Глава 3

Друзья приходят на помощь

На все тимкины вопросы гномы отвечали коротко и сразу. Да, они видели человека, которого захватила гномья стража. Да, они знают, куда его отвели. Нет, они не знают, зачем это сделали. Да, они могут проводить великого и могучего… Да, так точно! Есть! Шагом марш! И напуганные гномы чесанули по дорожке мимо грибов, даже на задумываясь – а почему, собственно говоря, божественный Па, всезнающий и всемогущий, ничегошеньки и не знает.

Гномы бойко семенили впереди Тимки, изредка с ужасом оглядываясь на кровожадного Па. Тогда Огник начинал утробно рычать и поплевывать огнем куда придется: похоже, он старался запугать гномов до полусмерти. Что у него успешно и получалось. А в остальное время Огник частым шепотом быстро инструктировал Тимку, как тому надо себя вести, раз он стал гномьим богом.

– Главное, понаглее держись, – со знанием дела убеждал дракон мальчика, – и ни в чем не сомневайся. Мели, что в голову взбредет, все равно тебя будут слушать, раскрыв рот. Запомни – боги и цари никогда ни в чем не сомневаются и не ошибаются! Даже когда несут полную чепуху. Да, чуть не забыл – побольше гонору и спеси! Угроз побольше! Я, мол, вас всех в порошок сотру, если все золото мне не отдадите! Головы поотрываю, ноги повыдергиваю, уши откручу, ну и так далее.

– Да не нужно мне их золото, – отмахнулся Тимка, – мне только Боня нужен, живой и здоровый.

– Разве я сказал «золото»? – искренне удивился Огник. – Вовсе нет. Конечно, Боня… И значит, когда они не захотят золото отдавать, вот тогда мы им… – и дракон со вкусом стал описывать, как он самолично будет отрывать гномам головы, руки-ноги и бороды вместе с ушами. Невзирая на свой малый рост.

Тимка скоро перестал слушать драконью болтовню и принялся внимательно разглядывать места, через которые они шли – надо было хорошенько запомнить дорогу. На тот случай, если они с Боней будут удирать обратно этим же путем. А еще неплохо было бы разузнать, где находится главный выход из гномьего царства, потому что все подземные дороги, как известно, так или иначе, но ведут именно к выходу. К главному!

Места были странные, необычные. Разноцветные тоннели переходили один в другой, то и дела заканчиваясь пещерами, из которых начинались новые тоннели. Пещеры были высокие, сухие, ярко освещенные желтыми шарами-гнилушками; гладкие стены пещер украшала пестрая мозаика из драгоценных камней. И изображен на ней везде был не кто-нибудь, а сам великий Па! Кровожадный и ненасытный.

Тим с неудовольствием отметил про себя, что великий Па действительно сильно смахивал на него, на Тимку. Того же роста, судя по окружающим его мозаичным гномам, так же одет – курточка, брючки, ботинки. И без шляпы. И за плечом висит то ли меч, то ли отбойный молоток. И уши врастопырку. Вот только такой бородищи у Тимки отродясь не было!

– А чего это у него за спиной? – тихонько поинтересовался Тим у дракончика. – Берданка, что ли? Или просто лазерная пушка?

– Темнота! – снисходительно ответил Огник. – Бреданки какие-то… Смертельный Шприц это, чтобы ты знал. Как только какой гном вдруг проштрафится перед великим Па, так тот немедля в такого негодника шприц и воткнет! Тайно и незримо. И всю минеральную силу из ослушника вытянет. И тот снова станет грибом, но уже навсегда. Без права, так сказать, дальнейшего перерождения.

– Вот же гадость, – скривился Тимка, – ужас какой-то. И они в это верят?

– Как видишь, – довольно промурлыкал дракончик. – И это хорошо. Пока что оно нам на руку… Внимание! Кажется, пришли, – Огник затаился, притих, как кошка возле мышиной норки.

Гномы-провожатые почетным караулом встали по обе стороны массивной стальной двери. Дверь была высокая, с кучей ручек, штурвальчиков и кнопок: очень она напоминала сейфовую дверь в серьезном банке – неоткрываемую и невзрываемую. Надежную.

– Дальше нам ходу нет, – дрожащими голосами сообщили гномы, – дальше вы уж сами. Не пойдем мы! Там стража и… – гномы с тоской переглянулись, – и главный механик подземелья. Бессмертный! И вообще мы не знаем, как дверь открывается.

– А вот я вас шприцем! – пригрозил Огник. – Да по два раза каждого! За непослушание и за незнание.

– Уж лучше шприц, – обреченно вздохнули гномы, – чем вечному механику на глаза попасться. Что так, что эдак…

– Погоди ты со своим шприцем! – прикрикнул Тимка на невидимого дракончика. – Ишь, врач-вредитель выискался… Дай с народом спокойно поговорить!

Гномы только глазами хлопали: надо же, бог Па спорит сам с собой! Чудо, да и только.

– Я вот о чем хотел вас спросить – а где у вас теперь находится главный вход-выход из подземелья? – Тимка вовсю изображал из себя забывчивого бога, давно не бывавшего в родных местах. – Я, понимаешь, хотел к вам как обычно явиться: с молниями, громом и непременно через главный вход! А он что-то потерялся, – мальчик огорченно развел руками.

– Проходная пещера, что ли? – переглянулись гномы. – Да все там же находится, где и была. Только нынче ворота в ней главным механиком крепко-накрепко заперты! Чтобы драконы тайком в подземелье не влезли.

– Значит, проходная пещера, – задумчиво повторил Тимка, – понятно. А в какой она стороне?

– В той, – не задумываясь махнул рукой в одну сторону гном в черном, – двадцать пять коридоров зигзагом, а потом налево.

– Нет, в той, – запротестовал гном в синем, показывая пальцем совсем в другую сторону, – тридцать шесть коридоров прямо, а после направо.

– Нет, не там! – завопил гном в черном. – Не путай меня, я лучше знаю. Я умнее тебя, и борода у меня гораздо длиннее твоей!

– Сам не путай, – завелся гном в синем, – никогда в той стороне проходной пещеры не было! Там мертвый морозильник, тьфу на него. И борода у тебя куцая, моя лучше.

– Это твоя-то бороденка? – вне себя заорал гном в черном. – Да ее только в краску макать вместо кисточки! Моя борода…

– Молчать! – рыкнул Огник. – Смирно! Руки-ноги болтунам поотрываю, в бараний рог согну! Клизму обоим поставлю… то есть укол сделаю!

– Все ясно, – усмехнулся Тимка, глядя на застывших в столбняке гномов, – сам разберусь. Отомри!

Гномы часто задышали, преданно глядя на грозного, но отходчивого бога.

– Ладно-ладно, – успокоил их Тимка, – и на том спасибо, что до дверцы довели. Сейчас я ее по-своему открою. Как у нас, у гномьих богов, положено, – Тимка, посмеиваясь, вынул из ножен зрачковый камень, прицелился и выстрелил в стальную плиту размораживающим лучом. – Ну, будьте здоровы, – Тим на прощание помахал гномам рукой, – а бороды лучше сбрейте. Тогда и спорить не о чем будет, – и вошел в дверь, как в плотный дым, сразу в ней исчезнув.

Гномы секунду постояли в нерешительности, а затем опрометью бросились прочь, путаясь в бородах и придерживая шляпы на бегу: даже самый глупый гном сейчас сообразил бы, что за заколдованной дверью вот-вот произойдет что-то кошмарное! И лучше всего дергать отсюда немедленно и куда подальше… Что гномы и сделали.

За стальной дверью, теперь уже вовсе не стальной, была пещера. Высокая, просторная, с тесаными стенами; по стенам, далеко отстоящим друг от дружки, висели обязательные желтые шары – но здесь они были какие-то тусклые, неяркие. Под шарами, вдоль стен, как попало громоздились всяческие механизмы самого странного и зловещего вида: сплошные острые рычаги-колесики, мощные пружины и зубья-капканы. Неподалеку, прямо в стене, был устроен то ли камин, то ли кузнечный горн – в нем ровно светилось оранжевое пламя, пожарным заревом освещая центр пещеры. А в центре…

– Боня, – одними губами прошелестел Тимка, – что же они, гады, с тобой сделать удумали?

Посреди пещеры, внутри здоровенной железной клетки, сидел на медном дырчатом стуле Хозяйственный: Боня был намертво примотан кожаными ремнями к своему далеко не королевскому трону. Снаружи, по углам клетки, повернувшись лицами к Хозяйственному и наставив на него заряженные арбалеты, стояло четверо гномьих солдат в блестящих касках и в длинных, по колено, кольчугах. Солдаты внимательно следили за тем, чтобы пленник не убежал, хотя как тут можно было убежать! Боня тоже это прекрасно понимал и не дергался понапрасну – ремни крепко держали его руки и ноги. Зато рот у него был свободен, и Хозяйственный вовсю этим пользовался: Боня ругался. Ругался не очень чтобы зло – видимо, уже устал обзываться – но говорил витиевато, проникновенно и порой даже в рифму; выражения типа «грибозадые корнееды» и «гномоухие ногокрюки» так и сыпались из него. Бородатые солдаты стояли с каменным выражением на лицах и явно скучали – все это, похоже, они или слышали не один раз, или попросту не понимали.

В стороне от клетки за низким длинным столом сидел на табуреточке толстый гном в парчовых, золотого шитья одеяниях и такой же золотистой широкополой шляпе. Гном бесцельно перебирал разложенные по столу блестящие железяки; железяки выглядели очень неприятно и опасно – они походили то ли на хирургические, то ли на зубоврачебные инструменты. Во всяком случае, вряд ли этими штуковинами можно было пользоваться для хороших, добрых дел. Слишком уж они были острыми.

Тимку никто не заметил: он проскользнул в пещеру бесшумно, словно тень. Как и положено знаменитому охотнику за гномьими черепами. Да, в общем-то, никто и не смотрел в сторону двери – стальная плита была задраена надежно, и ни один чужак не мог попасть в пещеру главного механика. Разве что только самозванный бог Па… Но его никто и не ждал – из гномов, разумеется.

Тимка собирался потихоньку, пока его не обнаружили, прокрасться вдоль стены, спрятаться за каким-нибудь механизмом и для начала разобраться, что здесь происходит. Потому что Боне, кажется, пока что ничего особо страшного не грозило, мог бы и посидеть еще десяток минут связанным. А Тимка за это время не торопясь позамораживал бы всех гномов прицельными выстрелами из камня. Они бы и не заметили…

– Механик, гони золото! – пронзительно заверещал дракончик, срываясь с тимкиного плеча. – Пока я тебе шприц в ухо не воткнул! Я – великий и непобедимый Па! Золота мне, золота! Всех убью, потом раскаюсь!

Солдаты дружно, как один, повернулись в сторону двери и не целясь, от живота, выстрелили в мальчика из арбалетов. Тимка в последний миг едва успел отпрыгнуть в сторону – тяжелые стрелы улетели в призрачную дверь. Огник, хлопая крыльями, в это время уже носился где-то под потолком, во всю глотку распевая что-то боевое на непонятном языке. Драконий марш, скорее всего.

Солдаты лихорадочно перезаряжали оружие; главный механик спрятался за столом и оттуда зло грозил мальчику табуреткой; Хозяйственный перестал ругаться и радостно спросил:

– Где тебя так долго носило? А ну-ка, развяжи меня! Вот я им всем! Тоже потом каяться буду.

– Сейчас, – ответил Тимка, – подожди чуток, – и выстрелил из камня в сторону клетки. Выстрелил размораживающим лучом, так уж получилось – некогда было разбираться, где у камня какой конец, солдаты уже прицелились в мальчика…

– О-о, – глухим привиденческим голосом сказал Хозяйственный, – какие знакомые ощущения. Вроде бы я уже был когда-то таким… А, ну да! Понятненько, – и попытался выскользнуть из ремней, но ничего у него не получилось. Потому что и клетка, и медный стул, и ремни тоже стали бестелесными. И по-прежнему надежно удерживали Хозяйственного на месте.

– Черт знает что! – выругался Боня. – Хоть так, хоть эдак, а ходу все равно нет. Эй, а что это с гномами?

Тимка мельком глянул на солдат и оторопел: гномы, отчаянно суча ногами, плавно поднимались к потолку пещеры как летучие воздушные шарики – поднимались вместе со своими тяжелыми касками, кольчугами и зажатыми в руках арбалетами. Вот солдаты оказались под самым сводом пещеры и вдруг, словно получив по прощальному пинку, бородатыми головастиками нырнули в темный камень потолка.

– Как ветром сдуло, – спокойно прокомментировал Хозяйственный неожиданный отлет гномьей стражи. – Тимка, твоя работа?

– Не его, а моя, – гордо донеслось сверху. – Сквозняк – первейшее средство от любых призраков! Не убивает, но сдувает. Вот я крыльями и поработал.

– Эй, смотри меня ненароком не сдуй, – забеспокоился Боня, – не люблю я в стенки от сдуваний проваливаться. Тем более связанным. Быстренько меня назад колдуйте и освобождайте! А то нос чешется, спасу нет. А руки не работают.

– Момент, – Тим собрался было шагнуть к клетке, как внезапно из-под стола выскочило и промчалось к проницаемой двери что-то большое и золотистое. Еще бы чуть-чуть и главный механик – а это был он – удрал бы из пещеры и поднял бы на ноги всю стражу, всех гномов подземелья, и неизвестно чем бы все это закончилось, если бы Тимка не успел… Но Тимка успел!

За полсекунды до того, как механик влетел в призрачную дверь, мальчик выстрелил из камня. В дверь. Замораживающим лучом.

– Бум-м, – басовито ухнула стальная плита, когда гном в золотой одежде с разбегу впечатался в нее всем телом. Гном немножко постоял, словно в тягостном раздумье, а затем отлип от бронированной двери и упал на спину – плашмя, даже не охнув.

– Так тебе и надо, – презрительно пискнул с высоты Огник. – Будешь знать, как нам золото не давать. Будешь знать, как великого Па обижать. Будешь знать, как…

– Тихо там, – прикрикнул Тимка на дракончика, – не видишь, что ли, что он без сознания, расшибся, бедолага. Нехорошо как-то получилось.

– А спящих людей воровать – хорошо? – язвительным тоном заметил Хозяйственный-призрак. – А из арбалетов в тебя стрелять – хорошо? Ты еще нос ему вытри и колыбельную для успокоения спой. А ну, бросай с гномом цацкаться! Есть дела и поважнее.

– Какие? – Тимка испуганно глянул в сторону клетки. – Опять кого-то надо пришибить?

– Я – твое дело, – раздраженно пробубнил Боня, – я, король Бонифаций Первый! Освобождай меня, кому сказал! А то уши надеру, не посмотрю, что руки связаны.

– Вон чего, – успокоился Тимка, – ну это я мигом, – и превратил призрачную клетку – и Хозяйственного вместе с ней – в обычную, весьма даже вещественную, клеть-тюрьму.

– То-то же, – удовлетворенно заметил Боня, – молодец. А уши я тебе все же при случае надеру. За то, что слишком долго на помощь шел. Ты мне потом напомни, ладно? Когда у меня подходящее настроение будет.

– Ладно, – согласился Тимка и полез в клетку освобождать короля Бонифация Первого.

Хозяйственный, покряхтывая, выбрался из клетки и немедленно уселся на пол.

– Руки-ноги затекли, – пожаловался он Тимке, – как тогда, когда пираты меня к мачте привязали. Что-то в том же роде. Ты пока рюкзачок поищи, он здесь должен быть, – Боня принялся осторожно растирать затекшие ноги затекшими руками.

Тимка вынул молниевый меч из ножен. Яркий свет залил пещеру, и она, в этом электрическом зареве, стала выглядеть не такой уж и страшной: живыми красками заиграла незаметная до этого настенная мозаика, мрачный потолок оказался глубокого темно-синего цвета, а зловещий кузнечный горн окончательно превратился в широкий камин, оформленный в виде восходящего солнца.