* * *

      «Грааль» вышел из N-пространства. Вольф ошалело раскрыл рот, включил ком.
      — «Нярлот», «Нярлот», говорит Разящий из Тьмы. Здесь какое-то сражение.
      — Кого с кем?
      Вольф взглянул на экраны, взял себя в руки.
      — Похоже, федерального флота… не знаю, с кем… может быть, с читетами? Гражданская война?
      — Что нам делать, Разящий из Тьмы?
      — Не знаю, — отвечал Вольф.
      — Чьи они противники? — спросил Серию. — Можно ли не вмешиваться? Оставят ли нас в покое, позволят ли сразиться с нашим врагом, который и их враг тоже?
      Можно ли объяснить им, призвать их на нашу сторону?
      Мы ждем твоего решения.
      Джошуа набрал в грудь воздуха и отдал приказ.

* * *

      В рубке «Андреа Дориа» офицер взглянул на главный экран и завопил от ужаса, увидев кошмар, которого не может быть, который исчез давным-давно.
      Эльярские корабли возникли ниоткуда, они неслись строем «щупальце», фалангой трупно-белой смерти.
      Людям у экранов показалось, что время остановилось, что эльярские корабли движутся медленно-медленно, хотя на самом деле прошли секунды.
      Строй возглавляла чудовищная акула с крыльями-ятаганами, страшнее всего, что помнили участники эльярской войны.
      Автоматические корабли по ее флангам летели по четыре — два рядом, два чуть позади, как эльярские щупальца в боевом положении.
      Корабельные обшивки вздулись, лопнули, выпустили тонкие ракеты, которые, вздрогнув, устремились к цели.
      Некоторые федеральные и читетские корабли успели выпустить противоракеты, но многие даже не успели заметить летящую на них смерть.
      Эльярская эскадра пронеслась «над» рвущимися земными кораблями, развернулась и зашла для новой атаки.
      Читетский корабль выпустил по «Нярлоту» четыре ракеты, пять противоракет устремились навстречу. Три вспышки озарили межзвездную тьму, за ними последовала четвертая, более яркая — это ракета взорвалась в орудийном отсеке «Нярлота».
      Стражи погибли, автоматические корабли, лишившись управления, рассеялись в разные стороны.

* * *

      Вольф почувствовал смерть Стражей, сморщился, как от боли. Он видел потерявшие управление корабли и потянулся к ним, как когда-то к ракете.
      Корабли были его, они слушались, как перчатка слушается руку.
      Вольф не заметил, но корабли перестроились. Теперь они шли по пять: четыре почти параллельно, пятый в арьергарде, словно человеческие пальцы, готовые стиснуть чужое горло.
      Он послал их в самую гущу боя, выпустил ракеты по федеральным и читетским кораблям, пронесся над ними, смутно чувствуя позади «Нярлот», который продолжал стрелять по земному флоту.
      Знакомый корабль, на борту которого он когда-то бывал, приближался, но Вольф увел свою эскадру прочь от «Андреа Дориа».
      Лицо его застыло в ожесточенном оскале.

* * *

      — Отряд дельта, принять бой с читетами в квадрате 320—12, — распорядился Гастингс — Тета, пожалуйста, ответьте. Повторяю, тета, ответьте, если можете. Йота, перестройтесь.
      Он был спокоен, как если бы проводил маневры или двигал флажки по карте.
      Рядом стоял Циско, пытаясь не попадаться под ноги, силясь понять, что происходит.
      Внезапно в рубке появился кто-то еще.
      Это был эльяр, но эльяр пятнадцати футов росту.
      Кто-то вскрикнул, лазерный луч ударил в эльяра, прожег дыру в палубе за призраком.
      Эльяр шагнул вперед, выбросил щупальце. Циско отпрянул, но щупальце тянулось, тянулось…
      Он сунул руку в карман, вытащил серый камень — Лумину, которую отнял у Джошуа Вольфа, выставил перед собой как талисман. Эльяр махнул щупальцем, Лумина упала на палубу, раскололась.
      Инопланетянин преобразился, на мгновение Циско увидел Джошуа Вольфа.
      Тут щупальце ткнулось ему в грудь, и Циско с криком повалился, словно срезанный лазерным лучом.
      Эльяр исчез.
      Гастингс едва успел выговорить:
      — Что, во имя Озириса…
      Три ракеты ударили в «Андреа Дориа», и корабль разломился пополам. Хвост взорвался, нос полетел прочь, в пустоту, по неведомой бесконечной траектории.

* * *

      Кораблей стало заметно меньше. Их ряды сильно поредели, когда читетские корабли рассыпали строй и «скрылись» в гиперпространстве. За ними последовала большая часть федеральных кораблей — то ли в погоню, то ли просто так. В межзвездной тьме осталось не больше десятка земных кораблей.
      — Расходимся, — приказал Сериго, и Вольф подчинился, втянул свои «пальцы» назад. Он сидел в командной рубке «Грааля», задыхаясь, как после тяжелой драки.
      — Путь свободен, — сказал Сериго.
      — Да, — согласился Вольф. — Переключите все корабли на меня. Теперь можно идти на главного врага.

* * *

      «Грааль» вынырнул в самом сердце бывшей эльярской вселенной. Джошуа чувствовал вокруг алое, смертоносное; все тело горело, как от огня.
      Звезды были тусклы, планеты — неразличимы, их очертания — расплывчаты, алое окружало их, пожирало, превращало в себя.
      Он видел рядом «Нярлот» и автоматические корабли.
      Джошуа услышал, как зашипели Стражи при виде старинного врага.
      Никто не отдавал приказы, все и так знали свою задачу. Тяжелые ракеты полетели в алое нечто, в пространство, которое должно было быть пустым, но полнилось алыми точками и пульсировало, как воспаленная конечность.
      Ядерные взрывы вспыхнули и погасли.
      Жгучая боль отпустила, вернулась с новой силой, опять отпустила.
      Джошуа видел орудийный отсек «Нярлота». Эльяры горели, их плоть обугливалась, чернела. Стражи падали, умирали.
      В пустоте распустилось миниатюрное солнце: это солнечная пушка «Нярлота» ударила по врагу.
      Тот забился, сжался.
      Солнце догорело, и враг снова собрался с силами.
      Внезапно «Нярлот» набрал полную скорость и понесся прочь от «Грааля».
      — Умри доблестно, Разящий из Тьмы, — были последние слова Сериго. — Умри, как мы.
      Умри, как эльяр.
      Двигательные, топливные и орудийные отсеки «Нярлота» взорвались одновременно. Вспышка ослепила Вольфа, экраны на мгновение погасли.
      Он почувствовал, как Стражи, последние из эльяров, покинули это пространство-время.
      — Счастливого Перехода, — произнес он, не осознавая своих слов.
      Боль прошла, Вольф почувствовал, что враг отброшен.
      Он взял смерть Стражей и бросил ее в «вирус», как некогда смерть Таена — в убийцу-читета.
      Висящая перед ним Лумина горела ровным белым светом, горячая, как звезда.
      Теперь он видел врага глазами эльяров: не красный вирус, а клубок оскаленных гадов, исполинских червей, вытеснивших эльяров из нор на поверхность, а затем и к звездам.
      Черви превратились в змею. Это был змей из Мидгарда, подгрызающий мировое дерево Иггдрасил. Но Вольф видел глубже, видел составляющие «вируса» на субмолекулярном, субатомном уровне, чувствовал резонанс его элементарных частиц.
      Он вобрал в себя этот резонанс и велел ему прекратиться.
      Связи внутри «вируса» вздрогнули и замолкли, из средоточия неведомого существа начал распространяться вихрь небытия — не материи, не энергии, не антиматерии, ничего, словно огромная раковая опухоль, которая поглощает все на своем пути.
      Джошуа почувствовал щель в пространстве. Он стоял в огромной пещере, со стен капала влага, перед ним была исполинская каменная дверь, исписанная чужими знаками.
      Дверь во вселенную, откуда пришло существо, раскрылась.
      Враг несся к Вольфу, стремясь вернуться в свою вселенную, в тот мир, который он полностью поглотил.
      Вольф вытянул руку, дверь захлопнулась. Грохот прокатился по всему мирозданию.
      Он поднял руки, выворотил из свода камень, и свод обрушился, навсегда закрыв доступ к двери, которую его мозг воссоздал из иной реальности, запечатав щель во вселенной.
      «Вирус» был вокруг, повсюду. Джошуа сгреб его в ладони, холодно рассмотрел и навсегда вычеркнул из существования.
      Раздался беззвучный всхлип, словно рвется само пространство, и «вируса» не стало.
      Джошуа Вольф висел между звезд. Он был больше космоса, меньше атома. Он чувствовал ритм бытия: привычный, чуждый, холодный, теплый, темный, светлый.
      Звезды были над, под, рядом с ним.
      Далеко горела знакомая желтая звезда. Он подплыл к ней, увидел девять планет.
      Нагнулся над одной — голубой, зеленой, белой — и узнал свою колыбель.
      Вольф протянул руку, чтобы коснуться Земли.
      В носу защекотало.

* * *

      Джошуа Вольф был в командной рубке «Грааля». За его спиной вращалась Лумина, озаряя рубку привычным уютным светом.
      Вольф подумал о потолке, о художнике.
      В носу по-прежнему щекотало.
      Он почесал переносицу.
      И тут его разобрал смех. Он хохотал, и хохотал, и не мог остановиться.

Глава 22