- Хороший психиатр тебе б не повредил, - странно улыбнувшись, сказал Гарри.
      Майкл продолжал сбивчиво объяснять суть дела, не обращая внимания на реплики отца.
      - Нуклоны - протоны и нейтроны - состоят из комбинаций кварков. В сверхплотном веществе - в нейтронных звездах, а также во время Большого Взрыва могли сформироваться более сложные структуры - кварковые скопления, или наггеты, - монстры по сравнению с нуклонами. Масса наггета может достигать нескольких тонн, и его можно различить невооруженным глазом. Большинство наггетов, образовавшихся во время Большого Взрыва, распалось. Но некоторые сохранились.
      - Так вот из-за чего ты сбежал в такую даль!
      - Первые подтверждения существования наггетов во внутренней области Солнечной системы были получены при анализе данных по широким атмосферным ливням. Наггет, попадая в атмосферу, распадается и рождает каскад экзотических частиц, которые регистрируются приборами. Об этом ты, если захочешь, сможешь прочитать в учебниках. Я же исследую более сложную проблему. Именно из-за нее я забрался сюда. Черт побери, не больше сотни землян так далеки от Солнца, как я. И все находятся за много световых лет отсюда. Летят с околосветовыми скоростями в звездных кораблях типа "Качи". Бог знает где. Да, так вот, кварковый наггет служит мощным центром рассеяния высокоэнергичного анизотропного космического излучения. В принципе мои приборы могут зарегистрировать его, и - один против десяти я смогу при помощи зонда вытащить такой наггет для исследований.
      Уголки губ Гарри слегка вздернулись - гримаса, которая неприятно напомнила Майклу об ушедшем навсегда прежнем, восьмидесятилетнем, теле отца.
      - Звучит здорово, - одобрил Гарри. - А зачем все это нужно?
      - Это называется "фундаментальное исследование", - с ожесточением ответил Майкл. - То, чем занимаемся мы, люди, уже несколько тысячелетий кряду.
      - Ты объясни мне популярнее, - мягко попросил Гарри.
      - Кварковые наггеты содержат материю в экстремальном состоянии. Они могут двигаться со скоростью столь близкой к скорости света, что мои датчики засекут их почти в момент возникновения, даже если само событие произошло миллионы лет назад.
      - Впечатляюще! - Гарри всосал бренди, повернулся и легко пошел по прозрачному полу, не проявляя ни малейших признаков головокружения. Подошел к металлическому креслу и уселся в него, удобно закинув ногу на ногу, невзирая на отсутствие силы тяжести. Зазора между виртуалом и креслом видно не было.
      - Меня всегда приводили в восторг твои достижения. Твои с Мириам Берг, разумеется. Я уверен, ты догадывался об этом.
      - Нет, ты преувеличиваешь.
      - Еще столетие назад ты создал сверхплотное вещество. Ты был а_в_т_о_р_и_т_е_т_о_м_ в этой области. Разве не так? Именно из-за этого тебе были предоставлены такие возможности по реализации проекта "Интерфейс".
      - Спасибо за комплимент. - Майкл взглянул прямо в небесно-голубую бездонность отцовских глаз. - Так о чем ты хотел поговорить со мной? Что ты сохранил в памяти, после того как тебе прочистили мозги "Антистаростью"?
      - Все, что мне было необходимо, - пожал плечами Гарри. - Если хочешь знать, все, что связано с тобой. Альбомы газетных вырезок...
      Он втянул в себя бренди, сверкавшее в призрачном свете кометы, и взглянул на сына.
      Гиперпространственные Туннели, или просто Туннели, - щели в пространственно-временном континууме, сквозь которые возможно мгновенное перемещение на сотни, тысячи световых лет.
      В невероятно маленьком даже для микрообъекта масштабе порядка планковской длины, в котором начинают действовать таинственные эффекты квантовой гравитации, пространство-время становится зернистым, наполненным крошечными Туннелями. Столетие назад Майкл Пул со своей командой сумел извлечь Туннель из микроквантовой структуры и научился управлять его размерами, формой и величиной входного отверстия.
      Этого вполне хватало для осуществления дальних пространственных перелетов. Но это было только полдела. Необходимо было сделать Туннель стабильным.
      Туннели без материи во входном отверстии невозможно использовать, это следует из шварцшильдовского решения уравнений относительности. Приливные силы сомнут портал Туннеля, и порталы схлопнутся со скоростью света. Неизбежные микровозмущения приведут к прогрессирующей нестабильности и его коллапсу.
      Так что команда Пула решила конструировать Туннель из нового, сверхплотного, вещества.
      Приближаясь к Туннелю, вещество сжимается, пройдя сквозь него, расширяется снова. Этот колебательный эффект возникает из-за отрицательной энергии в сверхплотном веществе. Туннель все время "дышит", по цепям обратной связи постоянно восстанавливаясь и деформируясь.
      Одно время полагали, что материальное тело принципиально не может обладать отрицательной энергией. Как и отрицательная масса, она считалась умозрительной абстракцией. Хокинговское "выкипание" черных дыр называли экзотическим случаем... Но команда Майкла сумела найти более убедительные примеры. И все же Пулу требовались сверхвысокие значения отрицательной энергии, эквивалентные давлению внутри нейтронных звезд.
      Это было время напряженных поисков.
      Несмотря ни на что, память о тех днях переполняла сердце Майкла. Почему воспоминания о событиях такой давности оказались столь живучими? Майкл со своими помощниками - и в том числе с Мириам, его заместителем, провели более сорока лет на орбите вокруг Юпитера. Творили экзотическую материю, манипулируя потоком энергии в магнитной трубке, соединившей Юпитер с его ближайшим спутником Ио.
      Жизнь на орбите Юпитера была трудной, опасной и захватывающе интересной. Долгие годы они снова и снова наблюдали, как корабль-робот погружается в гравитационные колодцы Юпитера, а затем возвращается с новой порцией светящегося супервещества, которое тут же наносилось на растущий не по дням, а по часам куб Туннеля.
      Так растет ребенок.
      Майкл и Мириам все больше привязывались друг к другу. Порой они задавались вопросом: не любовь ли это? Но обычно им было не до философствования.
      - Ты больше никогда не был так счастлив? - смущенно спросил Гарри.
      - Это моя личная жизнь, - отрезал Майкл.
      - Я понимаю. Но ведь не в этом цель твоей жизни.
      Майкл крепче сжал пузырь с виски, чувствуя, что разогревшаяся поверхность выскальзывает из пальцев.
      - Это похоже на чувство, возникшее у меня, когда "Качи" окончательно покидал орбиту Юпитера, буксируя один из порталов "Интерфейса". Я утверждал, что этот материал больше чем просто курьез. Из него можно создавать гигантские инженерные сооружения - но лишь через столетие!
      - Или через пятнадцать столетий. Смотря с какой точки на него посмотреть.
      "Качи" был запущен с околосветовой скоростью на сверхдальнее расстояние к центру Галактики, в созвездие Стрельца. Возвращение наметили через сто лет бортового времени. На Земле за этот же период, согласно теории относительности, пройдет полторы тысячи лет. Такова была цель проекта. Майкл время от времени, используя виртуал, приглядывал за порталом Туннеля на орбите Юпитера. Портал старел с той же скоростью, что и его "близнец" на борту "Качи". Так они с Мириам и предполагали.
      Но пока Майкл и Мириам были разделены постоянно растущим "интервалом" эйнштейновского пространства-времени годами, а затем и сотнями световых лет - ТУННЕЛЬ ПРОДОЛЖАЛ СОЕДИНЯТЬ ОБА ПОРТАЛА.
      Через столетие субъективного времени, одинакового и для Майкла и для Мириам, "Качи" завершит полет по замкнутой траектории и вернется на орбиту вокруг Юпитера в далеком для Майкла Будущем. И тогда Туннель за несколько часов субъективного времени перебросит их на полторы тысячи лет вперед.
      Ожидание перевернуло жизнь и душу Майкла.
      - Я понял, что стал больше инженером, чем ученым. И вот решил заняться созданием материала, который можно было бы производить в нашем токовом ускорителе на Ио. Неисследованный островок в физике экзотических веществ...
      - Опять захотел всех обогнать?
      Майкл разозлился.
      Отец наклонился в кресле, скрестив руки на груди. Отсветы кометы играли на его красивом лице. Бренди исчез.
      - Черт побери, Майкл, ты стал сильным мужчиной. Тебе пришлось научиться работать с людьми. Быть политиком. Контролировать бюджет. Ты узнал, как делаются дела, как добиваться своего. Ты мог бы сделать все, что пожелаешь. А вместо этого ты сбежал. Я знаю, тебе было больно, когда Мириам Берг не осталась с тобой, полетела на "Качи". Но...
      - Да не сбежал я, черт подери, - сказал Майкл, вспыхнув от гнева. - Я же объяснил тебе, чем я здесь занимаюсь. Кварковые наггеты позволят заглянуть в невиданные глубины материи!
      - Ты дилетант. - Гарри расслабленно раскинулся в кресле. - То, что приходит к тебе из глубин пространства и времени, ты коллекционируешь, как бабочек. Это не наука! Большие проекты, например. Большой Непрерывный Ускоритель, оставили тебя позади на годы. - Гарри смотрел на сына широко раскрытыми глазами. - Попробуй сказать мне, что я не прав!
      Раздраженный Майкл швырнул виски на пол.
      - Какого черта тебе от меня нужно?
      - Ты постарел, Майкл, - огорченно сказал Гарри. - Не так ли? Хуже того - ты сам позволил себе остаться старым.
      - Я и старый - все равно человек, - проворчал Майкл. - И не сбросил содержимое своих мозгов в какую-нибудь паршивую микросхему.
      Гарри встал с кресла и приблизился к сыну.
      - "Антистарость" не просто перезапись твоей памяти. Это гораздо больше. Классификация, рационализация, сортировка...
      - Отвратительная процедура, - фыркнул Майкл.
      - Но все твое будет сохранено - причем не только в электронной памяти, но и в нейронных сетях, которые ты сможешь опрашивать или закачивать их в виртуал. - Гарри улыбнулся. - Сможешь общаться с самим собой, но более молодым. Похоже на идею из твоей работы по "Интерфейсу"?
      - Но ты сам видишь, - упрямо возразил Майкл, - что я сохранил главное - способность размышлять. Впрочем, это пустой разговор. Меня не убедишь. Или ты забыл? - коварно добавил Майкл.
      - Ведь у тебя нет выбора, ты же сам понимаешь.
      - Конечно.
      - Нет выбора, если хочешь, как ты говоришь, остаться человеком. Ты сможешь, оставаясь человеком, освежить свой мозг. Это необходимо, чтобы реагировать на новое окружение, на новые события, новые ситуации. Майкл, ведь ты прекрасно понимаешь, что человеческая память ограниченна. Ты сможешь обрабатывать гораздо большие объемы информации. С технологией "Антистарость"...
      - Ты еще скажи, что она из старухи делает девочку...
      - Еще и не то делает! - Гарри коснулся руки сына, затем засомневался и отдернул руку. - Кстати, я еще не сказал тебе, что "Антистарость" вернет тебе и детскую непосредственность. Все для тебя вновь откроется впервые. Ты опять будешь трепетать, услышав Бетховена, вновь ощутишь восторг первого поцелуя. К тому же - тебя пугает возможность потерять Мириам, я знаю!
      - Слишком много ты знаешь, пошел...
      - Но, Майкл, это не просто выбор! Ведь ты скоро превратишься в окаменелость! - скорбно воскликнул Гарри. - Мне жаль, сынок. Извини, не хотелось пугать тебя.
      - Ничего страшного. Ты всегда был таким. - Майкл подошел к сервировочному столу и легким нажатием на повтор потребовал себе еще виски. - Скажи мне, что заставило тебе отправить послание с виртуалом?
      Гарри сделал несколько шагов. В невесомости это производило жутковатое впечатление.
      - "Интерфейс", - сказал он.
      - Проект? - нахмурился Майкл. - А что с ним?
      Гарри с родительской теплотой поглядел на сына.
      - Кажется, что ты действительно съехал с катушек. Сегодня минет ровно сто лет со дня старта "Качи". Ты уже забыл полетное задание?
      - Столетие, - ошарашенно пробормотал Майкл. - О Господи, неужели пора?
      "Качи" должен вернуться в Солнечную систему только в далеком Будущем. Майкл непроизвольно посмотрел в сторону Юпитера, где на орбите одиноко старел второй портал Туннеля. Неужели заработает мост длиной в полтора тысячелетия?
      - Меня послали за тобой, - сказал Гарри. - Я сказал им, что ты уже слишком стар для проекта. Но они снова связались со мной. Наверное, у меня действительно есть шансы убедить тебя.
      - В чем убедить?
      - Вернуться домой. - Виртуал оглядел кабину. - Эта старая мыльница еще способна летать?
      - Конечно, способна.
      - Ну а тогда самый быстрый способ возвращения - в этой штуке. Это займет около года. В два раза быстрее, чем слать за тобой корабль...
      - Гарри, ради Бога, помедленнее, я ничего не понимаю! Кто такие "они"? И зачем, во имя всего святого, я им понадобился?
      - "Они" - это правительство Юпитера. Ты должен получить предназначенное тебе послание.
      Гарри изучающе посмотрел на сына, его молодое лицо простодушно вытянулось, голос стал задушевнее.
      - Майкл, портал вернулся. Через Туннель к нам проник космический корабль. Из Будущего. Мы получили от него сообщение в микроволновом диапазоне. Предполагаем, что оно было отправлено без ведома экипажа.
      Майкл схватился за голову. Наверное, он действительно стал слишком стар; слова Гарри звучали нереально - как пересказ сна, недоступного пониманию.
      - Сообщение можно расшифровать?
      - Да, это уже сделано. Послание звуковое, а не виртуальное.
      - Ну что там? Говори быстрее!
      - Спрашивают тебя. По имени. Это послание от Мириам Берг.
      Майкл почувствовал, как у него перехватило дыхание. Виртуал подошел к нему так близко, что стала хорошо заметна зернистость изображения.
      - Майкл, - спросил он участливо, - с тобой все в порядке?
      3
      Язофт Парц опять болтался в космическом пространстве перед Сплайном.
      Парц вгляделся в огромный глаз, который, вращаясь, уставился на него из складок сверхпрочной шкуры, и вдруг почувствовал печальное родство с этим живым грузовиком, чьим заказчиком и пассажиром было такое чудовище, как Квакс.
      Парц сознавал, что за его легким флиттером следят самые мощные системы вооружения Сплайна. В том числе, очевидно, и легендарный гравитационный ЗвездоЛом, который Квакс в свое время стащил из системы КсиЛи.
      Ему захотелось рассмеяться: из пушек по воробьям! Из прошлого диктатора неумолимо надвигается возмездие, а тот направил всю свою мощь против какого-то несчастного старика.
      - Представитель Язофт Парц! - Голос Правителя был, как обычно, мягким и женственным.
      - Я здесь. Правитель! - твердо ответил Парц. Последовала долгая пауза.
      - Я должен просить вашей помощи, - наконец раздалось из транслятора.
      Парц почувствовал, что напряжение отступило. Как он боялся этого вызова на переговоры с Правителем - с того самого момента, как неделю назад стал свидетелем неслыханного унижения Квакса. После той встречи Парц вернулся к прежним обязанностям. Только теперь значительно усложнившимся. Даже в кругах дипломатов, обеспечивавших режим Оккупации, практически никто ничего не знал о случившемся. Парц, как всегда, старался избегать бдительного присмотра охраны дипкорпуса, чаще общаться с простыми людьми. Конечно, это было рискованно - распознай, в нем кто-нибудь коллаборанта, его могли убить. Но ему сладко было знать, что тысячи людей по-прежнему живут надеждой. Особенно теперь... Не исключено, что у Квакса хватит непреклонной решимости наказать всю планету за дерзкую выходку группки неизвестных.
      Многочисленные казни не удивили бы Парца.
      Как ни странно, не стал бы он и обвинять Квакса в терроре - тот научился ему у землян. Кваксу пришлось досконально изучить историю и в совершенстве освоить методы, которые применяли люди в борьбе друг с другом. Казалось само собой разумеющимся, что Квакс будет использовать аналогичную тактику. В жестокости режима скорее уж нужно было бы упрекнуть само человечество. Появление Квакса - приговор истории, приведенный в исполнение.
      Но, к удивлению Парца, ничего более ужасного, чем обычно, не произошло. И вот он снова вызван на секретную орбитальную встречу.
      - Жду ваших приказаний. Правитель.
      - Необходимо засекретить информацию о появлении "Интерфейса", - начал Квакс. - Это решение уже принято. Каждый человек, попытавшийся приблизиться к порталу ближе, чем на миллион миль, будет уничтожен.
      Брови Парца удивленно поднялись.
      - Я удивлен, что вы не уничтожили портал.
      И вновь непривычная пауза, выдающая странную растерянность.
      - Язофт Парц, я не в состоянии выработать правильную стратегию поведения в данной ситуации. Неизвестная нам группа подняла восстание против администрации Квакса, захватила космический корабль и сбежала на нем на тысячу пятьсот лет в Прошлое - в ту эпоху, когда Квакс еще не мог управлять Землей. Очевидно, намерение повстанцев - изменить причинно-следственную цепь событий, подготовить человечество в Будущем к сопротивлению власти Квакса. Представитель Парц, я предполагаю, что Прошлое уже модифицировано благодаря действиям этих повстанцев.
      - Вероятно, вы правы. Поспешное разрушение портала только лишит вас доступа в Прошлое и возможности влиять на происходящие там события.
      - Да, мой замысел определяется именно этими соображениями.
      - Вы решили отправить кого-нибудь в Прошлое? - спросил Парц.
      - Еще нет.
      - Правитель, прошла уже неделя, - улыбнулся Парц. - Не кажется ли вам, что ваше молчание несколько затянулось? В любом случае худшее уже произошло. Так или иначе вам все равно придется пойти на это.
      "Но возмездие приближается неумолимо", - радостно думалось ему. Парц не удивился бы резкому ответу на свою провокационную реплику, но в речи Квакса он опять почувствовал столь необычную для него растерянность.
      - Я не могу составить правильный план действий... Представитель, мне нужно вместе с вами обсудить ситуацию. Я не смог даже приблизительно оценить степень угрозы, но считаю, что угроза, выражаясь по-человечески, бесконечно велика. Моя раса не сталкивалась с подобными прецедентами и, по-видимому, не столкнется с ними в Будущем.
      - В принципе с вами согласен. Правитель, - осторожно ответил Парц.
      В научном сообществе землян, поставленном в известность о событии, обсуждались последствия побега повстанцев. Большинство специалистов склонялось к мысли, что проникновение людей в Прошлое может привести к размыванию функции вероятности и возникновению некоторых новых альтернативных реальностей. Другие утверждали, что реальность имеет лишь одну неветвящуюся причинно-следственную линию, которая может быть лишь разрушена созданием повстанцами "замкнутой петли времени". Время замкнется на себя, бесконечно повторяя одну и ту же цепь событий.
      Никто не мог сказать, изменятся ли в один момент люди, пройдя через мини-смерть и превратившись в совершенно новых персонажей новой истории? Или же окажутся способными преобразиться, примениться к иным понятиям? Но разрабатывать теории было поздно - новое Прошлое надвигалось неотвратимо.
      Жизнь стала казаться Язофту ярким бессвязным калейдоскопом событий, из которых невозможно выделить доминирующий смысл. Он не боялся - по крайней мере не думал о страхе, но чувствовал, что мир, в котором он живет и действует, уже изменился. И изменился фундаментально.
      - Безумие!
      - Представитель, доложите собранную вами информацию о повстанцах.
      Язофт вытащил из портфеля документы.
      - Мы предполагаем, что повстанцы входили в состав группы, называвшейся "Друзья Вигнера". Незадолго до осуществления этой дерзкой, единственной за все время существования группы акции она не обнаруживала себя как угроза режиму.
      - Мы сознательно проводили политику игнорирования подобных групп, мрачно произнес Квакс, - по примеру колониальных администраций Римской империи, позволявших процветать туземным культам и религиям. Зачем тратить ресурс насилия на подавление безобидных увлечений аборигенов? Эта политика будет пересмотрена для адаптации к изменившейся ситуации.
      Парц непроизвольно вздрогнул, уловив в последней фразе предвестие неисчислимых бед.
      - Я бы посоветовал не осуществлять резких изменений в стиле и методе управления, - поспешно произнес он. - Осуществляя месть за уже свершившиеся события, вы рискуете утратить стратегическую инициативу.
      - Что известно об их корабле? - прервал его Квакс.
      Язофт доложил, что корабль был сконструирован и подпольно собран на небольшом острове в Атлантическом океане, называющемся "Британия".
      Оккупационный режим планомерно уничтожал накопленный человечеством потенциал, необходимый для освоения космоса. Корабли, находившиеся в дальних экспедициях, отзывались на Землю и на конверсионных площадках превращались в груды непригодного к восстановлению металлолома. Никто, правда, до сих пор не знал, сколько экспедиций, затерянных где-то в дальнем космосе, продолжало выполнять свои задачи. Но в Солнечной системе и в больших иносистемных колониях ни о каких не санкционированных оккупантами полетах не могло быть и речи.
      До сегодняшнего дня повстанцы смогли из похищенных с конверсионных площадок остатков межпланетных грузовиков собрать корабль, наделавший столь много шума.
      - А кто такой этот Вигнер? - спросил Квакс. - Это имя мне неизвестно.
      - Юджин Вигнер, - порылся в своих документах Парц. - Физик-ядерщик, двадцатое столетие, планета Земля. Современник основателей квантовой теории - Шредингера, Гейзенберга. Объектом исследований Вигнера была проблема квантового солипсизма...
      Квакс ненадолго замолчал, но вскоре продолжил:
      - Это мало что говорит мне. Язофт, наша с вами задача - определить намерения этих Друзей. Нам жизненно необходимо увидеть сложившуюся ситуацию глазами человека. Вашими глазами.
      Парц, облокотившись о стол, собрался с мыслями.
      Группа Вигнера пыталась найти философское объяснение тому факту, что квантовая механика - единственная обобщающая теория - была полна необъяснимых парадоксов. Суть их сводилась к следующему: мир объектов принципиально не существует без познающего его субъекта.
      - Мы, люди, - произнес Язофт, - ограниченные существа, живущие в мире реальных объектов. Я могу управлять своим телом - руками, ногами, - а также, полностью или частично, управлять предметами, которыми я манипулирую. - Он взял со стола плоскую коробку проектора. - Я могу передвинуть его по своему желанию, могу бросить его об стену, и тогда он отскочит от нее. Проектор является дискретным объектом, существующим независимо от меня - распоряжающегося им субъекта.
      Но этот здравомыслящий взгляд на устройство Вселенной неприменим к микрообъектам.
      Все дело в неопределенности. Я могу определить положение объекта, который держу в руках, например, зарегистрировав детектором отраженный от его поверхности фотон. Но такое измерение невозможно по отношению к микрообъекту, например, к электрону. Если от него отразится фотон, то он передаст электрону такую энергию, которая неизбежно изменит его траекторию. Причем неконтролируемым образом. Предположим, я смог с очень высокой точностью, в доли ангстрема, измерить положение электрона. Но тем самым я уничтожил всякое знание о направлении и скорости его движения даже если они были мне известны перед измерением. В результате уже через доли секунды я не смогу утверждать, находится ли этот чертов лептон за сотни миль отсюда.
      Таким образом, я не могу одновременно знать импульс и координаты частицы. Вместо представления об электроне или любом другом микрообъекте как об объекте с конкретными размерами, который может находиться в строго ограниченной области пространства, мне придется ввести понятие функции вероятности его нахождения в данном месте. Уравнение для описания распространения волн вероятностей микрообъектов при взаимодействии с другими частицами и полями было предложено Шредингером. - Парц устало прикрыл глаза. - Пространство, наполненное волнами вероятностей, представляется мне журчащей голубоватой зыбью. Если бы у меня было хорошее воображение, я мог бы представить такое пространство во всем его богатстве. Но на это я не способен. Как будто гляжу на мир сквозь полуопущенные ресницы - и вижу только более или менее темноватые участки между пиками распределений. И говорю себе - по-видимому, электрон находится здесь. Но на самом деле это не сам электрон, а только гребень волны... Там, где находится максимум волны, вероятность встретить частицу больше, а там где минимум - меньше, точное же ее положение неизвестно никому.
      - Но волновая функция коллапсирует при наблюдении, - быстро ответил Квакс.
      - Да. Связь между квантами и миром человеческих ощущений всегда опосредована. Я провожу эксперимент и определяю, что электрон фактически присутствует в установке в данный момент. - Парц ткнул пальцем в стол. Вот прямо здесь. Тогда волновая функция действительно коллапсирует вырождается в функцию, равную нулю везде, за исключением небольшой области пространства, в которой вероятность найти частицу строго равна единице. Через некоторое время, однако, волновая функция вновь расплывется, и определить столь точно местоположение электрона станет уже невозможно. Так вот, при измерении местоположения электрона я тем самым изменяю все его характеристики. Невозможно провести наблюдение так, чтобы присутствие наблюдателя не повлияло на объект. Потому можно утверждать, что существование электрона, по крайней мере в данной области пространства, не просто подтверждается, но и создается в процессе измерения. А дальше начинается парадокс. В свое время Шредингер описывал такой мысленный эксперимент. В полностью непроницаемом ящике находятся кошка и автоматический механизм, который в момент распада радиоактивного ядра разбивает бутыль с ядом, мгновенно убивающим кошку. Вероятность распада ядра в ходе эксперимента - пятьдесят процентов. Вопрос: можем ли мы определить, живали кошка, до того как вскроем ящик?
      - Но здесь нет никакого парадокса, - быстро ответил ничуть не обескураженный Квакс. - Ответ можно дать только в терминах теории вероятности.
      - Отлично. До вскрытия ящика волновая функция системы "ящик - кошка" не коллапсирует. Кошка не жива и не мертва - существует равная вероятность и того и другого. Вигнер развил этот эксперимент. Предположим, что один из друзей экспериментатора вскрыл ящик и достоверно установил, жива еще кошка или уже нет. Теперь ящик, кошка и друг Вигнера вместе составляют единую систему с более сложной волновой функцией, в которой состояние кошки, как и знание о том друга, остается неопределенным до наблюдения состояния животного самим Вигнером.
      Этот парадокс в свое время был назван парадоксом "Друга Вигнера". Он приводит к бесконечному регрессу - катастрофе фон Ньюмена. Система "бокс кошка - друг" остается неопределенной вплоть до наблюдения экспериментатором - мною. Но в то же время новая система: "бокс - кошка друг - экспериментатор" - остается неопределенной вплоть до наблюдения состояния кошки посторонним наблюдателем.
      Квакс ненадолго задумался.
      - Итак, мы выяснили, что основной парадокс существования, парадокс квантовой физики в целом, для человека ассоциируется с Вигнером и его друзьями.
      Язофт порылся в бумагах.
      - Да. Внешний мир создается актом наблюдения. Шредингер задавал вопрос: "Может ли мир оставаться спектаклем в отсутствие зрителя, не существующим ни для кого - то есть, вообще говоря, на самом деле не существующим?"
      - Отлично, Язофт. И как это объяснит нам поведение тех, кто назвал себя "Друзьями Вигнера"?
      - К сожалению. Правитель, - пожал плечами Парц, - у меня нет разумных гипотез.
      Последовало долгое молчание; Парц сквозь иллюминатор внимательно следил за происходящими на Сплайне изменениями. Во внешнем покрове грузовика появилась щель шириной в сотню метров. Она медленно расширилась, обнажив розовато-красный Туннель.
      - Мне нужен ваш совет. Представитель, - раздался голос Правителя. Вы необходимы здесь, внутри.
      Волна предчувствий захлестнула Парца. Он сжался в своем кресле, направляя флиттер в гостеприимное отверстие Сплайна.
      Покрытые густой красной субстанцией, похожей на кровь. Туннели, по которым продвигался флиттер Парца, протянулись, очевидно, на несколько миль. Вокруг флиттера сновали крошечные роботы - антитела, как сообщил Квакс. Парца охватил приступ клаустрофобии, ему казалось, что кроваво-красные стены сжимаются вокруг него. Человеку не под силу долго находиться внутри этого гигантского кишечника.
      Наконец флиттер остановился у сморщенной кожаной перегородки, открывавшей вход в большую, не меньше четверти мили в поперечнике, камеру. "Желудок Сплайна!" - догадался Парц. В пространстве камеры парило множество небольших тел правильной сферической формы. Ярко-красные стенки были покрыты сетью вен. В этой землянично-красной камере Парц немного приободрился.
      В центре ее неподвижно висел пузырь диаметром в добрую сотню метров с какой-то коричневатой жидкостью. Сквозь полупрозрачную муть жидкости Парц разглядел внутри пузыря скопление механизмов. Металлическими штангами пузырь жестко крепился к стенке желудка Сплайна. Поверхность пузыря, вся в коричневой накипи, была изнутри усеяна миллионами конвекционных ячеек, словно подогревающих его. Устройство напоминало медленно кипящую кастрюлю с весьма неаппетитным варевом.
      - Правитель, где вы? - спросил обескураженный Парц.
      - Я здесь, - послышалось из транслятора.
      В легкой растерянности Парц осмотрел желудочную камеру.
      - Внутри пузыря?
      - Не пузыря, а жидкостной сферы, - рассмеялся Квакс. - Нет, конечно. В некотором роде я и есть этот самый пузырь.
      - Ничего не понимаю.
      - Турбулентность, Парц. Неужели вы не видите конвекционные ячейки? Вот это и есть "я", как вы изволили - выразиться. Теперь понятно?
      Ошеломленный Парц уставился на булькающего Правителя.
      Родная планета Квакса была большим болотом.
      Гигантский водоем, подобно первобытному океану Земли, простирался по всей поверхности планеты. На дне без устали работало множество подводных вулканов. Поверхность болота кипела выбросами множества пузырьков.
      В этом бульоне родились Кваксы; один из них теперь пузырился в желудке Сплайна.
      - Турбулентность, Парц, - это лучший пример постоянно самоорганизующейся материи, - хвастался Квакс. - У меня на родине, в океане, энергия, производимая температурным полем между вулканами и атмосферой, структурировала океанскую поверхность, создавая турбулентные поля из многих миллиардов конвекционных ячеек. Вообще вся известная живая материя имеет клеточную структуру. У нас нет удовлетворительных объяснений этого факта, но, по-видимому, это справедливо даже для КсиЛи. Хотя сначала и кажется, что клеточные структуры там в принципе не могут существовать.