– Так зачем ты меня держишь? А убила я того парня, потому… – Замолчав, она испытующе взглянула на него.
      – Мне ты можешь доверять. К тому же у тебя другого выхода и нет. Скажу больше, – Колдун криво улыбнулся, – ты влезла в дело, которое я начал для того, чтобы посчитаться с твоим папочкой. Я все это время размышлял, что и как мне делать. Моя комбинация не удалась. Но ты пошла на убийство, выходит, тоже хочешь нанести удар в спину своему отцу. А значит, наши интересы совпадают. Но я хотел бы знать причину, побудившую тебя так поступить. И если я решу, что ты поступила правильно, вполне возможно, мы будем вести дело вместе.
      – Я ненавижу его! – воскликнула Галина. – Моя мать погибла в аварии. Я уверена, что это дело его рук!
      – Если это так, – он внимательно всмотрелся в ее глаза, – то… – Не договорив, усмехнулся: – Наш разговор мы закончим потом. – И, не прощаясь, вышел.
      – Колдун, – подошел к нему сутулый широкоплечий мужчина в камуфляже, – посылки доставлены адресатам. Шериф нашел ту бабу, о которой говорили люди лысого. Мурзаев, похоже, кормится от обоих. То есть от Рака и той шкуры. По адресу, где ее засек Шериф, живет Михаил Банин, бывший сотрудник МВД. Попался со взяткой, и его вышибли.
      Колдун, взглянув на стоявшего позади него парня с арбалетом, коротко кивнул.
      – Нет! – успел крикнуть сутулый. Выпущенная с близкого расстояния стрела пробила ему шею, и он рухнул под ноги Колдуну.
      – Мне нужна точность, – буркнул он, – абсолютно во всем. – Перешагнув убитого, быстро пошел дальше.
      – Валентин! – К нему от небольшого домика с пучком антенн на крыше бежала Алевтина. – Я не знаю, зачем просмотрела одежду лысого. – Она протянула сложенный пополам конверт. – Читай! – Бросив на нее быстрый взгляд, Колдун схватил конверт, задрожавшими руками достал лист бумаги и впился в него глазами.
      – Вот, значит, как, – прошептал Колдун. – Но как он мог узнать? А Галька? – Повернувшись, посмотрел на приземистое здание, из которого вышел. – Нет. С ней были только трое. Двое камчатских и один неизвестный. Кажется, из Москвы. Но как он мог узнать, что это я? – Снова прочитав письмо, усмехнулся: – С одной стороны, это даже хорошо, мне не придется попусту тратиться. Ну что же, – скомкав листок, посмотрев на Алевтину, – будем ждать этого солдата удачи. Что с тобой? – удивился Колдун. – Ты вроде как напугана.
      – Понимаешь, – вздохнула она, – если это тот человек, которого я знаю, то он опасен, очень опасен. Ты ведь, наверное, слышал о деле Любимова? Ты тогда был в Москве.
      – Конечно, – кивнул он. – Кто же не слышал про этого воротилу. А почему ты это вспомнила?
      – Именно этот Серов, его зовут русским Ковбоем, был отправлен Любимовым на Колыму.
      – Господи, – засмеялся Колдун, – и что из этого? Неужели ты думаешь, что какой-то ковбой, не важно русский он либо действительно из Техаса, может нам угрожать? Здесь, – он обвел руками яркую зелень сопок и искрящиеся под солнцем пятна снега на вершинах гор, – властелин – я! И любой, кто посягнет хотя бы на один кустик без моего ведома, будет уничтожен. – Смеясь, обнял ее за талию. – А зачем ты полезла в одежду лысого?
      – Не знаю, – прижимая его лицо к упругой груди, отозвалась Алевтина. – Как будто подтолкнул кто-то.
      – Силы добрые и злые, – еле слышно сказал он, – витающие здесь, помогали и помогают нам. А тех, кто осматривал вещи, я прикажу уничтожить.
      – Валентин, – отступив на шаг, предостерегла Алевтина, – ты слишком строг. Чуть что – уничтожить. Ты понимаешь, что этим самым настраиваешь против себя многих из тех, кто сейчас с нами?
      – А вот это уже не твое дело! – заорал он. – Знай свое место, женщина! – Круто развернувшись, быстро пошел от нее.
      – У тебя все чаще бывают приступы, – насмешливо проговорила ему вслед Алевтина.
 
      – Слышал новость? – спросил по телефону Тигр.
      – Я в кругах доблестных стражей порядка не вращаюсь, – отозвался Абрек.
      – Помнишь, мы не могли решить, куда твоего тезку деть?
      – И что? – спросил Алексей.
      – Сегодня в Мытищах в своей квартире убит дважды судимый Алексей Фугин, – сказал Федор. – Так что если бы мы его не отпустили, может, и жив бы был.
      – Ну да, – усмехнулся Абрек. – А меня за надзирателя ты держал бы. Но ты что-то веселый, с чего бы это?
      – Чувствуешь, как теплеет? – ответил Федор. – Сначала Флору прямо у особняка делают. В то время Фугин еще у нас был. Значит, из-за этого ее и шлепнули. А теперь и Лешеньку на квартире сделали. Заказчик один. Если с исполнителем Флоры пока голый номер, то за труп Фугина можно уцепиться.
      – Не понял, – буркнул Алексей.
      – Я же говорил тебе про Красотку, – напомнил Тигр, – так что начинай.
      – Есть! – весело гаркнул Абрек.
      – Только не переигрывай, – строго предупредил Федор. – Перебор и в картах к летальному исходу приводит.
      – Да я же с детства мечтал артистом стать, – засмеялся Абрек. – Так что в роль вживусь сразу.

* * *

      – Значит, Лешеньку убили, – протянула Таиса. – Кто же его, горемычного? – насмешливо спросила она.
      – Я знаю, что его завалили, – развел руками невысокий коренастый мужчина, – а про исполнителей не в курсе.
      – Если завтра я буду знать, кто заказал убийство Фугина, – бросила Таиса, – получишь две тысячи.
      – И на что не пойдешь ради красивой женщины, – с деланным сожалением проговорил коренастый.
      – Хватит, Белкин, – засмеялась она. – Ты за тысячу зеленых и под матушку бомбу подложишь.
      – А вот это ты сказала зря, – обиделся Белка. – Я маму люблю и уважаю и за нее готов лютую смерть принять.
 
      – Мне надо знать, что случилось! – закричал Бунин. – Почему ни от кого ничего нет! Я туда послал уже нескольких человек. Заплатил деньги. И что? Да ничего, одни убытки. Этот хваленый Ковбой тоже как сквозь землю провалился, – раздраженно добавил он.
      – А что ты от меня хочешь? – буркнул Хоттабыч.
      – Не надо, Ваня, – поморщился Бунин. – Я же знаю, что ты тоже туда посылал людей. Может, поделишься информацией? Не за так, разумеется.
      – Знаешь, Яша, – усмехнулся Хоттабыч, – я просто поражен твоей наглой бесцеремонностью. Ты несколько лет назад лишил меня всего, чуть было не лишил жизни, а теперь имеешь наглость просить о помощи. – Погладив обеими руками длинную бороду, покачал головой. – Что ты подонок, я знал, но не предполагал, что до такой степени. Ты понимаешь, о чем просишь? И кого просишь. Человека, который…
      – Не повторяйся, – поморщился Бунин. – Ты же сумел выкарабкаться. И теперь уверенно стоишь на ногах. Я к тебе пришел не как к знакомому, а как бизнесмен к деловому человеку. Мы с тобой оба заинтересованы в Камчатке. Но если во всем остальном мы конкуренты, то в этом случае, я говорю об алмазах, могли бы стать партнерами. И заметь: выход на покупателя у меня. А ведь это уголовное преступление. Так что даже если ты сумеешь как-то опередить меня, то с покупателями у тебя возникнут проблемы. Допускаю, что ты найдешь кого-то. Но ты ведь и сам понимаешь, что в цене проиграешь около десяти процентов. Я имею в виду те пятьдесят, которые ты получал бы с каждой продажи алмазов моим клиентам.
      – А ты не изменился, – усмехнулся Хоттабыч. – Как и прежде, берешь быка за рога. Но на этот раз я готов нести колоссальные убытки. Пусть будет так. Но ты сливки тоже не снимешь. Наши дороги пересеклись, и я не отдам тебе инициативу. А ты ее теряешь, иначе не явился бы ко мне. А теперь, – он махнул рукой на дверь, – убирайся! Мне противно видеть твою мерзкую рожу.
      – Ну что же, – поднявшись, спокойно произнес Бунин, – как говорится, и на старуху бывает проруха. Насколько я понял, ты живешь обидой. И потому готов рискнуть деньгами и людьми. Я выживу, – он улыбнулся, – как и в тот раз. Потому что я умнее и сильнее. И когда увижу тебя стоящим на паперти с кепочкой возле ног, я припомню тебе этот разговор. – Не успел возмущенный Хоттабыч открыть рот, как Бунин стремительно вышел из кабинета.
      – Ко мне больше никогда! – закричал в селектор Хоттабыч. – И ни с кем его не пускать! И никого, кто придет от его имени. – Схватил четки и стал быстро их перебирать. Потом раздраженно буркнул и отбросил в угол.
      – Иван Федорович, – в кабинет заглянула молодая женщина, – на имя Альбины Иго…
      – Все к ее секретарю, – сердито перебил ее Хоттабыч. – Я уже говорил это! Почему должен повторять?
      Женщина поспешно вышла. Хоттабыч подошел к бару.
 
      Альбина мучилась от жажды, глаза сильно болели. Внезапно вспыхнул яркий свет, и женщина попыталась закрыть глаза руками, но для этого у нее уже не было сил.
      – Ты будешь умирать долго и мучительно, – услышала она голос Хоттабыча. – Жаль, что ты не можешь видеть себя со стороны. Костя – мой сын и поэтому умер сразу. Но ты… – Не сдержавшись, шлепнул ее сухой ладонью по лицу. – Я дал тебе все: деньги, уважение окружающих и власть над людьми. А ты… – Не договорив, плюнул ей в лицо. – Шлюха. Кем ты была, когда я тебя подобрал? Дешевой путаной с высшим образованием. Тебе было стыдно отдаваться за деньги. Я поверил тебе и дал тебе все! – повысив голос, повторил Хоттабыч.
      Альбина слышала, но ответить не могла. Ее сухие, потрескавшиеся губы шевельнулись, но из горла вырвался хрип.
      – Ты так легко не умрешь, – зло улыбнулся Хоттабыч.
      Он вышел и почти сразу вернулся с графином воды. Чуть приподняв ее голову, поднес горлышко к губам и осторожно влил в ее приоткрывшийся рот несколько капель. Аккуратно опустив голову на пол, вылил остальное ей на лицо. Встрепенувшись, она снова открыла глаза.
      – Убей меня, – услышал он хриплый умоляющий голос. – Убей.
      – Ты умрешь сама, – с усмешкой ответил Хоттабыч.
 
      – Вот она. – Четверо крепких мужчин среднего возраста увидели быстро идущую от подъезда стройную молодую женщину в мини. Достав из сумочки брелок с ключами, она подошла к «БМВ».
      – Во краля, – услышала она сзади наглый мужской голос. – Смотри, какую тачку мает. Прокатишь? – Почувствовав на плече руку, резко развернулась. Рука вырвала у нее сумочку.
      – Да вы, – громко начала она, – знаете… – И, испуганно ахнув, прижалась к дверце.
      – Ша, киска, – держа перед ее лицом лезвие опасной бритвы, усмехнулся один. – А то враз красоту попорчу.
      Трое других быстро осматривали салон автомобиля.
      – Томка! – раздался веселый мужской голос. – Ты! Вот так встреча!
      Трое, быстро выпрямившись, дружно шагнули навстречу подходившему мужчине.
      – Дергай отсюда, земеля, – угрожающе посоветовал один. – Томочка занята. Она… – Боковой в челюсть бросил его на асфальт. Второй тут же получил носком ноги в живот. Третий успел ударить. Но знакомый женщины, поднырнув под кулак, прямым ударом в солнечное сплетение согнул его. Человек с раскрытой бритвой, оттолкнув женщину, бросился было прочь, но женщина подхватила пустую бутылку из-под лимонада и ударила его по голове.
 
      – Я знаю только, – жадно глядя на бутылку водки в руке Тигра, проговорил небритый рыхлый мужчина, – что за приличные бабки он может узнать все. У него связи с…
      – Держи. – Федор подал ему бутылку. – И прими добрый совет: забудь о нашем разговоре.
      – Оно конечно, – безуспешно пытаясь открыть бутылку, кивнул рыхлый. – Я понятливый. – Зубцом вилки он подковырнул пробку, содрал ее и облегченно вздохнул. – Раньше с Китом считались, – сделав большой глоток, сообщил он. – Это теперь Кит за сто грамм…
      – А это, – Федор поставил перед ним звякнувшую стеклом тяжелую закрытую сумку, – за то, где можно быстро найти Белку.
      – А ты не мусор? – Снова приложившись к бутылке, Кит подозрительно взглянул на него. Не отвечая, Федор взял сумку и повернулся к двери.
      – Тормози! – закричал рыхлый. – Вижу, что не мент. А Белка днем на ВДНХ крутится. Разные там приколы типа…
      – Это чтобы тяжелого похмелья не было. – Федор выложил на стол сто тысяч.
      – Слышь, браток, – быстро накрыв деньги толстой ладонью, Кит преданно посмотрел на него, – ежели что понадобится, без базару заныривай. Я тебе что хошь скажу. Кит, он много знает. Он… – Но в комнате уже никого не было. Кит махнул рукой и приложился к бутылке.
 
      – Интересно, – пробормотал Генерал, – на кой я ей понадобился?
      – Ты о ком? – подкрашивая перед зеркалом губы, спросила Валерия.
      – Да так, – отмахнулся он. – Пустяк. Ты готова? Я тебя сейчас в отличный кабак поведу. Он недавно открылся.

* * *

      – Мне нужна она! – кричал Якин. – И ее пацаны! Из-под земли достаньте! – Он дрожащими от злого волнения пальцами набил трубку.
      – Что случилось? – оглядываясь на дверь, спросила вошедшая Татьяна. – Они от тебя как ошпаренные выскочили.
      – За что им плачу? – со сдержанной яростью буркнул он. – Не могут бабу найти и мальчишек. Где-то она рядом! – Он выдохнул ароматный дым. – Я все время голову ломаю, куда она могла исчезнуть? И мальчишки ее как сквозь землю провалились! Чертовщина какая-то!
      – А Лешего проверили? – спросила она.
      – Конечно. Он раны зализывает. Парень он тертый. Хочу предложить ему на меня поработать. Мало ли что, – отвечая на удивленный взгляд Татьяны, сказал он. – Бывают случаи, что голодной собаке кость кинешь и тем самым от ее клыков спасешься. Например, выйдет милиция на кого-нибудь из моих. Мало ли что, – повторил он. – Я и отдам им Лешего. Он уголовник со стажем. Милиция наживку проглотит, и все.
      – Понятно, – засмеялась Татьяна. – А я думаю, зачем ты держишь тех, кто в тюрьме сидел.
      – А на большее они и не тянут, – улыбнулся Якин. – Уже дважды пригодились. Хорошо, остальные не поняли, за что их кентов повязали.
      – Значит, у Лешего женщины нет? – снова спросила дочь.
      – Нет. Но с бабой как-то можно объяснить, все-таки взрослая женщина. Когда стрельба началась, ее Мамелюк утащил. Она его и прирезала. Сейчас где-то прячется. Может, какие знакомые есть. А вот с пацанами, – он сокрушенно покачал головой, – сплошной туман и никакого просвета. Одному девять с небольшим, другому три с хвостиком. Не могут же они в чужом городе сами по себе жить! Их бы милиция давно задержала. Но в детском распределительном приемнике их нет. А где они, черт их знает! Да и с маманей ихней не все ясно. Удар, каким был убит Мамелюк, сильный и точный. Баба не могла так бить.
      – Почему? – возразила Татьяна. – Ты же сам говорил, что она врач-хирург. Так что с ножом обращаться умеет.
      – Нет, это предположение, и не более. Если к завтрашнему дню ее не найдут, – он скрипнул зубами, – я своих придурков лично постреляю.
      – Высоко же ты ее ценишь, – удивилась Татьяна.
      – Дело не в том, как я ее ценю, – недовольно проворчал Якин. – Я просто не люблю проигрывать. А сознавать, что в этой ситуации мне поставили шишку… Я уже ночью плохо сплю. Правда, не знаю, – чуть слышно сказал Якин, – поверил он в это или нет? Хотя поверить должен был. Ведь видеокассеты на Камчатку не приходят. Впрочем, главное сейчас – найти Серову и мальчишек. Потому что все это не так просто. – Он вздохнул. – Паулюс не из тех, кто будет заниматься ерундой.
 
      – Значит, я могу забрать его, – обрадовалась жена Корсара.
      – Разумеется, – кивнул хмурый молодой мужчина. – Хотя будь моя воля, – с неожиданной злостью сказал он, – ваш муж был бы привлечен к…
      – Слава Богу, – с улыбкой перебила его Нина, – что он таким, как этот, – она выразительно посмотрела на покрасневшего от злости мужчину, – воли не дает, – и быстро вышла из кабинета.
 
      – Значит, ты так и не скажешь нам правду, – с досадой посмотрел на Юриста коренастый загорелый мужчина.
      – Я вам как на исповеди говорил, – усмехнулся Павел, – но, если не верите – дело ваше. – Он пожал мускулистыми плечами.
      – В общем, так, – хмуро сказал стоявший у дверей рослый скуластый человек. – Мы тебя довезем до…
      – Это надо было делать раньше, – покачал головой Павел. – Сейчас я никуда не поеду. Буду откровенен: я здесь с определенной целью. К вашим интересам эта цель не имеет никакого отношения. Ладно, – увидев, что мужчины переглянулись, вздохнул он, – скажу чуть больше: здесь пропала женщина с двумя мальчишками. Из-за этого я и приехал. Дальше, надеюсь, поймете сами.
      – Вот зачем ты явился к Эдуарду, – догадался коренастый. – Значит, те милиционеры – твои друзья. Эдуард дважды похищал женщин. – Его глаза вспыхнули ненавистью. – Твои друзья знали об этом, и вы решили, что твою знакомую похитил Эдуард…
      – Он был сволочь, – вмешался скуластый. – Вот. – Он развернул сложенную вчетверо газету. – На даче убит крупный партийный функционер… – Не дочитав, взглянул на коренастого. – А мы пытались вычислить его покровителя.
      – Но почему ты решил, что это тот самый? – удивился коренастый. – И при чем здесь Эмир?
      – «…задушен находившимся в розыске в связи с перестрелкой, в которой погибли трое работников милиции и один тяжело ранен. Рутин Эдуард Павлович, лидер…»
      – Дальше мы знаем. – Коренастый удивленно спросил: – А где же он сейчас?
      – Убит телохранителями бывшего аппаратчика, – ответил скуластый.
      – Вы, по-моему, забыли про меня, – вступил в разговор Павел. – Почему я не могу уехать, вы, надеюсь, поняли. Поэтому прошу отпустить меня и…
      – Ты ставишь нас перед выбором, – вздохнул скуластый, – либо убить тебя, либо помочь.
      – Хотелось бы, чтобы вы выбрали второе, – усмехнулся Юрист, – потому что я все-таки был на вашей стороне и даже спас одному из ваших жизнь. Я, наверное, повторяюсь, но скажу то, о чем уже говорил. Мне не интересны ваши дела и все, что с ними связано. Я забуду, вернее, уже забыл ваши разговоры и вопросы. От вас мне тоже ничего не надо. Просто отвезите меня в Ялту или куда хотите, но чтобы я мог оттуда уехать в Ялту.
      – Мы ответим чуть позже, – выходя, сказал скуластый.
 
      Леший сумрачно взглянул на свернувшуюся калачиком спящую Надежду. Он терпеть не мог, когда кто-то видел его приступы. Началось это еще…
      – Сережа, – простонала женщина, – где ты? Ты мне нужен, Сережа! – Она заметалась.
      – На кой она нам нужна-то? – спросил появившийся в дверях Влас.
      – Сам пока не знаю, – огрызнулся Леший. – Что-то от ее мужика Эмир хотел заполучить. Он ведь по заказу ее и пацанов тяпнул. – Зло выматерился, достал сигарету.
      – На хрен ты мне мозги пудришь? – с обидой спросил Влас. – Ты же по указке…
      – Влас! – перебил его Леший. – Думай, что базаришь!
      – Не кипишуй, – поморщился Влас. – Просто мне эта хреновина ни в жилу. Лады, если бы какого-нибудь нового русского выцепить или козырного из отечественной мафии. А с нее чего возьмешь? – кивнул он на проснувшуюся и испуганно смотревшую на него Серову. – Лично меня она уже заколебала! – зло добавил он. – За грызунов своих сутками скулит. А что ей говорить, не знаю. Может, им уже бошки поотрывали.
      – Нет! – отчаянно закричала Надя. – Нет! Они живы! Я знаю! Я бы почувствовала!
      – Чувствуют у зубного, – ухмыльнулся Влас, – или…
      – Хорош, – бросил ему Леший.
      – Выпустите меня, – со слезами проговорила Надежда. – Я никому ничего не скажу! Выпустите…
      – Не скули! – рявкнул на нее Влас. – Ты мне всю плешь проела, выдра!
      Схватив подушку, Надежда бросила ее в лицо Лешему и пинком ударила его между ног. Он отскочил. Удивленный Влас вытаращил глаза и громко расхохотался.
      – Ну и чува! – сквозь смех с трудом выговорил он. – Лихая бабенка. Моргаешь, а она яичницу сделает!
      Надя подбежала к двери, дернула за ручку. Дверь была заперта. Она повернулась к Лешему.
      – Отпусти меня, – вновь попросила Надежда.
      – Слушай меня внимательно, – неожиданно спокойно проговорил Леший. – С тобой ничего не случится. Пацанов я найду. И вот тогда вы поедете домой. А сейчас сиди спокойно, не дергайся. Иначе можешь поймать неприятность.
      – Ты действительно найдешь детей? – недоверчиво спросила Надежда.
      – Попробую. Я, кажется, знаю, у кого они.
      – Саша, – она шагнула к нему, – поедем туда, я тебя умоляю. Я сделаю все, что ты захочешь.
      – Для начала сиди спокойно, – усмехнулся он. – А там видно будет. Тебя Авдеич ищет. А он мужик очень серьезный и уговаривать не будет. Ты мне лучше вот что скажи: на кой тебя Эмир хапнул? Чего он хотел?
      – Не знаю! – воскликнула она. – Честное слово, не знаю.
      – Ведь тебя каждый день на видео снимали, – пробормотал Леший. – Кассеты в Симферополь отвозили. Видно, передавали куда-то. Кто у тебя муж? Коммерсант?
      – Нет. – Она с улыбкой покачала головой. – Он у меня солдат, наемник.
      – Как наемник? – не понял Леший. – По контракту,
      что ли?
      Сообразив, что сказала не то, она кивнула:
      – Да. По контракту.
      – Какие войска? – поинтересовался Влас.
      – Инженерные, – поспешно ответила она.
      – Стройбат, – презрительно фыркнул тот. – Ну и войска. Дачи генералам строят. В Чечне вон бойня началась, а сволочи с большими звездами себе особняки грохают. И здесь, в Крыму, полно. – Он выразительно плюнул.
      – На кой же ты им сдалась? – тихо спросил себя Леший. – Может, родичи у тебя в банке работают?
      – Да нет же, – со слезами на глазах замотала она головой. – Не…
      – Короче, вот что! – решил Александр. – Сиди тихо и не рыпайся. А еще раз дернешься – свяжу.
 
      Пожилая женщина помешивала закипающее молоко. Услышав за спиной перестук каблуков, не оборачиваясь, сердито спросила:
      – Где была? Мальчишек кормить надо, а ты шляешься!
      – В магазин ходила. – Миловидная черноволосая женщина поставила на пол сумку. – У маленького штанишки порвались, вот и купила. А где этот придурок? – понизив голос, поинтересовалась она.
      – Да с мальчишками.
      – Он же их угробит. – Испуганно ахнув, молодая метнулась к двери.
      – Роман с ними подружился, – успокоила ее пожилая. – Они с Ромкой не плачут. Он с ними в войну играет. Слышишь? – Улыбаясь, кивнула в сторону раздавшегося из-за двери комнаты воинственного крика.

* * *

      – Гуййа! – взвыл длинноволосый худощавый парень. Алешка с водяным пистолетом в руке поддержал его.
      – Гуййа! – Заливаясь звонким смехом, малыш с обвязанной вокруг головы лентой, за которой над правым ухом торчало большое перо, держал в руках небольшой самодельный лук с натянутой вместо тетивы резинкой. Неумело прижав стрелу с резиновой нашлепкой, Димка натянул резинку и выстрелил. С коротким чмоканьем стрела приклеилась к стенке шкафа.
      – Молоток, – сказал Роман, – в девятку влепил!
      – А ты откуда знаешь, куда он попал? – тихо, чтобы не слышал довольный похвалой брат, спросил Алешка. – Ведь мишени нет.
      – Я ее мысленно нарисовал, – прошептал Роман и громко добавил: – А сейчас состязание в метании томагавка. – Он сунул в руки Алешки небольшой топорик. А маленький самодельный отдал Димке.
      – Так, орлы, – в комнату вошла пожилая женщина, – пора обедать.
      – Это точно, – со вздохом подтвердил Роман. – Война войной, а обед обедом.
      – Так и папа говорил, – грустно сказал Алешка.
      – Умный мужик ваш пахан, – заметил Роман. – Он, наверное, в Афгане был?
      – Он военный, – кивнул Алешка. – И мама в Афганистане была. Мне папа рассказывал, что я, можно сказать, почти там зародился, – с неожиданной гордостью добавил он.
      – И маман в Афгане была? – удивился Роман. – А кем?
      – Она военным хирургом была, – похвалился Алешка. – А сейчас заведующая хирургическим отделением. А зачем вы нас обманываете? – сердито посмотрел он на женщину, раскладывающую по тарелкам манную кашу. – Мама не придет. Она не знает, что мы у вас. Вы нас похитили. Но если папа приедет, – с угрозой закончил мальчик, – он вам всем задаст.
      – Это ты им наговорил? – напустилась женщина на Романа.
      – Пусть привыкают к тому, – ухмыльнулся парень, – что стали заложниками.
      – Ну, подожди, – пригрозила она ему, – вот приедет…
      – Тебе язычок укоротят, – поспешно вмешалась вошедшая молодая женщина. – Слишком ты болтать много начал.
      – Мне еще в школе, я три класса и коридор кончил, – усмехнулся Роман, – учителка говорила, что врать старикам и детям может только законченный негодяй. Я себя таковым не считаю. К тому же, – уже серьезно закончил он, – Лешка – парень большой и с головой. Неужели думаете, ему можно постоянно лапшу на уши вешать?
      – А зачем вы нас похитили? – спросил Алеша. – Денег, чтобы за нас выкуп отдать, у папы с мамой нет. Они, конечно, будут собирать. Им папины и мамины друзья помогут. А сколько вы за нас просите? – обратился он к молодой женщине.
      Вздохнув, она растерянно посмотрела на пожилую. Что-то сердито пробурчав себе под нос, та поспешно вышла.
      – Что же ты, Лиля, – засмеялся Роман, – не ответишь? Пацан вопрос по существу задал.
      – Подожди, – пригрозила она. – Я все ей расскажу. Получишь тогда по первое число.
      – У меня зарплата обычно в конце месяца, – смеясь поправил он. – Но от аванса не откажусь.
      – Будет тебе аванс, – многозначительно пообещала Лиля.
      – Ладно, братва, – шагнув к двери, проговорил Роман, – рубайте. Я тоже пойду перекушу.
      – Ты придешь? – с надеждой спросил Алеша.
      – Конечно. Не с бабами же вам воевать. – Подмигнув, Роман вышел.
 
      Резким ударом в живот Андрей согнул крепкого разрисованного наколками бритоголового мужчину.
      – Если ты завтра не скажешь, где баба, – вцепившись ему в уши, Андрей задрал его лицо вверх, – я тебя кастрирую. Понял, Казак?
      – Да не слышал я ни хрена, – промычал тот. – Сукой буду, не…
      – Мне твои клятвы не нужны. – Андрей толчком в лоб свалил его на песок. – Мне баба нужна. Найдешь – хорошие деньги получишь. Нет… – Криво улыбнувшись, он развернулся и быстро пошел к машине. Трое крепких парней последовали за ним.
      – Казак, – удивленно смотря им вслед, спросил загорелый человек по прозвищу Фантик, – кто это?
      – Парни Авдеича. – С хриплым стоном разогнувшись, Казак зло выматерился.
      – А чего он, сука, на тебя наезжает? – поразился Фантик.
      – Умри! – срывая злость, заорал Казак. – Не суйся, куда собака хрен не совала! – Сделав несколько быстрых выдохов, он восстановил дыхание и сел. – Ты прошвырнись, Фантик, по Ялте. Узнай, может, кто-нибудь слышал чего за русскую бабу с пацанами. Тогда бабки пополам поделим.
      – Я что-то не въеду, – сказал Фантик, – с какого хрена этот пижон тебя пугает.
      – Дура ты, – глухо прервал его Казак, – сейчас нам не ментов бояться надо, а Авдеича. Мы еще хоть как-то работаем. В Питере вон, говорят, если карманника выловят, не к ментам, а к охране тащат. Там эти мафиози ему с ходу крылья обламывают. Да и случись прокол какой, погорим на чем-нибудь, Авдеич отмажет. У него везде свои есть. Так что надо «шкуру» искать.
 
      Серов стоял под холодным душем и, закрыв глаза, пытался понять, что от него хочет Палусов. Что кого-то убить, это Ковбой понимал. Хотя бы ради того, чтобы он потом был на привязи. Палусов велел по возвращении написать обстоятельный рапорт, как и где он убил того человека. Ни фамилии, ни имени Сергею пока не назвали. В такой ситуации он оказался впервые и не знал, как себя вести и что делать. Плясать под чужую дудку ранее не приходилось. Сергей вздохнул и пустил горячую воду. Что с Надей и пацанами? Вот единственное, что волновало и занимало его мысли. Об остальном он просто не мог да и не хотел думать. Правда, Ковбой, несмотря на несколько нервных срывов, выражавшихся в схватках с боевиками, твердо знал одно: он должен жить. Ведь если он погибнет, жена и дети…
      – В ад без парашюта! – зло прошептал он. – К дьяволу и ниже! Я должен сделать все, чтобы Надя и сыновья не пострадали. А если… – Замычав, впечатал кулак в трубу. – Господи, – уже не в первый раз обратился он к тому, к кому всегда относился немного иронично, и на вопрос, верит ли он в Бога, отвечал: «Я не могу сказать, что его нет, но так же не уверен, что он есть». И вот теперь сильный, тренированный авантюрист обратился к Всевышнему вполне серьезно: – Если тебе нужна моя жизнь, возьми ее. Как хочешь возьми. С болью, с мучениями, я готов на это. Только пусть будут живы Надежда и сыновья. – Замотал головой и опять пустил холодную воду.
 
      – Значит, ты отправляешь его туда? – удивленно спросила Зинаида. – Но мне кажется…
      – Когда кажется, – весело перебил ее отец, – нужно креститься. А если серьезно, – улыбка на его губах пропала, – я не нуждаюсь в советах. А тем более не собираюсь ни с кем обсуждать свои действия. Тебя интересует Колдун? – Он развел руками. – Пожалуйста. Ты самостоятельный человек. Имеешь какую-то власть над людьми. Платишь им, в конце концов. Так что предпринимай все, что хочешь.
      – Но Бунин прислал Серова мне, – несмело возразила Зинаида.
      – Серова нашла Таиса Лудова, – усмехнулся Палусов. – А это не совсем одно и то же. К тому же у Бунина сейчас ряд неприятностей. У него убили жену. Он даже обратился с предложением к человеку, которого несколько лет назад предал. – Поняв, что сказал лишнее, Палусов остро взглянул на дочь.
      – Зачем ты влез в мои дела? – казалось, не услышав или не поняв его слов, сердито спросила она. – Я никогда не мешала тебе. Хотя догадывалась, чем ты занимаешься. А ты…
      – Если бы ты, – сурово проговорил он, – хотя бы раз только попыталась помешать мне, ты бы умерла. И, – он засмеялся, – ужасной смертью.
      – Вот как? – пораженно спросила Зинаида. – Ты…
      – Именно так, – продолжая посмеиваться, кивнул Палусов. – Надеюсь, ты не забыла, кем я был раньше? В той работе родственники, если они мешают, – враги. А с врагами разговор короткий. Так что давай не будем выяснять отношения сейчас. Закончим на том, что сказали. Серов нужен мне. Если ты и Бунин собрались использовать его как одноразовый шприц, – он гулко засмеялся, – то я нашел ему более длительное применение.
      – А ты не подумал о том, – со сдержанной злостью спросила она, – что жена и дети Серова мертвы? Тогда он просто…
      – Если они мертвы, чего я, ей-богу, не хотел бы, Серов, горя жаждой мести, свернет шеи всем, кто к этому как-то причастен. До меня же его карающая десница не дотянется, – уверенно закончил Палусов.