Глава 11

— Значит, вы никогда не подстригаете волосы, Шарон?

Уилки снял ленту транслятора с золотистых волос девушки, удобно лежащей на койке, и надел на себя. Девушка подождала, пока он приготовится слушать.

— Нет, Дж. Т., никогда, — сказала она, томительно протягивая слова его имени, как «Зщиити», так что привычное «Дж.» внезапно показалось Уилки слишком твердым и грубым. — Нет... Я только подравниваю концы, чтобы они не слишком завивались. Таков наш обычай в моем измерении Лионе. Вокруг раздавались звуки обычной жизни одного из кораблей Дуросторума, потрескивание дерева и плеск воды, ассоциирующейся с обычным земным судном. Подобранные кораблем, благодаря знаниям языка и туземных обычаев Черноком, они летели теперь в Холд Дуросторума, где смогут подумать, что делать дальше. Единственное, что хотел делать Дж. Т., это все лучше и лучше узнавать девушку с золотистыми волосам, жизнь которой изменилась таким страшным образом.

Они беседовали, передавая друг другу ленту переводчика, а позже сумели достать такую же для Шарон.

— У нас в Лионе известно множество измерений, но всегда остается еще больше для изучения. Мы очень заботимся о жизни ученых, хотя, возможно, немного отстали с физикой и электроникой. Мы торгуем со многими измерениями, и я была частью передового отряда, изучающего новую группу миров... — После того, как Уилки прервал ее вопросом, Шарон, улыбаясь, продолжала:

— Измерения, видимо, имеют тенденцию группироваться, ну, как виноградины в вине. Мы знаем очень много миров из нашей собственной группы, однако, все, что вы упоминали, совершенно новые для меня. Старая идея использовать страницы книги в качестве иллюстрации Теории Измерений становится неактуальной. Мы нашли множество человеческих существ — людей, как я и вы, Дж. Т., — разбросанных по всем мирам. Но есть и... другие.

— Да, — с содроганием кивнул Уилки. — Теперь это можно сказать наверняка.

— Мой отряд попал в засаду этих... этих Тоб'клайков... этих ужасных существ.

Уилки положил руку ей на плечо. Ее запястья были в бандаже и ноги тоже — и, к его сильному удивлению, тоже было и с Уилки. Городские жители не привыкли бродить босиком по камням.

— Их торговля так же ужасна, как они сами. Никто не может вынести их внешнего вида, хотя мы в Лионе привыкли ко всяким. Но Тоб'клайки... Ну, я полагаю, единственный способ описать их — сказать, что они Работорговцы измерений.

— Очаровательно, — сказал Дж. Т. Уилки, чувствуя себя совершенно счастливым в ее присутствии. Теперь все Тоб'клайки измерений не разъединили бы его с этой девушкой.

— Мы уверены, что за этими Работорговцами должны стоять другие, более разумные, инструктирующие и управляющие ими. — Она натянула простыню на плечи. Несмотря на вентиляцию, в маленькой каюте было тепло. — Но сейчас важны не они. Что... как мы вернемся домой?

— С помощью Джангли.

Она взяла его забинтованную руку.

— Да. Он хороший. У нас есть собственные хорошо развитые Проводники. Я... Боюсь, что я имею лишь скрытые способности. И таких у нас много.

— Я должен выполнить кое-какую работу для моей Графини, — с неожиданной твердостью сказал Уилки. — После этого я думаю вернуться назад. Но вы... Вас наверняка будут искать? Она покачала головой, сомнения затуманили ее лицо. От ее отчаяния у Уилки больно сжалось в груди. Черт побери, никогда прежде он не чувствовал такое к девушкам! В дверь просунулась голова Чернока.

— Как себя чувствуете?

— Неплохо... Скажите, Чернок, не можете ли вы поторопить своих парней достать ленту переводчика для Шарон? Страшно неудобно беседовать, постоянно передавая ее друг другу.

— Я установлю двусторонний переводчик, как только будет возможно. — Чернок выглядел совершенно иным человеком, даже уши его стали другими, когда Уилки заметил, что исчезли наконечники на них.

— Да, — кивнул Чернок, заметив его взгляд. — Захватчики Графини были рекрутированы из бригады наконечникоухих. Мы совершено нормальные, просто позже решили носить их как часть формы. Что весьма неудобно.

— Я бы хотел поговорить, — сказал Уилки, думая о доме.

— Достаточно ли хорошо чувствует себя Шарон, чтобы выйти на палубу?

Одетая в белую кофточку и синюю юбку, обутая в бесформенные войлочные тапки, девушка поднялась по трапу. Чернок, Джангли и Уилки в тесной, взятой взаймы одежде, стояли рядом с ней у перил.

Над ними было лишь белое небо, начинающее голубеть в отдалении. Под ними расстилались зеленые поля с растущими злаками. Работающие там люди глядели вверх и махали руками. Дуросторум явно был прекрасным миром.

Ветерок трепал их волосы и обдувал лица, не мешая беседе, но придавая ей пикантности. Все здесь казалось привольнее, чем жизнь в Ируниуме.

— Да, Дж. Т., это мое родное измерение. — Чернок с жадностью изголодавшегося упивался раскинувшимся видом. Излишки цепочки, тянущейся от Джангли, он обернул вокруг левой руки.

— Но я должен вернуться к Графине. Я принадлежу ей... Она обладает странными силами, но хватит об этом. Я собираюсь здесь наслаждаться, ни о чем не беспокоясь.

— Даже о проклятых Вратах? — спросил Уилки.

Джангли что-то невнятно пробормотал.

С внезапным чувством, словно пузырьки шампанского проникли через нос к нему в мозг, Уилки сказал:

— Что ты сказал, старина? — не понял Уилки.

— Я говорю, — повторил Джангли, — что здесь есть статические Врата. Проводник может свободно пройти от одних Врат до других...

— Хвала богам! — прервал его Чернок. — Глядите!

— ... а Врата Жизни Порвонов отнимают энергию, которой достаточно, чтобы осветить целую деревню, — упрямо закончил Джангли.

Все поглядели туда, куда указывал Чернок. Поднимаясь из зеленых полей, впереди росла высокая столовая гора с отвесными стенами и плоской вершиной около мили в поперечнике и в тысячу футов высотой. Пятнышки летающих кораблей двигались туда и обратно на своей пятисотфутовой высоте, на полпути к ее вершине.

Красочный, сверкающий огнями и отражениями, на вершине этого массивного бастиона сиял город.

— Холд Дуросторума, — улыбнулся Чернок. — И — к счастью для меня — Холд, с каким мой народ живет теперь в дружбе. Теперь мы можем поговорить о делах.

Корабль летел по воздуху, браво развевались его флаги.

Экипаж столпился на палубе посмотреть на приближающийся Холд.

— Только запомните, — предупредил Чернок, — люди Дуросторума не знают измерений. Торговцы из параллельных миров приходят и уходят без предательства. Помните, Дж. Т., как мы ждали корабли, когда вели вас в Ируниум?

— Да. Но, конечно, не весь Дуросторум такой?

— Конечно, нет! — хмыкнул Чернок. — У нас есть огромные моря и тропические леса, полярные шапки и горные цепи. но во всех зонах у нас терпимый климат и существуют такие массивы, где можно строить и развивать защищенные Холды, и у нас не такое уж большое население. — Что-то промелькнуло в его глазах, когда он погрузился в воспоминания. — Мы не первая разумная раса, живущая на Дуросторуме. Мы уроженцы этого мира, но те, кто был перед нами, строили города и коммуникационные сети, а затем уничтожили себя. Единственное, что осталось от них — источники силы для кораблей...

— А-а! — сказал понимающий Уилки.

Сердцем каждого корабля является энергетическая коробка — маленькая, компактная, способная поднять почти любой груз на высоту пятисот футов и нести его в любую сторону со скоростью до двадцати миль в час — естественно, в вашей системе измерений. Как она работает, кончится ли когда-нибудь энергия — никто не знает. Мы нашли эти энергетические коробки в городах древних цивилизаций. Они самый драгоценный товар Дуросторума — помимо храбрости его жителей. И разумеется, их постоянно ищут и жаждут обладать ими любой ценой.

— Вы имеете в виду, что их нельзя купить, но можно найти или отнять у кого-нибудь в бою?

— Да.

— Но это же может привести к состоянию непрекращающейся войны...

— К несчастью, в прошлом так и было. Наша письменная история простирается на пятнадцать сотен лет. Но теперь мы пытаемся с помощью союзов и совещаний искоренить эти древние варварские способы. Корабль пролетел мимо другого, улетающего из Холда. На том тоже развевались флаги. Уилки увидел ряды баллист, выглядывающих из окрашенных в красное люков проходящего корабля.

— Не забудьте, — повторил Чернок. — Не проболтайтесь об измерениях. Вы знаете, что будет, если вы начнете рассказывать о таком месте, как ваша Земля.

— Да, — сказал мудрый Уилки. — У вас не хватит коек в сумасшедших домах.

— Я буду занять организацией доставки нас в Холд Грайнор, где, как я ожидаю, мы найдем разгневанную Графиню. Она наверняка прошла через правильные Врата. Держите. — Он снял свой переводчик и протянул его Шарон. Они могли по-прежнему понимать его. — Можете носить, пока я не вернусь. Дома он мне не нужен.

— Аминь, — сказала Шарон с нежной улыбкой. — У нас есть целлюлозные переводчики, гораздо более эффективные, чем эти их драгоценных кристаллов. — Она недовольно поморщилась. — Я потеряла свой, когда попалась к Тоб'клайкам.

— Ты еще достанешь такие для нас, Шарон, — вежливо ответил Уилки.

— Согласна, — кивнула она со странной формальностью. — Мы продадим вам переводчики. Позднее мы можем договориться, чем вы будете платить.

— Что? — с беспокойством сказал Уилки.

— Не забудьте, Дж. Т., мы торгуем с измерениями.

— Как Алтинум?

— Нет, — помотал заостренной головой Джангли. — Товары Алтинума приходят через посредников. Алтинум скорее похож на развитую копию вашей Земли, Дж. Т. Они не знают об измерениях, и мы не хотим, чтобы они узнали. Предположите, что ваши многомиллионные толпы на Земле узнают о Дуросторуме или Ируниуме, или о других богатых измерениях, чье население измеряется в тысячах? Разве вы не смели бы местных жителей одним напором?

— Гм... — Уилки кивнул. — Не могу с этим спорить.

Когда Чернок вернулся на борт, на его лице было написано удовлетворение. На голове у него был новый переводчик. Он принес большие чемоданы. Когда их распаковали в каюте, в них оказались одежда, оружие, карты и деньги. Уилки взял семиугольную монету и присвистнул.

— Здорово, Чернок. Как тебе это удалось?

— Я нашел агента, торгующего с людьми из измерений. Имя Графини дало мне все, что нужно.

— Добрая старая Графиня! — с энтузиазмом воскликнул лояльный Уилки. — Она не из тех девушек, что бросают своих парней.

Застигнутые врасплох, они попытались объяснить Шарон, кто такая Графиня. Странно, но Уилки не мог найти нужных слов.

В новой одежде и с вещами, они расплатились с капитаном корабля и сошли на берег. В суматохе города, занимающего все пространство внутри периметра массивных стен Холда, они нашли гостиницу, где жить, пока не достанут билеты на корабль, летящий в Холд Грайнор.

Уилки все больше и больше открывал, какая спокойная, какая уверенная эта девушка Шарон из Лиона. Невозмутимая, с длинными струящимися золотистыми волосами, она двигалась с неподражаемой грацией и однако, как убедился Уилки, ее силы хватало, чтобы выдержать ужасное испытание с Тоб'клайками, когда ее нежные ножки были изрезаны камнями. Ну, подумал Уилки, я ведь тоже тогда не сдался, не так ли? Узы дружбы крепли между четырьмя путешественниками по измерениям. Джангли, естественно, страстно желал вернуться домой, в свой родной Лисифуц. Однако, Уилки верил, что Джангли не бросит их здесь. Он сначала проведет их через надлежащие Врата и доставит домой. По крайней мере, так думал Уилки.

Уилки размышлял.

Джангли из Лисифуца, Чернок из Дуросторума, Шарон из Лиона и Дж. Т. Уилки с Земли.

Странная группа бродила по измерениям.

Очень скоро Уилки понял с налетом депрессии, что короткий период ожидания в их поисках Врат Графини был лишь затишьем перед бурей. Он не знал, что ждало его впереди. Но здесь был Чернок с дьявольским лицом, усмешкой и готовностью вступить в битву. Здесь был Проводник Джангли, от которого зависела их судьба. И была Шарон — девушка с золотистыми волосами, — чью судьбу, с замиранием сердца подумал Уилки, он намеревался в будущем связать со своей. Они расположились в номерах на верхнем этаже гостиницы, с чистыми простынями и санузлами. Со своей заостренной головой, обмотанной громадным шарфом наподобие тюрбана, что являлось обычной одеждой летающих под облаками корабелов, Джангли мог ходить, не привлекая к себе особого внимания. Вернувшись в полдень после осмотра города, Уилки увидел Шарон, спешащую по улице навстречу ему. Он ускорил шаги, как всегда при виде ее, чувствуя, как забилось его сердце. На ней было новое оранжевое платье, но ее можно было безошибочно узнать в любом наряде по роскошным золотистым волосам.

— Шарон! — окликнул Уилки, ожидая, что она остановится и повернется.

Она продолжала идти, как ни в чем не бывало. Он подбежал к ней, схватил за руку и развернул к себе.

— Шарон! Ты дразнящаяся кокетка! Что...

Это была не Шарон.

— Да? — с ледяным достоинством спросила она.

— Я... Извините... Просто...

Она выглядела совсем как Шарон. Почти. Приглядевшись повнимательнее, можно было заметить различия: золотистые волосы были чуть потемнее, нос не такой прямой, изгиб губ менее теплый, и глаза... глаза у нее были карие.

— Вы, должно быть, ошиблись, — сказала девушка с холодной резкостью. Она выдернула у него свою руку и пошла дальше такой же изящной походкой, как у Шарон.

— Ну да, ошибся, — пробормотал обескураженный Уилки.

Когда он вернулся в гостиницу, Шарон там не было. Чернок и Джангли были заняты беседой. Когда Уилки вошел, они вскинули на него глаза. По из возбужденным лицам было ясно, что у них есть новости.

— Я получил информацию о Лионе, — сразу начал Чернок. — Мои друзья торговцы рассказали мне, что в городе находится группа из Лиона. Это значит..

— Тогда все понятно! — воскликнул Уилки и рассказал о происшествии. — Значит, Шарон будет... О, черт!

— Она нравится тебе? — прямо спросил Джангли. — Да, нравится.

Вернувшись, Шарон не упомянула, что в городе находятся ее друзья, и Уилки не стал приставать к ней с расспросами. Чернок и Джангли ушли к себе в номера. Шарон села, закинула ногу на ногу и откинулась назад, так что приоткрылся вырез платья. Ее крепкие груди напряглись. Уилки уныло глядел на нее. Она рассмеялась, затем нахмурилась и властно потянулась к нему.

— Дж. Т! Значит, ты не хочешь меня?

— О!.. — простонал Уилки.

— Тогда что тебя останавливает? Ты спас мне жизнь и с тех пор заботился обо мне, как... ну, я не знаю, как. На Лионе мы говорим, как о младенце.

— Ты же знаешь, что я чувствую к тебе, Шарон.

— А-ах!..

Ее томительный вздох окончательно вскружил ему голову. Он положил руку на ее волосы, чувствуя, какие они гладкие и приятные. Она упала на спину на кровать среди разбросанных подушек и притянула его к себе.

— Дж. Т., глупый мальчишка! Не знаю, чего ты ждал все это время! — Когда он провел дрожащими руками по ее атласной коже, она изогнулась дугой и внезапно вздохнула. — Ах, Дж. Т., ты чуть не потерял меня сегодня!

Затем он прижался к ее губам, чувствуя, какие они мягкие и горячие. Она обвила его руками, страстно, сильно и нежно, т мысли его окончательно смешались. Она была, даже Дж. Т. согласился с этим, хороша и искусна.

Позднее, когда она ушла в свой номер привести себя в порядок, вернулись Чернок и Джангли.

— Я нашел корабль, — сказал Чернок с печалью в голосе, поскольку они должны были покинуть Дуросторум. — И купил три билета — Эй! — воскликнул Уилки. — Погоди, Чернок, мой старый боевой конь! Шарон едет с нами!

— Это теперь-то? — спросил Джангли, глупо ухмыляясь.

— Вот как? — сказал Чернок. — Значит, я куплю еще один билет. Значит, она едет с нами. Но почему, Дж. Т., почему? Ничто не могло испортить восторженное настроение Уилки.

— Потому что она теперь со мной!

— Да? — смуглое лицо Чернока просияло. — Рад за вас, Дж. Т. Она собирается рискнуть своей жизнью, полетев с нами в Холд Грайнор из-за любви к вам? Хотелось бы мне верить в это, Дж. Т.!

Глава 12

Этой ночью Уилки — страстный, жаждущий Дж. Т. Уилки — вошел в комнату Шарон. Она ждала его у окна, омытая светом луны Дуросторума, бледно отсвечивающей на золотистой волне ее волос, на ее белом теле, на ее мерцающих глазах. Он страстно заключил ее в объятия.

— В городе твои люди, Шарон. Ты можешь уйти с ними.

— А ты не пойдешь со мной?

— У меня есть обязанности перед Графиней.

Его окутал аромат ее тела.

— Думаю, Дж. Т., я пойду с тобой, если ты не можешь пойти со мной.

Уилки не вспоминал о Полаке, пока они лежали, прижавшись друг к другу на узкой кровати. Дыхание Шарон грело его плечо.

Пропуская между пальцами завитки ее волос, Уилки внезапно спросил свою возлюбленную:

— Что ты думаешь о Черноке, Шарон?

— Он... сильный. В нем есть что-то... дьявольское. Мне также кажется, что в нем кроется большое зло. Но он сам страдает от этого.

— Может, и так. Но... — И против его воли, у Уилки вырвался странный вопрос:

— Он может понравится тебе, Шарон? Могла бы ты... ну... могла бы?..

Она рассмеялась звенящим, серебристым, порицающим смехом. Она могла бы и рассердиться, запоздало подумал Уилки.

— Я люблю тебя, Дж. Т. Я должна доказать это?

— Да.

— Тогда забудь о Черноке. Он ничего не значит для нас.

И тут же Уилки — восторженный, слепой от любви Дж. Т. Уилки — занес Чернока в каталог под маркой «обыгранный соперник».

Через два дня они уже были на борту корабля, несущего их в Холд Грайнор. Корабль летел не один. Сформировался целый конвой. Их корабль — «Леди Джэйд». — как и все корабли Дуросторума, был в такой же степени боевым судном, как и торговым. Конвой из военных судов был послан городом по маршруту до Холда Грайнор. Чернок беспокойно покусывал нижнюю губу.

— Не думаю, что Графиня представляет себе текущее положение, — сказал он Уилки. — Если мы как-то захватим Врата Порвонов...

— Нам поможет немного поднятой пыли, верно? — спросил Уилки. К своему удивлению, а затем радости, Уилки обнаружил, что Чернок не обращает внимания на новые отношения между ним и Шарон. Значит, для соперника, он играет в открытую. — Даст нам место укрытия?

— Вы не понимаете, что означает война на Дуросторуме, Дж. Т. Она может вмешаться в планы Графини. И, Дж. Т., она будет иметь эти Врата!

— Ну, это понятно, Чернок, мой старый приятель. Можете положиться на меня. Я принадлежу Графине целиком, больше, чем мог бы выразить. Да... — Он замолчал, с усмешкой подумав о предложении Графини ди Монтиверчи. Это не мелкий дождик, это ливень.

— Но только до тех пор, пока мы не захватим Врата для Графини. Это наша работа. Для этого мы и здесь.

— Джангли? — Чернок поморщился. — Он старый забавный простак. Он нанят служить Проводником для Графини. Он не раб, как вы знаете, Дж. Т. Я думаю, он верен мне и вам. Мы столько испытали вместе.

— Вы совершено правы.

— Мы пройдем через... — начал было Чернок, но Уилки использовал старый гамбит и прервал его.

— О'кей, Чернок, старик. Врата Жизни, а затем — домой!

— Куда? — сказал Чернок, и на этот раз его мрачный вопрос остался реальным и животрепещущим.

— Это мы решим, когда придет время, — очень естественно ответил Уилки.

— Это сложный вопрос, — не успокаивался Чернок. — Я слышал о войнах на вашей Земле, Дж. Т. Ваши битвы более... — Он заколебался, подбирая слова. — Более формальны, что ли... Хотя это не совсем так.

— Я так понимаю, что здесь нет более сильного оружия?

Чернок указал на баллисты с бронзовыми боками, кожаные доспехи, луки, стрелы и мечи.

— Только то, что вы видите.

— Мы могли бы дать им автоматические винтовки.

— Я не хочу, чтобы подобное было принесено на Дуросторум. Пока что нет.

— Да, возможно, вы правы.

Подлетая к вздымающемуся массиву, на котором располагался Холд Грайнор, Уилки подумал том, что, возможно, более быстрое развитие оружейной технологи могло привести ко всеобщему миру. Конечно, даже не имея пороха, люди могли найти адекватные способы уничтожения себе подобных. Холд Грайнон лежал угрюмый под осадой.

Где-то за этими каменными стенами, защищенные массивными бастионами, их ждали Врата Жизни Порвонов, ждали, когда их найдут и заберут для Графини. Глядя на сцену, мимо которой они проплывали, Уилки видел, как роятся тени кораблей Дуросторума на неизменной высоте пятисот футов... на половине высоты склонов скалистого массива. Он увидел камни, которые швыряли вниз катапульты, полосы огня, изгибающиеся к городу. С замирающим сердцем он слышал жужжание стрел и дротиков, а также далекие крики сражающихся людей. От этих отдаленных звуков по спине у него бежал холодок. Вокруг флангов утеса выстроилась линия кораблей. На боевых башнях и палубных надстройках развевались зеленые и черные флаги. Тупые рыла баллист смотрели из красных люков. Из каждой удобной позиции на палубах кораблей летело, сверкая в воздухе, метательное оружие.

— Грайнор! — закричали наблюдатели.

Члены экипажа, надев кожаные доспехи и схватив оружие, поспешили по своим местам. Капитан, высокий бородач с выпирающим животом, предложил Шарон спуститься с каюту. Вместо ответа она оперлась на пику, острую и сбалансированную, и рассмеялась ему в лицо.

— Отлично, молодая леди. Но ваша кровь польется из вашей головы.

Другие девушки, одетые в кожаные кольчуги, собрались на внешних балках боевых башен с луками в руках, натянутыми в ожидании атаки.

Уилки проглотил твердый комок в горле.

— Похоже, дружище Чернок, нам все же придется участвовать в бою, от которого мы сбежали в Миксотик.

— Это не Корфоран, но тем не менее, да.

Первые дротики из вражеских баллист вонзились в «Леди Джэйд». Полетели щепки. Уилки почувствовал некоторый комфорт в своих доспехах и шлеме, но с трудом удержал желание присесть.

Линия атакующих кораблей, которых древние силовые коробки поддерживали на той же высоте, что и противника, шла вразброс. Конвой, хотя атакующие превосходили его численностью, из-за своей сосредоточенности не мог маневрировать, не мог ничего, кроме как выдерживать атаку. Яркие струи огня арками изогнулись под солнцем, когда полетели горящие стрелы. Пожарная команда пришла в действие и, ругаясь, заливала очаги огня при помощи кожаных ведер и шлангов.

— Когда вы ведете бой на корабле Дуросторума, — прокричал Чернок, перекрикивая шум битвы, — то должны искать возвышения земли. Поскольку высота полета у всех в пятьсот футов, то если земля под ваши выше, чем под вашими противниками, вы можете стрелять по ним сверху вниз.

— Ага, — поддакнул Уилки, с растерянным выражением уставившись на арбалет, который сунул ему в руки кто-то из экипажа.

— Смотри, — рявкнул Чернок. — Отпусти крючок, вот этим рычажком натяни тетиву, накинь крючок, прицелься и легонько нажми спуск. Ну-ка попробуй.

Первая стрела Уилки пролетела под килем приближающегося корабля. Он выругался и внезапно, захваченный античной войной, стал натягивать арбалет с возросшей энергией. На этот раз стрела полетела куда-то через борт противника. Стоящий там человек пошатнулся, схватившись руками за окровавленное лицо, и с диким воплем упал на палубу. В ответ снова полетели дротики. Воздух наполнился бурей жужжащих стрел. Уилки стремительно перезарядил арбалет, прицелился, выстрелил.

Упрямо летя вперед, «Леди Джэд» через несколько секунд неминуемо должна удариться в балку приближающегося корабля. Уилки покрепче схватился за перила, готовясь к столкновению. Когда оно произошло, его швырнуло во всю длину на палубу, арбалет вылетел из онемевших пальцев. Упав на одно колено, Чернок выругался, вскочил и вытащил из ножен свой двуручный меч.

Уилки с трудом поднялся на ноги. Люди прыгали в брешь, так как два корабля летели теперь вместе. С башен падали камни, раскалывая палубные доски, сбивая воюющих людей с ног. Крики раскалывались, как и палубные настилы, когда люди падали с высоты пятисот футов на негостеприимную землю внизу. Теперь баллиста по эту сторону борта могла стрелять прямо в баллисту противника. Сопровождающие «Леди Джэд» с грузом оружия выжидали нужный момент. Затем они приблизились и осыпали вражеский корабль дротиками и ядрами, стараясь попасть ему в жизненные центры.

К Уилки прыгнул человек в черно-зеленых доспехах. Он поднял вверх топор, точно дровосек, готовящийся срубить дерево. Уилки с криком уклонился.

— Черный Наспурго с тобой! — закричал Чернок и его огромный двуручный меч опустился вниз, перерубив нападающего в черно-зеленых доспехах почти пополам. Вторым ударом он поразил нападающего, который пытался проткнуть Уилки сбоку.

— Ко мне, Дж. Т.! — закричал Чернок. — Пробивайся сюда!

Схватив короткое копье и пользуясь им, как штыком винтовки, Уилки ухитрился парировать удар мечом следующего воина. Затем, скорее случайно, чем намеренно, он ударил в ответ, и его копье попало в цель.

Уилки зажмурился и проглотил застрявший в горле комок.

— Дж. Т.! Пригнись!

Уилки пригнулся.

Стрела пролетела в дюйме над его шлемом.

Рассердившись, Уилки прыгнул вперед.

Еще один нападающий, оскалив коричневые зубы, приготовился нанести ему удар.

— Надо было успевать, пока у меня были закрыты глаза! — рявкнул Уилки, отразил удар металлическим древком копья и сам ударил в ответ. Выдернув оружие из тела, он увидел Шарон, пригвоздившую к палубе нападающего, и подбегающего к ней сбоку еще одного.

На этот раз Уилки нанес удар более по-научному и менее полагаясь на грубую силу.

Палуба кишела сражающимися людьми. Она стала скользкой от крови. Лучники с боевых башен проливали вниз смертоносный дождь стрел. Стрела отскочила от шлема Уилки и вонзилась в палубу. Уилки закричал и бросился на воинов, окруживших Чернока, работающего двуручным мечом. Этот огромный меч, с лезвием в полных шесть футов, сверкал, описывая в воздухе круги. Уилки помогал ему копьем. К ним пробилась Шарон со своей пикой.

Через несколько минут, разгоряченный и полный безумной жаждой крови, Уилки увидел, что палуба очистилась. Их неожиданная атака помогла отогнать корабли из Холда Грайнор.

Уилки швырнул копье на палубу.

Его сотрясали конвульсии.

Шатаясь, он отошел к перилам и опустошил желудок на ласковую землю Дуросторума в пятистах футах внизу.

— Ты хорошо дрался, парень, — сказал толстяк капитан, вытирая свое окровавленное лезвие. — Прими мою благодарность.

Шарон задумчиво обтерла свою пику и взглянула на бледное лицо Уилки — Не переживай, Дж. Т., — сказала она с практичной женской логикой. — Это было необходимо.

— Я... Надеюсь, что так.

— Неужели же нет... — И она махнула рукой за борт.

Корабли, сопровождавшие их в конвое, летели в голубом небе, как бабочки, развевались их многочисленные флаги. Люди на палубах радостно кричали и прыгали. Корабли противника улетали прочь. Корабль, на который они налетели, дрейфовал по ветру в клубах дыма и пламени. Уилки подумал, что на его месте мог бы быть их корабль. Но они показали хороший бой и выжили.

Уилки смутно понял, что дрался ради Шарон, а не ради Графини... но самое главное, он дрался за себя. Он хотел жить.

Они летели в сопровождении других кораблей к Холду Грайнор с универсальной скоростью в двадцать миль в час. Потом передовые корабли исчезли в расщелинах утеса. Уилки увидел сплошное кольцо скал и каменных стен.

— Куда мы? — спросил он.

— Ради самого Черного Наспурго, Дж. Т., — ответил Чернок, все еще не остывший после битвы, — мы найдем проход! Подобно кольцу муравьев, атакующих стол из-за стоящего на нем блюдечка с джемом, люди кишели вокруг могущественного Холда. Нападающие продвинулись к подножию утеса, разбив баллистами и катапультами окружающие его стены. Сверху все время сыпались камни. Лучники посылали вверх зажигательные стрелы, летящие, как ракеты.