Глава 1

Восьмое правило сыщика: торопись не поспешая!

Дыра в низких осенних облаках еще не успела затянуться – полет на вертокрыле к месту происшествия занял не более минуты. Благо лететь от мэрии было недалеко, а само происшествие ожидалось.

Туша мертвого дракона напрочь перегораживала широкую улицу: обрубок шеи упирался в стену продуктового магазина, залитую черной вязкой кровью, а тяжелый хвост, неприлично задранный, лежал на промятой крыше сапожной будки, что располагалась напротив магазина. Вывернутое ударом крыло возвышалось яхтенным парусом и лениво покачивалось на сыром ветерке, – казалось, что дракон делает всем ручкой, прощаясь с жестоким миром навсегда.

Двое дорожных полицейских, установив в нескольких шагах перед драконьей тушей предупредительный знак, деловито растягивали за ним желтую оградительную ленту, еще двое, громко свистя в уставные свистки и размахивая уставными дубинками, пытались справиться с транспортной пробкой. Получалось у них неважно: самоходные кареты стояли плотно, чуть ли не впритирку, и свисти не свисти, а пока не уберутся задние, то и передним ходу не будет. Поняв это, полицейские трусцой направились в конец затора, грубо расталкивая зевак на тротуаре и зло стуча дубинками по кабинам ближних самоходок. Зеваки обиженно улюлюкали и свистели вослед полицейским, водители самоходок, запертые в кабинах, возмущенно надавили на клаксоны – от пронзительных сигналов у Ройда неприятно заныло в левом, когда-то покалеченном ухе. По другую сторону дракона, судя по крикам и гудкам, полицейские тоже решили проявить разумную инициативу.

– А почему они, собственно, поставили знак «Идут дорожные работы»? – на секунду оторвав взгляд от золотых часов-луковицы, удивился мэр. – Какие здесь, к черту, дорожные работы! Оно на старом кладбище уместнее, мы через него трассу прокладываем. А тут-то зачем?

– Думаю, потому что у полицейских не был припасен нужный, – сказал Ройд и, прикурив от спички, щелчком отправил ее в нарисованного человечка-землекопа: – Типа «Идет драконоуборка» или что-нибудь вроде этого… Не каждый день, поди, драконы к вам на улицы падают! Вот и не подсуетились вовремя нарисовать.

– Это да, – рассеянно согласился мэр. – Не каждый. Всего лишь второй за эту неделю, шестой за месяц… Нет, ну как тебе это нравится? – Мэр с досадой защелкнул крышку часов, сунул их в карман пальто. – На учениях так мигом приезжают: и полиция в полном составе, и пожарные, и медики, и служба уборки, а тут… Четверть часа прошло, и никого! За что я им только деньги из городской казны выделяю, а?

– Затор, вот и опаздывают. – Ройд посмотрел в ту сторону, куда убежали полицейские: там далеко-далеко красным бугром высилась махина пожарной самоходки – лестница была поднята и выдвинута, на ней, блестя касками, расположились любопытствующие пожарные. Мол, все одно ничего не горит, да и проехать невозможно – отчего ж не поглазеть с высоты на происходящее?

– Урежу им всем зарплату, – пообещал мэр. – Тогда и попляшут. У тебя сигареты остались?

– Да, конечно. – Ройд протянул ему пачку вместе с коробком спичек.

– Полгода не курил, держался, – сообщил мэр, с жадностью затягиваясь, – целых полгода! А теперь все, теперь пиши пропало… нервы ни к черту с этим безобразием. Безголовые драконы, мать их! Ну где это видано, чтобы с неба убитые драконы то и дело падали… Ну ладно, уж коли падают, пускай, но почему на город? Не в лес, не в озеро, не на мусорную свалку, а конкретно на город? И даже не на окраинные кварталы, а в центр… Здесь что, на крышах написано: «Склад безголовых драконов», а? Ума не приложу, в чем дело. И что происходит. – Мэр раздраженно швырнул окурок на брусчатку мостовой, растер его лакированной туфлей. – А вдруг провокация какая? Выборы ж скоро… Вообще-то я тебя по этому поводу и пригласил. Мои сыскари ничего объяснить не могут, – бестолочи, а не сыскари, уровень не тот… им я тоже жалованье урежу.

– Кстати о жалованье: мой гонорар, надеюсь, не урежется заодно ненароком? А то разное бывает, – на всякий случай уточнил Ройд, хотя и был уверен в ответе.

– Разумеется. – Вспомнив сумму, мэр поморщился. – Только ты, главное, найди причину, отчего и почему драконье безобразие происходит, а уж мы сами управимся как-нибудь… честно говоря, плевать мне на ту причину! И на драконов плевать – мне главное, чтобы они больше на мой город не падали, а там пусть хоть все сдохнут, пропади они пропадом. Чтоб гарантированно не падали!

– Может, синдром Ланцелота? – задумчиво предположил Ройд. – Это я так, в рабочем порядке. Как у вас тут с сумасшедшими?

– Хватает, – махнул рукой мэр. – В «Тихой радости» как раз трое чокнутых драконоборцев содержатся, мы их первым делом и проверили, не сбежал ли кто. Куда там! Отдельная палата, жратвы от пуза, спи сколько хочешь… опять же лечебное вино круглосуточно, на троих и соображают. Кто же от такой жизни сбежит-то? Да и какие они, к черту, Ланцелоты… именно что синдром, не более.

– Понятно. – Ройд сдвинул шляпу на затылок, почесал лоб. – Ну ладно. Займусь-ка я делом, а то уборщики скоро приедут, а мне кое-что проверить надо.

– Валяй, – кивнул мэр. – Жду скорых результатов. – Он, не попрощавшись, направился к служебному вертокрылу, на котором они сюда прилетели: механической бабочке, разумеется, дорожные заторы были нипочем.

Ройд поправил шляпу, сунул озябшие руки в карманы куртки, подождал, пока взлетит вертокрыл, и, насвистывая под нос что-то немузыкальное, пошел к мертвому дракону.

Ройд Барди, известный столичный детектив (тридцать шесть лет, холост, масса вредных привычек), был специалистом по всяческим неординарным, таинственным происшествиям. Обычными расследованиями он давно уже не занимался – прошли те времена, а вот если случалось нечто из ряда вон выходящее, такое, что ставило в тупик его коллег по цеху, тогда – всегда и всенепременно – обращались к Ройду. Цену он себе знал, немалой была та цена, но и работу свою выполнял на совесть: практически ни одного нераскрытого дела за последние четыре года.

Внешность у Ройда была неприметная и удачно подходила для его профессии: среднего роста, не толстый и не худой, с короткой стрижкой, всегда в черной шляпе – зимой ли, летом ли – и с обязательной сигаретой в углу рта. Одежда и обувь зависели от сезона и погоды, но шляпа оставалась неизменно одной и той же, друзья иногда подшучивали над Ройдом, говоря, что он, верно, и родился-то в ней. Ройд в ответ лишь загадочно похмыкивал, но не возражал. Может, и родился, вам-то какое дело?

Сегодня Ройд был одет по-походному: черная теплая куртка, черные джинсовые брюки и черные же военные ботинки с высокой шнуровкой, жесткие, но практичные – удобные как для похода, так и для драки в случае чего. И, разумеется, шляпа, как же без нее!

Возле дракона Ройда остановил усатый полицейский, один из тех, что растягивали оградительную ленту, вид у полицейского был неважный – слезящиеся глаза, красный, мокрый нос… то ли с похмелья, то ли гриппом приболел, самое время.

– Гр-ражданин! – приказным тоном рыкнул полицейский, направляясь к Ройду. – Посторонним здесь находиться запрещено! Попрошу немедленно удалиться. – Блюститель порядка демонстративно похлопал себя по ноге дубинкой, перегаром от него несло уже за метр, и Ройд вздохнул с облегчением: заразиться гриппом ему пока не грозило.

– У меня разрешение. – Ройд достал из нагрудного кармана закатанное в пластик временное удостоверение с алым оттиском «Доступ везде» и размашистой подписью мэра.

– Ага, – с неприязнью сказал полицейский, внимательно изучив удостоверение и для чего-то поковыряв пластик ногтем. – Столичный сыскарь! Ну-ну… Своих, что ли, не хватает? – И, потеряв к Ройду интерес, он отправился помогать расчищать улицу от самоходок, то есть стучать дубинкой по крышам и матерно орать на водителей. Развлекаться, короче говоря, пошел – оно все ж куда веселее, чем дохлого ящера охранять.

Ройд, стараясь не ступить ненароком в черную лужу, подошел к обрубку драконьей шеи и, уперев руки в бока, принялся его внимательно осматривать.

Срез на шее дракона оказался удивительно ровным, словно голову снесли остро отточенным клинком, причем одним махом… хотел бы Ройд увидеть тот клинок! Перерубить разом всю броневую чешую и позвоночник матерому дракону – это, знаете ли… С подобными вещами Ройд никогда раньше не сталкивался. И об оружии, способном на такое, слыхом не слыхивал. Впрочем, если здесь замешано военное ведомство с их секретными разработками, то всяко может статься: у военных в загашниках много чего припрятано – и технического, и магического. Может, какой меч-сокрушитель испытывают? Но тогда почему не на полигоне, почему над городом?

Ройд огляделся. Неподалеку от него стоял и с интересом разглядывал заезжего сыщика второй полицейский с мотком желтой ленты в руке, молодой, совсем еще мальчишка. Юный полицейский то и дело несолидно шмыгал носом и украдкой вытирал его рукавом – вот уж у кого точно можно подцепить грипп! Но работа есть работа: Ройд улыбнулся парню и подошел к нему, стараясь, однако, слишком не приближаться – не хватало еще слечь в самом начале расследования.

– Здравствуйте, уважаемый. – Ройд слегка приподнял шляпу, не очень-то стремясь здороваться с гриппозником за руку. – Вы, случаем, не подскажете, видел ли кто из полицейских, как упал дракон?

– Я и видел, – кашлянув, насморочным голосом сообщил полицейский. – Он чуть нас не пришиб. Здоровущий, ужас! Как грохнулся, так аж мостовая под ногами вздрогнула… Мы тут по вызову на аварию приехали, а он, представляете, рухнул прямо на нашу самоходку! Хорошо, в кабине никого не было… Теперь объяснительными рапортами замучают. – Юный полицейский, взглянув на дракона, вдруг закручинился: – Казенная самоходка, новенькая, старший ее только сегодня утром получил. У нас там два ящика пива в багажнике лежало, обмыть вечером думали… С-скотина безголовая!

– М-да, не повезло вам, – согласился Ройд. – Ничего, новую выдадут, куда денутся!

– Пиво жалко, – вздохнул парень. – Хорошее пиво было, дорогое. Скидывались ведь, тратились… Так что вы хотели узнать?

– Всего лишь одно: не наблюдалось ли чего необычного в небе, когда упал дракон? – любезно пояснил Ройд. – Что-нибудь эдакое… – Он неопределенно повел рукой. – Странное.

– Вроде бы нет, – малость подумав, сказал полицейский. – Ничего особенного, все как всегда: я в наряды часто хожу, при мне почти все те драконы и шмякнулись. Ну дыра в облаках, ну глаз демона, как я его называю…

– Не понял, – насторожился Ройд. – В каком смысле «глаз демона»?

– В прямом. – Полицейский ткнул пальцем в хмурое небо. – Аккурат над мэрией иногда появляется, вон там. Только сейчас не видно, тучи…

– И давно появляется? – Ройд, придерживая шляпу, задрал голову, но сквозь тучи действительно ничего видно не было, да и дыра затянулась.

– С месяц, наверное, – прикинув в уме и что-то посчитав на пальцах, доложил полицейский. – Хитрый такой глаз, почти незаметный. Один знакомый астроном сказал мне, что это, скорее всего, редкое природное явление, воздушная линза по имени флуктуация, но меня-то не обманешь: глаз демона, и все тут. Драконы падают? Падают. Чего же еще… Я в рапорте указывал, да только на том дело и закончилось.

– Очень интересно. – Ройд в замешательстве достал сигарету, закурил. – Действительно интересно.

Ни о какой флуктуации ни с мэром, ни с начальником городского управления безопасности разговора не было. Впрочем, мэр вряд ли интересовался малозаметными воздушными линзами – не до них ему сейчас, а вот начальник управления безопасности, возможно, был в курсе, но разговаривал с Ройдом крайне неохотно, скупо. Понять его, конечно, было можно: не справились, не сумели… вон столичного специалиста пришлось вызывать… Какой удар по престижу!

– А ваш меч кто делал? – поедая взглядом Ройда, неожиданно спросил юный полицейский. – Гномы ковали или орки? И вообще, он у вас колдовской или просто заговоренный?

– Меч? – очнулся от размышлений Ройд. – Какой меч?

– Которым вы демона убивать будете, – обрадовался парень. – Вы же из столицы приехали специально с демоном сразиться, да? Вы уж, пожалуйста, дождитесь погожего денька, а то страсть как посмотреть хочется! Вам-то все равно, когда воевать, а нам интересно.

– Всенепременно дождусь, – без тени улыбки заверил полицейского Ройд. – Спасибо за помощь, – сказал он, приподняв шляпу, и пошел прочь: смотреть далее на убитого дракона смысла не имело, а с «глазом демона» надо разбираться отдельно. Явно взаимосвязанные вещи…

В маленькой случайной кафешке, куда Ройд зашел погреться и выпить чашечку горячего кофе – только кофе, ничего более серьезного, десять утра всего лишь, – было тепло, малолюдно и оттого весьма уютно.

– Чего изволите? – зевнув, флегматично поинтересовался у Ройда толстый хозяин кафешки, откровенно скучавший за стойкой. – Коньяк? Ром? Вино?

– Кофе, – категорично заявил Ройд, поглядывая на ряды разнокалиберных бутылок за спиной хозяина. – Крепкий, горячий. Несладкий.

– С коньяком или ромом? – спросил толстяк. – Очень приличный коньяк на днях завезли, рекомендую!

Ройд колебался недолго:

– Можно и с коньяком, чего уж там. – Действительно, чуток спиртного здоровью никогда не повредит, тем более для профилактики гриппа. А то вон со всякими сопливыми общаться приходится, того и гляди, сам заболеешь… – Нет, давайте так, – окончательно решил Ройд, – сто грамм коньяку и лимон с сахаром. Да, сто грамм – оно в самый раз… Дрянь погода!

– А кофе? – напомнил толстяк, наливая коньяк в мерный стаканчик.

– Ладно, и кофе тоже, – не стал возражать Ройд. – Уговорили. – Толстяк насмешливо хмыкнул и пододвинул к Ройду заказанное.

Ройд устроился за столиком рядом со стойкой, с удовольствием, не торопясь выпил коньяк, закусил его лимончиком и, прихлебывая горячий кофе из чашки, призадумался над нынешней розыскной ситуацией.

– Сдается мне, надо кое-что проверить, – пробормотал Ройд. Оттянув левый рукав куртки, он быстро заскользил пальцем по нумерованным секторам тату-инфо на запястье. Ждать пришлось недолго: маленькое изображение Принца в полный рост мотыльком затрепетало над синей татуировкой, связь была неустойчивая, с помехами и частым пропаданием цвета, – возможно, на линии шалила магнитная буря или же где-то неподалеку от кафе работало мощное колдовское устройство, некачественное и плохо отлаженное.

Принц был привидением-секретарем, призраком, которого Ройд года четыре тому назад случайно вызволил из заточения во время очередного заказного расследования. Дело о банде охотников за душами вкладчиков, не успевших обналичить свои счета в банке перед смертью, получилось настолько громким, что охотники не смогли откупиться от праведного суда и надолго сели в тюрьму.

Собственно, Принц не был призраком в полном смысле этого слова: где-то глубоко под землей – по словам Принца, – в лабиринте карстовых пещер, в хрустальном гробу лежало его заколдованное тело, охраняемое цепными гоблинами. Лежало, дожидаясь предсказанного момента, когда Принца найдет боевая принцесса-красавица и разбудит-оживит его страстным поцелуем. Где находится тот гроб, Принц не ведал… или притворялся, что не ведает: как понял Ройд, особого стремления оживать и жениться на спасительнице у Принца не было – участь бессмертного, нестареющего духа его вполне устраивала.

Кто и как заколдовал Принца, Ройд за эти годы узнать так и не смог, хотя неоднократно пытался выяснить это у самого Принца. Однако истории каждый раз были разные, в них появлялись то зачарованное веретено, то снотворный яд в ухо, то злодей-гипнотизер, то ревнивая фея… Принц или не помнил ничего, или же врал напропалую.

Впрочем, работником Принц был толковым, единственно что бестелесным, но и это вполне решалось магией голосового управления: на то имелся лицензионный комплект «Магоофис-про», легкий в установке и нехитрый в применении. Тем более что платить Принцу было не нужно: он поклялся отслужить Ройду верой и правдой тридцать три года три месяца и три дня – у призрака, несомненно, был пунктик на цифре «три», Ройд, понятное дело, не отказался.

– Привет ударникам офисного труда. – Ройд подмигнул фигурке над тату-инфо. – Что новенького?

– Шеф, за время вашего отсутствия по линии связи пришло два письма, – приветственно помахав рукой, отрапортовал Принц. – Одно от королевской налоговой инспекции, другое от вашей любовницы… мм-м, не знаю от которой – нет подписи.

– Что, денег требуют и ругаются? – усмехнулся Ройд.

– Да, и там, и там, – весело подтвердил Принц. – Причем крепко ругаются. Но во втором письме не в пример сильнее!

– На них на всех не угодишь, – философски заметил Ройд. – Ладно, приеду – разберусь. А сейчас вот какое дело. – Он понизил голос. – Поищи-ка, будь любезен, в линиях связи все, что говорится о Тильте. Это небольшой городок, где я сейчас нахожусь. Искать надо в первую очередь легенды, предания и всякие исторические казусы.

– Ясно, – кивнул Принц. – Сейчас займусь. Но, может, проще сходить в местный музей или городскую библиотеку? Там вы куда как быстрее узнаете нужное.

– Ты думаешь? – Ройд повернулся к хозяину кафе. – Уважаемый, подскажите, есть ли в вашем замечательном городе музей и библиотека? Хотелось бы, знаете ли, их посетить, культурно развлечься.

– Музеев у нас нету, – равнодушно ответил толстяк, протирая бокалы салфеткой. – Зачем нам музеи? Хотя нет, был один когда-то, но все те древние штучки-дрючки, что в нем хранились, наш мэр в прошлом году за границу продал и новую мэрию на вырученные деньги построил. А заодно громадный особняк себе за городом отгрохал – эх, живут же люди… Теперь в музее шикарный бордель с роялем и шампанским – очень культурное заведение, между прочим. Рекомендую!

– А библиотека? – озадачился Ройд. – Там что, тоже шампанское с девочками и музыкой?

– Не. – Толстяк посмотрел бокал на просвет, принялся тереть его дальше. – Сгорела библиотека давным-давно, да и шут с ней, ничего в ней интересного не было, одни лишь заумные книжки для ученых дураков. И мужских журналов с живыми картинками там не выписывали… Никчемное заведение, вот и весь сказ!

– Разумеется, – еле сдерживая улыбку, понимающе кивнул Ройд. – Мужские журналы – это да, без них библиотекам никак. – Он перевел взгляд на фигурку Принца. – Обстановка тебе в общем понятна? Тогда действуй. – Ройд коснулся сектора «Выход» на тату-инфо: фигурка замерцала и погасла.

– А вы что, турист? – полюбопытствовал толстяк, берясь за очередной бокал. – У нас туристы нынче нечасто бывают, не на что им здесь смотреть. Вот раньше, при старом мэре, валом валили… Стояла у нас тогда посреди города, на месте новой мэрии, башня колдуна Орсуна, высоченная, спасу нет! Полвека стояла, покосилась вся… а новый мэр в целях безопасности налогоплательщиков приказал ее разобрать, чего не разобрали, то взорвали. Вещички из башни, знамо дело, в музей перенесли, а что с ними дальше случилось, я уже говорил. – Хозяин кафе умолк, с подозрением разглядывая потемневшую салфетку.

– Спасибо за интересный рассказ. – Ройд встал, расплатился и вышел на улицу. После кафешного тепла осенний ветер показался особенно сырым, пронизывающим, но Ройда грели коньяк и ощущение того, что, похоже, он нашел-таки зацепку: башня колдуна на месте нынешней мэрии и «глаз демона» опять же над мэрией. Ох неспроста оно все в одном месте находится, ох неспроста…

Ожидая, пока Принц разыщет необходимые сведения, Ройд отправился неспешно гулять по городу: ничто лучше не успокаивает и не приводит в порядок мысли, как прогулка на свежем воздухе по провинциальному скучному городку. В котором, правда, есть шикарный музей с борделем и роялем.

Купив в ближайшем магазине упаковку дежурных бутербродов с колбасой, Ройд на ходу поел – после коньяка с лимоном аппетит разыгрался нешуточный, что осталось скормил увязавшемуся за ним возле магазина тощему псу. Судя по излишне умному и наглому взгляду, пес вполне мог быть оборотнем, и Ройд ничуть не удивился бы, если б тот оказался соглядатаем от городского управления безопасности, направленным следить за ним: Ройд на месте начальника управления поступил бы именно так.

К полудню ветер утих, да и тучи как-то незаметно исчезли, рассеялись – небо стало насыщенно синим, глубоким, предвещающим скорые заморозки. Ройд в сопровождении пса сходил на городскую площадь, к мэрии, посмотреть на «глаз демона», но ничего в небе не увидел: лишь одна синь, а в ней далекие, летящие от зимы на юг теплолюбивые драконы.

Пес, доев последний бутерброд, по-хамски облаял Ройда и, беззаботно отлив на стену мэрии, с рычанием умчался за пробегавшей мимо кошкой. Ройд вздохнул с облегчением: значит, не оборотень, не соглядатай, и то дело. После чего ушел от мэрии прочь – не хватало еще налететь с коньячным запахом на мэра, ожидающего от него «скорых результатов».

Сигнал вызова тату-инфо уколол Ройда в запястье, когда он выходил из платного туалета в городском парке – ладно хоть не раньше уколол, а то хорош бы он был, беседующий невесть с кем в запертой кабинке. Зачем привлекать к себе ненужное внимание?

Сев на скамейку под вековым дубом, еще почти зеленым, но с заметно поредевшей листвой, Ройд коснулся пальцем сектора «Прием».

– Шеф, к сожалению, о самом Тильте я мало чего нашел. – Принц выглядел несколько виноватым. – Перелопатил кучу линий и случайно наткнулся в каком-то архиве на историю о колдовской башне, которая стоит посреди города…

– Стояла когда-то, – уточнил Ройд. – Снесли башню, раритеты из нее продали, а деньги разворовали. Обычная история!

– А… э… – замешкался на мгновение Принц. – Не знал. В архиве о том не сообщалось, – видно, мне устаревшие сведения попались.

– Ладно, давай о башне, – отмахнулся Ройд. – Сейчас она меня более всего интересует. Есть, понимаешь, кой-какие идеи.

– Ага, – согласился Принц, – давайте. – И он приступил к длительному, до занудства подробному отчету: память у Принца была великолепная, можно сказать фотографическая, но выбирать главное из общего призрак не умел. Потому Ройду всегда приходилось выслушивать сообщения Принца полностью и разбираться самому, что в них важно, а на что можно не обращать внимания.

Маг Орсун, известнейший в свое время чародей, был личностью неоднозначной: служил при королевском дворе, занимая высокий пост наставника драконов, то есть работая укротителем-воспитателем с драконьим молодняком – армейские драконы в ту пору составляли основную ударную силу в войсках. А заодно Орсун тайно занимался перепродажей земельных участков под новостройки и разнообразными дворцовыми интригами, нажив тем самым приличное состояние и массу высокопоставленных врагов. В конце концов интриги для Орсуна закончились плачевно: в один далеко не прекрасный день он был официально разжалован королем из элитных магов в сельские колдуны – на главной площади столицы, под бой барабанов, с обязательным ломанием волшебной палочки над головой – и сослан в глухую провинцию, без права появления в столице и выезда за границу. Где ему, Орсуну, и надлежало отныне прозябать в безвестности.

Творческая натура колдуна не могла, однако, смириться с таким положением дел: для начала Орсун построил в центре городка высокую каменную башню, вбухав в ту постройку немало средств, потом закупил множество разнообразных магических книг и артефактов, которые везли к башне из столицы на шести подводах с охраной. А после разжалованный чародей объявил себя бароном, владельцем всех окружающих земель, и навсегда удалился в башню – более Орсун в городке не появлялся.

Местным жителям, ленивым и неспешным, деловой колдун был настолько чужд и непонятен, что о его самозваном баронстве никто и не подумал доложить куда следует: провинциальная общественность решила, что опальный маг окончательно тронулся умом от горя, а какой прок заявлять на сумасшедшего? Ни награды, ни уважения, одни лишь пустые хлопоты.

И все же интерес к Орсуну у жителей городка имелся: нанятая колдуном прислуга охотно рассказывала о том, что творилось в башне. А творилось там всякое разное, удивительное и странное, – одно слово, разгулялся безумный чародей без надзору! Ставит непонятные эксперименты в своей лаборатории день и ночь, отчего по всей башне то страшная вонь, то сквозняки с незнакомыми запахами. А то и привидение какое в темном зале углядишь… но это, скорее всего, прислуга врала, цену себе набивала.

Впрочем, никакого вреда от тех странностей здешнему народу не случалось, и потому на деятельность изгнанного мага смотрели сквозь пальцы: в конце концов, он у себя дома и имеет право хоть вино до одури пить, хоть колдовать до потери сознания – его проблемы.

Еще громадный интерес у сплетников вызвало дивное окно, устроенное колдуном на крыше башни в подвижной кабине, кабина та могла поворачиваться в любую сторону, позволяя смотреть через окно куда угодно. Но самое невероятное заключалось в том, что окно показывало не то, что есть, а то, что произойдет лишь через полгода!

Особо поражало воображение стекло: оно было сделано из неощутимого, опасного «ничего», легко отрывающего конечности, если, разумеется, те конечности в него сунуть, – в чем слуги однажды и убедились: один из них с дурна ума решил подышать воздухом будущего… Голову, к сожалению, ни друзья, ни родственники найти не смогли, хотя старательно искали вокруг башни, тело пришлось хоронить в закрытом гробу. Но в конце концов голова нашлась – через полгода, под башней: свежая, только что оторванная.

Неприятный случай колдун замял крупной денежной суммой, выплаченной родственникам погибшего, после чего немедленно рассчитал слуг и выписал себе из дальних краев чернокожих людей, которые по-местному говорить не умели и потому ничего интересного рассказать не могли.

Вот тогда-то и возникло у наиболее именитых жителей городка подозрение, что колдун Орсун замышляет что-то вредное и крайне непотребное: возможно, свержение короля с престола, а может, и того ужаснее – насылание града на их посевы, мора на их скот и реальный захват местной власти… С чего бы это гнусному магу потребовалось подглядывательное окно в будущее? Не иначе как за развитием своих коварных планов наблюдать в дальноскоп… С тем и полетели скорые депешы-доносы в столицу, прямиком в королевскую службу надзора за неблагонадежными элементами. Реакция службы оказалась быстрой: через неделю башню окружило войско, по пути вытоптав посевы и конфисковав всю скотину на провиант, заодно были разрушены дома, мешающие осаде… собственно, все дома осаде и мешали. К сожалению, башня оказалась добротно зачарованной и ни тараном, ни баллистами, ни огнеплюйными драконами не разрушаема: подлый маг так и не сдался на милость победителя. Мало того – наглый колдун выслал к командиру войска чернокожего слугу с запиской, где сообщал, что знал об осаде за полгода до ее начала и успел запастись всем необходимым. И что, мол, ничего у осадников не выйдет, это он тоже в свое окно видел. Поняв, что бороться с уже определенным будущим глупо, командир увел войско обратно в столицу, где был прилюдно бит батогами за суеверие и отправлен в штрафной полк рядовым. Однако случившееся пошло впрок, и более король своих войск к башне не посылал.

Колдун Орсун прожил еще тридцать с небольшим лет, – никем не тревожимый, за это время город полностью был восстановлен и даже основательно разросся, – наслышанные о неудачной осаде, многие и многие стремились поселиться возле знаменитой башни, наивно полагая, что столь могучий чародей в случае чего не даст их в обиду. Разумеется, люди ошибались: Орсуну были совершенно неинтересны как они сами, так и их глупые надежды.

Когда чародей умер от старости и защитные чары башни исчезли, королевская следственная комиссия нашла в его рабочем кабинете завещание, обстоятельное и подробное. Во-первых, колдун благодарил городские власти за его пышные похороны на следующей неделе, которые ему очень понравились, за удачно выбранное место для могилы и за мраморный, радующий глаз памятник. Далее была указана сумма, заранее переведенная в городской филиал королевского банка на имя мэра – очень внушительная сумма! – исключительно на похороны, последующие за ними всегородские поминки и, разумеется, на памятник. Особо указывалось, что мэру дозволено присвоить не более десяти процентов от перечисленного в банк, иначе он будет посмертно проклят (кстати, мэр оказался добропорядочным человеком и действительно более десяти процентов не взял, хотя и мог).

Во-вторых, колдун в завещании предупредил о том, что он любил уединение при жизни и желает того же после смерти: ежели прах его когда-либо будет потревожен – нарочно ли, случайно, – то, пока останки не вернутся в могилу, на город с небес снизойдет беда. Какая беда и насколько серьезная, пояснить колдун не соизволил, не захотел.

Все книги и раритеты, находившиеся в башне, были комиссией учтены, описаны и инвентаризованы, так как в завещании ничего не говорилось о книгах и раритетах, то опись увезли в столицу, а саму башню опечатали и зачаровали от воров. Но главного – того самого окна в будущее, из-за которого когда-то развернулись осадные действия, – комиссия не обнаружила, нашла одну лишь дыру в стенке кабины. Куда подевалось стекло, изготовленное из «ничего», не знал никто…

– Понятно, – со значением сказал Ройд, выслушав отчет Принца. – Настолько понятно, что для меня становится загадкой, как здешние сыскари не справились со столь элементарным детом. Хотя тут могут быть серьезные варианты. – Какие именно, объяснять Принцу он не стал. – Съезжу-ка я на старое кладбище, через которое они трассу тянут. – Ройд встал со скамейки, с хрустом потянулся, зевнул и, потирая отсиженный зад, направился к выходу из парка.

Старого кладбища, как такового, не существовало: вместо него вдаль тянулась широкая бетонированная полоса с редкими, пока еще закрытыми ларьками-киосками и станциями заправки самоходок сжиженным болотным газом. По трассе, фыркая вонючим паром, сновали туда-сюда грузовые самоходки, увозя к вечернему горизонту щебень, бетон и прочий строительный материал – прокладка трассы шла полным ходом, там, впереди, солнце наполовину утонуло в степи, и казалось, что трасса упирается прямиком в оранжевый полукруг. Эдакая дорога в светлое завтра…

– А где же кладбище? – прикрывая от солнца глаза ладонью, поинтересовался Ройд у водителя такси. – Неужто бетоном залили?

– Почему же, – удивился водитель, – перенесли кладбище, само собой. Вы ж просили отвезти вас к старому, вот я и…

– Поехали к новому, – приказал Ройд. – Это далеко?

– Не очень. – Водитель, трогая с места, с любопытством посмотрел на пассажира в обзорное зеркальце. – А вы, сдается мне, приезжий? Наши все знают, где новое кладбище находится… У вас там кто из родственников захоронен?

– М-м… Нет. Меня вообще-то интересует могила колдуна Орсуна… э-э… вернее, его памятник. – Особо распространяться о цели своей поездки Ройд не хотел. – Художественное, так сказать, воплощение скульптором идеи мятущейся души и неуспокоенного таланта.

– А-а, – с уважением протянул водитель. – Звучит непонятно, но круто. Вы из академии искусств?

– Именно, – недовольно буркнул Ройд. – Из нее, родимой.

– Могилка с памятником аккурат на въезде, – помолчав, сказал водитель. – Исторического значения могилка! У нас к ней те, кто свое будущее узнать желает, ходят. Просят, молятся. У некоторых получается: говорят, снисходит на них прозрение…

– Вот и славно. – Ройд полез было за деньгами, но передумал. – Вы меня там подождете? Я ненадолго, минут на десять, не более. Осмотрю памятник, и назад.

– Конечно, – согласился водитель.

Скульптура из белого мрамора была выполнена в полный рост, и, судя по ней, колдун Орсун на атлета никак не походил. К тому же у статуи не хватало одного уха и двух пальцев на вытянутой вперед, благословляющей все и вся руке: видимо, туристы постарались. Или мальчишки, с них станется… Черный постамент резко контрастировал со скульптурой, на наклонном срезе плиты было выгравировано: «Человеку, видевшему будущее». Кто-то, не поленившись, нацарапал гвоздем «не» перед «видевшим» – да, скорее всего, мальчишки поработали, кто ж еще…

– Могила на месте, покойный, значит, тоже. Формально вроде бы комплект. – Ройд потер лоб, соображая. – Но, однако ж, в гробу недостача, однозначно…

– Господин академик! – нетерпеливо крикнул от самоходки водитель. – Время! Мне в гараж скоро. – Он нервно огляделся. – Да и темнеет уже… Не стоит, поверьте, тут по темноте без серебряного оружия шастать, очень не советую.

– Да, конечно. – Ройд вернулся к самоходке, забрался на заднее сиденье и захлопнул дверцу.

– Куда? – Водитель несколько раз крепко стукнул кулаком по приборной доске: самоходка замурлыкала, просыпаясь.

– В мэрию, – ответил Ройд, сдвигая шляпу на глаза и откидываясь на спинку сиденья. – Разбудите, когда приедем. – И задремал.

В мэрии, несмотря на вечернее время, вовсю кипела жизнь: в фойе сновали некие люди казенного вида с озабоченными лицами и непременными папками под мышками, а с верхних этажей доносилась частая дробь пишущих машинок, даже охранник на входе выглядел бодрым, хотя он же дежурил и сегодня утром, когда мэр с Ройдом вылетали по полицейскому вызову. Поздоровавшись с охранником и узнав, что мэр сейчас находится в своем кабинете на третьем этаже, Ройд не торопясь выкурил сигарету, угостив табачком охранника и потрепавшись с ним о том о сем, а уж после отправился на нужный этаж.

В кабинете мэра Ройд прежде не был, не пришлось, – деловой разговор у них проходил в соседней, защищенной от подслушивания и подглядывания комнате с отдельным входом. Секретная комната оказалась похожа на карцер, ничего лишнего: без окон, с яркой лампой-светляком на потолке и железными стенами, два стула и стол, даже батарей отопления не имелось. И холодно там было, словно на улице, – Ройд поежился, вспомнив тот долгий разговор.

Постучав по латунной табличке на двери и не услышав ответа, Ройд вошел в приемную, где рядом с секретарским столом находился вход в кабинет мэра. Секретаря на месте не оказалось, то ли отпустили его за вечерней ненадобностью, то ли вышел куда на минутку, кто знает. Ройд подождал немного, но секретарь не появился. Плюнув на канцелярский этикет, Ройд постучал кулаком в обитую кожей дверь и потянул ее на себя за витую ручку.

Выглядело рабочее помещение мэра по-провинциальному богато и солидно, соответственно занимаемой хозяином должности: высокий лепной потолок, стандартная полированная мебель, хрустальная люстра на полпотолка, тяжелые бархатные шторы до пола… Несомненно, о понятии «дизайн» мэр и слыхом не слыхивал.

Сам хозяин кабинета сидел за громоздким столом и, дымя сигаретой, с явным неудовольствием смотрел на неурочного посетителя: на столе, застланном бумажной скатертью, стояла початая бутылка дорогого коньяку, тарелка с нарезанной копченой колбасой и пустая рюмка.

– Добрый вечер, – Ройд вежливо приподнял шляпу, – не помешал?

– Ни в коем разе, – оживился мэр. – Я думал, это… А ну их к черту! – Он махнул рукой. – Возьми рюмку в баре и садись, потолкуем. Колбасу будешь?

– Не откажусь. – Ройд подошел к шкафу со стеклянными дверцами, потянулся было открыть их и замер, оторопев: на полке, среди рюмок-бутылок, скалил зубы череп в серебряном обруче-короне, с вставленными в глазницы алыми самосветными линзами. Мэр за спиной Ройда коротко хохотнул.

– Пробирает, а? – сочувственно сказал мэр. – Черный юмор, н-да-а… Чтоб гости поменьше за выпивкой лазили.

Ройд осторожно, стараясь не задеть череп рукой, взял рюмку, еще раз взглянул на коронованные кем-то останки, тихо закрыл дверцы и вернулся к столу.

– Ну, гражданин сыщик, как дела с расследованием? – Мэр щедро плеснул коньяку себе и Ройду. – Продвигается?

– Можно сказать, расследование почти завершено. – Ройд снял шляпу, поискал взглядом вешалку, не найдя, положил шляпу на стол, неподалеку, понюхал коньяк, взял кружочек колбасы и сглотнул набежавшую слюну. – Знатный у вас коньячок! И закуску одобряю, самое то, после трудового дня…

– Не понял. – Мэр раздраженно стукнул бутылкой по столу. – Завершено дело или нет? Ты же обещал скорое расследование… Давай прямо, у меня проблем по горло, и пустой болтовни не нужно, я и сам говорить могу убедительно, работа у меня такая. Выборы на носу, черт…

– Все очень просто. – Ройд поднял рюмку. – До крайности просто. Будем здоровы?

– Будем, – недовольно проворчал мэр и выпил следом за Рой дом.

– Итак, – Ройд взял кружок колбасы, – ответьте мне сначала на несколько вопросов, а после я сообщу вам свои выводы по драконьей проблеме.

– Допрос, что ли? – усмехнулся мэр. – Ну-ну.

– Не допрос, а уточнение. – Ройд повернулся и ткнул рукой в сторону бара. – Чей это череп и откуда он у вас взялся?

– Череп? – удивился мэр. – А при чем здесь череп? Дурацкая, конечно, шутка, но… Ладно, отвечу. Мне его мой заместитель подарил, когда кладбище переносили – фактически он переносом и руководил. Сказал, выдающаяся колдовская личность была. Мол, станет талисманом удачи к нынешним перевыборам. Хотя какая, к чертям, удача с этими безголовыми драконами… эх, прокатят меня на выборах, точно прокатят!

– Понятно. – Ройд посмотрел на рюмку, мэр намек понял: усмехнулся, налил и себе, и сыщику. – А ваш зам, он свою кандидатуру на выборы выставлял? – Ройд поблагодарил кивком, но пить не стал, лишь пригубил. – Или, возможно, собирается выставить? И еще: кто он? Я с ним знаком?

– Нет, не выставлял, – отрицательно покачал головой мэр, – хотя теоретически вполне может, есть на то еще время… А с ним ты, разумеется, знаком, он у нас начальником городского управления безопасности по совместительству работает. Шпионов ловит, хе-хе!

– Ах вон оно как. – Ройд допил коньяк. – Тогда все становится на свои места: и то, что его сыскари не смогли найти причину случившегося… и что говорить он мне ничего не захотел, одни общие слова, не более.

– Неужто против меня интриги? – Мэр озабоченно приподнял бровь. – Тэк-с, давай вываливай.

Ройд, откашлявшись, приступил к рассказу. Повествование оказалось долгим, Ройд старался не упустить ни одной детали… ну почти ни одной – не хотелось заранее расстраивать мэра, отчет о расследовании, тем более хорошо оплачиваемом, обязательно должен быть долгим, чтобы заказчик не усомнился в проделанной титанической работе… Даже если она, работа, и не была титанической. Мэр, рассеянно кивая, попивал коньяк и мрачнел на глазах.

– … И, стало быть, когда череп колдуна Орсуна вернется в могилу, колдовское стекло наверняка исчезнет, отправится туда, где хранилось все эти века. – Ройд умолк, переводя дух: очень он не любил длинных монологов, от которых начинало першить в горле, да куда ж деваться!

– Точно исчезнет? – Мэр с неприязнью посмотрел в сторону бара.

– Абсолютно точно, – убежденно сказал Ройд. – В конце концов, если я ошибаюсь, то верну гонорар. – Заявление было рискованным, но Ройд не сомневался в своей правоте.

– М-да-а, дела… – Мэр потянулся было за бутылкой, но передумал. – Не ожидал я подобно! и от своего зама, не ожидал… Плохо, однако, мы историю своего края знаем, ой плохо! Отчего и случаются всяческие недоразумения. Все недосуг, все работа заедает… Ага! А ведь это идея, – мэр энергично щелкнул пальцами, – построить предвыборную кампанию на поддержке этого, как его… образования, да! Под лозунгом «Люби свой край» или что другое, потом решу. Свежо, оригинально… опять же патриотично! Электорат клюнет, куда ж денется! – Мэр довольно потер ладони. – Право, что ни делается, все к лучшему! А с черепом поступлю вот как: вызову сейчас нужных людей и съезжу с ними на кладбище, на место его положим. И круглосуточную охрану возле могилы поставлю, чтоб, значит, наверняка.

– Причем обязательно вооруженную. – Ройд вспомнил слова таксиста. – Лучше всего пистолями с серебряными пулями. Говорят, неспокойно на кладбище!

– Опять? Еще одна проблема, тьфу ты! – Мэр в сердцах сплюнул. – Вампиры снова озоруют… мы ж их прошлым летом «серебряным туманом» потравили, ан нет, по новой поналезли! Хуже тараканов, честное слово. Придется отложить поездку на кладбище до утра, ничего не поделаешь.

– Тогда я пошел? – Ройд взял шляпу. – Отправлюсь на драконодром – и полуночным экспрессом в столицу: дело вроде бы сделано, чего задерживаться.

– Не забудь охраннику временное удостоверение сдать… Слушай, а ты не боишься, что пассажирский дракон в твой «глаз демона» заглянет? – усмехнулся мэр. – Подождал бы до утра, для верности.

– Нет. – Ройд надел шляпу, встал. – Они, пассажирские, дрессированные и самостоятельных вольностей себе не позволяют. Это только свободные драконы любопытны сверх меры: как увидят что необычное, непременно его на зуб попробовать хотят… На то колдун и рассчитывал, не зря ж он столько лет с драконьим молодняком работал.

– Не понимаю, чего особенного в том неощутимом стекле можно углядеть? – с досадой поморщился мэр. – Тот же город, те же поля. Тоска, одно слово. Рутина.

– Весенний город и весенние поля, – предположил Ройд. – Зеленые. Разве не удивительно, особенно для перелетного дракона, увидеть весну среди холодной осени?

– Слова, слова! – Мэр снисходительно улыбнулся. – Романтический вздор, сыскарь, не более!

Ройд до этого сомневался, надо ли сказать мэру то, что он от него утаил, после услышанного Ройд не колебался:

– Между прочим, вы знаете, куда подевались головы погибших драконов?

– Нет. – Мэр насторожился. – И куда?

– Через полгода узнаете, – мрачно пообещал Ройд. – Потому не советую распускать вашу уборочную команду. – С этими словами он вышел из кабинета.

Улыбка сползла с лица мэра.

Чего Ройд, собственно, и хотел.

Глава 2

Четвертое правило сыщика: остерегайся вдов!

Пассажирский дракон летел над плотным слоем туч: похоже, там, внизу, разгулялась нешуточная гроза, летел, размеренно взмахивая перепончатыми крыльями, и лишь иногда, недовольно порыкивая, менял высоту, уходя от встречных – лоб в лоб – тяжелых грузовых аэролетов. Пассажирский дракон был опытный, в возрасте, – молодые, как правило, или боялись тех грохочущих механизмов до одури, немедленно впадая в панику и удирая куда глаза глядят, или же приходили в ярость и пытались атаковать аэролеты, доставляя тем немало хлопот своим водителям. Впрочем, молодых драконов транспортная фирма «Драко-Экспресс» на столичные маршруты никогда и не выпускала, предусмотрительно опасаясь ненужных проблем.

Ройд сидел в первом ряду у окна, неподалеку от водителя и его молодого напарника – сидел и, скучая, поглядывал то в лобовое стекло кабины, то в окно: внизу сплошная тучевая пелена от горизонта до горизонта, ни одного просвета, впереди, в блеклой синеве неба, бездвижный краешек утреннего солнца, проклюнувшийся из туч, вдалеке, параллельным курсом, протянулась цепочка туристических ковров-самолетов. Все как всегда, ничего интересного. Смотреть было не на что… Самое время покурить и подумать, что делать дальше. Но курить во время полета строго запрещалось, да и нечего было курить – Ройд забыл взять сигареты в привокзальном буфете.

– Скоро в столице будем? – зевнув, поинтересовался Ройд у водителя, хотя и сам знал, что скоро. – Надеюсь, по графику летим?

– Минут через пять, думаю. – Водитель деловито подергал стальную цепь-вожжи, пропущенную через щели в полу кабины, дракон медленно пошел ввысь, уходя от близких туч. – Того и гляди, молнией снизу шарахнет, – повернув голову к напарнику, озабоченно пояснил водитель. – Не хотелось бы! Оно конечно, ничего страшного, но если чешуйные пластины на брюхе приварятся, то драк несколько дней до одури чесаться будет, пока чешуя по новой не расслоится. С таким на маршрут не выйдешь, по технике безопасности запрещено. Учись, парень! – Водитель умолк и вернулся к управлению драконом. То есть стал бесцельно перебирать звякающие вожжи и тихо насвистывать что-то грустное, хотя, скорее всего, он попросту ругал грозу с ее молниями на музыкально-птичьем эльфийском – Ройд особо не прислушивался.

Впереди и справа от дракона, словно получив хорошего напутственного пинка, из туч вынырнул указательный ангел: золотая фигура блестела как начищенный самовар, и не заметить ее было невозможно. Более всего ангел походил на тощего поросенка с крыльями – наверняка его создавали впопыхах, без художественных излишеств, лишь бы выполнил свое задание, и ладно… все одно драконодромные ангелы были одноразовыми.

– Вон там! – громко сказал напарник. – Справа.

– Вижу, – коротко ответил водитель, натягивая цепь, дракон, предвкушающе облизываясь, охотно повернул к блестящему предмету. – Главное, чтобы не сожрал, зараза, – озаботился водитель, – с него станется!

Указательный ангел стремительно пошел вниз, дракон нырнул в тучи следом за ним, и в кабине немедленно стало темно, ни зги не видать. Однако дракону это ничуть не мешало: он, гневно рыча, летел следом за удирающей от него добычей, то и дело раздраженно плюя в нее огнем. Рычание вдруг потонуло в протяжном громе, ослепительно полыхнуло голубым, кабинка резко накренилась, и Ройд лишь чудом не выпал из кресла.

– Ангела ветром швыряет! – на миг повернувшись к пассажирам, во всю глотку проорал водитель. – Ох и болтанка сейчас начнется. Граждане, пристегнитесь! – Ройд, чертыхаясь, нашел в темноте страховочный ремень, на ощупь пристегнулся к креслу.

– Раньше предупреждать надо было, – проворчал он, – ас поднебесья, – и замолчал, чуть не прикусив язык: началась обещанная болтанка.

Поднебесный ас, надрываясь, тянул стальные вожжи то так, то эдак, пытаясь выровнять сумасшедший полет дракона, но тот, не обращая внимания на его попытки, тупо пер следом за указательным ангелом, повторяя все его непредсказуемые скачки и виражи. Наконец ангел вывалился из облачного слоя и пошел вниз гораздо ровнее, болтанка сразу прекратилась, Ройд наконец-то смог перевести дух.

Дождь и град оглушительно застучали по крыше кабины: у Ройда немедленно заложило уши то ли от грохота, то ли от чересчур поспешного спуска. Ройд несколько раз судорожно сглотнул, но лучше ему не стало, и он бросил это бесполезное занятие – само пройдет, когда приземлятся. Уткнувшись лбом в холодное стекло окна, Ройд попытался разглядеть, далеко ли до драконодрома, но ничего толком увидеть не смог: все было скрыто мутной стеной ливня.

Кабину тряхнуло разок-другой, вслед за тем под полом мерзко заскрежетало, и тряска сразу прекратилась, водитель, не оборачиваясь, объявил:

– Прибыли! До полной остановки из кресел не вставать! Сейчас под навес заползем, тогда и выйдете… Курить, кстати, уже можно. – С этими словами он достал сигарету и тут же задымил: в кабине запахло дешевым крепким табаком. Ройд сглотнул набежавшую слюну, послал в душе водителя к черту и, отвернувшись к окну, принялся ждать высадки.

Первым делом Ройд направился в драконодромный буфет, купить сигарет и бутылочку светлого пива – для успокоения нервов: болтанка приключилась основательная, потому брать что-либо более крепкое Ройд не решился, и так земля под ногами качается. Выйдя из здания драконодрома с багажной сумкой на плече, открытой бутылкой в одной руке и дымящейся сигаретой в другой, Ройд устроился на ближайшей скамье, возле карликовых елей. Расстегнув по жаре куртку и сдвинув на затылок шляпу, он сидел, прихлебывая холодное пиво из горлышка и с удовольствием поглядывая на проходивших мимо девушек, одетых по-летнему: девушки на Ройда, к сожалению, внимания не обращали. Впрочем, он и не намерен был сейчас знакомиться с кем-либо из них – достаточно того, что, имеется. То есть пива и сигарет, большего Ройду пока что не требовалось.

Осенняя гроза полыхала над столицей бирюзовыми молниями, едва различимый гром то и дело заглушался недовольным ревом драконов из дальних ангаров – ящеров перед вылетом специально не кормили, потому как голодный дракон, предвкушая кормежку в конце пути, летит гораздо быстрее сытого.

Хотя гроза гуляла вовсю, на улице было сухо – всепогодный магический купол прикрывал столицу и от ливня, и от ветра, и от холодных осенне-зимних сезонов: в городе всегда стояло нежаркое лето. Откровенно говоря, Ройд был против столь тепличных условий, но при сотворении купола – лет десять тому назад – никто его мнения не спрашивал. Лично он, Ройд, предпочитал вечному искусственному лету нормальную смену времен года, пусть и с дождем, и со снегом, и с прочими погодными неожиданностями: так оно, по мнению Ройда, было куда правильнее и интереснее.

В свое время добрейший король Дибри Второй пообещал, что подобные купола будут установлены над всеми городами королевства, но после внезапной смерти правителя дорогостоящий проект закрыли – и всепогодная защита осталась только над столицей. Что, разумеется, не порадовало остальных, нестоличных жителей: по королевству даже прокатилась волна «погодных» бунтов, грозивших перейти в вооруженный конфликт со столицей, – однако регулярные войска под предводительством брата покойного короля немедленно подавили назревавшую смуту. Зачинщиков принародно, с трансляцией по всем линиям связи, наказали: кого необратимо казнили, кого «преобразовали» в неодушевленные предметы – на том волнения и закончились. А «преобразованных» поместили в столичный Музей Наказания, приобщив к коллекции прочих заколдованных смутьянов: за многие века здесь накопилось преизрядное количество самых разных экспонатов – «преобразованных», хоть историю королевства по ним изучай! Впрочем, ее и изучали: экскурсии в Музей входили в обязательную школьную программу и всемерно поощрялись властями как полезное для воспитания дело.

В запястье Ройда кольнул сигнал вызова: поставив бутылку с недопитым пивом рядом с собой на скамью, Ройд ткнул пальцем в сектор «Прием».

– Шеф! – Изображение Принца было четким, цветным и объемным – одно слово, столичного качества передача. – Вы не поверите, шеф! – Голос призрака дрожал от волнения.

– Конечно, не поверю, – согласился Ройд, – такого не бывает, – и насмешливо улыбнулся. Принц улыбки не заметил.

– Да правда-правда, честно… погодите, я ж еще ничего не сказал!

– Тогда говори, – разрешил Ройд. – Гм, неужто королевская налоговая инспекция от меня отстала? Нет, в это чудо я уж точно никогда не поверю.

– Королевская, но не инспекция, – многозначительно сказал Принц. – И не отстала, а наоборот… Шеф, рядом с вами посторонних нет?

Ройд огляделся: посторонние были. В трех шагах от него маялась испитого вида баба с черным синяком под глазом, ободранное существо то ли тридцати, то ли шестидесяти лет от роду. Баба с тоской поглядывала на ополовиненную бутылку пива в тайной надежде, что Ройд в конце концов про нее забудет.

– Ну-ка подошла, взяла и убралась, – громко приказал Ройд. – Чтоб духу твоего здесь не было! – Через пять секунд не стало ни бутылки, ни бабы. – Продолжай, – кивнул Ройд призраку, – теперь никого, удрали посторонние.

– Шеф, к вам по линии связи только что обращалась вдовствующая королева, лично. – Принц настолько понизил голос, что его было еле слышно. – Пять минут тому назад. Я объяснил ей, что вы скоро будете, и королева просила вас немедленно связаться с ней, когда приедете. Оставила свой контактный номер… особый номер, я проверил – в городском справочнике его нет.

– Было бы крайне удивительно, если б ты его там нашел, – фыркнул Ройд, вставая. – Сама вдовствующая королева, подумать только! – Поправив на плече ремень сумки, он быстрым шагом направился к стоянке такси-самоходок.

Офис Ройда находился в центре города, всего в получасе ходьбы до королевского дворца. Конечно, арендная плата здесь была запредельно высокой и ощутимо била сыщика по карману, но переезжать в более дешевый район столицы Ройд не собирался – для него в первую очередь был важен престиж! Потому как одно дело, ежели офис находится в дорогостоящей, элитной части города, и совсем другое, если контора располагается, скажем, на окраине, в грязных зомби-кварталах, где и днем-то надо ходить с опаской. Серьезный, денежный заказчик вряд ли обратится к сыщику, обосновавшемуся в подобном дрянном месте, нынешний адрес офиса являлся показателем успешности Ройда… можно сказать, его визитной карточкой.

. Расплатившись с таксистом, Ройд вылез из самоходки. Идти сразу в офис не хотелось, он остановился на тротуаре подышать свежим воздухом: в такси-самоходке отчаянно воняло болотным газом, – видимо, топливная труба прохудилась. Или же не прохудилась, а нарочно была продырявлена, по городу ходили упорные слухи, что многие из таксистов – тайные наркоманы-газонюхальщики. Прежде Ройд с усмешкой относился к тем слухам, но после нынешней поездки невольно призадумался…

Гроза, покуда Ройд ехал от драконодрома, закончилась: по небу торопливо плыли темные облака, остатки порванных ветром туч, неяркое полуденное солнце, слегка размытое защитным куполом, то и дело ныряло в них, отчего улица на время погружалась в вечерний сумрак. Бестолковые придорожные фонари, не понимая происходящего, вразнобой и с завидным упорством то включались, то выключались, оглушая прохожих обязательными предупреждениями: «Добрый вечер, граждане! Освещение включено» и «Доброе утро, граждане! Освещение выключено». Граждане, зажимая уши и ругаясь почем зря, торопились убраться куда подальше от шумных фонарей, ныряя в ближайшие переулки, вскоре тротуары опустели, будто в городе не осталось ни одного пешехода. И лишь самоходки на проезжей части, заметно снизив скорость, продолжали свой путь – водителям не мешали бестолковые крики фонарей, но мешал яркий, мигающий свет.

– Спасибо за праздничную иллюминацию по поводу моего приезда! Все свободны. – Ройд с серьезным видом отдал честь фонарям, повернулся и направился к подъезду.

Офис Ройда – он же и место его проживания – располагался на первом этаже небольшого дворца, построенного более века тому назад именитым купцом для своей любовницы, известной в то время столичной актрисы. Любовница восприняла подарок благосклонно и вышла замуж за дарителя, на том их страстная любовь, увы, закончилась: через полгода, в приступе ревности, купец удавил жену брючным ремнем, на котором сам же немедля и повесился. Единственным свидетельством давнего романа остался только этот дворец: каменный, четырехэтажный, с одним подъездом, с зарешеченными узкими окнами и декоративными, ныне грязными от времени башенками, ржавыми шпилями и выцветшими вымпелами на них… Зато на стене перед входом гордо красовалась бронзовая табличка с надписью: «Памятник старины. Здание охраняется государством». К сожалению, о квартирах на табличке ничего не говорилось, потому жильцы охраняемого здания не жалели сил и средств для защиты своих владений от бомжей, шпаны, воров и прочих «любителей старины».

Кодовый замок подъездной двери – в который уже раз! – оказался сломанным, заходи кто хочет. Кто-то, пользуясь моментом, и захотел: мраморные стены подъезда были от души разрисованы непристойными граффити, ладно хоть дверь офиса не замарали… лампочку-светляка на площадке, разумеется, тоже украли. Перешагивая через разбросанные по ступенькам банки из-под пива, Ройд поднялся к себе на площадку и приложил большой палец правой руки к дверному замку – уж на чем другом, а на двери и замке экономить в столице никак нельзя! Потому дверь в офисе стояла бронированная, а замок из самых дорогих, индивидуально зачарованных, распознающих хозяина по отпечатку пальца и голосу.

– Опять, блин, какие-то уроды в подъезде хозяйничали, – возмущенно сказал Ройд умному замку. – Достали, честное слово! – Замок согласно щелкнул запором, впуская хозяина в офис-квартиру.

Ройд захлопнул за собой дверь, включил свет в коридоре (Принц освещением не пользовался, он и так видел в темноте словно кошка) и требовательно крикнул:

– Принц, ты где? Почему любимого шефа не встречаешь? – но ответа не услышал.

Несколько удивившись, Ройд первым делом отправился глянуть, не стряслось ли чего с его верным помощником, не перетрудился ли тот ненароком до потери сознания? Хотя призрак без сознания – это, знаете, чересчур, не бывает такого… Скорее всего, Принц увлекся разглядыванием живых эротических картинок из очередной хулиганской линии связи, с ним такое уже случалось. Ройд крепко ругал Принца за те картинки, но не потому, что жалел оплаченное из собственного кармана время подключения, нет, а потому что в тех хулиганских линиях запросто можно было подхватить какой-нибудь вредный маговирус, способный поломать шар связи и новостей. Доморощенные маги-самоучки обожали изобретать все новые и новые вирусы, коварно забрасывая их в самые посещаемые линии связи, порой от тех вирусов не спасали даже защитные заклинания, наложенные специалистами на шар связи.

Пройдя по недлинному коридору, Ройд заглянул в большую комнату, которая в общем-то и являлась офисом: Принца на месте не оказалось, удрал куда-то – что призраку двери и замки! Куда и зачем подевался Принц, Ройд не знал, но был уверен, что тот скоро вернется – не в обычаях бестелесного секретаря надолго отлучаться с рабочего места. Тем более что шар связи и новостей, лежавший на столе в специальном углублении, был включен и три его воздушных инфоэкрана, висевшие перед столом, тоже работали. На одном из них бежал снизу вверх мелкий, нечитаемый издалека текст, на другом сами собой чертились какие-то разноцветные графики, а на третьем, разумеется, вовсю резвились обнаженные девицы.

– Экий разносторонний у меня помощник, – усмехнулся Ройд. – Три дела одновременно затеял, гений… Вернется – уши оборву! За картинки. Если не забуду. – Насвистывая, он пошел по коридору ко второй, жилой комнате.

Конечно, надо было немедленно связаться с королевой, но Принц шатался невесть где, не оставив Ройду ее контактный номер… и вообще, сначала необходимо помыться-побриться, привести себя в порядок с дороги, а уж затем беседовать с правительницей. Правда, в нынешнем сезоне возникла мода на легкую, мужественную небритость, но Ройд за модой не гнался и поступал только так, как считал нужным.

Из ванной Ройд вышел через полчаса – пахнущий дорогим одеколоном, в махровом банном халате, довольный жизнью и вполне готовый приступить к делам. То есть одеться поприличнее, соответственно моменту, а после отправить через шар новостей запрос королеве, однако делать тот запрос Ройду не пришлось.

Из-за неплотно прикрытой двери комнаты-офиса доносились приглушенные голоса: видимо, пока Ройд мылся под душем, Принц успел вернуться и уже небось вовсю болтал с кем-то по инфоэкрану – друзей у призрака в линиях связи хватало, таких же чудиков, как и он. Но – живых, не призрачных.

– Эй, Принц, где тебя орки носили? – Ройд, на ходу причесывая сырые волосы и оставляя сланцами мокрые следы на линолеуме, подошел к двери офиса, распахнул ее по-хозяйски. Распахнул и остановился в недоумении: призрак действительно вернулся (инфоэкран с девицами был выключен, остальные свернуты в узкие яркие полоски), но вернулся не один. За столом в кресле Ройда, положив на стол дамскую сумочку, чинно восседала некая моложавая дама в строгом деловом костюме – наряд был из числа тех, в каких обычно приходят устраиваться на работу секретарши, прикрепленная к шляпке густая вуаль скрывала лицо посетительницы. Принц, стоявший неподалеку от стола, выглядел чем-то обеспокоенным – он нервно переминался с ноги на ногу, часто поглядывая то на дверь, то на даму. Дама же сохраняла полное спокойствие, как йог при медитации: о том, что она вообще жива, говорила лишь слабо колышущаяся от дыхания вуаль.

– А вот и шеф пришел! – ненатурально обрадовался Принц, увидав Ройда. – Я, наверное, пойду… – И он тут же попытался удрать в стену.

– Стоять, – коротко приказал Ройд, – и не шевелиться! – Призрак замер, наполовину засунув голову в каменную кладку. – Во-первых, – Ройд обвинительно ткнул в сторону Принца расческой, – объявляю тебе выговор за девочек… ну ты сам знаешь каких. А во-вторых, откуда посторонние в офисе? Как сюда попали? Что до вас, мадам, – Ройд снисходительно глянул на посетительницу, – то секретарши мне не нужны, у меня уже есть помощник. К сожалению, ничем не могу быть вам полезен.

– Она не секретарша, – буркнул Принц, нехотя вытащив голову из стены и с понурым видом возвращаясь на место. – Я нашу гостью от самого дворца сюда вел, по ее распоряжению… и у нее универсальный ключ есть – от всех магических замков королевства! Шеф, вы что, не поняли, кто к нам прибыл?

– Весьма забавно, – вдруг произнесла дама и негромко рассмеялась.

От ее низкого, звучного голоса у Ройда даже мурашки по спине побежали – ему очень, очень нравились женщины с подобными голосами… право же, до невозможности нравились.

– Впрочем, я передумал, – бодро сообщил Ройд. – Секретарша мне, конечно, нужна… – И только тут до него дошло сказанное Принцем.

– Я королева Арнелия Первая. – Дама подняла вуаль, закинула ее на шляпку. – Вдовствующая, если вам угодно, – вежливо уточнила королева.

Вдовствующая королева была недурна собой: насколько знал Ройд, ей было далеко за сорок, но выглядела она много моложе своих лет. Впрочем, правильный уход, диета и косметика кого угодно сделают моложе! И привлекательнее.

Однако нынешняя Арнелия Первая так сильно отличалась от ее привычного, официального образа, не раз виденного Ройдом в новостных линиях – в пышных одеяниях, с усыпанным бриллиантами скипетром в руке и с непременной золотой короной на голове, – что Ройд с полминуты в удивлении пялился на королеву, не веря своим глазам, прежде чем спохватился.

– Э-э… прошу прощения за мой вид, – застеснялся он, про себя ругательски ругая Принца: неужто гадский призрак не мог заглянуть в ванную и сказать? Теперь приходится стоять перед королевой в банном халате, в резиновых шлепанцах на босу ногу… еще и за безработную секретаршу ее принял! Стыд и позор. Более дурацкого положения Ройд себе и представить не мог.

– Не смущайтесь, – слегка улыбнулась королева. – В конце концов, это ведь не вы ко мне пришли, а я к вам! Инкогнито.

– Но ваш костюм секретар… – Ройд осекся, в затруднении потер подбородок. – Извините, если что-то не то ляпнул! Не ожидал, знаете ли…

– Костюм как костюм, – равнодушно ответила королева. – Стандартный и неброский. Право, не могла же я выйти на улицу в парадном облачении, зачем смущать подданных? Да и не нужна мне огласка, поскольку дело у меня к вам тайное и весьма серьезное.

– Тогда, с вашего позволения, я переоденусь и немедленно вернусь, – светски улыбаясь, предложил Ройд. – А то неудобно как-то… Да и ноги, знаете ли, мерзнут.

– Будьте любезны, – согласно кивнула вдовствующая королева. – Это было бы вполне уместно. Я не против.

– Смотри у меня! – Ройд бросил на призрака грозный взгляд и, чавкая сланцами, опрометью кинулся в соседнюю комнату переодеваться.

Беседовал Ройд с королевой Арнелией один на один: Принцу был объявлен выходной, и вообще Ройд велел ему до вечера в офисе не появляться, призрак немедленно воспользовался предоставленной возможностью, только его и видели! Удрал мгновенно, даже попрощаться забыл.

Вдовствующая королева по-прежнему сидела за столом в кресле Ройда, а сам детектив, с разрешения королевы, устроился напротив, в гостевом. От угощения Арнелия Первая отказалась, но согласилась на чашечку кофе, которую Ройд тут же и организовал – благо экспресс-кофеварка в офисе была всегда на ходу, грелась в дежурном режиме.

– И какое же у вас ко мне дело, ваше величество? – поставив чашки на стол и усевшись в кресло, осторожно поинтересовался Ройд.

Королева ответила не сразу: в задумчивости подвигала свою чашечку по полированной столешнице, словно решая, пить или не пить сомнительный продукт от местной экспресс-кофеварки, наконец отставила чашку в сторону и посмотрела Ройду в глаза. Взгляд у королевы был грустный и усталый.

– То, что я сейчас вам расскажу, никто, кроме вас, не должен знать. Дело в том, что прошлым вечером исчез мой сын, принц Кларентий, наследник престола. – Арнелия достала из сумочки платочек, промокнула им глаза. – Простите, я так расстроена!

Ройд лихорадочно принялся вспоминать все, что знал о будущем правителе королевства, что когда-либо читал или видел в новостных линиях: юноша двадцати лет от роду, всего год до совершеннолетия и восхождения на престол, судя по некоторым картинкам из официальной хроники – высок, темноволос… и более ничего! Ни скандалов с участием принца Кларентия, ни сплетен о нем… какой-то очень правильный королевский наследник. Неприметный. Тем более что на всех картинках он был в отдалении, где-то на втором плане, вечно сумрачный и чем-то угнетенный: первый план всегда занимали вдовствующая королева и брат покойного короля, нынешний регент принца, – улыбающиеся, рука в руке.

– Вы уверены, что пропал? – Ройд откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди. – Хм… Может, он попросту на какую вечеринку тайком удрал? Дело-то молодое, романтика там, приключения… Пропасть в наше время наследнику престола довольно трудно! Охранная магия, поисковые заклинания, то да се…

– Пропал, действительно пропал! – Королева нервно скомкала платок. – Ни одно поисковое заклинание его не находит… нет его в нашем королевстве. И вообще нигде нет! – Арнелия с неприязнью посмотрела на скомканный платочек, брезгливо уронила его на пол и достала из сумочки свежий. – А что до вечеринок, то я всегда знаю, где и когда они происходят… я люблю своего сына и в курсе его дел. У меня даже специальная служба есть, особая, для наблюдения за принцем! Мой мальчик должен быть всегда под присмотром и надежно защищен от любых неприятностей, особо от влияния всяких неблагонадежных друзей… она такая странная и непредсказуемая, нынешняя молодежь!

– Бедный мальчик, – с сочувствием пробормотал Рой.

– Вы что-то сказали? – нахмурилась королева. – Говорите в моем присутствии громко и внятно, я не люблю недослышанных слов! Меня это раздражает.

– Я спрашиваю, можно ли поподробнее о том, как именно исчез принц? – громко и внятно произнес Ройд. – При такой-то специальной службе, да пропал! Странно, честное слово.

– А разве я не говорила? – удивилась Арнелия Первая. – Ах, я сегодня такая рассеянная, вся на нервах… В том-то все и дело, что исчез Клар во дворце и при свидетелях! Я вынуждена открыть вам семейную тайну: в подземелье моего дворца располагается бронированное хранилище всяческих магических арт… арте-фактов. – Королева старательно, по слогам выговорила непривычное ей слово. – В общем, разные колдовские предметы, древние и ценные. Еще прапрадед моего покойного мужа начал собирать эту коллекцию: магом прапрадед был знатным, великолепно разбирался в том, чего я, например, совершенно не понимаю! В дальнейшем коллекция все время пополнялась – что-то привозилось из походов, что-то покупалось, что-то поступало из имущества, конфискованного у колдунов-преступников… А, не столь важно! Главное, что пополнялась. Сейчас этой коллекцией занимается Лион, брат моего почившего мужа, исключительной доброты и порядочности человек… впрочем, к делу это никак не относится.

Вчера днем в наше хранилище привезли с десяток новых арте… предметов, которые год тому назад были нагло украдены из запасников некоего музея, что находится в нашем же королевстве, украдены и проданы в соседнее государство. А где-то с неделю тому назад нынешний владелец арте-фактов выставил их на аукцион, тут-то и всплыла вся эта мерзкая история с похищением… поверьте, чуть международный скандал не случился! Темная, в общем, история, ею сейчас занимается королевская служба безопасности… Не уверена, что вы слышали о городке Тильте и башне колдуна Орсуна, глухая провинция, но вот там-то все и произошло. В смысле обворованный музей в том городке находился.

– Нет, почему же, слышал, – нейтральным тоном заметил Ройд, изучая кофе в своей чашечке. – Даже бывать в Тильте приходилось. Недавно, по работе, – добавил он, а про себя с усмешкой подумал: «Вряд ли теперь мэр переизберется, ох вряд ли. Хорошо хоть я гонорар у него получить успел!»

– Да? – Королева с подозрением глянула на Ройда, но спрашивать ни о чем не стала, лишь немного помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила сухо, будто официальный отчет зачитывала: – Вечером принц Клар в сопровождении регента Лиона спустился в хранилище осмотреть магические новинки: мальчик интересуется волшебными древностями… может, даже чересчур интересуется, излишне. Но ведь никогда не угадаешь, что в жизни пригодится! Возможно, Клар станет великим магом, а возможно, это его увлечение пропадет само собой, будущее покажет. В хранилище же это и произошло: Клар, по словам очевидца, взял в руки одну из привезенных новинок и… и исчез. Вот и все. – Арнелия приложила к глазам платочек.

– Та-ак, – протянул Ройд. – Очевидец – это, по всей видимости, дядя принца, да? Который в случае смерти Клара автоматически становится королем?

– Что? – Королева отняла платочек от лица: глаза у нее стали сухие и злые. – Как вы смеете! Лион – великой души человек… да как у вас язык повернулся сказать такое?!

– Ваше Величество, – Ройд спешно выставил вперед ладони, словно защищаясь от гнева вдовствующей королевы, – я ведь сыщик! Это моя работа – подозревать всех подряд, даже великих душой.

– Лион вне подозрений, – мрачно и веско сказала королева. – И никак иначе.

– Разумеется, Ваше Величество, – не стал возражать Ройд. – Как вам угодно. Тогда перейдем к следующему вопросу: приглашали ли вы в хранилище каких-нибудь толковых магов для выяснения, почему исчез принц?

– Приглашали. – Королева вздохнула, успокаиваясь. – Лучшего столичного мага, старца Ириона приглашали. С постели подняли…

– Наслышан, – с уважением сказал Ройд. – И что Ирион?

– Приехал немедля. – Королева нервно засмеялась, вспомнив что-то. – Обследовал арте-факт волшебным жезлом, сообщил, что это отключенный и безвредный портал куда-то, после чего взял его в руку и… тоже исчез! А вещица осталась, по-прежнему на полулежит. Куда упала.

– Очень… любопытно, – с запинкой произнес Ройд. – И чего же вы хотите от меня?

– Как – чего? – удивилась королева. – Пойти следом за Кларом, найти его и вернуть домой, вот и все. Старца можете не искать, он и сам как-нибудь управится, маг все ж таки, не ребенок.

– Крайне неожиданное требование, – сглотнув, признался Ройд. – Трудновыполнимое…

– Вам будет очень и очень хорошо заплачено, – надменно изрекла королева. – В случае успеха, разумеется. А если вы откажетесь или не найдете принца, то условия вашей жизни в моем королевстве станут крайне невыносимыми. Вы меня понимаете? – Арнелия Первая медленно смяла платочек в кулаке и не глядя швырнула комок в сторону.

– Понимаю, – уныло ответил Ройд. – Как тут не понять!

– Тогда жду вас вечером, ровно в восемь. – Королева взглянула на свое тату-инфо. – Три часа на сборы вам хватит?

– Хватит, Ваше Величество, – согласился Ройд, прикидывая, что выгоднее: взяться за выполнение опасного задания или бросить все к чертям и удариться в бега.

– Кстати, – вставая из кресла, сказала королева, мимоходом сказала, как о чем-то несущественном, – если вы надумаете удрать, то будете убиты на месте: дом под наблюдением. Да и ваш счет в банке уже с час как арестован – на всякий случай.

Ройд лишь обреченно кивнул, изумляясь предусмотрительности Арнелии Первой: воистину железная дама!

– За вами заедут в девятнадцать тридцать, – не терпящим возражения голосом распорядилась вдовствующая королева. – Будьте к этому времени готовы. – И, взяв сумочку со стола, она направилась к выходу. – Можете меня не провожать, – бросила она через плечо, – разрешаю.

В коридоре щелкнул замок, хлопнула дверь и стало тихо.

Королевская аудиенция закончилась.

Глава 3

Первое правило сыщика: бьют – беги!

Ровно в семь тридцать вечера в дверь квартиры-офиса громко и требовательно постучали, рядом с дверью имелась кнопка звонка, но визитеры, по всей видимости, ее не заметили. Или же, скорее всего, это был фирменный стиль королевских спецслужб – напрочь игнорировать звонки, настойчиво барабаня кулаками в дверь: так оно внушительнее!

– Иду! – крикнул Ройд, торопливо дописывая записку секретарю-призраку: мол, так и так, убываю на серьезное задание по приказу королевы, Принцу до возвращения Ройда быть все время на рабочем месте и никуда не уходить! Мало ли как дело обернется… Подсунув край записки под шар новостей, Ройд пошел открывать дверь.

В сопровождении двоих рослых и, соответственно должности, молчаливых охранников-шкафов, Ройд вышел на улицу. Возле подъезда стояла не какая-то там дежурная самоходка из дворцового гаража, а самая настоящая карета: черная, с золотым королевским гербом на дверце, с шестеркой запряженных вороных коней и с кучером в парадной, шитой серебром ливрее. Таких почестей удостаивался далеко не каждый! Как правило, официальные кареты при дворе использовались лишь в двух случаях – для приема очень и очень важного гостя либо для отправки высокопоставленного преступника в Музей Наказания. Или же на плаху.

Ройд предпочел думать о первом варианте. Прежде чем забраться в карету, он придирчиво осмотрел себя: болотного цвета куртка поверх рубашки и легкого свитера, весьма практичная, сшитая чуть ли не из брезента, брюки-галифе из того же материала, на ногах мягкие, но прочные сапоги – и решил, что для путешествия непонятно куда он готов. Оружие Ройд брать не стал, проще добыть его на месте при необходимости… тем более что еще неизвестно, в какой ситуации он окажется, попав в иные места! Может, там за перочинный ножик в кармане сразу же убивают… Рисковать было нельзя. Единственно, что Ройд взял с собой, это свой паспорт и нательный пояс-кошелек с золотыми монетами, универсальное средство по налаживанию контактов. Да и для приобретения оружия в случае чего оно тоже пригодится: вовсе не обязательно добывать то оружие в бою, когда его можно попросту купить. А паспорт – вещь в дороге незаменимая, в каких бы ты краях ни оказался! Конечно, если в тех краях вообще понимают, что такое паспорт и для чего он нужен… Поправив шляпу и послав в душе все к черту, Ройд влез в карету и устроился на узком мягком сиденье, охранники забрались следом, уселись напротив и с безучастным видом уставились в дверные окна. Только сейчас Ройд заметил прицепленные к их поясам скорострельные мини-арбалеты и невольно засомневался в верности своего предположения. То есть насчет варианта номер один…

– Трогай! – громко приказал в окно один из охранников, кучер крикнул: «Ну пошли, родимые!» – свистнул кнут, застучали копыта – и карета плавно тронулась с места. Более охранники за время пути не проронили ни слова, единственное, что услышал от них Ройд, было:

– Приехали, вылезай.

Ройд и вылез.

Дворец королевы Арнелии Первой находился посреди дивно ухоженного парка: вдоль узорчатых, выложенных из разноцветных камней дорожек росли заботливо подстриженные, по грудь высотой, жесткие и колючие кусты, за кустами начинался бесконечный зеленый газон. На газоне там и сям в строго продуманном художественном беспорядке росли карликовые деревца с развешанными на ветвях разноцветными фонариками, тоже подстриженные и оттого выглядевшие ненатурально, по вечерней поре все фонарики были включены и придавали газону нереальный, сказочный вид.

Над всем этим стриженым благолепием витал стойкий запах дорогой косметики – Ройд не удивился бы, узнав, что дорожку и кусты ежедневно моют с шампунем, а траву с деревьями опрыскивают духами.

Сам же тридцатиэтажный дворец вдовствующей королевы напоминал одинокий прямоугольный утес, невесть как очутившийся на зеленой равнине: это было массивное, слегка изогнутое здание, сплошь усыпанное зеркальными окнами, с прозрачными лифтовыми шахтами на стенах, со множеством балконов и смотровых площадок на каждом этаже. В общем, дворец производил впечатление… В первую очередь, конечно, он поражал своими размерами и модерновой функциональностью, но никак не красотой – королевская резиденция была такой же неуютной, как и окружающий ее парк. Жить в таком строении Ройд никогда бы не стал! Впрочем, никто ему этого и не предлагал.

Охранники вышли из кареты следом за Ройдом, и вся троица деловым шагом направилась ко дворцу-утесу: впереди Ройд с гордо поднятой головой, словно непримиримый узник, а позади него два бравых конвоира, готовые немедленно пристрелить сыщика, если тот попытается удрать. Хотя куда тут удирать-то, он же не зверь кенгуру из жарких стран, чтоб через эдакие кусты прыгать…

– У вас тут, уверен, и фамильных призраков ни одного не водится, как в любом другом приличном замке, – ехидно заметил Ройд, направляясь к стеклянным, тонированным до черноты дверям входа. – Не выживают призраки в стерильной обстановке-то…

– А не твоего собачьего ума дело, – вежливо ответил один из идущих сзади конвоиров. – Ты, мужик, ножками бодрее топай и помалкивай! Знаток, понимаешь…

Высоченные двери, едва Ройд подошел к ним поближе, сами собой разъехались в стороны, открывая проход гостю.

– Хотя, может, и выживают, – задумчиво сказал Ройд, глянув на самостоятельные двери, – в швейцары устраиваются. На пол ставки, – и вошел во дворец, охранники, посчитав свою миссию законченной, остались перед дверями. Напоследок Ройд услышал, как они решают, куда идти после работы – то ли пивка попить, то ли на скачки сходить, то ли и то и другое. Сыщик лишь завистливо вздохнул: ни скачек, ни пива у него в ближайшее время не предвиделось… черт его знает что впереди предвиделось! Но не пиво однозначно.

За дверями обнаружился просторный зал с зеркальными стенами, своего рода дворцовая прихожая, по залу неспешно разгуливали вооруженные до зубов стражники в камуфляжной форме – кто с мечом на поясе, кто с самострелом на плече – и поголовно все с непременными резиновыми дубинками. Стражники искоса поглядывали на визитера, но почему-то вовсе не спешили подходить к нему для проверки документов и выяснения, по какому делу он сюда заявился, зеркальные стены отражались друг в дружке, множа камуфляжных стражников до бесконечности, – Ройду поначалу даже показалось, что их тут не меньше сотни! А то и более.

Ройд остановился в недоумении: очевидно, встречать его здесь никто не собирался… Но он ошибался – вынырнув откуда-то сбоку, будто волшебным образом выйдя из зеркала, к Ройду спешно подошел очередной то ли охранник, то ли мажордом – поди разберись кто такой, если он в знатной, вышитой золотом ливрее, а на боку все тот же скорострельный мини-арбалет. Похоже, во дворце объявили военное положение, не иначе… Ройд на всякий случай решил воздержаться от шуток, потому что вооруженные люди в подобной ситуации, как правило, к юмору не склонны, могут и пристрелить ненароком.

– Детектив Ройд Барди? – Мажордом вопросительно посмотрел на Ройда, тот кивнул утвердительно. – Вас ждут, уважаемый. Будьте любезны, идите за мной. – Мажордом повернулся и, не оглядываясь, почти бегом направился к широченной мраморной лестнице, ведущей на следующий этаж. Ройд пожал плечами и пошел следом.

Однако по лестнице они подниматься не стали: мажордом, не дойдя до мраморных ступенек, свернул к зеркальной стене, к той, из которой только что вынырнул – стражники расступились, пропуская их, – и толкнул одну из зеркальных панелей. Панель легко повернулась на петлях: за ней оказался небольшой коридорчик-тамбур, упирающийся в открытую кабину лифта.

– Вот оно что, – усмехнулся Ройд, – потайные двери, и никакого колдовства! А я – то подумал…

Впрочем, о чем он подумал, никого не интересовало: мажордом прикрыл за собой зеркальную дверь и, пропустив Ройда вперед, вошел в лифтовую кабину.

– Что королева? – прислонясь к стенке кабины, на всякий случай поинтересовался Ройд. – Как настроение правительницы?

– Соответственно моменту, – давя на нижнюю кнопку щитка управления, рассудительно сообщил мажордом. – Откушала запеченного с яблоками фазана, выпила два бокала сладкого вина и посмотрела комедийную постановку. Почти не смеялась. – Подумал и добавил горестно: – Очень за сына беспокоится! Очень.

– А то, – согласился Ройд, кабина лифта дрогнула и поползла вниз.

Хранилище с артефактами находилось глубоко под землей – опускались они долго, почти с минуту. В дверном проеме кабины была видна то бетонная стена шахты, то неярко освещенные коридорчики с закрытыми дверями, в одном из них усатый стражник, порыкивая от страсти, тискал хихикающую горничную. Ройд не выдержал и оглушительно свистнул в два пальца. Лифт ушел вниз, и что далее произошло в том коридорчике, Ройд так и не узнал. Но, судя по ругани и возмущенным крикам сверху, стражник с горничной остались несколько опечалены его хулиганской проделкой.

Наконец лифт остановился.

– Сюда, пожалуйста. – Мажордом поспешил к выходу.

За дверью тамбура располагалась небольшая, сплошь облицованная серебряной плиткой комната, насколько было известно Ройду, подобную защитную облицовку – весьма дорогостоящую! – использовали лишь в тех местах, где приходилось работать с опасной магией… Ройд невольно прикрыл глаза рукой: единственной самосветной лампы на потолке с лихвой хватало, чтобы металлические стены, пол и потолок блестели ярким, режущим глаза отраженным светом. Возле серебряной же двери, что находилась аккурат напротив тамбура, неподвижно стояли двое охранников – при оружии, в черных комбинезонах, малиновых беретах и темных очках, руки за спиной, ноги на ширине плеч. Одно слово, крутые ребята!

Мажордом приветственно махнул рукой охранникам – те в ответ даже не пошевелились, – подвел Ройда к двери и, боязливо шепнув: «Дальше вы уж сами», заторопился назад, к лифту. Ройд, в душе пожелав себе ни пуха ни пера, открыл дверь и вошел в хранилище.

Зал хранилища, как и комната с крутыми ребятами, тоже был облицован серебром. Но, в отличие от «предбанника», освещение здесь делалось с умом: нигде ни одной наружной лампы, лишь утопленные в потолок неяркие светильники, создававшие в зале спокойный полумрак. Вдоль стен тянулись ряды узких черных тумб со стеклянными, а то и хрустальными крышками – наверняка там, под крышками, и содержались разнообразные магические артефакты, над каждой тумбой висел собственный, узконаправленный фонарик, высвечивая лежащие под стеклом предметы. Вообще-то обстановка очень напоминала частный музей из тех, куда можно попасть только по личному приглашению владельца… Хотя, собственно, хранилище и было таким музеем.

Посреди зала, спинка к спинке и боком ко входу, стояли два кожаных диванчика. На одном из них сидели вдовствующая королева Арнелия Первая и регент Лион – Ройд опознал его, видел на картинках, – сидели и, взявшись за руки, о чем-то тихо беседовали: появления сыщика они не заметили. Ройд громко кашлянул, давая знать о себе, королева, испуганно отпустив руки собеседника, с недоумением уставилась на Ройда. Регент, повернувшись, хмуро посмотрел на вошедшего и строго произнес:

– Вас, милейший, разве не учили, что, прежде чем войти в помещение, надо постучаться в дверь? Кто таков, зачем?

– Ах, это же тот самый известный сыщик! Лион, ты должен помнить, я ведь тебе о нем говорила, – узнав Ройда, преувеличенно радостно воскликнула королева. – Он вызвался помочь найти Клара… сам вызвался! Обещал приложить к тому все усилия.

Услышав это заявление, Ройд поперхнулся заранее подготовленным официальным приветствием и от неожиданности брякнул вовсе неуместное: «Здрасте…» – после чего умолк, соображая, в какую именно и, главное, в чью интригу он влип. А в том, что здесь была интрига, Ройд ничуть не сомневался.

– Сыскарь, понятно… – скучным голосом сказал регент, неохотно вставая с диванчика: ростом он оказался гораздо выше, чем предполагал Ройд, но в остальном полностью соответствовал своим портретам – широкоплечий блондин с квадратным подбородком и наглыми голубыми глазами, типичный герой-любовник, мечта одиноких женщин. «Вот кому надо было бы заниматься спасением принца, а не ждать подмоги со стороны», – с неприязнью подумал Ройд: ему сразу не понравился этот красавчик со взглядом профессионального мерзавца. – А вы немногословны, господин детектив! Работа обязывает? Ну-ну… – Регент Лион подошел к Ройду поближе, внимательно осмотрел сыщика с ног до головы, словно купить его собирался, и заметил пренебрежительно:

– Вы, милейший, будто в лес по грибы собрались, а не принца спасать! Без оружия, да еще в какой-то неподобающей, несообразной спасению великосветской персоны одежонке… и одеколон у вас дешевый, фе. В моем королевстве… э-э, в нашем королевстве, – запнувшись, уточнил Лион, – даже нищие и то лучше выглядят! – Сказал и, надменно выпятив подбородок, удалился к ближайшим тумбам, где принялся демонстративно разглядывать что-то сквозь прозрачную крышку: по всей видимости, эстетически продвинутый регент ушел страдать и кручиниться, расстроенный несообразностью Ройдовой экипировки.

Ройд с удивлением подумал, что этот холеный, породистый жеребец непроходимо глуп! Или же, скорее всего, старательно изображает из себя тупицу. Так или иначе, но с регентом надо было держать ухо востро…

– Давайте приступим к делу, – поднявшись с дивана, нетерпеливо сказала вдовствующая королева. – Вон там лежит эта гадость, за диванами, возле стены… – Арнелия Первая, шурша платьем по серебряному полу, направилась к дальним тумбам. Регент, глянув в ее сторону, по-кошачьи бесшумно метнулся к Ройду, пригнулся и зло прошептал ему на ухо:

– Если ты, сволочь, и впрямь притащишь назад этого ублюдка, то тебе не жить, учти. – Криво усмехнувшись, Лион резко повернулся и широким шагом направился к королеве.

Ройд тихо выругался: чего-то в этом роде он и ожидал, вряд ли парень исчез самостоятельно – ему несомненно помогли. И помог конечно же славный дядя Лион, великой души человек… однозначно он, больше некому и незачем.

– Сыщик, идите сюда! – сердито повысила голос Арнелия Первая. – Мне что же, всю ночь вас ждать? – Ройд, опомнившись, трусцой подбежал к королеве. – Вот она, дрянь такая! – Арнелия Первая гневно ткнула рукой в пол. – Валяется там же, где и была!

Между диванами и тумбами на серебряных плитках лежало нечто напоминавшее стальной кастет: овальная, тщательно отполированная пластина с четырьмя отверстиями для пальцев и большой серой кнопкой сбоку. Ройд присел, осторожно дотронулся до странного предмета мизинцем – ничего не произошло, железка как лежала, так и продолжала лежать.

– Кнопку нажмите, – брюзгливо сказал регент, – тут вся магия именно в кнопке! А саму штуковину на руку не надевайте, мало ли что…

– Нет, пусть наденет! – вдруг заупрямилась королева. – Так оно вернее! Я хочу, чтобы надел, да.

– А если артефакт пропадет вместе с ним? – неподдельно испугался регент Лион. – Он же бесценен! На аукционе за него пятьдесят тысяч золотом предлагали… нет, шестьдесят!

– Если пропадет, – холодно ответила Арнелия Первая, – получишь из казны свои шестьдесят тысяч, не переживай.

– А страховка? – возмутился Лион. – А моральные издержки? Сто тысяч, не менее.

– Шестьдесят пять, – заводясь, сказала королева, – и еще скажи спасибо…

– Девяносто пять! – пошел на уступку регент.

– Семьдесят, – топнула ногой королева.

– Пфе! Девяносто, и ни золотым меньше, – уперся Лион. – Я что, похож на дурака?..

Ройд надел тяжелый кастет-артефакт на руку, поднялся, взглянул на вдовствующую королеву и ее дружка – про исчезнувшего принца Кларентия и сыщика они уже напрочь забыли, сцепившись в торге, – и, с чувством плюнув на серебряный пол, нажал серую кнопку.

В «обезьяннике» было на редкость шумно и весело, словно доставляли сюда задержанных вовсе не насильно – в полицейской карете, с обязательным заламыванием рук и тычками под ребра, – а они сами с дурна ума за решетку попросились, догулять праздник в теплой компании. Впрочем, могли быть здесь и такие, чего только спьяну народ не вытворяет…

– Я требую адвоката! – возмущенно проорал Ройд, цепляясь руками за железный дверной косяк. – В конце концов, я примерный гражданин! Я налоги плачу!

– Все налоги платят, – дыхнув водкой, равнодушно сообщил здоровенный сержант-гоблин и, легко оторвав Ройда от косяка, пинком втолкнул его в камеру-пещеру. Решетчатая дверь за спиной Ройда лязгнула засовом, сержант, на ходу прикладываясь к фляге, неспешно ушел по грязному коридору назад в дежурку – праздник праздником, но и службу никто не отменял.

– Вот же дыра, – буркнул Ройд, поправил шляпу и, лениво потирая ушибленный зад, с любопытством осмотрелся по сторонам. – Каких только кутузок я не видывал, но такой… – Нынешняя кутузка действительно выглядела примечательно: местное отделение полиции, наверняка в целях экономии, располагалось внутри каменистого холма, высившегося при въезде в небольшой городок. Что это был за городок и как он назывался, Ройд не знал. Не успел узнать.

Перенос неведомо куда произошел мгновенно, Ройд и испугаться толком не успел: только что сыщик был в серебряном зале с яростно торгующимися королевой и ее любовником, как нате вам – он уже стоит посреди шумной улицы, освещенной газосветными фонарями, а вокруг пестрые одежды и маски на лицах, крики, барабанный бой, истошный визг дудок, взрывы петард и фейерверк в вечернем, быстро темнеющем небе… Ройд, ошалев от грохота, с громадным трудом, бочком-бочком протиснулся сквозь разряженную толпу к ближайшему дому, продрался сквозь декоративные кусты и остановился под чьим-то окном – тяжело дыша, прижавшись спиной к кирпичной стене. Переведя дух, Ройд наконец-то смог хоть немного оглядеться и попробовать разобраться в происходящем.

Во-первых, здесь явно было лето. Кусты и деревья росшие по-над стенами домов, покрывала густая листва, из распахнутых настежь окон пятиэтажек, что высились над развеселой толпой, доносились то нестройное хоровое пение, то невнятные, но радостные вопли. Во-вторых, небо – Ройд, придерживая шляпу, задрал голову – оказалось усыпано непривычно большим количеством звезд, крупных и малых… А те немногие созвездия, которые сыщик запомнил еще из школьного курса астрологии, были странно искажены, словно звезды самовольно покинули свои извечные места. Хотя Ройд, как всякий городской человек, никогда особо не обращал внимания на небо и созвездия, но разница была очевидна даже для него, из-за дальних крыш выглядывала половинка рожка убывающего месяца, вроде бы обычного, но какого-то чересчур яркого.

– Да где же я оказался-то?! – в изумлении воскликнул Ройд, но ответа, разумеется, не получил. Спрятав волшебный кастет в пояс-кошелек, он решил выбираться из своего укрытия, – стоя на одном месте, вряд ли узнаешь что-нибудь новое… еще и помоями из окна плеснут, с них, пьяных, станется! Словно подслушав его мысли, из окна, под которым притаился сыщик, внезапно раздался женский крик: «Да сколько ж ты можешь пить, скотина! Вот тебе!» – и на голову Ройда хлынул короткий ливень, знакомо пахнущий крепким вином, вслед за тем неподалеку рухнул, брызнув осколками, пустой трехлитровый баллон. Ройд метнулся в сторону, выругался, отряхнул шляпу и, любопытства ради лизнув мокрый палец, со знанием дела произнес: – Херес, причем неплохой! Эх, такой продукт перевели.

Владелец квартиры, похоже, был с ним полностью согласен: из окна послышался негодующий рев, звук упавшей табуретки и удаляющиеся разноголосые крики.

– Потому и не женюсь, – благоухая вином, назидательно сказал Ройд невесть кому, нахлобучил на голову мокрую шляпу и, вновь продравшись через кусты, вышел к маскарадному народу.

К сожалению, расспросить кого-либо о том, где он находится и что за праздник здесь случился, сыщику не удалось, – выйдя из зарослей, он наткнулся на полицейский патруль, который его немедленно взял за «оскорбление нравственности непотребно пьянственным видом». Хотя как и кого можно было нравственно оскорбить в этом праздничном, поголовно нетрезвом бедламе, Ройд не знал. Полицейские тоже не знали, но у них заканчивалось дежурство, очень хотелось выпить, а денег на гулянку не было. Ройду предложили тихо-мирно заплатить штраф на месте и чесать на все четыре стороны, на что он не согласился и стал возражать… В общем, обозлившиеся полицейские приволокли Ройда в участок, по пути все одно почистив ему карманы и малость намяв бока. Обозвав напоследок Ройда идиотом, полицейские, гогоча, ушли развлекаться. А поступившим в отделение нарушителем порядка занялся старший наряда, сержант-гоблин, крайне огорченный тем, что патрульные не поделились с ним отобранным. От того большого огорчения утомленный водкой сержант позабыл обыскать задержанного и, даже не потребовав у Ройда какого-либо удостоверения личности, немедля потащил безденежного нарушителя в «обезьянник». Это было удачно, это Ройда порадовало: нательный пояс-кошелек с паспортом, золотыми монетами и волшебным артефактом остался в целости-сохранности. А что до серебряной мелочи, исчезнувшей из карманов, так на то наплевать и забыть.

Объяснять сержанту, что он, Ройд Барди, по профессии частный детектив, Ройд не стал, ни к чему! Частных детективов полицейские не жаловали, справедливо видя в них конкурентов: отпустить все равно не отпустили бы, а вот по морде и почкам надавали б однозначно… Потому Ройд, повозмущавшись и посопротивлявшись для приличия, без всякой опаски вошел… нет, влетел в «обезьянник»: здесь было безопаснее, чем в участке, честно предупредил он. Оборотень встал с лавки и подошел к Ройду.

– Я пару возьму. – Оборотень заглянул в пачку. – Кол серебряный, тут их всего две, остальные в крошку… Ну одну и крошки можно? Самокрутки делать будем. Или жевать.

– Бери. – Ройд вытащил сигарету для себя, сунул ее за жесткую от просохшего вина ленточку шляпы и отдал пачку оборотню. – А здесь люди-то хоть есть? Или я один?

– Лежит там, – оборотень махнул рукой в сторону, – возле ручья. Недавно привезли. Старый, доходит. Сумасшедший. – И, потеряв интерес к Ройду, он потопал к ближайшему факелу прикуривать, второй оборотень, облизываясь, последовал за ним.

– Сумасшедший? Хм… – Ройд, заломив шляпу на затылок, постоял немного, в раздумье почесывая лоб. – Но ведь старый и доходит… Надо все ж глянуть. – Он нехотя отправился в полумрак.

Всю необходимую сантехнику в камере-пещере заменял быстрый ручей, текущий по специально сделанному каналу из дыры в гранитной стене, куда он утекал, тот ручей, видно не было, но куда-то ж девался! Иначе уже давным-давно затопил бы всю камеру… Возле ручья, закрыв глаза и сложив руки на животе, чинно лежал старец с длинной седой бородой, в грязной дорожной одежде, со сбитыми ботинками на ногах – лежал и вроде бы не дышал.

– Доходит, однозначно, – пробормотал Ройд, присаживаясь возле старца на корточки. – Дед, ты как? – спросил он погромче. – Живой еще?

– Помираю я, – едва шевеля губами, с трудом ответил дед. – Знать, срок мой вышел… Не думал не гадал, что придется мне, великому чародею Ириону, закончить свою жизнь в какой-то паршивой кутузке как последнему бродяге… – Старик расстроено закряхтел.

– Ты что, действительно старец Ирион? – опешил Ройд, от неожиданности едва не упав на пятую точку. – Известный столичный маг?

– Ну, – буркнул дед, приоткрыв глаза и с трудом отыскав Ройда плавающим взглядом. – А ты, человече, откуда меня знаешь?

– Я сюда часа три тому назад прибыл, по приказу королевы Арнелии Первой, – торопливо сообщил Ройд. – В смысле не в кутузку, а в этот сумасшедший город прибыл. Давай я тебя… давайте я вас на лавку перенесу, зачем на сыром-то полу!…

– Не суетись, – строго остановил его старец Ирион, – мне уже все равно где лежать… Долго королева о нас не вспоминала, ох долго! Целый год решала, помочь или нет.

– Какой год? – изумился Ройд. – Всего лишь сутки прошли, с тех пор как исчез принц! И вы следом за ним.

– Надо же, – помолчав, грустно сказал маг Ирион, – там всего сутки, а здесь – год… Впрочем, было у меня на этот счет неприятное подозрение, было… вот оно и подтвердилось. К сожалению.

– Где мы? Что с принцем? – Ноги у Ройда начали затекать, и он попросту сел на холодный бетон: так, конечно, можно было себе чирей на мягком месте заработать, да хрен с ним, с чирьем, – разговор стал неожиданно любопытным. Многообещающим.

– Прыткий какой, – уставясь в потолочную темноту, недовольно прошептал старик и надолго умолк, Ройд терпеливо ждал, что будет дальше. Ждал, ждал и дождался. – Мы, человече, не «где», а «когда», в далеком прошлом нашего мира! Судя по нынешнему расположению звезд, лет эдак за две тысячи до времен правления Арнелии Первой, а то и поболее… Самое поганое, что известная мне волшба в этом окаянном прошлом отчего-то действует совсем не так, – внезапно окрепшим голосом сказал Ирион. – У теперешней магии совсем другие колдовские векторы и координаты, уж не знаю какие, но другие… Оттого-то мои заклинания действуют здесь с крайне непредсказуемым результатом! И потому я, квалифицированный чародей, враз стал никем. Одинокий, никому не нужный старик без профессии… Когда я оказался тут, то первым делом нашел в городе принца Кларентия – он к тому времени работал охранником при банке, – и мы стали ждать помощи от королевы. Шло время, но помощь все не приходила… я устроился швейцаром в тот же банк, не сидеть же у парня на шее! В конце концов мы решили, что про нас забыли, и решили обустраиваться в этом мире всерьез и надолго…

– То есть? – не понял Ройд.

– Я разработал великолепный план ограбления банка, – с нескрываемой гордостью заявил старец Ирион. – Который сегодня, ближе к вечеру, мы и осуществили – я и принц… Под праздничный шумок, так сказать: день рождения у здешнего мэра, весь город споил, благодетель! – Маг захихикал, потом закашлялся, Ройд терпеливо ждал продолжения исповеди. – Взяли полковую кассу местной полевой жандармерии, – с усмешкой пояснил Ирион, откашлявшись. – Двести тысяч… или более, не пересчитывали – некогда было.

– Груз немалый, – потирая подбородок, задумчиво сказал Ройд. – А как же вы мешки с золотом вывезли-то, у всех на виду?

– Какое золото? – удивился старец. – Ах да… ты же не в курсе: нынче в ходу бумажные деньги, что, конечно, странно, но практично – нести их куда как легче! Вскрыли мы сейф, сложили пачки в сумку и ушли, вот и весь сказ… Знаешь, человече, похоже, что, кроме магии и денег, во всем остальном эта эпоха удивительно схожа с нашей! Как будто ничего не изменилось за множество веков… Но почему оно так, я разобраться, увы, не смог. Тут бы историку толковому поработать, а не…

– Где сейчас принц Кларентий? – оборвал старца Ройд: исторический прогресс, а тем более деньги из бумаги его совершенно не интересовали – какой с них прок, когда он и принц вернутся в свое время? В музей разве что отдать, в отдел «Курьезы истории», ежели таковой существует. На потеху экскурсантам.

– В бегах принц, само собой, – усмехнулся маг. – Где ж ему еще быть… Деньги у него, я – то не могу эдакие тяжести носить, все ж девяносто восемь – не юноша, поди! Мы разделились, и принц сразу же вылетел на рейсовом драконе в Зумадор… крупный город, часа три лета отсюда… А я на дилижансе собирался, совсем не переношу эти полеты, возраст не тот… – Чародей с усилием вздохнул и продолжил, понижая голос: – Клар будет ждать меня в течение недели на постоялом дворе «Колдун и трилистник», что за городом… только я, сдается мне, туда не доберусь. – Старец Ирион с трудом переместил левую руку на грудь, сказал едва слышно: – Сердце на улице прихватило… дураки полицейские меня как пьяного в кутузку… Прошу тебя, найди мальчика и помоги ему! Он славный. – Чародей медленно закрыл глаза и умолк. А чуть погодя и вовсе дышать перестал.

Оглядевшись по сторонам, Ройд встал и неспешно с равнодушным видом направился к лавкам. Будто и не случилось ничего: ну помер какой-то бродяга, подумаешь! И кому какое дело до того мертвого бродяги? Лично ему, Ройду, никакого.

Последние лавки были сплошь заняты спящим народом, ни прилечь, ни присесть, на других пили-веселились гномы и присоседиваться к ним Ройд категорически не собирался, вот еще! Пьяный гном непредсказуем как нанюхавшийся ведьминского клея школяр-недоумок, от него любую дурость можно ожидать… Идти к гоблинам тоже резона не было, не жаловал Ройд гоблинов: гнусный народец! Безобидные лешаки тоже отпадали, очень уж вонючи были по своей природе – сидеть поблизости и то не каждый отважится, разве что с насморком и ватными затычками в носу, для надежности. Оставались только оборотни, что тоже не радовало…

– А ну их всех к черту, – в сердцах сказал Ройд и, пройдя мимо лавок, уселся у входа, прислонившись спиной к решетке, надвинул шляпу на глаза и сделал вид, что дремлет. Хотя какой уж тут сон, после таких событий!

Позади Ройда, в отдаленной коридором дежурке, вдруг стало чересчур шумно: кто-то орал там командным голосом, Ройд невольно прислушался.

– … Где, пля, задержанный вашими недоумками дед с бородой, а? Откуда про старика знаем и кто мы? Ты на бляху мою посмотри, сволочь пьяная… и стой во фрунт, падаль, когда разговариваешь с офицером полевой жандармерии!… Ах так, значит… А по морде? Ну-ка… – В дежурке, похоже, затеяли передвигать мебель, с грохотом и матюгами.

– Эге. – Ройд встал, отряхнул брюки, поправил шляпу и сказал раздраженно: – Кажется, у меня появилась новая проблема. Сейчас мертвого деда найдут, потом узнают, кто был с ним в его последние минуты… Ох, не люблю я военных жандармов! – Ленивой походкой Ройд направился к оборотням, вновь пригорюнившимся на лавке. – Табачку хотите? – Ройд со вздохом достал из-за ленточки шляпы закаченную сигарету. – Берите, угощаю.

– Ты чего такой добрый, а? – с подозрением спросил оборотень, тот, что стрельнул пачку. – Нам лишнего не надо!

– Мне теперь не до курева, – печально сказал Ройд. – Бери, чего уж! Слышите, что в дежурке творится? Ночные людоеды нагрянули, голодные… Знаете о таких?