– Неужто Ивченко стала Одинцовой?
      – Правильно. Так что в мае прошлого года супруги объединили усилия, папу отправили в отставку, и генеральным стал Одинцов Андрей Викторович.
      Я задумался.
      – Знаешь, я когда-то был довольно хорошо знаком с Виктором Захаровичем, еще через наших с Ильей родителей. Замечательный был мужик, охотник страстный. А вот Андрей мне никогда не нравился. Я никогда не интересовался его личной жизнью, но знаю, что вторым браком он был женат на секретарше отца. Замечательной красоты была девушка, и помню, что очень любила своего шефа. Даже некоторое время жила в их семье, кажется, дальняя родственница жены, или что-то в этом роде. Поэтому я не удивился, что Женя и с новым мужем живет одной семьей с Виктором Захаровичем. Надо все-таки с ним поговорить.
      – Зачем? Ты говоришь, что мужик он хороший, скорее всего, он не захочет обсуждать с нами сыночка и его делишки.
      Я выбросил сигарету.
      – И все-таки я чувствую, что мне нужно с ним встретиться. У меня нет его телефона, но я помню, где он жил раньше. Вечером и проеду.
 
      Я стоял у кованой ограды. Окна в доме были темными, и на мой звонок никто не откликнулся. К калитке подошел большой светлый с темными пятнами сеттер, печально посмотрел на меня и вздохнул.
      Я вспомнил: это была любимый охотничий пес Виктора Захаровича, кажется, Байкал.
      Я окликнул его:
      – Байкал, где же твой хозяин?
      Собака посмотрела на меня, и понуро побрела к дому. По собачьим меркам он был уже немолод, переступал осторожно, и лопатки его при ходьбе выдавались.
      Мне стало тревожно.
      Неожиданно в переулок свернул большой джип, и из него вышла девушка. Я вспомнил, что ее зовут Женя. В руках она держала какие-то пакеты.
      Она вопросительно посмотрела на меня:
      – Вы кого-то ищете? – Присмотрелась, и, кажется, узнала меня. – Если не ошибаюсь, Павел? Вот отчество, извините, не помню. Хотя, вы ведь сын Андрея Николаевича? Стало быть, Павел Андреевич.
      Я улыбнулся:
      – Склоняю голову. Ну и память у вас!
      Она пожала плечами:
      – Вы забываете, я ведь работала секретарем у Виктора Захаровича, это профессиональное качество. – Она внимательно посмотрела на меня: – И все-таки, что вас привело сюда?
      – Я хотел встретиться с Виктором Захаровичем. Это очень важно для меня.
      Она вздохнула:
      – Виктор Захарович болен, у него проблемы с сердцем. Он уже месяц находится на лечении в госпитале. Волноваться ему совершенно нельзя. О чем вы хотели поговорить?
      Я замялся: не слишком прилично расспрашивать женщину о ее бывшем муже.
      Женя поняла мою заминку по-своему, она быстро проговорила:
      – Ой, извините, ради бога, я даже не пригласила вас в дом. Заходите, я приготовлю ужин. Скоро должен подъехать мой муж.
      Она отперла калитку.
      – Вы не боитесь собак? Он не тронет.
      Я улыбнулся:
      – Да что вы! Мы с Байкалом даже побеседовали немного, пока вас не было.
      Женя виновато присела перед собакой, погладила ее:
      – Он очень скучает по своему хозяину. А у Виктора Захаровича тахикардия, на холодном воздухе ему становится хуже, и врачи ему категорически запрещают сейчас выходить на улицу. Я Байкалу пообещала, что возьму его с собой, и он все ждет.
      В доме Женя сняла просторную куртку, и я заметил, что она ждет ребенка.
      Я помог ей отнести пакеты в кухню. Она вынула овощи из холодильника, довольно сноровисто начистила картошку, выложила на противень замаринованное мясо.
      Я с тоской подумал, что она мне чем-то напоминает Гелю. Видимо, перехватив мой взгляд, она присела напротив меня, участливо спросила:
      – Может быть, я чем-то могу помочь?
      Решившись, я изложил ей события, в результате которых я попал к воротам дома Виктора Захаровича.
      Внимательно выслушав меня, Женя нахмурилась:
      – Я не думаю, что Виктор Захарович помог бы вам, Павел. Уже почти год, как он не разговаривает с Андреем. Они ссорились и раньше, у обоих взрывные характеры, но в этот раз все оказалось слишком серьезно. А потом Андрей еще и затеял эту историю с выборами генерального…
      – Я нахмурился:
      – Подождите, Женя! Я думал, что причиной ссоры и было желание Андрея устранить отца от руководства фирмой.
      Она посмотрела мне в глаза:
      – Нет, причиной их ссоры была я. Вернее, наш с Андреем развод, и его последующая женитьба на Майе.
      – Что, Виктор Захарович так не хотел, чтобы вы разводились?
      Женя вздохнула.
      – Это долгая история, и не думаю, что она может иметь какое-то отношение к тому, что произошло на заводе. Впрочем, Андрея эта история характеризует как крайне предприимчивого, целеустремленного человека, не брезгующего ничем для достижения цели.
      – Скажите, Женя, вы – родственница Ирины Петровны, покойной жены Виктора Захаровича?
      – Нет, я – просто дочь ее школьной подруги. Они дружили втроем, моя мама, Ирина Петровна и тетя Люба. Я училась в десятом классе, когда мама умерла, и тетя Люба написала Ирине Петровне, что я окончила школу с золотой медалью, просила помочь с институтом. Так получилось, что я осталась жить в семье Одинцовых, никто и не подумал меня отпускать в общежитие. Я выучилась, потом пришла на работу к Виктору Захаровичу. Потом случилось так, что Андрей расстался со своей женой, вернулся в семью. Он стал ухаживать за мной, и я видела, что Ирина Петровна очень довольна этим. Людей роднее их у меня не было, и, когда Андрей сделал мне предложение, я согласилась. Он вернулся в семью, восстановил отношения с отцом. Виктор Захарович помог ему организовать собственное дело. Единственное, что всегда меня огорчало – у нас не было детей. Я знаю, что Виктор Захарович мечтал о внуке, но он никогда даже словом не упрекнул меня. Андрей к детям был равнодушен.
      Женя поднялась, достала скатерть, накрыла стол.
      – А потом начались неприятности. Два года назад умерла Ирина Петровна. Она всегда умела вовремя погасить огонь спора между мужчинами. Ее не стало, и они начали ссориться все чаще. Отца не устраивало то, как Андрей ведет бизнес, а Андрей все пытался вовлечь его в какие-то рискованные авантюры. В какой-то момент они примирились, отец даже решился на то, чтобы объединить обе фирмы. Это и было началом конца. Впоследствии мы выяснили, что все это время Андрей уговаривал акционеров продать акции, правда, не напрямую, а через подставных лиц. В последнее время, перед разводом, Андрей сильно изменился. Или я раньше его вовсе не знала? Неожиданно он стал упрекать меня в том, что у нас нет детей. Он стал грубым, часто не ночевал дома. Я скрывала все это от отца, у него тогда уже, особенно после смерти жены, начались проблемы с сердцем. А потом Андрей перешел к решительным действиям.
      Лицо Жени раскраснелось, она достала сигареты, но закуривать не стала.
      – Вскоре после нового года я заметила, что за мной следят. Вы ведь уже обратили внимание, что у меня хорошая память на лица? Так вот, я засекла этого парня, и рассказала о слежке Алексею Лесихину. Он с приятелем держал охранную фирму, арендующую офис в том же здании, что и наша компания. Мы были знакомы еще с тех времен, когда я работала секретарем Виктора Захаровича. Алексей удивился, но обещал помочь. А буквально пару дней спустя, Андрей затащил меня на какую-то вечеринку в клубе, его неожиданно вызвали звонком, и он отъехал. Потом позвонил и сказал, что дело оказалось серьезным, попросил добраться домой самостоятельно. Когда я вышла на крыльцо, какие-то придурки попытались затащить меня в машину. Неожиданно незнакомый молодой мужчина вступился за меня, твердо подхватил под руку. По законам жанра я оказалась в его машине, и мое романтическое приключение вовсю набирало ход. Мой спаситель шикарно улыбался, ослепляя меня своими великолепными зубами и бриллиантовыми запонками, поблескивавшими в манжетах дорогой рубашки, распахнутый ворот открывал мощную шею… Его облик дополняли все атрибуты настоящего мачо: брутальная щетина, ухоженные руки, роскошные волосы. Впрочем, он действительно был красив, но вот с туалетной водой наш плейбой явно переборщил: ее тяжелый сладкий запах, вместо того, чтобы окончательно заворожить и околдовать меня, вынудил меня приспустить стекло. Я твердо решила не знакомиться, не стала раздавать номера телефонов и, тем более, наотрез отказалась «посетить одинокую хижину», даже когда это приглашение было сдобрено обещанием напоить меня настоящим кофе. После этого мачо скис, довез меня до подъезда, и убрался.
      Я засмеялся:
      – Вот и спасай после этого красавиц, попавших в затруднительное положение!
      Женя без улыбки посмотрела на меня:
      – Вечером, на другой день после моего несостоявшегося приключения, я нечаянно услышала разговор мужа с каким-то парнем. Видимо, у него на сотовом оказалась нажатой кнопка последнего вызова, и он не заметил, что я ответила. Андрей ужасно ругался, упрекал собеседника в том, что тот послал придурка, который даже бабу завести не может. И посоветовал попробовать подвести ко мне Алексея Лесихина – мол, он давно в меня влюблен. Ему нужны эти фотографии, и чем скорее, тем лучше.
      Она мрачно усмехнулась.
      – Ну, не скажу, как я ко всему услышанному отнеслась. Все-таки мы прожили вместе почти семь лет, и он был моим мужем. Через пару дней мы отмечали в ресторане корпоративную вечеринку, Андрей куда-то отъехал, попросив Алексея отвезти меня на дачу. В машине я молчала, но у самого дома не выдержала, расплакалась и рассказала все Алексею. Он побледнел от злости, говорит, ты как хочешь, а только я твоему мужу по морде дам. Он утешал меня, а потом вдруг оказалось, что мы с ним целуемся вовсю. Это было так замечательно и так правильно, что я растерялась. В общем, Алексей отвез меня к себе домой, с тех пор мы вместе. А Виктору Захаровичу я все рассказала, как есть. Он болел тогда сильно, оставить его я не могла, и получилось, что с тех пор мы так вместе и живем. Когда он узнал, что у меня будет ребенок, обрадовался чуть ли не больше нас с Алексеем.
      В прихожей раздался шум, возня. Цокая когтями по паркетному полу, в кухню вошел Байкал, улегся рядом с батареей.
      Следом за ним появился широкоплечий светловолосый парень с пакетом в руках.
      Женя укоризненно сказала ему:
      – Алексей, опять ты собаку в кухню притащил! У нее же шерсть!
      Ругалась она неубедительно, и Байкал даже не поднял голову, только смешно покосился глазом в ее сторону.
      Парень кивнул в сторону Жени:
      – Можно подумать, если бы он был лысый, она бы его с радостью пустила в кухню!
      Мы с Женей засмеялись. Она познакомила нас.
      Алексей улыбнулся:
      – Заочно мы давно знакомы. По рекомендации Виктора Захаровича страхуем у вас всех своих работников, иначе лицензию отзовут. Я и в конторе вашей неоднократно бывал.
      Алексей вымыл руки, мы уселись за стол. Я рассказал о причинах, приведших меня в их дом.
      Женя быстро проговорила:
      – Алексей, я Павлу рассказала ту историю.
      Он нахмурился:
      – Знаешь, Андрей – он на многое способен. Не хочу при Жене… В общем, мои ребята тогда за ним проследили, и за его ребятами. У них фирма, выполняют конфиденциальные поручения, даже самого деликатного характера. Хотя, надо сказать, к порученной работе относятся творчески. Жене, например, подставили парня, он в фитнесс-клубе тренером работал. А чего? Платят вполне прилично, зачем отказываться?
      Алексей угрожающе нагнул голову:
      – Я тогда думал, убью его за Женьку. А потом так все сошлось, что мне стали глубоко безразличны и он, и его ребята. Женя осталась со мной, а своих парней я отозвал. Правда, Андрея предупредил, что если мне Женя хотя бы один раз на него пожалуется, ну там, скажет он ей что, или подошлет кого, то я с ним сам разберусь. Он парень неглупый, понял все с первого раза. Правда, пытался со мной объясниться, но я ему назвал фирму, из которой были те ребята, что следили за Женей, и он поутих.
      Женя отщипывала виноградины, она нежно посмотрела на Алексея, и я почувствовал зависть.
      Поднялся:
      – Спасибо, ребята. Извините, что потревожил. Передавайте от меня привет Виктору Захаровичу.
      Алексей пошел проводить меня к калитке, и уже у самой машины я спросил его:
      – А как называлась та фирма, что помогала Андрею?
      Он внимательно посмотрел на меня:
      «Твин-плюс». У них офис на Гороховой. А что, у тебя появились какие-то подозрения? Возможно, Андрей тогда не отказался от их услуг, в других-то делах.
      – Да нет, это совсем не связано с Андреем. Просто одна моя знакомая недавно обнаружила за собой слежку, парень там был со шрамами на руках… Ее, эту девушку, пытались скомпрометировать с помощью фотографий.
      Алексей нахмурился.
      – Подожди. Со шрамами, говоришь? А ведь один из моих парней сказал, что в той фирме у него старый знакомец обнаружился. Говорит, думал, его и в живых нет. Когда-то у него в руках разорвался снаряд. – Он посмотрел на меня, полез в карман и вытащил визитную карточку. – Ты вот что, позвони мне завтра, я тебя с Олегом и сведу. Или еще лучше, подъезжай с утра, часиков в десять, к нам в офис, переговоришь с ребятами.
      Я искренно поблагодарил его, и посигналил, отъезжая.
 
      Игорь покрутил головой:
      – Везучий ты, черт! Да, не зря ты вчера чаи с Одинцовыми распивал: ребята из охраны Гелиного дома опознали по фотографиям и твоего горелого друга, и Олега Косовца, что у них работал. Только, думаю, что у него другие имя и фамилия.
      Я оскорбился за Женю и Алексея:
      – Да они вовсе не Одинцовы, а Лесихины.
      – Один хрен! – энергично стукнул кулаком он. – Остается выяснить, кто этим ребятам платил деньги за работу. Их-то расспросить как следует навряд ли получится. Хорошо бы красавчика этого найти, что на снимках, или подружку его, но тут глухо.
      – У тебя есть какие-нибудь мысли?
      Игорь помрачнел:
      – Мало того, я съездил к Виктору на квартиру, и его домработница опознала твоего водителя, привозившего презент из Австрии. Самое дрянное, что заказчик этого мероприятия где-то рядом ходит. Чтобы все это провернуть, нужно быть очень близким к вам человеком.
      – Ты всерьез думаешь, что это мог быть Виктор? – решительно спросил я.
      – Конечно, он в этой истории подозреваемый номер один. Мог ведь он инсценировать ссору с любовницей, избавиться от жены, прибрать к рукам денежки, поделив их с клиентом, а потом помириться с Ангелиной и жить в свое удовольствие?
      Я вспомнил потерянное лицо Виктора и твердо сказал:
      – Игорь, давай рассмотрим какую-нибудь другую версию.
      Он полез в карман за сигаретами и сказал виновато:
      – Ты только не ори сразу, но твердым вторым подозреваемым должен быть ты.
      – Это еще почему?
      – Тебе нравилась Геля, и ты мог решиться на подставу с фотографиями, чтобы рассорить их с Виктором. Знал ты и о приступах Влады, о ее наследственности. Ты всегда привозил ей подарки из поездок, легко мог отравить вино. Поэтому и рассчитывал на скандал, на то, что Виктор не решится продолжать связь с Гелей. Все сходится.
      Я разозлился:
      – Да ничего не сходится! Если бы я знал, что они поссорятся, зачем бы уезжал из города? И Влада, я ведь должен был рассчитывать на то, что рядом никого не окажется, что она выпьет это злосчастное пойло, которое, кстати, совсем не в ее вкусе. И те деньги, которые мы потеряли… Мне-то какая от этого выгода?
      – Ну, деньги могли быть совсем из другой истории. Впрочем, нет, ты прав, я чувствую, что все это связано, что это цепь событий, логику которых я не могу уловить.
      Я все еще сердито посмотрел на него:
      – И поэтому ты придумываешь дурацкие версии! Друг, называется.
      Он кивнул:
      – Ты не злись, это я просто размышляю вслух.
      – Ладно, размышляй, а я пойду, попробую поработать.
 
      В кабинете я застал мирно распивающих кофе Алену и Гелю.
      Я услышал последнюю фразу Алены:
      – …Ты с этим не шути! У моей знакомой тоже отрицательный резус, так чего ей стоил ее сын!
      При моем появлении Геля заулыбалась:
      – Привет! Не передумал на дачу ехать?
      Я озабоченно глянул на часы:
      – Конечно, нет. Скоро поедем, Нина прилетает рейсом на 12.30, как раз успеем.
      Она вопросительно подняла на меня глаза, и я объяснил:
      – Та девушка, что улетала со мной в Альпы. Сегодня она возвращается, у нее мой багаж.
      Алена хмыкнула:
      – Павел узнал, что ты пропала, и эвакуировался с курорта, даже не собрав вещи.
      Геля растерянно спросила:
      – Послушай, может, это не слишком удобно, если я с тобой поеду в аэропорт?
      Я сердито посмотрел на Алену, которая быстро сделала вид, будто не замечает этого.
      – Удобно. Она о тебе… – я задумался, подбирая слово, и неловко закончил, – …знает.
      Геля смутилась, и, пытаясь переменить тему, спросила:
      – Что-то Ленка не идет. Мы ей позвонили, что я здесь, обещала зайти к нам.
      В этот момент дверь открылась, но вместо Ленки вошел Виктор.
      Не обращая на нас внимания, он отрывисто сказал Геле:
      – Здравствуй. – Увидев ее распахнутые глаза, добавил: – Не пугайся, я только хочу сказать тебе буквально пару слов.
      Геля поднялась, и он схватил ее за руку. Беспомощно пытаясь освободиться, она в отчаянии посмотрела на меня.
      Я протянул руку и крепко взял его за запястье:
      – Отпусти девушку. Хочешь говорить – говори.
      Виктор выпустил ее руки, оглянулся, кажется, заметив наше присутствие.
      Он с трудом выговорил:
      – Мне хотелось бы поговорить с тобой наедине.
      Геля молчала, но я видел ее лицо и произнес вслух, поморщившись:
      – Говори при нас.
      Он неожиданно махнул рукой:
      – Пусть так. Я понимаю, что все в курсе происшедших между нами недоразумений, и в вашем присутствии хочу принести свои извинения. Я недостойно вел себя, я должен был верить Геле, но пошел на поводу у тех, кто хотел нас рассорить. Я прошу прощения за слова, которые произнес тогда. Я четко понимаю, что ни о каком продолжении наших отношений не может быть и речи, но мне хотелось бы знать, что ты не держишь на меня зла. А то, что вчера ты объяснилась с моей женой, вообще делает меня твоим должником. Я сегодня был у Влады, говорил с ней и с ее врачом. Ты сделала невозможное, то, чего не могли сделать лекарства и то, что давно должен был сделать я.
      Геля остановила его:
      – Виктор, давай не будем вспоминать больше об этой истории? Если уж я смогла забыть, то и ты сумеешь.
      Виктор наклонил голову, соглашаясь с ней.
      – Это правда, что вы с Ильей приедете к нам?
      Она кивнула:
      – Я обещала Владиславе Николаевне, значит, мы обязательно будем. Скоро ее отпустят?
      – Врач говорит, что хоть сегодня. Я отвезу ее за город, это недалеко от дачи Ильи. Ты сможешь приезжать к ней, если, конечно, захочешь.
      – Хорошо, я попрошу Илью или Равиля, чтобы они меня отвезли.
      Виктор нерешительно сказал:
      – Послушай, если уж мы по настоящему помирились, может быть, ты заберешь свою машину? Она так и стоит в паркинге. И насчет квартиры… Ты ведь не вернулась в свою коммуналку?
      Геля спокойно сказала:
      – Илья продал мою квартиру и помог купить другую. А насчет машины… Что ж, я поговорю с ним. Если он не будет возражать, я поставлю тебя в известность и заберу ее.
      – Хорошо, пусть так. Я пришлю Лену, она хотела увидеться с тобой. Не ругай ее за то, что она сказала мне, что ты здесь, хорошо?
      Геля кивнула.
      Когда за Виктором закрылась дверь, Алена ехидно спросила меня:
      – Как тебе нравится, ее еще надо упрашивать, чтобы забрала машину. Гелька, тебе надо написать книгу обо всем, что у нас здесь происходит. Ну, добавить пару трупов, какой-нибудь пожар, пропавшие со счета деньги и похищение красавицы. Любви в твоем детективе будет и так полно, хоть отбавляй.
      Геля сердито сказала:
      – Типун тебе на язык! Только трупов нам и не хватало!
      Примчалась сгорающая от любопытства Лена.
      Алена рявкнула:
      – Какого черта ты доложила Осмоловскому, что Геля здесь?
      Лена невозмутимо ответила ей:
      – Между прочим, он заверил, что ты сердиться на меня за это не будешь. Обманул бедную девушку?
      Алена махнула рукой:
      – Она и не сердится. Это я готова тебя убить. – Она насмешливо посмотрела на Гелю: – Слушай, у тебя спина не чешется?
      Геля удивилась:
      – А что?
      – Да так. Думаю, не режутся ли у тебя крылышки?
      Я поднялся:
      – Геля, нам пора.
      Лена завопила:
      – Да вы что, так мне и не расскажете, что тут без меня было?
      Я хладнокровно посоветовал:
      – Ты Алену расспроси, она тут в эпицентре событий присутствовала.
      – Как же, расскажет она, – возмутилась Лена. – Мне теперь хоть помирай от любопытства.
      – А ты у своего любимого Осмоловского все узнай, – вкрадчиво сказала Алена. – Вы с ним в последнее время ну о-очень сдружились.
      Геля поцеловала девчонок, забрала свою сумку, и мы спустились к машине.
 
      Она устроилась рядом со мной, на переднем сидении.
      Несмотря ни на что, настроение у меня улучшилось.
      Я спросил:
      – Ты и в самом деле вчера поперлась проведывать Владку, или это произошло случайно?
      – Изысканно выражаешься! – невесело засмеялась Геля. – Просто вчера Илья повел меня знакомиться с сестрой. Но, конечно, никаких откровенных разговоров с ней я не планировала. Я даже не знаю толком, догадывается ли Илья о том, что я с Виктором…Он познакомил нас, потом ушел разговаривать с врачом, а мы остались вдвоем. И вдруг Влада меня спрашивает: «Так вы и в самом деле с Ильей поженились?» Потом она помолчала и говорит задумчиво так: «Значит, у вас с Виктором все закончилось?» Я не стала лгать и изворачиваться. Говорю, да, мол, закончилось. Она видела те фотографии, может быть, нашла их у Виктора, потому что рассмотрела меня и говорит: «А в жизни вы даже моложе, чем на снимках.» И я объяснила ей, что молодость тут вовсе не при чем, что с Виктором мы расстались, наверное, потому что он все-таки любил именно ее, Владу. И посоветовала ей забыть все плохое и попробовать наладить свою семейную жизнь заново. Она сначала не верила мне, но я рассказала ей, как проводила все вечера в одиночестве, рассказала ей о своей неудавшейся поездке в Испанию. Рассказала ей о ссоре, окончательно разбившей наши хрупкие отношения. В общем, когда Илья с врачом вернулись, они увидели, что я плачу, а Влада утешает меня. Тогда мы и договорились, что приедем с Ильей к ней в гости, это действительно не очень далеко от нас. Меня ужасно мучает мысль, что она видела эти карточки и думает, что на них – я!
      – Можешь не беспокоиться насчет тех фотографий, – мрачно заметил я. – Влада видела вовсе не их. Кто-то подбросил ей снимки, ни которых были ты и Виктор.
      Геля подняла на меня испуганные глаза.
      – Не дергайся, там все вполне пристойно. Просто для Влады не должно было остаться никаких сомнений в том, что с Виктором вас связывают настоящие чувства, а не просто хороший секс. Теперь я понял, почему снимки, которые получил Виктор, так отличались по характеру от тех, что подбросили Владе.
      Она искренне воскликнула:
      – А я теперь уже вовсе ничего не понимаю! Ты догадываешься, кто все это затеял?
      – Нет, пока я этого не знаю. Но его портрет для меня приобрел еще одну новую черту: например, знание человеческой психологии, умение использовать какие-то факты в свою пользу.
      Геля замолчала, а я задумался.
      То, что мы скрыли от Ильи причину болезни Влады, вчера могло закончиться трагедией. Ничего удивительного в том, что он потащил молодую жену знакомиться с сестрой, не было. Конечно, Влада вспомнила и узнала на снимках Гелю. Просто счастье, что все так сложилось! И неудивительно, что Виктор так благодарил Гелю, теперь над ним перестанет висеть дамокловым мечом мысль о том, что Влада может все вспомнить.
      – Приехали, – хмуро буркнул я. – Вылезай, пойдем знакомиться.
      Геля испуганно глянула на меня:
      – Может, не надо? Я и здесь прекрасно подожду.
      – Пойдем, пойдем! – затеребил я ее.
 
      Я увидел Нину в толпе приехавших, махнул ей рукой.
      Меня опередили: навстречу ей, неуклюже ковыляя, бросился мальчишка лет шести, она присела и обняла его. К ним присоединились две женщины, одна постарше, и вторая, удивительно похожая на Нину, наверное, сестра, решил я. Пока они обнимались, мы с Гелей стояли в стороне.
      Наконец, Нина заметила нас, подошла. Я наклонился и поцеловал ее в щеку:
      – Вижу, что Петер дурака не валял, а делал все, как надо. Вид у тебя, во всяком случае, совершенно цветущий!
      Нина засмеялась и спросила, кивнув в сторону Гели:
      – Помирились? А что я тебе говорила? – Она обняла меня за талию и погрозила ей пальцем: – Разве можно такого парня оставлять одного? Уведут, моргнуть не успеешь!
      Мы получили багаж, я помог женщинам загрузить его в машину.
      Сестра Нины с интересом поглядывала в нашу сторону, и Нина оттащила меня в сторону, быстро сказала, сияя глазами:
      – Петер мне сделал предложение. Можешь не верить, но я согласилась! Он обещал договориться с отпуском и приехать за нами.
      Я поцеловал ее руку:
      – Что ж, кому счастье, как не вам.
      Она скосила глаза в сторону Гели:
      – Что-то не вижу в твоих глазах особой радости. Опять что-то не так?
      Я прижал ее руки, поднес к своему лицу:
      – Нина, я тебе потом все-все расскажу, хорошо? Ты мне завтра позвони, я подъеду и заберу документы на оплату лечения, как договаривались.
      Уже на ходу я оглянулся и подмигнул ей:
      – Не грусти, сестренка! Приедет Петер, еще попразднуем!
 
      Геля помахала им рукой, повернулась ко мне:
      – Красивая.
      Я согласился:
      – Очень. И человек замечательный. Этот мальчишка – ее сын, у него болезнь какая-то сложная. Нужна дорогостоящая операция, пересадка костного мозга. Я обещал помочь.
      Геля вздохнула:
      – Она тебе нравится?
      – Нравится.
      – Что-то мне подсказывает, что ты ей тоже очень нравишься. Не стоило тебе уезжать. Может быть, у вас все сошлось бы.
      Я упрямо наклонил голову:
      – А вот это ты оставь. Нина – замечательная девушка, и может составить счастье мужика, который ее будет любить по-настоящему. А использовать ее в качестве болеутоляющего – извини, просто непорядочно. И, кроме того, она собирается замуж за моего друга. Они там, в горах, познакомились. Я ведь до последнего надеялся, что ты согласишься поехать со мной, и Петеру обещал, что познакомлю вас. Он сначала так и решил, что Нина – та девушка, с которой я собирался приехать. А потом я уж увидел, что Нина ему нравится. Должен же хоть кто-то в мире быть счастлив?
      Она неожиданно накрыла мою руку на руле своей.
      – Павел, ты прости меня, пожалуйста, прости, если можешь…
      Я кое-как съехал на обочину, повернулся к ней.
      – Геля, я чего-то не знаю? Что еще случилось?
      Она помотала головой, отвернулась, вытерла глаза.
      Я подумал, что она рядом со мной, что стоит только протянуть руку…
      Полез в карман за сигаретами, вышел на обочину и оперся на багажник.
      Через некоторое время ко мне присоединилась Геля.
      – Весна… Надо же, она все-таки наступила…
      Несмотря на солнечную погоду, ветер был резким, обжигающим.
      – Пойдем, а то простудишься, – вздохнул я. – Только этого и не хватало.
 
      Выгрузив снаряжение из машины, я занес его в дом, убрал в кладовую.
      Спустившись со ступеней, заметил Равиля, он занимался газоном.
      – Здорово. Что-то тебя давно не видно? – спросил он.
      – Дела, – пожал я плечами. – Может быть, на эти выходные приеду, не раньше.
      Я кивнул на соседний дом:
      – Привез Гелю. Ты уж присматривай.
      Равиль сощурился, но вопросов задавать не стал.
      Я уже собирался уехать, но он остановил меня.
      – Слушай, вы, когда с Игорем приезжали, расспрашивали, не ходят ли на озеро посторонние. А я вот вспомнил, что в январе, уже после старого нового года, был тут один парень, расспрашивал, хорошая ли рыбалка, то, да се. Тогда я забыл про это…
      – А сейчас почему вспомнил?
      – Машина у него приметная. Я в субботу вечером мимо озера шел, там, где летние кафе стоят и пристань, опять видел его машину. Подошел, а в ней никого нет. Машина та же самая, не сомневайся, здоровущий лендкрузер.
      Я озадачился:
      – Может, хозяева кафе приехали осмотреться перед сезоном?
      – Нет, я их всех хорошо знаю. Это чужой кто-то. Номер я на всякий случай записал, отдай Игорю, пусть пробьет.
      Он пошарил по карманам, вспомнил:
      – В охотничьей куртке оставил. Пойдем, отдам.
      Ася вынесла нам куртку, и Равиль передал мне листок из записной книжки с карандашными каракулями.
      Я сунул его в карман, пообещав передать Баталову завтра же.
 
      С утра я закрутился. Приехали клиенты, и пришлось битых полдня потратить на них. Не знаю, что бы я делал без Алены!
      Потом позвонила Нина. Мы пообедали вместе, она рассказала, что Петер звонит каждый час, уверяет, что скучает.
      Я засмеялся:
      – Совсем парень от радости с ума сошел! Ты бы уж побыстрее тут разбиралась с делами-то.
      Я забрал у Нины договора и реквизиты счета, поцеловал ее и отбыл.
      Серьезная, хмурая Алена готовила документы к завтрашней процедуре. Она сердито спросила:
      – Где ты пропадаешь? Тебя все уже обыскались. Игорь Баталов – тот даже два раза заходил. – Она оторвалась от клавиатуры и спросила: – Отвез Гельку?
      Я кивнул.
      Набрал Игоря, но на месте его не оказалось, а перезванивать по сотовому я не стал. Решил, что он зайдет позже.
      Листок, который мне отдал Равиль, так и остался лежать в кармане моей куртки.
 
      Уже поздно вечером Игорь позвонил мне: