Слово к читателю!

      Книга, которую Вы держите в руках – источник достоверный. Я тщательно проанализировал новейшие рассекреченные документы о И.В. Сталине, опубликованные в открытой печати, и это помогло мне разоблачить ряд фальшивок и ложных стереотипов, которых за 50 лет, истекших со дня смерти Иосифа Виссарионовича, набралось в реакционной антисоветской историографии превеликое множество.
      Массовое общественное сознание в настоящее время во многом засорено и опошлено. Чтобы очистить эти Авгиевы конюшни от скопившихся там за полвека мифов-нечистот, целой бригаде Гераклов, даже если бы она работала в три смены, понадобился бы не один год…
      Умер ли вождь своей смертью, или ему «помогли» «верные» ученики? Что скрыто за «политическим завещанием» В.И. Ленина? Кто на самом деле организовывал «массовые репрессии»? И чего было тогда больше – пустых наговоров или реальных заговоров? Почему свои грехи Хрущёв приписал И.В.Сталину? Кто повинен в убийстве С.М. Кирова? Отчего покончила с собой жена И.В. Сталина Надежда Аллилуева? Такими ли уж «невинными овечками» были заговорщики в Рабоче-Крестьянской Красной Армии, и действительно ли Вождь уничтожил крупных военачальников накануне Великой Отечественной войны? Хрущёв сваливал на Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина свои собственные военные неудачи. Почему? Отчего нам так и не удалось построить коммунизм, хотя мы могли бы жить при этом строе уже в середине 60-х годов ХХ столетия? По чьим «кулинарным рецептам» создавался миф о Катыни? Кто расстрелял польских офицеров в Катынском лесу: немцы, НКВД или воины-красноармейцы под началом Ворошилова, как утверждал Серго Берия? Почему у Советского Союза было больше всего людских потерь в Великой Отечественной войне? И какова, вообще, цена Победы? Какой себя показала т.н. «творческая интеллигенция», безоговорочно принявшая клеветнический хрущёвский доклад и какова была реакция на него со стороны прославленных полководцев Великой Отечественной?
      Книга, которая у Вас в руках, отвечает на все эти и на многие другие трудные вопросы истории. Материалы, вошедшие в неё, уже были тепло встречены читателями алмаатинской газеты «Доживём до понедельника», за что я благодарен главному редактору этой газеты Эрику Нуршину. Я также признателен сценаристу и режиссёру документального кино Владимиру Пантелеевичу Татенко и доценту Алма-Атинского государственного университета имени Абая, кандидату исторических наук Сергею Васильевичу Тимченко за критический анализ опубликованных в газете материалов и ценные советы, которые были учтены при подготовке этого издания, жене Виолетте Дмитриевне Галкиной, сыну Яну и дочери Юлиане, оказавшим мне моральную поддержку, моему близкому другу и соратнику, пламенному революционеру-большевику, ныне покойному Утегену Гусмановичу Кабазиеву и всем  своим единомышленникам, подлинным ленинцам-сталинцам, которые «болели» за то, чтобы эта моя первая книга вышла к юбилейной дате – пятидесятой годовщине со дня смерти И.В. Сталина. И она вышла!
      В добрый путь, дорогой читатель!

      Первое издание моей книги «Сталин и Хрущёв» имело несомненный успех у читателей. Книга была издана малым тиражом – всего 1000 экземпляров, но разошлась в рекордно короткий срок.
      Чем это можно объяснить?
      Корни повышенного интереса к правдивому историко-документальному исследованию деятельности И.В. Сталина – в осознании того, что оголтелые критики вождя – от Хрущёва до Горбачёва и далее – на самом деле стремились не столько уничтожить самого И.В. Сталина, сколько ликвидировать его любимое детище – Союз Советских Социалистических Республик, истребить диктатуру пролетариата, установить мафиозный олигархический режим на всей территории СССР. Враги народа, с которыми неустанно боролся И.В. Сталин, сбросили маски «коммунистов-ленинцев», каковыми они никогда не были и предстали перед всем светом в своём истинном омерзительном обличьи паразитов-кровососов.
      Именно разительный контраст, глубочайшее противоречие между тем, что было при Сталинеи тем, что есть сейчасявляется главной причиной всё расширяющегося интереса к сталинской эпохе, вообще, и к личности товарища Сталина, в частности, со стороны огромной массы недовольных, в разряд которых на сегодняшний день входят не только разгромленный рабочий класс и ограбленное крестьянство, но и значительное количество представителей трудовой интеллигенции и той части творческой интеллигенции, которая сохранила гражданскую совесть, а потому не стала искать своей ниши в новых социально-экономических условиях, словом, тех, чьи социальные ожидания не подтвердились (и в перспективе не подтвердятся) ходом исторического развития новых «независимых государств».
      С другой стороны, и роль Хрущёва, первым бросившего увесистый кус грязи на доброе имя почившего вождя, вызывает определённый общественный интерес. И на главный вопрос: «Что же вынудило Хрущёва так нещадно оклеветать И.В. Сталина?» – исчерпывающего ответа пока не найдено. И до сих пор коварная версия о «преступлениях Сталина», придуманная политическим пигмеем стоявшим у власти в течение почти одиннадцати лет, находит своих приверженцев среди значительного количества людей, которые так сильно запутались в  паутине хрущёвской лжи, что у них нет возможности вырваться из неё без посторонней помощи.
      В первом издании книги «Сталин и Хрущёв» была сделана попытка объективного и аргументированного подхода в освещении противоречий между политическим Великаном И.В. Сталиным и политическим пигмеем Хрущёвым с привлечением большого количества достоверных исторических фактов, рассекреченных на протяжении последнего десятилетия новейших архивных документов, высказываний и воспоминаний ближайших соратников И.В. Сталина, прославленных полководцев, учёных, деятелей искусства и культуры, наркомов, помощников и офицеров охраны вождя, зарубежных государственных и общественных деятелей, то есть людей, в честности и порядочности которых сомневаться не приходится. А на другой чаше весов – один антигерой – Никита Хрущёв.
      Может, отчасти и тем определился успех книги у читателя, что она, написанная в жанре «литературы факта», носит откровенно наступательный, остро контрпропагандистский характер.
      Сразу же после выхода в свет первого издания, я засел за второе, так как интерес к моей книге меня окрылил и породил надежду на то, что мне удастся открыть  ещё какие-то новые стороны в проблеме «Сталин и Хрущёв».
      Насколько мне это удалось – судить читателю.
       Автор

ПЕРЕВОРОТ № 1:

ПЕРЕВОРОТ №2:
 

ПЕРЕВОРОТ №3:
 

ПЕРЕВОРОТ №4:

 
 
«С неба звездочка упала –
Чистая хрусталина.
Мы Хрущёва невзлюбили
За поклёп на Сталина»
(Народная частушка 50-х годов)
 
 

Круглый «троечник»

      В одном из июньских номеров газеты «Версия» за 2000 год впервые опубликован документ из «Личного дела» Никиты Хрущёва, «комиссара запаса». Вот он:
      «Аттестация за период с 21 июня по 1 сентября 1930 г .
      Личные данные: энергичен и решителен, дисциплинирован; походы вынес с оценкой удовлетворительно.
      Служебные данные: военная подготовка, стрелковое дело усвоил удовлетворительно; стрельбы выполнил; политзанятия «Наши западные соседи» усвоил с оценкой удовлетворительно.
      Тактическая подготовка: в обстановке разбирается вполне, язык имеет, нет системы в мышлении по оценке обстановки и принятию решений.
      Командир роты старшина политсостава Страшненко. 3 сентября 1930 г .
      С «Аттестацией» и выводами согласен. Нач. под. див. Исаенко. 17 октября 1930 г».
      Итак, из данной характеристики мы видим, что «комиссар запаса» звезд с неба явно не хватал и даже не дотягивал по своим личным и служебным данным до «отличника боевой и политической подготовки».
 

«Золотой ключик» Никиты Хрущёва.

      Но вот в том же 30-м году, будучи слушателем Промышленной академии имени И.В. Сталина в Москве, он избирается (вот что значит «иметь язык» – Л.Б.)секретарём парткома Промакадемии. Вскоре Хрущёв узнал, что его 29-летняя однокурсница Надежда Аллилуева, хотя она того и не афишировала, является – кто бы мог подумать? – «первой красной леди» Советского государства, женой самого товарища Сталина, который был аж на целых 22 года старше своей супруги.
      Понимая, что для его карьеры это уникальный шанс, Хрущёв пускает в ход замеченные в нём старшиной политсостава Страшненко «энергичность и решительность», а также умение «вполне разбираться в обстановке» и берёт курс на сближение с Надеждой Сергеевной, в которой он видит теперь тот «золотой ключик», тот магический «Сезам, отворись», что приведёт его в Коридоры Верховной Власти. И он не ошибся в своих расчётах! Ему удалось добиться того, что Надежда Аллилуева замолвила за него словечко (а, может, и не одно) перед вождём.
      И с этого момента начинается стремительный взлёт Хрущёва на политический Олимп. С января 1931 года Хрущёв – секретарь Бауманского, а затем Краснопресненского райкомов партии г. Москвы. И уже в его «Личном деле» возникает новая бумажка – «Особое замечание комиссии по аттестации», где наш «круглый троечник» переводится как «выросший на партработе в высшую группу политсостава».
      Профессор Промакадемии имени И.В. Сталина Александр Соловьёв в своём дневнике в январе 1931 года сделал запись: «Меня и некоторых других удивляет быстрый скачок Хрущёва. Очень плохо учился в Промакадемии. Теперь второй секретарь, вместе с Кагановичем. Но удивительно недалёкий и большой подхалим».
      «Большой подхалим» был в первых рядах прославляющих «испытанного гениального вождя и руководителя партии и всех трудящихся товарища Сталина», создавая тем самым культ его личности, который потом сам же будет «ниспровергать», а что касается «недалёкости», то, как замечал зять Хрущёва, о котором вся Москва говорила – «Не имей сто друзей, а женись, как Аджубей»: «Он только казался простоватым человеком и даже хотел выглядеть таким».
      Секрет «большого скачка» Хрущёва в том, что И.В. Сталин поверил любимой жене, не зная, какую свинью она ему подложила…
 

У Мавзолея в канун трагедии…

      Однако 7 ноября 1932 года для Хрущёва ещё места на Олимпе, Правительственной трибуне, не нашлось, и он униженно стоял в группе «партактива» в стороне от Мавзолея. Этот эпизод Хрущёв вспоминает так: «Надя Аллилуева была рядом со мной, мы разговаривали. Было прохладно. Сталин на Мавзолее, как всегда, – в шинели. Крючки шинели были расстёгнуты, полы распахнулись. Дул сильный ветер. Надежда Сергеевна глянула и говорит: «Вот мой не взял шарф, простудится и опять болеть будем». Вышло очень по-домашнему и никак не вязалось с представлением о Сталине, о вожде, уже вросшем в наше сознание…».
      На следующий день Н.С. Аллилуева покончила жизнь самоубийством. В докладе на ХХ съезде и позже в своих «мемуарах» он обвинит И.В. Сталина и в этом – тоже: «Она наложила на себя руки при загадочных обстоятельствах. Но как бы она ни умерла, причиной ее смерти были какие-то действия Сталина… Ходил даже слух, что Сталин застрелил Надю…».
 

«Особые заслуги» «Верного Яго».

      Во всяком случае, на дальнейшей карьере Никиты Сергеевича смерть Н. Аллилуевой никак не отразилась. Пожалуй, даже наоборот: И.В. Сталин ещё более приблизил к себе «верного Яго». В 1934 году, на «съезде победителей», Хрущёв уже на правах «испытанного сына большевистской партии, выдающегося партийного работника, воспитанника и ближайшего соратника товарища Сталина» вводится в состав членов ЦК ВКП(б).
      И, выливая ушаты помоев на доброе имя И.В. Сталина спустя 22 года, понося его за «расправу» с так называемой «ленинской гвардией» – делегатами ХpII партсъезда, он не стал утруждать себя объяснением ошарашенной аудитории, за какие такие «особые заслуги перед Родиной и партией» лично он сам не был репрессирован.
      Крупнейший государственный деятель сталинской эпохи Л.М. Каганович вспоминал, что сразу же после ХХ съезда в 1956 году В.М. Молотов сказал ему: «Это сейчас Хрущёв выступает против репрессий, а когда он был секретарём Московского горкома, он отправил в тюрьму свыше 50 тысяч партийцев. В 1938 году, после снятия Косиора, И.В. Сталин послал Хрущёва на Украину. Многие делегаты съезда Компартии Украины проголосовали против его избрания первым секретарём. Так он всех их посадил».
 

Роковая ошибка Иосифа Сталина

      В докладе «О культе личности и его последствиях» Хрущёв лжесвидетельствует, что в выступлениях ряда членов ЦК на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 году высказывались сомнения в правильности курса на массовые репрессии: «Сталин ориентировал партию, ориентировал органы НКВД на массовый террор. Этот террор оказался фактически направленным не против остатков разбитых эксплуататорских классов, а против честных кадров партии и Советского государства, которым предъявлялись ложные, клеветнические, бессмысленные обвинения в «двурушничестве», «шпионаже», подготовке каких – то выдуманных «покушений» (последнее, похоже, уже из личного киевского опыта самого честного кадра партии и Советского государства – Никиты Сергеича – Л.Б.).
      «Нужно уничтожать этих негодяев.Уничтожая одного, двух, десяток, мы делаем дело миллионов. Поэтому нужно, чтобы не дрогнула рука, нужно переступить через трупы врага на благо народа», – говорил Хрущёв в мае 1937 года на пленуме МГК партии.
      Однако, в том докладе И.В. Сталина, носившем название «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников», который был прочитан им 3 марта 1937 года, не только не содержалась какая-либо ориентация партии на массовыйтеррор, но, наоборот, выдвигались требования «в этом вопросе, как и во всех других вопросах, соблюдать индивидуальный, дифференцированный подход. Нельзя стричь всех под одну гребёнку. Такой огульный подход может только повредить делу борьбы с действительными троцкистскими вредителями и шпионами». Слово т. Ст. 149. В этой же речи присутствовавший на том Пленуме ЦК в 1937 году Хрущёв услышал, но почему-то не принял на свой счёт такие слова И.В. Сталина: «Дело в том, что некоторые наши партийные руководители страдают отсутствием внимания к людям, к членам партии, к работникам. Более того, они не изучают членов партии, не знают, чем они живут и как они растут, не знают вообще работников. Поэтому у них нет индивидуального подхода к членам партии, к работникам партии. И именно потому, что у них нет индивидуального подхода при оценке членов партии и партийных работников, они обычно действуют наобум: либо хвалят их огулом, без меры, либо избивают их также огулом и без меры, исключают из партии тысячами и десятками тысяч.
      Такие руководители вообще стараются мыслить десятками тысяч, не заботясь о «единицах», об отдельных членах партии, об их судьбе. Исключить из партии тысячи и десятки тысяч людей они считают пустяковым делом, утешая себя тем, что партия у нас двухмиллионная и десятки тысяч исключённых не могут что-либо изменить в положении партии. Но так могут подходить к членам партии лишь люди, по сути дела, глубоко антипартийные.
      В результате такого бездушного отношения к людям, к членам партии и партийным работникам искусственно создаётся недовольство и озлобление в одной части партии, а троцкистские двурушники ловко подцепляют таких озлобленных товарищей и умело тащат их за собой в болото троцкистского вредительства»
      Да, И.В. Сталин предупредил, что «надо помнить: никакие успехи не могут аннулировать факта капиталистического окружения. Пока есть капиталистическое окружение, будут и вредительство, террор, диверсии, шпионы, засылаемые в тылы Советского Союза.
      Надо разбить и отбросить гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперёд классовая борьба у нас будет затухать. Нам не хватает готовности ликвидировать свою собственную беспечность, своё собственное благодушие… Неужели мы не сумеем разделаться с этой смешной идиотской болезнью, мы, которые свергли капитализм, построили, в основном, социализм и подняли высоко знамя мирового коммунизма?».
      В речи И.В. Сталина, как мы видим, нет призыва к «массовым репрессиям», а выдвигается вполне целесообразное для защиты дела революционных преобразований как от внешних, так и от внутренних врагов, требование мобилизовать все силы Советской власти, в том числе и карательные органы, на борьбу с «пятой колонной», при условии неукоснительного соблюдения социалистической законности, индивидуального, дифференцированного подхода в каждом отдельном случае, как выразился сам Сталин, «не стричь всех под одну гребёнку».
      «Массовые репрессии» явились как раз результатом вредительских действий и причиной бесславного падения многих партийных деятелей, причисляющих себя к так называемой «ленинской гвардии», которые на самом деле представляли собой глубоко законспирированное подполье «товарища Троцкого», действовавшее по принципу «чем хуже, тем лучше». В своих «Воспоминаниях» спустя годы Хрущёв пишет, оправдывая троцкизм: «Оппозиционные настроения – это ещё не значит антисоветские, антимарксистские, антипартийные настроения. Нет, просто эти люди хотели замены Сталина в руководстве. Но этого хотел ещё Ленин. Следовательно, это не антиленинцы, а люди, которые стояли на позициях Ленина, считая, что Сталин по своему характеру не может долее пребывать на прежнем посту и его следует заменить… И Сталин уничтожил их. Почему? Потому что он себя считал незаменимым, тем единственным человеком, который действительно является марксистом и имеет право на руководство страной».
      Вряд ли этот бред нуждается в комментариях!
      В другом месте своих «мемуаров» он прямо пишет: «Мы решили не поднимать вопроса об открытых процессах в моём докладе на ХХ съезде партии. Известная двусмысленность в такой позиции несомненно была. Но на заседаниях суда над Рыковым, Бухариным и другими руководящими деятелями, закончившихся осуждением их, присутствовали представители братских коммунистических партий. Эти представители, возвратившись домой, в свои страны, засвидетельствовали, что обвинения были оправданными. Мы не хотели дискредитировать представителей братских партий, которые присутствовали на открытых процессах. Поэтому решили отложить на неопределённое время реабилитацию Бухарина, Зиновьева, Рыкова и остальных. Теперь я отдаю себе отчёт в том, что это решение было ошибочным». (Зачем врать-то? Хрущёв не раз публично заявлял, что И.В. Сталин сыграл положительную рольв борьбе с троцкистами, зиновьевцами и бухаринцами – Л.Б.).
      Позволительно спросить, а кто же на том Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года яростнее всех требовал расстрелять Бухарина и Рыкова, а затем бахвалился, что больше выявил вредителей в своих парторганизациях? Это самые настоящие двурушники и иудушки – Павел Постышев, Станислав Косиор, Роберт Эйхе, Влас Чубарь, Александр Косарев и…неразоблаченный троцкист Никита Хрущёв – пожалуй, единственная роковая политическая ошибка непогрешимого вождя.
      Ну не сумел разглядеть за маской внешнего благодушия «рубахи-парня» и напускной придурковатости коварного и в высшей степени злобного и мстительного врага…
 

Зачинатели «массовых репрессий»

      Одним из основных зачинателей «массовых репрессий» в СССР, которые после пресловутого доклада на ХХ съезде будут именоваться не иначе, как «сталинские репрессии», был сам Никита Хрущёв. Ещё в январе 1936 года он заявил в одной своей речи: «Арестовано только 308 человек; для нашей Московской организации – это мало». В своём выступлении на февральско-мартовском (1937) Пленуме ЦК ВКП(б) он сказал: «Сидит иногда человек, копошатся вокруг него враги, чуть ли не на ноги лезут, а он не замечает и пыжится, у меня, мол, в аппарате чужаков нет. Это от глухоты, слепоты политической, от идиотской болезни – беспечности».
      Ему вторит одна из первых реабилитированных «жертв» политических репрессий – Роберт Эйхе, с 1929 года первый секретарь Сибирского и Западно-Сибирского крайкомов и Новосибирского горкома ВКП(б), кандидат в члены Политбюро ЦК. Это он говорил: «Мы в Западной Сибири вскрыли много вредителей. Мы вскрыли вредительство раньше,чем в других краях».
      Кстати, именно это чрезмерное усердие, массовость необоснованных арестов, поощрение доносительства и фальсификации уголовных дел на местах и было поставлено им в вину, что особенно видно на примере того же троцкиста-двурушника Павла Постышева, распустившего в Куйбышевской области 30 райкомов, члены которых были объявлены врагами народа и репрессированы только за то, что на обложках ученических тетрадей в орнаменте они не разглядели изображение фашистской свастики! Как было не репрессировать Постышева, несмотря на все его прошлые заслуги?
      Словом, в выигрыше оказался, наш «герой», тогдашний «новый выдвиженец» Никита Хрущёв, который с радостью великой занял место Косиора на Украине и место в сталинском Политбюро. Уже в июне 1938 года, то есть спустя ровно шесть месяцев после назначения Хрущёва, один из делегатов съезда Компартии Украины, будущий начальник Совинформбюро, генерал-полковник А. Щербаков, замечал: «Настоящий беспощадный разгром врагов народа на Украине начался после того, как ЦК прислал руководить большевиками Украины товарища Хрущёва. Теперь трудящиеся Украины могут быть уверены, что разгром агентуры польских панов и немецких баронов будет доведён до конца».
      Выступая на этом съезде, Хрущёв напомнил слова Тараса Бульбы о сыне-изменнике: «Я тебя породил, я тебя и убью!». К этому он добавил: «И сейчас мы не дадим дышать всяким андреям-изменникам. Они будут уничтожены, все до одного».
      В феврале 1940 года Хрущёв делает такое заявление: «Враги у нас ещё не передохли и не передохнут, пока существует капиталистическое окружение. Это надо помнить. Мы на Украине здорово почистили врагов. Но некоторые ещё остались. Они чувствуют себя одиноко, боятся голову поднять, но они есть. Поэтому смотреть надо в оба». Детс.энц. стр. 595.
      А вот выдержки из ещё одного документа, который впервые был опубликован в первом номере журнала «Вестник Архива Президента Российской Федерации» за 1995 год: «С января 1938 года Хрущёв возглавлял партийную организацию Украины… Всего за 1938 – 1940 годы было арестовано 167 тысяч 565 человек (то есть и после того, как новый глава НКВД Лаврентий Берия с санкции И.В. Сталина начал свою деятельность с реабилитаций, в результате которых были освобождены 327,4 тысячичеловек, как незаконно осуждённые, а среди них были и репрессированные ранее военные, которых в преддверии войны вновь возвращали в армию, на «самостийной» хрущёвской Украине репрессии продолжались почти аж до самого начала Великой Отечественной войны – Л.Б.).
      Лично Хрущёвым были санкционированы репрессии в отношении нескольких сот человек, которые подозревались в организации против него террористического акта (это как раз те делегаты съезда Компартии Украины, о которых упоминал В.М. Молотов – Л.Б.). Летом 1938 года, с санкции Хрущёва, была арестована большая группа руководящих работников партийных, советских, хозяйственных органов, и в их числе – заместители председателя Совнаркома УССР, наркомы, секретари областных комитетов партии. Все они были осуждены к высшей мере наказания и длительным срокам заключения».
      В газете «Аргументы и факты» (№25, июнь 2003) можно найти такой пассаж: «Уже в наши дни приговором Хрущёву стали слова А.Н. Яковлева (деятель эпохи Горбачёва, ярый антисталинист и антикоммунист– Л.Б.), руководителя Комиссии по реабилитации жертв незаконных репрессий: «Крови на совести Хрущёва не меньше, а по сравнению кое с кем(намёк на И.В.Сталина – Л.Б. )и больше!»
      Вопрос о том, были «политические репрессии» или их не было, не стоит, они были,и это факт, получивший своё историческое оправдание в ходе Великой Отечественной войны, когда государство диктатуры пролетариата выстояло, в том числе и потому, что изолировало и ликвидировало свою «пятую колонну» – потенциальных изменников Родины.
      Но на вопрос о том, правомерно ли говорить, что это были именно «сталинские репрессии», и почему они стали «массовыми», ответил сам Хрущёв на ХХ съезде: «Используя установку Сталина о том, что чем ближе к социализму, тем больше будет и врагов, используя резолюцию февральско-мартовского Пленума ЦК по докладу Ежова, провокаторы, пробравшиеся в органы государственной безопасности, а также бессовестные карьеристы(выделено мною. – Л.Б.) стали прикрывать именем партии и Советского государства (читай: именем Сталина) массовый террор против кадров партии и Советского государства, против рядовых советских граждан. Достаточно сказать, что количество арестованных по обвинению в контрреволюционных преступлениях увеличилось в 1937 году по сравнению с 1936 годом более чем в десять раз» (Свет и тени С.64 – 65)доклад хр.слово тов. 355.
      Но кто ж в этом повинен – И.В. Сталин, именем которого прикрывались беззакония, или провокаторы-троцкисты и бессовестные карьеристы-террористы?
      Как бы ни хотелось Никите Сергеичу скрыть, что одним из таких «бессовестных карьеристов» был он сам, сколько бы он, уже будучи у власти, ни чистил архивы, ему не удалось сохранить тайну своего участия в организации «массовых репрессий», которые с полным правом можно назвать вовсе не «сталинскими», а « хрущёвскими массовыми политическими»репрессиями.
      В частности, сохранилась записка Хрущёва из Киева на имя И.В. Сталина, спустя полгода после избрания (по рекомендации нераспознавшего его пакостную суть вождя) первым секретарём Украинской парторганизации, датированная июнем 1938 года (вспомним, именно на лето 1938 года приходится взлёт (но ещё не пик!) хрущёвских репрессий на Украине – Л.Б.): «Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17 – 18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более 2 – 3 тысяч. Прошу Вас принять срочные меры. Любящий Вас Н. Хрущёв. (Слово товарищу Сталину. С.355).
      Из данной записки следует:
      – вопреки лживым заявлениям Хрущёва на ХХ съезде, инициировал репрессии в СССР (либо контролировал их – Л.Б.) не И.В. Сталин, если к нему обращена просьба «принять срочные меры».
      – «срочные меры», которые предлагал Хрущёв, могли означать только одно – дескать, в Москве окопались враги «массовых репрессий», которые препятствуют проведению крупномасштабных карательных операций, и И.В. Сталин должен был распорядиться, чтобы этих «врагов» выявили и наказали.
      – что «любящий» «дорогого Иосифа Виссарионовича» бессовестный карьерист Хрущёв своим неуёмным рвением хотел создать у вождя благоприятное впечатление о своей работе.
      А когда И.В. Сталин укоризненно спросил у нашего «героя», не слишком ли много он нашёл врагов на Украине, тот, скромно потупив взор, ответил, что «на самом деле их гораздо больше».Чуев молотов с.513
      Таким ловкачом был Хрущёв, что самому И.В. Сталину «вешал лапшу на уши».
      Как раз в январе 1938 года, когда Хрущёв, благополучно занял место генсека Украинской парторганизации и в Политбюро ЦК ВКП(б), в Москве собрался Пленум ЦК партии, где было принято собственноручно написанное И.В. Сталиным Постановление Пленума ЦК ВКП(б) «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключённых из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков»: «Пора разоблачить таких, с позволения сказать, коммунистов и заклеймить их, как карьеристов, старающихся выслужиться на исключениях из партии, старающихся перестраховаться при помощи репрессий против членов партии… Такой замаскированный враг – гнусный двурушник – всячески стремится создать в парторганизациях обстановку излишней подозрительности, при которой каждого члена партии, выступившего в защиту другого коммуниста, оклеветанного кем-либо, немедленно обвиняют в отсутствии бдительности и в связях с врагами народа. Такой замаскированный враг – подлый провокатор – в тех случаях, когда парторганизация начинает проверять поданное на коммуниста заявление, всячески создаёт провокационную обстановку для этой проверки, создаёт вокруг коммуниста атмосферу политического недоверия и тем самым, вместо объективного разбора дела, организует на него поток новых заявлений».
      Бывший сталинский министр сельского хозяйства И.А. Бенедиктов в своих воспоминаниях пишет: «Сталин, без сомнения, знал о допускаемом произволе и беззакониях в ходе репрессий, и принимал конкретные меры для исправления допущенных ошибок и освобождения из тюрем невинных людей. Ещё январский Пленум ЦК ВКП(б) в 1938 году открыто признал, что допущены беззакония по отношению к честным коммунистам и беспартийным, приняв по этому поводу особое постановление, опубликованное во всех центральных газетах. (См.приложение № 1) Также открыто перед всей страной обсуждался вред от необоснованных репрессий на XpIII съезде ВКП (б) в 1939 году… Сразу же после январского Пленума были освобождены из лагерей тысячи незаконно репрессированных граждан, в том числе и видные военачальники. Все они были официально реабилитированы, а некоторым из них Сталин лично принёс извинения».
      17 ноября того же 1938 года за подписью Председателя Совнаркома В. Молотова и Секретаря ЦК ВКП (б) И. Сталина на имя Наркомов внутренних дел союзных и автономных республик, начальников УНКВД краёв и областей, начальников окружных, городских и районных отделений НКВД, а также на имя Прокуроров союзных и автономных республик, краёв и областей, окружных, городских и районных прокуроров, а также – Секретарям ЦК нацкомпартий, крайкомов, обкомов, окружкомов, горкомов и райкомов ВКП(б) было направлено Постановление Совета Народных комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП (б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», где осуждались многочисленные факты грубейшего нарушения социалистической законности и выражались жёсткие требования немедленного устранения имеющихся серьёзнейших недостатков в методах ведения следствия, в частности осуждалось:
      – запущение агентурно-осведомительной работы, применение практики массовых арестов, невысокое качество расследования;
      – упрощённый порядок расследования, при котором следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания показаниями свидетелей, актами экспертизы, вещественными доказательствами и пр.
      В данном Постановлении говорилось: «Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощённого порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых «лимитов» для проведения массовых арестов… Такого рода безответственным отношением к следственному производству и грубым нарушением установленных законом процессуальных правил нередко умело пользовались пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры – как в центре, так и на местах – враги народа. Они сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований создавали с провокационной целью «дела» против невинных людей, а в то же время принимали все меры к тому, чтобы укрыть и спасти от разгрома своих соучастников по преступной антисоветской деятельности».
      Всего за 1938 год было принято целых шесть постановлений ЦК ВКП (б) по фактам нарушения социалистической законности. Кроме приведённого выше, это были: «Об изменении структуры ГУГБ НКВД СССР» (28 марта), «Об изменении структуры НКВД СССР» (13 сентября), «О структуре НКВД СССР» (23 сентября), «Об учёте, проверке и утверждении работников НКВД» (14 ноября), «О порядке согласования арестов» (совместно с СНК СССР 1 декабря). (В.Некрасов. С.226) «Тройки» и «двойки» при НКВД были упразднены приказом наркома внутренних дел СССР (Л.П. Берия – Л.Б.) 26 ноября 1938 года. Расправа Прокурорские судьбы М.: Юрид. Лит., 1990. С.314)
      1 февраля 1939 года прокурор СССР А.Я. Вышинский доложил И.В. Сталину и В.М. Молотову, что Главной военной прокуратурой по просьбе секретаря Вологодского обкома выявлены факты особо опасных преступлений, совершённых рядом сотрудников Вологодского УНКВД. Как было установлено, фальсификаторы уголовных дел составляли подложные протоколы допросов обвиняемых, якобы сознавшихся в совершении тягчайших государственных преступлений… Сфабрикованные таким образом дела были переданы на тройку при УНКВД по Вологодской области, и более ста человек были расстреляны… Во время допросов доходили до изуверства, применяя к допрашиваемым всевозможные пытки. Дошло до того, что во время допросов этими лицами четверо допрашиваемых были убиты».
      Данное дело о тягчайшем преступлении против соцзаконности слушалось в закрытом заседании Военного трибунала Ленинградского военного округа в присутствии узкого состава оперативных работников вологодского управления НКВД и вологодской прокуратуры. Обвиняемые Власов, Лебедев и Роскуряков, как инициаторы и организаторы данных вопиющих преступлений были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу, а остальные семь их подельников – к длительным срокам лишения свободы. Л.Млечин. Смерть Ст. С. 215). И таких вот власовых, лебедевых и роскуряковых было по всей стране 11 тысяч 842репрессированных негодяя, которых даже в пору безоглядного горбачёвского всепрощенчества, пресловутая комиссия Александра Яковлева не сочла возможным реабилитировать. И.Рашковец. Несудебные органы. В кн. Расправа. Прокурорские судьбы. С317. м.90.Именно на совести этих фальсификаторов уголовных дел, обвинённых в производстве необоснованных массовых арестов,применении незаконных методов следствия (т.е. пыток – Л.Б.), которым даже полвека спустя было отказано в реабилитации по Указу Верховного Совета Союза ССР от 16 января 1989 года – лежит ответственность за те самые «тысячи и тысячи невинно репрессированных», которых Хрущёв, а затем и его выдвиженец и выученик Горбачёв благополучно «навесили» на покойного И.В. Сталина.
      Возвратимся вновь на ХХ съезд КПСС. Мы слышим из уст Хрущёва о том, что якобы существовала «телеграмма» секретарям обкомов, крайкомов, ЦК Компартий национальных республик от 10 января 1939 года, подписанная И.В. Сталиным: «ЦК ВКП (б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК…
      ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод». (Когда в одной из бесед с В.М. Молотовым поэт и публицист Феликс Чуев задал ему в лоб вопрос о санкциях на пытки: «Я слышал такой разговор, что Сталин и вы дали директиву органам НКВД применять пытки», – В.М. Молотов ответил отрицательно, не признав этот грех за собой – Л.Б.) Молотов с.469.
      Я не берусь категорически утверждать, была ли в природе такая телеграмма или её не было. Но можете мне поверить на слово: сколько бы раз и где бы ни встречал я эту «шифрограмму», всегда при ней стояла сноска, которая отсылала к одному и тому же источнику – вы догадались правильно – к докладу Н.С. Хрущёва на ХХ съезде КПСС! Хоть бы раз, приличия ради, был указан архив, где хранится пусть один-единственный экземпляр подлинника подобного «документа» особой важности.
      Ни разу! Нет ни подлинника, ни даже фальшивки. А это доказывает: Хрущёв нагло врал!

      Говорят, что академик П.Ф. Юдин, философ, выступая на одном из хрущёвских Пленумов ЦК КПСС как-то, оговорившись, сказал: «Партия Ленина – Сталина». А спохватившись, стал оправдываться… А, собственно, почему? Почему коммунисты тогда так и не поняли, что дело Ленина – Сталина неделимо, что нельзя противопоставлять непогрешимого Ленина «грешному» Сталину, ибо при этом погибнет, в конечном счете, и само Дело, сцементированное великими именами этих двух корифеев Всемирной Истории? Но именно на таком примитивном «черно-белом» контрасте и был построен «секретный» доклад Хрущёва на ХХ съезде партии. Стремясь противопоставить «злого Сталина» «доброму Ленину», Хрущёв, вслед за Троцким, не брезговал ничем. Но если последний, прибегая ко лжи и обману, старался изничтожить своего главного соперника как политического деятеля, кстати, ни разу не ответившего публично на его выпады, то Хрущёв, наводя напраслину на покойного Сталина, стремился стереть само его имя, память о нём.
      По-Хрущёву выходило, что, мол, Ленин всегда придерживался принципов коллективного руководства, а Сталин «проявлял полную нетерпимость к коллективности в руководстве и работе», а также требовал безоговорочно подчиняться его мнению (и это говорил член Политбюро, который знал, как и все сидящие в зале заседания делегаты, что сталинский стиль общения при обсуждении любого вопроса был совершенно иным: «А вы как думаете, товарищ Рокоссовский?» или «Ну-ка, пускай наш Микита что-нибудь шарахнет…» – Л.Б.).
      Владимир Ильич Ленин – убеждал, воспитывал, проявлял терпимость к инакомыслящим, а «Сталин применял массовый террор против кадров партии» (и мы уже знаем, что одним из наиболее активных организаторов тех «массовых репрессий» был «наш Микита» – Л.Б.). Вот, мол, Ленин был человеком, который «к товарищу милел людскою лаской», а Сталин, дескать, даже жену и верного друга Ленина, активного борца за дело нашей партии с момента ее зарождения, Крупскую, обхамил по телефону.
      Правда, в конце жизни, склероз заставит Хрущёва «забыть» причину конфликта между Сталиным и Крупской, что отразится в его «воспоминаниях»: «Сталин много говорил нам о Ленине. Он часто возмущался тем, что, когда Ленин лежал больной, а он повздорил с Крупской, Ленин потребовал, чтобы Сталин извинился перед ней. Я сейчас точно не могу припомнить, какой возник повод для ссоры. Вроде бы Сталин прорывался к Ленину, а Надежда Константиновна охраняла Ильича, чтобы его не перегружать и не волновать его, как рекомендовали врачи. Или что-то другое. Сталин сказал какую-то грубость Надежде Константиновне, а она передала Ленину. Ленин потребовал, чтобы Сталин извинился. Я не помню, как поступил Сталин: послушался ли Ленина или нет. Думаю, что в какой-то форме он всё-таки извинился, потому что Ленин иначе с ним не помирился бы….» ( Хрущёв Н . Т.2 С.120)
      Но тогда, на ХХ съезде Хрущёв всё помнил великолепно и предъявил ошарашенным делегатам вытащенные из «бабушкиного сундука» и пропахшие нафталином так называемое «политическое завещание» В.И. Ленина и еще пару «сенсационных» записок, касающихся неприятного инцидента между И.В. Сталиным и Н.К. Крупской. Зачитав всё это и уловив «движение в зале», Хрущёв сказал: «Товарищи! Я не буду комментировать эти документы. Они красноречиво говорят сами за себя».
      А почему бы и не прокомментировать? Разве «комиссар запаса» не читал в свое время журнал «Большевик», где в № 16 от 1.09.1925 г. было опубликовано замечание в связи с выходом в свет в Америке книги Истмена «После смерти Ленина»: «Под видом «завещания» в эмигрантской и иностранной зарубежной печати упоминается обычно одно из писем Владимира Ильича, заключавшее в себе советы организационного порядка.  Всякие разговоры о скрытом или нарушенном «завещании» представляют злой вымысел».   Автором этого замечания   был,   увы, не  И.В. Сталин, а Л.Д. Троцкий.
      Итак, что же происходило в момент болезни Ильича?
      Болезнь В.И. Ленина – склероз сосудов головного мозга – можно разделить на три больших периода. Первый удар пришёлся на 25 мая 1922 года, второй – на декабрь 1922 года, и, наконец, третий, от которого вождь так и не сумел оправиться – на март 1923 года. После 9 марта и до самой смерти, последовавшей 21 января 1924 года, В.И. Ленин уже не мог принимать участия в политической жизни партии и страны.
      Чувствуя приближение смерти, тяжело больной В.И. Ленин много думал о преемнике: кто сможет заменить его и продолжить дело Октября? Перед его мысленным взором проходила плеяда соратников в той последовательности, в какой они перечислялись в протоколах Пленумов ЦК за 1918 – 1920 годы: Троцкий, Зиновьев, Каменев, Сталин, Рудзутак, Томский, Рыков, Преображенский, Бухарин, Калинин, Крестинский, Дзержинский, Радек, Пятаков…
      «По настроению больного Ленина было ясно, что он собирается оставить своим преемником Троцкого. Ленин хотел, чтобы его место заняла фигура, хорошо известная международному рабочему движению. Он хотел, чтобы его преемник, в случае необходимости, мог сделаться Председателем Совета Народных Комиссаров не только в Москве, но и в Берлине, Париже или Лондоне. Таким человеком мог быть только Троцкий».
      Чтобы всё было именно так, а не иначе очень хотелось бы троцкисту Григорию Беседовскому, дипломату в чичеринском НКИДе, удравшему за границу в 1929 году по политическим мотивам ( Беседовский Г. З. На путях к термидору. М.: Современник, 1997. С. 352 – 353).
      Ах, если бы всё было так просто! У каждого из возможных преемников были свои несомненные плюсы, но были и отрицательные моменты. Особенно это касалось ошибок политических.
      Итак, Троцкий…В. И. Ленин его ценил, но лишь в известных пределах. Ильич очень хорошо понимал, что Троцкий – не тот человек, которого можно будет поставить во главе большевистской партии и страны Советов. Больше всего в Троцком В.И.Ленина раздражал его «небольшевизм»: он мог,  скажем, ради красного словца, бросить Ленину: «Кукушка скоро прокукует смерть Советской Республике».
      Подсчитано, что в своих письмах, телеграммах и статьях Ленин 219 раз обозвал Троцкого «пустозвоном», «свиньёй», «негодяем», «подлецом из подлецов», «иудушкой» и «проституткой». А Сталина – ни разу!Да и не за что было наклеивать ярлыки на И.В. Сталина: он просто повода к этому никогда не подавал.
      Не забыл Ильич и «октябрьский эпизод» Зиновьева и Каменева, когда на расширенном заседании ЦК партии большевиков 20 октября 1917 года И.В. Сталин выступил с критикой их штрейкбрехерской позиции  в связи с публикацией в «Новой жизни» статьи Каменева, поддержанной Зиновьевым, в которой было предано широкой огласке решение большевиков о курсе на вооружённое восстание.
       БухаринаИльич хотя и считает «любимцем партии», но также отмечает, что его «теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нём есть нечто схоластическое: «он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал диалектики».
      И на Пятакова,«человека несомненно выдающейся воли и выдающихся способностей», «в серьёзном политическом вопросе»положиться нельзя.
       Итак, остаётся лишь И.В. Сталин!Из всех руководителей партии и государства Владимир Ильич имел полные основания доверять толькоИ.В. Сталину, который всегда поддерживал его, ни разу не изменил ему, имел светлую голову, железную волю, недюжинные организаторские способности, исключительную преданность Октябрьской революции, безупречное большевистское революционное прошлое, был конкретен, краток, чёток, деловит, откровенен; оценки его, правда, бывали порой жёстки и критичны, но всегда справедливы.
      И.В. Сталин был рядом с В.И. Лениным с самого дня приезда Ильича в Россию: 3 апреля 1917 года Коба встречает вождя мирового пролетариата на станции Белоостров; с 7 июля В.И. Ленин скрывается в комнате И.В. Сталина у Аллилуевых; 11 июля – И.В. Сталин провожает В.И. Ленина в Разлив; на pI съезде партии (26 июля – 3 августа 1917 года, который проходил без участия В.И. Ленина) И.В. Сталин выступает с двумя докладами ЦК – отчётным и о политическом положении. Их кабинеты в Смольном находятся рядом, так что И.В.Сталин всегда «под рукой» у В.И. Ленина.
      В 1919 году семье И.В. Сталина выделили дачу в Зубалове. Его молодая жена Надежда Аллилуева работала в секретариате Совнаркома и личном секретариате В.И. Ленина, была у него дежурным секретарём в Горках; в 1921 году во время чистки её исключили из партии с формулировкой: «за недостаточную общественную деятельность». Только благодаря заступничеству Ильича её оставляют в партии. В записке к А. С. Енукидзе от 13 февраля 1922 года В.И. Ленин, в числе прочих моментов, пишет: «Квартира Сталина. Когда же? Вот волокита!». На данную записку на следующий день, 14 февраля, Енукидзе сообщил В.И. Ленину, что квартира для И.В. Сталина готова.
      Никто так часто не бывал у В.И. Ленина в Горках во время его болезни, как генсек И.В. Сталин. Так, только за период с 11 июля по 24 декабря 1922 года официально зарегистрированы 32 такие встречи. Беседовали о разном.
      Например, беседуя с И.В. Сталиным 30 августа 1922 года, В.И. Ленин интересовался, как идут дела с урожаем, состоянием промышленности, бюджета, курса рубля, о международном положении советских республик, об антисоветской деятельности меньшевиков и эсеров и пр.
      Беседовали, главным образом, о работе, но не только. Владимир Ильич живо интересовался здоровьем хворавших товарищей –Дзержинского, Цюрупы, обсуждал и здоровье самого И.В. Сталина, побеседовав предварительно по телефону с лечащим врачом И.В. Сталина – В.Обухом. ( Ленин В.И. Полн. собр. соч.: В 55 т. 5-е изд. М.: Политиздат, 1979. Т. 45. С. 681).
      Сестра Ленина Мария Ильинична Ульянова, рассказывая об отношении В.И. Ленина к И.В. Сталину, свидетельствовала: «Они расстались и не виделись до тех пор, пока В.И. Ленин не стал поправляться… В это время Сталин бывал у него чаще других. Он приехал первым к В.И. Ильич встречал его дружески, шутил, смеялся, требовал, чтобы я угощала Сталина, принесла вина и пр». ( Ульянова М. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 198 – 199).
      Известно, что на пост Генерального секретаря ЦК И.В. Сталин был выдвинут по инициативе самого В.И. Ленина. Это случилось 3 апреля 1922 года, а вот всего лишь девять месяцев спустя Владимир Ильич почему-то, безо всякой видимой причины, настоятельно рекомендует сместить И.В. Сталина с этой должности, не предлагая никакой другой конкретной кандидатуры.
      Подобное выглядит, по меньшей мере, странно, нелогично, нетипично для В.И. Ленина, но это так. Вот как прозвучит запись в «Дополнении к письму-диктовке от 24 декабря», под которым стоит дата 4 января 1923 г . (Ленин, и это сейчас можно с определённостью сказать, уже знает об инциденте между И.В. Сталиным и Н.К. Крупской; об этом знании говорит ключевое словечко « грубость», которое склоняется во всех документах Ленина, Крупской и других. Молотов, к примеру, считал: «То, что Ленин написал о грубостиСталина, – это было не без влияния Крупской» – (Цит. по: Чуев Ф. Молотов: Полудержавный властелин. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000) – Л.Б.) .
      « Сталин слишком груб,и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т.д..».
      Что касается самого письма от 24 декабря 1922 года, то оно о И.В.Сталине содержало следующие строки: « Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью…».
      Но эта неуверенность В.И. Лениным высказывается лишь в связи с рассмотрением такой альтернативы И. В. Сталину, как Л. Д. Троцкий: « С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба с ЦК в связи с вопросом о НКПС(Народный Комиссариат Путей Сообщения – Л.Б.), отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хвастающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.
       Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может наступить неожиданно».( Ленин В.И.Цит. по: Полн.собр.соч. Т.45. С.345 ).
      По воспоминаниям Марии Ильиничны Ульяновой, «крайне трудно было поддерживать равновесие между Троцким и другими членами ПБ, особенно между Троцким и Сталиным. Оба они – люди крайне честолюбивые и нетерпимые. Личный момент у них перевешивает над интересами дела. И каковы отношения были у них ещё в первые годы Советской власти, видно из сохранившихся телеграмм Троцкого и Сталина с фронта к В.И.» ( Ульянова М. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 194).
      Ильич справедливо опасался, что психологическая несовместимость двух центральных фигур тогдашнего ЦК может после его смерти явиться причиной раскола в партии. Но и то, что он предлагал – увеличить число членов ЦК до 50, до 100 человек, тоже не было панацеей.
      Тем не менее, озабоченность больного В. И. Ленина, ощутившего дыхание смерти, понять можно. В то же время нельзя исключить и такую версию, что «Дополнение от 4 января» было написано под диктовку Н. К. Крупской, а вовсе не В.И. Ленина.
      Тогда всё становится на свои места: этот документ будет в течение почти полутора лет надёжно припрятан Крупской от посторонних глаз, и всплывёт на свет божий уже после смерти В.И. Ленина, когда соберётся очередной съезд, который просто не посмеет не выполнить «последнюю волю» Ильича ( или всё-таки его жены?– Л.Б.), а вместо И. В. Сталина изберёт на пост генсека «самого способного человека в настоящем ЦК» – Троцкого, к которому Крупская благоволила и взгляды которого разделяла.
      Поведение самой Крупской в тот день описано в записках сестры Владимира Ильича, Марии Ильиничны Ульяновой, найденных после её смерти: «Надежду Константиновну этот разговор взволновал чрезвычайно: она была совершенно не похожа сама на себя, рыдала, каталась по полу и пр». (Ульянова М. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 12)
      Комплекс «жены Цезаря», которая, как известно, «вне подозрений», мог сподвигнуть оскорблённую Крупскую («Эх, Виссарионыч, да как Вы только посмели…» – Л.Б.) и на такой отчаянный шаг…
      Хрущёв прокомментировал это «Письмо» на ХХ съезде так: «Озабоченный дальнейшей судьбой партии и Советского государства, Ленин дал очень верную характеристику Сталина, указывая, что нужно рассмотреть вопрос о смещении Сталина с поста генерального секретаря из-за того, что Сталин очень груб, недостаточно внимателен к другим, капризен и злоупотребляет властью».
      В «воспоминаниях» Хрущёв время от времени будет неоднократно дублировать эту же клевету: «Ведь Сталин сделал с превышением то, о чём Ленин предупреждал, причём предупреждал очень чётко. Несмотря на его предупреждение, Сталин всё-таки втёрся в доверие народа (ай-ай-ай, Никита Сергеевич! – Л.Б.), а потом быстро вернулся к тем методам действий, о которых упоминал Ленин, предупреждавший, что может произойти злоупотреблениевластью. Так и случилось»; «Всё это подтверждало предположение Ленина, что Сталин способен злоупотребитьвластью и поэтому нельзя держать его на посту генерального секретаря»…
      Что ж, это было навязчивой идеей у Никиты Хрущёва, да только вот не говорил же В.И. Ленин таких слов. Всё, что он сказал, было: « я не уверен, сумеет ли он ( т.е. И.В. Сталин – Л.Б.) всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью…».
      Разве это одно и то же? Как юрист, Ильич знал, что «злоупотребление властью» – уголовно наказуемое преступление, которое требует серьёзнейшего обоснования кучей всевозможных доказательств. Но у В.И. Ленина не было совершенно никаких оснований считать, что И.В. Сталин злоупотребляет властью…В то же самое время, Хрущёв не только совершает уголовное деяние, возводя клевету на И.В. Сталина, но и, извращая ленинские слова, пытается сделать соучастником этого своего преступного деяния самого В.И. Ленина…
      Чем же было вызвано «письмо к съезду», которым так ловко манипулируют враги И. В. Сталина, прежде всего, Троцкий, Зиновьев, Каменев и их последыш Хрущёв?
      А дело обстояло так.
      В решении Пленума ЦК РКП(б) от 18 декабря 1922 г . отмечалось: «На т. Сталина возложить персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича в отношении как личных сношений с работниками, так и переписки».(Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С.191).
      То есть, на Генерального секретаря (в силу его должностных обязанностей, прежде всего) возлагалась персональная ответственность за соблюдение режима лечения В.И. Ленина.
      Случилось так, что спустя несколько дней, 21 декабря (как раз в день рождения И.В. Сталина), В.И. Ленин, в нарушение режима, диктует Н.К. Крупской письмо Троцкому по вопросу о монополии внешней торговли, после чего 22 декабря Троцкий звонит Каменеву, о чём Каменев сообщает И.В.Сталину запиской, в ответ на которую тот пишет:
      «22/XII.1922 г. Т. Каменев!
      Записку получил. По-моему, следует ограничиться заявлением в твоём докладе, не делая демонстрации на фракции, как мог Старик ( один из партийный псевдонимов В.И. Ленина, которым пользовались его близкие товарищи – Л. Б.)организовать переписку с Троцким при абсолютном запрещении Ферстера (немецкий врач-невропатолог, с марта 1922 г . консультировавший врачей, лечивших В.И. Ленина – Л.Б.)
      И. Сталин».
      (Известия ЦК КПСС. 1989. №12. С. 192).
      В этот же день состоялся тот самый, так называемый «грубый»разговор И.В. Сталина с Н.К. Крупской по телефону. Реакция И. В. Сталина, человека, отныне отвечающего за жизнь и здоровье Владимира Ильича, была не только адекватной обстоятельствам, но и вполне оправданной по любым меркам: ведь как раз в ночь с 22 на 23 декабря у В.И. Ленина происходит второй удар: наступает паралич правой руки и правой ноги: именно нарушение режима лечения Ильича по вине Крупской и привело к резкому осложнению болезни!
      Тем не менее, как бы оправдываясь, как бы снимая с себя ответственность за допущенную преступную оплошность, Крупская пишет 23 декабря письма Каменеву и Зиновьеву с жалобой на И.В. Сталина, одно из которых, а именно, письмо Каменеву, Хрущёв привёл на ХХ съезде без объяснения обстоятельств дела:
      «Лев Борисыч,
      по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум самообладания.
      О чём можно и о чём нельзя говорить с Ильичём, я знаю лучше всякого врача, т.к. знаю, что его волнует, что нет, и во всяком случае, лучше Сталина. Я обращаюсь к Вам и к Григорию ( Зиновьеву – Л.Б .),как более близким товарищам В.И. (??? – Л.Б.), и прошу оградить меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз.
      В единогласном решении Контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла бы тратить на эту глупую склоку. Я тоже живая и нервы напряжены у меня до крайности». ( В. И. Ленин. ПСС. Т. 54. С. 674 – 675).
      Получив эти письма, Каменев и Зиновьев имели беседу с И.В. Сталиным, который сказал им, что разговаривал с Н.К. Крупской не как сженой В.И. Ленина, а как с членом партии,которая нарушила запрещение врачей об изоляции В.И. Ленина от политической деятельности и что он действительно заявил ей, что намерен представить сообщение об этом факте на рассмотрение Центральной Контрольной комиссии партии – и ничего более,и что он готов принести свои извинения перед Крупской, если она расценила его звонок, как « грубоевмешательство в личную жизнь». Что И.В. Сталин и сделал незамедлительно.
      А утром 24 декабря И. Сталин, Л. Каменев и Н. Бухарин обсудили ситуацию. Заставить молчать Ильича они не могут, но нужно соблюдать все меры предосторожности, а главное, максимальный покой. И решение принимается такое:
       «1. Владимиру Ильичу предоставляется право диктовать ежедневно 5 – 10 минут, но это не должно носить характера переписки и на эти записки Владимир Ильич не должен ждать ответа. Свидания запрещаются. 2. Ни друзья, ни домашние не должны сообщать Владимиру Ильичу ничего из политической жизни, чтобы этим не давать материала для размышлений и волнений».
      (Цит. по : Докучаев М.История помнит. М.: Соборъ, 1998)
      Во время болезни рядом с В. И. Лениным постоянно находились по очереди дежурные секретари – Н.Аллилуева, М. Володичева, М. Гляссер, Ш. Манучарьянц, Л. Фотиева, С. Флаксерман.
      Однако, кто-то, видимо, один из личных секретарей, проинформировал В.И. Ленина об этом инциденте, точно так же, как и содержание секретного «письма к съезду», которое должно было выплыть на свет после кончины В.И. Ленина, стало известно в тот же период всем заинтересованным лицам (кроме надёжно законспирированного «Дополнения от 4 января 1923 года», что подтверждает версию о фальсификации этого документа – Л.Б.), хотя и был строгий наказ Владимира Ильича: «О письме не должен знать никто до моей смерти». Он знал, но чтобы не выдать источника этой информации, ждал подходящего случая. И вот настал момент, о котором пойдёт речь чуть ниже, момент, зафиксированный в воспоминаниях секретаря Н.К. Крупской В. Дридзо, когда Крупская сознательно пошла на то, чтобы рассказать Ленину об этом инциденте.
      Л. Фотиева, секретарь В.И. Ленина, например, утверждает, что о телефонном инциденте могла сообщить вождю и сама Крупская: «Надежда Константиновна не всегда вела себя, как надо. Она могла бы проговориться Владимиру Ильичу. Она привыкла всем делиться с ним. И даже в тех случаях, когда этого делать нельзя было.<…> Например, зачем она рассказала Владимиру Ильичу, что Сталин выругал её по телефону?..». ( Л. Фотиева . Цит.по: Бек А. К истории последних ленинских документов. Из архива писателя, беседовавшего в 1967 году с личными секретарями Ленина // Моск. Новости. 1989. 23 апр. № 17. С. 8 – 9).
      Болгарский исследователь данного вопроса учёный Михаил Килев, приводит в своей книге «Хрущёв и распад СССР» по поводу «письма к съезду» следующие соображения:
      « Невероятно,чтобы В.И. Ленин продиктовал мысли, чуждые его толерантному отношению к соратнику и товарищу, которое у него было в течение длительного времени до Октябрьской революции и после неё.
       Невероятно, чтобы В.И. Ленин принял такое судебно-прокурорское решение: сместитьИ.В. Сталина с поста генерального секретаря и предложить тому же ЦК РКП (б) обдумать толькоспособ, как это сделать.
       Невероятно, чтобы В.И. Ленин предложил товарищам из ЦК РКП(б) назначитьдругого на пост генерального секретаря вместо избрать, как полагается по Уставу партии. Это означает, что В.И. Ленину приписывается нарушение Устава партии и административно-командное отношение к вопросу о выборном посте генерального секретаря ЦК РКП(б).
       Невероятно,чтобы В.И. Ленин не предложил самого подходящего члена ЦК РКП(б), который бы по его рекомендации заменил бы И.В. Сталина на его посту, если В.И. Ленин, действительно, предлагал переместить И.В. Сталина.
       Невероятно, чтобы В.И. Ленин принял решение по такому важному вопросу и при этом попросил бы Н.К. Крупскую вручить ЦК РКП(б) это его решение после его смерти, когда это будет уже поздно и беспредметно. Так оно и вышло – это «Дополнение» к письму-диктовке от 4 января 1923 года попадёт в ЦК РКП (б) только через 1 год и 4 месяца.
       Невероятно, чтобы В.И. Ленин, который знал, что И.В. Сталин не только генеральный секретарь, но и лично отвечает за соблюдение режима его лечения, предлагает переместить его с этого поста только из-за того, что он был груб по отношению к Н.К. Крупской, то есть из-за незначительного эмоционального эпизода. Притом не встретившись с И.В. Сталиным для выяснения этого вопроса».
      «Всё вышеизложенное, – пишет М. Килев, – порождает серьёзное сомнение в существовании такого «Дополнения от 4 января 1923 года» к письму-диктовке В.И. Ленина с точно таким содержанием».
      С последним замечанием болгарского учёного согласиться нельзя. «Письмо к съезду», как и «Дополнение» к нему, вошедшие в Полное собрание сочинений В.И. Ленина, факт исторически достоверный, но все отмеченные М. Килевым в тексте противоречия и несуразицы могут быть истолкованы либо как фальсификация со стороны заинтересованных конкурентов И.В. Сталина (скажем, Троцкого, Зиновьева или Каменева – Л.Б.),при прямой поддержке Н.К. Крупской, либо – что намного вероятнее – как печальное проявление серьёзнейшей болезни В.И. Ленина.
       Из воспоминаний секретаря Н.К. Крупской В. Дридзо:
      «Сейчас, когда в некоторых публикациях всё чаще стало упоминаться имя Надежды Константиновны Крупской и отношение к ней Сталина, я хочу рассказать о том, что мне доподлинно известно.
      Почему В.И. Ленин только через два месяца после грубогоразговора Сталина с Надеждой Константиновной написал ему письмо, в котором потребовал, чтобы Сталин извинился перед ней? Возможно, только я одна знаю, как это было в действительности, так как Надежда Константиновна часто рассказывала мне об этом. (Мучила совесть?– Л.Б).
      Было это в самом начале марта 1923 года. Надежда Константиновна и Владимир Ильич о чём-то беседовали. Зазвонил телефон. Надежда Константиновна пошла к телефону (телефон в квартире Ленина всегда стоял в коридоре). Когда она вернулась, Владимир Ильич спросил: «Кто звонил?» – «Это Сталин, мы с ним помирились». ( Это была не оговорка, Крупская вполне сознательно произнесла эти слова, предвидя, что Ильичу придётся всё рассказать – Л.Б .). –«То есть как?».
      И пришлось Надежде Константиновне рассказать всё, что произошло, когда Сталин ей позвонил, очень грубос ней разговаривал, грозил Контрольной комиссией. Надежда Константиновна просила Владимира Ильича не придавать этому значения, так как всё уладилось, и она забыла об этом ( между прочим, и о том «забыв» сказать, что Сталин уже извинилсяперед ней – Л.Б.).
      Но Владимир Ильич был непреклонен, он был глубоко оскорблён неуважительным отношением И.В. Сталина к Надежде Константиновне и продиктовал 5 марта 1923 года письмо Сталину с копией Зиновьеву и Каменеву, в котором потребовал, чтобы Сталин извинился. Сталину пришлось извиниться, но он этого не забыл и не простил Надежде Константиновне, и это повлияло на его отношение к ней».
      ( Дридзо В. Воспоминания // Коммунист. 1989. № 5)

 
       Если исторической заслугой К. Маркса и Ф. Энгельса было то, что они превратили коммунизм из веры в знание, из утопии в науку, в учение, развитое затем В.И. Лениным и И.В. Сталиным, то исторической «заслугой» Никиты Хрущёва было обратное превращение коммунизма из стройного учения и реальности в утопию, в объект насмешек для неучей и «умников».
      Таким образом, Хрущёва, который от имени ревизионистской КПСС торжественно провозгласил, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» уже к началу 80-х годов ХХ века, на самом деле можно считать настоящим могильщиком коммунизма.
      Известно, что именно с начала 60-х годов резко сократились темпы роста экономики Советского Союза по сравнению с 30-ми годами, уменьшилась валовая продукция промышленности. На селе активно шла ликвидация мелкого крестьянского хозяйства, поощрялся массовый забой скота, причём в расчёт не принималось то, что это ведёт к резкому сокращению его поголовья: установка Хрущёва в кратчайшие сроки догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока на душу населения – выполнялась любой ценой, в то время, как именно в 60-е годы, если бы в стране жизнь строилась по заветам И.В. Сталина, мы бы достигли мощнейшего развития производительных сил и  вплотную приблизились бы к коммунизму по уровню и качеству потребления, переходу к коммунистическому принципу: «каждый по способности, каждому по потребностям»
      Те самые авантюризм и волюнтаризм, которые были причиной бесславного смещения Хрущёва в октябре 1964 года, в какой-то степени проявлялись у «архитектора оттепели» ещё при жизни И.В. Сталина. Так, ещё в бытность Хрущёва на Украине, он выдвинул лозунг «Шполянцы подчиняют себе время» (о «почине» трудящихся Шполянского района Киевской области по выполнению «Трёхлетнего плана развития животноводства 1949 – 1951 гг» за один (!) год)…
      Спустя десять лет, в 1959 году, Хрущёв с трибуны XXI съезда «освятит» ещё один, так называемый «Рязанский почин», когда руководство этой области обязалось – и снова за один (!) год– увеличить производство мяса в трираза. Обещание выполнялось путём варварского забоя всего скота, в том числе молочных коров. Но когда и этого оказалось мало, стали тайно скупать мясо в соседних областях и вывозить на Рязанщину. Газеты взахлёб расхваливали «подвиг рязанских животноводов». Но даже и при таком раскладе за год тройную  норму сдачи мяса государству выполнить не удалось. Это привело к тому, что первый секретарь обкома партии Ларионов в 1960 году застрелился у себя в кабинете.
      А народ между тем распевал частушки: