И наконец, я приступаю к рассказу о самой близкой мне ветви рода Алексеевых, происходящей от нашего дедушки по линии матери Сергея Владимировича, младшего сына Владимира Семеновича и Елизаветы Александровны Алексеевых «Рогожских». Свое повествование я выделяю в отдельный раздел под названием:

Семья и потомки

Сергея Владимировича и Елизаветы Васильевны Алексеевых

Наш дедушка Сергей Владимирович Алексеев (15.5.1836—17.1.1893), потомственный почетный гражданин, коммерции советник, в восьмидесятых годах XIX века руководил торгово-промышленным товариществом «Владимир Алексеев».

В 23 года Сергей Владимирович без памяти влюбился в приехавшую в Москву из Санкт-Петербурга восемнадцатилетнюю девицу Елизавету Васильевну Яковлеву (5.4.1841—12.10.1904), ответившую ему полной взаимностью.

По представлениям того времени о «весомости» семьи невесты, по величине капитала этой семьи и приданого, даваемого за невестой, Елизавета Васильевна была бесприданница, да еще и незаконно рожденная в гражданском браке, то есть – не ровня Сергею Владимировичу. Тем не менее 3 июля 1859 года сыграли свадьбу, и молодые поселились в родовом «рогожском» доме Алексеевых, где полной хозяйкой была энергичная, красивая и властная Елизавета Михайловна, жена мягкого и безвольного Александра Владимировича – старшего сына Владимира Семеновича Алексеева.

Свекор настороженно принял в дом не очень желанную Елизавету Васильевну, но ее красота, редкая доброта, талант (она великолепно играла на фортепиано) и открытость характера вскоре завоевали признание и любовь старика и всех домочадцев, и «молодая» органично вошла в семью Алексеевых.

Каково же происхождение Елизаветы Васильевны – нашей бабушки Лизы?

Отец ее, Василий Абрамович Яковлев (1806—1848), дед К. С. Станиславского и его братьев и сестер, был человеком энергичным, изобретательным, исполнительным и обязательным в делах. Был он крупным подрядчиком по поставке камня для строек в Санкт-Петербурге и работал с архитектором О. Монферраном – в частности, поставлял гранит для строительства Исаакиевского собора и сооружения на Дворцовой площади перед Зимним дворцом Александровской колонны, воздвигнутой из двух цельных, вырубленных из природного массива глыб.

Василий Абрамович, человек образованный, часто ездил за границу, знал иностранные языки, слыл большим театралом и был близок с театральными кругами Петербурга. В. А. Яковлев состоял в гражданском браке с француженкой Мари Варлей (Marie Varlet), актрисой, игравшей в Париже и в Петербурге, в Михайловском театре. В России ее звали Марией Ивановной. Когда она родилась, я толком не знаю, кажется в 1818 году, известно лишь, что умерла она 22 июля 1885 года, будучи достаточно пожилой. Сохранилась широко известная фотография Марии Ивановны Варлей в среднем возрасте. Изображений Василия Абрамовича Яковлева не осталось, и никто из его потомков не знает, какова была его внешность.

У них родились две дочери – Мари (старшая) и Адель. По неизвестным причинам этот гражданский брак довольно быстро распался; кажется, по характеру несколько истеричная и взбалмошная француженка вновь увлеклась и, после разрыва с В. А. Яковлевым, вышла замуж за некоего Лаптева. Василий Абрамович дочерей оставил у себя и, так как они были, как и их мать, католичками, приобщил их к православной вере: при крещении Мари стала Марией, а Адель – Елизаветой. Крестным отцом Елизаветы Васильевны был знаменитый актер петербургских императорских театров Иван Иванович Сосницкий.

После разрыва с Мари Варлей Василий Абрамович вскоре женился на Александре Михайловне Бостанжогло, родной сестре энергичной Елизаветы Михайловны. Александра Михайловна Яковлева была строгая, неласковая мачеха, и подрастающие дочки Василия Абрамовича ее недолюбливали. В 18 лет Мария Васильевна Яковлева (1838—1864) вышла замуж за брата своей мачехи Николая Михайловича Бостанжогло, который увез ее в Москву. Около трех лет спустя Елизавета Васильевна, в сопровождении гувернантки Елизаветы Ивановны Леонтьевой, убежала из дома мачехи к замужней старшей сестре, в Москву. На этот шаг их уговорил Николай Михайлович и даже помог им уехать. Здесь, в доме своей сестры, Елизавета Васильевна познакомилась с Сергеем Владимировичем Алексеевым.

По семейным рассказам дедушка Сережа и бабушка Лиза были влюблены друг в друга до глубокой старости. Детей у них было много, по нынешним понятиям бабушка Лиза была «мать-героиня» – она родила дедушке Сереже десять детей:

Володю (Вовосю) – Владимира Сергеевича Алексеева (1861—1939), который закончил жизнь Заслуженным артистом РСФСР;

Костю (Кокосю) – Константина Сергеевича Алексеева-Станиславского (1863—1938); он стал Народным артистом СССР, всемирно признанным теоретиком реалистического драматического и, в какой-то мере, оперного театрального искусства;

Зину – Зинаиду Сергеевну Алексееву, в замужестве Соколову (1865—1950); она стала Заслуженной артисткой РСФСР;

Нюшу – Анну Сергеевну Алексееву (1866—1936); она была замужем за Андреем Германовичем Штекером и, вторым браком, за Владимиром Николаевичем Красюком. Талантливая актриса, исполняла ведущие роли в спектаклях любительского «Алексеевского кружка» и «Общества искусства и литературы», была много лет партнершей брата К. С. Алексеева-Станиславского. В 1899—1903 годах выступала на сцене МХТ (Московского художественного театра, получившего в 1919 году звание академического и ставшего МХАТ) под псевдонимом А. С. Алеев.

Юру – Георгия Сергеевича Алексеева (1869—1920). Он был директором отделения фирмы «Владимир Алексеев» в Харькове. Там, в своем загородном имении, он организовал любительский кружок – «Товарищество исполнителей драматических произведений», дававший иногда спектакли в Харькове, в Народном доме Общества грамотности; так в этом городе появился первый народный общедоступный театр, спектакли которого обставлялись с большой тщательностью и художественностью. Сам Г. С. Алексеев выступал в качестве любителя под псевдонимом Юрьевский^[8].

Борю – Бориса Сергеевича Алексеева (1871—1906). Он играл в спектаклях «Алексеевского кружка» и, под псевдонимом Борин, – в «Обществе искусства и литературы». Один сезон 1900—1901 годов играл в МХТ под псевдонимом Б. С. Полянский.

Любу – Любовь Сергеевну Алексееву (1871—1941); она была замужем четыре раза – за Георгием Густавовичем Струве, за Василием Николаевичем Бостанжогло (своим двоюродным братом), за Иосифом Ивановичем Коргановым и за Алексеем Дмитриевичем Очкиным (знаменитым в Москве выдающимся врачом, главным хирургом и заведующим хирургического отделения больницы им. Боткина).

Паву – Павла Сергеевича Алексеева (1875—1888); умер в 13 лет от менингита на почве туберкулеза. Хорошо рисовал, сохранились его рисунки, в том числе альбом с зарисовками персонажей оперетты «Микадо» (музыка А. Салливена), поставленной «Алексеевским кружком», в котором участвовал и сам.

Маню (Манюшу) – Марию Сергеевну Алексееву (1878—1942); она была замужем трижды – за Петром Сергеевичем Олениным, оперным певцом (баритон) и режиссером-новатором, за Василием Сергеевичем Севастьяновым, оперным певцом (драматический тенор), и за моим отцом – Степаном Васильевичем Балашовым, оперным певцом (лирический тенор), впоследствии Заслуженным артистом РСФСР. Мария Сергеевна сама была оперной певицей (колоратурное сопрано), от природы обладала даром драматической актрисы, что особенно было заметно при исполнении ею партии Виолетты в «Травиате» Д. Верди, Маргариты в «Фаусте» Ш. Гуно и Марфы в «Царской невесте» Н.А. Римского-Корсакова; выступала она под псевдонимом Аллина, взятом в честь дочери Аллы.

Благодаря замужеству Марии Сергеевны с П. С. Олениным, Алексеевы были в свойстве с Марией Алексеевной Олениной-д'Альгейм (1869—1970), известной русской камерной певицей (меццо-сопрано), являвшейся выдающейся исполнительницей и пропагандистом вокальных произведений М. П. Мусоргского. М. А. Оленинойд'Альгейм и С. И. Мамонтову, прежде всего, обязана русская интеллигенция конца XIX века и, в том числе, семья Алексеевых глубоким интересом к вокальным камерным и оперным произведениям Мусоргского и Римского-Корсакова.

Патриархальность семьи Владимира Семеновича сказалась и на семье его сына Сергея Владимировича и Елизаветы Васильевны, которых их дети и все члены семьи называли «папаня» и «маманя». Любопытно, что первые актеры Художественного театра, знавшие Елизавету Васильевну, тоже в своих письмах и за глаза называли ее «маманя Елизавета Васильевна».

Владимир Сергеевич (дядя Володя) женился на Прасковье Алексеевне Захаровой (1862—1922) и у них было три сына: Шура, Кока и Мика, то есть Александр (1883—1932), Николай (1884—1927) и Михаил (1886—1931) Владимировичи, а также дочь, Вера Владимировна (1889—1952), Вева, у которой родилась единственная дочь Елизавета (1914—1979) – Леличка.

Два сына Александра Владимировича, Сема и Митя, то есть Семен Александрович (1912—1990) и Дмитрий Александрович (1913—1990) Алексеевы жили в Москве. Семен Александрович – доктор технических наук, профессор МВТУ им. Баумана; Дмитрий Александрович – инженер. Оба они мои двоюродные племянники.

Константин Сергеевич Алексеев-Станиславский (дядя Костя) женился на Марии Петровне Перевощиковой (тете Марусе), впоследствии – Народной артистке РСФСР Лилиной. У них было трое детей. Первая их дочь Ксения умерла в 1890 году трех или четырех месяцев от роду от воспаления легких. Дочь Кира Константиновна (1891—1977) вышла замуж за известного художника Р. Р. Фалька, от которого родила дочь Кириллу Романовну Фальк (1921—2006), в замужестве Барановскую; она была очень квалифицированная переводчица с французского языка на русский и наоборот. Кирилла Романовна член Союза писателей СССР, сотрудник журнала «Советская литература» на иностранных языках.

Сын, Игорь Константинович Алексеев (1894—1974), был женат на Александре Михайловне Толстой, внучке Л. Н. Толстого. Их дочь Ольга Игоревна (1933 года рождения), в замужестве Мардухаева, живет в Париже.

Зинаида Сергеевна (тетя Зина) вышла замуж за врача Константина Константиновича Соколова, погибшего в 1919 году во время борьбы с эпидемией сыпного тифа, которым он и заразился. У них были две дочери Зины (Зюли). Родная дочь, Зинаида Константиновна (1887-?), Зюля Большая, была замужем за Алексеем Викторовичем Васнецовым, сыном знаменитого художника В. М. Васнецова; Зюля Маленькая – Зинаида Иосифовна Сеппи – являлась их приемной дочерью.

У Анны Сергеевны (тети Нюши) от первого брака с А. Г. Штекером было 8 детей:

София – Соня (1886—1912), Андрей – Дрюля (1883—1940), Анатолий (умер младенцем в 1889 году), Всеволод – Водя (1892—1925), Сергей – Сережа (1893—1922), Георгий – Гоня (1895—1963), Людмила – Милуша (1898—1969) и Глеб (1901—1954). От второго брака у тети Нюши был сын Владимир Владимирович Красюк – Вова (1908—1937), актер МХАТа, он умер то ли в 28, то ли в 29 лет от туберкулеза легких.

На отпрысках тети Нюши особенно сильно сказался наследственный (как считают в семье, пришедший от бабушки, Е. А. Москвиной-Алексеевой) туберкулез; из девяти ее детей от этой болезни скончались шестеро. От поколения моих двоюродных братьев и сестер по линии тети Нюши родились только четыре девочки: Татьяна Всеволодовна Штекер (1923—1992), или Таньча, как ее звали в детстве; Людмила Флорентиевна Хлудова, или по-домашнему Люлька (1936—2003), дочь Милуши; и две сестры, дочери Глеба – Наталия и Любовь. Все они жили в Москве.

Георгий Сергеевич (1869—1920), дядя Юpа, был женат на Александре Густавовне Струве – сестре первого мужа тети Любы. У них были дети: Валентина, Павел, Тамара, Олег и Ростислав. Семья их жила то ли в Харькове, то ли под Харьковом, и я никого из них не знал. Лицо дяди Юры знакомо мне по фотографиям – он был очень красивый.

Бориса Сергеевича (дядю Борю) я тоже знаю по фотографиям; внешность его мне кажется самой обыкновенной, но женщинам он нравился. Женился Борис Сергеевич на актрисе Художественного театра Ольге Павловне Полянской (тете Оле), и у них был сын Сергей (1893-?), которого (в отличие от других братьев Сергеев) мы звали Сережа-кабановский, по названию принадлежавшего им имения Кабаново.

Через тетю Олю Полянскую-Алексееву Алексеевы были в свойстве с академиком Сергеем Ивановичем Вавиловым, мужем родной сестры тети Оли – Екатерины Павловны Полянской.

Любовь Сергеевна (тетя Люба) и Борис Сергеевич (дядя Боря) были двойняшки (родились в 1871 году); наверно, все особенно прекрасное во внешности тетя Люба «забрала» себе, так как была она очень красива и в пору расцвета ее звали Московской Венерой.

Тети Люба, видимо, от рождения страдала болезнью почек, и доктора запретили ей иметь детей, так как беременность грозила слепотой. Но тетя Люба очень любила детей. Другой ее муж, Иосиф Иванович Корганов, вполне разделял это чувство, и они усыновили двух крестьянских ребятишек – сестру Любовь (1902—1983) и брата Константина (погиб в Великую Отечественную войну).

Мария Сергеевна (1878—1942) имела семь детей: Женю, Сережу Марину Олениных, Аллу (Лялю), Котю и Тису Севастьяновых и Степу (Рыжика) Балашова.

Женя – Евгений Петрович (1897—1934); Сережа – Сергей Петрович (1898—1973); Марина – Марина Петровна (1901—1963), в замужестве Драгович; Ляля – Алла Васильевна (1903 года рождения) была замужем за Заслуженным артистом М. Н. Сидоркиным (1910—1980); Котя – Герман Васильевич (1905—1974); Тиса – Таисия Васильевна (1910—1979), была замужем первым браком за Евгением Севастьяновичем Артемовым, а вторым– за Николаем Александровичем Фасманом; Степа или Рыжик – Степан Степанович (рожд. 1912 г.).

Все мы были женаты и замужем, имели детей, большинство из которых умерли в младенческом или детском возрасте, а взрослого возраста достигли только два сына Таисии Васильевны: от первого брака – Владимир Евгеньевич Артемов (1931—1999), которого в детстве называли Бибкой или Бибой, и от второго брака – Валерий Николаевич Севастьянов (1948 года рождения), а также сын Сергея Петровича от второго брака с Верой Федоровной Топольской – Святослав Сергеевич Оленин (1950 года рождения), которого близкие люди называют Светиком или Славой.

У всех троих уже свои взрослые дети, судьбы которых никак не могут повлиять на дальнейшее генеалогическое развитие рода Алексеевых. Повлиять на него могут ныне живущие потомки мужского пола Алексеевых, а именно: прямые потомки Владимира Сергеевича Алексеева (1861—1939) – его правнук Алексей Семенович Алексеев (родился 5 июня 1965 года), имеющий двух сыновей близнецов (праправнуков) Алексея и Ивана Алексеевых, родившихся 15.01.2001 в Будапеште от жены Моники Вашш (венгерки по национальности), а также дети правнука Александра Дмитриевича Алексеева (1953—1994) – праправнук Дмитрий Александрович Алексеев (родился 4.10.1982), проживавший с матерью, урожденной Седовой Мариной Витальевной, в Москве и праправнук Андрей Александрович Алексеев (родился 16.08.1987), проживавший с матерью, урожденной Емельяновой Татьяной Евгеньевной, в городе Ульяновске.

Алексеевым была свойственна активная общественная деятельность, о чем свидетельствует то обстоятельство, что имели они звания потомственных почетных граждан; известно, что это звание присваивалось родным городом за заслуги перед Отечеством, перед обществом, за патриотические пожертвования, за создание и строительство общеполезных заведений – больниц, богаделен, а также городских инженерных сооружений и т. д. Двое Алексеевых были московскими городскими головами.

Как правило, все семьи рода Алексеевых были многодетны, да еще часто заключались браки между двоюродными братьями и сестрами, поэтому досконально разобраться в родстве семей рода представляет немалый труд. Конечно, я знал только ближайших родственников, но примечательно, что всю жизнь, время от времени, мне встречаются люди, которые говорят о том, что они дальние родственники К. С. Станиславского, значит и Алексеевых, а следовательно, и мои.

К 125-летию Петра Сергеевича Оленина

16 февраля (1 марта по новому стилю) 1995 года исполнилось 125 лет со дня рождения выдающегося оперного режиссера и певца-актера П. С. Оленина, жизнь и деятельность которого близко соприкасалась с Л. В. Собиновым, Ф. И. Шаляпиным, С. И. Мамонтовым, с оперными певцами и певицами, дирижерами, художниками русских частных и казенных оперных, и актерами и режиссерами драматических театров, наконец, с К. С. Алексеевым-Станиславским и всей его талантливой Алексеевской семьей^[9].

О профессиональной деятельности П. С. Оленина, при его жизни, театральные критики писали много рецензий в газетах и журналах; часть из них послужила материалом В. Боровскому для его интересной книги «Московская Опера С. И. Зимина», в которой П. С. Оленин много лет был главным режиссером, по существу – художественным руководителем. П. С. Оленин был личностью незаурядной, но в наше время имя его почти забыто, что несправедливо…

Частная же жизнь П. С. Оленина, в переплетении с его карьерой певца-актера, вообще в литературе не освещена. Предлагаемый очерк стремится хоть частично закрыть этот пробел.

Петр Сергеевич Оленин и семья потомственного гражданина, коммерции советника Сергея Владимировича Алексеева

Спектакли труппы любителей московского Общества искусства и литературы, руководимого режиссером-любителем и актером Константином Сергеевичем Алексеевым-Станиславским, к своему седьмому сезону 1894/95 годов уже завоевали большие симпатии и известность у любителей театра. Комедия Островского «Последняя жертва», премьера которой состоялась в предшествующем сезоне 21 февраля 1894 года, имела успех у зрителей и хорошую прессу; так, «Московские ведомости» от 22 февраля в рецензии отметили: «Тем более славы и чести Обществу, что в эпоху упадка русского театра оно твердо и высоко держит знамя искусства, показывая этим пример таким учреждениям, как Малый театр».

В новом сезоне, с октября 1894 года начались репетиции трагедии Карла Гуцкова «Уриэль Акоста», постановка которой оказалась одной из наиболее интересных работ К. С. Станиславского. Премьера состоялась 9 января 1895 года на маленькой сцене Охотничьего клуба. Репетиции, вся подготовительная работа проходили или в этом клубе, или в доме Алексеевых у Красных ворот, в котором прошли детские и юношеские годы детей Сергея Владимировича Алексеева и его жены Елизаветы Васильевны Алексеевой (урожденной Яковлевой). Естественно, что для проведения репетиций, в том числе и массовых сцен «Уриэля Акосты», использовалась в доме Алексеевых сцена домашнего театра, которую монтировали в столовой на втором этаже флигеля, пристроенного в самом начале 1880-х годов к старому основному особняку^[10].

При постановке «Уриэля Акосты» Константин Сергеевич уделял большое внимание разработке жизненности толпы в массовых сценах, в которых участвовала в качестве статистов учащаяся молодежь, некоторые члены семьи Алексеевых и кое-кто из актеров труппы, например – Л. П. Лилина (игравшая первые роли), сестра К. С. Станиславского. А. С. Штекер (по сцене Алеева) и М. С. Алексеева (в то время еще шестнадцатилетняя Маня), ее гувернантка Л. Е. Гольст, студент А. А. Шенберг (впоследствии актер и режиссер А. А. Санин), студент-медик Московского университета П. С. Оленин – будущий оперный певец и режиссер.

Известный театральный деятель, драматург, режиссер, историк театра Николай Александрович Попов, который в период постановки «Уриэля Акосты» был ближайшим помощником К. С. Станиславского, написал в своих воспоминаниях: «Жизненность толпы подготовлялась еще задолго до генеральных репетиций особым приемом: каждому из статистов была написана роль, и в известный момент какой-нибудь сцены начинался диалог между ближайшими соседями, жестикуляция допускалась с разрешения режиссера. Такие диалоги составлялись из стихов самой пьесы или из фраз, ритмически соответствовавших ее тексту. За несколько мгновений этим приемом создавались говорящие группы, в нужный момент превращавшиеся в сценическую толпу, стихийно захваченную одним общим чувством».

Характерные по внешности фигуры поручалось изображать наиболее способным и инициативным из статистов, к которым, в частности, был причислен даровитый Петр Сергеевич Оленин за его природную артистичность.

Вероятнее всего, что любовь к театру юного Петра Сергеевича передалась ему от его матери Анны Михайловны Олениной-Алянчиковой, по профессии акушерки; она, как и многие интеллигентные москвичи того времени, любила театр и участвовала в любительских спектаклях, встречаясь на них с К. С. Станиславским еще до образования Общества искусства и литературы, в спектаклях которого она тоже участвовала, выступая под псевдонимом Лордина. Анна Михайловна была татарка и, как я слышал, ее родовые корни связаны с городом Касимовым.

В Обществе искусства и литературы Петр Сергеевич Оленин, под псевдонимом П. С. Ленин, еще 14 ноября 1891 года участвовал в одноактной пьеске «В камере судьи», она шла в один вечер со спектаклем «Фома» по повести Ф. М. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели», приспособленной для сцены г. Станиславским (как сообщалось в общей программе спектаклей на тот вечер); в этой пьеске из обыденной жизни Петр Сергеевич исполнял роль штукатура.

Видимо, в спектакле «Уриэль Акоста», среди исполнителей массовых сцен индивидуальность и даровитость П. С. Оленина были замечены, и в сезоне Общества 1895—1896 годов ему доверили исполнение роли Кассио, лейтенанта Отелло, в спектакле «Отелло, венецианский мавр», премьера которого состоялась 19 января 1896 года.

П. С. Оленин принадлежал к старинному русскому дворянскому роду (имевшему свой родовой герб), восходящему к Алексею Николаевичу Оленину (1763—1843), дочь которого, красавица Анна Алексеевна Оленина (1808—1888), была воспета А. С. Пушкиным.

Статный, красивый, энергичный и общительный, веселый и остроумный, несомненно обладавший сценическими способностями, к тому же музыкальный и одаренный неплохим баритоном двадцатичетырехлетний Петр Сергеевич Оленин пользовался вниманием и успехом у женщин, и ничего нет удивительного, что шестнадцатилетняя Маня Алексеева (самая младшая сестра К. С. Станиславского) влюбилась в него, и вскоре между ставшим бывать у Алексеевых Петром Сергеевичем и хорошенькой, чистой и наивной Манюшей начался платонический роман, вскоре замеченный ее сестрами, братьями и маманей Елизаветой Васильевной.

Вполне возможно, что кто-то из бывавшей у Алексеевых молодежи или любивших пошутить братьев и сестер Мани решили разыграть ее и специально так подстроили, что на ближайших святках, когда, как было принято, стали гадать «на суженого» – девушки бросали за ворота дома туфельку и, выходя на улицу, спрашивали у проходящих мужчин их имя, веря, что и их суженный будет его носить, – какой-то мужичок на вопрос Мани ответил: «Пё-оо-тра».

С течением времени, казалось бы, совсем еще детский роман Манюши становился серьезнее, девочка превращалась в горячо любящую девушку, между ней и Петром Сергеевичем возникла переписка и обоюдное желание вступить в брак.

30 марта 1895 года Маня подарила Петру Сергеевичу свою фотографию, на оборотной стороне паспарту которой со всей чистотой и открытостью любящей девичьей души написала:

«30

18-95 г.

III

Смотри на твою девочку, думай об ней, люби ее крепко страшно, как она тебя безумно любит. Когда будешь заниматься^[11], ставь ее перед собою, чтобы она подкрепляла тебя, не давала бы тебе падать духом и терять энергию.

Эта девочка дышит тобою, живет тобою, ты ея счастье, ея жизнь, ея радость, голубок мой любимый, дорогой.

«Люблю тебя всей страстью, всей силой души молодой», о, милый, дорогой на всю жизнь твоя».

Когда Петр Сергеевич сделал Мане Алексеевой официальное предложение, теперь определить трудно, можно только предполагать, что это было после 31 августа (по старому стилю) 1895 года, когда ей исполнилось 17 лет, но известно, что маманя Елизавета Васильевна отнеслась к нему отрицательно, видимо из тех соображений, что Маня еще совсем неопытная в жизни чистая девочка, а Петр Сергеевич Оленин старше ее на семь с половиной лет, опытный уже мужчина, хорошо знавший, что он нравится женщинам. Вопрос о Манином замужестве «повис в воздухе».

А Маня тем временем дарит полюбившемуся ей Пете вторую свою фотографию, на которой с девичьей влюбленной доверчивостью пишет:

«31 июля 1895 г. Что могу сказать тебе, мой родной? Да все то же, что ты уже много раз слышал и сам знаешь.

Все мое чувство, все, что на душе, не выскажешь, конечно, тут словами.

Стихов я не подобрала, которые бы хоть частичку высказали того, что хочу еще раз повторить тебе, мой любимый, и решила сама стихи сочинить:

Ведь я везде всегда на век твоя
Разлучить с тобой никто не в силах меня,
По зову первому пойду ведь всюду я
И вместе в жизнь мы двинемся любя».

У Мани обнаруживается недомогание, связанное с почками, что крайне волнует Петра Сергеевича и маманю, – она сама страдает почечным заболеванием и старшая сестра Мани Люба, вышедшая замуж четыре года назад, тоже болеет почками: доктора запретили ей иметь детей под угрозой потери зрения при беременности и родах!

Домашний постоянно наблюдающий и лечащий семью Алексеевых доктор (это мог быть гинеколог Владимир Акимович Якубовский или же терапевт Федор Александрович Гетье), будучи в курсе семейных дел своих подопечных, выписывая лекарства, а также устанавливая режим и диету для Мани, шутливо пишет: «Для больной ничего мясного и ничего мужского».

Посоветовавшись с двумя специалистами, знаниям, опыту и мнению которых он верил, Петр Сергеевич, как будущий муж, отвечающий за здоровье жены и их общих детей, передал Мане советы врачей – как ей следует питаться и какой режим дня нужно выдерживать для поправки, чем вызвал раздражение, даже обиду у Елизаветы Васильевны: ведь он это сделал, не переговорив о ней, а у нее свое мнение, как лечить Маню, чем вызвал разногласия между ней и дочерью! Петр Сергеевич вынужден был писать длинные письма Елизавете Васильевне с извинениями и объяснениями: он, мол, не мог предположить, что его обоснованные советы по лечению могут привести к каким-то разногласиям. (Два таких письма П. С. Оленина к Е. В. Алексеевой находятся в личном архиве автора и должны быть переданы музею МХАТ.)

Маня благополучно выздоровела, и пришло время окончательно решать вопрос о ее браке с Петром Сергеевичем Олениным, но маманя все еще не давала на него своего благословения. Тогда Маня обратилась к своему старшему брату, Владимиру Сергеевичу ставшему после кончины в 1893 году их папани Сергея Владимировича ее опекуном, с просьбой дать ей разрешение, благословить ее на брак и быть на свадьбе посаженым отцом; растерявшийся в этой сложной семейной ситуации Владимир Сергеевич, зная о несогласии мамани, отказал, нанеся сестре глубокую обиду. В Красноворотском доме возникла напряженная обстановка^[12]…

Через некоторое время Владимир Сергеевич, как опекун, все же дал свое разрешение на брак, но отказался быть посаженым отцом.

В фондах Музея МХАТ сохранился написанный карандашом черновик письма Мани к Владимиру Сергеевичу (см. КС № 21 599):

(Вероятно, октябрь 1895 г.)

«Милый Володя. Сердечно благодарю тебя за разрешение, ты этим возвратил спокойствие обеим сторонам, но меня крайне огорчило, когда я узнала, что ты отказываешься быть моим посаженым отцом. Если были неприятности между нами, то убедительно прошу тебя забыть о них и перед таким важным шагом в моей жизни не отказать мне в твоем благословении, как старшего брата и опекуна. Крепко целую тебя и Паничку^[13] в знак нашего примирения, в котором, надеюсь, Вы мне не откажете.

Любящая тебя Маня».

Свадьбу Мани Алексеевой с Петром Сергеевичем Олениным сыграли 22 октября 1895 года; по рассказу самой Марии Сергеевны, венчались они в домашней церкви генерал-губернаторского дома (тогда еще трехэтажного здания – ныне надстроенное пятиэтажное здание Моссовета) на Тверской улице.

В 1896 году, получив диплом медика, Петр Сергеевич не оставляет мысли и надежды стать оперным певцом, и молодые супруги отправляются в Италию – страну вокальных маэстро. У Петра Сергеевича приятный баритон, он берет уроки пения. У очень музыкальной от природы Марии Сергеевны обнаруживается небольшое, но приятное по тембру сопрано, и она, как и ее муж, мечтает петь в опере. Пока же она разучивает романсы и рискует участвовать в семейных домашних концертах на вечерах у родных и знакомых. Ее старшие братья Володя и Костя добродушно подсмеиваются над ней: «Ну какая же из тебя выйдет певица с твоим малюсеньким, слабеньким голоском?!.»

Из Италии Мария Сергеевна возвращается беременной, и 8 июня (по старому стилю) 1897 года в подмосковной усадьбе Алексеевых Любимовке у супругов Олениных родится мальчик, которого нарекли Евгением, по-домашнему – Женей. Крестными Жени были маманя Елизавета Васильевна Алексеева и Сергей Сергеевич Оленин (брат Петра Сергеевича).

Молодая мать кормила грудью своего первенца до восьми месяцев, затем отняла, так как снова уже была беременна; второй сын родился через полтора года после рождения Жени, а именно 30 сентября 1898 года. Новорожденного хотели назвать Святославом, но священник отказался давать это имя, ссылаясь на то, что в святцах это имя вычеркнуто, и тогда второго сына назвали Сергеем. Крестной матерью Сережи стала Любовь Сергеевна Бостанжогло (в то время), старшая сестра Марии Сергеевны. Не имея собственных детей, Любовь Сергеевна привязалась к своим племянникам Олениным. Маманя Елизавета Васильевна обожала внуков – сыновей Манюши, по возможности часто навещала их, баловала и разрешала им делать над собой, что им было угодно, вплоть до того, что маленькие сорванцы раскрашивали обожавшей их бабушке лицо. В дни рождений, на именины, в праздники, при появлении первого зуба бабушка Лиза щедро одаривала внуков; в фондах Музея МХАТ хранятся небольшие конвертики из-под денег и небольших по размеру драгоценных вещиц, с написанными на них нежными обращениями к внукам.