голубыми глазами, Люсиль выдернула руки из ладони Пата. Ее полная грудь бурно вздымалась. Вскинув изящный подбородок, она в ответ прошептала:

— Не дождешься, ублюдок.

— Люси, как не стыдно?!

Молодой человек радостно улыбнулся, и Люсиль, чтобы не видеть его улыбки, отвернулась к окну. Когда же она услышала сдавленный смех, раздавшийся у нее над ухом, ее румянец стал еще гуще.

— Да-да, Люси, — прошептал его тихий голос с насмешливой уверенностью секунду спустя, — я не сомневаюсь, что поездка в Абилин окажется на самом деле интересной… очень интересной.