– Где ты пропадаешь?
      – Да так, дела. А что, есть что новенькое?
      – Костя встретился со вторым охранником. Помнишь, из той смены, что дежурили в ночь пожара? И тот рассказал любопытную историю. По регламенту, они дважды производят обход территории. Погода в ту ночь была отвратная, мерзнуть никому не хотелось, и все старались шустро обойти маршруты. Так вот, этот парень как раз проверял склады и обратил внимание на то, что одна из дверей была не заперта. Вернее, заперта, но только на обыкновенный английский замок, а перекладина висела свободно, и навесной замок отсутствовал. Существует определенный порядок, но парень замерз, возвращаться ему не хотелось. Он пошарил в карманах и нашел проволочку. Накинул планку, скрутил ее и решил, что утром доложит старшему по смене. А примерно через полчаса после обхода все и началось. Парень догадливый, понял, что в цеху кто-то был, но, сам понимаешь, рассказывать он никому не стал. Во-первых, он сам нарушил инструкцию, а во-вторых, похоже, что это он и запер там тех парней. Правда, обугленные останки нашли не у самой двери, но они могли заметить, что отхода нет, и пытались найти другой выход.
      – Он никому об этом не рассказывал?
      – Нет. Говорит, и не рассказал бы. Но уж больно подло их всех уволили. У него квартира съемная, и жена недавно родила, деньги нужны. Его сестра работает в бухгалтерии, она и рассказала ему о суммах страховых выплат. Он хотел сначала идти напрямую к директору, но потом раздумал. Работу он себе нашел, даже получше прежней: охраняет универсам. Говорит, там пересортица всякая, хозяин разрешает выписывать товар под зарплату, и получается даже больше, чем на заводе.
      – Правильно сделал, что не пошел: там такие серьезные деньги, что лишние свидетели никому не нужны. Как думаешь, если мы его привлечем к делу, он даст показания?
      Игорь задумался, а потом сказал:
      – Знаешь, он на меня произвел хорошее впечатление. На рожон не лезет, но и не трус. Думаю, если мы пообещаем ему определенную помощь и прикроем семью, он согласится. Если надо, я сам с ним поговорю.
      – Подожди. Думаю, нам надо идти к Виктору.
      – А если он и сейчас откажется поднимать дело?
      – Мы с ним поспорим, – резко подвел черту я.
 
      Около одиннадцати часов утра, когда день только набирал обороты, я шел по коридору. Зазвонил сотовый. На дисплее высветилось имя Равиля.
      – Павел, – тревожно выдохнул он. – Тут у нас непонятные дела творятся. Ты поезжай в поселковую больницу, я туда везу Гелю. А мне надо будет вернуться к озеру, сейчас милиция наедет, нужно будет дать показания.
      – Что с Гелей? – заорал я, напугав немолодую тетечку с буклями, сидевшую в кресле, так, что она поджала ноги и прижала к себе сумку.
      – Павел, ты особо не дергайся и не гони. Геля цела. Она попала в воду, сильно замерзла. Мы были на пристани, какая-то машина на наших глазах упала в воду, мы пытались вытащить водителя. Я сейчас везу ее в больницу. Все, до связи.
      Круто развернувшись, я слетел вниз, к машине.
 
      Уже на выезде из города опомнился, позвонил Илье:
      – Там на даче что-то случилось. Какая-то машина свалилась в озеро, почему-то на пристани оказались Равиль и Геля. Они пытались вытащить водителя. Равиль говорит, она цела, но сильно замерзла. Он везет ее в больницу.
      Илья тяжело молчал, потом с трудом выговорил:
      – Ты где?
      – Выезжаю из города.
      – Давай, я подъеду в больницу.
      Отключившись, я подумал и набрал Игоря. Коротко изложив ему то, что знал, отправил его к пристани. Пусть пообщается с бывшими соратниками по борьбе, а то у них потом хрен чего добьешься.
 
      Конечно, к больнице я добрался первым, значительно опередив Илью.
      В приемном покое я навис над столом дежурного врача.
      – Громова? Такой больной у нас нет.
      Я мысленно выругался:
      – Она недавно сменила фамилию. Стрельникова Ангелина Сергеевна.
      Женщина укоризненно посмотрела на меня:
      – Так бы сразу и говорили. Есть такая больная, полчаса назад определили ее в отделение патологии беременных. Это вон в том флигеле, – выглянув в окно, она показала в сторону окруженного старыми липами одноэтажного здания.
 
      Около входа во флигель на скамеечках сидели молодые женщины, подставляя солнцу улыбчивые лица. На одной из скамеек пристроилась стайка девушек в белых халатах.
      Я подошел к двери, и одна из них окликнула меня:
      – Молодой человек! Вы к кому?
      – Я ищу Стрельникову, она только что поступила.
      – Муж, что ли? – игриво осведомилась одна из девиц.
      Я вздохнул, и, приготовившись к насмешкам, ответил честно:
      – Нет, просто друг.
      Они переглянулись и засмеялись:
      – А просто друзей вообще не пускаем. У нас тут строго. Тем более, ей пока вставать нельзя, для ребеночка опасно.
      Я смирился:
      – Хорошо. А с врачом я могу поговорить?
      – Можете, но он как раз вашу подругу смотрит.
      Я решил подождать, достал сигареты и закурил.
      Девчонки полюбопытничали:
      – А чего это вашу подругу всю мокрую привезли? Разве так можно с беременными обращаться?
      Я виновато сказал:
      – Я и сам ничего пока не знаю. Мне позвонили, что она здесь, вот я и приехал.
      Одна из девчонок спросила:
      – Может, вы вещи ее заберете? А то у нас хранить негде, да и вода с них так и течет.
      Я кивнул, и она вынесла мне пакет с вещами Гели. Я узнал ее куртку.
      Девушка с сомнением посмотрела на мою машину и сказала:
      – Ой, извините, у вас такая машина! Я сейчас еще один пакет принесу, чтобы не запачкать.
      Несмотря на мои возражения, она умчалась в корпус, через несколько минут вернулась с пакетом.
      – Как там врач, не освободился еще?
      Она покачала головой, сказала:
      – Вы не волнуйтесь, у нас врач очень хороший. Он уже тридцать лет работает в этой больнице, половину поселка на руки принял. У нашего Александра Ивановича рожают даже те, на ком в Москве крест поставили.
      Мы вернулись к скамейке.
      Девчонки, видевшие нашу возню у машины, кокетливо засмеялись:
      – А вы женаты?
      Я отрицательно помотал головой, и фигуристая девица с пышными волосами, сидевшая с края, мечтательно спросила:
      – А муж у вашей подруги тоже симпатичный?
      Они прыснули.
      По дорожке ко мне торопливо шел Илья.
      Пожав протянутую руку, он спросил:
      – Как она?
      Я пожал плечами:
      – Ее только определили, доктор еще не выходил.
      Фигуристая скосила глаза на Илью, спросила:
      – Муж, что ли?!
      Я утвердительно кивнул.
      Она поднялась и громко сказала:
      – Вот нет в жизни справедливости: у кого-то и приятель вон какой, и муж. Пойду посмотрю на ваше сокровище, заодно и Александра Ивановича спрошу, может, освободился уже.
      Через минуту она выглянула на крыльцо и пригласила нас в ординаторскую.
 
      – …Так что, молодые люди, никуда я нашу беременную не отпущу. Вы поймите, это не болезнь, это особенность ее организма. И не волнуйтесь, с отрицательным резусом сейчас рожают, это не старые времена. Просто так получилось, что у отца ребенка положительный резус-фактор, он является доминантным по отношению к отрицательному, и, чаще всего, наследуется именно он. Возникает конфликт между материнским организмом и плодом. Знаете, это достаточно редкий случай, чтобы антитела накапливались при первой беременности, вероятность не превышает 10 %. Возможно, сенсибилизация вызвана переливанием крови, медицинской карты у меня нет, поэтому сказать точно никто не сможет. Сейчас есть много препаратов, думаю, что мы справимся с этой проблемой. Конечно, вы можете забрать ее и перевести в какую-нибудь другую больницу, но я бы не советовал затевать переезд именно сейчас. – Он пожевал бесцветными губами. – Нет, не советовал бы. Знаете, и тонус имеется, и стресс вызвал дополнительную психологическую нагрузку. Возможно, что и купание в ледяной воде усилило все неблагоприятные моменты, но только я бы вам посоветовал оставить девушку пока здесь.
      Илья, молчавший в продолжение всей речи, поднял на него глаза:
      – Доктор, вы даже не знаете, как важно сохранить именно этого ребенка. Я готов подключить любых специалистов, достать и оплатить все нужные препараты, только бы все получилось, как надо. Я хотел бы, чтобы вы уделили моей жене особое, понимаете, особое внимание. И готов его достойно оплатить.
      Александр Иванович спокойно улыбнулся:
      – Вы уж меня не обижайте: никаких денег мне лично не нужно. А вот если захотите оказать больнице спонсорскую помощь, я познакомлю вас с главным врачом. Но, поверьте, мы и так сделаем все возможное, чтобы ваш маленький появился на свет.
      Я вмешался:
      – Доктор, мой друг не хотел вас обидеть.
      Он улыбнулся:
      – Я и не обиделся. Если бы вы знали, как часто я выслушиваю эту фразу: «Как важно сохранить именно этого ребенка!» И я вам даю слово: для меня памятен каждый не то что сложный, те и захочешь забыть, так память не даст, а даже и самые простые случаи. Я помню всех беременных, которые за тридцать лет перебывали в нашей больнице. Вот вы не узнали меня, а я помню и вас, и вашу первую жену. Алла, кажется? Она наблюдалась у нас по поводу бесплодия. Знаете, мы тогда все очень сочувствовали…
      Илья резко поднялся.
      – Не будем вас больше задерживать, доктор.
      Я спросил:
      – Когда можно будет увидеть Гелю?
      Доктор благожелательно покивал:
      – Давайте чуть отложим с визитами. Завтра подъезжайте, думаю, это можно будет устроить. У нас сейчас много пустых палат, что поделаешь, нестабильность жизни не способствует увеличению рождаемости. Устроим вашу Ангелину со всеми удобствами. А сейчас мы ей укольчик сделали, она будет спать. Для нее сейчас это самое важное.
 
      Мы вышли на крыльцо. У Ильи было такое выражение лица, что медсестры смолкли.
      Мы переглянулись, я полуутвердительно спросил:
      – На пристань?
      Пока мы шли к машине, Илья мрачно сказал:
      – Знаешь, пусть бы любая другая больница, только не эта.
      Он потер рукой левую сторону груди.
      Из этой больницы мы забирали сестру. Все произошло неподалеку, и свидетелям аварии удалось довезти Аллу и Илью до больницы живыми, но спасти ее не смогли. Она умерла, не приходя в сознание. Илья полгода ходил просто черный.
      Уже подъезжая к озеру, я увидел милицейскую «Ниву», УАЗ-469 и темно-синий джип Игоря Баталова. Около выхода к причалу стояли сам Игорь, Равиль и еще два парня. Одного я узнал: это был Саша Новиков, местный участковый, мы иногда вместе рыбачили. «Нива» принадлежала ему.
      Еще двое ребят курили около самого берега.
      Мы поздоровались.
      Саша спросил, ежась от весеннего ветра:
      – Как там, в больнице?
      Я нахмурился:
      – Ангелине сделали укол, нам с ней поговорить не удалось.
      Мы переглянулись с Равилем, он еле заметно двинул бровью, поковырял землю носком ботинка и безразличным тоном заявил:
      – Да она и не скажет ничего. Мы гуляли по тропинке, уже почти вышли к озеру, когда увидели мелькающую сквозь деревья машину. Она даже не притормозила перед мостками, да и шлагбаум почему-то, как на грех, был поднят. В общем, мы даже не успели крикнуть, как машина свалилась с мостков, проломив ограждение. – Он виновато посмотрел на меня: – Пока я подбежал со своей ногой, Геля уже прыгнула в воду. Я полез за ней, но ты же сам знаешь, какая тут глубина. Там вода пузырями кипела, вещи какие-то всплыли, я попробовал несколько раз нырнуть, только бесполезно все. Я понял, что сделать мы ничего не можем, вытащил Гелю, позвонил Сашке, хорошо, что он тут недалеко был. Он отдал мне свою «Ниву», и я отвез Гелю в больницу, потому что она вся скорчилась и дрожала сильно, а до дома и до больницы отсюда почти одинаково. Сашка остался здесь, вызвал ребят. Вот, ждем водолазов и кран.
      Я кивнул.
      – Я попросил Асю собрать и отвезти Геле все, что ей может понадобиться. Не волнуйся, она все сделает, как надо. У нас гостит ее сестра, она побудет с детьми.
      Илья промолчал, а я огляделся по сторонам: полное безмолвие и запустение. По крайней мере, еще с месяц сюда никто не приехал бы. Хозяину машины здорово повезло, что Равиль и Геля оказались тут. Конечно, проломленные мостки вызвали бы вопросы, и машину, в конце концов, обнаружили бы, но гораздо позже. Меня очень интересовал вопрос, какого черта тут делали Геля и Равиль. Идти отсюда пешком до нашей дачи – минут двадцать пять – тридцать, не меньше. Геля так далеко никогда не уходила, предпочитая тропинку, которая вела совсем в другую сторону. Да и далековато для простой прогулки. И чего с ней поперся Равиль? Я посмотрел на участкового и подумал, что отложу свои вопросы до того времени, как мы останемся одни.
      Мы постояли в стороне, тихо переговариваясь.
      Игорь кивнул мне головой, и мы пошли наверх. Дорога здесь шла под уклон, на взгорке был еще один шлагбаум. Мы подошли ближе.
      Замок шлагбаума был сбит, неподалеку валялась монтировка. На непросохшей земле явственно отпечатались следы протектора. Мы переглянулись, и Игорь шагнул на обочину. Он нагнулся, нашарил что-то в траве, положил в карман.
      Молоденький милиционер сердито окликнул нас:
      – Не ходите нигде, пожалуйста. А то сейчас приедет капитан, будет ругаться.
      В этот момент на дороге появился джип, за ним следовал фургон, и Саша облегченно сказал:
      – А вот и капитан, водолазов привез.
      Через несколько минут подъехал автокран. Пока рабочие выставляли кран, пока водолазы подготавливали свое снаряжение, мы окончательно замерзли. Я залез в машину, включил печку. Игорь присоединился ко мне.
      Я вопросительно посмотрел на него, и он вынул руку из кармана и разжал ладонь: на ней лежала довольно дорогая зажигалка. Изящная монограмма из перевитых букв «В» и «О» позволяла предположить у ее владельца хороший вкус.
      – Владимир, Олег? – предположил Игорь.
      – Ага. Или Виктор Осмоловский. – Я забрал зажигалку с его ладони и сунул в карман.
      – Я так понял, с органами ты трофеем делиться не думаешь?
      – А зачем? Только лишние базары. Посмотрим, как все пойдет.
      К нам присоединился Илья.
      – Какого черта мы все тут сидим? И что за дело нам до этого утопленника?
      Игорь покачал головой:
      – Не скажи. Что, у Ангелины и Равиля в обычае заведено разгуливать по лесу? Что-то тут не то. Давай все-таки подождем.
      Компания на берегу перешла на мостки, капитан с берега дал отмашку, и через несколько минут из воды показалась крыша машины, потом ее капот.
      Я мельком глянул на Илью и вдруг заметил, как у него отвисла челюсть. Перевел взгляд на поднятую над водой машину и громко выругался.
      Это была машина Марины Проскуриной, никакого сомнения.
      Мы рванули дверцы и вылетели. Дружно топая, сбежали к воде. Капитан недоуменно глянул на нас, но нам уже было решительно наплевать на все.
      Едва стрела крана повернула к берегу, мы, уже не остерегаясь грязной воды и ила, ручьями текшего нам на ноги, рванули дверцы.
      Марина сидела на водительском сидении. Мы попытались вытащить тело, и неожиданно обнаружилась странная и страшная вещь: Она была привязана к переднему сидению широкими полосами какого-то непонятного материала. Впрочем, материал этот буквально расползся под нашими руками, развязывать ее не пришлось.
      Мы уложили ее на траву, я наклонился и отвел от лица прядь волос. Видимо, от пребывания в холодной воде ее лицо уже побледнело, и черты его заострились.
      Игорь обреченно сказал:
      – Я звоню Виктору Иосифовичу.
 
      В поселок я попал уже ближе к утру.
      Долго и нудно у нас всех снимали показания. Хуже всех пришлось Илье: он не стал скрывать, что недавно женился, и что перед этим почти полгода Марина фактически была его официальной любовницей. Он еще отвечал на вопросы, по минутам расписывая свой день, а нас отпустили.
      Пришлось вместе с Виктором ехать к матери Марины. Мы позвонили ей снизу, и она вышла к лифту, кутаясь в шаль, уже понимая, что ничего хорошего ее не ждет. Мне удалось пробиться сквозь ее оцепенение и горе, я узнал адрес ее сестры, отправил за ней водителя Виктора. Мы ушли, оставив двух немолодых уже женщин вместе прожить самую страшную первую ночь.
      О том, как и, главное, зачем Марина оказалась на берегу озера, мать не знала. Утром она прилетела из Австрии, была веселая, привезла подарки и сувениры. Почти сразу уехала на работу, и домой больше не возвращалась. Нет, никому не звонила, сказала, вроде сюрприз хочет сделать.
      Когда мы спустились к машинам, я протянул Виктору зажигалку:
      – Не твоя?
      Он удивился:
      – Нет, у меня такой никогда не было. Наверно, случайно совпали инициалы.
      Он полез в карман и достал стильную черную зажигалку с золотым ободком:
      – Вот, у меня своя. – Вяло поинтересовался: – Где ты ее нашел?
      – Там, у дороги на озеро.
      Он еще раз посмотрел на зажигалку:
      – Я никогда даже не видел ее.
 
      Проезжая мимо больницы, я обеспокоился. На часах было шесть часов утра, но в трех окнах горел свет.
      Я, не раздумывая, оставил машину на стоянке, перемахнул через заборчик и через полминуты уже обходил здание больничного флигеля, заглядывая в окна.
      Неожиданно от стены отделились две тени, и в утреннем сумраке я узнал Игоря и Равиля.
      Игорь пробурчал:
      – Тихо, топаешь, как слон.
      – Вы чего тут? – изумился я.
      Игорь мрачно сказал:
      – Береженого бог бережет. Сам знаешь, свидетелей у нас не любят. Вот мы с Равилем и решили переночевать тут. А ты чего с утра пораньше подъехал?
      – Ехал мимо, гляжу – свет горит. Дай, думаю, посмотрю, чего они не спят с утра.
      – А, это у медицины пересменка, – пояснил Равиль.
      Я тихо спросил его:
      – Расскажи, как вы там, у озера, оказались. Правда, что ли, гуляли?
      Он искоса глянул на меня.
      – Гуляли, как же! Я возился в лодочном сарае, вдруг смотрю – наша Ангелина куда-то чешет по тропинке, да быстро так. И на часы поглядывает. Уж не знаю почему, но решил я за ней пройти. Вспомнил я ту машину, что на днях видел, беспокойно мне стало. Ты, кстати, узнал, чья она?
      Я виновато схватился за карман:
      – Черт! Ведь собирался Игорю отдать листок, да завертелся.
      Я нашарил бумажку и отдал нахмурившемуся Игорю. Он посмотрел на часы и вздохнул:
      – Рановато для звонков. А что за машина?
      Равиль пояснил:
      – Да еще зимой тут парень появлялся, ходил около озера. А недавно я опять машину эту видел, приметная она, вот и запомнил. Может, и ни при чем она здесь, а только проверить надо.
      Я перебил:
      – Ты дальше рассказывай.
      – А дальше ты и так знаешь. Машина эта в воду ухнула, Геля за ней.
      Игорь задумчиво спросил:
      – Они что, знакомы были с Мариной?
      – Понятия не имею, – искренне ответил я. – Она никогда о Марине не упоминала. Надо спросить Илью, может, он знает. Все-таки с Мариной он довольно много времени проводил вместе. Вот, правда, не припомню случая, чтобы он ее, Марину, на дачу привозил.
      Равиль подтвердил:
      – Никогда и не привозил. – Он убежденно покачал головой: – Знакома или незнакома, а только Геля к озеру не просто так шла. И переживала так, потому что знала, кто в машине был.
      Над нашими головами распахнулось окно, и выглянула Геля. Она сердито прошептала:
      – Т-ш-ш! Перебудите всех!
      Я удивился:
      – А что, так слышно?
      – Конечно, слышно! Медсестра мне сказала, что ты под окнами всю ночь просидел.
      Я гневно возразил:
      – Это клевета! Я вообще только сейчас пришел.
      – Ну, значит, твои дружки тут шумели. Вам что, дома не спится?
      Игорь и Равиль виновато переглянулись.
      Неожиданно Геля прислонилась к оконному переплету и спросила:
      – Достали ее? – и тихо заплакала.
      Игорь кивнул:
      – Достали. Это с ней ты собиралась встретиться, там, у озера?
      Геля вытерла глаза.
      – Нет, не совсем. Я с Мариной давно знакома была, но не знала, что она – дочь Виктора. Она сменила фитнесс-центр, и мы с ней попали в одну группу, даже пару раз в кафешку сходили. Так, особой дружбы и не было, а уж как потом у меня все закрутилось, так я про нее и не вспоминала. А вчера, часов в двенадцать, вдруг зазвонил телефон. Я не узнала ее сначала, так она сразу представилась. Чтобы я не удивлялась, сказала, что знает этот телефон, еще сказала, что Осмоловский – ее отец.
      Игорь уточнил:
      – Так и сказала: Осмоловский?
      Геля кивнула.
      – Марина очень нервничала, сказала, что ей нужно со мной встретиться. Сказала, что боится, я ей не поверю. Она попросила, чтобы я через полчаса подошла к пристани, только не к той, что у нашей дачи, а дальше по берегу. У нее там назначена встреча, и Марина хотела, чтобы я на этой встрече присутствовала. Говорит, только сразу не подходи, присмотрись, что к чему. Она еще добавила, что это очень важно для меня и для моего ребенка.
      Игорь сердито сказал:
      – И ты купилась на эту ерунду и пошла? Почему не сказала Равилю, или не позвонила Илье или Павлу?
      – Марина особенно просила никому и ничего не говорить. Сказала, что я могу и не приходить, но тогда я никогда не узнаю, кто послал Виктору и Владе те фотографии. И я решилась. Времени у меня особо не было, я шла довольно быстро, и не услышала шагов Равиля. Впрочем, с Мариной я так и не увиделась, и тайн никаких не узнала.
      Неожиданно из-за угла вышла вчерашняя моя фигуристая знакомая.
      Она возмутилась:
      – Как?! Еще два друга?!
      Геля смутилась:
      – Вера, да они уже уходят.
      Та возмущенно сказала:
      – Скажите спасибо, что Александр Иванович вас тут не видел! Задал бы и вам, и мне. Кому он лежать велел?
      Геля махнула нам, прикрыла окно.
      Игорь вкрадчиво спросил:
      – Вера, только не говорите мне, что вы здесь работаете. Ваше место – на подиуме. Разве можно скрывать такую красоту?
      Вера поплыла.
      Игорь взял ее под руку и повел, не переставая говорить. Перед тем, как свернуть за угол, он повернулся и подмигнул мне.
      Я тихо позвал, и Геля выглянула.
      Равиль кашлянул и отошел в сторону.
      – Может, принести тебе чего-нибудь? – спросил я. – Соки, или там фрукты всякие?
      – Ася мне все принесла. И телефон свой оставила, мой-то после купания не работает. Хотя, Павел, – попросила она, – принеси мой ноутбук, пожалуйста. Он в спальне, на втором этаже.
      Я спросил:
      – А тебе можно работать?
      – Конечно, можно. – Она подумала и неуверенно сказала: – Кажется, нам с тобой надо поговорить.
      Я хмуро глянул на нее и насупился:
      – Будешь гнать – все равно не уйду.
      Геля удивилась:
      – С чего это мне тебя прогонять? Я просто хочу тебе кое-что показать и посоветоваться.
      Я обрадовался:
      – Договорились!
 
      Посовещавшись в машине с возвратившимся Игорем, мы решили глаз с Гели не спускать. Игорь остался в своем джипе на площадке:
      – Буду контролировать окно.
      – Ага, а вдруг кто-то войдет обычной дорогой, через дверь?
      Игорь довольно махнул рукой:
      – Я там оставил своего человека. Объяснил, что мы проводим важную операцию. Видимо, был достаточно убедителен, потому что мне обещали оказать содействие. – Он глянул на часы: – Вера дежурит до трех, так что вам придется меня к этому времени сменить. Я обещал отвезти ее домой.
      Уже усаживаясь в машину, я напомнил:
      – Проверь владельца машины. Вдруг какая-то зацепка?
      Игорь кивнул:
      – Само собой. Я перезвоню попозже, как будут результаты.
 
      Илья хмуро посмотрел на нас.
      – Так, мужики. Я вам не капитан милиции, и по ушам мне ездить не надо. Что там, у озера, произошло на самом деле? Почему вы с ней там оказались?
      Мы с Равилем переглянулись.
      – Вокруг Гели творится что-то неладное, – попытался объяснить я. – . Пару месяцев назад за ней кто-то следил, причем не просто так, а с использованием техники. В ее квартире сделали довольно интересные фотографии, подбросили их Виктору в кабинет, спровоцировали его ссору с Гелей. Потом кто-то, предположительно, один из тех, что следили за ней, подбросил ее с Виктором снимки в его квартиру. Это и вызвало такой сильный приступ у Влады. Я понимаю, ты не мог знать этого, ни я, ни Виктор тебе ничего не рассказывали, и потащил Гелю знакомиться с Владой. Все могло кончиться трагедией.
      Илья потянулся за сигаретами.
      – А ведь Геля мне так и не рассказала тогда, почему плакала. – Он пояснил: – Я оставил их вдвоем, а вернулся от врача – смотрю, Геля плачет.
      – Влада ее узнала, и Геля объяснилась с ней. Виктор благодарен и тебе, и Геле, что так все произошло. Знаешь, жить под угрозой разоблачения – это не каждому понравится. Я произвел кое-какие движения, и примерно выяснил, откуда взялись эти ребята. Есть одна фирма, занимается выполнением определенных поручений. Есть мысли, что они связаны с одним нашим клиентом, поэтому пока я предпринимать ничего не стал. А в последнее время даже думал, что все прекратилось. Так что вчерашние события для меня – как снег на голову.
      Равиль вставил:
      – Павел поручил мне присматривать за Гелей. Вчера я, действительно, возился в лодочном сарае. В открытую дверь увидел, что Геля куда-то торопливо идет. На прогулку это было непохоже, и выражение лица у нее было совсем неспокойное. Я пошел за ней. А дальше все, что я рассказал – правда.
      Илья испытующе посмотрел на меня:
      – И ты не знаешь, зачем Геля шла на ту пристань? Там зимой совершенно безлюдно. С кем-то хотела встретиться?
      Я вздохнул:
      – Марина сама ей позвонила, объяснила, как идти к пристани, и попросила быть там через полчаса. Говорила, что это очень важно для самой Гели.
      Илья побледнел и замер с сигаретой в руках:
      – И Геля потащилась на такую встречу, даже не предупредив никого?! Сумасшедшая девчонка!
      Наш разговор прервал звонок Игоря. Бессонная ночь давала о себе знать: пару секунд я щурился и соображал, в каком кармане у меня телефон.
      Игорь сердито спросил:
      – Спите вы, что ли?
      – Что, есть новости? – поморщившись, перебил я. Пожаловался: – Голова, как чугунный котел, так что рассказывай толком.
      – Ничего, сейчас я тебя вылечу. Нашлась машина, и хозяин нашелся, только в голове у него дырка, и спросить его теперь ни о чем уже нельзя. Под утро его обнаружили застреленным недалеко от московской кольцевой, в перелеске. А для большего болеутоляющего эффекта я тебе скажу, как его зовут: машина зарегистрирована на нашего знакомого, по имени Олег Косовец. Выходит, не менял он фамилию, когда на работу устраивался.
      Я молчал, и Игорь попросил:
      – Пусть Равиль меня сменит, пока здесь все тихо. А я проедусь по старым друзьям, подниму связи. Не простое дело-то выходит!
      Я передал Илье и Равилю то, что услышал от Игоря.
      – Черт, скольких несчастий можно было избежать, если бы я вовремя отдал листок! Может, и Марина была бы жива, и мы сейчас не сидели бы в потемках. Надо искать второго парня, пока его тоже не грохнули.
      Я повернулся к Равилю:
      – Смени Игоря, пожалуйста, и, заодно, передай Геле ноутбук. Я пару часов посплю, а то в голове как будто колокол гудит.
      Впрочем, сразу улечься не получилось: пришел Равиль. Хмуро посмотрел на меня, протянул пачку фотографий. От пребывания в воде они покоробились, но выглядели вполне сносно. Все тот же парень, и та же девушка, только на некоторых фото было видно ее лицо. Оказалось, что она совсем не похожа на Гелю.
      – Откуда? – спросил я Равиля, перебирая снимки.
      – Ты вчера передал пакет с вещами Гели, Ася взялась его разбирать. Сумка, которая там была, тоже вся промокла насквозь. Ася сказала, что никогда не видела у Гели такую. Думаю, что это сумка Марины. – Он кивнул на фотографии: – Похожа. Я сначала так и подумал, что это Геля, но потом присмотрелся…
      – Что еще было в сумке?
      – В конверте с фотографиями были еще какие-то карточки, вроде кредитных, косметика, немного денег. Ни документов, ни записок, ничего такого.
      Я отправил его к Игорю, а сам сходил к Асе, забрал сумку.
      Ася с тревогой смотрела на меня, и я ободряюще кивнул ей:
      – Не переживай, все образуется.
      Забрав сумку, я вернулся к себе, позвонил Игорю:
      – Марина сменила в этом году фитнесс-центр. Попробуй узнать в банке, у сотрудниц Марины, какой фитнесс-центр она посещала в прошлом году, покажи там фотографии из квартиры Гели.
      Я зашел в спальню, улегся на постель, не раздеваясь.
      Мне казалось, что я спал всего несколько минут, и звонок телефона я услышал не сразу.
      Алена взволнованно спросила:
      – Где Геля? Ее телефон не отвечает. Ты, конечно, знаешь про Марину Проскурину? У нас сегодня только и разговоров! А мы с Ленкой сходим с ума, где все. Ни тебя, ни Игоря, ни Осмоловского на работе нет, и Илья в банк не приезжал.
      – Марина утонула. Упала в озеро вместе с машиной. А Геля уронила свой телефон в воду, ей Ася свой пока дала.
      Алена с облегчением выдохнула:
      – Вот растрепа! То теряет, то в воду роняет. Где она сама-то?
      – У нее со здоровьем какие-то проблемы обнаружились, врачи уложили ее в больницу. Может, это пока и к лучшему.
      Алена протянула:
      – Что делается…
      Я дал ей новый номер Гели, и она отключилась.
      Спать мне уже расхотелось, я глянул на часы: ого, уже почти двенадцать!
      Почти сразу после этого мне позвонил Игорь:
      – Нашел я нашего красавчика, даже поговорил с ним. Натуральный павлин! Он особо и не конспирируется. Заказывала фотосессию Марина, она же подыскала ему партнершу для съемок. Платила сама. Кстати, деньги дала хорошие, потому что павлин этот признался: «За такие бабки не то, что с девушкой, с юношей сняться можно!»
      – Так что, это она сама все организовала? Не думаю, что она ревновала отца к Геле, не такие у них были отношения. Она ведь и фамилию себе взяла материнскую, назло ему.
      – Ну, зато от помощи папашиной не отказывалась, денежки принимала: вон у нее машина какая. И на работу пришла к папе в банк!