Рейн никак не могла определить, что это за звук. Он назойливо ввинчивался в ее мозг, и она с приглушенным стоном накрыла голову подушкой. Но даже через подушку она слышала непонятный шум.
      Рейн пошарила рукой по столику, пытаясь нащупать будильник, уверенная, что это именно он является возмутителем спокойствия. Однако после того, как будильник свалился на пол, она поняла, что звук издает телефон в гостиной.
      Чертыхнувшись, Рейн отбросила одеяло и опрометью бросилась к телефону, испугавшись, что этот настырный пронзительный звонок разбудит Хизер.
      – Алло, – прошептала она в трубку, опускаясь в ближайшее кресло.
      – Рейн, дорогая, только не говори мне, что ты спала!
      – Привет, Вэл! – Рейн нахмурилась. – Который час?
      – Ну, десятый, – ответила Вэл. – Очень сожалею, что подняла тебя с постели. Я вообще не надеялась застать тебя в квартире, не говоря уже о том, чтобы разбудить.
      – Спасибо, что разбудила. – Рейн вздохнула. – Мы уже должны были находиться сейчас в госпитале.
      – Кто это – мы?
      Рейн обругала себя за эту обмолвку. Она не была готова рассказывать сейчас Вэл или кому угодно другому о Хизер и ребенке. Пока не готова.
      – Я расскажу тебе об этом позже, – бодрым тоном пообещала она.
      На другом конце провода помолчали.
      – Ты уверена, что у тебя все хорошо? У тебя голос какой-то… какой-то странный. Что-то случилось с Тоддом и ты мне не говоришь об этом?
      Рейн вздохнула и поудобнее устроилась в кресле.
      – Вообще-то да. Мы пережили еще один кризис. В госпитале не было крови той группы, которая требуется Тодду. К счастью, сейчас все уладилось.
      На сей раз по проводам долетел вздох Вэл.
      – Я надеялась, что мои новости приободрят тебя, но сейчас я не уверена. Вероятно, ты погрузишься в еще большую депрессию.
      Рейн засмеялась.
      – Надеюсь, что нет. Любая добрая весть от тебя заряжает на несколько дней. Так что за новость? Я собиралась тебе сегодня звонить, чтобы выяснить, как обстоят дела с Кэтрин Коул, а также узнать, не звонили ли Росс или Джулс.
      – Вот по этому поводу я и звоню. Это и есть моя добрая весть. Звонил Джулс. Он хочет встретиться с тобой завтра в два часа дня в его офисе.
      – Это действительно добрая весть! – обрадовалась Рейн. – И это говорит о том, что я сумела донести свою мысль до Росса.
      – Похоже, что так, поскольку Джулс жаждет поговорить именно с тобой. – Вэл помолчала. – Или это будет для тебя затруднительно сейчас, когда у Тодда возникли новые проблемы? Джулс в конце недели уезжает за границу, и это единственный день, когда он мог бы с тобой встретиться.
      Рейн колебалась недолго.
      – Хорошо. Я договорюсь, чтобы за Тоддом присмотрели в течение того времени, пока меня не будет.
      – Прекрасно, – облегченно вздохнула Вэл. – И еще надо бы встретиться с твоим банкиром.
      – Ладно. Я постараюсь прилететь вечерним рейсом.
      Голос Вэл зазвенел от радостного возбуждения.
      – Ах, Рейн, я буду счастлива увидеться с тобой! Ты не можешь себе представить, как отлично работают строители! Уже вырисовывается бутик, а не просто голая коробка. У меня такое впечатление, что тебя нет уже целый месяц, а не каких-то полторы недели.
      К горлу Рейн подступил комок.
      – У меня тоже такое ощущение, – срывающимся голосом ответила она.
      – До встречи завтра!
      Рейн повесила трубку, подняла глаза и увидела в дверях Хизер. Глаза ее были широко открыты, в них застыл немой вопрос.
      – Я… я услышала телефон. Это было…
      – Нет, – поспешила ее успокоить Рейн, – звонили не из госпиталя.
      Хизер расправила плечи и глубоко вздохнула.
      – Когда мы сможем его увидеть?
      Рейн мягко улыбнулась.
      – Как только оденемся.
      Легкой походкой она направилась в свою комнату, а Хизер пошла к себе. Впервые за последние дни Рейн чувствовала себя легко и радостно, она не допустит, чтобы что-то испортило ей настроение.
 
      Воспоминания о нескольких последующих часах сохранятся в памяти Рейн до конца жизни. Открыв дверь в палату Тодда, куда его снова перевели, она увидела, что брат лежит спиной к двери и шевелит рукой, из которой торчит игла.
      Похоже, он не слышал, как открылась дверь. Однако что-то его насторожило, он почувствовал присутствие посторонних и медленно повернулся.
      Его затуманенные болью глаза раскрылись, по-видимому, разглядели Хизер и остановились на ней. Он несколько раз моргнул, шевельнул опухшими губами и издал какой-то тоненький звук. Затем сделал попытку подняться.
      Рейн замерла в оцепенении. Ей вдруг показалось, что она со стороны наблюдает игру трагических актеров. Сердце ее наполнилось нежностью, любовью и жалостью, когда она услышала вскрик Хизер.
      – Хи… Хизер!.. – Хриплый шепот Тодда заполнил комнату.
      В мгновение ока Хизер бросилась к кровати и опустилась на колени.
      – О, мой любимый… мой любимый… мой любимый, – шептала она.
      Рейн стояла, боясь шелохнуться и разрушить эту идиллию. Слезы ручьем бежали по ее лицу. Рейн открыла сумочку и извлекла оттуда косметическую салфетку, чтобы вытереть глаза. Она изо всех сил пыталась остановить слезы и очень боялась, что ей не удастся справиться с рыданиями, которые сотрясали ее тело.
      Подняв глаза, она увидела, что Хизер прижала руку Тодда к губам и осыпает ее поцелуями. Кажется, впервые за все время после аварии Тодд реагировал на внешние раздражители. Он попытался улыбнуться.
      – Слава Богу! – воскликнула Рейн.
      Тодд перевел взгляд на нее.
      – Сес… сестра, это ты? – произнес он хриплым шепотом и закрыл глаза.
      Рейн подошла к кровати и взяла его за другую руку.
      – Да, это я.
      Веки Тодда задрожали, и он снова открыл глаза.
      – Я… я должен был… сказать тебе.
      Рейн покачала головой.
      – Молчи! Все в порядке. Побереги силы. Мы поговорим об этом позже.
      Тодд кивнул, затем слабо сжал ее руку и отпустил. Чтобы вновь не разрыдаться, Рейн заставила себя проглотить тяжелый ком в горле и, повернувшись к Хизер, произнесла:
      – Я буду в приемной, если понадоблюсь.
      Когда Рейн добралась до пустынной прохладной приемной, она уже почти успокоилась, хотя во рту у нее пересохло и в правом виске пульсировала боль. Закусив губу, она выглянула в окно, чтобы отвлечься от печальных мыслей.
      Сейчас, когда Тодду стало получше, она должна в первую очередь уделять внимание Хизер и малышу. Поскольку Тодд не в состоянии о них позаботиться, вся ответственность ляжет на нее. Еще одна в ряду многих других, печально подумала Рейн. Вообще-то она бы прекрасно со всем справилась, если бы не Эш. Ее пугала непроходящая, неудержимая тяга к нему. Она не могла этого ни понять, ни принять. Но это оставалось в ней, это постоянно стучало в ней молоточками, это давило на сердце. От того, что она ненавидела себя за эту слабость, легче не становилось. Внезапно она дернула головой, словно уклоняясь от удара.
      «Ты дурочка, Рейн Микаэлс! Ты для него просто-напросто орешек, который он не может раскусить. Почему ты не хочешь этого понять? Как только он переспит с тобой, у него пропадет к тебе всякий интерес».
      Рейн не знала, как долго она стояла у окна. Но в конце концов ей удалось подавить надвигающуюся истерику, после того как она пообещала себе, что Эш Эллиот или любой другой мужчина никогда не лишит ее с таким трудом завоеванной свободы.
      – Могу я составить вам компанию?
      Рейн вздрогнула от неожиданности. Медленно повернувшись, она увидела стоящего рядом с ней Эша.
      – Вы? – отшатнулась она в ужасе. Перед ней гордо возвышалась причина всех ее бед.
      На загорелом лице Эша появилась кривая улыбка.
      – Меня, как я понимаю, все еще не жалуют, – проговорил он, растягивая слова, что придавало ему еще большую привлекательность. Рейн заметила тонкие паутинки морщин возле глаз и почувствовала, как у нее участился пульс. Он был одним из самых сексуальных мужчин, каких ей только приходилось встречать, к тому же одним из самых непредсказуемых.
      Рейн отвернулась. «Почему он не оставит меня в покое?» – сердито подумала она, но вслух ничего не сказала.
      – Я не верю, что у вас нет достойного ответа, чтобы поставить меня на место.
      Рейн вдруг расхотелось воевать с ним. «Может, взять да и уступить…» – устало подумала она, но тут же отбросила эту недостойную мысль.
      – Я… – Она подняла взгляд, увидела озорные искорки в его глазах и растянутые в улыбке губы и вдруг сообразила, что не знает, что именно следует сказать.
      – Так-то лучше, – засмеялся Эш, наклоняясь к ней.
      – Что именно? – спросила она, глядя, как мышцы его груди напряглись под тонкой серой рубашкой.
      – Я имел в виду вашу улыбку.
      – О! – Это было единственное, что она смогла выдавить из себя. Но ведь она хотела ему что-то сказать?
      Он хмыкнул, глаза его стали серьезными.
      – Вы плакали. – Это было утверждение, а не вопрос. Его шершавый палец скользнул по ее щеке, и Рейн смутилась и оцепенела от этого прикосновения.
      – Это слезинка. Она запуталась на ресницах, – хрипло прошептал он, не отводя от нее взгляда.
      Такое легкое, невинное и в то же время такое интимное прикосновение. Каждый дюйм ее плоти ожил, сделался сверхчувствительным. Ей стало трудно дышать.
      – Это из-за Тодда, верно?
      – Да. – Это вырвалось у нее помимо ее воли, и она тут же рассердилась на себя и постаралась взять себя в руки. Облизнув пересохшие губы кончиком языка, поправилась: – То есть нет.
      Брови Эша озабоченно сдвинулись, однако он не нарушил тишины, ожидая, что она продолжит, и все так же не спускал с нее глаз. Неужели прошла неделя с их последней встречи? Он закрыл глаза и стиснул зубы, почувствовав, как спазм желания пронизал его тело.
      Когда он снова открыл глаза, его взгляд упал на ее груди, которые вздымались под легкой блузкой. Он вдохнул запах ее духов, и это еще больше обострило его чувства. От нее пахло свежестью и душистым мылом.
      Болезненно заныло в паху.
      Он вдруг понял, что прямо сейчас заключит ее в объятия, и пусть на них смотрит сам Господь Бог и все, кто окажется здесь в этот момент, – и плевать на любые последствия.
      – Что вы имеете в виду, говоря то «да», то «нет»? – подавив это желание, спросил он.
      Рейн подняла лицо и встретила его испытующий взгляд.
      – Я только что узнала о Хизер.
      Эш вздохнул.
      – Мне жаль, что вы этого не знали.
      – Мне тоже, – кивнула она.
      – Несколько раз я порывался спросить, слышали ли вы о Хизер. Но поскольку вы ни разу о ней не упоминали, я не знал, стоит ли заводить о ней разговор. – Он склонил голову набок. – Я хотел сказать вам…
      – Жаль, что не сказали. Может, если бы вы сказали, для меня бы это не было таким потрясением.
      – Как вы узнали?
      Рейн хмыкнула.
      – Довольно суровым образом. Вчера вечером я вошла в квартиру Тодда и увидела на кухне Хизер, которая стала пытать меня, кто я такая.
      – Сочувствую вам, Рейн. Зная Хизер, не спрашиваю, как она восприняла сообщение об аварии.
      – Она совсем расклеилась. Мне понадобилось полночи, чтобы успокоить ее.
      Это объясняет причину темных кругов под глазами, подумал, тяжело вздохнув, Эш. Впрочем, они не только не портили, они даже оттеняли ее изящную, хрупкую красоту. Лишь огромным усилием воли Эш удержался от того, чтобы не заключить Рейн в крепкие объятия.
      Вместо этого он убрал ей за ухо прядь волос, не спеша при этом отвести пальцы.
      – Я очень сожалею, что вам пришлось пройти через это, – проговорил он тихо.
      Рейн напряглась, провокационное прикосновение вызвало прилив крови к лицу, пульс участился.
      – Я справилась, – пробормотала она, отступая назад.
      Его настроение сразу изменилось, стоило ему увидеть панику в ее глазах. Ему захотелось приласкать ее.
      – Проклятие, Рейн! Почему вы не хотите, чтобы я помог вам? Для этого вы должны только сказать об этом.
      – Нет!.. Я…
      – Рейн, я предупреждал вас, что, сколько бы вы ни ставили на моем пути преград, я не намерен сдаваться. – Он помолчал и, поймав ее взгляд, твердо добавил: – И я не изменил своего решения.
      Внезапно ей показалось, что в мире, кроме них двоих, никого нет. Даже шумы, доносившиеся из коридора, не достигали их слуха, пока они смотрели друг другу в глаза, а между ними пробегал некий таинственный ток.
      Рейн показалось, что ее как будто кто-то подталкивает вперед, словно Алису к кроличьей норе. В мире ничего не существовало, кроме его глаз, его рук, его губ.
      – Я хочу встретиться с вами сегодня вечером, – прошептал он.
      – О нет! – безмолвно простонала она. Она не может позволить себе поддаться очарованию его нежного, обольстительного голоса. Она должна быть верна своей клятве оставаться сильной и независимой.
      – Рейн? – не отступал Эш.
      Она отшатнулась от него.
      – Эш, я не могу.
      – Будь проклято ваше упрямство! – вскипел он. – Вам хочется, чтобы я униженно просил вас?
      Повисло холодное молчание.
      Чтобы Эш просил? Да это неслыханно! Это просто нелепо! Что он хочет от нее? Любовной связи? Или он преследует еще какую-то цель? Но еще больше ее волновал вопрос: а чего хочет она сама?
      – Нет, разумеется, я не хочу, чтобы вы меня упрашивали, тем более униженно, – покачала головой Рейн.
      Эш шагнул к ней, остановился и изучающе посмотрел на нее, держа руки в карманах. Материя брюк натянулась, и ей предстали явные признаки его возбуждения.
      Ей вспомнился один интимный эпизод, который произошел у него в доме. Кажется, западня вот-вот захлопнется.
      – Рейн…
      Она зажмурилась, подыскивая нужные слова.
      – Я… уезжаю сегодня в Даллас, но…
      Было очевидно, что он не слышал слова «но», ибо лицо его потемнело и он жалобно проговорил:
      – Рейн, что вы делаете со мной?
      – …но я вернусь через пару дней, – хриплым шепотом закончила она.
      Воцарилась напряженная тишина.
      Эш удивленно смотрел на нее, пытаясь проникнуть в смысл ее слов, и наконец улыбнулся такой нежной улыбкой, перед которой не смогла бы устоять ни одна женщина.
      – Я не знаю, чего мне хочется больше – рассердиться на вас или зацеловать так, чтобы вы потеряли рассудок.
      Рейн сжимала и разжимала пальцы. Что происходит? Она почти физически ощущала возникшую между ними напряженность.
      – Эш… – с трудом выдохнула она.
      – Мы встретимся, как только вы вернетесь, – отчеканил он, блуждая взглядом по ее телу. – Это – обещание, – добавил он тихо и стремительно зашагал по коридору.
      Рейн смотрела, как он уходит, и, казалось, видела, как рушатся прочные конструкции ее жизненного уклада. И самое печальное – она не знала, как этому воспрепятствовать.
 
      Даллас. Этакий космополитичный город, энергичный и весьма перспективный среди других подобных городов. Рейн любила его. Для нее Даллас был синонимом работы, и она чувствовала себя лучше всего только тогда, когда работала. Этот день не был исключением.
      Может, все дело заключалось в том, что она провела ночь в собственной постели и наконец-то хорошо выспалась, несмотря на то что ее преследовали мысли об Эше и его обещании. Но она знала, что если хочет добиться чего-то в жизни, то не должна думать об опасной игре, в которую ее вовлекли против ее воли. Ставка была слишком высока.
      Она прилетела последним рейсом из Тайлера и на такси добралась до офиса, договорившись с Вэл, что та дождется ее. У Росса, как выяснилось, была намечена деловая встреча, поэтому Рейн и Вэл отправились перекусить в ближайшую пиццерию, после чего проработали почти до одиннадцати вечера.
      И сейчас Рейн снова склонилась над эскизами. День обещал быть весьма нелегким. А ведь она начала трудиться сегодня неслыханно рано – с семи часов утра. Ей нужно было как следует подготовиться к встрече с Джулсом Бернсом и ее банкиром, а перед этим планировался завтрак с Россом.
      Впервые за последние дни Рейн смогла сосредоточиться на работе. Перед отъездом она побеседовала с Хизер, и та заверила ее, что вполне справится одна. У Рейн были сомнения на этот счет, но не было выбора. Она должна лететь в Даллас. Круг ее ответственности теперь расширялся, не говоря уже о том, что нужно было сохранять дистанцию с Эшем Эллиотом.
      Сев за письменный стол, на котором стояла чашка горячего кофе, она потянулась к стопке папок. За это время успели накопиться проблемы и вопросы, которые решить может только она.
      В одной из папок хранился список новых клиентов, их мнения о «Новом имидже» и другие материалы, которые необходимо учесть при комплектации бутика. Рейн с головой окунулась в работу, забыв обо всем на свете, даже об Эше Эллиоте. Работа была ее жизнью, приносила моральное удовлетворение. Ведь Рейн занималась тем, что ей больше всего нравилось: возвращала женщинам уверенность в себе, а для женщин, согласитесь, это самое главное. Ей не нужны мужчины, они только осложняют жизнь. Разве не так? Вдруг поняв, куда уводят мысли, она тряхнула головой и вновь сосредоточилась на бумагах.
      Лишь один раз она подняла голову, когда услышала голос Вэл, пожелавшей доброго утра. Улыбнувшись помощнице, Рейн снова углубилась в работу. Теперь она решила заняться эскизами моделей, которые собиралась представить Джулсу.
      Она работала над ними много месяцев, однако они все еще ее не удовлетворяли. А вот Росс их одобрил. Сегодня у нее оставался последний шанс сделать модели такими совершенными, какими она их замыслила.
      Ее мозг, освобожденный от мыслей об Эше, активно работал. Воображение подсказывало ей новые экстравагантные образцы, яркие краски, экзотические сочетания и фантастические решения, возможно, слишком сложные для восприятия современной женщины, но содержащие смелые идеи, которые можно в случае необходимости модифицировать и использовать. При ее неуемной фантазии эскизы возникали под ее рукой со скоростью, которая поражала даже Вэл, и задача теперь заключалась в том, чтобы отобрать лучшие из них.
      Рейн мечтала о том дне, когда женщины, придя в «Новый имидж», смогут изменить свой облик, не выходя из этого здания, а заодно и обновить гардероб.
      Открытие бутика сделает это возможным, а созданный по ее эскизам ассортимент одежды обеспечит ей быстрый успех. Разве не об этом она всегда мечтала?
      Внезапно на столе зазвонил телефон, и она, вздрогнув от неожиданности, машинально нажала на кнопку.
      – Что там, Вэл?
      – Звонил Росс, он просит, чтобы ты пришла в ресторан через двадцать минут.
      Нахмурившись, Рейн отложила карандаш.
      – Уже пора? – «И куда только утро подевалось?» – недовольно подумала она.
      – Боюсь, что да. – Вэл фыркнула. – Похоже, ты ни разу даже головы не подняла с той минуты, как пришла на работу.
      – Это верно, но зато я многое успела сделать. Скоро мы узнаем, окупятся ли мои труды.
      – Буду держать на счастье пальцы скрещенными, – засмеялась Вэл.
      Через минуту Рейн встала из-за стола. В элегантном шелковом костюме и гармонирующей по цвету блузке она выглядела отлично и знала это. Вздохнув, она взяла портфель и вышла из офиса.
 
      Росс Томас заулыбался и встал с кресла, когда Рейн вошла в ресторан. Как всегда, выглядел он безупречно: дорогой костюм сидел на нем как влитой, седые волосы тщательно уложены, щеки и подбородок чисто выбриты.
      – Здравствуй, дорогая. – Он поцеловал ее в щеку. – Ты выглядишь лучше, чем я ожидал, после столь печальных событий. – Росс ласково взял ее под локоть и повел к столику в углу, откуда открывалась панорама Далласа. – И вообще ты красива, как никогда.
      – Просто я хочу показать, что способен сотворить с женщиной хороший макияж, – улыбнулась Рейн, садясь напротив.
      Росс наклонился к ней, сощурил глаза и тоже улыбнулся:
      – Что ж, сейчас, когда ты сказала об этом, я вижу…
      Рейн подняла руку перед его лицом.
      – Остановись! Нечестно так разглядывать даму. Воспринимай только то, что видишь, – перебила она Росса, испытав неожиданное желание слегка поддразнить его. Она почувствовала облегчение: он, судя по всему, простил ее за то, что она настояла на переносе встречи с Джулсом.
      Официант принес вино для Рейн, виски для Росса и жареные орешки.
      – Расскажи мне о Тодде. Насколько я понимаю, ему лучше, иначе ты не смогла бы уехать из Тайлера?
      Рейн с минуту смотрела на него, пытаясь решить, нет ли скрытого сарказма в его словах. Наконец решив, что она просто-напросто страдает излишней подозрительностью, Рейн спокойно ответила:
      – Ты прав, ему лучше.
      Росс поднял стакан.
      – Это добрая новость. Так что теперь, не рискуя показаться бесчувственной, ты можешь сосредоточиться на встрече с Джулсом. И если все сложится так, как я надеюсь, тебе больше не придется волноваться.
      Кончики губ Рейн дрогнули, и она отвернулась. Если бы это было возможно!.. Ведь теперь ей ко всему прочему предстоит позаботиться о Хизер с ребенком. В офисе она на несколько часов выбросила все проблемы из головы, но сейчас поняла, что от них никуда не деться.
      – Я не могу дождаться, когда увижу твои последние эскизы, – произнес Росс и дал знак официанту, чтобы тот принес ему еще виски. – Я до сих пор считаю чудом, что Джулс согласился встретиться с тобой так скоро.
      – Джулс не так уж плох. Он темпераментный, порой поддающийся настроению модельер, который желает иметь свой кусок пирога, но он знает, когда нужно уступить. – Рейн доверительно улыбнулась. – Имей в виду, он уже видел несколько моих эскизов и, хоть в этом не признался, считает их удачными.
      – Ну да это теперь не имеет значения. Мы получили его согласие помочь тебе, и это самое главное. Горю нетерпением увидеть, какие изменения ты внесла в эскизы. Ты сама-то ими довольна? – спросил Росс.
      Глаза у Рейн засияли.
      – Они хороши, в самом деле хороши!
      – Ты умница, ты знаешь это? И как только ты заключишь контракт с Джулсом, я приглашу тебя его отпраздновать. Прямо сегодня же вечером. – Он поднял бокал и наклонился к ней.
      – Росс, нет… – начала она. Тень набежала на ее лицо, и она не стала поднимать в ответ свой бокал. Росс любил ее, и она это знала, и когда-то казалось, что и она испытывает к нему нежные чувства. Но теперь все изменилось. На ее горизонте возник Эш Эллиот.
      – Что-то не так, Рейн? – насторожился Росс. – Я что-то не то сказал?
      Рейн ответила не сразу.
      – Дело не в тебе, Росс. Дело в том, что я… – Она замолчала, так как подошел официант, чтобы принять у них заказ.
      – Что ты желаешь? – вежливо спросил Росс, хотя лицо у него было хмурым. Рейн видела, что он огорчен.
      Она внимательно просмотрела меню и сказала:
      – Салат из креветок.
      – Принесите два, – равнодушно попросил Росс, отдавая меню официанту.
      Когда они остались вдвоем, Росс, нахмурившись, спросил:
      – Объясни наконец, что происходит?
      Помолчав, Рейн неохотно ответила:
      – У Тодда есть невеста.
      Росс выглядел озадаченным.
      – И что?
      Рейн невольно улыбнулась.
      – Ты когда-нибудь слышал пословицу: держи женщину босой и беременной?
      Росс нахмурился.
      – Да, но я не…
      – Она беременна, Росс!
      – Что?!
      – То, что ты слышал. Беременна. На восьмом месяце, если быть точной. Она сама еще ребенок, без денег, без семьи. У нее нет никого, кроме Тодда, у которого тоже нет денег и нет никого, кроме меня.