Глава двенадцатая

Информация об убийстве в гараже Малика попала на первую полосу «Аль-Матар». Канал ТВМатар тоже осветил эту новость должным образом. У Флоренс тут не было выбора. Матар был известен среди арабских государств как самое мирное и спокойное место, поэтому убийство одного из слуг наследного принца, да к тому же в день его чудесного избавления от смерти, вызвало целую бурю. Полиция заявила, что непременно найдет виновных.

Флоренс внимательно следила за тем, как развивается этот скандал, стараясь не показывать своей заинтересованности. Параллельно она пряталась от Лейлы, ссылаясь на простуду. Джорджу и Рику она решила пока тоже ничего не говорить – на тот случай, если их станут допрашивать. Вот почему она чувствовала себя теперь такой одинокой. Малик тем временем публично заявил, что заканчивает карьеру профессионального автогонщика, и хочет отдаться своей новой страсти – религии. Он заявил также, что гибель его слуги Абу Таша явилась следствием «заказного убийства», осуществленного «врагами ислама». Это привело в недоумение даже наиболее консервативных религиозных деятелей Матара. Было не совсем ясно – каким образом стрельба в гараже могла иметь религиозную мотивацию. И тем не менее. Тем не менее.

Более того, Малик утверждал, что в действительности объектом нападения являлся именно он. В газете «Аль-Матар» была объявлена награда в пятьсот тысяч баба (1000 000 долларов США) за любую информацию, способствующую поимке «наемного убийцы».

– А где наш Аттила? – спросил Джордж спустя несколько дней после исчезновения Бобби. – Что-то его не видно. Отправился куда-нибудь подрывать мосты?

– Он вернулся в Вашингтон, – сказала Флоренс, стараясь говорить самым равнодушным тоном. – Ты разве забыл, что он уехал за день до гонок?

– Да нет, тогда он был еще здесь.

– Нет, Джордж, он уехал до гонок.

– Фьоренца, перестань нести чепуху. Он же смотрел эти гонки вместе с нами вот с этого самого режиссерского пульта.

– Нет, Джордж, ты ошибаешься. Он уехал домой днем раньше.

Тут вмешался Рик:

– Да здесь он был. Я помню.

Флоренс посмотрела на них обоих.

– Джордж, Рик, послушайте меня. Бобби уехал домой за день до гонок. Вы меня понимаете?

Они уставились на Флоренс. Наконец Джордж прошептал:

– О боже мой…

– Улыбайся, – сказала Флоренс.

В помещении находилось еще несколько техников.

– Я так и знал, что этим кончится.

– Мы не будем сейчас это обсуждать, Джордж.

– А нам теперь придется заметать его следы? Типичная цээрушная…

– Это был несчастный случай, Джордж, – сказала Флоренс.

Она так сильно старалась придать своему лицу незаинтересованное выражение, что оно выглядело, как после неудачной пластической операции.

– В задницу такие несчастные случаи.

– Джордж, я прошу тебя – заткнись. Мы обсудим это в другом месте и в другое время. А пока вам надо знать только одно – он уехал домой по какому-то семейному делу. За день до гонок. Если будут спрашивать, то кроме этого не говорите ни слова.

– Они всё узнают.

– Нет, не узнают. Все уже улажено. Просто сосредоточьтесь на своей работе.

– А раньше ты нам об этом рассказать не могла? – сказал Джордж уязвленным тоном.

– Я пыталась вас защитить.

– Ну спасибочки. Просто отлегло от сердца. Чувствую себя в полной безопасности.

С этими словами Джордж протопал к выходу.

– Извини меня, Рик.

– Это же Ближний Восток, – пожал он плечами. – Чего тут еще ожидать? Но послушай, если они начнут мне вырывать ногти, я им все расскажу. Лучше тебе сразу знать об этом.

– Я поняла.

Секунду спустя он добавил:

– А они… занимаются здесь такими вещами?

– Нет. Это одна из самых прогрессивных стран арабского региона. Беспошлинная торговля была придумана именно здесь.

Дверь в режиссерское помещение резко открылась, и вошла Лейла, которую сопровождали четверо весьма грозных на вид мужчин.

– Флоренс, куда ты пропала? Тебе уже лучше? Ты сильно осунулась.

– Это всего лишь простуда.

Флоренс покосилась на эскорт Лейлы, замерший в трех метрах позади нее. Лейла проследила за ее взглядом и объяснила:

– Приказ Газзи. Из-за этого убийства в гараже. Такое ощущение, что все вокруг внезапно впали в маразм.

– Удалось что-нибудь выяснить?

– Ты же знаешь – матарская полиция известна во всем мире своей некомпетентностью. Тут не бывает преступлений, и поэтому у них нет никакой практики. Портрет убийцы вроде составили, но там было темно.

– А им известно, чего хотел этот… – Флоренс заставила себя произнести следующее слово, – убийца?

– Малик уверяет, что это было неудачное покушение. А я лично даже представить себе не могу – зачем кому-то на него покушаться, если только… – Лейла заговорила чуть тише: – Если это нe был родственник одного из гонщиков, которых он подставил на трассе.

– Мне тоже такое приходило в голову, – сказала Флоренс в надежде дать развитие этой версии.

– Но в эфире об этом говорить нельзя.

– Конечно, – согласилась Флоренс. – Ни в коем случае нельзя. Малик как будто совсем изменился… после этого случая на гонках.

– Изменился – не то слово. Он вчера пришел во дворец и при всех начал поучать Газзи, цитируя Коран. Нет, ты можешь себе представить – Малик! Газзи все это не очень понравилось. Он сказал: «Мой дорогой брат, мне думается, ты сильно ударился головой об руль». Малик завелся еще больше и начал обвинять Газзи в том, что тот продает страну неверным. Так и сказал. Газзи чуть не лопнул от бешенства. Он приказал ему убираться из дворца. И теперь кое-кто из священнослужителей поднимает вокруг этого шум, призывая к паломничеству в гараж Малика. Чтобы прикоснуться к чудотворному автомобилю. Слушай, это же просто сцена из мыльной оперы на нашем канале. Один мулла даже вообще давным-давно никто ничего не провозглашал. Короче, Газзи вызвал его во дворец и показал ему, где раки зимуют.

– Лейла, – сказала Флоренс. – А что, если Малик задумал недоброе?

– В каком смысле?

– Быть может, он интригует против эмира?

Лейла внимательно посмотрела на Флоренс.

– Тебе что-то известно?

– Нет, но столь внезапная склонность к религии меня настораживает. И почему это вдруг муллы так забеспокоились? Они до сих пор не возникали.

– Газзи думает, что они просто хотят новые «мерседесы». Он уже проинструктировал имама, чтобы тот их приструнил, а то свой следующий хадж они проведут в пешем походе в Мекку. А что до Малика… кто его знает, может, он обрел своего Бога на финальном круге. Кому под силу разобраться в душе Малика? Да и кто захочет? Ты мне скажи лучше, готова ли последняя серия «Секир-Башки»? Так хочется посмотреть!

– Мы как раз обсуждали, умрет ли принцесса Махназ или Тафас успеет ее спасти. Ты как думаешь?

– Мне лично нравятся хэппи-энды, но, ты знаешь, это все мамино воспитание. Она любила читать Диккенса. А Бобби здесь?

– Бобби?

– Мистер Тибодо.

– Ему пришлось срочно вернуться в Штаты.

– Вот как? И когда?

– В начале этой недели, – сказала Флоренс, стараясь говорить небрежно.

– Жаль.

– Почему?

– Я хотела спросить его кое о чем.

– Возможно, он скоро будет мне звонить. Передать что-нибудь?

Лейла внимательно посмотрела на Флоренс.

– А он вернется?

– Ну конечно.

– Когда?

– Как только сможет.

– Понятно… Ну тогда я переговорю с ним сама, – сказала Лейла, изучая Флоренс таким проницательным взглядом, что у той по коже побежали мурашки.

Флоренс позвонила дяде Сэму по тому самому телефону, о котором Бобби сказал: «Использовать только в случае минометной атаки».

– Как дела у моей юной леди? Послушайте, мне ужасно нравится ваш этот новый фильм. Бьюсь об заклад, что Тафас успеет в последнюю минуту и спасет Фатиму.

– Махназ.

– У меня такое ощущение, что их всех зовут Фатима. Под этой чадрой разве разберешь.

– Вот с этим мы как раз и хотим бороться. Но вообще-то речь идет не о спасении Махназ. Вы уже пообщались с нашим другом?

– Да уж. Он объявился этим утром. Он сейчас… я вижу, мы говорим по надежной линии… он в Париже.

– В Париже?

– Выясняет кое-что интересное. К вам там в дверь по ночам еще не стучатся? Их полиция известна своей некомпетентностью.

– Нет. Но мне пришлось рассказать Джорджу и Рику. Да тут еще Лейла любопытствовала насчет отсутствия нашего друга.

– С ней надо ухо держать востро. Очень смекалистая девушка. Плоды британского образования. В общем, моя юная леди, держитесь там. На вас вся надежда. Дядюшка вами гордится. Не разговаривайте с незнакомцами. И вот этот вот телефончик держите всегда под рукой. Не забывайте – это ваша «Служба спасения».

Флоренс убрала телефон. После разговора с дядей Сэмом ей не стало легче. Жаль, конечно, что Бобби нет рядом, но если он найдет в Париже что-то полезное, значит все к лучшему.

Джордж где-то прятался и, очевидно, дулся на Флоренс, поэтому она решила найти Ренарда, который всегда умудрялся приободрить ее своей беззастенчивой алчностью и сногсшибательными проектами.

– Рик, – сказала она, – а кем ты в детстве мечтал быть?

Он оторвал взгляд от монитора.

– Ты имеешь в виду, всегда ли я хотел стать продажной пиар-тварью?

– Я этого не говорила.

– Боже мой, Фрэнзи, – он так называл ее, когда хотел передразнить Джорджа с его «Фьоренцей», – да я всю жизнь хотел помогать людям.

– Брось ты.

– Очень хорошо помню, когда мне было семь или восемь лет, я мечтал о том, чтобы помочь богатым владельцам цитрусовых плантаций во Флориде сократить налоги за счет владельцев тыквенных плантаций в Калифорнии.

– Ты самый циничный тип из всех, кого я знаю.

– Однако заметь – у меня есть свои принципы. Однажды я отказал Майклу Джексону, когда он хотел стать моим клиентом.

– Правда?

– Я не был уверен, что у него есть деньги… И взгляните на меня теперь! Тоже мне – Ренард Аравийский, помогающий освободить миллиард женщин в чадре и добиться долгосрочного мира на Ближнем Востоке, который известен только тем, что тысячи лет люди здесь грабят и убивают друг друга в бесконечных религиозных распрях. Вот, посмотри, – он показал ей свою руку. – Видишь, даже мурашки побежали.

– Зато какой симпатичный загар.

– Ага, выйдешь на улицу на тридцать секунд и – бац – получишь рак кожи. Это все равно что прогуляться в микроволновке. Неудивительно, что они все тут одеты, как привидение Каспер[12]. Странное место, я вам скажу.

– Ну а ты сам-то зачем сюда приехал? Только из-за денег?

– А почему бы и нет?

– Что-то мне в это не верится.

– Может, есть и другая причина.

– Да?

– Не уверен, что тебе надо о ней знать. По крайней мере сейчас, когда все так закрутилось.

Флоренс не нашла что сказать и молча на него уставилась. Он довольно симпатичный, этот Рик. Худощавый, высокий. В другой ситуации, кто его знает, кто знает…

– Нет-нет, – улыбнулся он. – Только не произноси какую-нибудь милую банальность. Мне так нравятся вот такие моменты неловкости. Впрочем, в любом случае у нас в компании «Ренард стратиджик комьюникейшнз» не принято вступать в эмоциональные отношения с клиентами. Это всегда заканчивается их просьбами о скидке.

Рик снова опустил взгляд на монитор.

– Ты знаешь, – сказал он, – мне в голову пришла просто убийственная идея для нашего сериала. Болван, как я не додумался до этого раньше!

Выслушав то, что придумал Рик, Джордж даже поежился:

– Совсем сдурели?

Это окончательно убедило Флоренс. Джордж все-таки был типичным чиновником Госдепа, и раз уж он побледнел, значит идея была хорошей.

Втроем они отправились к Лейле, и Рик выложил ей сюжеты трех следующих серий. Пока он рассказывал, она беспрестанно повторяла: «Ой-ой», «Ой-ой-ой» и «Господи». Когда он закончил, она сказала:

– Это будет равносильно килограмму свинины в разгар Рамадана.

– Эмиру надо показывать названия серий? – спросила Флоренс.

– Ни в коем случае, – засмеялась Лейла. – Думаю, мы преподнесем ему отличный сюрприз. А то он так занят в последние дни. В Ум-безире просто шквал деловой активности. Не понимаю, как он там вообще выживает.

Флоренс и Рик поднялись, чтобы уйти, но Лейла остановила их вопросом:

– А как дела у нашего мистера Бобби?

– У него все хорошо. Очень занят.

– Скоро ли он воссоединится с нами?

– Да, – ответила Флоренс. – Думаю, что скоро.

– Замечательно, – улыбнулась Лейла. – Без него здесь так скучно.

Глава тринадцатая

Стук в дверь раздался не совсем посреди ночи, но достаточно близко к двенадцати, чтобы Флоренс ощутила драматизм момента. Часы на стене показывали 23:35.

Посмотрев в глазок, Флоренс насчитала трех мужчин. Даже в своих двусмысленно белоснежных тхобах они выглядели как полицейские. Или даже как сотрудники какого-нибудь «эскадрона смерти». Через домофон они представились как «инспекторы Мухаммед, Рама и Азбекир из министерства внутренних дел, мадам».

Флоренс немедленно нажала кнопку автодозвона на мобильном телефоне, который ей оставил Бобби. Теоретически это должно было поднять по тревоге кавалерию.

– Господа, – сказала она в домофон. – Сейчас уже поздно. Вы меня разбудили.

Она говорила по-английски, хотя прекрасно могла общаться с ними на арабском.

– Это очень срочно, мадам.

– А по какому вопросу?

– Мы насчет вашего коллеги. Мистера Те-ти-бу.

– Его здесь нет.

– Мы знаем, мадам. Именно поэтому для нас это так срочно.

– Если это так срочно, то вам лучше поговорить с ним самим.

– Но его же здесь нет.

– Ну тогда это не срочно.

– Однако… мадам, вы должны нас впустить. Мы из полиции.

Флоренс начала беспокоиться – долго ли еще она сможет морочить им голову. Наконец запищал телефон. Голос в трубке явно принадлежал десантнику из 101-го парашютно-десантного полка:

– У вас все в порядке, мэм?

– Похоже, у моей двери стоят полицейские.

– Они сказали, что им надо?

– Задают вопросы о нашем друге.

– Мы уже рядом.

– Что мне делать, если они заберут меня с собой?

– Сохраняйте спокойствие. Без паники.

– А кто вы такой вообще?

– В настоящий момент не могу сказать, мэм.

– Я сама с ними разберусь. Мне тут еще стрельбы не хватало.

– Мадам! – настойчиво повторил инспектор Мухаммед в домофон. – Вы обязаны нас впустить! Это официальный визит. Прошу вас, оденьтесь подобающим образом.

Флоренс открыла дверь и предстала перед тремя мужчинами с лицом примерной арабской женщины, которую отвлекли от молитвы в неурочный час.

– Что все это значит? – спросила она.

– Нам нужно поговорить с вами о вашем коллеге, мистере Ти-бу… Ти-бо…

– О мистере Бобби. И что вы хотите узнать?

– Он покинул королевство, – встревоженным голосом сказал инспектор Мухаммед.

– Ну и что? Это делают сотни и даже тысячи людей ежедневно.

– Но тут есть неувязка.

– Какая еще неувязка?

– Несколько человек видели его в Амо-Амасе пятнадцатого числа этого месяца.

– Ну и что?

– Но в посольстве нам сообщили, что он уехал четырнадцатого. Этого не может быть.

– Я не помню, когда он уехал. Но думаю, за день до тех автогонок.

– Нет, мадам, этого не может быть.

– А в чем, собственно, проблема?

– Проблема в том, что мы хотим задать ему несколько вопросов.

– Зачем?

– Вопросы здесь задаем мы, мадам. Мы разговаривали с ним по телефону, и он сообщил нам, что вылетел из Амо-Амаса на самолете «Эр Франс» четырнадцатого числа, однако в документах этой компании нет квитанции на его билет.

– А что говорят в иммиграционном департаменте? Он должен был пройти их контроль в аэропорту.

Инспектор Мухаммед поморщился.