Последний легион - Сила урагана

      Гарвин показал ему скрещенные пальцы. Команда начала спуск к цели.
      Дежурный офицер разбудил Лискеарда, спавшего в своей крошечной каюте на борту «Парнелла».
      — Сжатая передача с Камбры, сэр. Помечено «Только для глаз», Р-кодом. Офицер по связи расшифровал ее.
      За исключением дипломатических шифров, Р-код был самым тщательно охраняемым кодом Корпуса. Личный доступ к нему имели только командиры подразделений и их офицеры связи. Лискеард буркнул себе под нос, чтобы показать, что все понял, отпустил офицера. Потом он сел и отпечатком своего большого пальца открыл закодированный замок папки.
      — Ничего пакетик, — пробормотал он.
      Прочитав первые несколько строчек, он резко проснулся. На первом инструктаже ему сказали, что где-то в системе Ларикса и Куры у них есть источник, который пока что не может отослать сообщение. Теперь от Ньянгу пришел первый рапорт. Лискеард просмотрел его в поисках упоминаний о Куре, но ничего не нашел. И все равно на душе у него полегчало. Корпус больше не работал в полной тьме.
      Команда Гарвина двигалась не больше часа, когда шедшая впереди Лир остановилась и вытянула руку ладонью назад:
      «Стоп».
      Ее рука двинулась вниз:
      «Ложитесь и замрите».
      Сигнал передали по цепочке, и десять солдат присели, обводя оружием назначенные им сектора в поисках движения. Ничего.
      С помощью бинокля Лир осмотрела местность прямо под ними, долину и озеро, небо.
      Гарвин, находившийся в середине колонны, ждал. Лир повернулась и коснулась плеча двумя пальцами:
      «Командира ко мне».
      Гарвин не понимал, почему она не использовала коммуникатор, и что она такое увидела. Он осторожно проскользнул вперед и нарисовал в воздухе вопросительный знак.
      Лир наклонилась к нему и прошептала:
      — Такое ощущение, будто за нами наблюдают. Подтверждающих данных нет.
      На мгновение Гарвин задумался. Во всякое там мумбо-юмбо он не верил, но тренированное чутье разведчика могло уловить что-то, что она сама не могла определить, — малейший звук в джунглях, отблеск от предмета, что угодно.
      Гарвин осмотрел пространство перед ними в свой бинокль. Ничего.
      Он двинул пальцем по дуге, вверх, вниз, вокруг, потом знак вопроса:
      «Где ты это ощущаешь?».
      Лир с выражением крайнего недовольства показала вверх и наружу, куда-то над озером. Гарвин ничего не увидел в воздухе, но вспомнил невидимых существ Аликхана. Он наклонился поближе к Монике:
      — Помнишь, что видел наш волосатый инопланетный друг? Подашь сигнал, когда они исчезнут.
      Лир кивнула. Через несколько минут она встала и махнула рукой вперед от пояса:
      «Продолжайте переход».
      Команда двинулась вперед. Гарвин вернулся на место, и они пошли вниз к озеру.
      Земля становилась все ровнее. Вскоре Лир снова остановила команду. Впереди ровными рядами росли ухоженные невысокие деревца, увешанные пурпурно-зелены— ми плодами. За ними была деревушка — дюжина длинных прямоугольных деревянных домов, покрытых тусклым защищенным от ржавчины металлом.
      Отряд застыл на месте без всякого приказа. Лир включила микрофон.
      — Босс?
      — Я видел, — беззвучно выговорил он. Он проверил компас. — Обходи деревню. Двигайся к югу, старайся не терять из виду озеро.
      Лир дважды щелкнула, подала знак, и отряд пошел за ней, на дюжину метров в джунгли, потом по краю поросли. Она прошла всего несколько шагов, как вдруг услышала шум и замерла как статуя.
      Шум стал громче, и из-за дерева появилась девочка в широких штанах и разноцветной кофточке. Она была поглощена своей работой — широкой острой косой срезала усики дикого винограда.
      Лир снова просигналила, вытянув вперед руку с опущенным большим пальцем:
      «Враг».
      Она ждала, надеясь, что девочка пройдет мимо. Но та сгорбилась и невольно взглянула в сторону Лир. После этого она вернулась к своей работе. Лир коснулась микрофона и доложила.
      Не успел Гарвин ответить, как Иртинг, стоявшая прямо за Лир, тронула ее за руку. Лир взглянула вниз и увидела металлическую трубку с примитивным курком. Это было старомодное пневматическое ружье, стрелявшее твердыми субзвуковыми очередями. За исключением ножа, это до сих пор было самое беззвучное орудие убийства.
      Девочка медленно пятилась назад, стараясь не поднимать глаза и выглядеть, как ни в чем не бывало.
      Лир подняла оружие, потом остановилась:
      «Нет. Мы не убиваем детей».
      Она вернула оружие Иртинг и услышала шепот Гарвина в микрофон.
      — Подожди, пока она уйдет, потом двигайся. Не убивай ее.
      Девочка внезапно развернулась и бросилась бежать. Лир встала на ноги и двинула сжатым кулаком вверх-вниз:
      «Идем быстро».
      Команда пошла дальше, и деревня осталась позади. Лир доложила, и Гарвин ответил:
      — Будем надеяться, что в деревне нет коммуникатора, с которого можно сообщить о посторонних.
      Может, Монике стоило застрелить девочку? Но они не убивали детей. По крайней мере, лицом к лицу. Не тогда, когда был выбор.
      Дальше идти стало легче. Земля под ногами была ровнее, часто встречались впадавшие в озеро ручьи, их обдувал прохладный ветерок, а густые джунгли были выжжены так, что оставалось проталкиваться только через подлесок. Но они шли медленнее. Каждые несколько километров встречались деревни и поля. Они видели все больше местных жителей, но только один из них был вооружен, и это, судя по всему, был всего лишь деревенский полицейский. Ни на земле, ни в воздухе не было заметно следов тревоги, и Гарвин стал надеяться, что девочке просто не поверили, когда она рассказала о чудовищах с оружием и черно-зелеными лицами.
      Время от времени они выходили на открытую местность и оттуда видели перед собой нависающую массу дамбы.
      Они подошли к деревне побольше, и Гарвин велел отступить наверх, в джунгли. Жестом он приказал занять оборонительные позиции, а потом он сам, Лир и Фрауде сквозь кусты прошли к мыску, с которого можно было осмотреть цель. Они вернулись и собрали команду для обсуждения.
      — Вот что я думаю, ребята, — прошептал Гарвин. — Я не знаю, сообщили о нас или нет, но будем считать, что сообщили. Значит, нападать надо сегодня, пока они не нашли ответ на наше присутствие.
      Ему ответили одобрительным шепотом.
      — До основания дамбы еще далеко, — заметила Лир. — Лучше долго не болтать, а начинать двигаться.
      — Сначала хорошие новости, — сказал Гарвин. — Больше маршировать не надо, дальше пойдем прямо.
      — Длинноватый заплыв, босс, — заметила Махим.
      — Никакого заплыва, — ответил Гарвин. — Видите вон там рыбацкие лодки-катамараны? Или все вдруг ослепли?
      — Я видел, — сказал Дилл.
      — И я тоже, — подтвердил Фрауде. — Я уже думал, нельзя ли их использовать. В отличие от вас, уродов, марш-броски не мое хобби.
      — Значит, так, — продолжал Гарвин. — Сейчас собираем взрывпакеты и устанавливаем их на дистанционные таймеры, чтобы у нас был выбор. Когда стемнеет, спустимся и позаимствуем две лодки. По три человека на лодку. Двое останутся здесь с рюкзаками. Ночь будет лунная, так что пройдем на веслах вдоль берега к дальней стороне дамбы. Там сбросим два двадцатикилограммовых пакета у шлюза. Два счастливчика получат шанс взобраться по трубам и засунуть еще два пакета как можно ближе к вон той постройке. Это, наверное, контрольное помещение по выработке энергии. Как только заряды будут на месте, все, кроме Моники, меня и хмм…
      — И меня, — встрял Дилл.
      — И тебя, Бен. Ты понесешь меня, когда я устану. Остальные вернутся сюда и будут ждать встречи. Если все будет в порядке, соберемся и пойдем в холмы переждать, пока уляжется суматоха. Место встречи там, где мы сегодня ночевали. Просто и ясно, заходим и уходим.
      — Нет, не ясно, — сказал Нектан. — Двоим еще нет указаний.
      — Ты прав, — согласился Гарвин. — Мы с Моникой пойдем прямо сейчас и осмотрим эту штуку с близкого расстояния. Если там будут неприятные сюрпризы — часовые, следы, летательные аппараты, световые сигналы тревоги и тому подобное, — мы подадим сигнал и разберемся с ними как сумеем. Если там много проблем, то мы свяжемся по коммуникатору прямо с дамбы, отменим операцию и спланируем все заново.
      — И еще, — сказала Иртинг. — Да, Деб?
      — Мы будем грести руками? Кто-нибудь посмотрел, есть ли в этих катамаранах весла?
      — Черт, — пробормотал Гарвин, — я-то точно ослеп.
      — Там есть весла, — хором ответили два голоса. Лир и Фрауде ухмыльнулись друг другу.
      — Вот для этого, — уныло констатировал Гарвин, — и нужны первые твеги. И ученые.
      — Еще вопрос, — сказал Дилл. — Кто будет помогать мне штурмовать высоты с этой жердиной?
      — Я, пожалуй, — отозвался аль Шариф. — Я с ней уже действовал.
      — Отлично, — сказал Гарвин. — Мы с Моникой будем вас ждать наверху дамбы. Аль Шариф, после установки зарядов возвращайся в лодку. Дилл, останешься с нами, как я уже сказал. Видите, как легко проводить инструктаж, — улыбнулся он довольно, — когда нет хороших карт, не знаешь численность противника, его планы, размещение и все остальное. Ладно. Нектан, ты — старший твег. Ответственность на тебе. Ты сумеешь украсть лодки?
      — Если не сумеет, я ему помогу, — сказала Монтагна. — Я в детстве была инструктором по плаванию.
      Она ухмыльнулась, а Гарвин улыбнулся в ответ.
      Давным-давно, когда он проводил тот памятный патрульный вылет, который вместо финального упражнения для рекрутов РР превратился в кровавый кошмар, послуживший началом войны с мусфиями, он был невольно Очарован ее полной здоровья спортивной фигурой и ловкой манерой двигаться. Она слегка напоминала ему девочку, которую он знал в школе, — другие ученики ею восхищались, для них она была чуть слишком красивая, чуть слишком способная и явно слишком взрослая. Конечно, он ничего не предпринял и ничего не сказал Монтагне: она была солдатом, а он — офицером. Кроме того, тогда он считал, что потерял Язифь, казалось, навсегда, и интерес к девушке-рекруту был не более чем любопытством.
      — Когда двинетесь, дашь нам сигнал, Уай, — Гарвин встал. — Все, кому нечего делать, могут поспать.
      Это вызвало общее веселье. Даже те, кто захотел бы спать, вряд ли успели бы это сделать — надо было приготовить взрывпакеты, почистить оружие, проверить магазины, наточить ножи и приготовить другие орудия смерти.
      — Пошли, Лир, — сказал Гарвин. — До ночлега путь далек.
      — У навозных мух над кучей и то лучше построение, — сказала Лир, опуская бинокль.
      — Да, не слишком внушительные вояки, слава святому Иоанну Апокалиптическому, — сказал Гарвин.
      К дамбе было приписано около сотни охранников, которые жили в небольшом лагере за полкилометра от нее.
      — А ты видел, какая у них чудная перекличка? — продолжала Лир. — Когда этот тип, в каком он там ранге, выкрикивал имена, половина из них только выползала из столовой.
      — Да, я их просто обожаю, — сказал Гарвин. — Они еще и живут вниз по течению от дамбы. Если повезет, от нашего взрыва их смоет, и не придется переживать насчет погони.
      — Да, если повезет, — согласилась Лир и вернулась к наблюдению. — С этой стороны вала два контрольных пункта. Думаю, обойти их будет несложно.
      — Вон там третий, прямо за оградой, — заметил Гарвин.
      — Вижу.
      Они продолжали наблюдать. Солнце тем временем село за горами, и дамбу накрыла тень. Из одного здания вышли люди и построились.
      — А вон и дозор с сержантом, — сказал Гарвин. — Восемь человек с одной стороны, восемь с другой, двое ходят посередине.
      — Кажется, невидимки, которые напугали нас с Аликханом, не собираются появляться, — сказала Лир.
      — Смотри не сглазь.
      — Ну что, подождем пару часов и спускаемся?
      — Не торопись. Мы тронемся, когда Нектан выйдет на воду. А пока спокойной ночи.
      Гарвин повернулся, закрыл глаза и изобразил, что спит. Моника скептически посмотрела на него, но сделала то же самое.
      Через две минуты она тихо, по-кошачьи, захрапела.
      Дарод Монтагна бесшумно плыла к рыбачьей лодке, двигая руками и ногами под водой, как ее научили в детстве. Только один из естественных спутников. Куры Четыре был в небе. Монтагна подождала, пока его не закрыла туча, перелезла через борт лодки, отвязала ее от якоря и поставила руль. Пригнувшись, она медленно и неловко повела шестиметровую лодку прочь от деревни, к далекой громаде дамбы. Вскоре за ней последовала другая лодка.
      К тому времени, когда Монтагна дошла до места и повернула лодку к берегу, она изрядно упарилась. Шестеро солдат вышли из кустов и по мелководью подошли к лодкам, закинули туда тяжелые рюкзаки и взобрались сами.
      — Двигаемся, — прошептал Нектан в микрофон на воротнике.
      Гарвин ответил ему двойным щелчком.
      Гарвин и Моника проскользнули сквозь кусты мимо сторожевого поста, потом через несколько линий заржавевшей колючей проволоки к парапету дамбы. Контрольные ловушки были как раз там, где дорога пересекала вал дамбы. Гарвин перешел дорогу и прикрепил крошечный прорезиненный ящик к проводам, ведущим к одной из них. Зажимы глубоко врезались в провода. Лир поместила еще одно устройство на другую линию. Они записали сигнал, исходящий с контрольного пункта. Любое изменение или перерыв в нем будут заблокированы, и вместо них устройство отошлет запись обычного сигнала.
      Датчик давления, если это был он, установили небрежно, и его легко было обойти. Лир расположила взрывпакет с внутренней стороны парапета.
      Потом они, пригибаясь, двинулись вдоль вала, который представлял собой метров четыреста бетонной дуги с невысокими стенками, шириной в пятнадцать метров. С другой стороны находился бетонный куб караульного помещения. Предстояло пройти мимо шагающих часовых.
      Баку аль Шариф поглядел вверх на стены дамбы, возвышающиеся над ним, и вздрогнул. Нектан, сидевший рядом с ним на корме, почувствовал это и ободряюще похлопал его по плечу. Другая лодка была метрах в двух от них.
      Часовой взглянул вниз, на воду, вытекающую из электростанции под ним в скалистый каньон, и попробовал сосчитать, сколько ему еще придется пялиться на эту чертову глушь, когда, наконец, закончится срок его службы. Он хотел, было, сказать что-то своему товарищу, но знал, что в ответ услышит только насмешку по поводу того, как много ему еще осталось. Товарищ ждал перевода отсюда всего через месяц с небольшим.
      В темноте возникла какая-то фигура. Часовой не успел даже отстегнуть бластер, как резко выдохнул, получив нож в живот. Он отчаянно попытался вдохнуть, но голова его откинулась назад, и он умер. Гарвин выдернул нож из тела и убрал его. Жертва Лир уже почти перестала булькать перерезанным горлом.
      — Давайте, все чисто, — сказал Гарвин в микрофон.
      Монтагна и Иртинг в одной лодке, Махим и Дилл в другой включили детонаторы своих взрывпакетов и опустили их в воду у задней стороны дамбы. Взрывчатка быстро потонула и опустилась в глубокую грязь на дне рядом с бетоном.
      Лодки уткнулись в дамбу у труб шлюза. Трубы были огромные, ребристые, больше метра в диаметре. Аль Шариф уперся рукой в одну из них и вылез из своей лодки, а Дилл закинул свой пакет на другую трубу и залез на дамбу, опираясь о трубы.
      Луна вышла из-за тучи, и аль Шариф увидел, как Дилл двинул подбородком, показывая вверх. Они подняли пакеты и полезли. Угол был примерно в восемьдесят градусов, но благодаря тому, что каждые полметра на трубах были ребра, подниматься наверх было довольно легко.
      Нектан снизу подал знак другой лодке отойти назад, подальше от дамбы. Ему надо было идти к берегу, но он ждал на случай, если упадет один из тех, кто лез вверх.
      Аль Шариф с легкостью взбирался все выше и выше, к нему пришло второе дыхание. Дилл остановился, почувствовав напряжение в руках, поправил лямку и пропустил финфа перед собой. Они были уже в двадцати метрах над водой, в тридцати, в сорока. Над ними был парапет, а справа — караульное помещение.
      Аль Шариф достиг вершины, выскользнул из лямок и закатил тяжелый рюкзак наверх. Он повернулся, ухмыляясь, чтобы подать Диллу руку, когда из караульного помещения вышел человек, поднимая бластер.
      Аль Шариф услышал шум его шагов и повернулся. Он увидел наведенное оружие, поднял руки, чтобы оттолкнуться, и часовой выстрелил ему в лицо. Аль Шариф умер мгновенно и покатился вниз.
      Бен Дилл ухватил его за воротник, коленом удерживаясь на стенке дамбы, а другой рукой вытаскивая огромный пистолет, который он всегда носил с собой. Бластер охранника повернулся в его сторону, и тут прозвучал хлопок выстрела. Часового развернуло на месте, и он упал.
      Центр тяжести Дилла сместился, и он сам чуть не рухнул вниз. Он расслабил колени и восстановил равновесие. Потом он засунул пистолет в рубашку и начал нашаривать, за что бы ухватиться. Найдя зацепку, он поднялся по трубе и перелез через парапет, таща за собой тело аль Шарифа. К нему приближались два темных силуэта, и он потянулся за пистолетом.
      — Сибил, — проговорил один из пришедших, и он узнал голос Гарвина. Дилл глянул на аль Шарифа, у которого не хватало полголовы, и отпустил тело.
      — Нет, давай его через край, — сказал Гарвин. — Незачем им знать, что у нас есть потери.
      Дилл перекинул тело аль Шарифа через парапет вниз, в скалистую долину.
      Они услышали крики и увидели лучи света, направляющиеся к ним вдоль вала из-за караульного помещения.
      — Бен, займись зарядами, — сказал Гарвин. — Мы разберемся с этими ребятами.
      Дилл подхватил рюкзак аль Шарифа, и его громоздкая фигура скрылась в ночной тьме. Гарвин и Лир залегли, сняли предохранители с оружия и открыли огонь. Заряды проносились вдоль вала, рикошетом отскакивая от бетона и взрываясь в человеческих телах. Раздались крики.
      — Сзади, — сказала Моника, повернувшись и увидев, как к ним бегут остальные часовые, по глупости обозначая свое положение фонариками.
      Гарвин вытащил гранату и метнул ее в первую восьмерку охранников у караульного помещения, потом другую. После двойного взрыва, от которого у него зазвенело в ушах, признаков жизни он больше не слышал. Моника выпустила большую часть своих зарядов через мост, во второе подразделение часовых.
      Дилл выбежал из караульного помещения:
      — Если вы готовы к отправлению, то и я тоже.
      С другой стороны дамбы в помещении часовых загорелся свет.
      — Ладно, — сказал Гарвин, меняя магазины. — Мы рискнем разобраться с тем, что с этой стороны, а думать, как перейти на ту, будем тогда, когда закончим. — Он коснулся микрофона. — Это Гарвин. Один Келд Инд Алф [КИА — английская аббревиатура, означающая «убит в бою». (Прим. переводчика.)]. Вы где?
      — Посмотри вниз, — голос Нектана эхом отдавался о грудную кость Гарвина.
      Он взглянул и увидел ждущие лодки.
      — Чертовы непослушные негодяи, — проворчал он довольно, вытаскивая веревку из рюкзака и затягивая ее вокруг выступа на парапете.
      — Моника, вперед.
      — Черта с два.
      — Это приказ.
      Она зло глянула на него, но все же соскользнула по веревке, и ее встретила лодка. Следом пошел Дилл. Гарвин выпустил с сотню очередей по парапету, а Моника в это время из лодки взорвала небольшой заряд, который она оставила около датчика давления.
      Янсма перекинул оружие через плечо и спустился по задней стороне дамбы. Он спускался слишком быстро и стер руки. Он плюхнулся по колени в воду и почувствовал, как его хватают и тянут в лодку.
      — Гребите как угорелые, — сказал он. — Хочу с этим покончить.
      Может, солдаты на Куре и были неорганизованными, но отсутствием храбрости они не страдали. В перестрелке погибли все офицеры. Вперед пополз старший сержант. Часть его людей — за ним, а остальные с другой стороны вала. В сержанта никто не стрелял, и впереди не было заметно движения. Он зажег осветительную гранату и бросил ее вперед. Граната загорелась и не осветила ничего, кроме лежащих на бетоне тел.
      Лодки уже достигли берега напротив конторы дамбы, на той же стороне озера, что и лагерь часовых, когда Гарвин увидел вспышки осветительных гранат.
      — Мистер Дилл? Мистер Нектан?
      Дилл угрюмо включил два взрывателя, Нектан сделал то же самое. Четыре заряда взорвались одновременно. Дилл разместил свой заряд у шлюзовых ворот, и взрывная волна перевернула их и разнесла караульное помещение на куски.
      Глубоко под водой одновременно взорвались два заряда, и там, где взрывная волна ударилась о бетонную стену, вода вскипела.
      Может быть, дамбу плохо рассчитали и построили на неподходящем месте; может, подрядчик напутал с составом бетона; а может, с годами дамба начала рушиться сама по себе. Взрыв должен был разрушить стену дамбы настолько, чтобы давление воды постепенно прорвало ее. Вместо этого треть дамбы наклонилась вперед и упала в долину, а поверх нее лавиной понеслась вода, сметая конторское строение, турбины и электростанцию.
      У солдат на стене времени убежать не было, и течение понесло их за собой. Гигантская стена воды высотой в семьдесят пять метров понеслась по каньону, уничтожив по пути и лагерь охраны. Дальше в скалах было несколько деревушек. Вода смела их, будто их никогда и не было.
      Пятью километрами ниже по течению каньон переходил в долину. Вода промчалась через нее, уничтожая стада животных, спящих крестьян, даже горстку солдат Редрута, и с ревом устремилась дальше.
      Еще через двенадцать километров вода попала во второе хранилище, побольше. Поднялась еще одна волна, которая через озеро пошла на большую дамбу. Одна электростанция была разрушена, у второй была уничтожена система управления. Но дамба устояла, и город под ней не был разрушен.
      — Ладно, — сказал Гарвин, когда эхо взрывной волны замерло где-то в долине. — Теперь пошли обратно на место встречи. Завтра мы спустимся по течению, оценим нанесенный ущерб и решим, надо ли взрывать вторую дамбу.
      Он повернулся к Диллу:
      — Готов?
      — Я все думаю, — задумчиво сказал тот, — если бы я шел первым, я бы успел пристрелить того сукина сына.
      — Ладно, Бен, что прошло, то прошло, кто убит, тот убит.
      — Да. Так я ему и не отплачу за то, что он тогда так навонял.
      Семеро солдат подобрали оружие и рюкзаки и ушли в темноту.

* * *

      Через полдня они прошли мимо разрушенной дамбы и осушающегося озера, голубую воду которого замутила грязь, и приозерных деревень далеко от воды. Они достигли холма, и Гарвин смог разглядеть вторую дамбу и ее водохранилище.
      — Ладно, команда. Плохие новости. Вторую дамбу мы только задели. Придется все повторять заново, но на этот раз куда громче.
      Но через два часа сзади послышался выстрел. Ему ответили два спереди. Их преследовали.

Глава 10

       Ларикс/Ларикс Прима
      — Обрати внимание, — продолжала Маев, — мы в уютном изолированном коридоре, и никто нас не подслушивает. Я сама все проверила на жучков, прежде чем подходить к тебе.
      — Юная леди, — Ньянгу отчаянно пытался придать своему голосу старческий оттенок, будто он некто, кто если и мог быть рекрутом, то разве что до ее рождения, — я понятия не имею, о чем вы говорите.
      — На мне нет микрофона.
      — Я не вызываю стражу, чтобы отправить вас на психиатрический осмотр, только из глубочайшего уважения к Протектору и его гвардии. Возможно, вы в последнее время перетрудились, коммандер.
      Улыбка Маев слегка увяла, но потом расцвела в полную силу, когда Ньянгу вынул из нагрудного кармана записную книжку и нацарапал на одной стороне листка адрес, а на другой записку:
      «Пропустить носителя сего в мою квартиру.
      Эб Йонс».
      Он показал сначала десять пальцев, потом девять.
      — Будь осторожен, Ньянгу, — сказала Маев. — Абсолютно никакого криминала. И помни, я тоже не знаю, есть ли на тебе микрофон. Но я рискну. Я уже отчаялась вырваться из этой ловушки и решила, что если ты сумел сюда забраться, то сумеешь и выбраться.
      Она отдала честь, повернулась и вышла. Ньянгу посмотрел ей вслед, надеясь, что по его лицу не видно, насколько он обеспокоен.
      К вечеру Ньянгу пришел в себя и даже выработал план, исходя из того, что Маев не была агентом Селидона, Редрута или кого-нибудь еще. Во всяком случае, что-то вроде плана с учетом того, что сказал один из телохранителей в день поступления на работу к Ньянгу.
      Иоситаро тщательно обыскал свой офис как инструментами, так и визуально. Потом он сказал телохранителям и обслуге, что у него сегодня вечером важная встреча и его нельзя беспокоить ни по какому поводу. Реакция последовала только от одной из его компаньонок, Бриты.
      — Ну-ну. Пятая компаньонка? Вы что, витамины принимаете?
      — Может, у меня тайная встреча с Протектором Редрутом. Или с командующим флотом Селидоном.
      — Тогда вы не выглядели бы таким виноватым. Иоситаро что-то пробурчал, а про себя подумал, что не так-то он и годится в шпионы.
      Маев явилась точно вовремя, как и подобает армейскому офицеру. Но наряд ее годился скорее для панели — черные сетчатые брючки и соответствующая блузка, которая заканчивалась чуть ниже грудей. Ее черные волосы были пострижены так же коротко, как и у Ньянгу.
      Он моргнул от удивления, но ничего не сказал, пока они не оказались в безопасном помещении.
      — Ты что, к обыску готовилась? Хотя в таком наряде обыск вряд ли понадобится.
      — Не будь идиотом, — ответила Маев. — Думаешь, за мной не наблюдают?
      Ньянгу покачал головой, изображая непонимание.
      — Я полагаю, что кто-то видел, как мы разговаривали, — сказала Маев. — Наверняка они удивятся, что может быть общего у коммандера и важного лейтера. Я даю им очевидный ответ. Все надутые болваны, которые командуют Лариксом и Курой, уверены, что любая женщина на все готова, чтобы переспать с ними.
      — Прошу прощения. Хочешь что-нибудь выпить? Или поесть? Моя кухонная прислуга еще работает.
      — Я поела в офицерской столовой, — сказала Маев. — А пью я мало, и никогда не пью, если есть дела.
      — Ну, извини, что я такой алкоголик, — сказал Ньянгу и подошел к бару. Однако он ограничился пивом.
      — Вот как обстоят дела, — деловито начала Маев, сидя в мягком кресле, но не расслабляясь. — Если ты и правда Эб Йонс, шпион Протектора на Камбре, то я в дерьме — у тебя здесь может быть сколько угодно жучков. Но, как я уже сказала, я так не думаю. И то, что ты меня сюда пригласил, еще более подтверждает мою гипотезу.
      — Может, я просто ловко завожу тебя в ловушку, — предложил Ньянгу, — чтобы узнать, какие у тебя есть камбрийские сообщники.
      — Да, это было бы в стиле Протектора, — согласилась Маев. — И тогда меня накачают наркотиком правды, и хорошему следователю я обязательно выложу, что тебя на самом деле зовут Ньянгу Иоситаро — я вспомнила твое имя с час назад — и твоей карьере это никак не поможет. Так ведь?
      — Все правильно, — согласился Ньянгу. — Хватит играть. Я… тот, кем ты меня считаешь. — Он задумался, почему ему так не хочется произносить свое имя. — Да, кстати, тогда на «Малверне» я не успел узнать твою фамилию.
      — Маев Стиофан. — Она слегка расслабилась. — Да. Мы были… заняты, правда? — Она улыбнулась.
      — Ну, так расскажи, что с тобой было, когда Селидон захватил корабль и я оттуда убрался.
      Рассказ Маев был коротким. Рекрутов отвезли на Ларикс, разделили и прогнали через жесткую программу тренировок Редрута.
      — В армии Конфедерации я пошла учиться на связиста. Я решила, что такая профессия всюду пригодится, даже когда я вернусь на гражданку. Мне не очень-то хотелось возвращаться на фермерскую планетку, на которой я выросла. Только когда я подписала контракт, я поняла, что и сидеть всю жизнь с наушником в ухе мне тоже не очень хочется. Но и маршировать в грязи я не собиралась. Так что когда я попала в кадровый отдел Редрута, то попросилась в отдел дистанционных переговоров с «Жуковыми». Туда меня и направили. «Жуков» — это номинация Конфедерации. Мы их зовем «айша», они…
      — Я знаю, что это такое, — сказал Ньянгу. — На Камбре мы их тоже используем.
      Редрут заставлял всех годных по здоровью мужчин и женщин служить три года — год общего обучения, год обучения по специальности и год на действительной службе.
      — Из тех, кто хоть на что-то годится, большая часть оказывается на флоте, — сказала она. — Редрут явно считает космические корабли своей основной защитой. Армия, несмотря на свой размер, выполняет в основном полицейские функции. Не то чтобы тут было какое-нибудь сопротивление. Он, его отец и дед так всех придавили, что никому даже не приходит в голову мысль о переменах.
      — Да, я это заметил, — согласился Ньянгу. — Сложно будет его свергнуть.
      — Я так понимаю, потому ты и оказался на Ларикс Приме, — сказала Маев. — Редрут заявлял насчет того, что Камбра принадлежит ему по праву, еще когда я была простым солдатом.
      На лице у нее было написано отчаяние:
      — Ньянгу, у Камбры есть связь с Конфедерацией? Что вообще происходит? Мы никогда ничего не знаем, а я не так тупа, чтобы верить пропаганде Редрута.
      Ньянгу рассказал ей все, что они знали об очевидном падении Конфедерации.
      — Значит, наша пресса не врала. Кто-нибудь знает, что случилось?
      — Мы знаем только то, что я тебе рассказал, и не больше. Может, дела там и не так плохи, как кажется, и не все рухнуло. Я надеюсь. Давай дальше.
      Маев выжила в жестоких казармах потому, что ловко отбивалась, неважно, пинком ли в пах или монетами в кулаке. А еще быстрее она составляла планы.
      — Славная у Редрута армия. Всем наплевать, если сержант затащит солдата к себе в постель, или лишит его одного-двух обедов, или заставит чистить ботинки и вообще превратит в прислугу. Те, у кого две нашивки, имеют тех, у кого одна, ну и так далее. А еще для сержантов и офицеров узаконены дуэли. Вызвать можно равного или ниже себя по званию. Хотя обычно, если вышестоящий офицер хочет от тебя избавиться, он просто устраивает, чтобы тебя перевели на какой-нибудь астероид. И куча людей занимают место своих начальников после того, как эти начальники по глупости вызвали их на дуэль. Я вообще удивляюсь, что армия еще держится. Но, тем не менее, она в боеготовном состоянии, — неохотно признала Маев, — хоть и убивает не меньше своих солдат, чем любой враг.