Марджи даже записала об этом в своем дневнике. На странице под датой 17 мая 2155 года. Запись гласила: «Сегодня Томми нашел настоящую книгу».
      Это была очень странная книга. Дедушка Марджи как-то сказал, что, когда он был маленьким мальчиком, его дедушка рассказывал о временах, когда все сказки печатались на бумаге.
      Они перевертывали страницы – пожелтевшие, сморщенные листы, и им было смешно, что слова на них стояли на месте, а не двигались, как обычно на экране. Слова стояли на месте и не исчезали – читай и перечитывай их сколько хочешь.
      – Какая бессмысленная трата бумаги, – заметил Томми. В каждой книге сотни страниц, а на одном экране можно прочитать миллионы книг.
      – Ну уж и миллионы, – усомнилась Марджи. Ей было одиннадцать, и она не успела прочесть столько телекниг, сколько Томми, которому было тринадцать.
      Она спросила:
      – Где ты ее раздобыл?
      – Дома. На чердаке, – мотнул он головой вверх, не отрывая глаз от книги.
      – О чем она?
      – О школе.
      Марджи презрительно фыркнула.
      – О школе? А что можно написать о школе? Я ненавижу школу.
      Марджи никогда не любила занятий, но последнее время она их просто возненавидела. Механический учитель давал ей все новые и новые тесты по географии, а она отвечала все хуже и хуже, пока ее мама не покачала головой и не вызвала районного инспектора.
      Он оказался кругленьким низеньким человечком с красным лицом и с огромным ящиком, наполненным всякими инструментами, колесиками и проволочками. Он улыбнулся Марджи и дал ей яблоко, а затем разобрал учителя на части. Марджи напрасно надеялась, что ему не удастся собрать его заново; через час ее мучитель был готов – черный, большой и уродливый, с огромным экраном, на котором появлялись вопросы по поводу пройденного и объяснения новых уроков. Впрочем, это было еще не самое худшее. Больше всего она ненавидела щель, в которую надо было опускать домашние задания и тесты. Ей приходилось записывать их на перфорированных картах кодом, которому ее обучили, когда ей было шесть лет. Она не успевала перевести дыхание, как механический учитель уже подсчитывал оценки и никогда не ошибался.
      Покончив с осмотром, инспектор улыбнулся и погладил ее по голове. Он сказал ее маме:
      – Девочка не виновата, миссис Джонс. Просто сектор географии был настроен на слишком быстрый темп, такие вещи случаются. Я переключил его на уровень десятилетнего развития. В целом успехи девочки вполне удовлетворительны.
      И он опять погладил Марджи по голове. Марджи была разочарована. Она так надеялась, что учителя унесут из дому. Такое однажды случилось с учителем Томми – его унесли чуть ли не на месяц, потому что в нем начисто вышел из строя сектор истории.
      Она спросила у Томми:
      – А кому охота писать о школе?
      Томми посмотрел на нее с видом превосходства:
      – Глупая, эта школа совсем не похожа на наши. Это старая школа, в которой учились сотни и сотни лет тому назад. – И добавил презрительно, четко выговаривая слова: – Столетия тому назад.
      Марджи почувствовала себя задетой:
      – Подумаешь, кому интересно знать про школы в древности!
      Она стала читать текст, заглядывая через плечо Томми.
      – Все равно и у них был учитель! – воскликнула она через минуту.
      – Конечно, только он был совсем другой. Он был человек.
      – Человек? Как может человек быть учителем?
      – Ну… он рассказывал мальчикам и девочкам о всяких вещах, и задавал им уроки на дом, и спрашивал их.
      – Человек не может быть таким умным.
      – Может. Мой папа знает столько же, сколько мой учитель.
      – Не может. Человек не может знать столько, сколько учитель.
      – Хочешь, поспорим, что он знает почти столько же?
      Марджи была не готова к спору на эту тему. Она сказала:
      – Мне бы не хотелось, чтобы в нашем доме жил чужой человек?
      Томми засмеялся.
      – Какая ты глупая, Марджи. Учителя не жили в одном доме со школьниками, у них было специальное здание, куда приходили все – дети и их учителя.
      – И все дети учили одно и то же?
      – Конечно. Если они были одного возраста.
      – Но моя мама говорит, что учитель должен быть адаптирован к сознанию ребенка и что каждый ребенок должен обучаться по-своему.
      – А тогда все было иначе. И все учились вместе. Если тебе не нравится, не читай!
      – Я не говорила, что мне не нравится, – честно возразила Марджи. Ей очень хотелось прочесть эту смешную книгу.
      Они дошли только до середины, когда мать Марджи позвала:
      – Марджи! В школу!
      – Не сейчас, мамочка, погоди!
      – Не капризничай, Марджи! – сказала миссис Джонс. – И тебе наверно, тоже пора, Томми.
      – Пожалуй, – произнес он с вызовом. И вышел, насвистывая и крепко прижимая к себе пыльную книжку.
      Марджи направилась в классную комнату. Она находилась рядом с ее спальней. Механический учитель был уже включен и ждал ее. Он всегда был включен в это время, кроме суббот и воскресений, потому что ее мама считала, что девочкам следует учиться в одни и те же часы.
      Экран светился, на нем появилась надпись: «Сегодня мы познакомимся с правилом сложения дробей. Пожалуйста, опустите вчерашнее задание в соответствующую щель».
      Глубоко вздохнув, Марджи выполнила приказ. Она думала о школах, в которых учились дети, когда дедушка ее дедушки был маленьким. Все детишки с улицы собирались вместе, кричали и смеялись, бегали по двору в перемены, сидели в классе на уроках и в конце дня веселой гурьбой возвращались домой. Они учили одно и то же и могли помочь друг другу и даже списать друг у друга.
      И учителя были живые люди…
      Механический учитель светился на экране: «Когда мы складываем 1/2 и 1/4…» Марджи вздохнула.