Глава 25

Неизвестная планета

Эрик Пенвит угрюмо пялился на экран, пока «Большая Берта» заходила на посадку.

– Все такое зеленое и славное, масса воды и никакого населения?

– Если оно там и есть, – сказал Гарвин, – то тщательно скрывается и не пользуется никакой из известных частот.

– Ага, – откликнулся Пенвит. – Несомненно – проклятый Эдем.

– Именно, – обрадовался Иоситаро. – Коль скоро у этой системы, похоже, нет имени, то почему нет? Пусть будет Эдем IV, идет?

– Небось, чудовища за каждым кустом, – высказал опасение Эрик.

– Слушай, не впадай в капризы из-за того, что тебе впервые прострелили бочину, – строго нахмурился Ньянгу. – Только для того, чтобы осчастливить тебя, мы назовем эту систему Эдемом. А планету Лонрод – в честь твоей возлюбленной. Как, звучит?

Пенвит подумал.

– Думаю, годится, если допустить, что мы с Каро собираемся быть вместе остаток вечности. – Он секунду подумал. – По зрелом размышлении, почему бы не вернуться к плану «А» и не остановиться на Эдеме IV?

Никаких чудищ ни под какими кустами не оказалось, и Гарвин позволил выпустить животных наружу размяться и подышать воздухом, почти в точности соответствовавшим земной норме. Люди тоже могли выйти, кто хочет, при условии, что будут вооружены и останутся в пределах видимости корабля.

Тем временем всех, имеющих маломальский опыт общения с электроникой, Янсма бросил на поиски источника сигнала. Сложность заключалась в том, что никто не знал, как активизировать «жучок», и не было никакой возможности заставить его заработать, кроме как совершить очередной прыжок.

Техники прогнали сигнальные прожектора и телерадиопередатчики туда и обратно по всему спектру. Безрезультатно.

Ньянгу дважды включал передатчик Кекри Катун, но это тоже ничего не дало. Его настроение становилось все более мрачным по мере того, как проходили часы, сложившиеся в итоге в четыре местных дня, а они все торчали на планете.

Ничего.

Как и его питомцы, Эмтон рано вставал и, так же как они, должным образом поприветствовав рассвет, отправлялся обратно в койку.

Он вывел своих шестерых зевающих кошек через звериный отсек к главному шлюзу. При этом Тиа, проходя мимо клетки, увернулась от игривого выпада Малдуна. У выхода одна из подопечных Эмтона встала, как он учил, на задние лапы и подняла переднюю, салютуя часовому. Легионер, ухмыляясь, так же отдал честь. Группа спустилась по трапу на росистую траву, когда над горизонтом только показался краешек солнца.

Зверей вывели «в песочек» – еще один из чудесных архаизмов Эмтона. Тиа закончила свои дела, попыталась затеять возню с подругой, дважды получила когтями по морде. Тогда она стала носиться по траве, видимо ища приключений, не нашла и побрела к одной из циклопических опор корабля.

Как она делала это уже три дня, кошка принюхалась к металлу и нашла место, где он не только пах неправильно, но и имел достаточную упругость. Громко урча, она принялась точить когти, сначала слабо, а затем, когда они вошли глубже, сильнее.

Тут-то Эмтон ее и обнаружил.

– Господитыбожемой… господитыбожемой… Тиа, отойди оттуда! Ты портишь наш корабль!

Кошка очередной раз дерзнула лапой по обшивке, просто чтобы напомнить Эмтону, кто тут главный. Потом она позволила взять себя на руки, в наказание извернувшись так, что он должен был коснуться рукой опоры.

– О, боже! – прошептал дрессировщик, уставившись на голый пластик и узкую щель, сквозь которую виднелись штучки, неизвестные штучки, странного вида неизвестные электронные штучки. – Я лучше кому-нибудь скажу. О, господи!

– Поцелуйте меня в задницу и зовите Салли! – Гарвин пребывал в некотором изумлении. Вокруг опоры «Большой Берты» собралась толпа.

– Прошу прощения, сэр. Тиа не собиралась…

Гарвин осознал присутствие Эмтона и толпы.

– Мистер Эмтон, – официально произнес он. – Смею думать, из всех артистов вы оказали нам величайшую услугу и можете, если техники правы, рассчитывать на очень, очень большую премию, когда мы доберемся домой.

Эмтон оторопело моргнул. Гарвин махнул Ньянгу.

– Будь добр, убери их.

– Бу сде, бригадир. – Ньянгу вызвал службу безопасности и приказал им избавиться от зевак.

– Это то, что я думаю, верно? – спросил Гарвин у офицера-электронщика.

– Кошки не способны продрать обшивку звездолета, сэр.

– Полегче, мистер. Рано или поздно вы снова наденете форму, и я вам припомню вашу язвительность.

– Извините, сэр. – Офицер опустился на колени, провел пальцем вокруг разрыва. – Смотрите, он еле заметно выступает над бортом. Полагаю, для крепления использовался либо магнит, либо какая-нибудь разновидность суперклея.

– Итак, кто-то над нами пошутил, – задумчиво произнес Гарвин. – Привязал нам к хвосту банку, и с тех пор мы громыхаем при каждом движении. – Он отвел в сторонку Фрауде и Ристори. – Как вы думаете, это то, что мы искали?

– Вполне может быть, – ответил Ристори.

– Тогда как оно подает сигнал?

– Возможно, эта разновидность устройства сродни моим эхо-буйкам, – предположил Фрауде. – Или еще – оно может работать за счет своего рода ракеты, связанной с передатчиком. Допустим, прибор родом с Тиборга, что логично. Когда мы прыгнули оттуда, была запущена первая ракета. Она ушла за нами в нуль-пространство, наведенная на сигнал, который испускает на редкость сложное произведение электроники вон там, затем выпрыгнула обратно, в какое бы нормальное пространство мы ни вышли. Возможно, следующая ракета была выпущена, чтобы присоединиться к ней. Эта вторая перешагнула бы первую и прыгнула вместе с нами, когда мы покидали следующую систему. Или вторая ракета заменила первую. Но это угрожало бы постоянным истощением топливных и двигательных ресурсов. Каждая ракета, зонд, как бы они их ни называли, посылала сигнал назад своей товарке. Затем та в свою очередь передавала сигнал, пока он, в конечном итоге, не дойдет до Бертла.

Весьма замысловато. Моим эхо-маякам до этого далеко. Так что я сомневаюсь, что система произведена на Тиборге. Скорее всего, предоставлена Конфедерацией или, может быть, одним из научных миров. В любом случае это то, что я планирую бессовестно присвоить, когда мы вернемся на Камбру.

Подошедший Ньянгу слышал большую часть рассуждений Фрауде.

– Следовательно, в свое время в эту систему вынырнет очередной зонд?

– Именно, – кивнул Фрауде. – Что доставит нам захватывающее занятие – найти металлическую зубочистку в звездной системе. Это может потребовать некоторого времени.

– Например, вечности, – согласился Ристори.

– А может, и не зонд, – протянул Ньянгу. – Может, пара линкоров.

– Почему? – удивился Фрауде.

– Скажем, определенная дата… и определенное событие… на Тиборге миновали.

– Вот дерьмо! – Гарвин вспомнил о бомбе.

– Я бы ожидал худшего… Или вообще ничего, если мы достали тех, кого надо, – сказал Ньянгу. – Но, думаю, не повредит вывести нана-боты на край атмосферы, и чтобы все датчики исправно мигали. Чаке и его экипажам в любом случае не мешает поразмяться.

– Хорошая мысль, – закончил Гарвин. – Теперь давайте раздавим этот прыщ и посмотрим, что мы на самом деле имеем. Смотрите, пусть техники работают осторожно. Ублюдки могли заминировать его, чтобы отбить любопытство.

Сгустились сумерки, близился конец первой полувахты, и Эрик Пенвит уже предвкушал смену. Он был голоден, и болел все еще не заживший бок. Артисты находились внутри, большинство все еще в столовой, и вытоптанная поляна перед «Большой Бертой» пустовала.

Краем глаза Пенвит уловил короткую вспышку. Рефлекторно, на случай, если у этого мира вдруг окажутся клыки, он отступил назад в шлюз. Затем взял бинокль и снова выглянул.

На краю поляны, где росли низкие деревья, появились две фигуры. Темную кожу существ покрывали густые волосы, почти мех. Стояли они полувертикально. Эрик уловил блеск чего-то на шее одного из них – кусочка минерала на ремешке, что ли? Потом пришельцы исчезли.

Пенвит подумал об имени, которое он дал системе, планете, и криво усмехнулся. Может быть. А может, и нет.

Пять дней спустя пилот одного из нана-ботов заметил интересную вещь. Или, точнее, три интересные веши – не зонды, а некогда принадлежавшие Конфедерации боевые крейсеры.

Гарвин приказал ботам притаиться за пределами атмосферы и ждать приказаний.

Через несколько минут ожил передатчик Кекри. Ньянгу, готовый к этому, отправил несколько уже закодированных посланий – не совсем тем шифром, что был встроен в машинку, а похожим на него. Генератор помех еще сильнее запутает передачу. К тому же данные, транслируемые на крейсеры, представляли собой инженерные характеристики первичной тяги «Большой Берты», нарочито подробные.

На некоторое время дешифровщики увязнут в работе.

– Итак, – Гарвин открыл военный совет. – Поскольку это первый раз, когда кому-то потребовались данные с передатчика, а также принимая во внимание некоторые события, произошедшие в последнее время на Альфе Дельты, совершенно ясно, чьи уши торчат и откуда. – Он мрачно ухмыльнулся. – Я дьявольски устал от того, что меня все время обижают и гоняют.

Три «аксая» с лежащими в пилотских кабинах Диллом, Бурсье и Аликханом выплыли за грузового трюма «Большой Берты» и сквозь морось и тяжелые облака медленно ушли вверх.

Свой обычный облет они совершать не стали. Под крылом каждого «аксая» на упорах, поставленных еще на D-Камбре, висело по две ракеты «годдард» из секретных арсеналов «Большой Берты». Снаряды шести метров длиной и шестидесяти сантиметров в диаметре предназначались для сбивания кораблей.

Лискеард надеялся, что дежурные на борту всех трех крейсеров окажутся несколько ленивыми и, коль скоро локатор показывает цирковой корабль, так и не стронувшийся с места, не станут наблюдать за радарами слишком пристально. Это давало мусфийским истребителям еще один повод подниматься не спеша – детекторы приближения на крейсерах могли оказаться настроены так, чтобы визжать, если что-нибудь направляется к ним на слишком высокой скорости.

Преследователи повисли на геосинхронной орбите над «Большой Бертой» в полпути между Эдемом IV и его единственной луной.

«Аксаи» вышли из атмосферы, дождались, пока планета не окажется между ними и крейсерами, и на полной тяге рванули в космос. Поблизости от эдемской луны они притормозили, перезапустили двигатели и приготовились, сделав петлю, на большой скорости вернуться прямо к кораблям.

Дилл внимательно разглядывал их на одном из своих экранов.

– Никаких тебе опознавательных сигналов, окликов «стой, кто идет?» – вообще ничего. Сидят себе тихонько. Ах, бедные детки. – И он произнес в микрофон: – «Дилл-один»… начинаем групповую атаку.

С остальных «аксаев» раздались щелчки микрофонов, означающие, что его передача принята.

Не больше чем в тысяче километров от крейсеров Бен активировал системы наведения «годдардов». Спустя несколько минут обе пискнули, запрашивая цель. Он направил их на ближний крейсер.

– «Дилл-один»… приближаюсь. Целюсь в верхний корабль. Запускаю первый… Запускаю второй… Выхожу из боя.

– Аликхан… центральный корабль. Первый пошел… Второй.

– Бурсье, на последний огрызок. Первая пошла… Вторая тоже.

На крейсерах не проявили никаких признаков тревоги, когда к ним полетели шесть ракет. Все попали в цель, и в космосе не осталось ничего, кроме трех совершенно круглых шаров пылающего газа.

– «Большая Берта», говорит любимый сыночек миссис Дилл. Идем домой с метлой на мачте… Мы тут хорошенько подмели.

– Хорошо, – ответил Гарвин. – Теперь, если нас здесь больше никто не пасет, пошли на Центрум.

– Старт через тридцать секунд, – произнес Лискеард.

Локатор и Кекрин передатчик оставили на планете. Просто на случай наличия в них каких-нибудь сюрпризов.

Цирковой корабль поднялся и исчез.

Спустя два дня двое приматов, которых видел Эрик Пенвит, набрались смелости приблизиться к этим странным предметам. Один из них, тот, что с кусочком слюды на жильном ремешке, рискнул прикоснуться к передатчику. Он на него запищал. Примат взвизгнул и наперегонки со своим спутником бросился к спасительному лесу, решив больше никогда не приближаться к проклятому месту.

Глава 26

Неизвестная система

На мостике было людно. Ньянгу с Гарвином скользнули внутрь, найдя местечко подальше от командного пульта.

Вокруг них вихрилось нуль-пространство.

Ньянгу увидел, как офицер-связист настороженно понюхал воздух. Он мог бы объяснить человеку, что это за запах – миазмы страха в ожидании того момента, когда «Большая Берта» войдет в напичканную минами систему. Но не стал. Новичок и сам сообразит через несколько секунд.

Гарвин перехватил взгляд Лискеарда, кивнул, мол, вперед.

– Данные по безопасности с Кайле? – спросил капитан у сидящего перед экраном офицера.

– Подтверждаю. Данные введены, программа запущена.

Лискеард коснулся переговорника.

– Всем постам, боевая готовность, – приказал он. – Задраить все отсеки, доложить об исправности.

Защелкали короткие ответы, и офицер доложил:

– Все отсеки задраены, сэр.

– Приготовиться к выходу из гиперпространства… по моему сигналу… Пошел!

Туман на экранах рассеялся, и «Большая Берта» очутилась в нормальном пространстве, повиснув невдалеке от окольцованной планеты.

– Получен сигнал на дежурной частоте… N… N… N… Источник одна из двух лун в квадрате 2-А, основной экран.

– Отвечаю R… R… R…

– Получен сигнал… C-9-8-A-R-2.

– Ожидание… ожидание… Посылаю опознавательный ответ 4-5-I-X-2-2.

– Сигнал послан… ожидание… ожидание… Ответ С… С С

– Это допуск.

Раздался всеобщий вздох облегчения.

– Приготовиться к следующему прыжку, – приказал Лискеард. – Двадцать секунд…

– Активность на поверхности планеты.

– Идентифицируйте ее!

– Корабли… несколько кораблей… стартуют… Поправка. Ракеты.

– Корабль взят на прицел.

– Активировать ЕСМ.

– Сделано, сэр. Пытаюсь перехватить управление.

– Двенадцать секунд до гиперпространства.

– Ракеты будут в пределах досягаемости через… тридцать секунд. У меня наводятся десять… Поправка. Четыре ракеты ушли в нуль-пространство… Сообщение о приближении отсутствует… Шесть ракет остались в нормальном пространстве… Приближение двадцать четыре секунды.

– Шесть секунд до гиперпространства.

– Четыре ракеты вышли из нуль-пространства… Наведение… наведение…

– Две ракеты перехвачены… три… Три уведены в сторону…

– Одна ракета наводится… Попадание через четыре секунды…

– Прыжок!

Мир взвихрился.

– Теперь, если эта чертова ракета нас потеряла…

Несколько секунд тишины.

– Оторвались.

– Фьють.

– Откуда, черт возьми, взялись эти ракеты и почему? – вопросил Лискеард. – Я думал, у нас есть все их секретные коды.

– Я тоже так думал, – сказал Гарвин.

– Может, систему купили у другого поставщика.

– Может… А может, эти чертовы ракеты по уши проржавели и сделались независимыми?

– Еще один прыжок, и потом Центрум.

– Давайте побыстрей проскочим этот еще один.

– Разговоры в рубке!

Ньянгу заметил, что запах усилился.

Неизвестная система

Экран показал плотное скопление планет близко к солнцу и россыпь ледяных гигантов по краям. Навигационный пункт вывел их в пояс астероидов.

Взгляды скользили по экранам, затем одновременно раздалось:

– Вижу нацеленные на нас металлические объекты!

– С указанного астероида произведен запуск… Насчитываю двадцать семь ракет…

– Вижу приближающиеся корабли с внутренних планет. Идентифицирую как баллистические спутники… Насчитываю тридцать пять…

– Металлические объекты, вероятно активные мины… Посылаю контрсигнал 3-4-Q-Q-Q-3..*

– Понял 3-4-Q-Q-Q-3…

– Отклонение ракет послано 6-6-7-8-9-9-0.

– Перехватчики ушли в нуль-пространство.

– Код перехватчиков единственное слово – WAVEN.

– Понял, WAVEN. Жду подтверждения.

– Мины сняты, контрсигнал сработал.

– Входящие ракеты самоуничтожились.

– Перехватчики вернулись в нормальное пространство. Посылаю WAVEN… WAVEN… Нет эффекта…

– Попытка ЕСМ сбить перехватчики… Видимого эффекта нет.

– Приготовить к запуску контрракеты, по команде, – приказал Лискеард.

– Перехватчики вернулись в нуль-пространство. Послан сигнал RAFET. Повторяю, RAFET.

– RAFET подтвердил признание опознавательного ответа. Они ушли обратно на базу.

– Еще что-нибудь там пытается съесть нас живьем?

Молчание, затем шквал отрицательных ответов.

– Семь минут до следующего запуска, – сообщил Лискеард. – Не расслабляться.

Капелла

– Приготовиться к выходу, – приказал Лискеард. – Если за нами что-нибудь погонится, давайте постараемся прыгнуть на них. Последний раз было несколько близко для меня. Четыре… два… вышли!

Они вошли в систему с солнцем усредненного основного спектра, пятью планетами пригодного для заселения типа, одна – слишком близко, еще три – далековато.

– Капелла, – выдохнул кто-то. Гарвин подумал, что, может, и он сам.

– Что скажете?

Полоса отрицательных ответов.

– Но ведь что-то должно там стоять на страже, – просипел Лискеард.

– Может, они приберегают свои сюрпризы до того момента, как мы окажемся на поверхности. – В горле у Ньянгу тоже оказалось очень сухо.

Глава 27

Капелла/Центрум

Тревоги Ньянгу длились недолго.

Когда они приблизились к Центруму, офицер-связист послал стандартное уведомление о прибытии – запрос инструкций на посадку на одной из дежурных частот.

Это выглядело так, словно он сыграл сигнал к подъему. Медленному такому подъему. Только с третьей попытки Контроль Центрума хрюкнул спросонья и велел «Большой Берте», заняв парковочную орбиту, ждать растаможивания.

Фрауде слегка передернуло.

– Растаможивания, а? Да уж, что бы там ни случилось, учителя всеобщего явно погибли первыми.

– Думаю, – сказал Ньянгу Гарвину, – нам с тобой лучше почистить перышки.

Они оделись в самые консервативные наряды, изрядно, как выяснилось, поторопившись. Истекло три часа по корабельному времени, прежде чем дежурная частота ожила, предлагая кораблю «Больная Белка» приготовиться к стыковке и досмотру.

Приближающийся корабль «Джейн» определила как неизвестный. По мнению Ньянгу, это означало, что он построен меньше восьми лет назад, когда последнюю копию «Джейн» разослали по дальним гарнизонам.

– Похоже на истребитель. Прибавьте мне увеличение, – попросил Лискеард. – Если можно.

Техник принес экран с изображением в реальном времени и увеличивай картинку до тех пор, пока не создаюсь впечатление, что истребитель находится всего в полукилометре.

– Интересно, – продолжал Лискеард. – Видимо, он провел много времени в атмосфере… не в ангаре… Посмотрите на коррозию наружной обшивки. В сухой док не ставили давно. Не очень опрятный, друзья мои.

Он наблюдал, как корабль подходит. Истребитель вырубил дополнительную тягу и затормозил на параллельной орбите в двух километрах от «Большой Берты». Выстрелились магнитные крепления… Одно промахнулось, другое, лязгнув по обшивке, зафиксировалось.

– Пилотирование небрежное, – оценил Лискеард. – Я бы за такое сам себя выпорол.

Через пустоту к главному шлюзу «Большой Берты» проплыли фигуры в скафандрах, и шлюз главного трюма принял их.

Навстречу им вышли Гарвин, Ньянгу. Моника Лир в трико с блестками, Фрауде, на сей раз не в клоунском наряде, Аликхан и Бен Дилл в костюме атлета – очень живописные и безвредные.

Представители Конфедерации не стали дожидаться какой-то там проверки атмосферы, а, видимо, решили, что, раз большинство из встречающих выглядят людьми, то и должны дышать чем-то близким к земному воздуху.

Шлемы были скинуты. Мужчина, почти мальчик, огляделся.

– Охренеть, какой здоровущий корабль, – произнес он во всеуслышание.

Моника Лир нахмурилась было от такой недисциплинированности, но скрыла свою реакцию. Вперед выступила длинноволосая женщина.

– Я – хаут Фенфер с «Термидора». Добро пожаловать в Народную Конфедерацию.

Гарвин отметил изменение в названии.

– А я – Гарвин Янсма из Цирка Янсма. Это члены моего штаба.

– Ваш родной мир?

Гарвин решил отвечать осторожно и не упоминать Камбру.

– Гримальди.

– Мне незнакома эта система, – призналась Фенфер. Кто-то из ее спутников сдавленно хихикнул.

– Цель вашего прибытия в Конфедерацию?

– Развлекать жителей Центрума и других планет системы, – ответил Гарвин.

Фенфер заколебалась.

– Вам придется быть ко мне снисходительными… Это первый корабль, который я досматриваю.

Ньянгу честно сохранял каменное лицо.

– Были ли у вас, гм, трудности при подходе к Капелле?

– Никаких, – ответил Гарвин.

Фенфер выглядела сбитой с толку.

– Это хорошо. Э-э, есть ли у вас на борту какая-нибудь контрабанда?

– Мы впервые посещаем Капеллу. Что считается контрабандой?

Фенфер вынула из подсумка список и начала читать:

– Способные к ядерному делению устройства оружейного типа… подрывные пропагандистские материалы… неразрешенные Конфедерацией наркотики…

Список продолжался. В конце Гарвин торжественно покачал головой.

– Ничего из вышеперечисленного. За исключением опасных животных, являющихся частью нашего шоу. Они всегда должным образом содержатся и охраняются.

– Вы уверены?

– Уверен.

– Думаю, животные проблемой не будут, – сказала Фенфер. – Не станете ли вы возражать против досмотра?

– Конечно, нет. Мои коллеги с удовольствием проводят ваших людей.

– Очень хорошо. – Фенфер обернулась к своей команде. – Действуйте по инструкции. У меня приказ проводить вас, бригадир Янсма, как командира этого корабля к данту Ромоло на флагман нашего флота, – обратилась она к Гарвину.

– Почту за честь, – Гарвин склонил голову. – Должны ли мы прежде разобраться с инспекцией? Мне бы не хотелось заставлять данта Ромоло ждать.

Фенфер прошла мимо Моники Лир, послав ей ничего не значащую улыбку. Моника ответила тем же, стараясь не морщить нос: либо скафандр Фенфер нуждался в санобработке, либо женщине не мешало принять ванну.

Как отметил Гарвин, корабль Фенфер, «Термидор», тоже не блистал чистотой. Переборки и палубы, конечно, время от времени драили и подметали, но там и сям встречались намыленные, да так и оставленные пятна.

Небрежны оказались и члены экипажа. Кое-кто вместе с формой носил элементы гражданской одежды. У них напрочь отсутствовало то, что военные почему-то называют словом, вызывавшим у Ньянгу тихую ненависть, – «выправка». Иоситаро не обращал внимания, если солдат путался в соплях, но всегда помнил, что хорошо тренированный пехотинец, передвигающийся с крахмальным хрустом, и к обязанностям своим относится соответственно. Команда с «Термидора» такого впечатления не производила.

Они вели себя, решил Ньянгу, словно матросы с сухогруза, недели две не получавшие ни жалованья, ни увольнительных и которым все уже просто до лампочки.

Гарвин несколько удивился, когда старший офицер «Термидора» не почесался спуститься с мостика в отсек рядом с воздушным шлюзом, где держали их с Ньянгу, – хотя бы из любопытства, если не по какой другой причине.

Янсма рискнул заговорить с охранником, дружелюбным на вид деком. Тот представился как один из корабельных квартирмейстеров. Как часть «исследовательской» команды, он проявлял бесконечное любопытство касательно цирков вообще, их цирка в частности и мечтательно поведал о своем желании получить увольнение вниз до того, как они улетят.