Александр Бачило
      ПРОКЛЯТЬЕ ДИАВАРДОВ
      1
      Громадепрь сонно брел по песку, устилавшему дно неглубокой ложбины среди белых камней. Спина его мерно колыхалась в такт шагам, и Тайк Тхоорт, ссутулившись в седле, чувствовал, что его начинает укачивать. Впрочем, дело было, пожалуй, не в качке, а в беспощадно палящем солнце, раскалившем до нестерпимого блеска крутые лбы белых скал. Их глаза-пещеры со всех сторон уставились на одинокого странника и, казалось, терпеливо ожидали лишь Того момента, когда он соблазнится прохладой подземелья и станет, наконец, добычей кишащих там ядовитых тварей.
      Тайк поправил повязку, прикрывающую голову и плечи. Он давно заменил свой боевой шлем этим куском белой ткани, скрученным по моде жителей пустыни, ведь здесь ему не угрожало иное оружие, кроме огненных стрел, посылаемых солнцем. Шлем был привязан к седлу, ослепительно сиял начищенной медью и раскалился, как жаровня, полная углей. Только покрытая жесткой щетиной шкура громадепря могла безболезненно переносить его прикосновения.
      Ложбина привела всадника к вершине изборожденного трещинами холма, но и отсюда не было видно ничего, кроме посыпанных песком скал.
      - Чертова пустыня! - проворчал Тайк, поднимаясь на стременах и окидывая взглядом горизонт. - Кругом одно и то же. Не доставало только заблудиться!
      При этих словах громадепрь как-то обиженно всхрапнул, ударил копытом в камень.
      - Что? - удивился Тайк. - Ты не согласен, Нуфер?
      Зверь в нетерпении топтался на месте.
      - Может быть, ты даже знаешь кратчайший путь к воде?
      В ответ громадепрь уверенно затрусил по склону к подножию холма. Тайк не мешал ему. Он совсем опустил повод, зная, что чутье или инстинкт в конце концов приведут Нуфера к воде. Широкие раздвоенные копыта громадепря теперь энергично взрывали песок, и Тхоорт не испытывал больше качки - ему приходилось высоко подпрыгивать в седле.
      Обогнув несколько каменных лбов, Нуфер вынес всадника к руслу высохшего ручья и остановился, принюхиваясь.
      Тайк похлопал громадепря по холке.
      - Все это прекрасно, дружище. Весной, вероятно, здесь шумел дивный поток. Но мы не можем ждать следующей весны, вода нужна нам сейчас.
      Нуфер только поводил рылом, шумно втягивая воздух. Он ничуть не был обескуражен и смело двинулся дальше - по дну русла в направлении большой белой скалы. Некоторое время спустя Тайк и сам почувствовал нечто необычное - не то легкое прохладное дуновение, не то тончайший аромат какого-то растения - и сейчас же заметил в тени у подножья скалы несколько пучков зелени.
      - Там вода! - радостно воскликнул он. - Ай, да Нуфер!
      Он пустил громадепря галопом и скоро уже с наслаждением подставлял лицо под холодную сверкающую струю. Источник помещался в довольно обширном углублении под скалой и был окружен зарослями густого кустарника. Вода, бившая из узкой расщелины на уровне человеческого роста, одевала камни прозрачной пленкой и исчезала в песке без остатка, за исключением тонкого ручейка, который наполнял лужицу в самом центре углубления.
      Лужица моментально стала добычей Нуфера. Громадепрь лакал не останавливаясь, пока не вылизал ее досуха. Тайк тоже вволю напился,освежил голову, спину и грудь, однако еще долго не находил в себе сил оторваться от мокрых прохладных камней.
      - Здесь мы передохнем, Нуфер, - сказал он. - Ты заслужил полдня хорошего сна в тени этих кустов и столько воды, сколько способна вместить твоя ненасытная утроба. Потерпи, вот я сделаю еще глоток и освобожу тебя от седла.
      Тхоорт снова припал было к воде, как вдруг неясная тень пронеслась по кустам и на мгновение закрыла солнце. Тайк обернулся и увидел в небе черный силуэт с громадными перепончатыми крыльями, стремительно снижавшийся над Нуфером.
      Громадепрь угрожающе зарычал, но толстая короткая шея мешала ему поднять голову и встретить врага своим главным оружием - длинными клыками - кинжалами.
      - Ко мне, Нуфер! - крикнул Тайк, бросаясь на выручку своему верному другу. Крылатое чудовище опередило его. Страшные когти сомкнулись на спине громадепря, но только вспороли седло. Нуфер рванулся в сторону и с неожиданным для такой туши проворством развернулся мордой к врагу. Крылатая тварь обнажила длинный ряд треугольных зубов, но взлетела чуть выше. Видимо, она почувствовала, что добычу не унести целиком. Этой заминки хватило Тайку, чтобы добежать до громадепря и выхватить из петель у седла свой боевой посох. Щелкнула пружина, и острое, как бритва, лезвие длиною в локоть появилось на конце посоха. Быстро перебирая руками, Тайк раскрутил оружие над головой так, что в воздухе повис сияющий круг.
      Появление нового противника в первую минуту смутило чудовище, но не заставило отказаться от нападения. Выставив вперед когтистые лапы и бешено размахивая длинным тонким хвостом, оно ринулось на Тайка. Тхоорт был готов к атаке и встретил противника неожиданным длинным выпадом. Лезвие коснулось чешуйчатой лапы и заставило чудовище резко изменить направление полета. Оно плюхнулось на землю перед Тайком и подобрало крылья. С радостным криком Тайк бросился вперед, чтобы добить врага но черная тварь вдруг резко оттолкнулась от земли и совершив гигантский прыжок через голову Тхоорта, оказалась позади Нуфера.
      Шипастый хвост обвился вокруг задних ног громадепря, чудовище взмахнуло крыльями и поволокло беднягу Нуфера по земле.
      Ноша была нелегка для хищника, и все же Тайк понял, что пешком за ним не угнаться. Он торопливо вскинул посох на плечо, направил его вслед удаляющемуся крылатому силуэту и нажал вторую скрытую пружину. Тяжелая стальная стрела сверкнула на солнце и впилась в тело чудовища под крылом. Отчаянный вопль разнесся над пустыней. Черная тварь качнулась, выпустила Нуфера, приземлилась неловко, взрыв когтями тучи песка, и проворно заковыляла прочь. Одно крыло ее волочилось по земле.
      Впрочем и таким способом раненое чудовище сумело бы уйти от Тайка, если бы не громадепрь. Едва коснувшись ногами земли, Нуфер повернулся к врагу и бросился в атаку. Ярость клокотала в нем. Ни когтистые лапы, ни широкие крылья, ни длинный хвост, унизанный шипами, не помогли чудовищу. Умело уклоняясь от ударов, ни на мгновение не давая врагу передышки, Нуфер пролез под самое брюхо чудовища, извернувшись, вспорол его снизу доверху клыками и сейчас же отскочил в сторону.
      Крылатая тварь в агонии заметалась по песку, разливая потоки черной крови. Громадепрь гордо поднял голову и прокричал победу. Подоспевшему Тайку оставалось только прикончить смертельно раненного врага. Клинок его посоха глубоко вонзился в горло чудовища, и оно затихло.
      - Хорошо, Нуфер, хорошо! - Тайк подошел к громадепрю и взлохматил его короткую гриву. - Мы еще годимся с тобой для дела, старичок. В нас можно еще узнать солдат Странствующей армии, а?
      Громадепрь издал короткий рык.
      - Ну, ну! Успокойся, боец! Твой враг уже не встанет, он мертв.
      Нуфер снова зарычал и потянулся рылом в сторону кустов, росших по краю впадины. Тайк взглянул туда и увидел быстро оползающий по склону песок.
      - Эй, кто там? - крикнул он, перехватывая посох поудобнее.
      Затрещали ветви, и из зарослей показалась человеческая голова, за ней вторая.
      - Не беспокойтесь из-за нас, сударь, - прокричала первая голова, - мы мирные горожане.
      Тайк усмехнулся.
      - Горожане? Тогда что же вы делаете в пустыне? Горожанам следует жить в городе.
      - Совершенно справедливо, сударь! - заулыбалась голова. - Однако, позвольте сообщить вам, что город расположен совсем недалеко отсюда.
      - Да, да! Тут рукой подать до города-то! - закивала и вторая голова.
      - Ах, вот как! - оживился Тайк. - Что ж, это добрая весть. Подойдите-ка сюда, господа горожане, мне необходимо хорошенько расспросить вас. Что это вы забрались в кусты?
      - Мы увидели крылана, ваша милость, и спрятались.
      - Так эта тварь зовется крыланом?
      - Да, сударь. Они живут в окрестных пещерах и охотятся только по ночам. Страшно представить, что могло выгнать крылана из-под земли среди бела дня. Это очень дурной знак.
      Оба горожанина сокрушенно закачали головами.
      - Пусть так, - сказал Тхоорт. Он слишком часто подвергался непосредственной опасности, чтобы обращать внимание на всяческие предзнаменования.
      Горожане, опасливо поглядывая на Нуфера, все еще не решались выйти из кустов.
      - Подойдите, подойдите, не бойтесь! - повторил Тайк. - Я вижу теперь, что вы люди мирные и добрые.
      - Спасибо, сударь! Но вот ваш... м-м... спутник... Понимает ли он это?
      - Не сомневайтесь. Нуфер - самое добродушное в мире создание.
      - Конечно, конечно, - закивали сидящие в зарослях, припоминая вспоротое брюхо крылана.
      Тем не менее, оба принялись выбираться из кустов и осторожно поползли по песчаному откосу вниз. Громадепрь, казалось, понял, что тревожит этих людей. Презрительно хрюкнув, он отвернулся от них и направился к своей луже, успевшей уже наполниться водой.
      Тайк с помощью горожан занялся убитым крыланом. Втроем они перевернули окровавленную тушу и извлекли стрелу.
      - Сударь, - осторожно начал один из горожан, назвавшийся Бакумом, если крылан больше не нужен вашей милости, не прикажете ли нам забрать тушу для своих нужд?
      - Можете делать с ней все, что угодно, - сказал Тайк, - только на что она вам? Разве мясо крылана годится в пищу?
      - Ну что вы! - Бакум брезгливо скривился. - Мы используем только шкуру и крылья.
      - С крыльев самая кожа на сапоги, - прибавил его товарищ, которого звали Рук, - если желаете, так я сведу вашу милость к Нилему сапожнику...
      - Боюсь, у меня нет времени дожидаться новых сапог. Я солдат Странствующей армии и спешу присоединиться к войскам принца. Кстати, не проходил ли он через ваш город?
      Горожане удивленно переглянулись.
      - О каком принце угодно говорить вашей милости? - спросил Бакум.
      - Черт возьми! О принце Тако Ченкоме, разумеется! Вся пустыня знает его Странствующую армию, прозванную также Пыльной Бурей.
      Бакум вопросительно посмотрел на Рука, но получил в ответ лишь такой же недоуменный взгляд.
      Сударь, - неуверенно начал он, - простите нам наше невежество... то есть... ну да, конечно! Войска принца как же! Без сомнения... Словом, я полагаю что в городе вы получите самые подробные сведения.
      - Тогда едем немедленно!
      - Как вам будет угодно, сударь, - поклонился Бакум и добавил, обращаясь к Руку:
      - Побудь здесь. Я провожу его милость в город и вернусь с телегой. Да смотри, не зевай, как в прошлый раз Если наша добыча снова достанется нюхарям ты у меня попляшешь!
      Обнадежив таким образом своего товарища Бакум выразил готовность отправляться в путь..
      2
      ...В очереди за крупой говорили разное. Одни считали ночной налет на продовольственные склады новой "визиткой" Кольки Крутого и в доказательство приводили косвенный слух, будто налетчики были на мотоциклах. Банда Кольки росла и крепла день ото дня, молодежь к нему валом валила, последний пацан понимал теперь, что жизнь в банде безопасней, прибыльней и, главное, интересней чем зыбкая, беззащитная самостийность.
      Кому же и быть с мотоциклами, говорили в очереди как не Колькиной шпане?
      Да какие там мотоциклы, возражали другие. Много ты на мотоцикле увезешь? А склады-то пустые стоят! Ветер гуляет. Куда продукты девались? Известно, куда. Сами же складские и разворовали. Главную часть, конечно, раньше, а остатки - этой ночью. Погрузили на десять грузовиков и по начальству развезли. Вот тебе и ограбление.
      Олег не особенно прислушивался к разговорам. Он, как и большинство стоявших за крупой, был уверен, что налет на склады - дело рук покойников с Базы. Первый раз, что ли? Догнивающая в лесу падаль только так себя и снабжала. Правда, какие-то грузы туда, в бывший поселок ликвидаторов, еще возили по старой памяти, но год от года все реже, да этим и не прокормить было разросшееся тамошнее население. Оно, конечно, со временем поголовно вымирало, но непрерывно обновлялось за счет стекавшихся туда зараженных.
      А вообще-то, покойники, банда или начальство - не все ли равно? Главное, что продуктов теперь нет, и пока их откуда-нибудь не подвезут, нечем будет отоваривать талоны. Олег сплюнул.
      И так в очередях настоишься за каждым куском, а теперь что будет, и вовсе неизвестно. С утра, едва прошел слух об ограблении, весь район кинулся занимать очереди у дверей магазинов в надежде запастись хоть последними, не распроданными еще продуктами. Вряд ли сегодня хоть один человек вышел на работу, кроме торговых. Эти-то, конечно, прибежали, кому надо и не надо. Однако магазин открывать не торопились, отвешивали сначала себе и своим, у служебного входа ведь тоже собралась очередь.
      Олег встал на цыпочки и попытался пересчитать головы впереди себя. Что ж, шансы есть, может и хватить. Интересно, как там у Зои? Жена стояла у кондитерского с талонами на сахар. Его на складах, правда, не было и до налета, но, говорят, вчера в кондитерский успели завезти карамель и сегодня могут выкинуть по сахарным талонам...
      Когда-то Олег терпеть не мог стоять в очереди, предпочитал обходиться без дефицитных излишеств и радовался введению талонов, гарантирующих, как он говорил, "удовлетворение нормальных потребностей". Но талонами сыт-умыт не будешь, а муки и мыла, спичек и хлеба не хватало не то что на нормальные, но даже и на самые усеченные потребности. Пришлось-таки становиться в очередь.
      Магазин открыли перед самым обедом. Сейчас же откуда-то из-за угла с ревом налетела толпа посторонних и, не обращая внимания на очередь, пошла на штурм дверей. Какого-то мужика, обеими руками сжимавшего огромную охапку талонов, подняли над головами и забросили в магазин. Оттуда мешками пошла крупа. Трое человек штабелевали мешки на газоне, еще пятеро охраняли подступы.
      Народ взвыл. Задние надавили на передних, в дверях произошла короткая свалка, волна отхлынула было, но сейчас же навалилась с новой силой, и очередь вдруг с нехорошей быстротой пошла вперед. Зажатого со всех сторон Олега внесли на крыльцо, где под ноги попалось что-то живое, дергающееся, в дверях стиснули так, что крикнуть не хватило бы воздуха, и, наконец, запихнули в магазин. Здесь в груде шевелящихся тел еще мелькали обломки сметенного толпой прилавка и разорванные в клочья мешки. Крупа устилала пол, а на ней в два слоя копошились люди. Олег полез было в карман за сумкой, но ее не оказалось, наверное, вытряхнули в давке. Однако, раздумывать было некогда, он рванул за плечи одного из ползавших, втиснулся вместо него и принялся подгребать крупу под себя...
      - Сегодня в школе опять покойника гоняли, - сказал Пашка, уплетая кашу.
      - Зачем же его гонять? - Олег отложил газету и строго посмотрел на сына. - Он ведь не виноват.
      - А чего он ходит? Заразу носит... Да и зачем ему теперь школа?
      - Если бы к ним не лезли, никакой заразы бы не было, - сказал Олег. А то ваши балбесы устроят драку, носы раскровавят друг другу, а врачи потом удивляются: как это в школе вирус передается?
      Официально считалось, что ретровирус "СВС" или, попросту, покойницкий глаз, передается исключительно через кровь, и носители его для окружающих не опасны, если соблюдать кое-какие предосторожности. Но в народе бытовало свое мнение на этот счет. Зараженных звали покойниками и падалью, старались избавиться от них любыми средствами.
      - Ну и как же его гоняли? - спросил Олег.
      - В ихнем классе, когда узнали, сначала сговорились на уроки не идти, он один в школу притащился. Училка, как увидела это, сразу все поняла и тоже - ходу. Ну, вышел он из класса, а там его уже ждали, кто с палкой, кто камней набрал...
      - Звери какие-то, а не дети! - возмутился Олег. - Мать, ты слышишь?
      В кухню вошла Зоя.
      - Слышу, слышу. Неужели нельзя принять такой закон, чтобы всех выявленных сразу отправлять на Базу?
      - Ну да, корми их там... - буркнул Олег. Он изо всех сил старался относиться к покойникам, как все, но у него пока плохо выходило. Не то чтобы жалость овладевала им, скорее - удивление. Он никак не мог понять, за что ему ненавидеть этих вчерашних людей, заживо похороненных сегодня в сознании окружающих.
      - А когда они тайком сюда пробираются, это лучше, да? - сказала Зоя. - Ты, Пашка, смотри, чтоб на пушечный выстрел к покойнику не подходил! Лучше дома сиди, пока его из школы не спровадят, я разрешаю... Как его фамилия-то была?
      Пашка, опустив нос в тарелку, тихо сказал:
      - Зарецкий.
      - Что?! Костя?!
      Пашка молча кивнул и, выбравшись из-за стола, ушел в комнату. Олег посмотрел на жену.
      - Да ведь он же из нашего дома! - испуганно прошептала Зоя.
      Словно в ответ ей во дворе раздался звон стекла и раскатистый хохот, подхваченный сразу десятком голосов.
      - Начинается! - Олег открыл окно и выглянул во двор.
      Перед домом уже собралась толпа, изо всех окон торчали головы жильцов. Со стороны четвертого подъезда - как раз там была квартира Зарецких - доносились неразборчивые крики и размеренные, гулкие удары. Хлопнул выстрел.
      - Ого! Палят! - сказал Олег.
      - Убери голову! Отойди от окна сейчас же! - всполошилась Зоя. - Не хватало еще пулю из-за падали получить!
      - Да это внутри, в квартире. Непонятно, отстреливаться, что ли решили? Сумасшедшие...
      - Да им теперь все равно...
      - И где это Зарецкие оружие взяли? - Олег покачал головой. - Разорвут ведь их...
      Но выстрелы больше не повторялись. Из подъезда вдруг повалил народ, толпа на улице раздалась, оставляя широкий проход. Последним, поминутно оглядываясь, вышел человек с топором.
      - Идут, идут! - Олег еще дальше высунулся в окно. Зоя тоже подошла посмотреть.
      Во дворе наступила такая тишина, что стали отчетливо слышны шаги нескольких человек, медленно спускавшихся по лестнице.
      Первым показался Зарецкий с Костей на руках. Голова мальчика была запрокинута, рука повисла плетью. Следом Зарецкая вела мать. Старуха голосила - молилась, что ли? - и тут же грозила кому-то, потрясая над головой сухонькими кулачками.
      Никто из них словно бы и не замечал выстроившейся вдоль дороги толпы. Они ни разу не оглянулись назад, на оставляемый дом, и ушли, без вещей, одетые кое-как, по направлению к шоссе, ведущему в лес.
      Олегу стало не по себе. Зое, видимо, тоже, она поспешно произнесла:
      - Так и надо! Не будут путаться с кем попало.
      - Откуда ты знаешь, что они путались?
      - Да кто ж не знает, как вирус подхватывают?
      Олег пожал плечами.
      - По-разному...
      Толпа во дворе зашевелилась, но проход по-прежнему оставался свободным, людям не хотелось и наступать на то место, где только что прошли покойники. Шум постепенно усиливался, кто-то предложил поджечь квартиру, и уже двинулись было обратно в подъезд, но соседи закричали страшно, умоляли пощадить, клялись протравить и просмолить в квартире каждый сантиметр, а вещи сжечь во дворе сегодня же.
      Кое-как уговорили, высыпав всем подъездом, повернули толпу и повели ее прочь от дома, затем, дескать, чтобы проследить, не попытаются ли покойники как-нибудь остаться в городе.
      Олег схватил пиджак и направился к двери.
      - Куда ты? - испуганно спросила Зоя. - Смотри, же темнеет! Чего ты там не видел?
      Да никуда... сейчас вернусь!
      Он и сам еще толком не знал, что собирается делать Острая неотвязная тоска, сдавившая вдруг сердце, не давала ему покоя, гнала из дома, он чувствовал, что должен куда-то пойти и что-то увидеть.
      Двор опустел, в четвертом подъезде тоже никого не было (почти все жильцы ушли провожать толпу). Олег беспрепятственно поднялся на площадку второго этажа и остановился перед дверью квартиры Зарецких.
      Дверь рубили топором, а затем вырвали вместе с косяком, хотя открывалась она вовнутрь. Изнутри ее подпирали одежный шкаф и большой письменный стол, но все это тоже было изрублено и сокрушено.
      Олег осторожно пролез в пролом и оказался в коридоре квартиры. На полу поблескивала лужица крови, он постарался обойти ее как можно дальше. Цепочка засохших кровавых пятен тянулась от лужицы в комнату. С виду здесь все осталось нетронутым, только место, где стоял шкаф, обозначилось пыльным прямоугольником.
      Значит, драки тут не было, подумал Олег. Как только до них добрались, они без сопротивления покинули квартиру. Тогда чья это кровь? И кто в кого стрелял?
      Дорожка из пятен пересекала ковер и уходила в спальню. Олег заглянул туда. Постель была не заправлена, подушка залита кровью, везде валялись осколки стекла из выбитого окна...
      А на полу возле кровати лежал пистолет.
      Стрелял сын. В себя. Олег понял это, едва окинул взглядом комнату. Для Кости Зарецкого это был единственный способ спастись от озверелой толпы и целого года мучений в ожидании смерти.
      Да, подумал Олег. Лучше так. Год жить покойником - кто это выдержит? Мы зовем их падалью. Да они и в самом деле не люди - так, источник заразы. И не в том дело, что они не заслуживают сочувствия, а в том, что никакое сочувствие им уже не поможет. Им ничто не поможет, не позже чем через год их не будет.
      Вот люди постепенно и привыкли - не жалеть. Это ведь только обреченный не может привыкнуть к тому, что он обречен. У остальных есть заботы поважней. Добро бы, думаем, было навалом еды, навалом жилья, всего навалом - можно было бы как-то помогать зараженным, кормить, одевать, сострадать. Но ведь сил не хватает! Пойди-ка, возьмись помогать, когда у тебя у самого в доме нет хлеба, нет воды, нет тепла, когда тебе нечего надеть, и все вокруг волком смотрят друг на друга. С подозрением, с завистью. А тут еще бандиты обнаглели, разбойничьи шайки открыто бродят по улицам и среди бела дня лезут в окна и двери - грабить.
      Лечить покойницкий глаз нечем - тут ничего не по делаешь, а значит, и делать ничего не надо. А чтоб самим не заразиться - гнать эту падаль вон из города! Жечь их барахло вместе с квартирами! Не спасти, так уничтожить! - вот наш любимый принцип.
      Но ведь зараженный вчера еще считался человеком! Бедным, голодным, но полноценным, не хуже других. Каково ему в одночасье поставить крест на всей своей жизни и начать относиться к самому себе, как падали? Да еще окружающие постараются напоминать ему, кто он есть, при каждом удобном и не удобном случае...
      Хорошо, если он вооружен. Тогда можно хоть...
      На лестнице вдруг раздались шаги, зазвучали голоса. Сам не понимая, зачем, Олег шагнул в спальню, поднял с пола пистолет и сунул его в карман.
      3
      Зеленая долина, вдоль которой вытянулся город Паймак, оказалась всего в получасе ходьбы от источника. По дну долины протекала река, широко окаймленная деревьями, домами и огородами жителей города. Некоторые здания по величине и красоте не уступали дворцам знати в столице короля Пишу Ченкома, которую Тайку не раз доводилось посещать.
      - Да, ваша милость, - сказал Бакум, заметив удивление в глазах Тайка, - городок, как вы можете видеть, не так уж мал...
      - Да это просто чудо! - Тхоорт переводил взгляд с одного каменного дворца на другой. - Подумать только, посреди пустыни, на узенькой полоске земли, среди безжизненных песков - и такие роскошные дворцы! Ты можешь гордиться своим народом, если он дает миру столь искусных мастеров.
      - Увы, сударь, все эти здания созданы не моим народом. Среди нас живет много пришельцев из дальних, неведомых земель. Мы лишь даем им приют - место в нашей долине. Все они образуют как бы единое племя и зовут себя диавардами. Эти люди искусны в войне, с ними никто не сравнится в мастерстве возведения зданий, вероятно, они были бы самым счастливым и богатым народом на земле, если бы не проклятие их рода...
      - Проклятие рода? - переспросил Тайк. - А в чем оно заключается?
      Вопрос, казалось, смутил Бакума. Он бросил быстрый взгляд на Тайка и сейчас же отвел глаза.
      - Видите ли, ваша милость, ничего определенного об этом не известно... Диаварды, хотя и живут среди нас, не терпят, чтобы кто-нибудь лез в их дела. Впрочем, нужно отдать им должное, в нашу жизнь они тоже не вмешиваются. Единственное, что я могу сообщить вам - народ этот вымирает.
      - Отчего же?
      - Неизвестно. То есть рассказывают много всякого. Труднее всего отделить правду от небылиц.
      Беседуя, спутники спустились в долину и оказались на широкой городской улице, с одной стороны которой поднимались дома, а с другой бежала, извиваясь, речушка, дававшая жизнь всему городу. Бакум резво шагал сбоку от громадепря, Тайк сидел в седле, с любопытством оглядываясь по сторонам.
      - Если бы сородичи диавардов не приходили постоянно в Паймак со всех концов пустыни, их давно уже не осталось бы ни одного. С другой стороны, никто никогда не видел похорон диаварда. Они просто исчезают один за другим и больше не появляются, а их дома занимают новые, пришедшие издалека..
      - М-м-да-а... - задумчиво протянул Тайк, - любопытный народ...
      - О, сударь, если вы действительно находите его любопытным, то это очень кстати, - заметил Бакум и на вопросительный взгляд Тайка улыбнулся не без лукавства. - Просто я подумал, что ваша милость не захочет, вероятно, ютиться в жалкой лачуге какого-нибудь бедняка, тогда как в любом из домов господ диавардов вас ждет удобное помещение и пышный стол.
      - Стол! - оживился Тайк. - Вот чудесная мысль! Так они радушные хозяева, эти диаварды?
      - Для всех путешественников, ваша милость. Гостеприимство у них в крови.
      - Прекрасно, Бакум. Куда же ты посоветуешь мне постучаться?
      - Пожалуй, к господину Норону, его дом ближе всего. Вон он, под красной черепичной крышей.
      Через минуту спутники были у ворот сада, окружавшего большой двухэтажный дом, украшенный четырьмя башенками. Тайк спешился и тут только обратил внимание на то, что солнце уже склонилось к закату.
      Бакум перехватил его взгляд и сразу же заторопился.
      - Ах, сударь, ведь Рук ждет меня там с телегой! Вот что значит приятная беседа, я совсем забыл о нем, бедняге! Теперь, когда вы у цели, позвольте мне покинуть вашу милость и пожелать вам приятного отдыха.
      Тайк поблагодарил любезного горожанина и, распрощавшись с ним, постучал в ворота. Поначалу это не возымело никакого действия, и лишь после того, как Тхоорт воспользовался посохом, чтобы ударить погромче, из-за забора послышались неторопливые шаги.
      Громадепрь вдруг беспокойно фыркнул и попятился от ворот.
      - Что с тобой, Нуфер? - тихо спросил Тайк. - Ты чуешь опасность?
      Он положил руку на голову громадепря и ощутил крупную дрожь, сотрясавшую могучее тело зверя. Шаги между тем приблизились, лязгнул засов, и створки со скрипом начали расходиться.
      Тайк взял посох наизготовку, однако никого перед собой не увидел. Ворота распахнулись настежь, открывая вид на аллею, ведущую к дому. Нигде не было ни души. Тайк осторожно ступил под арку ворот и тут только заметил одинокую черную фигуру, удалявшуюся по боковой дорожке сада.
      - Куда же вы, любезный! Послушайте! - Слова Тхоорта не достигли ушей черного привратника, или же он просто не обратил на них внимания. Согнутая фигура в последний раз мелькнула среди деревьев и пропала.
      - Ничего не скажешь, радушный прием, - сказал Тайк, оборачиваясь к Нуферу. - Кажется, нам предлагают распоряжаться здесь по своему усмотрению. Ну что ж, идем к дому!
      Громадепрь нерешительно последовал за хозяином. Всем своим видом он показывал, что не ждет ничего хорошего от этого визита.
      В глубине аллеи под густыми кронами было уже совсем темно, лишь впереди маячили окна дома, слабо различимые в быстро надвигающихся сумерках.
      - Хоть бы один огонек! - пробормотал Тайк. - Уж не пустует ли дом?
      Деревья расступились, открывая обширную площадь перед крыльцом. Тут только Тайк заметил, что двери дома широко распахнуты, словно кто-то настойчиво приглашает его войти внутрь.
      - Нуфер, ты остаешься здесь, - негромко произнес Тхоорт.
      Громадепрь недовольно заворчал.
      - Ну не могу же я взять тебя с собой в дом! Потерпи, я только переговорю с хозяином и вернусь, чтобы позаботиться о тебе. Смотри же, будь молодцом. И вообще... поглядывай тут.
      Дом казался совершенно покинутым. Тишина царила в темных комнатах, и Тайк, проходя их одну за другой, невольно старался ступать бесшумно. Он миновал длинную анфиладу помещений нижнего этажа и никого не обнаружил. Анфилада завершалась коридором, в конце которого царила уже и вовсе кромешная тьма. Пришлось нащупывать дорогу посохом. Шагах в двадцати от начала коридора обнаружилась лестница, ведущая наверх, но также ничем не освещенная.
      "Если бы я не был наслышан о гостеприимности господина Норона, подумал Тайк, - то стал бы, пожалуй, остерегаться ловушки. Уж очень здесь мрачно и как-то... загадочно".
      Лестница привела его в большой двухцветный зал на втором этаже. Огня не было и тут, но бледное еще небо за окнами позволяло различить очертания отдельных предметов.
      Неожиданно смутная тень шевельнулась в противоположном конце зала, и под сводами зазвучал сильный голос:
      - Кто бы ты ни был - входи!
      Пламя свечи, укрытое до тех пор под каким-то хитроумным колпаком, осветило дальний конец стола, занимающего почти весь зал. За столом в просторном кресле с высокой спинкой сидел человек. Его худое бледное лицо в обрамлении седых волос, казалось, само излучало матовый свет.
      - Подойди же! - властно произнес он.
      Тайк приблизился.
      - Кто ты и зачем пришел?
      Тхоорт чуть было не ответил грубостью на этот не слишком учтивый вопрос, но едва заметная дрожь, внезапно прозвучавшая в голосе старика, заставила его сдержаться. Он бросил взгляд на обнаженный меч, лежащий на столе, и подумал. "Этот человек отчаянно боится чего-то".
      В самом деле, старик, вперив в Тайка настороженный взгляд, застыл неподвижно, как будто был не в силах пошевелиться или, напротив, готовился совершить стремительный бросок.
      - Я постучал в ворота этого дома, - спокойно начал Тхоорт, - потому что мне рекомендовали его хозяина, господина Норона, как одного из самых благородных и гостеприимных людей в городе. Мое имя Тайк Тхоорт, я офицер Странствующей армии принца Тако Ченкома.
      Страх в глазах старика сменился удивлением. Он подался вперед и поднял свечу повыше.