Шаар – скиталец будущего

Но люди не подозревали, что впереди их ждет главная опасность.

Первыми с ней повстречались рокеры, которые на своих мотоциклах преодолевали гигантские расстояния.

Мутанты. После ядерной катастрофы на земле появились чудовища: олене-лоси, панцирные волки, гигантские насекомые. Но изменились не только звери, изменились и люди.

Рокеры стали отлавливать мутантов и культивировать их, превращая в ужасных чудовищ. В основном они разводили мутантов женского пола, которые обеспечивали рокеров мясом и молоком. Даже самим создателям было противно смотреть на творения рук своих — женщин с полуметровыми грудями и огромными сосками, размером с человеческий кулак.

Но мутанты накапливали силы, создавали свои государства и свои законы. Они стали убивать людей, неважно кого, будь то крестьянин или рокер, подводник или просто одинокий скиталец пустынь...

Мотоциклы вылетели из каньона и резко затормозили. Повернувшись, Малыш стал трясти за плечо задремавшего Кихота.

— Смотри.

Перед ними медленно ползла бронированная черепаха, ощетинившаяся дулами орудий и пулеметов.

— Глядите.

Рокеры удивленно рассматривали невиданное страшилище, ползущее впереди. Глухо лязгнули затворы, и с дикими воплями мотоциклисты съехали с вершины бархана, атакуя танк. Полетели гранаты и машина окуталась облаками черного дыма. Ударили пулеметы, бешено поливая свинцом бронированное чудовище.

Внезапно оно остановилось и его башня пришла в движение. На рокеров обрушился ливень огня. Большинство пуль ушло в песок, но один из мотоциклов круто затормозил — пулеметная очередь прошила его насквозь, вырывая из живых смуглых тел куски окровавленного мяса и расшвыривая его во все стороны. Почти сразу же выстрелило орудие танка, и над барханами пронесся огненный смерч, сбросив людей с машин.

Но рокеры наступали. Они по-прежнему стремились захватить бронированный танк. Десантники и пулеметчики покинули мотоциклы, бросились вперед, прячась за камнями и песчаными холмиками. Но пулеметы гиганта били точно, и с десяток рокеров, уткнувшись в песок, оросили бесплодную землю своей кровью.

Наконец, поняв бессмысленность этого нападения, Кихот приказал своим людям отойти.

— Эй, вы, — заговорил из танка кто-то низким голосом, по-видимому используя дуло орудия вместо рупора. — Прекратите стрельбу! Вы люди, как и мы, и нам незачем убивать друг друга.

Кихот усмехнулся и выступил вперед:

— Мы племя свободных людей-рокеров, и не желаем возиться со всякими мошенниками. Назовите себя и мы подумаем о перемирии.

На минуту танк замолчал, а потом тот же глухой голос ответил:

— Мы бродяги...

Кихот махнул рукой и последние слова заглушил грохот гранат. Когда дым рассеялся, стало видно, что дела бродяг плохи. Танк горел, и черные клубы дыма вырывались из его двигателя.

Рокеры, пригибаясь, под шквальным огнем танка, ползли вперед.

Внезапно крышка одного люка откинулась, и на песок выскочил высокий нагой человек. Огонь рокеров сразу переместился на него, но он, как заговоренный, пробежал под пулями до бархана, залег за ним и открыл огонь, заставив мотоциклистов вжаться в землю. Еще один гигант выскочил из люка, но он оказался менее удачлив. Одна пуля тот час же ударила его в плечо и бросила на землю.

Постепенно выстрелы стихли, крупнокалиберный пулемет замолчал.

— Хей, — скомандовал Кихот, и нападавшие встали в полный рост.

Стреляя от пояса, они двинулись вперед. В тот же миг, откуда-то из-за бархана, по рокерам ударила базука. Снаряды стали ложиться плотно, и спасаясь от них, рокеры бросились вперед, но те двое, покинувшие на их глазах танк, открыли по бегущим в панике врагам огонь. И тогда по приказу Кихота они бросили оружие. Их осталось всего десять: сам Кихот, Вильгельм Телль, двое пленных подводников: мужчина и женщина, а также еще шесть рокеров.

Как только они бросили оружие, стрельба прекратилась. Раненый гигант встал, отбросил оружие, подошел к оставшимся в живых и крепко всех связал, в том числе и подводников. После этого с песка поднялись еще двое, наголо выбритый в голове и в паху юноша, и мужчина, низкий и тощий, с крысиным лицом, в изодранном костюме подводника.

— Интересная компания, Лаг, — сказал бритоголовый, рассматривая пленников.

— Да, — кивнул низенький, выхватил пистолет и в упор разрядил его в двух связанных подводников. Трупы с глухим стуком упали на песок. — Чем меньше в мире этих собак, тем спокойней я себя чувствую, — усмехнулся Лаг.

Каждый из танкового экипажа в душе был бродяга, поэтому, когда они в городе наткнулись на средство передвижения, то не задумываясь отправились в путь: Шаар в поисках оружия, Лаг — в поисках уютного места под солнцем, а Шмель на поиски сытой пищи. Но им не повезло. На третий день пути они наткнулись на рокеров. Приобрели пленных, но потеряли средство передвижения, так как в бою вышли из строя и мотоциклы рокеров.

***

Шаар с интересом разглядывал рокеров.

— Займись едой, Лаг.

Коротышка кивнул головой.

— Думаю, вы не откажитесь, если я набью фаршем эту красавицу? сказал Лаг, пнув носком труп женщины между ног. — Для фарша потребуется мягкое мясо, то есть то, что делает этих недоносков мужчинами.

Лаг пнул ногой труп мужчины.

— Делай как хочешь Лаг, а ты Шмель помоги ему.

Идиотская улыбка сползла с лица гиганта, и он, переваливаясь, двинулся за Лагом.

Они вытащили из горящего танка несколько герметично закрытых канистр и железные стержни. Танк догорал. Забив стержни в землю, Шмель принялся стаскивать в кучу убитых рокеров и подводников.

Шаар повернулся к Кихоту.

— Прежде чем решить вашу судьбу, я хотел бы поговорить с вами. Как тебя зовут? — он ткнул пальцем в Кихота.

— Я глава этого отряда, — выступил вперед рокер. — Если ты не отпустишь нас, то проживешь на этом свете недолго...

Шаар ловко ударил его ногой в солнечное сплетение. Тот согнулся и упал.

— Меня зовут Кихот, но ты не принадлежишь к нашей общине, поэтому обязан обращаться ко мне «Дон Кихот».

— Дон Кихот!? Более идиотского имени я не слышал, парень, — носком ботинка он перевернул рокера на спину. — Ну, а тебя как зовут?

— Я — Вильгельм Телль.

— Ах, Вильгельм, — злая улыбка играла на губах Шаара. Он не был злодеем, но насколько вид обнаженной женщины возбуждал его, настолько вид рокеров вызывал в нем отвращение...

Тем временем, Шмель и Лаг сложили из трупов костер, предварительно отрубив у них половые органы, затем облили трупы бензином и подожгли.

Сняв с половых органов кожу, они сложили их кучкой и принялись разделывать тело девушки, убитой Лагом.

Снять кожу, разрезать живот и вынуть внутренности было делом нескольких минут. После этого девушке отрубили голову, а тело ее посадили на железный прут, который вошел в горло, а вышел через губки полового цветка. Затем, окровавленную тушу набили мужскими половыми органами и повесили над костром. Над пустыней пополз приторно сладкий запах поджаривающегося мяса.

— Сегодня поедим вкусно, — ухмыльнулся Шаар, оставив в покое измочаленных рокеров. — Одного не могу понять, куда нам идти? Раньше я хотел добыть оружие для племени, но я получил в свои руки танк и понял одну умную мысль, зачем бороться ради кого-то, если все можешь взять себе сам...

Лаг задумался.

— Можно поискать гнездо этих рокеров или захватить субмарину.

— ...или добыть оружие для племени, — закончил за него Шаар. — Нет, чем больше я думаю, тем меньше мыслей в голове.

— Шаар, я кончу пленных? — на дебильном лице Шмеля играла улыбка.

— Оставь двух. Этого, — палец Шаара уперся в Дон Кихота, — и этого, он показал на Вильгельма Телля. — Они понесут оружие.

Солнце уже садилось, когда еда была готова. Три друга, уселись в тени сгоревшего танка и с удовольствием стали поглощать куски жаренной человечины. Мясо было вкусным, нежным, а чуть сладковатый привкус придавал еде особое очарование...

Дон Кихот, извиваясь на животе, подполз к Шаару.

— А что будет с нами? — спросил он.

— То же, что и с этими, — Шаар кивнул в сторону обугленных трупов.

— Нет... — тихо прошептал Дон Кихот. — А если я скажу тебе одну важную вещь, ты отпустишь меня?

— Как знать...

— Тогда слушай, но только убейте Вильгельма. Если он узнает то, что ты узнал, то он загрызет тебя.

Шаар поднялся, вскинул пистолет и выстрелил. Над пустыней прозвучал предсмертный стон.

— Ну, говори. Но помни, если твои известия не столь важны, то ты умрешь страшной смертью, потому что лишил нас носильщика. И умрешь ты так ужасно, как не умирал ни один из смертных.

Лаг, стоя рядом, ехидно улыбнулся и шутя поиграл с ножом.

— Я расскажу вам об Инше...

ИНША...

Считалось, что Инша — бестелесный дух, охраняющий несметные сокровища. Легенды говорили, что найти Иншу — это найти сокровище. Шаар и Лаг подались вперед.

— Инша!

— Ты знаешь, где его найти?

— Да. Он живет там, — Дон Кихот махнул рукой в сторону пустыни. — В заброшенных развалинах в ущелье.

— Ну что ж, — Лаг злобно усмехнулся. — Посмотрим на Иншу...

Торговать своим телом — тоже искусство. Люси Смит поняла это еще в детстве. И сейчас, принимая очередного клиента в публичном доме на Йоркер-стрит, она пыталась, как и в молодости, изобразить сладостный экстаз. Вяло дергая очаровательными ножками, она разыгрывала бледное подобие страсти. Ее очередной партнер — толстый полный старикашка был противен, но он платил деньги, поэтому Люси энергично возбуждала его член, чтобы он не увял окончательно...

Отработав ночь, она покинула притон, и цокая каблучками по асфальту, заспешила домой. Было раннее утро. Городок еще спал, поэтому, когда на нее напали, она до того испугалась, что не смогла даже закричать или попытаться вырваться.

Сзади на голову опустили что-то мягкое, влажное и противное, закрыв ей рот и глаза. Затем Люси почувствовала, как чья-то рука забралась ей под кофту и пощупала груди. Рядом весьма недвусмысленно хмыкнули, видимо удовлетворенные величиной и упругостью грудей. Далее руки неизвестного скользнули под трусики и осмотр половых органов Люси тоже, по-видимому вызвал положительный эффект.

Люси почувствовала, как грубые пальцы щекочут ее волосы, раздвигают усталые после работы половые губы и проникают все дальше и дальше.

Внезапно нестерпимая боль залила ее мозг...

***

Шаар, Лаг и Шмель взобрались на гребень холма. Пустыня кончалась, впереди, за дюнами, вставали горы. Это был тот же горный хребет, где в пещерах жило племя Шаара, но теперь они вышли к горам немного западнее. И хотя здесь горы были намного величественнее, не они привлекли внимание путников.

По равнине брела огромная толпа мутантов женского пола, по-видимому, домашних.

Главное, что сразу бросалось в глаза, — это гигантские груди с неимоверно набухшими сосками, из которых сочилось молоко. Лица женщин-коров были грубыми, а половые щели необычно крупных размеров из-за обилия бородавок и пучков свалявшихся черных волос вызывали отвращение.

Шаар улыбнулся:

— Мясо и молоко...

Мир далекого будущего захлебнулся в сексе, садизме и насилии. Съесть ближнего своего, если он слабее тебя, не считалось преступлением. На Земле процветал каннибализм и вампиризм. Земля постепенно погружалась в дебри варварства. Но самое страшное происходило в гигантских космических городах. На многочисленных космических станциях мужчины превратились в психопатов-гомосексуалистов, низведя женщин до уровня домашнего скота.

Шаар был сыном своего времени и, как большинство своих соплеменников верил в культ силы, был храбр и жесток, любил женщин, их мясо и молоко...

После Третьей Мировой Войны на Земле почти не осталось животных и слабому полу пришлось заменить коров, овец и коз.

Подоить женщину было непросто. Когда младенец сосет женскую грудь это одно, а когда женщину надо доить как корову — это другое. Как правило — женщину-мутанта ставили на колени, чтобы ее полуметровые груди касались края ведра, и сильными движениями выжимали обе груди. Для появления молока женщин-коров достаточно было сытно и хорошо кормить. А если эти женщины и рожали, то как правило девочек. Для продолжения их рода, племена и общины, содержавшие их, заставляли оплодотворять этих чудовищ своих пленных или рабов.

Люси, абсолютно голая, лежала в квадратном тоннеле метровой высоты, стены которого были оббиты мягкими подушками. Она привстала и огляделась.

Тоннель был явно рассчитан не для людей, он был слишком мал. Мягкий голубоватый свет, льющийся из невидимых источников, придавал всему окружающему таинственный неземной вид.

Люси встала на четвереньки и поползла. Тоннель все время менял направление, то поднимался, то опускался. Во все стороны шли боковые проходы, ответвления. Все это походило на кошмарный, но до ужаса реальный сон. Люси стало тоскливо.

— Она очнулась.

Голос прогремел по лабиринту и Люси сделалось страшно.

— Ты прав, властелин. Можешь взять ее, и тогда в твоем единственном уцелевшем городе будет править твой наследник.

— Кха! Ха! Ха!

Этот утробный смех привел Люси в ужас. Она побежала на четвереньках по тоннелю.

— Ха! Ха! Ха!

Смех гремел и волной несся за ней. На мгновение Люси оглянулась и увидела, что за ней вслед несется что-то черное, осклизлое, мерзкое. Она попыталась скрыться в одном из боковых проходов, но что-то тонкое и влажное ударило ее между ног, вонзилось в половой орган и задергалось во влагалище. Люси пронзила ужасная боль, когда чудовищный, мерзкий отросток стал выбрасывать вонючую жидкость, разъедающую внутренности.

— Фу, да она стерильна. Опять ты просчитался.

Это были последние слова, услышанные Люси.

***

Город!

Шаар — лучший охотник племени, стремился попасть в него, чтобы добыть оружие для племени, но потеряв Анжелу, свою первую любовь, он потерял интерес к этой затее. На многое открыл глаза ему и Лаг. Зачем идти в город за оружием? Чтобы жить лучше, чем остальные соплеменники? Но можно жить еще лучше. Главное не испугаться, взять автомат и выйти на большую дорогу.

Раньше Шаару казалось, что он многое знает и много умеет, но теперь он понял, что не знал почти ничего. Сейчас он был свободен. Он узнал свободу.

СВОБОДУ!

***

Шаар, Лаг и Шмель, со связанным Дон Кихотом вошли в город. Это был не тронутый войной город побережья, в котором сохранились высокие дома и даже стеклянные витрины.

Они шли, с удивлением рассматривая дома, магазины, окружающие предметы. Шли не останавливаясь — им нужен был Инша. Только Инша хранит настоящее сокровище — считали они.

Дон Кихот узнал об Инше от своего брата Энрико, который несколько лет назад, во главе отряда рокеров заехал в город и продал Инше, хозяину города — несколько женщин.

Шаар и Лаг двигались осторожно, держа пальцы на курках автоматов.

Неожиданно они увидели возле одного из домов обнаженное тело. Шаар рванулся вперед. Девушка, лежащая на земле была по своему красива. Ее тонкое лицо и копна золотых волос производили впечатление утонченности. Ее стройное тело и набухшие полные груди вызывали у Шаара не каннибало-садистское желание, а нечто более человеческое, характерное для животных с разумом. Пах и бедра девушки были заляпаны какой-то черной дрянью.

Шаар наклонился над девушкой и провел рукой по лицу. Лаг довольно хмыкнул:

— Красивая самка.

Они осторожно подняли девушку и перенесли ее в тень одного из зданий.

Шаар сбросил с себя всю одежду, кроме набедренной повязки, и подложил ее под голову девушки. Лаг смочил водой из фляги тряпку и стал осторожно протирать низ живота и бедра девушки, смывая черную и вонючую грязь.

Бывшему врачу нравилось водить мокрой тряпкой по упругому животу и тугим ляжкам девушки, трогая руками ее обнаженные прелести.

— Довольно, — легким движением руки Шаар остановил его. — Это моя самка, и если ты захочешь, я могу иногда одалживать тебе ее тело.

— А где Шмель и рокер? — Лаг удивленно осмотрелся. Их друг исчез.

***

Когда Шаар и Лаг рванулись вперед, Шмель замешкался на секунду. Он увидел, в одном из проходов между домами ослепительную красотку, в облегающем бархатном платье черного цвета. Красотка изящным движением подняла подол платья и показала гиганту стройную белую ножку в туфельке на высоком каблуке, а потом край трусиков, из-под которых выбивалась прядь черных волосков.

Белая ножка подействовала на Шмеля, как алое полотнище на быка. Он бросился к красотке, но она, ответив ему милой улыбкой, легко и грациозно побежала от него, сбросив на ходу легкое платье.

Шмель устремился за ней, вытянув руки вперед. Он бежал, не соображая, что же его так манит. Он и раньше убивал, ел и насиловал женщин, но такого возбуждения он никогда раньше не испытывал...

И хотя он бежал быстро, красотка удалялась все дальше и дальше, пока не скрылась вдали за зданием.

Шмель оторопело замер и оглянулся. К нему приближалось несколько мальчиков, в униформе и с автоматами наперевес. От неожиданности Шмель застыл, но пальцы сами легли на холодный металл оружия.

Шмель даже не успел выстрелить. Они обрушились на него лавиной и погребли под собой. Даже обладая гигантской мускулатурой, он не мог расшвырять их тела.

Шмель пришел в себя в темноте тюремной камеры. Он лежал на куче соломы, но был свободен. Он поднялся и оглядел свою темницу. Четыре кирпичных стены и потолок. Шмель не любил думать. Он с размаху бросился на железную дверь, и та загремела под напором его могучего тела.

Когда он отошел, чтобы еще раз броситься на дверь, в камеру вошла девушка лет двадцати, копия той красотки, что соблазняла его. А может быть и она...

Девушка была одета в короткую кожаную тунику, которая не прикрывала даже черные кудряшки волос между ног и крупных размеров половые органы.

Туника имела два выреза, из которых вываливались наружу полные тяжелые груди, увенчанные большими темными сосками. В руке полуголая красавица сжимала длинный хлыст...

Удар хлыста отбросил Шмеля на солому, оставив на груди широкий рубец.

Девушка злобно улыбнулась, вышла, и дверь за ней закрылась.

Шмель вновь остался один, но трясти дверь он больше не пытался. Удар пошел на пользу даже его дегенеративной голове.

Через час дверь открылась снова и в камеру вошли две девушки, в точности похожие на предыдущую, и одетые в такие же туники. В руках у них были длинные палки с блестящими набалдашниками. Знаками они предложили Шмелю выйти.

В сопровождении пары полуголых конвоирш он прошел через лабиринт темных и пустых коридоров и вышел на освещенную арену. Переход из полутьмы к свету ослепил его и не дал осмотреться.

Несколько одинаковых юношей и девушек в туниках и в черной форме приковали Шмеля к каменной стене. Теперь он смог оглядеться. Он стоял на сцене гигантского зала, где все места, как в страшном сне занимали девушки и юноши, как две капли воды похожие друг на друга, не только одеждой, но и мельчайшими чертами лица. Они сидели молча, и на мгновение Шмелю показалось, что это точно выполненные манекены.

Тишина оборвалась, и на сцену мягкими кошачьими движениями вышла обнаженная негритянка. Шмель, до этого никогда не видел черных девушек, но долгое общение с мутантами научило его не удивляться. И все же, несмотря на это, неприятный холодок прошел по его спине...

Талию абсолютно голой негритянки стягивал широкий кожаный пояс, на котором висело несколько опасных бритв. Движения девушки были медленны и грациозны. В такт музыке она развела ноги в стороны, наклонилась вперед, и ловким движением срезала ремень на штанах юноши. Он сжался, ожидая бурной реакции зрителей, но толпа по-прежнему неестественно молчала. Тем временем негритянка прикоснулась к крайней плоти гиганта и стала мять его половой орган. Шмель начал погружаться в блаженство. Еще никогда его плоть не знала таких ласковых и нежных пальцев...

Резкая боль оборвала его наслаждение. Возбуждая гиганта, негритянка ловким движением стала нарезать его плоть тонкими ломтиками на невесть откуда взявшееся золотое блюдо. Шмель забился и завопил. Из-под бритвы хлестала алая кровь, заливая ноги Шмеля и тело негритянки.

Вжик! Вжик! На золотой поднос упали оба огромных волосатых яйца.

Вопль Шмеля перешел в пронзительный вой. Кровь била струей, и вместе с ней уходили силы из тела Шмеля. Поймав брошенный кем-то из-за спины Шмеля факел, негритянка ткнула им в пах Шмеля, и он почувствовал, как мгновенно истлели волосы и огонь опалил рану.

***

Лаг и Шаар ухаживали за девушкой. Она была какой-то странной, чужой, иной и более прекрасной, чем все те женщины, которых имели до этого Лаг и Шаар. Только поэтому ее не съели, чтобы утолить голод. Ведь свежее мясо всегда лучше копченного.

Пролетел вечер и ночь. Шмель не появлялся, Дон Кихот исчез.

Шли часы. Наконец Шаар, проведя рукой по бритой голове, на которой отросла щетина, взял автомат и передернул затвор.

— Мне не нравится этот город. Пойду поищу Шмеля и посмотрю, что к чему. Если через сутки не вернусь, съешь эту и уходи.

Лаг кивнул.

— Боюсь, — продолжал Шаар, — этот подонок, рокер, все же обманул нас и заманил в какую-то ловушку...

Шаар брел по одной из центральных улиц этого таинственного города.

Мысли крутились вокруг Инши.

И вдруг Инша оказался перед ним. Гигантская черная фигура возникла из ничего и злобно улыбаясь, уставилась на Шаара.

— Кто ты?

— Я Иншен.

Ловким движением Иншен скинул свой плащ и Шаар замер от ужаса. Перед ним стоял самый чудовищный мутант на свете. Огромную фигуру, два с половиной метра высотой, венчала маленькая голова с ужасно огромными глазами. Изо рта, на два дюйма свисали желтые клыки, с которых капала противная зеленая жижа.

Сморщенная кожа лица и головы была покрыта коротким зеленым пушком.

Тело, казалось, сплетенным из массы обнаженных мускулов. Две огромные, даже для женщин-коров груди, истекали молоком, но ниже пояса Иншен оставался мужчиной. Между кривыми ногами висел длинный и тонкий хлыст, который как хвост волочился за Иншеном по земле.

— Я пришел убить тебя, пока мои люди развлекаются. Но ты, я вижу, удивлен моим видом.

Иншен с улыбкой погладил живот, на котором был пояс с мечом единственная его одежда. Затем, он медленно, рисуясь, повернулся к нему спиной, и Шаар замер от ужаса. Спина Иншена оказалась грудью мужчины, которая переходила в живот. Под животом располагалась широкая, безобразная половая щель женщины.

Издевательская улыбка пробежала по лицу Иншена.

— Да, ты удивлен, человечишка! Но я таков. Таким меня родила изгнанница одного из ваших племен — племени мелких людишек.

Иншен засмеялся. Его член, длиной около двух метров, со свистом рассек воздух, изогнулся и с отвратительным причмокиванием вонзился в половую щель. Он противно заерзал во влагалище и оно стало истекать мерзкой желтоватой жидкостью.

Иншен стоял перед Шааром, широко расставив ноги и уперев руки в бока.

Он громко ржал, низ его тела судорожно дергался в экстазе, и на землю лилась вонючая желтоватая жидкость. Женская грудь Иншена напряглась, соски затвердели, и в воздух ударили две струйки молока.

С улыбкой, напоминающей оскал чудовища, Иншен вынул меч и стал приближаться к жертве.

Шаар отступил и отбросил автомат в сторону, выхватил длинный и тонкий кинжал. Он и сам не знал, что побудило его отказаться от привычного оружия.

Клинки скрестились. Сильный удар отбросил Шаара к ближайшей каменной стене. Иншен, не прерывая акта совокупления, стал приближаться к Шаару. Но теперь Шаар действовал умнее. Уклонившись от удара мечом, он поднырнул Иншену под руку и выбросил руку с кинжалом вперед. Иншен взвыл от боли и отскочил в сторону. Его длинный и тонкий член-хлыст был разрезан пополам.

Одна половина по-прежнему ерзала в судорожно сжимающемся влагалище, а другая стала извиваться как резиновая трубка, извергая из себя смесь крови и черной спермы, которая смешиваясь с текущим из грудей молоком, образовала огромную лужу у ног гиганта.

Иншен взвыл от ярости и боли. Он бросился на Шаара, осыпая его градом ударов. Пытаясь уйти от меча, Шаар стал отпрыгивать и изворачиваться. Он уже жалел, что не воспользовался огнестрельным оружием, а понадеялся на собственные силы.

Отступая, он свернул в одну из боковых улиц, потом еще на одну. Шаар взмок, но не мог развернуться и побежать, так как знал, что в этом случае смерть будет мгновенной. Но Иншен стал постепенно сдавать. И в этот момент Шаар сделал непростительную ошибку — он свернул в тупик, дальше отступать было некуда.

Шаар прижался к стене. Дрожащей рукой он нащупал песок и швырнул горсть его в глаза Иншена. В тот же миг Шаар подпрыгнул и нанес удар кинжалом. Лезвие со свистом развалило на две половины одну из огромных грудей Иншена. Поток молока и крови обдал Шаара с ног до головы. Он стал снова и снова швырять песок в лицо Иншена, и тогда гигант развернулся и побежал.

Шаар побежал следом. Он смертельно устал. Чудовищный поединок истощил его силы. Выйдя на центральную улицу, Шаар поднял свой автомат, и медленно побрел по следам Иншена — лужам крови, молока и спермы. Следы привели его к гигантскому зданию, почти не тронутому временем. Во дворе лежал Иншен.

Он потерял слишком много крови, и поэтому не мог добежать, чтобы спрятаться или вызвать на помощь своих людей.

Он лежал на бетонных плитах, в лужах крови и молока...

— А-а-а-а-а!

Крик был слабый, и Шаар еле расслышал, откуда он раздался. Пробежав через стеклянный холл, Шаар ворвался в зал, наполненный сотнями одинаковых спин. На сцене бился кастрированный Шмель.

Лица повернулись к Шаару одновременно. Сотни лиц, как одно лицо. Шаар разогнулся и стал стрелять. Пули со свистом врезались в ряды тел, но вместо кожи во все стороны полетели куски пластика. В ужасе он попятился назад, но услышал голос:

— Остановись, победитель! Ты убил Иншена! Теперь они — твои слуги.

Шаар замер, его руки дрожали. А голос продолжал:

— Ты победил Иншена — и теперь ты — сверхчеловек.

Видения встали перед глазами Шаара. Видения... Краски... Калейдоскоп цветов... Весь мир.

Через секунду он почувствовал, что рядом с ним кто-то стоит. Кто? Он повернул голову. Сзади стояли Шмель и Лаг, а у их ног сидела найденная ими незнакомка.

— Они пришли с тобой, — звучал голос. — Они твои люди и служить будут только тебе, иначе я их убью. ТЕПЕРЬ ВЕСЬ МИР ПРИНАДЛЕЖИТ ВАМ.

Мир на троих, — пронеслось в голове Шаара...