Глава 22

В последующие дни Байанти опроверг утверждение о младших братьях, всегда следующих в тени старших. Далет Эйбар улучила минутку для доклада о его делах. Байанти пребывал в постоянном движении по всему Протекторату, с планеты на планету, из штаб-квартиры флота в судостроительные компании.

Он не преувеличивал, когда заявил, что каждый станет частью битвы. Учебные батальоны объявили боевыми. Весь личный состав перевели на казарменное положение. Торговые суда наспех вооружались, часто не более чем парой ракет, примагниченных к корпусу корабля.

Для тех, кто беспокоился о том, что потери от вторжения на Дегастен скажутся, когда они двинутся против Центрума, у преемника Курила нашелся короткий ответ: «Резервы, хотя они об этом еще не знают, сейчас служат Гегену. После того как мы уничтожим моего брата, его людям следует дать шанс искупить свое предательство».

Гарвин несколько удивился, получив приказ явиться во дворец.

– Я решил лично ознакомить вас с распоряжениями относительно кампании, – объяснил Байанти. – Вы чужаки и мало знаете о наших трудностях. Я также лично, – тут он слегка покраснел, оглянувшись на Далет Эйбар, сидевшую рядом с ним, – хочу поблагодарить вас, поскольку эта женщина из вашего цирка. Она принесла мне удачу, и я чувствую себя обязанным перед вами.

– Нет, Курил, – проникновенно ответил Гарвин, – вы нам ничего не должны. – «Кроме того, чтобы отпустить „Большую Берту“ своей дорогой», собирайся добавить он, но не успел вовремя сформулировать просьбу и, увы, опоздал.

– Но это так. И за это я дарую вам право служить мне и присутствовать при моем триумфе, во время которого вы и ваш экипаж получите свою награду. Я предполагаю держать ваш цирк в тыловом эшелоне во время штурма Дегастена. Когда зона высадки будет очищена и безопасна, мы пошлем за вами. Думаю, ваши люди могут принести огромную пользу в качестве одного из подразделений наших Сил Переподготовки, помогая нашим раненым восстановить их боевой дух перед возвращением в битву.

Гарвину ничего не оставалось делать, как только поклониться, рассыпаться в благодарностях и не встречаться взглядом со сдерживающей смех Эйбар.

К «Большой Берте» приписали пятьдесят бойцов под командой тайна Кайду. Кайду, выглядевший если не солдафоном, то, по крайней мере, весьма компетентным воякой, объяснил, что, пока цирк числится в рядах армии, солдаты обеспечат отсутствие даже малейшего намека на мятеж.

– Я знаю, гражданские по какой-то неведомой при чине боятся и ненавидят служить под нашим началом. Считайте меня, бригадир Янсма, вашей сильной правой рукой.

Гарвин внимательно посмотрел на него и не заметил ни следа иронии.

– Что теперь? – спросил он Ньянгу.

– Дадим нашим людям приказ крепко подружиться с этими стражами и станем ждать подходящего момента, чтобы рвать когти от этих психов. Кстати, о крепкой дружбе, – он вздохнул, – и превратностях войны. Нам, по крайней мере, не придется беспокоиться о вызволении нашей Далет. Она прислала сообщение. Я сохранил его и распечатал.

Ньянгу передал лист бумаги с написанной на нем коротенькой фразой: «Может, он и сукин сын, но теперь это мой сукин сын».

– Прекрасно, – язвительно заметил Гарвин. – Никакого беспокойства о вызволении. И уж конечно, мне бы и в голову никогда не пришло, что Эйбар, влюбившись, примется стучать Байанти обо всем, начиная с того, кто мы такие, откуда и чего нам надо.

– Разумеется, нет. Это было бы все равно, что нагадить в собственном доме или плюнуть в колодец, из которого пьешь, не так ли? – пальцы Ньянгу держал скрещенными.

– Двадцать семь секунд до старта, сэр, – сообщил Лискеарду дежурный офицер.

– Понял… Кто-нибудь собирается посчитать все эти гуделки снаружи? – проворчал Лискеард.

Еще не рассвело, и горизонт освещался взлетающими кораблями.

Гарвин сбился на восьмидесяти двух.

Рядом с ним тайн Кайду сияющими глазами наблюдал, как мощь Протектората двинулась на Дегастен.

– Десять секунд до старта, – раздалось из громкоговорителя в рубке.

Лискеард занес руку над пультом.

– Отсчет… Четыре… три… два… один… Старт!

«Большая Берта» вздрогнула, оторвалась от земли, нерешительно зависла и решила продолжать подъем.

– И вот благословенные эскадры гордого Протектората дерзко взмывают в космос. Их славная цель – противные развратники мрачного Дегастена, – произнес Гарвин.

Лискеард хрюкнул.

– Поэзия, – выдохнул Кайду. – Настоящая поэзия. Черт, я счастлив, что дожил до этого дня.

Нуль-пространство

– Когда, – спросила Кекри Катун Бена Дилла, – мы возьмем их?

– Пардон?

– Нечего разыгрывать невинность, Бенджамин! Помни, я шпионка, которой удалось все выяснить!

– Не все. Есть секреты внутри секретов.

– Типа?

– Типа, когда мы их возьмем, – ответил Бен. – Кроме того, мне все равно никто не говорил. Вероятно, когда они меньше всего будут этого ожидать.

– Какое глубокое рассуждение, – съязвила Кекри. – Я иду в спортзал. Меньшее, что я могу сделать, это быть хоть в какой-то форме, когда мы начнем убивать людей.

– Мы?

– Кого мне еще держаться теперь, когда я сдала своего работодателя?

– Сильный аргумент, – согласился Дилл. – Но не можем ли мы поприводить себя в некоторую форму прямо здесь?

– Занимаясь чем?

Бен прошептал что-то ей на ухо, куснул его, и Кекри взвизгнула.

– Позже!

– Позже у меня может не хватить пороху на нечто столь экзотическое, – пробормотал Дилл.

– Это будет ваше невезение, мистер, не так ли?

– Я решил, – объявил тайн Кайду, – реквизировать все огнестрельное оружие в цирке. Мы сохраним его в безопасности до тех пор, пока оно не потребуется.

– Не уверен, что это хорошая мысль, – возразил Ньянгу. – Хотя, конечно, мы с радостью подчинимся. Но вам следует помнить, что большая часть огнестрельного оружия… та горстка, что у нас есть… необходима на случай, если какое-то из животных вырвется на свободу.

– Если это случится, – ответил Кайду, – мои солдаты среагируют в считанные секунды.

– Доброе утро, господа, – бодро произнес Фрауде, когда он, Флим и еще двое людей в комбинезонах внесли ящики для инструментов и трубы в длинный отсек, отведенный подразделению безопасности Протектората.

– Что это вы делаете? – заворчал капрал.

– Вас здесь больше того, на что рассчитана система кондиционирования, – объяснил Фрауде. – Мы прокладываем дополнительную линию.

– Ну… это чертовски умно, – протянул вояка.

– Прикинь, если б пахло твоими носками, – бросил один солдат другому.

Рабочие приступили к делу.

К концу корабельного дня новая линия трубопровода тянулась по обеим сторонам отсека, вдоль по коридору и уходила в другое помещение, меньшего размера. Там она подсоединялась к небольшому насосу, не имеющему ничего общего с корабельной системой воздухообмена.

Представители Протектората изъяли целых две дюжины стволов: четыре старинных, собранных вручную реактивных ружья, две, стрелявшие исключительно холостыми цирковые пушки и шесть бластеров, раздаваемых, по словам Ньянгу, в случае посадки на незнакомую планету.

Все остальное оружие, в том числе и штатное вооружение легионеров ОЭП, по-прежнему осталось в недоступных досмотру тайниках по всему кораблю.

Кайлу, считавший себя разумным человеком, заявил Ньянгу, что его не интересуют ракеты, установленные на «аксаях» и нана-ботах.

– Я просто стараюсь уберечь себя и своих людей, – объяснил он.

– Не могу с вами не согласиться, – с чувством ответил Ньянгу.

– Не понимаю насчет этого оружия, – обратился к Бену Диллу Сунья Танон. – Я спрашивал Аликхана, а он сказал, что человек сможет объяснить более логично, поскольку все мусфии всегда вооружены.

– Спрашивай. – Бен знал о попытках дрессировщиков стать бойцами и чуть не надорвался со смеху, глядя на Аликхана, осваивающего искусство езды верхом на слоне.

– Эти люди Протектората, которые забрали наши ружья, – начал Танон, – теперь имеют власть над нами, разве не так?

– Верно.

– Затем, разве не правда, что в равноправном обществе все люди должны иметь оружие, чтобы не быть подавленными?

– Э… – Бен поколебался, припомнив кучу своих знакомых, не знавших иного оружия, кроме булыжников. – Вроде того. Может быть.

– Тогда, – вступил Фрафас Фанон, – каждый, кто пытается не разрешить тебе иметь оружие, является потенциальным тираном, и его следует убить.

– Ну, это некоторый перехлест. Примерно на несколько световых лет. Я вам вот что скажу. Я всего-навсего обычный подниматель тяжестей. Почему бы вам не спросить кого-нибудь поумнее, например доктора Фрауде?

– Хорошо, – просиял Танон. – Мы так и сделаем.

Но и у Фрауде не нашлось достойного ответа на их вопрос.

Когда мимо проходили четверо солдат Протектората, Фелип Мандл обвился вокруг потолочного трубопровода с часами в руках. Патрульные не взглянули наверх, а если бы и взглянули, то вряд ли бы заметили маленького человечка у себя над головой.

Когда они скрылись из виду, Фелип отметил время, спустился по веревке с двойными узлами на палубу и поспешил доложить Маев Стиофан – дежурному офицеру безопасности.

Солдат протянул Лоти, самому маленькому слоненку, горсть фруктов. Лоти, вежливое существо, согнула хобот колечком, как учили, подошла, изящно взяла подношение и проглотила.

Через секунду она вопила, сначала от боли, а потом от ярости, когда начиненные перцем фрукты пошли вниз по пищеводу.

Солдат ревел от смеха, глядя на стонущего слоненка, заковылявшего к маме. Все еще хохоча, он обернулся и встретился глазами с Суньей Таноном. Смех оборвался, и бластер скользнул с плеча.

Но Танон ничего больше не делал – только смотрел. Солдат попятился по коридору к выходу и спешно ретировался.

– Вопрос в том, что вы собираетесь пустить в вентиляцию нашим гостям.

– Не знаю, – ответил Ньянгу Фрауде, избегая встречаться с доктором глазами. – Что-нибудь, что побыстрее их прикончит.

– Логика подсказывает смертельный газ, – давил Фрауде. – Это предотвратит проблемы в будущем.

– Ага, и весь цирк, включая половину легионеров, станет думать, что я – кровожадный ублюдок.

– И в самом деле, – согласился математик. – Во-первых, могу вас обрадовать, большинство из них уже придерживаются этого мнения, а во-вторых, усыпляющий газ гораздо труднее синтезировать, чем тот, что славно и чисто убивает.

– Не знаю, – повторил Ньянгу.

– Подумайте об этом, – Фрауде ласково улыбнулся.

– Знаешь, – прошептал Сунья Танон Фрафасу Фанону, – меня посетила ужасная мысль.

– Поцелуй меня, и все пройдет.

Танон последовал совету.

– Но она все еще здесь.

– Тогда расскажи мне ее.

– Возможно, Коанду, которую мы ищем… земли, где человек и слон равны и друзья… на самом деле не существует.

– Я знаю, что существует, – твердо возразил Фрафас. – Так же как знаю, что мы должны найти ее.

– Возможно, мы живем на ней, – сказал Танон, – Здесь и сейчас, на этом корабле «Большая Берта», с этим цирком, не ведая своего счастья.

– Не думай об этом, любовь моя.

– Хорошо, – неуверенно согласился Сунья. – По крайней мере, я постараюсь.

– По-моему, – вздохнул Гарвин, – вся эта секретная операция становится слишком похожа на самое обычное приключение.

– И ты готов отправиться домой и спрятаться под кроватью? – поддразнила Дарод.

– Э, нет, – Гарвину на ум пришла разъяренная Язифь. – Не прямо сейчас.

– У тебя, солдат, просто падение боевого духа.

– Ты так думаешь?

– Угу, – Дарод выскользнула из ночной рубашки. – Все, что тебе нужно, это немного заполировать контакты. И все у тебя будет в порядке.

– Не повредит, – согласился Гарвин.

Эмтон обыскался одной из своих маленьких кошек и лишь надеялся, что идиотка не забрела к клеткам с большими кошками. Он завернул за угол и застыл в ужасе.

В конце коридора потерявшаяся с хищным выражением на мордочке прижалась к полу возле клетки с леопардами. Один из них, злой черный ублюдок Малдун, лежат очень близко к прутьям.

Тиа поднялась и с надменным видом подошла к решетке. Малдун ударил лапой в ее сторону.

– Тиа! Иди сюда! – Эмтон почти кричал. Черный котенок посмотрел на своего предполагаемого хозяина, издал звук наподобие «фррм», танцующей походкой направился к Малдуну и увернулся от очередного удара.

Эмтон бросился вперед и схватил Тиа.

– Глупая ты, ты глупая, – бранился он. – Большие кошки, дикие кошки абсолютно ненавидят маленьких кошек! Ты что, хочешь пойти этому чудищу на обед? Котенок, мелко пошинкованный, да?

Тиа посмотрела на Эмтона и заурчала.

– Думаю, вы могли бы этим воспользоваться, – Ристори протянул Гарвину ключ.

– Что это?

– Ключ от шкафа с конфискованным оружием, который вы дали тайну Кайду.

– Как вам удалось добраться до него?

– Просто ловкость рук. Аккуратно подцепил четырьмя пальцами, и вот, он мой. Это, кстати, копия. Я вернул оригинал тайну, а он и не заметил. Я думал, думал, думал, эти ружья могут пригодиться в ближайшие дни.

– Ну, – сказал Ньянгу Маев, – думаю, мы готовы на столько, насколько это возможно. Теперь все, что нам нужно, – это чем-нибудь извне слегка отвлечь наших стражей. Хорошая, здоровая космическая битва вполне подойдет.

Глава 23

Дегастен/Огдай

Старинная теория, родившаяся еще в те времена, когда человек не вышел в космос, гласила, что некто в космическом корабле или на спутнике имеет безусловное преимущество над своим наземным противником. Основывалась она на привычке учитывать гравитацию – сражающемуся на земле придется преодолевать ее притяжение, чтобы доставить свои ракеты или корабли на орбиту, в то время как находящийся в космосе пребывает в положении древнего воина, стоящего на вершине скалы или стене замка и бросающего, весело показывая нос, тяжелые предметы в нападающего снизу.

На деле все оказалось совсем не так. Сторонники гравитационной теории не позаботились учесть предсказуемость траектории любого судна, бомбардирующего наземный объект. От защитника требуется лишь запустить пачку ракет на орбиту этого корабля или спутника, а там все сделается само собой.

Иногда, конечно, поверье, что «бомбардировщики всегда прорвутся», оказывалось верным. Но именно иногда, и уж точно не в случае атаки на цитадель Гегена.

Флот сконцентрировался примерно в трех астрономических единицах от Огдая, и первая волна, состоящая из элитных подразделений, двинулась в наступление.

В их намерения входило занять геосинхронные орбиты и бомбить наземные силы Гегена из космоса, особенно его крепость. Остальные корабли получили приказ облетать планету в свободном поиске или поражать цели, указанные Байанти с флагмана.

Когда от укреплений останутся одни руины, наступит очередь десанта.

Разумеется, ни один из командиров Протектората не побеспокоился о коренных обитателях Огдая. Хотя ядерное оружие и не использовалось – Байанти не улыбалось занять территорию, залитую нежным свечением.

Геген не был дураком и разработал подробный оборонительный план: несколько видов беспилотных спутников, вплоть до совершенно антикварных баллистических устройств, повисли на различных орбитах вокруг Огдая. Кроме этого, на всех трех лунах планеты разместились укрепленные базы.

Как только флот Байанти вошел в систему Дегастен, часть патрульных кораблей стартовала с космодромов Огдая. Другую половину флота заблаговременно вывели за пределы планеты.

Геген выждал. Прошла первая волна штурмующих, и компьютеры смогли проанализировать их следы. Затем правитель Дегастена ударил. С тщательно подготовленных наземных позиций в небо понеслись ракеты, а ожидающие спутники активировались и отправились за своими мишенями.

Ближний космос превратился в хаос взрывов. Корабли разваливались на части, не слушались управления и валились вниз в объятия гравитации. Сразу за слоем атмосферы противники сцепились в рычащий клубок, потеряв всякий контроль в попытках достать цель или избежать столкновения.

Спустя половину планетарного дня остатки первой волны Байанти, пошатываясь, отковыляли обратно к своему флоту. Корабли Гегена нырнули обратно на свои базы, пополнили боезапас и замерли в ожидании.

Байанти неистовствовал на мостике своего флагмана, угрожал командирам отстранением от обязанностей, расстрелом и обвинял их в трусости и предательстве.

– Сейчас? – шепнул Гарвин на ухо Фрауде.

Они находились на мостике «Большой Берты». Тайн Кайду обеспокоенно наблюдал за происходящим на самом большом экране. Рядом стояли двое его солдат. В задней части рубки как бы отдыхали Лир, Ньянгу, Маев и Бен Дилл.

– Подождем, пока все еще больше смешается, – ответил Фрауде.

Байанти нанес отвлекающий удар второй волной, оттягивая силы Гегена прочь с планеты. Затем, сопровождаемый тремя линейными эскадрами, послал в атаку десантные транспорты. Корабли проломились сквозь заслон, трапы отпали, и солдаты пешком и на бронетранспортерах помчались прочь от зоны высадки, куда полетели ракеты класса «земля – земля».

Следующим этапом части должны были перестроиться для атаки. Вместо этого они увязли в плотных оборонительных периметрах. Может, убили их командира и никто не принял командование на себя. Или офицер растерялся.

Байанти опять брызгал слюной на мостике, а его солдат в это время громили в пух и прах, убивая там, где они засели. С трудом новоиспеченный Курил взял себя в руки и принялся изучать главный тактический экран, пытаясь сообразить, что же предпринять дальше.

Это заняло некоторое время – описание битвы издалека предполагает логическую последовательность, поддающееся анализу движение, а не бурлящее безумие.

Байанти принял решение. Он приказал открыть все частоты на всех кораблях и велел всем боевым кораблям всех мастей атаковать, атаковать и еще раз атаковать. Они должны задавить Огдай, лупя по всем целям, какие попадутся.

Большинство воинов Байанти повиновалось, и вооруженные транспорты и легкие эскорт-суда нырнули в атмосферу, направляясь к земле. Противовоздушные системы Гегена смели их с неба, но за ними валили еще.

Земля вокруг крепости Гегена горела и содрогалась от разбивающихся кораблей. Но сама цитадель казалась абсолютно неповрежденной. Ее защитники по-прежнему упорно держались.

– Сейчас? – снова шепнул Гарвин.

– Думаю, да, – ответил Фрауде.

Гарвин щелкнул пальцами.

Тайн Кайлу успел обернуться, чтобы увидеть Ньянгу, который сделал два шага и взвился в воздух, выбросив вперед сомкнутые ступни. Шея вояки хрустнула, и он мешком повалился на палубу.

Один из его телохранителей выхватил пистолет, и Маев застрелила его. Второй как раз срывал с плеча бластер, когда нож Лир вошел ему в горло.

– Ну, черт побери, Бену Диллу опять поразвлечься не дали? – жалобно протянул Бен.

– Заткнись, – приказал Гарвин. – Лискеард, вытащи нас отсюда.

Капитан корабля повиновался.

За секунду до того, как главный экран ослеп, когда «Большая Берта» прыгнула в гиперпространство, Гарвин увидел на нем маленькую точку, а на самом деле – линкор, вертикально спикировавший на крепость Гегена, прямо в центр огненного смерча.

– Черт! – воскликнул Бен Дилл, видевший нырок. – Интересно, что произошло? Они достали Гегена?

– Не знаю, – отмахнулся Гарвин и потянулся к переговорнику, когда их окружила безумная расплывчатость нуль-пространства. – И знать не хочу. Других забот хватает.

Глава 24

Нуль-пространство

В отсеке должно было находиться больше отдыхающих от дежурства, но вторжение на Дегастен успокоению не способствовало.

Позже Ньянгу обвиняли в мягкосердечии или размягчении мозгов. Бен Дилл и Аликхан, в частности, особенно подчеркивали, насколько проще, как и советовал Фрауде, было изготовить ядовитый газ типа гидроген-цианида.

Иоситаро тщетно возражал, что им руководила не сентиментальность, а беспокойство о том, что импровизированный трубопровод может дать течь и это убьет людей, о безопасности которых он заботится.

– Хотя для кого-нибудь вроде вас двоих я с удовольствием сделал бы исключение, – проворчал он.

Только один из дюжины солдат Протектората перед тем, как потерять сознание, уловил слабый шум. Спустя несколько минут одетый в скафандр легионер проверил отсек, удовлетворенно кивнул и оставил распростертые тела наряду уборщиков.

Двое солдат трусили по коридору с бластерами наизготовку. Они не взглянули вверх, не увидели Счастливчика Фелипа, скорчившегося за регулятором давления у них над головой. Тщательно прицелившись из малокалиберного реактивного пистолета, который еще дедушка носил для зашиты от высокорослых гопников, он прострелил обоим головы, затем ухмыльнулся, вспомнив, как Лир отказывалась вооружать его на Кайле IV.

Фелип спрыгнул на трупы и отправился на поиск других мишеней.

Тайник был открыт, и Бегущий Медведь деловито раздавал оружие. Без особого удивления он заметил, что среди ожидающих своей очереди больше цирковых, чем легионеров.

Семеро солдат Протектората проскользнули через коридор в отсек с клетками. Услышав рычание, они развернулись и увидели идущую на них пару медведей, чьи когтистые лапы скребли палубу.

Раздались выстрелы… но заряды не причинили животным вреда. И вот медведи уже среди них, терзают их когтями и рвут клыками.

Единственный выживший прижался спиной к стене и выстрелил снова. Невредимый, зверь приближался к нему, из пасти капала кровь. Солдат обезумел, развернул бластер, засунул ствол себе в рот и спустил курок.

Оператора, увидевшего это, вырвало прямо на пульт управления медведями.

Теперь «Мирный Марш» громыхал по всему кораблю, и актеры отправились на поиски оружия.

Солдат пятился по коридору с бластером на изготовку. Товарищ шел перед ним. Он не слышал, как скользнула в сторону крышка люка. Затем тихий голос произнес:

– Помнишь меня?

Солдат развернулся и увидел Сунью Танона с кривым тесаком в руке. Тесак вонзился ему в глаз и повалил на пол. Танон выдернул нож и вонзил его в горло бойцу.