Андрей Балабуха
      Путями космопроходцев
      - Пошли на третий, - сказал Баркан. Он имел в виду третий виток облета. Поскольку он ни к кому в отдельности не обращался, ответа не последовало. Впрочем, ответа Баркан и не ждал. Он слегка ослабил ремни, но оборачиваться не стал: чем заняты остальные четверо, было ясно и без того. Баркан отчетливо представил их себе. Штурман Бурдо, работа которого уже практически кончилась, сидит сейчас с закрытыми глазами и мечтает. О чем? Трудно сказать. Но одно можно утверждать с точностью - мысли его не там, внизу, а на Земле, в Академии Космонавигации. Он, наверное, больше всех думает о возвращении. Оно и понятно - годы дают себя знать. И Баркану понять это гораздо легче остальных: он и сам не намного моложе... А юная троица, пожалуй и после трех месяцев полета все остается внове, мужественно вперила взгляды в экраны и ждет посадки. Сейчас они чувствуют себя героями-космопроходцами. В конечном счете именно они ведь добились организации этого перелета. Неразлучная тройка - Банах, Белин, Беляков: бортинженер, врач и связист.
      - Аварийная связь? - спросил Баркан.
      - Есть, шеф-пилот! - До чего же Уолт любит уставное обращение, просто диву даешься! Впрочем, играть, так по всем правилам.
      - Посадка через пятнадцать минут. Проверить крепления Беляков салон. Белин - кубрик.
      Баркан услышал, как что-то звонко клацнуло, - наверное, магнитная подкова о комингс "Да, - подумал Баркан - Невесомость. Одно дело сутки на орбитальном тренажере, а другое - три месяца полета. Всю душу вымотало. И эти магнитные подковы. Идешь как по болоту - ногу поставил, а потом приходится вытягивать. Нет, все-таки мы многого недооценили на Земле..."
      - Инженер, - спросил Баркан, - как твои пластыри, инженер?
      Банах, как всегда, ответил не сразу.
      - Пластыри... Что пластыри? Выдержат пластыри.
      "И это тоже, - подумал Баркан. - Пластыри. Хорошо, хоть они не подвели. Не то, что противометеоритная автоматика. Пять дырок. Должно быть, снаружи выглядит впечатляюще - термоброня аварийных пластырей придает кораблю вид этакого заслуженного ветерана, которому пора на отдых".
      - Порядок, шеф-пилот. Крепления проверены.
      - Хорошо.
      - В салоне порядок.
      - Хорошо. По местам!
      Теперь только посадка. Вроде бы все должно быть хорошо. И все-таки... А все-таки главное, конечно, не это: мелочи, мелочи... Самое страшное - мелочи. Бытовые Удобства. Похлебка из хлореллы. Тьфу! Горячая ванна и ионный душ - вот чего нам больше всего не хватало. Кто бы мог подумать, что нас заест быт? Вернее, отсутствие оного...
      Пора!
      Теперь только бы не уйти с луча. Держать его в кресте. Вот так. Ну и рысклив же ты, дружок...
      Сейчас Баркан был как бы мозгом, пересаженным в чужое и потому еще непослушное тело, которое надо было заставить подчиняться, потому что от этого зависело все - вплоть до самой жизни. И тело подчинилось, неохотно, трудно, но подчинилось.
      И вдруг корабль словно уткнулся в какую-то тугую, вязкую стену. Двигатели продолжали изрыгать пламя, корпус дрожал и стонал, не в силах сдвинуться с места. Амортизаторы противоперегрузочных кресел просели до упора.
      - Инженер! - крикнул Баркан. Банах кивнул. И сразу же наступила удивительная тишина. И - легкость.
      Баркан тыльной стороной ладони провел по лицу.
      - Все, - выдохнул он. - Конец...
      * * *
      Внешне здание музея истории Плутона напоминало первые города планеты: ауропластовый купол, золотисто поблескивающий в лучах искусственного солнца. Купол этот вздымался над широко раскинувшимся парком - елями, лиственницами, пихтами и сибирскими кедрачами, лучше всех прижившимися в новом мире. Центр здания находился в одном из фокусов обширной, залитой габбропластом эллиптической площади, а в другом фокусе возвышался пьедестал будущего памятника первооткрывателям - огромная плита, вырезанная из первозданного вулканического плато в том самом месте, где когда-то сел "Аршак".
      Вся площадь была уже запружена людьми, но все новые и новые потоки продолжали вливаться из аллей парка; целый рой повис над площадью на гравитрах. Весь воздух был наполнен сдержанным гулом и говором. И вдруг откуда-то раздался перекрывший этот шум возглас:
      - Идут! Вот они!
      В зените появились четыре темные точки, образовавшие квадрат, в центре которого яростным пламенем горела маленькая желтая звездочка. Вот она погасла, и на ее месте осталось темное пятнышко - сразу было даже не понять, действительно ли там что-то есть или это только оптический обман. Но темное пятнышко медленно опускалось, постепенно приобретая вытянутую, сигарообразную форму.
      - Взяли полем и ведут, - сказал кто-то.
      А потом тишина взорвалась фейерверком приветственных возгласов, криков: рой гравитристов пришел в хаотическое, броуновское движение.
      Через несколько минут на плите-пьедестале уже стоял, слегка покачиваясь на коленчатых лапах-амортизаторах, корабль, темное веретено, покрытое прогоревшей и изъеденной термоброней, с ясно видными заплатками пластырей и трудноразличимыми буквами по-русски и на интерлинге - "Аршак". А по выскользнувшей из люка лестнице спускались пять человек в странных, непривычных скафандрах...
      Цепочкой шли они через толпу, и та раздвигалась перед ними, пока кто-то не крикнул:
      - Качать их! Качать!
      Шедший впереди пытался было отбиваться, но это было безнадежно.
      Только через час они наконец выбрались из парка и вошли в приземистое здание станции телетранспортировки, чтобы мгновенно выйти из такого же здания дома, на Земле.
      * * *
      - ...состоялось открытие музея истории на Плутоне. К открытию музея было приурочено и прибытие атомно-импульсного корабля "Аршак". Этот корабль, являющийся двойником того, на котором триста лет назад достигли Плутона первые посланцы Земли, был собран по найденным в архивах Совета Космонавигации чертежам и своим ходом перегнан на Плутон экипажем, состоявшим из преподавателей Академии Космонавигации Валерия Баркана и Сергея Бурдо и Курсантов Уолтера Белякова, Ярослава Белина и Виктора Банаха. Сейчас "Аршак" поставлен перед зданием...
      Баркан выключил экран и поднялся. Пора идти в аудиторию. "А все-таки, - подумал он, - для ребят это были неплохие каникулы. Да и практика тоже. И нам с Сережей невредно было встряхнуться..."