-- Он, кажется, носится с каким-то проектом?
      -- Да, действительно, у него есть одна схема. В общем, довольно простая и остроумная. Цветные фонари вдоль полосы, ориентированные таким образом, чтобы пилоту видно было, когда самолет идет на посадку слишком круто. Гейнис как раз недавно демонстрировал свою идею руководству, всех очаровал, а сам радовался больше всех.
      Я потянулся к столику за мятным леденцом, но это оказались не конфеты, а что-то вроде памятных монет: логотип Сондерс-Виксен Эйркрафт, небольшой латунный овал с пропеллером по центральной оси. Красивая вещица, подумал я, будет напоминать мне об этом месте и поможет возвратиться сюда.
      -- Можно, я возьму?
      Женщина за столиком кивнула:
      -- Конечно, сэр. Но если вы с той стороны, то вряд ли вам удастся перенести это с собой. Ничего нельзя, только то, что в голове.
      Она улыбнулась:
      -- Так мне сказали. А как оно на самом деле...
      -- А вы никогда не были по ту сторону?
      Она покачала головой отрицательно:
      -- Я в Даксфорде родилась и выросла.
      И добавила шепотом:
      -- И научилась летать!
      -- Хотите, я провожу вас дальше? -- спросил Готорн. -- Не всем этого хочется, но некоторые любят, чтобы их провожали, пока они не растают. Странные фокусы выкидывает сознание.
      -- Я попробую сам, -- сказал я. -- А вы будете здесь, когда я приду снова? Или все к тому времени изменится?
      -- Не морочьте себе голову. В любом случае это будем мы. Конечно, вы увидели далеко не все. Верхушку айсберга -- так у вас говорят? Мы и в самом деле очень большая организация.
      -- Тогда до следующей встречи, -- сказал я. -- Пока!
      Я крепко зажал латунный логотип в кулаке. Если я и потеряю его, то не по своей вине.
      Я повернулся и зашагал по той же дорожке, которой пришел сюда час назад. Странное тепло окутывало меня. Мне понравилось здесь. Мне очень понравилось здесь.
      Далеко ли я так пройду? Я свернул в сторону от мощеной дорожки, и под ногами захрустел гравий парковочной площадки.
      Я обернулся, чтобы еще раз посмотреть на здание, закрепить его в памяти. Огромный ангар и протянувшийся в сторону от аэродрома ряд служебных зданий.
      Я так мало увидел. Приемную, галерею, ангар, парковочную площадку. Беглый взгляд на окрестности.
      Почему она -- Лаура Бристоль -- не пришла? Обещала ведь показать мне все.
      Сколько людей работает в этой компании, чем они занимаются? Организация оказывает некоторые услуги, сказал Готорн.
      Какие услуги?
      Авиаконструкторские, конечно.
      А еще что?
      Я еще раз поднялся на возвышение, чтобы оглядеть аэродром. Золотисто-белый Киттен, уже закрытый, выруливал к траве, готовясь к первому полету. Рев мотора на этом расстоянии был едва слышен.
      Зрелище не таяло. Я снова обвел глазами все вокруг. В следующий раз я обязательно полечу, подумал я.
      Глубокий вздох, чтобы расслабилось тело. Еще один, чтобы расслабилось сознание. Еще один...
      -- Ричард! -- откуда-то издали донесся женский голос.
      -- Ричард, подождите!
      Я пробежал глазами по дорожке. Лаура Бристоль у автомобильной стоянки махала мне рукой.
      -- Еще минутку!
      Мы встретились у живой изгороди, росшей вдоль дороги к ангару.
      -- Извините, я не могла прийти раньше, -- сказала она. -- Мне так хотелось показать вам здесь разные вещи.
      -- Спасибо, -- сказал я. -- А мне так хотелось, чтобы мне их показали. Теперь уже в следующий раз?
      -- Мне нужен ваш совет, -- сказала она. -- Можно задержать вас на минуту?
      -- На столько минут, сколько это позволит мне оставаться здесь, -ответил я.
      Какое удовольствие, подумал я, любоваться на эти черные глаза не мгновение, а дольше.
      -- Я быстро, -- сказала она. -- Компания предложила мне участие в разработке диска частичного давления. Это страшно интересно, но я подумала, может быть, у вас... вы ведь ближе к тому времени. Я хотела вас спросить, что вы думаете о самой идее.
      -- Диск частичного давления? Боюсь, это мне ни о чем не говорит...
      Ее не смутило мое невежество, она тут же стала объяснять:
      -- Это способ воздушного транспортирования. Контролируется давление на поверхностях диска, и атмосфера толкает диск в сторону более низкого давления. Этот принцип позволяет передвигаться с очень большой скоростью, поскольку нет звукового барьера: аппарат фактически движется не в воздухе, а в области частичного вакуума, в самом его эпицентре...
      Ее глаза встретились с моими, и она остановилась.
      -- Ну, это я так, между прочим, -- сказала она. -- Суть дела в том, что мне предлагают работать в подразделении нашей компании, которое находится в будущем времени, на несколько столетий впереди. Но оно все же остается параллельным вашему времени, и я подумала, что, может быть, вы согласитесь немного рассказать мне о нем, то есть о времени, в котором вы живете. Мне мельком показали ваш мир, и это потрясающе, но там повсюду масса высокой технологии, и я должна сознаться, что не привыкла к такому...
      Мне следовало рассказать ей хотя бы о некоторых преимуществах и недостатках жизни среди более высоких, чем в Даксфорде, технологий; но прежде чем моя вежливость призвала на помощь разум, я выпалил:
      -- Не соглашайтесь.
      От удивления у нее даже рот раскрылся, а глаза вопросительно уставились на меня.
      -- Ричард, я не просила вас принимать решение. Я надеялась, что вы можете...
      -- Ох, простите меня, -- сказал я, -- как глупо с моей стороны.
      Я стал искать объяснение и сразу же нашел его:
      -- Лаура, я беглец. Я бежал от высоких технологий. И поэтому я здесь. В том мире, где я живу, мой малыш Каб устарел почти на семьдесят лет, это антиквариат. Все остальное...
      Она кивнула. Стоило ли мне продолжать?
      -- Это большая возможность, -- сказала она.
      -- Возможность... чего?
      -- Ну, учиться. Расти. Изменяться.
      -- Вы летаете на Киттене, не правда ли?
      -- Да, -- растерянно кивнула она. -- Компания очень охотно помогает нам в летной практике. Разрешение на полеты класса А я получила еще год назад.
      -- Так вот, если вы отправитесь в двадцать третье столетие, то будете проектировать диски, летающие с гиперскоростью. Где же ветер?
      Она внимательно всматривалась в мое лицо.
      -- Вы будете скучать по нему, -- продолжал я. -- По грохоту четырех цилиндров и свисту деревянного пропеллера, по пению ветра в натянутых тросах. Вы будете скучать по всем людям, которые знают эту музыку, которые создают ее.
      -- А если я остаюсь здесь, если я не отправлюсь в то столетие, то не буду ли я скучать по высокой технологии? Почему вы об этом не спрашиваете?
      Ее глаза неотступно следили за моими.
      -- Да, я должен был спросить об этом.
      Ласковый ветер прикоснулся к нам, взъерошил траву, потом разгладил ее, разровнял и оставил в покое. Лаура тоже успокоилась.
      -- Скучаешь за тем, от чего твое сердце отказалось, -- сказала она.
      -- По-моему, вам не нужен был совет, Лаура.
      -- Ой, как вы ошибаетесь! -- воскликнула она.
      Затем, помолчав, сказала задумчиво:
      -- Вы мне очень помогли. Я никогда этого не забуду.
      К моему удивлению, она вдруг шагнула вперед и чмокнула меня в щеку.
      Я не споткнулся и не ударился, но ощущение было такое, словно я поскользнулся и свалился с ветки какого-то зачарованного дерева. Целый и невредимый, я открыл глаза.
      Угли в камине осыпались под решетку серым птичьим пухом. Старые часы тикали все так же. Не прошло и часа.
      На улице стемнело и начался дождь. Мой кулак, крепко сжатый вокруг латунного логотипа компании, оказался пустым. В противоположность сердцу -оно было странным образом переполнено.
      Лаура Бристоль примет такое решение, какое сама захочет, подумал я.
      И, какое бы она ни выбрала, для нее оно будет правильным.
      Я наклонился к камину и положил свежее полено на угли.
      За сорок лет полетов я встречался с тысячами летчиков и, думаю, еще тысячами людей, которые любят небо. Сколько из них нашли это место еще до меня? Сколько раз то один, то другой из них проскальзывал в мир Сондерс-Виксен ради чистого удовольствия и спокойно парил в том небе, таком простом и добром, где даже солнечный свет другой, и работал на машинах, которые в нашем времени не существуют, и встречал друзей и возлюбленных, которых ему так недоставало здесь?
      Перекрывая пространство моей комнаты, рядом с этой минутой движется городок Даксфорд, и ему не угрожают войны.
      Что бы ни происходило в моем двадцать первом столетии, всего в трех глубоких вздохах отсюда стоят ангары Сондерс-Виксен Эйркрафт Компани, Лтд., в своем уютном 1923-м году -- прошлое, которое ждет случая стать моим будущим, когда я задумаю и воображу новое путешествие.
      Там живут Дерек Готорн и Лаура Бристоль и десятки незнакомых мне инженеров и бизнесменов, конструкторов и летчиков, у которых мне есть чему поучиться.
      Готорн прав. Наш мир -- это грызня, здесь нет места для домашних котят.
      Но иногда, я думаю, я буду рад находить его землю. И я рад, что у меня есть выбор.