Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Фантастический боевик - История воина (Далекие Королевства - 2)

ModernLib.Net / Научная фантастика / Коул Аллан / История воина (Далекие Королевства - 2) - Чтение (стр. 17)
Автор: Коул Аллан
Жанр: Научная фантастика
Серия: Фантастический боевик

 

 


      - Правительство свергли и торжественно собрали то, что они называли народным парламентом. - Он презрительно скривился. - Вообразите этих лавочников, солдатню, чумазых крестьян, шляющихся по дворцам, которые они обагрили кровью. И каждый из этого сброда вопил, что он знает, что надо делать. Они собрали правительство хуже некуда, а всякий, кто был лучше других, уничтожался, чтобы время королей никогда больше не наступило. Самым плохим было то, - мрачно продолжал Сарзана, - что вокруг новых правителей кормилась целая орава льстецов и подвывал, которые не давали понять этим дурням их полную неспособность управлять государством. В начале, когда восстание только началось, бедные землевладельцы, которые ничем никогда не помогали Конии, а только грабили крестьян, сидя в своих поместьях, поняли, с какой стороны ветер дует, и немало пограбили вместе с чернью. Потом их выставляли напоказ, доказывая некровожадность новой власти. Им, конечно, постоянно приходилось унижаться перед новыми хозяевами.
      - Мне кажется, - сказал Гэмелен, - что к тому времени Акулий остров рассорился с остальной Кенией.
      - Это так, - кивнул Сарзана. - Когда они поняли, что есть и другой путь управления государством, что у нас все свободно платили налоги и еще больше оставляли себе, они собрали карательную экспедицию, чтобы выжечь еретическое гнездо. И я понял, что, когда у народа есть внешние враги, с которыми надо бороться, управлять им значительно легче - Похоже было, что он давно хотел высказать эту мысль. - Они послали огромный флот, приказав полностью разграбить нашу землю. У старого режима, может быть, что-то и вышло бы. Но не у этих голодранцев. Несколько месяцев они набирали солдат, переучивали торговых мореходов в боевых офицеров, а потом у них начались проблемы со снабжением. И все это отняло много времени, времени, которого у них не было. Дело в том, что со мной что-то случилось. Однажды - я решил говорить правду, а то бы сказал, что в этот день сверкала молния и ударял гром, - так вот, тогда я... понял. Я не знаю, каким другим словом это описать. Что, Гэмелен?
      - Я понимаю вас, - отозвался воскреситель. - Известно, что у самых одаренных магов иногда внезапно наступает миг прозрения и они за короткое время постигают свое ремесло.
      - Верно! - взволнованно воскликнул Сарзана. - Раньше я никогда не говорил об этом с другими. Какое счастье узнать, что ты не один. С тех пор, как я получил силу, я понял, что не могу доверять ни одному магу, который может представлять для меня угрозу. Поэтому я и молчал. Я чувствовал, что мои враги копят силу. Но моя собственная мощь росла быстрее. Иногда мне казалось, что поддержка моих подданных укрепляет меня.
      Сарзана замолчал и осушил еще один бокал. С рассеянной, направленной в прошлое улыбкой он посмотрел на нас.
      - Когда флот приблизился к Акульему острову, его настиг страшный шторм. Шторм вызвал я, конечно. Всего против нас выслали более двухсот кораблей. Сколько их разбилось о скалы! Когда ветер утих и выглянуло солнце, мы выплыли на своих маленьких лодках против больших многовесельных галер. Мы атаковали их, как барракуды, рвущие на части камбалу. А когда все было кончено, победа осталась за нами, жителями Акульего острова. И мы стали самой могучей силой в Конии. Мы знали, что нам делать. Мы не могли забросить мечи и вернуться к рыбной ловле - негодяи нападали бы снова, пока не одолели бы нас.
      Мы собрали свой собственный флот. Корабли были не только с нашего острова. В Конии было много недовольных новым порядком, тех, кто понимал, что такой порядок несет смерть нации. На рейде Изольды стоял флот из тысячи судов. Мы ожидали битвы, но сражаться оказалось не с кем. Чернь не приняла боя. Часть разбежалась, некоторые отреклись, а другие предпочли наложить на себя руки, чтобы не видеть, как в мир возвращается порядок.
      Меня несли от порта, где причалил мой флагман, до дворца монархов. Там меня дрожащими руками короновал один из уцелевших членов правящей династии. Это было почти тридцать лет назад.
      Сарзана сидел молча, прикрыв глаза, вспоминая славное прошлое. Мы не осмелились нарушить молчание.
      Потом он сказал:
      - Сначала все шло хорошо. Все были рады, что правление толпы кончилось. Я старался наказывать как можно мягче, не хотел мести. Милосердное правление явилось причиной моего падения.
      - Как это? - спросила Корайс.
      - Легат, такого вопроса от воина я не ожидал. Позвольте мне привести пример. Повернетесь ли вы спиной к поверженному врагу, если у него на поясе висит кинжал?
      - А-а, - кивнула Корайс.
      - Ну вот видите. Некоторых из тех, кто посылал флот против меня и тех, кто убивал придворных, я просто выслал на пустынные острова или просто приказал не выходить из их собственных домов. Других, провинившихся серьезнее, я посадил в тюрьму. Только несколько человек были казнены.
      И к чему это привело? Сосланные устраивали заговоры, находясь в безопасности, далеко от моих глаз. Те, кого я казнил, стали страдальцами. Заключенные в тюрьме писали подметные письма, готовя новое восстание. Письма тайно передавали из рук в руки.
      - К этому должен быть готов всякий, - цинично заявил Холла Ий, - кто захватывает власть. Я согласен, что вы были слишком мягки. У меня на родине, если кто-нибудь захватывает трон, он первым делом избавляется от братьев и дядьев, чтобы родственники не претендовали на его место.
      Тут я не выдержала и сказала:
      - Сарзана, послушайте, в моем городе за последние годы произошли большие изменения, но никто не устраивает заговоров против магистров и воскресителей, по крайней мере, я не знаю об этом.
      - Мне кажется, капитан, что ваша нация более флегматична, - заметил Сарзана. - Помните, я говорил, что конийцы отличаются горячей кровью и скоры на расправу? Таким народом можно править только жесткой рукой. Конийцы не станут бороться против жестоких, но справедливых законов. Но у меня была еще одна проблема, и благодаря ей возник заговор.
      - Аристократия, о которой вы говорили? - наугад спросила я.
      - Именно. Сначала знать не могла мною нахвалиться. Но потом я понял, что в их руках находится слишком большая власть, которая мешала моим предшественникам на троне, и этой власти сотни лет. Некоторые из них собирали ренту за земли, которых никогда не видели, другие владели островами и водами, омывающими их, как своей безраздельной собственностью. А рабы оставались рабами без малейшей надежды на освобождение.
      При этих словах я встрепенулась, потому что в Ориссе до недавних пор было то же самое, и только благодаря моему брату, Амальрику, все изменилось.
      - Более того, у некоторых из них были документы, дающие им право нарушать закон и наказывать всякого, кого они пожелают. Они владели обширными землями и изнуряли крестьян грабительской рентой, а у многих бедняков были лишь маленькие полоски наделов для прокорма. Может, мне не стоило действовать так круто. Но отвращение к несправедливости зажгло огонь в моем сердце и вложило меч мне в руку. Я объявил, что все привилегии знати будут пересмотрены.
      Это была искра. И она упала на сухой трут, потому что боги отвернулись от Конии. Сначала наступили ненастные года - бури обрушились на нашу землю. Потом пришла засуха. Из наших морей ушла рыба. Впервые на памяти людей ё Конии начался голод. Искра стала пламенем. Несколько внешних островов подняли восстание против меня, и я был вынужден послать солдат, чтобы подавить его. К сожалению, командиры отряда были слишком жестоки, по их словам, самый прочный мир царит на кладбище. А мои советники скрывали от меня истинное положение вещей, поэтому я думал, что все идет хорошо.
      А потом против меня применили самую черную магию. Каким-то образом мои враги получили силу, превосходящую мою. Не знаю, откуда они ее получили была ли она врожденная, или они заручились поддержкой могучего демона, или просто продали души миру тьмы, не знаю. Но как я ни сопротивлялся, все было бесполезно. Между мной и будущим пролегла пропасть. Я не мог больше предсказывать, что принесет завтра.
      Потом начался мятеж. Мужчины и женщины выходили на улицы, ослепленные гневом. И снова толпа убила Конию. Но на этот раз за ней стояла подлая хитрость. Аристократы направили злобу конийцев против того, кто был их защитником и покровителем. И меня свергли, меня и моих соратников, тех, кого я нашел в разных частях страны и возвысил за их таланты и любовь к народу. И моя родина не ведала большего горя.
      Он снова замолчал. На этот раз надолго.
      - Они убили бы меня, - тихо произнес Сарзана после паузы, - если бы не их жестокость. Сначала меня приговорили к смерти. Но потом приговор отложили, сказав, что казнят меня позже, когда им этого захочется. Аристократы понимали, что скоро жители очнутся и вспомнят, что я принес им спасение.
      - Вы говорили о каком-то проклятии...
      - Я случайно узнал, что солдатам, отданным мне как бы в распоряжение, сказали, что они должны быть готовы расправиться со мной. Моя магия якобы меня не защитит, а им не повредит. И никто не узнает, кто был убийцей, а все, наоборот, будут щедро вознаграждены золотом и землями. Я заметил, цинично усмехнулся Сарзана, - что деньги заставляют людей забыть о далеких богах и об их нестрашных карах за грехи.
      - А что думали жители этого острова, Тристана, когда вас сослали сюда? - спросила я. - И... что с ними случилось?
      - Сначала они ничего не знали, потому что бойня на Конии обошла их стороной. Они были рады, что здесь строятся новые здания. Этот дворец к тому времени был уже наполовину построен. Его заложил один сумасшедший помещик, имевший много денег и мало дел. Стройка еще не была закончена, когда он в пьяном виде, выкрикивая стихи, свалился со скалы. Новые властители приказали достроить дворец, где я должен был жить, пока меня не умертвят. Также они выслали боевые корабли, которые должны были охранять остров от пиратов.
      Сначала жители были рады солдатам. У них были деньги, новые песни и рассказы, а женщины деревни уже устали от своих сельских ухажеров. С этого начались проблемы. Офицеры гарнизона должны были вмешаться, но не сделали этого, предпочитая заниматься своими амурными делами. Я не знал, что делать, но понимал, что меня не выпустят из золотой клетки, пока не придет убийца.
      К счастью, мой дар вернулся. То, что застилало мне видение будущего, исчезло, хотя на меня все еще давила моя многомесячная беспомощность. - При этих словах Гэмелен вздрогнул. - Мне нужны были союзники. И мне нужно было упражняться в магии, чтобы восстановить силы.
      - Животные? - подсказала я.
      - Да. Невинные, не испорченные человеком души. Они всегда страдают от рук людей. Я решил защитить их. Наложил специальные чары. Поэтому, когда солдаты шли охотиться на них, звери узнавали об этом заранее.
      - А полулюди?
      - Эти созданы мной. Разве они не замечательны?
      - Нужна очень сильная магия, чтобы создать жизнь, - произнес Гэмелен. Некоторые считают это работой тьмы.
      - Когда человек сражается за свою жизнь и за жизни других людей, нет места вопросам морали. Пусть историки занимаются ими - в библиотеках люди будут читать о злодее-правителе с окровавленными руками. Я никогда не понимал людей, которые указывают лежащему на арене гладиатору, что и как ему делать, чтобы не потерять достоинства.
      С этим я могла бы поспорить, но не стала. Как я могла вмешиваться в воспоминания человека с дурацкими вопросами насчет морали? Это было бы и глупо и опасно. Может быть, он правил суровее, чем правила бы я на его месте (вряд ли, правда, нашлись бы глупцы, способные предложить мне корону, а я бы вряд ли настолько сошла с ума, чтобы принять ее). Но я чувствовала, я была совершенно уверена, что Сарзана хотел добра конийцам, а его безжалостно предали. Эта мысль вызвала почему-то теплоту, и я внезапно поняла, что носящие корону не должны быть судимы нами, простыми смертными.
      - Эти создания, - сказал Сарзана, - стали мне лучшими друзьями, чем болтливые щеголи, крутившиеся вокруг моего трона. Они... я не знаю подходящего слова ни в вашем, ни в моем языке... если бы речь шла о людях, я сказал бы "души", а это... духовное воплощение животных, убитых на земле или в море. Я дал им новые тела, оживил их, дал силу и способности, которых у них раньше не было. Они понимают это и не устают меня благодарить. Когда вернее, если - я смогу выбраться с этого острова, я освобожу их, и они станут владеть этой землей, и будут править более милосердно, чем люди, и между земными и морскими тварями воцарится мир.
      Но возвращаюсь снова к моей истории. Я почувствовал однажды, что к острову приближается корабль и на нем находится человек, везущий приказ убить меня. Кажется, жители деревни тоже что-то заподозрили, потому что, когда я спустился по лестнице к морю, я слышал, как они ропщут против солдат, и рыбаки всячески старались меня подбодрить. Это глубоко тронуло меня, я всегда поражаюсь, как люди, стонущие под железной пятой, могут сохранять в себе человечность. Я вспомнил о своей родной деревне за много миль и лет отсюда.
      И настал день, когда курьер прибыл. Я ждал смерти, но ничего не происходило, жизнь текла как обычно, мне только запретили заходить в деревню. Однажды меня грубо схватили и бросили в комнату в подвале. Охранял меня целый взвод. Я подумал, что все кончено. Но на следующий день встало солнце, а я был еще жив, и меня освободили! Теперь я мог свободно гулять по острову, потому что жителей не было!
      - Как это? - спросила Корайс.
      - Ночью солдаты велели всем садиться в лодки, с собой ничего не брать. Переполненные лодки военные корабли взяли на буксир. Это я узнал из разговоров охраны. Пришлось прибегнуть к гаданию, чтобы узнать остальное. Лодки увели далеко от острова. Солдатам было приказано расправиться со мной без свидетелей, и они с радостью пошли на ужасное злодейство, думая, что таким образом обманут и избегнут кары, предназначенной роком цареубийцам. Огромные корабли таранили лодки, мужчины, женщины, дети - все утонули или были застрелены лучниками. Никто не спасся.
      Я знал, что мои дни тоже сочтены. Я был в отчаянии. Я долго думал и вдруг понял, что кровь - великое оружие, усиливающее действие магии. Смерть жителей деревни - а я думал о них как о своих подданных - не должна была быть напрасной. Я сотворил первое из своих великих заклятий. Оно пронеслось в ночи как буря. Солдаты ничего не почувствовали. А звери, мои слуги и друзья, загорелись жаждой мести за поколения их предков, истребленных людьми. И они забыли страх перед человеком, вложенный в их души богами.
      И они отомстили - в течение одной кровавой ночи. Должен признаться, я прислушивался к крикам с удовлетворением. Мое заклинание заставило зверей поступить с солдатами точно так, как те поступили с рыбаками. Некоторые умерли легко, во сне, некоторые сопротивлялись и были разорваны в клочья, кто-то пытался спастись на кораблях и был утоплен дельфинами. К рассвету я был единственным человеческим существом на Тристане.
      Я приказал сбросить тела со скалы, чтобы их унесло морем. Потом я со своими слугами отвязал корабли в гавани - это было нелегким делом, - и их унесло течением, где-нибудь водоросли или морские чудища утащат их на дно морское. Не осталось ни одного корабля.
      Сарзана замолчал. Мы тоже молчали. Его рассказ привел меня в ужас. Конийцы и правда были горячи - и те, кто правил, и те, кем правили.
      Потом он снова заговорил:
      - Трупы в казармах я не стал трогать, чтобы они служили предупреждением всем, кто приплывает на остров с недобрыми намерениями.
      - Это не должно было особенно помочь, - заявил Холла Ий. - Властители Конии должны были послать новых убийц.
      - Они так и сделали. Но против них у меня было второе заклинание, сбившее их с пути. Простое заклинание, правда, воскреситель?
      - Правда. Но скрыть целый остров очень трудно.
      - О нет, я не стал с этим связываться, - в голосе Сарзаны звучала гордость, - просто в четырех-пяти днях от острова корабли настигал магический туман. Штурман начинал сомневаться в картах, капитан переставал доверять своим подчиненным и так далее... Этого было достаточно, чтобы обеспечить мне покой, пока я сам не захочу, чтобы меня нашли. Кроме того, мало кто пытался выяснить, что на самом деле со мной произошло. Легенда о смерти, грозящей всякому, кто попытается убить меня, стала хорошей защитой. А кто станет рисковать навлечь на себя гнев богов, если можно без этого обойтись?
      Сарзана встал, потянулся и обошел нас, заново наполняя наши бокалы.
      - Уже поздно, - сказал он. - Или, вернее, уже рано. А вам надо много поработать, чтобы подготовить ваши корабли к плаванию. Всем лучше идти спать.
      Мы встали и подняли бокалы в его честь. Когда мы выходили из комнаты, мне в голову пришла одна мысль. Я набралась смелости и спросила:
      - Сарзана, вы сказали, что видите будущее. Вы знаете, что вас ждет? Вы так и останетесь один до конца дней?
      - Трудно предсказывать для себя, - ответил он. - Я что-то вижу, но, может быть, это просто мечта. Мне кажется, будто я возвращаюсь в Конию. Я знаю, что где бы я ни сошел на берег, люди вспомнят меня. Много утекло воды, и зло аристократов скоро вызовет новое восстание. Может, это глупо или я просто мечтатель, но я надеюсь, что мои острова снова будут жить в мире. И я принесу мир людям. Но вдруг это всего лишь счастливый мираж?
      - Почему вы не использовали какой-нибудь корабль, управляемый вашими животными, чтобы вернуться в Конию? - Корайс, как всегда, была практична. Вы же из семьи рыбаков.
      - Я уже сказал, что магическая сила, победившая меня, исчезла, но не окончательно... Или я все еще не могу прийти в себя после своего падения? Я не могу спокойно подумать о морском путешествии. Возможно, на меня были наложены чары... Поэтому я не могу сам выбраться с острова. Меня должен спасти кто-то, кто доверяет мне. О как щедро награжу я человека, который поможет мне вернуться к власти!
      Корайс осталась ночевать во дворце, а мы принялись спускаться по огромной лестнице. Ночь была лунная, светлая. Я подождала, пока Холла Ий ушел со своими матросами к шлюпке, вытащенной на берег, и спросила Гэмелена, что он обо всем этом думает.
      - Он - король, - ответил воскреситель. - А короли смотрят на мир не так, как я. Я думаю, что он желает добра своему народу. Я не чувствую зла в нем к тем, кто сверг его. Я думаю, что он говорил правду насчет того, что аристократы еще более свирепы, чем он сам или убийцы-солдаты. Но это только мои впечатления, за ними не стоят факты или магия. Если бы мои способности вернулись хотя бы частично, я знал бы о нем больше. А что почувствовала ты?
      - Примерно то же самое, - сказала я. - Вернее, даже меньше - я так ничего и не разобрала, что там с аристократами. Но мне тожё кажется, что Сарзана желает людям добра, - я улыбнулась, - насколько это вообще возможно для короля.
      Гэмелен усмехнулся и отправился к маленькому коттеджу, который я отвела для него. Он шел к нему, как будто мог видеть, и я с восхищением подумала, насколько он быстро смог приспособиться к своему увечью. У двери он обернулся.
      - Было очень интересно поговорить с другим магом, чьи способности оказались не хуже моих... когда они у меня были. Не обижайся, Рали, у тебя еще все впереди. Когда он заговорил о нашем искусстве, мне показалось, что я нахожусь в храме Воскрешения в Ориссе. - Он вздохнул. - Я считаю, нам нужно продолжать плыть по течению, как мы делали раньше. Может быть, Сарзана поможет нам вернуться домой. Он действительно великий маг. Если он согласится помочь, понятно, чего он потребует взамен. Он достаточно ясно намекал в конце рассказа. И мне кажется, игра стоит свеч.
      Он пожелал мне спокойной ночи и вошел в дом.
      До рассвета оставалось всего около часа. Я подумала, что не усну под впечатлением рассказа Сарзаны, а если даже усну, ничего хорошего это не принесет - буду потом весь день ходить сонная. Лучше прогуляться, чтобы свежий воздух выветрил вино из головы.
      Я пошла по песку вдоль моря. По пути мне отдали честь двое часовых. Я не стала беспокоить их разговорами. Ночь была тиха и тепла. Я зашла по колено в теплую воду и ударила рукой по поверхности, разбрызгав лунную дорожку и хихикнув как ребенок. Чувство счастья не оставляло меня. Мне хотелось только одного... Усилием воли я отогнала от себя эту мысль, не успев додумать ее.
      Я дошла по берегу до устья залива и наткнулась там на одну из наших лодок. Я решила посидеть там до рассвета, помечтать. Но место было занято. Дика и Исмет, обнаженные, лежали на плаще, обнимая друг друга. Мне стало радостно и грустно одновременно.
      Я услышала шаги за спиной и обернулась. Это была Полилло. Она часто стояла на часах в предрассветную смену.
      Мы посмотрели друг на друга, потом на женщин, спящих на песке.
      Я наклонилась и укрыла их плащом. Дика улыбнулась, но не пошевелилась.
      А потом я пошла прочь. Одна.
      Глава четырнадцатая
      В КОНИИ
      Наступил день, когда мы были готовы отправиться в путь. Какая работа была проделана перед этим! К тому времени, когда наши галеры, выглядевшие совсем как новые - казалось, что их носы только что были окроплены свежей жертвенной кровью, - стояли на якоре в бухте острова, те из нас, кто мечтал купить лодочку к старости для рыбалки, прокляли свою мечту. Амальрик всегда рассматривал корабли как удобный транспорт для перевозки своих товаров, но я теперь стала относиться к ним по-другому - мне хотелось стать величайшим воскресителем и осушить все моря, чтобы слабоумные - я имею в виду моряков и все остальные могли использовать воду только для купания.
      Может показаться, что я переигрываю, но это так и есть. Послушайте, что нам приходилось делать, чтобы галера снова стала пригодной к плаванию.
      Сначала с кораблей свозили все, что можно погрузить в шлюпку, осадка при этом уменьшалась. Потом корабли подводили к берегу, где не было камней, и волоком вытаскивали на сухое место. С боков надо было подкладывать под корпус бревна, чтобы корабль не упал.
      Далее мы соскребали с корпуса ракушки и водоросли. Руки при этой работе обдирались мгновенно. Думаю, оторванных от нашей кожи кусочков хватило бы, чтобы сшить пояса для целой армии. Очень скоро все эти ракушки сдохли и начали гнить и вонять. Довольно долго около каждого нашего славного корабля стоял весьма специфический запах. Для очистки корпуса требовались - по словам Клисуры - здоровые мышцы и отсутствие мозгов, поэтому, дескать, стражницы прекрасно подойдут. Я сначала пришла в ярость, но потом, поняв, что это шутка, успокоилась и даже пришла в хорошее настроение. Впрочем, оно быстро улетучилось, когда я поняла, что мне придется работать вместе со всеми.
      - Я думала, - пробурчала Исмет, ковыряющая корпус по соседству со мной, - мы будем благородными охотницами, а не судомойками при этих гробах.
      - Делу время, потехе час, - с достоинством ответила я. Мы не единственные проклинали все на свете - Холла Ий и Клисура гоняли своих матросов еще больше. И, как оказалось, очистка корпуса - не самая худшая работа. Плохое еще было впереди. Я отрядила провинившихся стражниц, которых недостаточно было наказать оплеухой от сержанта, и они присоединились к проштрафившимся матросам, которых было гораздо больше. Им пришлось снять с кораблей сгнившие канаты, свернуть их в огромные бухты на берегу, а потом расплести каждый канат. Получившуюся паклю с помощью клина и киянки вбивали в щели между досками. Эта работа устраняла течи, поэтому даже ленивейшие матросы работали с рвением. Впрочем, боцман с линьком то и дело похаживал туда-сюда, зловеще поглядывая на работающих. Но он не имел права стегать кого-нибудь из стражниц.
      Полилло объяснила это ему очень просто:
      - Только маранонка может коснуться маранонки.
      Боцман смерил взглядом мышцы Полилло, посмотрел в ее холодные глаза и согласился.
      Когда корпуса были проконопачены, наступило время покраски. Краска приготовлялась из смолы, масел и каких-то ядов, добытых из растений, найденных на острове. Яд должен был какое-то время отгонять от корабля новые ракушки, чтобы те не могли поселиться на корпусе снова. Каждый такой моллюск замедлял движение судна, которое хуже слушалось руля и весел, а некоторые особенно зловредные виды точили дерево, вызывая течи. Кстати, сгнившие доски пришлось заменить. Нам повезло, мы нашли плотницкую мастерскую с запасами высушенных досок и бревен. Это дало нам возможность также починить сгнившие и сломанные мачты. Доски перед использованием пришлось, правда, просмолить. В деревне мы также нашли пеньку и поменяли весь такелаж.
      Потом пришлось очищать корабли от нежелательных пассажиров. Если бы мы были в Ориссе, воскреситель специальным заклинанием извел бы всех мышей, крыс и другую живность. Нам пришлось пользоваться другими методами, по крайней мере сначала. Но после того, как один матрос чуть не умер от отравления дымом серного факела, я решила, что надо что-то делать. Вместе с Гэмеленом мы придумали заклинание, которое, слава богам, сработало хорошо. Для чар понадобилась крысиная кровь, сушеные насекомые с корабля, лепестки очень пахучих ночных цветов, глина с деревенского кладбища и несколько простых слов на древнем ориссианском. Скоро галеры были полностью очищены.
      Все было тщательно проверено, заменено или починено В конце концов все было готово, и корабль спустили на воду.
      Это был один корабль. Потом на берег вытащили другой, и все началось сначала.
      Работа выматывала, но кое-кто из нас находил время для других дел хороших и плохих. Я заметила, что Дика все больше времени проводит в компании Исмет. Они спали не в деревне, а куда-то уходили. Я, в общем, не возражала - и разговаривая в постели, можно многому научиться, а наша сержант часто брала молодняк под свое крыло. Кроме того, Исмет знала, каким образом безболезненно закончить роман, при этом не страдали ни дисциплина, ни сердце ее подружки.
      У других любовные отношения начинались, возобновлялись или продолжались. Я раньше считала морские путешествия романтичными. Выяснилось, что на военном корабле романтики маловато: уборной - парусиновой палаткой приходилось пользоваться очень быстро, чтобы не создавать очереди, и трудно остаться наедине со своими мыслями, когда в двух футах от твоей головы болтается гамак соседки.
      И еще начались обычные проблемы с мужчинами. То и дело к кому-то из стражниц начинали приставать, иногда вежливо, иногда - грубо, как будто боги дали право морякам владеть каждой встречной женщиной. Я не знаю, почему все мужчины считают, что если женщина предпочитает любить женщину, значит, у нее никогда не было "настоящего парня". И интересно, что не только здоровые мужики так считают. Я слышала, как невзрачный писаришко уламывал высоченную, затянутую в доспехи сержанта, обещая ей "такую ночь любви, что она забудет все эти глупости". Ха! И ведь не только матросы вели себя так, в Ориссе, в казармах, это было постоянной проблемой, там вокруг стражниц все время крутились богатые маменькины сынки.
      Хватит об этом. Просто скажу, что этих незадачливых любовников было легко отвадить - либо шуткой или насмешкой, либо хорошим ударом ниже живота, туда, где живет их душа.
      Когда все основные работы были сделаны, я твердо сказала Холле Ий, что с остальным справятся его матросы. У нас было другое дело - мы должны были обеспечить наш флот провизией.
      Я хорошо помню нашу первую великую охоту. Мои женщины кричали и били копьями в щиты, и огромный кабан с фырканьем выскочил из кустов... Кабан тогда бросился в мою сторону, сверкая желтыми клыками, из раны на его плече, нанесенной копьем, сочилась кровь. И в мире в тот момент не осталось людей, кроме меня, и огромный зверь грозил ужасными изогнутыми мечами клыков. Кабан напоролся прямо на мое копье. Удар отбросил меня, я упала на одно колено, успев упереть древко копья в землю. Копье наполовину ушло в тело чудовища. Оно с ревом рассталось с жизнью и упало на бок, так и не успев понять, отчего умирает.
      Стражницы нарушили построение и подбежали ко мне, выкрикивая поздравления. Не обращая на них внимания, я вознесла благодарственную молитву Маранонии и попросила ее обращаться с духом погибшего животного хорошо. Этот кабан заставил нас побегать по крутым склонам дальней части острова. В конце концов обезумевшее от ярости животное попыталось прорваться через линию загонщиков. Обреченный на гибель, кабан храбро сражался и умер в бою. Полилло и другие стражницы громко вознесли ему хвалу как павшему воину.
      Для них охота была благороднейшим из занятий, уступая первое место только войне, а для некоторых моих женщин, кто был родом из отдаленных провинций, охота была вообще религиозным обрядом. Для меня это был хороший спорт, проверка мышц, умения читать следы, а в конце ждала награда - мясо собственноручно добытой дичи. Но другие забавы нравились мне еще больше например, ориентирование на местности, скалолазание, выслеживание животных не для убийства, а чтобы посмотреть на них. Охотясь, я предпочитала убивать добычу как можно безболезненнее и, по возможности, неожиданно для нее, чтобы смерть приходила без боли и страха.
      Мне всегда было интересно знать, что чувствуют другие и как их чувства отражаются на выполнении необходимой задачи обеспечения экспедиции мясом для засолки. Полилло, как я уже говорила, считала охоту самой веселой забавой. Она любила охотиться одна или в компании одной-двух таких же проворных стражниц. Она поднимала дичь, гнала ее и убивала коротким копьем или даже топором, швыряя его на бегу со смертельной точностью. Раненое животное она добивала ножом.
      Корайс считала охоту не только утомительным, но и скучным занятием. Она охотилась одна и ни разу не пришла с пустыми руками. Ее методы выслеживания были просты, но трудоемки. Сначала она несколько раз обходила район будущей охоты - днем и в сумерках, чтобы хорошенько разузнать повадки животного. Потом она находила укромное место и пряталась там в то время, когда добыча спала. Долгое сидение в засаде всегда вознаграждалось - рано или поздно зверь проходил мимо охотницы. Корайс предпочитала пользоваться коротким тугим луком и редко тратила больше одной стрелы за всю охоту.
      Другие предпочитали охотиться в группе. И смет любила сама расставлять загонщиков и бойцов, предварительно рисовала схемы на песке, чтобы каждый понял свою задачу. Мне всегда казалось, что охота для нее - игра для ума с точно рассчитанными движениями и перемещениями, а добыча - награда за удачно проведенную партию.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33