Глава 4

Все высыпали на палубу.

Экипаж был явно захвачен врасплох, однако, через несколько секунд Уилки увидел, что все заняли свои места, и понял, что здесь царит жесткая дисциплина. Часть людей подскочила к ряду баллист и начала натягивать веревки. Другие носили к ним охапки тяжелых дротиков. Третьи насыпали в корзины песок и очищали палубу от связок веревок и деревянных предметов. Корабль готовился к военным действиям.

— На-ка, выкуси! — сказал Уилки, но не вслух, а про себя.

Взглянув за борт, Уилки увидел за полосой зелено-коричневой земли, ясно и с пугающими подробностями, десять парящих кораблей. Их отряд несся наперерез кораблям, на одном из которых находился Уилки.

Кто-то шумно вздохнул рядом. Повернувшись, Уилки увидел Полака, стоящего в смешной сальной шапке на голове и с огромным мечом в руке.

— Ради всех святых, я собираюсь повеселиться, — проревел Полак. — Я не помню хорошей драки с той ночки, когда мы отлупили этих сталелитейщиков из-за их баб в баре Клэнси! Уилки вспомнил ту ночь и содрогнулся.

— Мне тоже нравится хорошая драка, Полак. Но послушай, дружище, все это происходит на самом деле! Как ты собираешься драться? С мечом или, по крайней мере, катапультой? Чернок расхохотался дьявольским смехом, его злобное лицо оживилось.

— Это не катапульты, шахтер, это баллисты! Даже тот, кто совершенно не разбирается в артиллерии, может понять это. Слова, доходящие до Уилки, были совершенно понятны ему, хотя он не знал языка, на котором они произносились.

— А, да, — сердито ответил он, стараясь разгорячить себя перед боем. — Я больше привык к... э-э... коктейлю Молотова.

— Вот как? — спросил Чернок, по-волчьи уставившись за борт. — И как он на вкус?

— Потрясающе! — с удовлетворенным сарказмом протянул Уилки.

— О чем, черт побери, он лопочет? — спросил Полак. — Когда начнется битва? Мне не очень-то хочется прыгать через пропасть, чтобы достать тех парней.

Каждый раз, когда Уилки выезжал с Полаком в город, их похождения заканчивались дракой. Дж. Т. часть вздыхал о том, что плохая компания расшатывает его моральные устои и зубы. Он часто вспоминал слова старушки-матери: «Ну, сынок, бери пример с отца и постарайся найти себе хорошую торговлю». Дж. Т. Уилки всегда знал, что хотел найти. В ярком солнечном свете два отряда кораблей постепенно сближались. Теперь было ясно, что враг — проклятый Корфоран — неминуемо встретится с ними. Причем преимущество — согласно всему, что знал Уилки — будет за ним.

— Они не могли бы выжать из этой лоханки побольше скорости? — спросил он.

Чернок бросил ответ через плечо, не отрывая взгляда от линии вражеских кораблей, пестревших флагами.

— Я и забыл, что ты ничего не знаешь об измерении Дуросторум. Тайна силы, дающей энергию кораблям Дуросторума, известна немногим, но все знают, что корабли должны летать на высоте пятисот футов над землей со скоростью двадцать миль в час. Не больше и не меньше. Это непреложный закон науки.

— Выходит, мы не можем подняться над врагом и закидать их камнями?

— Нет. Поэтому мы поднимаем башню. — Чернок махнул рукой на центр корабля.

Там, с помощью веревок, шкивов и блоков, поднимали деревянную решетчатую башню. На ее вершине была платформа со стенами, в полу платформы виднелись два больших отверстия.

— С нее стреляют лучники, — хмуро объяснил Чернок. — И швыряют камнями. Но враг делает то же самое. Полак, глядя вперед, уловил его мысль.

— Очаровательно, — проворчал он.

Уилки увидел, что на вражеских кораблях тоже подняли башни, и на их платформах толпятся воины. Еще он увидел, как на платформы поднимают корзины с камнями для пополнения боеприпасов, и нервно сглотнул.

— Возможно, — сказал он в деланошутливой манере, — будет неплохо, если я найду себе шлем? — Полак взглянул на него. — Или кольчугу?

Полак хрюкнул.

— Ну, тогда, Полак, дай мне на время свою шахтерскую каску, раз ты нацепил эту штуку...

Его прервал резкий, необычайно громкий звук. Уилки подпрыгнул от неожиданности. Из толстой деревянной обшивки перед ним показался наконечник дротика баллисты, оскалившийся из желтого расщепленного дерева черным металлом.

— Что это? — пробормотал он.

— Они начали стрелять! — выкрикнул Чернок.

Воздух наполнился стрелами. Люди кричали и умирали, когда летящие куски железа попадали в цель. Во все стороны разлетались щепки. Перекрывая шум, прогремели команды, приводя корабль в готовность.

Затем баллисты тванкнули ответным залпом, посылая стрелы во вражеские корабли.

Уилки закричал и заплясал от радости.

— Попали! Им это не понравилось.

— Сейчас будет ответный залп!

В этот напряженный момент к ним подбежал эринелд. Коричневое лицо коротышки, казалось, окоченело от страха.

— Графиня сказала, что вы должны немедленно покинуть палубу. Немедленно! — заверещал он. — Вы слышите? Быстрее!

— Клянусь всеми чертями! — проревел Полак. — Сейчас?

Когда вот-вот начнется бой?

— О, Черный Наспурго! — выдохнул Чернок. — Мы должны идти, но... битва... корабли...

— А знаете, — дипломатично вмешался Дж. Т. Уилки, когда раздался второй оглушительный залп, — это неплохая идея — уйти под крышу.

Следом за эринелдом они поднялись на верхнюю палубу и вошли в помещение. Графиня была в ярости.

— Вы неописуемые идиоты! Невыносимые кретины! — Она прижала руку к груди, стиснув кулак. — Разве для того я провела тебя, Уилки, весь этот путь от неизбежной смерти под землей, чтобы тебя убили в глупой стычке на кораблях Дуросторума? Имбецил!

— Ну, Графиня, — слабо пробормотал Дж. Т. — Успокойтесь!

— Это же Корфоран, Графиня! — вмешался смуглолицый Чернок. — Мы должны...

— Вы должны исполнять то, что я прикажу! Я знаю, что ты из Дуросторума, Чернок, хотя и не из корабелов... Но не забывай, что ты принят в число моих завоевателей, один из их высших офицеров! Если ты забудешь это... — Она не закончила и очень сладко улыбнулась.

Чернок потерял весь свой бойкий вид, всю свою жажду битвы. Его смуглое лицо посерело.

— Да, Графиня, — пробормотал он. — Я не забуду.

— Соломон может избавить нас от этого. Мы обнаружили проход, который приведет нас в Миксотик. Это неприятное место, но мы можем пройти через него и встать на путь к Ируниуму. Ах, и когда я только вернусь в свое любимое измерение?!..

— Да, Графиня, — кивнул совершенно испуганный Чернок.

— Минутку! — рявкнул Полак, ведя односторонний разговор. — Значит, мы убежим от битвы? Оставим здесь этих парней сражаться? Их превосходят численностью, знаете ли, десять на восемь, и...

Остановившись, Графиня повернулась к нему, ее груди туго натягивали белую материю платья. Она оценивающе взглянула на громадного шахтера.

— Можешь поступать как хочешь, Полак. Но Соломон единственный Проводник на сотни и тысячи миль по всему Дуросторуму, насколько я знаю. А я-то знаю! Если ты останешься здесь, то навсегда. Мне нужен Дж. Т., а не ты.

— Ну раз так, — встревоженно проговорил Уилки, — идем, Полак. Это не твоя драка. Нам лучше держаться Графини.

— Я не люблю убегать от драки, но...

— Значит, решено. — Графиня пошла в каюту, таща за собой Соломона. — Если хочешь в дальнейшем работать на меня, Полак, то запомни, что я здесь хозяйка. Полаку оставалось лишь почесать себе голову. В каюте толпились эринелды, их писклявые голоса смолкли, когда вошла Графиня. Чернок, Полак и Уилки присоединились к ним. Соломон застыл и прямо на их глазах совершено отрешился от страхов внешнего мира.

— Проделай все без сучка, без задоринки и не забудь, что корабль все время движется, — бросила ему Графиня. Соломон кивнул гротескной лысой головой, затем глаза его затуманились, а тело напряглось. Эринелды начали исчезать.

Они исчезали быстро. Пот градом катил по громадной лысой голове. Исчез Полак, за ним последовал Чернок, а затем Уилки внезапно оказался в аду.

Он изо всех сил цеплялся за бревно, точащее из стены какой-то постройки, обрывая немеющими пальцами кору, а под ним плотной массой неслись какие-то животные. Уилки всем телом чувствовал каждый бешеный удар бивней и рогов в бревенчатую стену.

— В какой аду мы очутились?! — проревел цепляющийся возле него Полак.

Графиня, стоя на бревне, что-то угрожающе кричала. Несколько эринелдов поддерживали ее. Визжащий Соломон висел на цепочке, прикрепленной к ее запястью. Один эринелд соскользнул с бревна и был тут же растоптан животными в кровавую лепешку.

Бревно резко накренилось. Теперь Уилки хорошо видел маленькие бешеные глазки чудовищ внизу. Он сумел подтянуться повыше и избежать их бивней и острых белых клыков. Они неслись по невидимой земле, вздымая копытами тучи пыли. Из открытой двери строения доносились звуки, похожие на обычный городской шум.

Все цеплялись за бревно. Даже Дж. Т. понимал, что пути назад нет. Если Соломон вернет их обратно через проход, они окажутся в воздухе, на пятисотфутовой высоте, без всяких парашютов.

Все это, угрюмо решил Дж. Т., случилось по чьей-то оплошности.

Часть торчащего из стены бревна была отломана, как спичка. Крыши не было. Спасая свою жизнь, Чернок, как и все, цеплялся за бревно и помогал эринелдам поддерживать Графиню. Наконец, Соломона втянули на бревно, и он вцепился в него, как настоящая обезьяна. Они продолжали висеть. Через два час агонизирующего ожидания серых спин внизу сало меньше, они поредели и, наконец, исчезли совсем.

— Ух! — громыхающе выдохнул Полак.

Можешь сказать это еще раз, — неразборчиво пробормотал Дж. Т.

Глава 5

Хотя Дж. Т. Уилки уже давно решил считать все происходящее с ним реальностью, он испустил долгий вздох облегчения, когда вертолеты пошли на снижение. Они покинули негостеприимный Миксотик и прошли через три еще более странных и ужасных измерения, прежде чем попали на травянистую равнину, где их ожидали современные итальянские вертолеты. После короткого перелета на юг они приземлились в мире Ируниума, в области, которая, если Полак рассчитал правильно, соответствовала острову Манхэттен в их одном измерении.

— Да, Дж. Т., — подтвердила Графиня, устремляясь вперед с семенящим сбоку Соломоном, — справа от тебя лежит Нью-Йорк. Но ты не сможешь попасть туда, даже если будешь пытаться всю жизнь. Для этого ты должен быть Проводником или обладать Порвоном Врат Жизни... — Она резко оборвала себя, когда Чернок коснулся ее, и коротко рассмеялась. — Я знаю, Чернок, что Порвонов боятся больше, чем самых ужасных мучителей человечества, но их здесь сейчас нет. Выше нос! Чернок что-то пробормотал в ответ. Ему явно не нравилась тема разговора.

Они шли вдоль длинной стены, окрашенной солнцем в нежный розовый цвет. Точно так же были окрашены видные из-за нее башни, минареты и шпили. Центральная часть города была окружена валами. Уилки чувствовал, как его все сильнее охватывает усталость. Ему была обещана ванна, еда и постель, но он хотел все это немедленно. Позже, очень неопределенно сказали ему, он приступит к главному занятию... Маленький город, окруженный стенами, скучился на травянистой равнине. Мимо текла река, бесшумно, не считая случайного плеска. На ней не было видно никаких судов. Тишина внутри стен показалась Уилки странной и неуместной. Он ожидал увидеть широкие скверы и террасы с колоннами, светлые авеню и веселую, развлекающуюся публику. Вместо этого все было тихо и угрюмо.

— Тебе покажут квартиру, Дж. Т. Полак может жить с тобой. Он тоже будет полезен мне. — Графиня улыбнулась. К ней подкатил маленький электромобиль. Она грациозно скользнула в него без всяких признаков утомления. Соломон положил свою громадную голову ей на колени и тут же заснул. — Я распоряжусь дать все, что вам понадобится. Помимо прочего, придут отборные девушки, из которых вы можете выбрать себе любых по вкусу. Но помните, вы оба принадлежите мне — ваша жизнь, ваше дальнейшее существование — все! А теперь доброй ночи. И электромобиль, загудев, укатил прочь.

— Девушки? — восхищенно спросил Уилки.

— Я уловил это, — с сомнением проворчал Полак и, нахмурившись, уставился на безмолвный город.

— Да, но, Полак... Она сказала: девушки!

Полак разразился грубым хохотом.

— Видишь ли, мальчик, мне не хотелось бы признаваться в этом именно тебе, но после того, что мы перенесли... я не очень уверен... ну, что я...

— Да, — удрученно сказал Уилки. — Я тоже.

Посмеявшись, снимая тем самым усталость и напряжение, они побрели за Черноком. Он ввел их в здание и повел через большие мрачные комнаты того, что казалось дворцом, хотя Уилки был слишком усталым, чтобы интересоваться этим, пока не достигли нескольких комнат с видом на реку. Там Чернок показал им, где что лежит, и ушел.

— Ты теперь важный человек в Ируниуме, Дж. Т., — сказал он перед уходом. — Только запомни вот что. Слово Графини является здесь непререкаемым законом. Это самое важное, что следует помнить. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — зевая, ответил Уилки и тут же воскликнул:

— Эй! А как насчет девушек? Но дверь уже закрылась за Черноком.

— Эта штука, которая у тебя на голове, Дж. Т., полезна, черт побери, — сказал Полак. — Напомни утром, чтобы я попробовал достать такую же.

— О'кей, Полак. Она очень полезная.

Они помылись в теплой ароматной воде, съели ужин, состоящий из фруктов, бутербродов и крепкого, обжигающего пищевод вина.

Затем Уилки пробормотал с закрывающимися глазами:

— Даже если сюда войдет Фоллис Бергерс, я повернусь на другой бок и буду продолжать спать. Спокойной ночи, Полак.

— Ну, Дж. Т., теперь мы в Ируниуме, — отозвался Полак, плюхаясь на соседнюю кровать. — Только хотел бы я знать, зачем ты понадобился Графине, парень? А?

Но Дж. Т. Уилки не стал размышлять над этим, а тут же провалился в сон, открыв рот и разбросав руки. На следующее утро, помывшись в сияющей белизной современной ванной и, обслуживаемые молчаливым слугой в серой тунике, позавтракав белым хлебом, золотистым маслом, яйцами с ветчиной, тостами с мармеладом и кофе, одетые в новые одежды, в сопровождении Чернока, они спустились в комнату для совещаний.

Чернок был теперь в шляпе с алым пером, которая очень шла ему.

В залах они миновали других людей, но никто не носил шляпу с алым пером. Носили, в основном, алые платки, повязанные вокруг голов, а в ушах покачивались золотые колокольчики.

— Завоеватели Графини, — пояснил Чернок, — капитаном которых я имею честь быть.

— Рад за вас, Чернок, — ответил Дж. Т Уилки.

— Когда же я получу этого переводчика? — побормотал Полак. Уилки спросил об этом у Чернока.

— Ну, — с сомнением ответил тот, — этого я не знаю.

Графиня не давала приказа...

Полак то и дело дергал за тугой воротничок своей новой серой рубашки. После пробуждения им пришлось одеть новую одежду, потому что старая, грязная и изорванная, была унесена. Теперь на них были серые рубашки и штаны, и высокие двуцветные башмаки. Нижнее нейлоновое белье имело хорошо известную наклейку US и было удобным.

— Мы поговорим о переводчике, когда встретимся с Графиней, Полак, — сказал Уилки.

Они шли по залам, коридорам и длинным лестницам, где было много людей, одетых в разноцветные рубашки и двуцветные башмаки, и Уилки не упустил заметить тяжелые ремни с пистолетами у них на талиях.

Также они миновали множество мужчин и женщин в серых рубашках или юбках. Эти люди не носили пистолетов. Вместо башмаков на них были сандалии. Они вели себя спокойно и, когда проходил Чернок, уступали ему дорогу. Комната для совещаний, куда привел их Чернок, была оборудована электроникой не хуже штаб-квартиры богатой корпорации. Они сели в удобные кресла, указанные подтянутым седым человеком в современном деловом костюме. Длинный стол так сверкал полировкой, что Уилки отвел глаза. На стенах горели электронные диаграммы, на дальнем конце стола стоял телефонный комплекс и телетайп. Возле телетайпа тикал, как предположил Уилки, биржевой информаторий.

— О, тень Томаса Альвы Эдисона! — пораженно прошептал Уилки.

Находящиеся в комнате люди в разноцветных рубашках и с оружейными ремнями поднялись, когда открылась дальняя дверь и вошла Графиня. Как и прежде, она сверкала драгоценностями, а возле нее ковылял Соломон.

— Можете сесть, — сказала Графиня после того, как сама села во главе стола.

Аккуратный Дж. Т. Уилки не упустил заметить беспокойство собравшихся людей, их вспотевшие лбы, нервное приглаживание усов. Графиня безмятежно оглядывала их.

— Джентльмены, это Дж. Т. Уилки, наш новый Главный Горный Инженер. — Она сделала жест. — Второй тоже будет полезен. Его зовут Полак. Он друг Дж. Т.

— Да, Графиня, — вздохом пронеслось по комнате.

— Дж. Т., это представители Валкини, они из этого измерения и повинуются мне. Ваши обязанности будут простыми и определенными. Вы будете управлять моими шахтами и, в особенности, составите программу предотвращения несчастных случаев, а также станете вести изыскания для новых раскопок.

— Минутку...

— А как насчет моего транслятора, Дж. Т.?

— Погоди, Полак. Они хотят, чтобы я управлял их шахтами.

— Что? — хихикнул Полак.

Графиня, чье лицо на секунду выразило неописуемый гнев на вмешательство Полака, смягчилась. Валкини раболепствовали.

— Брэк... Найдите Полаку ленту переводчика!

Сухой человек в деловом костюме поднялся с места и вышел, но тут же вернулся с лентой для Полака.

— Эти ленты являются последней моделью и имеют большие усовершенствования по сравнению с прежними запонками, — продолжала Графиня. — Мы достали их в Алтинуме. Что касается руды, Полак — мои шахты добывают драгоценности! Пока она говорила, ее лицо меняло выражение, фиолетовые глаза расширились, мягкие пухлые губы приоткрылись с видом возбужденного удовольствия.

— Драгоценности, — прошептала она. — В Ируниуме мои шахты добывают самые чудесные драгоценности во всех измерениях!

— Я... гм... более привычен к углю, — честно начал Дж.

Т. Уилки.

— Уголь, железо, алмазы, опалы — какая разница для инженера? Когда я открыла, что ваша шахта ближе всего к Вратам, я проверила всех тамошних инженеров. Вы оказались одним из самых подходящих, Дж. Т.

— Вы хотите сказать, что в ы брали меня? — воскликнул Дж. Т.

— Конечно. — Голос Графини стал жестче. — Видите ли, ж.

Т., до сих пор работа у меня шла неудовлетворительно. Мы принимаем недовольных правительствами в других измерениях, беглецов, преступников всех сортов. Мы также нанимаем рабочих по договору — эринелды лучшие шахтеры, — и очень мало используем технику. Вы должны изменить все это.

— Но я связан контрактом...

— Любые ваши контракты на Земле стали недействительными после вашей смерти. Поймите меня правильно, Дж. Т., вы теперь мертвы для всех, кроме меня. Вы обязаны мне жизнью. Я предлагаю вам счастливый случай, такой, о котором немногие молодые люди осмеливаются хотя бы мечтать. Здесь вы будете иметь все! Деньги — сколько хотите. Власть — вы получаете ее в качестве моего Главного Инженера. Удовольствия — ночами здесь проводятся празднества и вечеринки, и сколько угодно любви... у нас прекрасный амфитеатр... здесь есть река... Да, Дж. Т., то, что я предлагаю вам, вряд ли вы могли бы получить на Земле!

Толстый Валкини с потным лицом и трясущимися руками кивнул и осмелился сказать:

— Вы можете представить себе все развлечения Римской Империи вашего измерения, арабские ночи, Забытый Город, Голливуд и самые знаменитые рестораны... Еще тысячи других удовольствий, и все это здесь, в одном месте.

— А также добавьте, мой дорогой Отторино, что это не составит и сотой доли тех гедонистских наслаждений, которые возможны в моем измерении!

— Это же очевидно, Графиня! — поспешно согласился толстяк.

Лицо Полака расслабилось, его глаза перестали быть сердитыми.

— Это звучит неплохо, Дж. Т., — прошептал он. — Ты обязан отрезать свой кусок от этого пирога!

— Дж. Т.! — Голос Графини прервал громыхающий шепот Полака. — Слуги мои далеки от совершенства и им не следует доверять. Даже мои возлюбленные Валкини знают, что шахтеры, которых мы наняли, ненавидят нас вопреки тому, что мы сделали для них. Так что вы должны помочь мне сделать мои шахты более продуктивными.

Дж. Т. Уилки, со всей своей юной горячностью, почувствовал, что подхвачен бурным течением событий. Хочет ли он стать Главным Инженером этой загадочной женщины?

— Меня здесь главным образом интересуют алмазы, — продолжала Графиня. — Однако, я еще не управляю всем Ируниумом, но буду, буду! Причуда здешней геологической эволюции дала в результате фантастические алмазные трубы, которые проходят почто горизонтально...

— Да ну! — воскликнул Уилки. — Это звучит немыслимо!

— Это так, мой юный инженер! Мы работаем здесь долгое время, и работа идет... из рук вон плохо. Я чувствую, что здесь надо привлечь технику. Для этого вы и здесь.

— А... да...

— Вы также должны следить за выполнением программы предотвращения несчастных случаев. Кроме того, мы знаем в пустыне месторождения опалов и других драгоценных камней. Вся эта работа очень ценна, Дж. Т. Это благородная работа! Она приносит мне — нам — богатство и власть, выходящие за пределы воображения простых смертных.

Она хихикнула, ее щеки порозовели. Этой женщине были явно нужны не столько сами драгоценности, сколько власть, которую они приносят ей.

— Отторино, — Графиня перешла на более твердый и повелительный тон, — поскольку вы так заинтересовались нашим новым Главным Инженером, то можете показать ему мой Город Алмазов. Но, хорошенько заметьте это, не водите его пока что в шахты. Вы поняли, Отторино?

Толстяк поспешно закивал.

— Я понял, Графиня.

Графиня поднялась, и все торопливо соскочили с мест.

Она вышла из комнаты, сопровождаемая Соломоном. Этим и завершилась процедура найма Дж. Т. Уилки на службу.

Снаружи, на залитых солнцем широких мраморных ступенях, Чернок извинился и ушел к завоевателям Графини. Однако, Уилки не стал его спрашивать, что это за завоеватели. Отторино, пыхтя от тяжести собственного веса, повел их по главной улице к центральной площади. Архитектура смутно напомнила Уилки хаотические нагромождения строений Египта и Ассирии, с их тяжелыми колоннами и капителями, с их сверкающими красками и позолоченным орнаментом. Там было множество статуй немыслимых химер, и не меньше статуй, которым Уилки вообще не мог дать названия.

Вдоль тротуара тянулось длинное низкое здание с плоской крышей, о котором их проводник Отторино сделал первое замечание.

— Это Академия Науки Прохождения и Врат...

— Чего?

Освобожденный от подавляющего влияния власти Графини, Отторино обрел начальственный тон и надменные манеры. Уилки заподозрил, что он большой человек среди Валкини в Совете Графини.

— Соломон, маленький обезьян, является Проводником. Он обладает силой переносить предметы и людей через измерения. Многие люди имеют эту силу в спящем виде, не подозревая о ней. В Академии Врат Графиня тренирует Проводников, развивая их природный талант. Мы занимаемся торговлей между измерениями.

Полак присвистнул.

— И мы попадем здесь в золотую шахту, мой мальчик...

— В алмазную, так, кажется, сказала Графиня.

— А это больница, — продолжал Отторино, ведя их мимо высокого белого здания, сверкающего многочисленными окнами.

— Выходит, у вас много больных?

Отторино всплеснул пухлыми руками.

— Нет, но Графиня заботится обо всем. Любая цивилизация должна иметь современную больницу — так что мы построили это большое чудесное здание. — Он замолчал, поднес руку по рту и быстро огляделся.

— Не беспокойтесь об этом, — милостиво сказал Полак. — ома у нас есть с этим кое-какие проблемы. Там тратят миллионы на постройку больниц, чтобы лечить людей, которые не обращаются туда, поскольку не могут оплатить это лечение, и еще больше гробят свое здоровье, пытаясь заработать эти деньги.

— Если ты принесешь политику в этот мир мечты, который мы нашли, Полак, — с жаром воскликнул Дж. Т. Уилки, — я... я знать тебя не знаю.

— Ха! — фыркнул, усмехнувшись, шахтер. — Тоже мне, мир мечты!

В больнице они увидели стерильно чистые палаты с сиделками, врачей с готовым оборудованием, и всего лишь одного старого Валкини, страдающего от варикоза вен.

— Впечатляющее местечко, — сказал Уилки. — Оно будет полезно в случае эпидемии или войны.

Пока он говорил, открылась задняя дверь и вошли два существа. При виде их Уилки подпрыгнул и кинулся к ближайшей двери, но та оказалась запертой. Тогда он вскочил на кровать и приготовился защищаться. Полак не отставал от него.

— В чем дело — крикнул Отторино.

Уилки не мог выдавить ни слова.

— В-в них! — пробормотал Полак с посеревшим лицом.

Отторино повернулся в недоумении.

— Хонши? Вы что, еще не встречали их?

Оба землянина кивнули.

— Это верные солдаты Графини. Они из другого измерения.

Теперь же, пожалуйста, слезьте с кровати. Хонши зашипел. Уилки показалось, что он смеется. Этот звук был неуместен в стерильной палате. Уилки уставился на хонши.

Он увидел широкое жабье лицо, обвисшие щеки, серо-желтые, с проблесками голубизны вокруг скул, короткие сильные ноги, красный металл панциря и высокий конический шлем с куском скальпа и волос на верхушке. Он увидел все это, почувствовал свирепость в приземистой — пять футов шесть дюймов — фигуре и сглотнул. Надеюсь, подумал он, мне не придется иметь дело с хонши или с их короткими мечами в форме листа.

Уилки и Полак нехотя слезли с кровати.

Дверь снова открылась и двое мужчин в серых рубашках внесли человека, обнаженного до пояса, мотающего черноволосой головой. Его нагая спина была покрыта кровью, и казалось, на ней не осталось кожи.

Стражник хонши указал на кровать, и двое в серых рубашках осторожно положили туда потерявшего сознание человека.

— Что?.. — начал было Уилки.

— Несчастный случай в шахте, — быстро прервал его Отторино. — На бедного парня рухнула алмазная кровля. Видите, как разодрана его спина. Но оставим его.

— Он выглядит, — начал Уилки, но Полак не дал ему договорить.

— Его спина выглядит так, будто исхлестана плетью.

— Хорошее описание, Полак, — серьезно кивнул Отторино.

— Теперь вы видите, почему так важно, чтобы Дж. Т. установил надлежащие меры безопасности и предотвратил такие ужасные аварии. Но пойдемте отсюда.

Все еще не придя в себя, Уилки пошел за Отторино и Полаком к выходу. Когда он выходил, стражник хонши подошел к людям в серых рубашках.

— Хошоо! Хошоо! — прошипел он, люди повернулись и, повинуясь ему, убежали через заднюю дверь. Уилки вышел на улицу. Дверь захлопнулась за ним.

Свежий воздух показался ему особенно приятным.

Глава 6

— Мы с крайним интересом следим за благосостоянием наших рабочих, — сказал Отторино, ведя их по главной улице к странно разбросанному зданию со многочисленными толстыми колоннами и круглыми куполами. — А они отвечают нам враждебностью, ненавистью и подозрением.

— Большинству рабочих не нравятся их хозяева, — лаконично ответил Полак.

Они поднялись по мраморным ступеням шириной в добрых сто ярдов. Таких ступеней были сотни. На полпути Отторино остановился перевести дыхание, его лицо приняло интересный зеленоватый оттенок. Много Валкини сновало мимо них вверх и вниз. Но не было видно ни слуг в серых рубашках, ни стражников хонши. Уилки видел еще пару их со времени ужасной встречи в больнице и все еще не мог справиться с потрясением.

— Что это за дворец? — спросил Полак.

Отторино вздохнул еще несколько раз и, наконец, смог ответить.

— Это Храм Завоевателей. Мы сейчас стоим у одного из самых святых мест Ируниума — у Валкини.

— А, — протянул Полак, сразу потеряв интерес. — А я думал, это может быть бар. Валкини аж задохнулся от возмущения.

— Мне кажется, это интересный дворец, — сказал тактичный Дж. Т. — Однако, я сам не особенно религиозен. Но это, конечно, пригодится в хорошее время... вернее, в недоброе время.

Полак уловил намек.

— Да, конечно, — сказал он, нахмурившись, и стал подниматься по лестнице.

Здание с куполами парило на множестве толстых, высоких колонн. Оно сверкало щедрыми красками и драгоценностями. Здесь стояли стражники, тоже явно Валкини, в яркоокрашенных доспехах. Они напомнили Уилки доспехи древних японцев, которые он видел в музее. Но у каждого человека была тяжелая автоматическая винтовка. Здесь не могло быть ошибки в отношении оружия.