— Мог бы. Но не пишу.
— Знаете, — задумчиво произнес Фицпатрик, — если бы я знал такого человека и вы бы с ним поговорили, в ваших руках оказалось бы немало компрометирующих фактов. Кое-кому, не симпатизирующему мистеру Какаре, испытавшему на себе его несправедливый гнев, это было бы очень приятно.
— Допускаю.
Фицпатрик достал из-под стойки ручку и блокнот, черкнул две или три строки, вырвал листок и протянул Вольфу.
— Вот адрес, по которому вы найдете интересующего вас человека. Передайте ему мою записку. От него вы узнаете все, что нужно.
Он взял купюру, нежно разгладил ее на ладони.
— Да, — мягко произнес Фицпатрик. — Приятно было бы, если б у мистера Какары случилась маленькая неприятность. Кстати, мистер Тейлор, ваша выпивка — за счет заведения.
— Значит, вас прислал Джерри? — Мужчина снова зевнул и встал с узкой неприбранной тахты. — Если мы будем говорить об этом гаде Какаре, то надо сварить кофе. Идемте на кухню.
В тесной кухоньке с трудом помещались двое. Хозяин наполнил маленькую кофеварку и нажал кнопку «ПУСК». Вода зашипела, крохотный кофейничек наполнился бурой жидкостью.
С соседнего космодрома поднялся звездолет, стены маленькой квартирки задрожали. Хозяин повернул голову.
— Через две недели сяду на такой же и свалю к черту из Федерации, — сказал он. — В Отверженных Мирах лучше. Во всяком случае, хуже уже некуда.
На буфете стояла бутылка. Хозяин снял ее, потряс.
— Проклятье. Не хватит даже глаза продрать.
— Вот, возьмите мою, мистер Холлистер. Джошуа вытащил из внутреннего кармана чеканную серебряную фляжку.
— Культурненько, — заметил Холлистер. Он нашел чашку, поколебался, потом все-таки сполоснул ее над раковиной, уронив две тарелки из грязной груды. — Если найду вторую…
— Мне — только воды, — сказал Вольф. — Я не пью кофе по вечерам.
— Ладно. — Холлистер взял стакан с надписью «На память о Шеддон-спрингс» и протянул гостю. Потом свинтил с фляжки крышечку и понюхал содержимое.
— Боже милостивый, — с изумлением произнес он. — Даже жалко мешать это с той бурдой, которую я пью в последнее время.
Он быстро взглянул на Вольфа, словно опасался, что тот согласится, потом плеснул едва ли не полчашки, добавил кофе, а фляжку протянул Джошуа.
Тот налил в стакан на два пальца, разбавил водой из-под крана.
Они вернулись в комнату. Холлистер сдвинул на край тахты мятую постель, сел, указал гостю на стул. Чашку аккуратно пристроил на столик.
— Я многим обязан Джерри, — сказал Холлистер, — и, возможно, захочу вернуться к нему, если дела пойдут не совсем гладко, поэтому расскажу вам все совершенно бесплатно. Что вас интересует?
— Я не рассчитывал прокатиться на дармовщинку. — Джошуа достал купюру, сложил пополам, опустил на столик.
— За это, — сказал Холлистер, — можете просканировать мне мозги на предмет Какары и почти всего остального. Так что вы хотите узнать?
— Вы были на Непенте?
— Там, и еще два раза он брал меня на свою калошу, «Лавр». Надеюсь, мистер, вы решили всерьез прищучить этого Какару. Я назвал бы его одним словцом, только не стоит он того, чтобы его сравнивали с главным мужским достоинством. Хуже, чем с прислугой, он обращается только со своей несчастной женой. Что вы ему сделаете?
Вольф покачал головой:
— Я просто коллекционирую слухи. Ни больше ни меньше.
Холлистер разочарованно поднес чашку к губам.
— Первое, что я хочу узнать, — как вы получили эту работу, — сказал Вольф.
— Первое, что вам следовало спросить, — сказал Холлистер, — это как мне хватило дурости на нее попроситься. Но я начну с ответа на ваш вопрос.
— Ладно! — буркнула женщина. — Ты! Тейлор! Заходи.
Джошуа послушно встал, миновал ряд сидящих в ожидании мужчин и женщин и прошел в кабинет вслед за хозяйкой конторы.
Та в сердцах захлопнула дверь.
— С чего ты вообразил, будто мистер Джалон Какара захочет взять тебя на работу?
— Возможно, — спокойно отвечал Джошуа, — потому что я — один из лучших барменов Федерации.
— Ври, да не завирайся! Видела я твою фишу. Черт побери, с такими записями в бродяги наниматься, а не в бармены к приличному человеку! Не меньше десятка разных планет! Ты хоть слышал такое слово — «стабильность»? Именно таких обычно ищут наниматели.
— У меня никогда не было проблем с трудоустройством, — все так же спокойно отвечал Вольф. — Возможно, в моей профессии приняты несколько иные стандарты, чем те, к которым привыкли вы.
— Дьявол! — взорвалась женщина. — Я двадцать лет возглавляю агентство по найму, а он мне будет говорить, чего я знаю, а чего нет. Слушай, Тейлор, я и не подумаю звонить на Непенте, беспокоить руководителя кадровой службы. Странно, что мне не пришло в голову обратиться на таможню и выяснить, как тебя вообще пустили на Гаррапату.
— Извините, что отнял у вас время, — сказал Джошуа, вставая.
Он уже коснулся сенсора на двери, когда женщина заговорила снова:
— Мистер Тейлор, будьте добры, подождите минуточку.
Джошуа обернулся. Все поведение женщины совершенно изменилось.
— Согласны ли вы извинить мой безобразный тон?
Вольф притворился изумленным.
— Конечно.
— Пожалуйста, садитесь, сэр. Хотите что-нибудь выпить?
— Нет. Нет, спасибо. — Джошуа снова сел. — Не могу ли я поинтересоваться, что происходит? Наша беседа протекала несколько необычно.
— Я все объясню и буду очень обязана, если происшедшее останется между нами. Когда вы обратились с просьбой устроить вас к мистеру Какаре, моим первым порывом, если честно, было вам отказать. Но мистер Какара платит мне много и часто.
В голосе женщины промелькнула нотка горечи.
— Еще бы ему не платить, — продолжала она, — при такой-то текучке кадров… Я орала на вас, как последняя стерва, потому что мистер Какара — один из самых неприятных моих клиентов, а, поверьте, я повидала всяких. Я предпочитаю завязывать длительные отношения с теми, кто ко мне обращается, поскольку, как вам прекрасно известно, в сфере обслуживания не так много высококлассных специалистов. Особенно, — она постучала пальцем по тщательно сфабрикованному резюме Вольфа, — с такими рекомендациями, как у вас. Разумеется, они произвели на меня самое сильное впечатление. Теперь вы понимаете, почему я так себя вела?
— Понимаю и прошу вас больше не извиняться. Я уже слышал, что с мистером Какарой порою трудно.
— Не порою, а практически все время. Вы по-прежнему хотите получить эту работу?
— Да.
— Могу я проявить нескромность и полюбопытствовать, почему?
— Возможно, потому, что хочу испробовать свои силы, — ответил Вольф.
— Я слышала, — сказала женщина, старательно не глядя на Джошуа, — что Какаре безразлично прошлое людей, прибывающих на Непенте. Он считает, что сам устанавливает законы и порядок на своем планетоиде. Ему плевать на законы остального мира… и на их нарушителей.
— Вот как? — В голосе Вольфа прозвучала легкая заинтересованность.
Женщина посмотрела ему прямо в глаза. Взгляд Вольфа оставался спокойным и непроницаемым.
Глава 4
Непенте построили во время войны, для целей войны и на военные деньги. Когда вместе с войной кончились и деньги, безымянную глыбу (поперечник — десять миль, состав — изверженные породы) бросили так же быстро, как наводнили рабочими после первого рейда эльяров на Федерацию.
Планетоид перевели с первоначальной траектории в точку Лагранжа над Гаррапатой, замедлили, назвали ОСО(О) Q-386 и полностью оборудовали.
На обращенной к солнцу стороне разместили солнечные батареи, «внешнюю», которая, если б не зазубренный пик, больше всего напоминала бы забытую на решетке отбивную, выровняли и снабдили маленьким дозорным куполом.
Верхушку утеса срезали. На площадке установили единственное орудие.
Солнечную пушку — немудреное, зато достаточно эффективное средство обороны — должны были обслуживать наспех обученные новобранцы с Гаррапаты.
Другие планеты Федерации получили сходные оборонительные посты, в то время как Отверженные Миры, официально называемые Системами Пограничья, остались беззащитными перед эльярскими рейдами, и многие вскоре пали под их натиском.
Орбитальная система обороны (обитаемая), (солярный) номер 386.
С наступлением мира ОСО(О) Q-386 стала ненужной, однако пустовала всего три года. Джалону Какаре потребовалась база для его торгового флота — на скорую руку переоборудованных военных кораблей. База, на которой его не беспокоили бы регистрация, техника безопасности и трудовое законодательство.
Площадку с казармами расширили и превратили сперва в док, а затем и в верфь. На дальней стороне пика, где когда-то стояла солнечная пушка, камень измельчили, добавили питательные вещества, на образовавшейся почве разбили парк. Весь планетоид накрыли куполом, под который закачали воздух.
На месте пушки Какара выстроил свой дворец. Даровая энергия позволила размахнуться на полную катушку. Антигравитационные генераторы удерживали на весу бесчисленные аркады и террасы, соединенные причудливыми мостиками, — мечту о полете, воплощенную в камень и сталь.
На одной из этих террас Джошуа Вольф в обличье образцового бармена: белый смокинг, черные брюки, обезоруживающая улыбка — вытер до блеска последний бокал и поставил на полку рядом с остальными.
Он стоял на веранде, выходящей к плавательному бассейну, искусно вырубленному в скальной породе и напоминающему извилистый лесной пруд. Справа зеленел роскошный парк, слева бурлил черно-серый промышленный центр Непенте.
Позади и выше располагался неохраняемый, как показалось бы стороннему взгляду, переход к многоэтажным апартаментам Джалона Какары и его жены.
Джошуа пробыл на Непенте уже месяц, но еще ни разу не видел нового хозяина.
— Эй, приятель! Как насчет обслужить? — Голос был одновременно грубый и заискивающий.
Говорил невысокий толстый человек в пиджачной паре, которую явно шили на заказ для кого-то более рослого, а потом кое-как укоротили.
— Доброе утро, мистер Ориц.
Толстяк посмотрел на Джошуа с холодным вниманием жабы, прикидывающей, насколько питательна будет данная муха.
— Ты меня знаешь?
— Да, сэр. В агентстве были настолько любезны, что описали мне главный персонал мистера Какары.
— Первая ошибка, Тейлор. Ты ведь Тейлор, верно? Я — не персонал. Я — друг мистера Какары. Вот и все.
Холодный взгляд выждал, не появится ли на лице слушающего недоверия, скользнул в сторону и снова вернулся.
Вольфа предупреждали насчет Джека Орица. Друг, он, может, и друг, если так считает Какара. Он также обеспечивает безопасность магната и, как многие временщики, страдает ярко выраженной манией преследования. Одна из горничных сказала, что Орица звали не Джеком, но он сменил имя, чтобы носить снабженные монограммами костюмы с хозяйского плеча.
— Прошу прощения, сэр.
— Пить еще рано?
— Солнце уже встало, сэр. И я на рабочем месте. Что вам предложить?
— Знаешь, как делать «Ледяного гиганта»?
— Да, сэр.
Вольф взял пять бутылок из холодильника, отмерил из каждой в бокал с двойными стенками, потом открыл еще шкафчик. Вытащил резиновые перчатки, взял фляжку, откупорил ее, щипцами бросил в коктейль что-то лиловое и шипящее. Из бокала взметнулась молния, потом все окуталось клубящимся туманом.
Джошуа с поклоном водрузил бокал перед Орицем.
— Неплохо, — произнес тот без малейшего намека на одобрение. — Смешай себе чего ты там пьешь.
Это было не предложение, а приказ. Вольф налил себе кофе.
— Не пьешь на работе?
— Я вообще не пью, сэр.
— Вот еще один завязавший.
— Нет, сэр. Никогда и не начинал.
— Как же ты стал барменом? — спросил Ориц.
— Моя мать владела пятью барами, я с детства ей помогал.
— И что же случилось?
— Война.
Ориц фыркнул и потерял к разговору интерес.
— Как тебе тут нравится?
— Пока работа замечательная, сэр. Мечтаю поскорее увидеть мистера Какару.
— Да, дела заняли больше времени, чем мы ожидали. Сегодня Джалон устраивает прием в честь своего возвращения. Тогда его и увидишь. Скорее всего, он пойдет вразнос.
Вольф пожал плечами:
— Это его планета, я у него на жалованье. Почему нет?
— Ты, наверное, не знаешь, что такое по-настоящему пойти вразнос. Слышал анекдот про Джалона, двух шлюх и читета?
Ориц рассказал. История была невероятная, скабрезная и выставляла Какару сексуально озабоченным идиотом. Вольф слышал ее раза три на других планетах, причем всякий раз в роли героя выступал местный богач. В первой версии участвовали земной король Генрих VIII и Папа Римский.
Ориц досказал анекдот и громко расхохотался. Все это время он не сводил с Джошуа глаз. Вольф позволил себе вежливый смешок.
Ориц допил бокал и поднялся.
— Еще коктейль, сэр?
— Если я перевыполню норму, то вечеринка начнется без меня. К тому же у меня дела.
Ориц нетвердой походкой двинулся к мостику, на полпути сильно качнулся и едва не упал в пруд.
Вольф проводил его взглядом, опустился на колени и стал шарить под полками. С нижней стороны одной из них он обнаружил, что искал, — серо-зеленый овоид прослушки, включающейся на определенную фразу.
— Очень умно, — чуть слышно прошептал Джошуа. — Скажи кодовую фразу или повтори анекдот — и получишь по мозгам. Мечтаю поскорее увидеть вас, мистер Какара.
Наступил вечер.
В комнатах, отведенных под торжество, толпился народ. Джошуа удивлялся, откуда столько людей, — даже «Лавр», при всей своей вместительности, не смог бы доставить всех. Кое-кого он видел и до возвращения Какары, они бродили между разбросанными строениями планеты, утратившей главный центр притяжения. Теперь богач вернулся, и хорошо оплачиваемые друзья заняли привычные орбиты вблизи своего светила.
Вольф протискивался через толпу, балансируя подносом с шампанским. С балкончика, приподнятого на полвысоты стены, неслась оглушительная музыка. Играл квартет. Как догадывался Вольф, музыканты изображали индийский скитч, заметно испорченный расстоянием от Нью-Калькутты, качеством исполнителей и вкусом аудитории. Джошуа подумал, что кое-кто из присутствующих помоложе наверняка любит более современную музыку, однако все подлаживаются под вкусы богатых «друзей».
Он миновал женщину, которая опиралась на копию «Победы» Микеланджело. Женщина брезгливо смотрела на распростертую у ее ног фигуру. На колене победителя кто-то нацарапал «КАКАРА ПРАВИТ».
Две женщины в старомодных смокингах привычно танцевали шерочка с машерочкой.
В антикварном кресле сидел, откинувшись на спинку, старик и увлеченно, словно десятилетний, играл с радиоуправляемой моделью монитора класса «Дерейтер».
Удивительно красивый молодой человек увлеченно беседовал с танцовщицей на полотне Дега, которое Джошуа определил как почти наверняка подлинное.
Несколько акробатов, на которых никто не обращал внимания, порхали под потолком, словно разыгравшиеся ласточки.
Джошуа услышал Какару раньше, чем увидел его самого. Шум вечеринки прорезал высокий, повелительный и чуть пьяный голос.
— Она оставила тебя в дураках и правильно сделала, — гремел он. — Ты увел ее у Потреро, верно? Женщина, которая ищет, где лучше, она и уйдет от тебя в ту минуту, как заприметит что-нибудь более выгодное. Ты был для нее только ступенькой, и этому Дардику, или как его там, она тоже сделает ручкой, едва положит глаз на следующего. Неудивительно, что твой отец попросил вправить тебе мозги. Ты вбил себе в голову, будто люди руководствуются какими-то принципами, а на самом деле все делают что хотят или что их заставляют.
Какара был в черных брюках, без пиджака, в белой шелковой рубашке с черной полосой на боку и красной ломаной линией — эмблемой его торгового дома — на месте галстука. Он выговаривал худому юноше, одетому гораздо более строго.
Какару окружали кольцом пятеро мужчин и Ориц. Все они время от времени согласно кивали.
Рядом с ним Джошуа заметил миниатюрную черноволосую женщину, которую видел на фотографии. Она слегка остекленевшими глазами смотрела в бокал, похоже, не замечая, что он пуст.
Вольф опустил поднос и остановился возле Какары. Тот продолжал:
— Извини. Но если ты встретишь бабу, которая тебе нужна — как мне Рита, — убедись, что она никуда не рыпнется. Так будет лучше для всех.
Он выжидательно посмотрел на жену. Наконец она кивнула. Какара удовлетворенно повернулся к молодому человеку:
— Считай это полезным уроком. Пойми, в той шлюшке нет ничего особенного. Она хорошенькая, поэтому делала с тобой в постели что хотела.
Ты богат, мальчик. Ты еще поймешь, что таких — миллионы. Главное, как я сказал, чтоб эта история не повторилась. Не только с бабами, а вообще.
Ты встречаешь тех, кто тебе нужен — нужен по-настоящему, — и привязываешь к себе любыми средствами. Деньгами. Положением. Властью. Чем угодно. И делаешь все, чтобы тебя не променяли на кого-то другого.
Что важнее — пусть им и в голову не придет променять. Пусть боятся даже и глянуть в сторону. Пока они тебе нужны — держи их на коротком поводке.
Только так можно добиться верности. И я умею это лучше других.
Он резко повернулся и взглянул на Вольфа:
— Верно?
— Полагаю, что так, сэр, — тихо отвечал Джошуа.
— Полагаешь?!
— За то короткое время, что я у вас служу, сэр, у меня не успело сложиться определенное убеждение.
Какара фыркнул:
— Убеждения — как задницы. У каждого есть, и каждый недорого продаст. Верно?
Джошуа продолжал улыбаться, но ничего не ответил.
— Ты такой же, как все, — сказал Какара. Он взял с подноса фужер, выпил одним глотком и уже собрался отвернуться, однако нахмурился и пристально посмотрел на Джошуа.
Потом отвел глаза, тряхнул головой, словно ему выплеснули в лицо стакан ледяной воды.
— Нет, — сказал он тихо. — Не такой же. Джошуа загадочно улыбнулся, кивнул и заскользил прочь.
Темноволосая женщина стояла опершись о десятифутовую корягу, которую обработали морилкой, покрыли лаком и назвали произведением искусства. Она смотрела вниз, на огоньки дока, где суетились строительные роботы. Похоже, она их не видела.
Джошуа подошел. Сейчас на его подносе стояли ликерные рюмки.
— Желаете выпить, капитан Сидамо?
Женщина вздрогнула, подняла глаза. Лицо ее напряглось.
— Меня зовут миссис Какара. Вы хотели надо мной подшутить?
— Нет, мэм.
— Вы — очередной шпион-любитель на службе у Орица? Или мой муж снова затеял игры?
— Рубка ПС-1186, — негромко произнес Вольф. — Кормак сказал, вы вспомните. Вряд ли вы вспомните меня, но я вас знаю. Вы занимались у него материально-техническим снабжением, а я был одним из его… клиентов. Кажется, нас не знакомили.
Рита Какара снова удивилась. Она торопливо поглядела по сторонам.
— Осторожно. Везде «жучки».
— Здесь нет.
— Откуда вы знаете?
— Был один за корягой. Я отключил его час назад. — Вольф не стал дожидаться ответа. — Возьмите рюмку. Попробуйте. Вам не нравится. Вы ставите ее обратно, я предлагаю другие, показывая на каждую по очереди.
Женщина, поколебавшись, взяла рюмку.
— Вы — настоящий, — прошептала она. — Кормак сказал, что случилось в тот день на патрульном катере?
— Нет. Думаю, это не мое дело.
— Он всегда был джентльмен. — Она улыбнулась и внезапно вновь стала молодой, какой помнил ее Джошуа. — Вы сумеете меня вытащить?
— Постараюсь.
— Когда? Как?
— Пока не знаю, но держите шиповки под рукой… и вот этот напиток, миссис Какара, — редукто с Денеба. Бренди, вода в котором заменена растительными компонентами.
Рядом стоял Ориц.
— Меня послал Джалон, — сказал он Рите. — Велел напомнить, что завтра — длинный день.
Рита изобразила улыбку.
— Какой он заботливый, — сказала она. — Разумеется, я не хочу встать наутро с больной головой. Спасибо, Джек. Не думаю, чтоб мне хотелось пробовать еще, сэр. Уже первая рюмка убедила меня, что этого делать не следует.
Вольф протянул поднос Орицу, тот посмотрел на него, мотнул головой.
Вольф поклонился и шагнул к другим гостям.
Джошуа запустил поднос с бокалами в моечную машину, закрыл дверцу и коснулся сенсора. Заклубился пар, Вольф принялся загружать новый поднос.
— Брось, — приказал голос — Я хочу выпить.
Это был Джалон Какара, не трезвее и не пьянее прежнего.
— Да, сэр. Что желаете?
За окнами брезжил серый свет — близился восход искусственного солнца.
— В шкафу есть бутылка без этикетки. Налей на четыре пальца.
Вольф нашел темно-бурую бутыль, налил прозрачной, бесцветной жидкости и поставил бокал на стойку. Какара согрел его в ладонях, жадно отпил.
— Можно мне полюбопытствовать, что это, сэр?
— На моей родной планете очень высокие налоги на спиртное, вот мы и гоним сами. Я всегда держу немного под рукой.
— Хороший напиток, сэр?
— Отвратный! Сивуха. Я пью его в напоминание о… о некоторых вещах.
Какара выпил, со звоном поставил бокал на стойку.
— Значит, ты не считаешь, что у каждого есть своя цена, а у его убеждений — тем более?
— Я так не говорил. Поскольку вы платите мне деньги, с моей стороны это было бы крайней глупостью.
— Но ты не думаешь, что убеждения продаются и покупаются?
— Иногда — так, — сказал Вольф. — Иногда — нет. Иногда они ничего не стоят. Люди прекрасно убеждают себя в чем угодно, порой их не надо даже уговаривать.
— Пфу! Философия.
Вольф покачал головой:
— Отнюдь, сэр. Я просто говорю о том, что видел.
— Философствующий бармен, — сказал Какара. Губы его скривились в едва заметной улыбке.
Он допил бокал, выпрямился.
— Может, стоит держать тебя поближе. Выяснить, что ты там себе думаешь. Заодно тебе представится случай увидеть, умею ли я сочинять музыку, под которую все пляшут — да еще за милую душу.
— Как вам будет угодно, сэр.
Какара оценивающе взглянул на Вольфа, слез с высокой табуретки и пошел прочь.
Вольф проводил его взглядом до самых дверей, потом вернулся к прерванному занятию.
Лицо у него было задумчивым.
Джошуа загорал на полотенце, которое расстелил на лужайке в центре парка. Рядом лежали пуловер, шорты и сандалии, второе полотенце изображало набедренную повязку. Глаза у Вольфа были закрыты.
Он не спал. Он плыл под невидимым куполом планетоида, вместе с искусственными облаками и солнцем.
Пальцы его были расправлены на животе, указательный касался большого.
«Плыву… Вижу… свод вокруг меня… все стихии — одна… Чувствую мир вокруг… Я ищу и не достигаю… пути, места, откуда мог бы позвать, откуда мы с женщиной могли бы бежать… из купола… пустота… я ничего не принес с собой… я ничего не возьму…»
Он почувствовал, что кто-то глядит на него, медленно сел, зевнул.
Рита Какара сошла с тропинки и теперь двигалась к нему. Она была в желтом халатике, ее босые ноги оставляли на упругом торфе маленькие следы.
— Добрый вечер, мистер «Тейлор». Кавычки возле фамилии были едва ощутимы.
— Миссис Какара.
— Думаю, вас уже известили.
— Нет, мэм. Я ничего не знаю. Я работаю в ночную смену и сегодня еще не был на своем месте.
— Теперь это не ваше место. Мой муж произвел некоторые перестановки.
— Вот как?
— Он назначил вас на «Лавр». Барменом и главным интендантом. В контракт будут внесены соответствующие поправки.
Вольф в задумчивости потер подбородок..
— Спасибо, — сказал он. — Ведь это повышение?
— Да. Хотя теперь вы будете ближе к огню.
— Простите?
— Муж тяжело переносит путешествия. Иногда он становится… раздражительным. И даже очень. — Рита огляделась. — Можно говорить?
Вольф уже ответил было «да», но Лумина в кармане плавок потеплела. Он слегка покачал головой. Женщина не заметила и хотела продолжать. Вольф чуть приподнял ладонь.
— Извините, — произнесла Рита. — Я хотела сказать, что Джалон принимает все слишком близко к сердцу. Есть люди, которым смешно, что такой богатый человек неуютно чувствует себя в космосе. Им кажется, что он боится. Но это не так.
Рита говорила немного торопливо, и все равно Вольф мысленно ее похвалил. Молодец, быстро сообразила, на что свести разговор.
— Я считаю, он просто любит комфорт, любит свою планету и порою сам этого не сознает. Я хотела предупредить, чтобы вы не обижались, если он сорвется. Не принимайте на свой счет.
— Миссис Какара, спасибо, что потрудились мне об этом сказать. До сих пор работа у вашего мужа доставляла мне такое удовольствие, что, уверен, меня не смутят подобные пустяки.
— Думаю, вы поняли.
Рита улыбнулась и пошла назад к дорожке.
Вольф снова лег, потом, через секунду, перекатился на живот и остался лежать без движения. Через какое-то время спина его начала мерно вздыматься.
«Я смотрю… у меня тысячи глаз… Я вижу… ощущаю…»
Он почувствовал направление, но не шевельнулся.
Еще через минуту он чуть-чуть приоткрыл один глаз.
На холме справа от поляны он различил невысокого толстого человека — видимо, Орица. Тот шел к ближайшему строению. На плече у него была тренога — то ли для камеры, то ли для микрофона.
— «Грааль», «Грааль», ты меня слышишь?
Ответ пришел через кости, от закрепленной на грудине рации.
— Да.
— Инструкции. Я отбываю отсюда на корабле. Следуй на расстоянии, так, чтоб тебя не заметили. Будь готов к сближению. Передай это Таену. Прием.
— Инструкции поняты.
Джошуа снял рацию и переложил в «Справочник бармена», в углубление, загодя вырезанное в страницах.
Джошуа в последний раз проверил кладовые, закрыл дверь и подошел к интеркому:
— Интендантская часть — командной рубке. Все уложено и закреплено.
Последовал двойной щелчок, подтверждающий, что сигнал принят.
Джошуа сел на диванчик, откинулся и стал ждать.
Через пятнадцать минут включился громкоговоритель:
— Всем постам, всем постам. Приготовиться к старту… пять, четыре, три, два… летим.
Джошуа почувствовал пространство за пределами корабля, увидел, как «Лавр» поднялся над доком и устремился в небо. Искусственный мирок остался внизу.
Открылся гигантский шлюз, корабль взмыл в черноту, прошел второй шлюз и оказался в космосе.
Снова загудел громкоговоритель:
— Время до прыжка… четыре секунды… три… две… одна… готово!
«Лавр» очутился в совершенно другом месте.
Вольф услышал шумную перебранку, звук пощечины. Он поднял глаза от лимона, с которого срезал тонкую витую шкурку, и увидел, как Рита, пошатываясь, прошла через комнату в коридор, ведущий в покои хозяина. Через секунду появился Какара. Он лишь на мгновение замедлил шаг, чтобы сурово зыркнуть на Джошуа и Орица.
— Ты ничего не видел, — сказал Ориц.
— Разумеется, — отвечал Вольф.
— Мистер Транг, куда мы летим? — спросил Джошуа.
— Оффали 18, — отвечал судовой офицер. — Впрочем, тебе-то что. Мистер Какара не отпустит с корабля никого, даже собственную жену. Жалко, приятель, но не рассчитывай совершить круиз за его денежки.
— Миссис Какара, поскольку вы любите красное вино, вам интересно будет узнать.
— Что именно? — Рита изобразила интерес.
— Это «шато-фелип» с Райс-XIX. Не слишком сухое, очень душистое, немного…
Стоявший рядом мужчина взял из миски пригоршню орешков, забрал бокал и отошел.
— Мы играем со слуха, — сказал Вольф. — Как только корабль совершит посадку, я попробую вас вытащить. Делайте, что я скажу, и не переспрашивайте. Будьте в туфлях без каблука и в платье, которое не зацепится. Не берите с собой багажа или большой сумки. Драгоценностей — не больше, чем носите обычно.
— Единственная моя цель — вырваться из этого кошмара, — сказала Рита. — Не бойтесь, я не фарфоровая кукла, и мне не нужно его добра.
Вольф легонько кивнул:
— Извините. Я недооценил вас… и Кормака.
— Переключи микрофон на Таена. — Вольф говорил на эльярском.
— Слушаю, — отвечал эльяр.
— Вот какие у меня прикидки. Похоже, я не смогу вывести интересующее нас лицо с корабля. Меня тоже не выпустят. Все, что я сумел придумать: пусть на подлете к планете «Грааль» пристроится в хвост «Лавру». Узнайте, в каком доке мы сядем, и устройте какую-нибудь дымовую завесу, пока мы…
— Ни с места, — раздался голос за спиной.
Вольф резко обернулся.
Дверь в его каюту была открыта. В проеме стояли Ориц и еще двое. Ориц держал Вольфа в прицеле бластера.
Он шагнул вперед, сорвал с Вольфа рацию, бросил на пол и раздавил каблуком.
— Кажется, ты не такой умный, как воображал, а?
Какара ударил Вольфа в скулу рукоятью бластера, подумал, ударил снова.
У Джошуа подогнулись колени, он сполз по переборке. Правая сторона лица представляла собой кровавое месиво.
Он заставил себя выпрямиться.
В шикарной каюте кроме него находились пятеро: Какара, Ориц, двое телохранителей и старший корабельный помощник Транг.
— Ты не первый, кто думает меня ограбить, — сказал Какара. — И, уверен, не последний.
Джошуа молчал. Какара размахнулся было ударить снова, потом обернулся к офицеру:
— Транг, ты уверен, что поблизости нет другого корабля?
— Да, сэр. Мы проверили все частоты, все диапазоны. Ничего.
— Тогда с кем он говорил, черт побери? С кем-то на корабле?
— Нет, — отвечал звездолетчик. — Он использовал устройство дальней связи. Если бы его не раздавили, я бы мог узнать, на каких частотах оно работает. Но… — Транг не закончил.
Дверь открылась, вошла Рита Какара. Она увидела разбитое лицо Вольфа, однако не подала виду, что взволнована.
