7

Утром следующего дня Джанет проснулась поздно. Она чувствовала не свойственное ей раздражение, которое только усугубил звонок Дэвида. Дэвид сообщил, что записал ее на прием к врачу на завтра. Джанет отметила, что он тщательно подбирает слова, и предположила, что он беспокоится, не придала ли она их вчерашнему поцелую слишком большое значение.

Она хотела сказать ему, чтобы он не волновался, но передумала и только поблагодарила за заботу.

Повесив трубку, Джанет сообразила, что Дэвиду, вероятно, снова пришлось приложить определенные усилия, чтобы так быстро записать ее к врачу. Милый, добрый Дэвид. Милый, добрый, практичный, старательный Дэвид. Ей снова захотелось сделать нечто возмутительное, чтобы встряхнуть его хорошенько и вывести из привычного состояния благовоспитанной сдержанности.

Позже Дэвид снова позвонил ей.

— Сегодня у меня не получится забрать твою машину, — сообщил он. — У меня деловой ужин с Ричардом Твейном и его ближайшим окружением. Они хотят до заключения контракта ознакомиться с моими предложениями.

— Ладно, — отозвалась Джанет с деланным безразличием, хотя все еще злилась на него по неизвестной причине. — Я возьму такси до магазина, а оттуда доеду сама.

— Ты не можешь отложить это до завтра?

Я хотел бы поехать с тобой.

— Я не немощная, Дэвид. Я сама в состоянии забрать свой автомобиль. Мне пора начинать самостоятельную жизнь и не отрывать тебя по пустякам.

— Ты меня не беспокоишь. Просто все получилось неожиданно и…

— Дэвид, — перебила его Джанет, — ты и так слишком много для меня сделал, за что я тебе благодарна, но мне пора становиться на ноги.

У тебя своих забот полон рот, особенно сейчас, когда наклюнулся перспективный клиент. Не нужно из-за меня волноваться. Я справлюсь со всем сама. Мне в любом случае надо сегодня выехать в город. Хочу сделать кое-какие покупки.

— Ладно, — согласился он нехотя, — если ты настаиваешь. Кстати, ты не смогла бы накормить Белоуса? Голодный, он царапает мебель. Я позвоню Бену, чтобы он открыл тебе квартиру.

— Конечно.

Джанет повесила трубку. Ей не терпелось забрать машину. Наконец-то она получит свободу передвижения и перестанет зависеть от автобусов и такси. Или от Дэвида.

Однако за эти дни она привыкла находиться с ним рядом. Она будет по нему скучать. Джанет помотала головой, желая прогнать непрошеную мысль. Нужно забыть о нем. Она не может позволить себе стать от него зависимой.

Забрав автомобиль, Джанет отправилась в универмаг и провела там довольно много времени, но ничего не купила. В былые времена она могла потратить всю наличность, накупив себе кучу одежды, обуви и косметики. Теперь все изменилось. Теперь ей надлежало относиться к деньгам бережнее, поскольку в связи с рождением ребенка ее ждут большие расходы.

Автомобиль и вещи первой необходимости для квартиры почти лишили ее сбережений.

Перед тем как вернуться домой, Джанет заехала в тот универмаг, где в свой первый день в Сакраменто покупала вместе с Дэвидом постельное белье. Она вспомнила, как советовалась с ним по каждому пустяку и как он с пакетами ходил следом. Почувствовав боль в сердце, Джанет снова была вынуждена напомнить себе, что теперь имеет собственные колеса и от Дэвида не зависит. Отныне он может жить спокойно и не думать, как она без него обходится.

Джанет больше на него не сердилась. Злость бесследно прошла, сменившись щемящим сожалением, что погасла искра, делавшая их общение для нее необыкновенно приятным.

Она уже собиралась уходить, когда ее внимание привлек выставленный в одной из витрин серебристо-голубой галстук. Вкус Дэвида, насколько Джанет могла судить по скучной расцветке его галстуков, оставлял желать лучшего. Было бы хорошо оживить чем-то его серый официальный вид, хотя Джанет не могла не признать, что в деловом костюме он выглядел сногсшибательно, но чуточка цвета все же не помешает. К тому же небольшой подарок поможет ей избавиться от угрызений совести, что она столь резко оборвала разговор с ним.

Купив приглянувшийся галстук, Джанет расплатилась и направилась к выходу, но снова замешкалась, привлеченная товарами для малышей. Как зачарованная, она смотрела на ряды голубой и розовой одежки, пухлых одеяльцев, улыбающихся зайцев и мишек, на полки, тесно уставленные бутылочками, пустышками, погремушками и прочим.

Не в силах устоять перед искушением, Джанет сняла с крючка крохотный комбинезончик оранжевого цвета с медвежонком на груди. Ей нестерпимо захотелось купить его, но в этом не было смысла, поскольку после появления ребенка на свет она с ним больше не увидится.

У Джанет из глаз брызнули слезы. Не понимая, почему плачет, она бросила комбинезончик и вылетела из магазина.

По дороге домой она вполне овладела собой.

Внезапная плаксивость ее удивила, Джанет себя не узнавала. Нельзя же постоянно себя жалеть!

Нужно взять себя в руки и жить как ни в чем не бывало.

Не успела Джанет войти в квартиру, как зазвонил телефон. Мать Дэвида передала ей просьбу своего сына позвонить ему на работу и пригласила ее на ужин. Джанет с радостью приняла приглашение, но решила, что Дэвиду звонить не станет — он, вероятно, еще не понял, что в его круглосуточной опеке она не нуждается.

Однако, помня о данном ему обещании накормить кота, Джанет связалась с Беном и договорилась встретиться с ним у квартиры Дэвида. Белоус отнесся к ней гостеприимно и принялся мурлыча тереться о ноги. Покормив кота, Джанет немного с ним поиграла. За это время в квартире Дэвида дважды звонил телефон, но она оставила звонки без внимания.

Вернувшись к себе, Джанет приготовила омлет, с аппетитом его съела и забралась в постель. Едва она выключила свет, как услышала звонок в дверь.

Несомненно, это Дэвид. Пусть подождет до утра. Джанет не собиралась вставать, чтобы подвергнуться допросу, где была весь день и чем занималась. Спокойной ночи, Дэвид.

С замиранием сердца она ждала второго звонка, но его не последовало. Почувствовав легкое разочарование, Джанет повернулась на бок и крепко зажмурила глаза.

Потоптавшись перед дверью Джанет, Дэвид вернулся к себе. Оснований для волнения у него не было, но он ничего не мог с собой поделать.

Он знал, что Джанет дома, живая и невредимая, об этом ему сказала мать, которой он позвонил, не дождавшись звонка от Джанет.

Минут десять мать распространялась о том, какая славная девочка Джанет и как им повезло, что она переехала в Сакраменто. Потом она напомнила Дэвиду о его обязанности помогать дочери человека, спасшего жизнь его отцу. Но самым возмутительным было то, что мать предложила ему отказаться от делового ужина и провести вечер с Джанет.

Дэвид был сдержан и немногословен, что, впрочем, не помешало матери упрекнуть его в излишней раздражительности, которую она объяснила чрезмерной нагрузкой на работе.

— Есть вещи куда более важные, чем работа, — поучала сына Мэри. — Если не проявишь расторопности, то пропустишь все самое интересное в жизни, а потом будешь кусать локти.

— Но это моя жизнь, мама! — напомнил Дэвид. — Мне кажется, я сам знаю, что имеет для меня первостепенное значение. В настоящий момент для меня нет ничего важнее этой деловой встречи, так что откажись от попыток объяснять мне, что такое хорошо и что такое плохо.

Он не стал ее дальше слушать и повесил трубку. Потом, вероятно, он за это поплатится.

Мать не понимала, что работа и есть его жизнь.

А сделка с Ричардом Твейном обещала стать самой большой удачей, о которой Дэвид не смел и мечтать. Если все пройдет без сучка без задоринки, он поднимется на новый уровень и обеспечит себе будущее.

Все же Дэвид никак не мог взять в толк, почему Джанет не позвонила ему на работу, — мать подтвердила, что передала ей его просьбу.

Дэвид дважды звонил по своему домашнему телефону, надеясь застать Джанет в своей квартире, но безуспешно. Судя по довольному виду Белоуса, Джанет не оставила кота без ужина.

Дэвид сел на диван и, вытянув перед собой ноги, начал рассеянно гладить пушистую шерстку животного. Утром, когда он разговаривал с Джанет по телефону, она показалась ему сердитой, а вечером даже не пожелала открыть ему дверь. Вероятно, зря он ее поцеловал. Но она сама его спровоцировала, к тому же Дэвид мог поклясться, что поцелуй ей понравился.

Он закрыл глаза, стараясь не думать об удовольствии, какое получил от поцелуя. Ох уж эти женщины! Кто их поймет? По этой причине у Дэвида и не было в настоящее время подруги. Они только отвлекали его от работы, а этого ему меньше всего хотелось в столь ответственный момент жизни, накануне сделки с Ричардом Твейном.

Дэвид взглянул на часы. Джанет, вероятно спала, когда он звонил в ее дверь. При этой мысли в нем проснулась чувственность, и Дэвид порадовался, что Джанет, слава Богу, не догадывается, что с ним творится, когда она рядом. Иначе она и вовсе перестала бы с ним общаться.

Готовясь ко сну, Дэвид никак не мог отделаться от волнения. Он не понимал, почему расстроился из-за того, что Джанет на него рассердилась. В прошлом она часто на него дулась, но то было в прошлом. От тощей, бойкой на язык девчонки, которая его дразнила и лезла на рожон, когда он пытался оградить от беды ее и своего брата, не осталось и следа. Ей на смену пришла женщина, в полном смысле слова.

Беременная женщина, но это делало Джанет еще более притягательной. Дэвид хотел защищать ее, кормить, предупреждать все ее желания. Но он сомневался, что их желания совпадают, и это сводило его с ума.

К черту Джанет! К черту мать! К черту всех женщин на свете! К черту весь этот мир! Единственное, что согревало его сердце, была мысль о том, что деловой ужин удался на славу. Он теперь на пути к вершине успеха. А все остальное значения не имеет, не так ли?

8

Визит к врачу не оправдал опасений Джанет.

Доктор Эндрю Кейтс оказался дружелюбным старичком с седой бородкой и привычкой заканчивать каждую фразу взрывом смеха, словно весь мир представлялся ему веселой шуткой.

Он не повел и бровью, узнав, что Джанет не замужем и не имеет представления о местопребывании отца своего будущего ребенка.

После осмотра доктор Кейтс посерьезнел и строго-настрого приказал Джанет хорошо питаться и принимать витамины.

— Здоровье вашего ребенка зависит от вашего питания. Чем лучше будет питаться плод, тем больше шансов у младенца вступить в жизнь здоровым. Никакой выпивки, никаких сигарет и, конечно, никаких наркотиков.

— Я никогда не принимала наркотики и не курила, — заверила его Джанет. — Я даже лекарства стараюсь не принимать.

— В любом случае посоветуйтесь со мной, прежде чем пить какие бы то ни было средства. — Доктор Кейтс улыбнулся. — Вам нужен здоровый малыш, чтобы не было лишних хлопот. Даже здоровый младенец отнимает массу сил и энергии, не говоря уже о прихворнувшем, когда добавляются волнения о его самочувствии.

Джанет неловко поерзала на стуле.

— Мне кажется, я должна вам сказать… Я не собираюсь оставлять ребенка. Я хочу отдать его на усыновление, потому что не смогу дать ему то, что необходимо.

Доктор Кейтс посмотрел на нее с таким нескрываемым ужасом, что у Джанет защемило сердце.

— О, моя дорогая, очень сожалею. Вы уверены, что действительно хотите этого?

— Уверена. — Голос Джанет дрогнул. — Я много размышляла на эту тему и решила, что так будет лучше.

— Я не это имел в виду, — тихо произнес доктор Кейтс. — Я спросил, действительно ли вы хотите этого? Всегда есть выход из положения, каким бы безвыходным оно ни казалось.

Ваше решение более чем серьезно. Вы должны быть уверены на все сто процентов. Отказавшись от ребенка, вы будете помнить об этом всю жизнь.

— Я догадываюсь. Но я искренне верю, что так ему будет лучше.

— А как же вы? Потом не будет пути назад.

Если вы передумаете и захотите вернуть ребенка, представляете, какой удар нанесете всем причастным к этому людям? Это коснется не только вас, но и приемных родителей, а в первую очередь пострадает ребенок, который уже будет связан с ними семейными узами.

— Я не пойду на попятный. Отдав ребенка, я не стану требовать его обратно.

— Вы говорите это сейчас. Но, когда ребенок родится, вы захотите его увидеть, чтобы знать, как он выглядит, захотите знать, как он растет, как играет, как смеется…

— Я не могу лишить своего малыша той жизни, которую он заслуживает, — настаивала Джанет, с трудом сдерживая слезы. — Я хочу, чтобы он рос в атмосфере любви, чтобы у него были и папа, и мама. Я хочу, чтобы он рос в достатке, а не скитался от одной няньки к другой, пока я, выбиваясь из сил, буду зарабатывать нам на жизнь. Я… не… могу.

— А что думают по поводу этого решения ваши домашние? Наверняка они захотят вам помочь.

— Я… не говорила с ними на эту тему.

— А вам не кажется, что следовало бы?

Джанет покачала головой.

Доктор Кейтс протянул ей бумажный носовой платок.

— Ладно, вижу, вы приняли решение. Вы уже обращались в агентство по усыновлению? Вам следует сделать это в ближайшее время. Если хотите, я порекомендую вам…

— Нет-нет, спасибо. Я сама — Ну хорошо. Вам нужно будет показаться мне через месяц. Обязательно принимайте витамины и прочитайте литературу, которую я вам дал. Если хотите, могу записать вас на курсы подготовки к родам. Правда, вам понадобится помощник.

Кто-нибудь из членов семьи. Или друг.

Джанет кивнула. Она была на все согласна, лишь бы побыстрее вырваться отсюда. Она сжалась в комочек и только, когда вышла из кабинета доктора Кейтса, выдохнула скопившейся в груди воздух. Ее трясло. Все теперь приобретало вполне реальные формы. Откладывать больше нельзя. В ближайшее время ей придется решиться и подписать согласие отдать ребенка на усыновление.

Улица ее встретила сияющим на голубом небе солнцем. Свежий ветер, дувший с океана, приносил прохладу. Листья на деревьях начали краснеть. Все выглядело вполне обычно и в то же время как-то по-новому. Лето скоро закончится, наступит серая дождливая осень. Доктор Кейтс сказал, что ребенок родится в конце февраля.

Джанет села в машину. У нее болезненно сжималось горло от усилий сдержать слезы, а тело ломило от усталости, словно она только что совершила марш-бросок с полной выкладкой. Она не представляла, что расстаться с ребенком будет до такой степени трудно.

Не желая возвращаться в пустую квартиру, Джанет колесила по городу, пока не заблудилась. Казалось, весь мир ополчился против нее.

Стоило ей приблизиться к светофору, как загорался красный свет, и никто не мог помочь советом, как ей проехать на нужную улицу. В заключение какой-то грузовик едва не столкнул ее с автострады.

Несмотря на обильный транспортный поток и толпы людей на тротуарах, огромный город казался пустыней, где у Джанет не было ни одного родного человека. В эту минуту она остро захотела вернуться в Холодный Ручей, где знала всех и могла с закрытыми глазами найти дорогу домой.

Она мечтала только об одном: поскорее добраться до квартиры, забиться в угол и вволю наплакаться. Тогда, возможно, ей станет легче.

Но она боялась, что отныне никогда не будет чувствовать себя лучше.

Джанет усилием воли взяла себя в руки и благополучно доехала до дома. Она вставила ключ в замок и почувствовала, что слезы градом потекли по щекам.

— Вот и ты, — услышала она за спиной голос Дэвида. — А я все думаю, куда это ты запропастилась.

— Я решила покататься по городу, такой хороший денек, — ответила Джанет, не поворачиваясь и стараясь говорить ровным голосом.

— Как прошел визит к врачу?

Она предвидела, что Дэвид задаст этот вопрос, и думала, что готова на него ответить, но, как выяснилось, заблуждалась. Джанет попыталась что-то сказать, но у нее перехватило горло и получился только жалкий всхлип.

— Давай пройдем в квартиру, — предложил Дэвид мягко.

Он взял Джанет за руку, ввел в прихожую и тихо прикрыл за собой дверь.

После новой неудачной попытки заговорить Джанет, к своему стыду, разрыдалась.

Дэвид обнял ее и стал ласково гладить по голове. Джанет дала волю захлестнувшим ее эмоциям. Так они и стояли, пока рыдания Джанет не перешли в сдавленные вздохи. Дэвид проводил ее в гостиную и бережно усадил на диван.

— К сожалению, не могу предложить тебе выпить, что, вероятно, помогло бы тебе успокоиться, но, если хочешь, принесу холодного чая или сока.

Джанет покачала головой и громко высморкалась в предложенный Дэвидом носовой платок.

Дэвид вернулся со стаканом, в котором позвякивали кубики льда. Протянув его Джанет, он взял у нее платок и осторожно промокнул ее лицо.

— Ну что, теперь лучше?

Нежная озабоченность, прозвучавшая в его голосе, едва не вызвала новый поток слез. Но Джанет сумела выдавить из себя улыбку.

— Спасибо. — Она поднесла стакан к губам и с благодарностью ощутила во рту приятную прохладу лимонного напитка.

Дэвид — само участие — присел рядом на диван.

— Хочешь поговорить? Или мне лучше оставить тебя одну?

— Нет. — Джанет нащупала его ладонь и вцепилась в нее, как в спасительную соломинку. — Только не сейчас. Я не хочу быть одна.

— Я побуду с тобой столько, сколько скажешь.

Дэвид сжал тонкую руку Джанет длинными сильными пальцами. Джанет требовалось выговориться, но она боялась, что теперь не сможет произнести ни слова.

— Надеюсь, ничего плохого не произошло, опередил ее Дэвид, пока она раздумывала, как начать. — Я имею в виду малыша. С ним все в порядке?

Джанет подняла на него глаза и, увидев во взгляде Дэвида озабоченность, почувствовала, что острая боль слегка притупилась.

— О да. Доктор Кейтс сказал, что все в порядке. Ребенок должен родиться в конце февраля.

— Ух ты!

Несвойственная Дэвиду восторженность вызвала у Джанет улыбку.

— Теперь все представляется таким реальным, правда?

— Джани, ты должна рассказать обо всем родным, — твердо заявил Дэвид, смерив ее долгим взглядом. — Тебе нужна поддержка матери.

Джанет испуганно замотала головой.

— Нет и нет. Пока нет.

— А когда ты собираешься поставить их в известность?

— Не знаю. Вероятно, когда не смогу больше скрывать.

— Чего ты боишься? — Дэвид нахмурился. Они не перестанут тебя любить из-за того, что ты совершила ошибку. Ты никого не убила и не ограбила банк. Многие женщины рожают детей до того, как выходят замуж.

— Но только не дочь Фрэнка Андерсона.

Папа больше не захочет меня видеть.

— Обязательно захочет, после того как родится ребенок. Как только увидит своего внука или внучку…

— Он никогда его не увидит, — перебила его Джанет с горечью. — Я уже говорила тебе, что намерена отдать ребенка. Я на этой неделе обязательно свяжусь с агентством по вопросам усыновления и поставлю на этом точку.

— Но…

— Мне нужен партнер для курсов по подготовке к родам, — сказала Джанет первое, что пришло ей в голову, отчаянно желая положить конец болезненному спору. — Ты не сможешь составить мне компанию?

До настоящего момента она не думала об этом всерьез и, конечно, не собиралась предлагать Дэвиду стать ее партнером по курсам. Джанет хотела сказать, что пошутила, но радость, осветившая лицо Дэвида, заставила ее замолчать.

— Я? Я ничего не понимаю в этом, но буду рад помочь.

— Правда? — Джанет смотрела на него с крайним изумлением. — Ты уверен, что осознаешь, на что себя обрекаешь? Там будут рассказывать о женской анатомии и о родах… Ты уверен, что не будешь чувствовать себя неловко?

Она видела, что его черты омрачила тень сомнения, но через мгновение лицо Дэвида прояснилось.

— Но ведь там будут и другие мужчины, не так ли?

— Вероятно. Будущие отцы.

— Если они могут, то почему не могу я?

Можешь на меня рассчитывать.

— Хорошо. Если ты уверен. Между прочим, тетя Мэри пригласила меня послезавтра на ужин.

— Знаю, — проворчал Дэвид. — Она и меня пригласила. Я не смог отвертеться, так что мы попались. Я зайду за тобой в шесть.

Джанет улыбнулась.

— Спасибо, Дэвид. Ты всегда умудряешься улучшить мне настроение.

— Рад стараться. — Дэвид встал. — Я лучше пойду, а ты отдыхай. У тебя выдался тяжелый день. — Он склонил голову набок. — Ты больше не будешь плакать?

— Не буду. — Джанет тоже встала и проводила его до двери. — Постой! Чуть не забыла. Я кое-что тебе вчера купила.

Дэвид явно был приятно удивлен.

— Мне?

— Ага. За то, что носишься со мной как курица с яйцом. Подожди, сейчас принесу.

Джанет бросилась в спальню за галстуком.

А вдруг Дэвиду не понравится? Впрочем, он может его и не носить. Хотя, насколько она знала, Дэвид скорее наденет что угодно, лишь бы ее не обидеть. Эта мысль вызвала у Джанет улыбку.

— Вот.

Джанет протянула Дэвиду сверток. Он осторожно развернул бумагу и взял галстук в руки.

— Как это мило, Джани. Спасибо.

— Нравится? — Она придирчиво изучала его лицо.

— Он великолепен. — Дэвид приложил галстук к груди. — Такого красивого у меня никогда не было.

— Правда?

— Правда. — Дэвид наклонился и чмокнул Джанет в щеку. — Спасибо, Джани.

— Спасибо тебе, Дэвид. Ты настоящий друг.

Он посмотрел на нее так, словно хотел что-то сказать, но передумал и, открыв дверь, ушел.

Остаток вечера Джанет читала в надежде отвлечься от мыслей о неотвратимой необходимости нанести визит в агентство по вопросам усыновления. Она подумает об этом завтра. Завтра у нее будет уйма времени.

Ночью Дэвид спал плохо. Он то и дело просыпался в холодном поту, преследуемый странными сновидениями. Утром он встал совершенно разбитым с полным ощущением, что не сомкнул ночью глаз, и усилием воли заставил себя пойти на службу.

Все утро Дэвид не мог сконцентрироваться на работе. У него перед глазами все еще стояло заплаканное лицо Джанет, а в ушах звучали ее сдавленные рыдания. Он все еще ощущал ее подрагивающее тело. Дэвид понимал, что не в состоянии ей помочь, отчего мучился только сильнее.

Следовало что-то придумать, чтобы Джанет поняла, какую чудовищную ошибку совершит, если отдаст своего ребенка в чужие руки. Дэвид видел, что она страшно страдает, и не знал, какими словами ее утешить. Любые слова были бессильны.

Он напряженно думал, как помочь Джанет, кого привлечь в помощники. Требовался совет женщины, но среди знакомых Дэвида не было ни одной достаточно близкой, с кем он мог бы обсудить эту глубоко личную тему.

После продолжительной внутренней борьбы Дэвид наконец принял решение. Ему казалось, что он нашел человека, который мог помочь Джанет, и всей душой надеялся получить ответы на все вопросы.