Нейоми пританцовывая подбежала к отцу и крепко обняла его. Она почти не видела его после приезда к бабушке. Девочка подцепила кружок колбасы с его тарелки и, пока говорила, не переставала жевать.
      — Какие новости, папочка? Ребята говорят, что ВВС собираются запустить «челнок» с тремя ракетами на твердом топливе, оснащенными ядерными боеголовками, чтобы атаковать пришельцев сразу с трех сторон. Это правда?
      Джоунз попытался ничем не выдать своего изумления. Именно таким был один из трех предложенных ВВС прошлой ночью планов военной операции. Правда, специалисты НАСА и те, кто занимается в ВВС челноками, отвергли этот план — по их мнению, подготовка и осуществление запуска займут минимум три недели. А к тому времени, как твердо знал Джоунз, подобная акция потеряет всякий смысл — уже произойдут непоправимые разрушения.
      — А правда, что если это продлится еще неделю, то наступит новый ледниковый период? — продолжала Нейоми. Ее мальчишеское лицо было открытым и простодупщым, но яркие карие глаза смотрели внимательно. Обычно Джоунз отделывался легкой улыбкой, если разговор касался щекотливых вопросов.
      — Представители НОАА сказали об этом в выпуске новостей, Нейоми. Количество уже выделившегося водяного пара обеспечит нам очень холодные зимы в течение четырех-пяти лет.
      — Но как могут ученые быть уверенными, делая такие прогнозы, дорогой? — спросила Милдред. В ее мягком грудном голосе звучали тревога и сомнение. — Ведь раньше в космосе никогда не было водяного пара.
      — Это так, но когда десять лет назад за один день дважды произошло извержение мексиканского вулкана Эль-Синчон, то количество пепла и двуокиси серы, выброшенных в верхние слои атмосферы, было тщательно измерено. Пепел выпадал примерно на протяжении года, газы держались в атмосфере еще дольше. Облако газов было тонким, но оно окутало все Северное полушарие. Наблюдалось множество временных локальных изменений климата. В течение последующих трех лет, пока газ естественным путем не перешел в серную кислоту и не выпал в виде кислотного дождя, температура под облаком держалась в среднем на один-два градуса ниже обычной. Впервые мы столкнулись с явлением такого масштаба, оно было тщательно изучено и дало метеорологам основательные базовые данные. По мнению ученых, их предсказания относительно влияния облака пара на климат планеты вполне обоснованны.
      — Но разве все это не продлится тысячи лет? — спросила Милдред.
      — Если пришельцы будут качать воду на стационарную орбиту еще неделю, льды двинутся через Канаду, Скандинавию и Сибирь еще при жизни Нейоми.
      — Тогда почему мы просто не отдадим им дейтерий из наших запасов? — потребовала Нейоми. — Разве у нас не полно такого добра?
      — Видишь ли, дружок, физики считают, что корабль пришельцев использует энергию дейтерия — дейтериевого термоядерного синтеза (в ходе процесса образуется также тритий). Нам трудно с уверенностью сказать, в чем суть подобной технологии или почему им нужен наш дейтерий. Мы только предполагаем, что пришельцы попали в аварию, в результате чего лишились собственных запасов, а дейтерия им необходимо иметь как можно больше, чтобы продолжать путь — домой или куда-нибудь еще. Но, насколько мы можем судить, их корабль чрезвычайно велик, и если он действительно использует энергию термоядерного синтеза, то потребуется, вероятно, сотни миллионов фунтов дейтерия, чтобы разогнать его до субсветовых скоростей. Иными словами, корабль должен лететь достаточно быстро, чтобы покрыть расстояние, на которое с другой скоростью потребуется тысяча лет полета. Это означает — и имей в виду, таковы предположения ученых, — что они будут прогонять воду через корабль еще недели три. У нас нет в наличии и сотой части такого количества дейтерия. А пришельцы, как видно, не хотят ждать.
      — И поэтому мы собираемся напасть на них и, может быть, уничтожить, — зло бросила Нейоми. На лице девочки появилось выражение вынужденной покорности, делающее ее не по годам взрослой.
      — Мы все еще ищем мирное решение, дружок. Этимто я и занимаюсь. Но я ничего не могу сделать, если они не ответят — а они не ответили пока ни на одно наше послание, за исключением первоначально сделанного ими заявления.
      — Что ж, ведь им нужен только дейтерий, то почему они не могут просто сливать воду обратно в океан, вместо того, чтобы выпускать ее там, наверху, где она собирается в облако и зависает на орбите? — спросила Нейоми.
      Джоунз хотел было объяснить, почему такая идея не сработает, и осознал, что закрыл рот, ничего не сказав. Физики считали, что пришельцы располагают техническими возможностями, позволяющими им создавать локализованные поля сведенной к нулю гравитациифактически антигравитации. Казалось вполне резонным предположить, что если пришельцы способны поднять воду на орбиту, то с таким же успехом они могут спустить ее вниз — если только захотят.
      — Интересная мысль, милая. И если пришельцы когда-нибудь ответят на мои послания, я непременно задам им этот вопрос.
      Джоунз по обыкновению старался не обращаться с Нейоми как с ребенком. Она была очень способной девочкой, ее коэффициент умственного развития лишь чуть-чуть не достигал уровня гения.
      Нейоми бросила на отца холодный взгляд, потом вдруг поняла, что он говорит серьезно, чмокнула его в щеку и выбежала из комнаты.
      Джоунз торопливо кончил завтракать и оделся. Надо было спешить — он едва успевал к началу совещания. Он очень не любил выходить, не почистив зубы после еды, но времени оставалось в обрез. А его присутствие сегодня необходимо. Президент настаивала на принятии решения. Если позиция государственного департаментавыжидать и продолжать попытки установить контакт с пришельцами — не одержит верх… Джоунз не хотел и думать о возможных последствиях.
      Советник Джоунз всегда сам сидел за рулем, когда ездил в Вашингтон, хотя по штату ему полагался шофер. Процесс вождения был для него чисто автоматическим и не отвлекал от размышлений. По пути на работу или обратно Джоунз разрешил немало трудных вопросовмашина идет плавно, мысли текут свободно в одиночестве, можно строить различные комбинации, еще и еще раз взвесить все за и против, пока его удивительный дар синтеза различных фактов и мнений не помогал найти ответ, приемлемый для всех сторон.
      Сейчас он вновь вспомнил о еноте, которого нечаянно сбил прошлой ночью; перед его мысленным взором возникла словно одетая в маску морда, блестящие белые клыки, припавший к земле зверек, готовый к нападению или бегству. Это не было ни уловкой, ни притворством — еноты настроены воинственно, когда их загоняют в угол, но натасканная на енота собака почти всегда сумеет загнать и убить жертву. Чтобы избавиться от погони, еноты ныряют в воду, оставляют ложный след или запутывают его. В качестве последнего средства, когда никакие уловки не помогают, они взбираются на дерево, откуда вызывающе рычат на ненавистных им собак, облаивавших их с земли.
      Есть что-то притягательное, отзывающееся атавистическим трепетом глубоко в душе охотника, в тявканье идущей по следу собаки, переходящем в заливистый лай, когда собака загоняет свою добычу на дерево…
      Джоунз попытался стряхнуть с себя воспоминания детства, проведенного на острове. Сейчас все человечество находилось на тонком дереве, и ветка под ним опасно согнулась.
      Средства массовой информации получили в свои руки лакомый кусок (возможно, последний перед тем, как на типографских машинах и телевизионных антеннах образуется лед) — освещать самое сенсационное событие века. Весь мир с тревогой наблюдал за действиями маленькой группы на базе Патрик. Советский Союз направил гневное послание с упреками в адрес американского президента: руководитель страны, не получив приглашения участвовать в работе совещания, счел себя в высшей степени оскорбленным. Союзники США по НАТО настойчиво требовали включить их в состав комитета, ведущего переговоры с космическим кораблем (неужели они и в самом деле полагали, что переговоры ведутся??). Однако тот факт, что корабль пришельцев находился в Атлантическом океане, в непосредственной близости к Америке, выдвинул США на передний план событий. Этому в немалой степени способствовала также роль, которую американцы сыграли в развитии космонавтики. Вот почему президент предпочла избавить членов комиссии от бесчисленных помощников и подсказчиков.
      Но все же комиссия работала не столь успешно, как все надеялись.
      Центральные ворота базы ВВС были открыты, но Джоунзу пришлось предъявить пропуск сотрудника государственного департамента, чтобы проехать мимо часового у временного командного пункта. Он опоздал на две минуты — совещание только началось, и за длинным столом незанятым оставалось лишь его место.
      — Прошу внимания, господа, — председательствовал на удивление молодо выглядевший генерал-лейтенант по фамилии Иверсон, командующий североамериканскими войсками противовоздушной обороны. — Сейчас выступят с последними новостями представители НОАА, НАСА, ВВС и ЦРУ. Пожалуйста, ограничьте выступления до кратких выводов — только то, что должно войти в доклад правительству.
      Джоунз знал, что были созданы группы специалистов (имена их известны лишь руководству) для обеспечения деятельности каждого подразделения, представители которого собираются выступать. И то, что достигало комнаты совещания, представляло собой выжимку из работы каждой группы — на уровне комиссии никто полностью не читал подробные доклады.
      Седовласый человечек с морщинистым коричневым личиком наклонился вперед в кресле, прочистил горло и начал:
      — Постараюсь быть кратким. Мы уточнили первоначально расчеты по настоящей проблеме. Эти данные очень близки к оценке моего ведомства. При той скорости, с какой облако пара распространяется в настоящее время как к северу, так и к югу от экватора и по периферии стационарной орбиты, данные НОАА позволяют сделать вывод, что образующийся водяной пар через четыре дня достигнет достаточной массы, чтобы образовалось тонкое «облако» шириной свыше четырех тысяч миль. Через несколько месяцев облако окутает весь земной шар на высоте двадцати двух тысяч миль над уровнем моря.
      Старый метеоролог взял следующий листок своего выступления. Он обвел взглядом присутствующих и его голос стал так тих, что Джоунзу пришлось напрячь слух, чтобы услышать его.
      — Мы оцениваем теневое действие этого облака как достаточное для снижения средней глобальной температуры в экваториальных областях на один и две десятых градуса по Фаренгейту в течение последующих четырех лет. По приблизительным расчетам каждый день ожидаемое падение температуры будет возрастать на четыре десятых градуса. Если пришельцы прекратят подъем воды завтра, то оставят нам в наследство несколько исключительно холодных зим, лет на пять по меньшей мере. Я располагаю данными для отдельных регионов, но все вы, вероятно, хотели бы знать, как это скажется на зерновых площадях Канады, США и России. Ответ таков: до пятидесяти процентов потери урожая каждый год. Еще неделя — и ледниковый покров опять двинется на юг. Еще десять дней повергнут мир в глубокое оледенение, какого мы не знаем с последнего ледникового периода. Пятнадцать дней — и у нас не с чем будет сравнивать. Океаны замерзнут почти полностью, за исключением районов неизвестной протяженности на экваторе.
      Маленький метеоролог устало откинулся в кресле, складывая свои бумаги в таинственном, но определенном порядке. Молчание нарушил Иверсон.
      — ЦРУ?
      Представителем этого ведомства был крупный, рыхлый человек с белыми руками и розовым лицом, одетый в отличный костюм из тонкой шерсти. Он носил очки в массивной оправе, которые то и дело снимал и надевал. В мягком свете ламп его почти лысая голова отливала потным глянцем. Говорил он размеренно, что придавало вес словам. На вид ему было не больше тридцати пяти лет.
      — Мы завершили психологическое исследование пришельцев и сделали по возможности точные предположения, касающиеся их поведения в будущем. В нашем распоряжении были скудные исходные данные, потому выводы — прощу иметь это в виду — в известной степени умозрительны.
      Мы допустили a priori определенные предположения, в частности следующее: пришельцы представляют не только технологически гораздо более развитую цивилизацию, но и значительно более разумную — или по крайней мере находящуюся на более высоком уровне образования. С нашей точки зрения, они в равной степени не боятся нас и не ненавидят — просто их никак не беспокоит наша судьба. Отказ отвечать на наши требования прекратить подъем воды, возможно, объясняется особенностями их психологии, нам совершенно неизвестной. Мы считаем, что они могут причинить нам колоссальный вред, если захотят, потому мы провоцируем их себе на беду.
      Мы думаем, что они будут продолжать настоящую операцию с океанскими водами еще несколько дней (сколько именно, трудно сказать — будем надеяться, меньше недели), после чего покинут Землю, обратив при этом на нас не больше внимания, чем по прибытии. Они вряд ли причинят нам какой-нибудь вред, если мы оставим их в покое, — и именно это моя группа настоятельно советует сделать. Оставьте их в покое. Пусть уйдут с миром. Мы постараемся уладить климатологические проблемы, которые останутся после отлета корабля.
      Среди сидящих за столом началось перешептывание. Джоунз, увидев застывшее холодное выражение на лице Иверсона, понял, что взгляды представителя ЦРУ не получат поддержки.
      Впрочем, как и его собственные.
      — НАСА? — спросил Иверсон. — Пожалуйста, не больше четырех минут. Президент, члены кабинета и лидеры конгресса сейчас собираются на командном пункте. Я должен позвонить им до двенадцати. Они ждут наших рекомендаций, чтобы открыть совещание.
      Представитель НАСА сообщил о том, что было решено на совещании, на котором Джоунз присутствовал накануне: за имеющееся время физически невозможно подготовить для полета «челнок» в качестве носителя оружия.
      Глядя на дородного краснолицего сотрудника НАСА, Джоунз вспомнил, впервые за много лет, как велика его неприязнь к Управлению космическими исследованиями. Его родители были бедными неграми, работавшими на апельсиновых плантациях на Меррит Айленд в 1951 году, когда ВВС США впервые осуществили запуск ракет с мыса Канаверал. Он посещал школу для цветных перед тем, как Верховный Суд в 1952 году объявил эти учебные заведения "раздельными и несправедливыми". Каким-то чудом родители наскребли деньги, чтобы отправить его в университет, и он еще три года работал, как каторжный, прежде чем получил степень магистра. Вернувшись домой с ворохом ученых степеней, он учительствовал за смехотворно низкую плату в системе местных школ, где медленно осуществлялась расовая интеграция; тогда-то он и видел процветающих инженеров и специалистов, приезжавших в своих роскошных машинах на мыс Канаверал…
      В конце пятидесятых годов работа консультантом по конфликтным проблемам сделала его местной знаменитостью, что дало шанс для выдвижения в государственный департамент. Там его способность обобщать, синтезировать обширные массивы слабо связанной между собой информации и непременно достигать компромиссного решения, которое спорящие стороны хотя и неохотно, но принимали, обеспечила ему неуклонное продвижение по служебной лестнице. Его личное возвышение шло параллельно с громадным ростом самосознания негритянского населения страны в бурные шестидесятые, когда США добились, казалось, невероятного, достигнув Луны; в то же время американское общество катилось к пропасти анархии, огни мятежа вспыхивали в гетто и начинали пылать городские кварталы…
      Но каким-то образом страна уцелела, от зарева социальных волнений осталось лишь тусклое свечение, а космическая программа потеряла былую славу. Сейчас время от времени запускались планетарные зонды, а также коммерческие спутники, чьи владельцы финансировали программу исследований. Неприязнь Джоунза к неизменно находящимся в привилегированном положении сотрудникам космического управления так и не исчезла, хотя по-настоящему он подумал об этом только сейчас, возвратясь в родные края.
      Представитель НАСА закончил, не добавив ничего нового к тому, что знал Джоунз, и он попытался сосредоточиться на следующем ораторе. Им был генерал-майор ВВС, представляющий командование стратегической авиации, который, казалось, волновался, очутившись здесь. Он кратко рассказал об имеющемся в распоряжении стратегической авиации вооружении, способном достичь стационарной орбиты. К своему изумлению, Джоунз узнал, что старые ракеты «Минитмен» и новые ракеты «MX» могут быть использованы только для межконтинентальных запусков и потому в данном случае практически бесполезны. Но примерно через восемьдесят часов ВВС могли бы подготовить две ракеты типа «Титан-Центавр» и "Титан 34-Х", а также «челнок» с ракетой типа «Центавр» на базе Ванденберг для одновременного запуска. В ожидании разрешения президента на пуск все три водородные боеголовки уже доставлены к месту старта и необходимые приготовления для запуска начались. Генерал особо подчеркнул, что запуск может быть остановлен за минуту до включения всех систем, но осуществить его можно только после длительной подготовки.
      Итак, вариант тройного атомного удара в конце концов становится реальностью! При этой мысли по телу Джоунза забегали мурашки страха. Значит, вот что они собираются рекомендовать президенту, и она согласится!
      Джоунз окинул взглядом сосредоточенные, полные решимости лица сидящих за столом людей, которые несли ответственность за судьбу этого маленького уютного мира, и не нашел в себе силы упрекнуть их. Миллиарды умерших от холода и голода, ожесточенные схватки за теплые районы Африки и Южной Америки, когда цивилизация рухнет и воцарится первобытная мораль… А кроме того, мужчины всегда были воинами, владели землей и стояли на страже ее границ.
      Но Джоунз все равно считал, что нападение на пришельцев равносильно самоубийству.
      Оставались еще одно выступление и после него небольшая дискуссия, после чего генерал Иверсон успокаивающим жестом поднял руку, глядя поверх стола. ВВС представили единственный конкретный план действий. Казалось, выбор свелся к альтернативе: либо оставить пришельцев в покое в надежде, что те вскоре прекратят свою деятельность, либо атаковать.
      И нынешний президент США, женщина агрессивная по складу характера, к тому же служившая в армии, почти наверняка примет рекомендации комиссии и тем самым подтвердит свою приверженность к политике силы.
      Перед глазами Джоунза всплыло веселое, оживленное лицо Нейоми, и он увидел смерть и разрушения, пламенем нисходящие из космоса, чтобы погубить ее… Увидел енота, вызывающе рычащего, и что-то словно щелкнуло в его сознании, встало на свое место, и Джоунз оказался на ногах, требуя слова.
      Джоунз увидел, как по гладкому лицу генерала Иверсона скользнуло гневное выражение, но это его не остановило. По крайней мере, они должны его выслушать.
      Какое-то мгновение Джоунз стоял молча, единственный из выступавших, кто подбирал свои доводы во время речи. Перед его внутренним взором возник образ енота, повернувшегося, чтобы встретить обрушившиеся на него свет и шум, готового к схватке — шерсть вздыблена, пасть открыта…
      — Прошлой ночью, когда я возвращался из центра, я сбил на дороге енота, — медленно начал Джоунз и увидел удивленные взгляды заинтересованных таким неожиданным началом людей. Джоунз продолжал рассказывать о боевой стойке енота, о собственной медлительности при нажатии на тормоз, об агрессивности, которая привела храброе животное к смерти…
      — Я вырос здесь, на Меррит Айленде. Мальчишкой охотился на енотов. Мой отец держал в доме четырех охотничьих собак. Ни с чем не сравнится лай собаки, когда она загоняет животное на дерево, — восхитительный звук.
      Джоунз почувствовал, что интерес аудитории слабеет. Но было необходимо рассказать все, чтобы они поняли самое главное, ради чего он и начал говорить: животные ведут себя так, как предписывают им инстинкты, а человечество в данном случае должно подняться выше такого примитивизма.
      — Я считаю, что мы начинаем реагировать на предполагаемую атаку, как енот, — убежденно сказал Джоунз, оглядывая присутствующих. — Мы оскаливаем зубы, становимся в стойку и рычим перед схваткой. И оценка происходящего государственным департаментом совпадает с выводом ЦРУ: мы будем сокрушены силой, настолько превосходящей нас, что мы даже не знаем сущности ее действия, настолько могущественной, что она может отшвырнуть нас, уничтоженных и умирающих. Я считаю, что атаковать — означает подписать самим себе смертный приговор.
      — Что же в таком случае вы предлагаете? — потребовал генерал Иверсон, сдерживая гнев. — Ждать и позволять окутывать наш мир облаком, которое удалить нам не по силам? Это же огромный корабль! — Он повысил голос. — Оценки ЦРУ совпадают с нашими относительно количества дейтерия, необходимого, чтобы разогнать такую массу. Если они не будут торопиться (с чего ради им это делать?), то речь идет еще как минимум о двух неделях, в течение которых пар будет выпускаться в космос. А это означает, что не только будущее наших детей поставлено на карту — большинство из нас при жизни увидят ледники, наползающие с севера.
      — Конечно же, я полностью согласен с вами: мы должны остановить пришельцев. Но ваши методы не годятся. У меня есть предложение получше, — Джоунз огляделся, чтобы собраться с мыслями, и неожиданно с интересом подумал: как реагировали бы эти люди, обладающие такой большой властью, если бы узнали, что его идея спасения мира принадлежит тринадцатилетней чернокожей фантазерке.
      — Я предлагаю сообщить пришельцам, что мы собираемся напасть на них, если они не согласятся на наше требование, — продолжал Джоунз, повысив голос. — А требование это таково: они должны начать отдавать воду, выходящую сейчас из корабля, в виде пара, выпуская его обратно в океан. Если используемое ими антигравитационное устройство позволяет регулировать подъем воды, то, уж конечно, они смогут вернуть ее таким же образом. Правда, могут возникнуть значительные разрушения в прибрежных районах Атлантического океана, но это мы переживем.
      Джоунз мгновенно понял, что он завладел вниманием аудитории. Пока все молча осмысливали услышанное, толстяк из ЦРУ внезапно произнес:
      — А знаете, мы в самом деле думаем, что пришельцы не отвечали нам потому, что не хотели, чтобы их беспокоили. Как и мы не обращаем внимания на белок, с чьего дерева собираем орехи. Разве вы когда-нибудь отвечали на их трескотню и писк?
      — По той простой причине, что белки не могут причинить нам вред. — В голосе генерала из стратегической авиации слышался затаенный гнев и разочарование. — Но если они угрожают напасть на нас…
      — По-моему, пускай приготовления к запуску ракет не останавливаются, — ответил Джоунз, — но надо сообщить президенту, что мы собираемся предпринять последнюю попытку установить контакт с пришельцами и попросить их вернуть воду. И пусть послание, которое мы направляем, известит захватчиков, что мы собираемся напасть на них, если они не согласятся на наше весьма приемлемое требование. Может, на этот раз нам удастся привлечь их внимание.
      Джоунз и другие члены комиссии — те, кто не был полностью измотан, — собрались на пункте управления базы Патрик, когда было передано новое сообщение. Оно заменило предыдущее, которое передавалось в течение последних тридцати шести часов и содержало просто требование прекратить водяной смерч.
      Устное заявление, на тех же частотах, на которых пришельцы передали свое послание, посылалось в космос через каждые пять минут; передаваться оно должно было до самого запуска ракет. Джоунз был убежден, что ответ придет достаточно скоро — или же его не будет вовсе. Первый час ожидания был самым долгим в его жизни. Второй час тянулся еще дольше. И только Джоунз начал было подремывать в начале третьего часа, не в силах бороться со сном, пришел ответ.
      — Любое враждебное действие против нас повлечет ответный удар такой силы, что вам его не вынести, — отдаленный, сейчас звучащий почти no-человечески резкий голос внезапно наполнил комнату. — Мы решительно не советуем применять какуюлибо силу для нападения на наш корабль.
      Джоунз внезапно почувствовал, как желудок сводит судорогой; все вокруг поплыло, голова закружилась, как от удара. Исчезла последняя надежда: ракеты стартуют независимо от высказанной угрозы, а пришельцы ответят ужасающим образом. Он вспомнил одну из древнейших заповедей своей профессии: "Война — последнее прибежище неумелого дипломата". Итак, дело все же дошло до военных действий, и его неудача достичь соглашения может привести к тому, что эти переговоры станут последними в истории человечества. И вновь перед ним возникло видение нисходящего с неба огненного дождя, печальное лицо Нейоми, поднятое, чтобы встретить его. Мир вокруг нее пылал.
      — Нам потребовалось некоторое время, чтобы рассмотреть ваше требование, — продолжал далекий голс. — Нам необходимо еще девять часов в земном исчислении, чтобы подготовить оборудование для возвращения воды в океан второй колонной. Сожалеем, что причинили ущерб вашему миру и людям.
      В набитой людьми небольшой комнате послышался дружный вздох облегчения. Джоунз почувствовал, что упал бы, если бы не поддержка жесткой спинки стула. Генерал Иверсон поднялся со своего места и взглянул на Джоунза. Напряжение на его лице сменилось мальчишеской ухмылкой уважения и радости. Но он произнес лишь два слова:
      — Позвоню президенту.
      — Насколько я понимаю, нисходящая колонна воды пробьет гигантскую дыру на дне Атлантического океана, — сказала Милдред, глядя из окна самолета.
      Пришельцы, как и обещали, сразу после полуночи предыдущего дня начали спуск воды, которая достигла Атлантики около шести утра. Семья Джоунзов находилась на борту самолета, вылетевшего днем в Вашингтон.
      — Да, к тому же это вызовет наводнения в некоторых прибрежных районах Южной Америки, ближайших к месту спуска, — Джоунз переждал, пока самолет перестанет взбираться на очередную воздушную горку и желудок опять займет свое место. — Но разрушения относительно невелики. Сейчас, когда между нами установился контакт, пришельцы признали, что собирались продолжать операцию еще три недели. За десять лет Земля превратилась бы в снежный ком, а бедствия, причиненные разбушевавшейся стихией, погубили бы нас гораздо раньше.
      Нейоми сидела впереди родителей, наблюдая в окно, как земля убегает из-под крыла самолета. Она почти ничего не сказала относительно своего авторства идеи, спасшей мир, принимая тот факт, что идея сработала, как нечто само собой разумеющееся, не очень важное.
      — На долю одних из нас выпало больше похвал, чем они заслуживают, на долю других — меньше, — добавил Джоунз, глядя на дочь. Помощник президента заверил его, что у него отличные шансы стать первым в истории США негром-государственным секретарем, если нынешний уйдет в отставку, оправившись от сердечного удара, случившегося с ним на командном пункте.
      Милдред встревоженно взглянула на мужа.
      — К тебе это не относится, мой дорогой, — ты получаешь не больше чем заслужил.
      Но Джоунз думал уже о мудрости, которую мы извлекаем, прислушиваясь к умным детям, и вспоминал себя в бытность мальчишкой, охотившимся на енотов с собаками… Пришельцы, вступившие в контакт с землянами и потому настроенные сейчас вполне дружелюбно, предложили оставить радиомаяк, сигналы которого может воспринимать любой космический корабль, проходящий мимо Земли на расстоянии шести парсеков.
      Так что в будущем контакты расширятся. И маяк пришельцы пошлют к Земле на антигравитационной платформе, которую земляне могут оставить у себя…
      Джоунз глубоко вздохнул и задержал выдох; он попытался подняться над предубеждениями и ошибками молодости. Он пообещал себе, что завтра попросит президента ввести его в Национальный консультативный совет по освоению космоса. Опять пришло время ему учиться смотреть на, вещи с иной точки зрения.

ПЬЕР БУЛЬ
ДЬЯВОЛЬСКОЕ ОРУЖИЕ