Галкин бежал, не разбирая дороги, петляя, как заяц, сшибая кирпичи и оставляя клочья одежды на когтистых пальцах арматуры. Он рыбкой нырнул в подвальное оконце костюмерного цеха в тот самый момент, когда из-за угла появился Шустрик и снова открыл огонь.
      Улучив момент, Андрей перемахнул через перила лестницы, снова взбежал наверх и спрыгнул по другую сторону стены.
      Не заметил, кажется.
      Он утер испарину со лба. Ничего себе! Это выходит, мы в самый центр охоты попали! Линять надо отсюда, пока не поздно...
 
      - Ты почему так долго? - Юлька стояла возле машины с сигаретой в руке. Андрей автоматически отметил, что на земле возле ее ног валяются четыре или пять окурков.
      - Знакомого встретил, - буркнул он, поспешно пряча пистолет. - Едем отсюда!
      - И правильно! - Юлька не скрывала радости. - Я тут чуть не померла со страху! Все время казалось, что где-то стреляют! Это от нервов, да?
      - От нервов, от нервов, садись быстрее!
      - Вот садиться как раз не надо! - раздался вдруг позади голос Шустрика. - И ручки держи так, чтобы я их видел!
      - Чего тебе? - спросил Андрей, не оборачиваясь. - Мы уезжаем.
      - Это уж я буду решать, кто тут уезжает, а кто остается, - судя по голосу, Шустрик переместился ближе. - Да ты повернись, повернись! Я ж не с задницей разговариваю!
      Андрей медленно повернулся. Шустрик стоял под самым забором, держа на прицеле двух "узи" и его, и Юльку.
      - А ты орел, Механик! Выследил-таки Макса! Всю охоту мне испоганил, подлюка!
      - Макс мне не нужен, - угрюмо сказал Андрей, - я завязал.
      - Завязал, говоришь? - ухмыльнулся Шустрик. - А мишень для чего откармливаешь? - он ткнул стволом в сторону Юльки. - Это ведь Юля Перепелкина, правильно я понимаю?
      Андрей не ответил. Далеко стоит, сволочь, думал он с досадой. Не допрыгнуть.
      - Не прикидывай, не прикидывай! - Шустрик легко прочел его мысли. - Стар ты для таких фокусов, Механик. Пора уступить дорогу молодым.
      Андрей кивнул. Говори, говори, только ради бога, не оборачивайся!
      Он давно уже заметил забинтованную голову, поднявшуюся над забором и широкое лезвие бутафорского, но, видимо, очень тяжелого меча в руках Максима.
      - Извини брат, сам понимаешь, на войне как на войне, - Шустрик приподнял автомат в вытянутой руке.
      - Это ты извини, - сказал Андрей. - Дураком ты был, дураком и помираешь.
      В глазах Шустрика мелькнуло удивление, но среагировать он не успел. Тяжелое лезвие опустилось на его голову, глубоко засев в черепе.
      Андрей бросился к Юльке, чтобы загородить ее от случайных выстрелов, но их не было. Шустрик сложился, как дачный столик, неестественно подогнув ноги и сохранив на лице все то же удивленное выражение. Максим перевалился через забор и, спрыгнув прямо на Шустрика, от души пнул его в зубы.
      - Закрой рот, сука! Догнал, да? Срубил бабок? От меня еще получи! Премиальные! - он плюнул на труп, поднял выпавший из рук Шустрика автомат и подошел к машине.
      Юльку била крупная дрожь. Она прижалась к Андрею, еще плохо понимая, что произошло.
      - Хреновый у тебя охранник, Перепелкина! - сказал Максим позванивающим от возбуждения голосом. - Гони ты его в шею! - он хлопнул Андрея по плечу. - В штаны, небось, наложил?
      - Зато ты молодец, - похвалил Андрей, чувствуя, как спадает напряжение. - Спасибо тебе.
      - Из "спасиба" шубу не сошьешь,- хохотнул Галкин. - Сочтемся еще!
      - Кто это? - всхлипнула Юлька, беспокойно вглядываясь в его лицо.
      - Ну, ты даешь, Перепелкина! - Максим открыл дверцу машины. - Сажай ее, да поехали, нечего здесь торчать!
      - Все хорошо, маленькая, это Галкин, - Андрей осторожно усадил Юльку на переднее сиденье.
      - Максим? - она все еще крепко держалась за его шею.
      - Максим, Максим. Ну, отпусти, нам нужно ехать,- Андрей попытался расцепить ее руки, и в этот момент Галкин вдруг навалился на него сзади и вырвал из-за пояса пистолет.
      - Ну вот, шутер, а теперь поговорим с тобой. Отойди-ка от машины.
      Андрей выпрямился. Галкин стоял в пяти шагах от него, целясь из автомата. Из того же самого автомата. Да что они все, сговорились сегодня?
      - Не балуйся со стволом,- устало сказал Андрей. - Ворон перестреляешь. Руки-то, вон, дрожат.
      - Ничего, - Галкин всухую сглотнул. - По тебе не промахнусь.
      - Дурак, я же помочь вам хочу.
      - Заткнись, Механик! Я все слышал, - лицо Максима перекосила нервная гримаса. - Мне твоя кликуха два года спать не дает!
      - Да ты что?! - вскрикнула Юлька, бросаясь к Андрею. - Это мой друг! Он меня спас!
      - Нашла спасателя! - с ненавистью процедил Максим. - Он же тебя для будущей охоты бережет! Ждет, пока ставки нарастут! А потом сдаст тушку, и деньги в карман!
      - Это неправда! - Юлька заглянула Андрею в лицо. - Скажи ему!
      А ведь пальнет, подлец. Андрей погладил Юльку по спине.
      - Сядь в машину, не волнуйся. Мы поговорим спокойно.
      - Ага! Расскажи, как ты Татушек в асфальт закатал! - кивнул Максим. - Как Глюкозу доберманами затравил, как Лебединского тенором сделал!
      - Лебединского - это не я,- сказал Андрей.
      Юлька вдруг отстранилась.
      - Андрей! Что он говорит?
      - Знаю, что говорю! - Галкин, не мигая, смотрел на них сквозь прицел. - Он тебя, дуру, прятал, наверное? С квартиры на квартиру перевозил? Запрещал из дому выходить?
      - Да, - тихо откликнулась Юлька.
      - А ты и уши развесила! Мишень он откармливал, понимаешь? Мишень ты для него и больше никто!
      И тут Андрей прыгнул. Если бы он был один, то попытался бы дотянуться до Галкина. Но Юлька все еще стояла на линии огня, и потому он прыгнул в сторону, через капот, уже в полете понимая, что не успеет укрыться за машиной.
      Шею обожгло огнем, больно ударило под лопатку. Андрей упал лицом в битый кирпич.
      - Юлька... - прошептал он и закрыл глаза.
      - Живо садись! Поехали! - Галкин толкнул оцепеневшую девушку на сиденье и прыгнул за руль.
      Машина с ревом пробуксовала, разворачиваясь на месте, и, набирая скорость, ринулась в темноту. Ее габаритные огни казались ослепительно белыми сквозь кровавую пелену...
 
       12
 
      В желтом зале японской закусочной, как всегда, было сине от дыма - хоть самурайский меч вешай. Сбившиеся с ног таджички, раскрашенные под японок, безликие и бессловесные, едва успевали менять на столе кувшины с пивом. В зале стоял кружечный звон и многоголосый гомон - шутеры отмечали окончание большой охоты. Угощал всех виновник торжества, совсем еще молодой самородок по кличке Скворец.
      - Помянем Удава нашего, - сказал он, поднимая кружку. - Хороший был дядька, последний из стариков. После Шустрика, да Механика, царство им небесное, пожалуй, и равных ему не было.
      Он хитро подмигнул собравшимся. Выпили за Удава.
      - А все-таки, признайся, Скворец, это ты его замочил,- добродушно ухмыльнулся в усы Лимон.
      - Кто же о таких вещах за столом говорит? - Скворец махнул на него огрызком сигары. - Ты давай, закусывай, а то развезет!
      Лимон послушно пододвинул к себе тарелку с кальмарами. Спорить со Скворцом с некоторых пор было не принято. Парень быстро шел в гору, чаще других принося своей нанимательнице, Светлане Юрьевне, победу в тотализаторе. Чутье на звезд у него было собачье, и Скворцом его назвали только за высокий чирикающий голос от поврежденных, как он говорил, связок. Впрочем, было еще обстоятельство...
      - Вот ведь повезло человеку! - говорили на другом конце стола. - Сколько лет мимо Мавзолея ходили и не знали, что там за начинка!
      - Да, ловко Малахов устроился. Если б не Скворец, так, глядишь, и до старости бы дожил!
      - А что? Квартира просторная, вот только кровать для двоих тесновата!
      Шутеры заржали.
      - Чего он сказал? - забеспокоился глухой на одно ухо Рубик.
      - Проехали! - отвернулся от него Лимон.
      - Вот и я говорю, за Удава надо выпить! - проорал Рубик. - Знатный был шутер!
      - Да сиди ты, пень! - зашикали на него.
      - Давайте поздравим нашего Скворца, - Лимон поднялся на нетвердых ногах, - с рекордным в нашем деле гонораром. Я уточнять не буду, - успокоил он виновника торжества, - но наслышан, наслышан. Это же прямо чудо, какие ставки пошли! И все одному... - Лимон потупился. - А ведь с мелочишки начинал парень! Как любой из нас...
      - Ну, не с такой уж мелочишки, - ревниво возразил Скворец.
      - Да ладно! Чего там! Перепелкина эта которой в рейтинге была? Тридцать седьмой, не выше! Но ведь из-под земли достал, вот что дорого! Раньше Удава успел! И даже раньше меня... Я тогда так себе и сказал - далеко пойдет! За тебя пью, Скворец! Ты в нашем деле прямо артист, не в этой компании будь сказано... - он пьяно усмехнулся. - Не забывай друзей за столом, а в деле иной раз и пощади...
      - Там видно будет, - сказал Скворец, чокаясь с ним кружками.
      Как всегда, бесшумно, за плечом его вырос доверенный китаец.
      - Светлана Юрьевна велела сказать, что скоро будет. Просила ждать в кабинете.
      - Иду, - негромко отозвался Скворец. - Ну, пей, гуляй, братва! - обратился он к шутерам. - Я сейчас.
      - Новое дело, - зашелестели ему вслед шепотки за столом. - Опять раньше всех сорвался. И у мишени первый будет, вот увидите!
      - А то! Ишь, как гордо вышагивает! К спине будто лом привязал!
      - Порода!
 
       13
 
      В тесном кабинете, отделанном зеркалами, пахло свежей сиренью. Скворец выудил из шкатулки на столе дорогую черную сигарету, закурил и приоткрыл окно. Светлана Юрьевна, хоть и курила сама, запаха табачного дыма не переносила. Скворец знал, о чем она собирается с ним поговорить. К этому разговору она возвращалась после каждого его удачного дела. Никак не давала ей покоя астрономическая сумма, в которую после смерти Шустрика и безвестной пропажи Механика, оценивалась голова Максима Галкина.
      Скворец усмехнулся. Вынь да положь ей Галкина, старой медузе!
      Он подошел к зеркальной стене и, любуясь отражением, ощупал лицо. Пухлые румяные щечки, узкие губы, скошенный подбородок. Классная работа! Нет, Светлана Юрьевна, не видать тебе Галкина, как своих ушей! Никому и в голову не придет искать его здесь, в волчьем логове. Убежище понадежнее мавзолеев и башен. Правда, и цена за него заплачена немалая.
      А что мне оставалось делать? Ждать, когда истеричная Перепелкина кому-нибудь проговорится? Извини, Юля, в шоу-бизнесе и в лучшие времена всегда было так - каждый сам за себя. А уж теперь-то...
      Он докурил сигарету и выбросил окурок на улицу.
      Потом приоткрыл окно пошире, выгоняя дым.
      Между падением окурка и появлением Максима в окне прошло шесть с половиной секунд...