Глава 6

Приподнявшись на стременах, Рэнд окинул взглядом прерию, покрытую буйной растительностью. Всю последнюю неделю они ехали по обширному плато, простиравшемуся к западу от засушливого Техаса. За несколько дней до этого они пересекли Голубые Горы, и теперь перед ними раскинулись великолепнейшие ландшафты, радовавшие глаз. Эта прекрасная страна поражала своей пышностью и к тому же давала обильный корм лошадям и скоту — бычки уже начали набирать вес. Хотя недавно им пришлось преодолеть каменистые земли, все животные чувствовали себя очень неплохо, и Рэнд считал, что ему повезло, когда он встретил апачей, указавших этот путь.

В очередной раз окинув взглядом стадо, Рэнд нахмурился. Он не заметил худенькую фигурку справа. Неужели Дракер занял место позади стада? Неужели мальчишка, уязвленный замечаниями Холла, посмел нарушить его приказ? Если так, то он за это ответит!

Пришпорив коня, Рэнд направился к стаду. Он твердо решил, что не позволит Дракеру работать наравне с другими новичками. Почему? Рэнд чувствовал, что и сам не знает почему. Ведь мальчишка вроде бы уже вполне оправился от побоев. Ежедневно наблюдая за ним, Рэнд отмечал существенные улучшения в его состоянии — исчезли хромота и скованность движений. Но если телесные раны парня зажили, то душевные, похоже, так и не затянулись. Дракер по-прежнему спал очень беспокойно, — вероятно, переживал во сне весь ужас случившегося с ним. И он по-прежнему держался особняком, ни с кем не разговаривал. Впрочем, нет, парень общался со Джереми Карлайлом, но, как подозревал Рэнд, только потому, что работал с ним в паре. Но если этот юнец занял место замыкающего…

Стиснув зубы, Рэнд вонзил шпоры в бока коня, и тот помчался еще быстрее. Накануне Дракер имел наглость подойти к нему с требованием включить его наравне с остальными новичками в список тех, кому надлежало ехать позади стада. Вспомнив, что мальчишку выводили из себя постоянные насмешки Бразерса и Холла, Рэнд еще больше помрачнел. Вероятно, ему следовало серьезно поговорить с этой парочкой.

Но даже если виноваты Холл и Бразерс, все равно мальчишка не имел права нарушить его распоряжение. А если он все-таки нарушил…

Тут Рэнд вдруг уловил краем глаза какое-то движение справа и направил туда коня. В следующее мгновение из-за громоздившихся на пути валунов выехал Дракер, гнавший перед собой несколько уставших бычков. Видимо, Дракер вовремя заметил беглецов и вернул в стадо. Совершенно очевидно, что этот упрямый мальчишка — отличный гуртовщик, а его появление в лагере — настоящий подарок судьбы. «Один такой погонщик стоит троих», — подумал Рэнд, невольно улыбнувшись.

В этот момент Дракер наконец-то заметил его и, приблизившись, с вызовом в голосе спросил:

— Не беспокойтесь, мистер Пирс, я хорошо усвоил вчера ваши слова. Можете не проверять меня. Я не нарушаю вашего приказа.

Рэнд снова нахмурился и сквозь зубы процедил:

— Послушай, щенок, я, кажется, уже сказал, что и без тебя знаю, что мне делать. Так что лучше помолчи, ясно?

Дракер усмехнулся. Маленькая ямочка, появившаяся у него на щеке, вызвала у Рэнда какое-то смутное волнение.

— Слушаюсь, мистер Пирс, — ответил юноша, развернул свою лошадь и ускакал.

— Черт бы тетя побрал, — проворчал Рэнд, глядя ему вслед, и, выждав несколько секунд, пришпорил коня и помчался к стаду.

Солнце уже садилось за горизонт, и животные, вволю наевшись и напившись, сбивались в кучи, чтобы поудобнее устроиться на ночь. Рэнд, наблюдавший за бычками, прекрасно знал: через полчаса все стадо мирно уляжется. Он взглянул на безрогих коров, стоявших чуть поодаль. Было ясно, что они не присоединятся к стаду до тех пор, пока остальные не утихомирятся. Но ждать им оставалось недолго.

Выждав несколько минут, Рэнд расставил по местам дежурных и подал знак всем остальным, чтобы они собрались у фургона. Заметив, как Джош Холл что-то шепнул Дракеру и гот резко отшатнулся, Рэнд в ярости стиснул зубы. Было ясно, что Холл с Бразерсом не отстанут от мальчишки. Да, эти двое, как он и предполагал, оказались нарушителями спокойствия… Если бы не острая нужда в погонщиках, он немедленно дал бы им расчет…

Внезапно в отдалении появились двое всадников. Присмотревшись, Рэнд узнал апачей — Белую Руку и его молчаливого спутника. Рэнд взглянул на Дракера. Мальчишка, тоже заметив приближение индейцев, не сводил с них глаз и, казалось, сгорал от нетерпения.

Подъехав к костру, Рэнд спешился и приблизился к парню. Тот по-прежнему не сводил глаз с апачей, и Рэнда это почему-то ужасно раздражало. Решив, что ни в коем случае не оставит мальчишку наедине с индейцем, он проворчал:

— Что ж, Дракер, похоже, апачи вернулись за вознаграждением. Когда она подъедут, держись поближе ко мне. Я не хочу неприятностей. Видишь ли, возможно, возникнет непредвиденная ситуация…

Темные глаза юноши сверкнули. Пристально взглянув на Рэнда, он заявил:

— Белая Рука — благородный человек. Он выполнил свою часть договора. Никаких проблем не будет, если и вы сдержите слово.

— Если пообщался с дикарями, это не значит, что узнал их по-настоящему, — возразил Рэнд и, покачав головой, добавил: — Тебе еще нужно многому учиться, Дракер. Как ты думаешь, что эти двое апачей делают за границей резервации? Большинство соплеменников Белой Руки вполне устраивает жизнь на территории, отведенной для них правительством, хотя некоторые из индейцев устраивают на границах заварушки. Очень скоро мы вступим на территорию команчей. Меня не удивит, если выяснится, что эта парочка стремится собрать как можно больше неистовых воинов, чтобы присоединиться после пересечения границы к отрядам Джу, Чатто или Начи. Двадцать пять голов скота, которые мы им отдадим, возможно, значительно добавят им уважения, когда они доберутся до лагеря команчей.

— Если бы они были такими, какими вы их рисуете, они скорее всего угнали бы быков и не тратили время, чтобы заработать их честным трудом.

— Не думаю. Я считаю, что Белая Рука слишком умен для этого. Зачем ему создавать себе трудности, находясь вдали от соплеменников? Полагаю, ему гораздо удобнее передвигаться, не привлекая к себе излишнего внимания. Только так он сможет спокойно собрать воинов и благополучно вернуться. Жаль, что бедные дикари не в состоянии понять: они не смогут одержать победу, потому что армия…

— А вы не можете дождаться, когда солдаты перебьют всех апачей?! — перебил Дракер с пылающим от гнева лицом. — Вы, вероятно, готовы подписаться под изречением: «Хороший индеец — это мертвый индеец!»

Заметив, что собравшиеся у фургона гуртовщики поглядывают на юношу с удивлением, Рэнд решил, что не стоит с ним сейчас спорить. Понизив голос, он проговорил:

— Послушай, Дракер, мне ни к чему перед тобой оправдываться. И мне наплевать, согласен ты со мной или нет. Главное — чтобы ты выполнял мои распоряжения. Я хочу, чтобы ты держался рядом со мной, пока Белая Рука и Длинные Волосы не покинут лагерь. Я не хочу, чтобы между мной и этой парочкой возникло какое-либо недоразумение.

— Я не думаю…

— Я прошу тебя не думать, Дракер, а только переводить. Это понятно?

Мальчишка кивнул:

— Да, понятно.

— И ты ни на секунду не должен исчезать из поля зрения, ясно?

Не произнеся ни слова, Дракер несколько секунд смотрел ему в лицо. Затем развернулся на каблуках и зашагал к костру.

— Что ты сказал, Дракер? — спросил Рэнд, услышав невнятное бормотание юноши.

Юноша вздрогнул и повернулся к нему лицом; глаза его сверкали.

— Я ничего не сказал… Ничего.

— Bienvenidos[5], Белая Рука. Рэнд Пирс сообщил мне, что ты заработал обещанные двадцать пять голов скота. Он объявил, что их отделят от стада завтра утром, чтобы ты мог их забрать.

Билли не могла не заметить, как по лицу апачи пробежала тень, когда она закончила перевод. Как не могла не заметить и того, что, обдумывая ответ, индеец не сводил с нее глаз. Вероятно, он понял, что она ужасно волновалась. Сделав глубокий вдох, Билли попыталась взять себя в руки.

И тут Белая Рука наконец-то заговорил:

— Я вижу в твоих глазах озабоченность, Храбрец. Но тебе не стоит тревожиться. Мы приехали за своим вознаграждением. На этом наша миссия здесь будет закончена. Мы чувствуем, что большой босс нам не доверяет.

На губах апачи промелькнула улыбка, когда он произнес имя, которым она когда-то окрестила Рэнда Пирса. Реакция Рэнда не заставила себя ждать.

— Что он сказал, Дракер?

— Белая Рука сказал, что они уедут сразу, как только получат быков.

Рэнд вздохнул:

— К сожалению, им придется провести ночь в лагере. Дракер, скажи им, что я приглашаю их разделить с нами ужин. Нейт их накормит. И не забывай, о чем я тебя просил.

Повернувшись к Белой Руке, Билли сказала:

— Ты все понял, Белая Рука, не так ли? И ты прав, он не доверяет вам.

Индеец утвердительно кивнул, давая понять, что перевода ему не требуется. Билли вздохнула с облегчением и отошла к костру. Через несколько минут она приступила к ужину, но сразу же поняла, что у нее совершенно нет аппетита.

Зная, что Рэнд Пирс неотступно следит за ней, Билли поднялась на ноги и скрылась в темноте за фургоном. Он смотрел ей вслед, и девушке казалось, что его взгляд обжигает ее — так происходило каждый раз, когда Рэнд наблюдал за ней. О Боже, что же с ней происходит? Она ведь терпеть не может Рэнда Пирса… Высокомерный и самонадеянный, всегда уверенный в собственной непогрешимости, он был полной противоположностью всего того, что ее привлекало в мужчинах. В нем не было ни капли понимания или сочувствия. Единственное, что его волновало, — стадо и деньги, которые он заработает, выполнив условия контракта. В памятную ночь у озера она в какой-то момент поверила, что прочла в его взгляде сострадание, но позже пришла к выводу, что просто поддалась его мужскому обаянию.

Она не могла не признать, что Рэнд Пирс на редкость привлекательный мужчина. И конечно же, прекрасно знает, какое впечатление производит на женщин. У костра мужчины вели весьма откровенные разговоры, и Уилли частенько упоминал имя красивой и богатой женщины, готовой выполнить любое желание Пирса. Билли ни на минуту не усомнилась в правдивости сказанного. Босс обожал отдавать приказы и получал огромное удовольствие, когда люди бросались их исполнять.

И все же Билли чувствовала, что ее влечет к этому мужчине. Увы, она ничего не могла с собой поделать… Черт бы побрал этого Рэнда Пирса! Билли обернулась и бросила взгляд на костер. Ей ужасно не хотелось туда возвращаться. Решив, что темнота — надежная защита от любопытных глаз, Билли сняла шляпу и провела пальцами по волосам. Легкий ночной ветерок всколыхнул прилипшие ко лбу пряди, и девушка с облегчением вздохнула.

После отъезда из Сан-Антонио Билли ни разу не видела своего отражения в зеркале, но чувствовала, отек и синяки исчезли. Впрочем, она была уверена, что мальчишеская стрижка и огромная, не по размеру, шляпа помогут ей скрыть тот факт, что она девушка. Ей следовало лишь проявлять осмотрительность.

По-прежнему держа шляпу в руке, Билли направилась к табуну. Ее неожиданное появление встревожило лошадей, и они шарахнулись от нее в противоположную сторону загона. Но тут Билли тихо свистнула, и в ответ тотчас же раздалось знакомое ржание. А несколько секунд спустя ей в ладонь уткнулся влажный нос. Бросив шляпу на землю, Билли приникла к уху кобылки, чтобы прошептать ей ласковые слова.

— Это животное — старый друг, тот, кто дает тебе утешение, Храбрец. Но лошадь не заполнит пустоты в твоем сердце.

Билли вздрогнула от неожиданности. Она не слышала, как Белая Рука приблизился к ней. Вспомнив о приказе Рэнда Пирса, девушка бросила взгляд в сторону костра.

— Ты волнуешься, Храбрец? Эль Хефе[6] не хочет, чтобы мы разговаривали?

— Нет-нет… — Билли на мгновение потупилась. — Да, ты прав, Белая Рука. Но это потому, что он не доверяет тебе. Мне кажИтся, что он и мне не доверяет.

— Действия Эль Хефе не говорят о недоверии к тебе — только о ревности.

— О ревности?!

Белая Рука пристально посмотрел на нее, и Билли почувствовала, что краснеет.

— Я постоянно думал о тебе, Храбрец, — продолжал апачи, — думал с тех пор, как мы расстались. Меня преследовала красота, которую я разглядел под синяками, оставленными тяжелой рукой. А теперь, вернувшись, я обнаружил, что мой разум не сумел в полной мере оценить скрытую красоту…

— Но я… — Билли внезапно умолкла.

— Рэнд Пирс тоже видит эту красоту, поверь, Храбрец.

— Эль Хефе ничего не видит, кроме своих быков. Он одержим единственным желанием — доставить их вовремя к месту назначения. А меня он использует в своих целях — хочет показать остальным, что его слово — закон. Этого человека интересуют только деньги и…

Тут Белая Рука осторожно прикоснулся к плечу девушки, и она снова умолкла. Только сейчас Билли осознала всю глубину своего одиночества. Индеец же, едва заметно улыбнувшись, проговорил:

— Рэнд Пирс просто не понимает, что с ним происходит, поэтому и злится. Но он воспринимает твое тепло так же, как и я. Да, его влечет к тебе, хотя он этого не осознает. Красота твоего духа и грациозность твоего тела оказывают на него воздействие, поверь, Храбрец.

Сердце Билли гулко забилось. Девушка понимала, что должна немедленно прервать этот разговор и вернуться к костру. Но взгляд апачи и его прикосновение, казалось, завораживали, и она не могла даже шевельнуться.

Индеец же какое-то время молча смотрел на нее, затем провел рукой по ее волосам и вновь заговорил:

— Твои волосы сверкают в лунном свете. Они необычайно светлые и отливают белым золотом. Таких я никогда не видел. В темноте ночи, когда ты была от меня далеко, я видел, как они светятся, и мне очень хотелось посмотреть на твою красоту вблизи, как сейчас. Ты часто вытесняла из моей головы и сердца мысли о миссии, ради которой я отправился в путь. И в темном мире снов ты всегда скакала рядом со мной.

Белая Рука ненадолго умолк, но глаза его смотрели на девушку все так же пристально. Билли снова подумала о том, что должна немедленно уйти, но не смогла этого сделать — что-то в облике и голосе индейца притягивало ее…

— Когда взойдет солнце и будет произведен расчет, — продолжал Белая Рука, — мы уедем, чтобы осуществить свою миссию. Мы отправимся к команчам и преподнесем скот в качестве подарка братьям-индейцам. Мы будем находиться там до тех пор, пока не услышим решение воинов, готовых присоединиться к нам. Когда настанет время вернуться на земли моих отцов, я возьму тебя с собой, Храбрец. Мы поедем в страну моего народа. Там я защищу тебя от закона бледнолицых. Мы будем жить вместе… Эта мысль не дает мне покоя. Она преследует меня с того момента, как мы впервые встретились глазами. Я никогда не расстанусь с тобой, и твое тело принесет плод от моего семени. Твоя храбрость и красота перейдут к моим сыновьям…

Внезапно послышались шаги, и Белая Рука тотчас же умолк. В следующее мгновение раздался голос Рэнда Пирса:

— Дракер, какого черта?! Что ты здесь делаешь с этим индейцем?!

Тут Билли наконец-то обрела дар речи. Повернувшись к боссу, она спросила:

— Опять за мной следите, мистер Пирс?

Рэнд бросил взгляд на индейца и проговорил:

— Мне бы не пришлось за тобой следить, если бы ты выполнял мои распоряжения. Возвращайся в лагерь, Дракер. Я просил тебя оставаться в поле зрения, пока этот апачи в лагере. Ты забыл об этом, Дракер?

— Но Белая Рука просто…

— Белая Рука меня не интересует, — перебил Рэнд. — Я и думать о нем забуду, как только завтра утром он заберет причитающихся ему быков и уберется из лагеря. Я не ему плачу, а тебе. И сейчас я приказываю: немедленно возвращайся к костру. О чем бы вы с Белой Рукой ни беседовали, ваш разговор окончен, ясно?

Билли покосилась на апачи, затем молча кивнула и направилась к костру. Не обращая внимания на пристальные взгляды, которыми ее встретили гуртовщики, она принялась раскладывать свою подстилку. Несколько минут спустя Билли улеглась и завернулась в одеяло. Тихонько вздохнув, девушка повернулась на бок и закрыла глаза, хотя прекрасно знала, что заснуть ей не удастся.

Карл Уитли неотрывно следил за хмурым ковбоем, направившимся к нему с противоположной стороны оживленной улицы. Карл приподнял свою шляпу и тыльной стороной ладони утер пот со лба — солнце с самого утра палило нещадно.

В Сан-Антонио люди Маккуллы прибыли накануне вечером, и Карл сразу же повел всех в ближайший бар, где они выпили изрядное количество «Джима Кроу» вперемешку с пивом. После этого настроение у них улучшилось, но, увы, ненадолго — утром все проснулись с ужасной головной болью, и никому из них не хотелось весь день бродить по городу, выполняя задание Дэна Маккуллы.

Карл тяжко вздохнул и в очередной раз помянул босса недобрым словом. Дэн Маккулла напоминал бульдога, вцепившегося в свою жертву мертвой хваткой. Старик был одержим мыслью во что бы то ни стало найти Билли Уинслоу. А ведь все прекрасно знали: Уэс получил то, что заслуживал. Да, все знали, что он задумал в отношении этой девчонки, и папаша не раз предупреждал Уэса, чтобы тот держался от нее подальше. Но парень ничего не желал слышать и в конце концов получил три пули из пистолета этой маленькой ведьмы.

Что же касается Карла, то, как бы он к этому ни относился, ему в любом случае приходилось закрывать на все глаза и выполнять приказания Дэна Маккуллы — ведь босс щедро платил. Примерно так же рассуждали и другие парни, работавшие на Маккуллу.

Но на сей раз, старик дал им слишком уж сложное задание. Похоже, девчонку никогда не отыскать. Женщина не может бесследно исчезнуть, если только с ней не случится какая-либо неприятность. Скорее всего девчонку похитили и теперь содержали в каком-нибудь мексиканском притоне, чтобы она обслуживала ретивых мексиканских солдат. В таком случае Дэну Маккулле следует забыть о мести.

Однако Карл помалкивал и не высказывал боссу то, что думал. Следовало выждать какое-то время. А сейчас старик рвал и метал, и Карл прекрасно знал: пока босс в таком состоянии, лучше помалкивать и делать то, что он говорит. Увы, за весь день они не продвинулись ни на йоту в своем расследовании. Где они только не искали, кого только не расспрашивали… К сожалению, ничего нового они так и не узнали. Он еще раз зашел в заведение Мэгги О'Малли и поговорил со старым дураком Филмором. Безуспешно…

Карл снова вздохнул и окинул взглядом пыльную улицу. Тут к нему наконец-то подошел Марти, и Карл, коротко кивнув ему, сказал:

— Следуй за мной.

Несколько минут спустя они зашли в ближайший магазин и остановились перед прилавком. Карл изобразил дружелюбную улыбку и, обращаясь к продавцу, проговорил:

— Я недавно к тебе заходил и наводил справки насчет молодого парня. Помнишь, Гарри?..

Низенький лысеющий продавец досадливо поморщился:

— Послушай, Карл, я уже говорил тебе и снова повторяю: за последние два месяца я не видел здесь ни парня, ни девицы, подходящих под твое описание… Ты напрасно тратишь время, изводя меня одними и теми же вопросами.

— Возможно. Но именно за это и. платит мне Дэн Маккулла. И он…

— Он не платит мне, — перебил Гарри. — Поэтому оставь меня в покое.

— Послушай, Гарри… — Карл снова заставил себя улыбнуться, хотя это было не так-то просто — толстый коротышка явно напрашивался на неприятности. — Видишь ли, Гарри, я вспомнил, что ты иногда просишь старушку миссис Хеннинг присмотреть за прилавком, верно? Ведь она помогает тебе, когда ты занят?

— Да, помогает. Но Сара Хеннинг уже две недели сюда не заглядывала.

— И все-таки, Гарри, мне бы хотелось поговорить с ней. Гарри Баннистер покачал головой и пробурчал:

— Что ж, можешь поговорить, если так хочется. Сара будет здесь завтра утром.

— Завтра утром?

— Да, завтра. Или желаешь отправиться к ней домой прямо сейчас? Но предупреждаю, это чертовски далеко. Поэтому она работает только тогда, когда приезжает погостить к сестре. Я бы не стал ее нанимать, если бы она…

Но Карл уже не слушал. Пусть они проведут еще одну ночь в городе, но зато Дэн Маккулла не сможет его ни в чем упрекнуть, когда они вернутся.

— Ладно, Гарри. Мы зайдем сюда завтра утром. Гарри Баннистер пожал плечами и с усмешкой проговорил:

— Жаль, что я не торгую информацией. А то заработал бы на этом хорошие деньги.

— Ты прав, приятель, — кивнул Карл и, повернувшись к Марти, добавил: — Похоже, что мы проведем в городе еще одну ночь. Мне это не очень-то нравится.

— Мне тоже, — отозвался Марти.

Люсиль взглянула на стройного молодого человека, стоявшего у отцовского стола.

— Нет, я категорически не согласна! Мне не нужен телохранитель для поездки в Абилин!

Седые брови Хораса Баскома сошлись на переносице. Решительный отказ дочери вызвал его неодобрение, и он перевел взгляд на молодого человека, хранившего молчание. Лицо Уоллиса Паттерсона совершенно ничего не выражало, но было очевидно, что этот молодой человек очень неглуп. Конечно же, он прекрасно умел скрывать свои мысли и, судя по всему, отлично играл в покер — во всяком случае, Хорас Баском в этом нисколько не сомневался.

Снова взглянув на дочь, Хорас еще больше помрачнел. Разумеется, он сознавал, что не должен потакать всем капризам Люсиль, однако частенько уступал ей — только бы увидеть на личике дочери улыбку ее матери. Да, он слишком часто ей уступал, но на сей раз решил проявить твердость.