Наемник (№1) - Наемник

– Телефон, – кивнул тот на звонящий аппарат.

– Слышу, – проворчал Петрович, тяжело поднимаясь. Парень исчез, плотно прикрыв за собой дверь. Петрович, кряхтя, снял трубку.

– Да, – ворчливо отозвался он. Затем уже мягче, почти приветливо протянул. – А-а, это ты. Я тебя вчера вечером ждал. – Немного помолчал, слушая молодой женский голос. И строго, но как-то по-отцовски выговорил: – Хлопотная ты, девонька. Почему не позвонила? Тебя бы встретили. – И тут же, мгновенно изменив интонацию, требовательно бросил: – Приезжай! Жду!

Положив трубку, Петрович вскинул вверх полные руки, с видимым наслаждением потянулся. Услышав осторожный стук в дверь, нетерпеливо отозвался:

– Ну! Какого черта!

– Человек от Архивариуса, – заглянул в комнату телохранитель.

– Давай его сюда, – оживился старик. – Дверь раскрылась, и в комнату робко вошел молодой сутулый человек. Прижимая правой рукой к груди довольно толстую папку с бумагами, он привычным жестом поправил другой рукой большие роговые очки.

– Здесь все о нем, – тихо сказал он и положил бумаги на стол. Затем нерешительно спросил: – Мне можно уйти? Или я вам понадоблюсь?

– Ты знаешь, что здесь? – Петрович положил руку на папку.

– Разумеется, – поспешно ответил молодой человек. – Нужную информацию о Серове подбирал я. Вы сами ознакомитесь или мне зачитать?

– Ты прочтешь это, когда я скажу. А пока, может, выпьешь чего-нибудь?

– Я бы с удовольствием выпил кофе, – виновато улыбнулся парень.

– Насмотрелись западных сериалов, – с осуждением проворчал Петрович. – Кофе им подавай, – и, коротко хохотнув, добавил: – Раньше сто грамм и хвост селедки просили, а теперь кофе. Ладно, – снисходительно согласился он. – Будет тебе кофе.

Старик протянул руку и нажал кнопку вызова.

Здоровенный верзила с узкими глазами мрачно посмотрел на всхлипывающего мальчика лет пяти.

– А заявы не будет? – без малейшего намека на акцент, чисто по-русски спросил он.

– Я тебе уже говорил, – раздраженно ответил молодой крепкий мужчина. – Никакой заявы и вообще ничего не будет.

– А иначе как-нибудь нельзя? – еще раз взглянув на мальчика, поинтересовался верзила. – Я, конечно, понимаю. Дела есть дела. Но с пацанвой возиться, – узкоглазый брезгливо поморщился.

– А как мы иначе все узнаем? – вспылил мужчина.

– Думаешь, игра стоит свеч? – узкие глаза стали внимательно-напряженными.

– Стоит, – уверенно отозвался крепкий.

– Лады, – согласился верзила и громко позвал: – Фатима!

Рослый сильный мужчина страстно целовал женщину. Его мускулистые руки нежно гладили ее крутые бедра, тугие ягодицы, мяли высокую грудь.

– Боярин! – послышался за дверью взволнованный мужской голос.

– Черт бы тебя подрал! – раздраженно пробормотал мужчина, неохотно отпуская женщину.

Быстро поправив одежду, несколькими мазками помады придав губам обычный вид, она весело рассмеялась.

– Ты чего? – удивленно посмотрел на нее Боярин.

– Сколько раз тебе говорила: нельзя получать удовольствие от работы и женщины сразу.

Блондинка подошла к зеркалу, поправила прическу и тихо, уже серьезно добавила:

– Постарайся понять, – она заглянула мужчине в глаза. – Слишком высока ставка. А выбор не так уж и велик. И противник очень опасен. Так что или мы будем иметь все, и с нами будут считаться, или нас утопят, как ты говорил, в ванне со щелочью. – Женщина зябко поежилась. – Давай условимся, Иван. Всему свое время.

– Теперь я понимаю, – усмехнулся Боярин, – почему тебя зовут Змеей. Ты мудра.

– И коварна, – улыбнувшись, добавила блондинка.

– А кто ты по нации? – как-то не к месту спросил Иван. – Фаина – вроде казахское имя, но в тебе ничего азиатского нет.

– А мой темперамент? – женщина повисла у него на шее.

– Следуя твоему совету, ввожу для себя твердое правило: делу время, а потехе час, – осторожно освобождаясь из женских объятий, глубокомысленно и к месту изрек Боярин, внезапно пришедшую на ум пословицу. Повернувшись к двери, он громко позвал:

– Кащей! Заходи!

– Петрович что-то затеял, – прямо с порога заявил парень. – К нему приходил лучший ученик Архивариуса, Руслан.

– С кем? – быстро спросила Фаина.

– Здесь уместней вопрос: с чем? – пытаясь казаться остроумным, повернулся к ней Кащей. Но увидев злой всплеск в темных глазах, поспешно добавил: – С довольно толстой папкой.

– Значит, Архивариус по просьбе Петровича уже подобрал человека со стороны, – поняла женщина. – И этот человек поедет в Магадан. Как хорошо я поступила, купив фотографа, – похвалила она себя.

Опередив пытавшегося что-то сказать Боярина, блондинка вплотную подошла к парню:

– Фотограф на месте? – требовательно спросила она.

– Конечно. Мы сделали все, как вы велели.

– Что еще за фотограф? – недоуменно спросил Иван.

– Отлично, – не обращая на него внимания, женщина благодарно улыбнулась парню.

– Это небезопасно, – высказал тот свое мнение.

– Пусть продолжает, – тихо проговорила блондинка. – Нужно узнать, чье досье в папке.

Глава 10

Сергей, удобно развалившись в глубоком кресле, внимательно смотрел на полного пожилого мужчину. «Вот ты какой, загадочный для многих и страшный для всех Петрович. Зачем же я тебе понадобился? Впрочем, это я узнаю. А вот мне ты, старый хрен, тоже нужен! Но об этом ты не догадываешься. Даже предположить не можешь». Сергей приветливо улыбался. Мелькнувшая после стычки с боевиками мысль о разговоре про изуродованных рэкетиров в Измайлове, как он и предполагал, не подтвердилась. Петрович покровительствовал парням, взымая с них какую-то долю добычи. Но заступаться за этих самонадеянных дельцов теневого бизнеса он, конечно, не будет. Уровень не тот. Убрать кого-то за хорошую плату, проституция, наркотики – вот далеко не полный перечень деятельности этого на вид добродушного старика. «А кто этот заморенный? – пытался понять Сергей. – В роговых очках, вид испуганный. Что не из свиты, это и ежу понятно. И вообще, не человек Петровича. Уж больно робок. Тогда зачем этот очкарик здесь?» Сергей не любил вопросов без немедленного, ясного ответа и поэтому немного нервничал.

– Ну что же? – перебил его мысль хрипловатый голос старика. – Все здесь. Можно и начать. Но сначала вопрос. – Петрович наклонился вперед и заинтересованно спросил: – Почему ты из машины с забинтованной мордой и с помощью Валерия и двух парней вылез?

– Одна из укоренившихся привычек, – неопределенно ответил Сергей.

– А конкретней? – повысил голос старик.

– Входить в апартаменты такого человека, – слово «такого» Серов многозначительно выделил, – с открытой для всеобщего обозрения физиономией, извините, сударь, не в моих правилах. Тем более сейчас, когда фотовидеоаппаратура на грани невозможного, и все, у кого есть деньги, имеют к ней доступ. Правда, покупают аппаратуру только те, кому она нужна, – явно намекая на что-то, добавил он.

Но Петрович намека не понял. Удивленно посмотрев на Сергея, он одобрительно кивнул. «Не ошибся в выборе Архивариус, – подумал старик. – Ковбой и в драке мастер, про это все знают, и умен. В этом я сейчас сам убедился. Перестраховщик, возможно, но это лучше, чем недотепа», – Петрович повернулся к парню:

– Начинай, Руслан. А потом скажу я. Если у него, – он махнул в сторону Сергея, – возникнут вопросы, ответишь, но только по теме «Серов С.Н.» Начинай.

«Так вот кто этот заморыш, – досадуя на свою недогадливость, горько вздохнул Сергей. – Я должен был высчитать, болван! Ведь Архивариус давно работает не один».

За то время пока Серов критически оценивал свои умственные способности, Руслан большим платком протирал запотевшие очки. Потом надел их и хорошо поставленным голосом начал читать:

– Серов Сергей Николаевич, русский. Родился 15 ноября 1953 года в городе Ленинграде…

– А это кто? – Кащей, держа в руке большую фотографию, вопросительно посмотрел на коренастого, коротко стриженного рыжеватого мужчину.

– А я знаю? – равнодушно ответил тот. – Его волок Поляк, – узнал парень человека Петровича. – С двумя парнями из своей группы. Кто же это? – повторил он, на этот раз обращаясь к себе.

– Ладно, разберемся, – Кашей встал. – Здесь все, что ты просил, – кивнул он на большой темно-синий рюкзак.

– А сколько я получу? – вдруг спросил мужчина.

– Тебя нанимала женщина? – взглянул на него парень. Мужчина кивнул. Тогда парень грубовато добавил: – Вот с ней и базарь о цене.

– Сейчас проживает в Москве. Имеет трехкомнатную квартиру, – Руслан на мгновение замолчал. Затем, взяв из папки последний лист, продолжил: – Холост. Последние два года занимался перегоном ворованных машин из Прибалтики в Россию. Полгода назад был задержан, но за недоказанностью состава преступления освобожден. Последнее время за незначительную плату охраняет три кооперативных ларька в Измайловском парке. Получил прозвище Русский Ковбой. За смелость и умение драться.

– Наслышан, – недовольно буркнул Петрович. – О Ковбое много разговоров. И не стыдно, – как-то вдруг с укором обратился он к Сергею. – Скоро сорок стукнет, а ты все кулаками машешь.

– Я делаю лишь то, что умею гораздо лучше других, – улыбнулся Серов и неожиданно спросил: – А хотите, я вас удивлю?

– Это невозможно, – покачав головой, хрипловато засмеялся старик. – За свои долгие годы я привык ничему не удивляться.

– Я принимаю это как разрешение, – неожиданно жестко сказал Сергей и, не обращая внимания на возмущенно приподнявшегося Петровича, прикрыв глаза, негромко начал:

– Любимов Аркадий Петрович, 1932 года рождения. Уроженец города Львова. С мая 1946 по июль 1948 был связным ОУН, то бишь бендеровцев. В 1948 году при переходе советско-польской границы был арестован. Учитывая чистосердечное признание и несовершеннолетие, осужден на двенадцать лет заключения за контрабанду. При аресте у Любимова обнаружены часы и еще какая-то мелочь. Доказать его связь с бендеровцами не смогли, собственно, это и не пытались делать. Освобожден по амнистии 1953 года, – Серов замолчал и, открыв глаза, посмотрел на удивленное и (он был готов поклясться в этом) испуганное лицо старика. – Мне продолжать? – негромко спросил Сергей.

Беззвучно шевельнув губами, Любимов кивнул. Руслан, опустив голову, сидел неподвижно, упершись немигающим взглядом в лежащую перед ним папку. По его побледневшему лицу и мелко подрагивающим пальцам было видно – парень страшно напуган. Это, несмотря на сильное волнение, заметил и Любимов.

Серов, снова прикрыв глаза, тем же ровным тоном продолжил:

– Сразу же после освобождения Любимов женился на вдове полковника авиации Звориной Алле Викторовне, с которой переписывался будучи заключенным. Благодаря ее обширным связям и нужным знакомствам, Любимов прописался в городе Электросталь. Через некоторое время энергичного, умного молодого человека, а именно таким был в те годы Аркадий Петрович, – по губам Серова скользнула насмешливая улыбка, – заметил и приблизил к себе довольно крупный делец теневой экономики Иван Федорович Царев. В течение семи лет Любимов раз в три месяца совершал рейсы Москва – Хабаровск и обратно. Туда возил деньги. Обратно поставлял золото, меха, икру, рыбу. Через десять лет он сумел занять место Царева. А еще через год, благодаря любовнику своей супруги, занимавшему высокий пост, возглавил дальневосточный филиал министерства торговли. Именно тогда, на свой страх и риск, открыл в Туле небольшую фабрику по пошиву меховой одежды. – Серов замолчал.

В глазах Любимова плескался коктейль волнения, удивления, злости и страха.

«Поторопился, – осудил себя Сергей, увидев, как рука старика, с вытянутым вперед указательным пальцем, тянется к кнопке вызова. – Ничего не поделаешь, – с сожалением вздохнул Серов, – придется просто свернуть ему шею. Не гони лошадей, – одернул он себя. – Это всегда успеется».

Почувствовав пальцем кнопку, Любимов обрел потерянную уверенность. Почти не разжимая губ, он хриплым и оттого зловещим, шепотом спросил:

– Чего замолчал? – Не дождавшись ответа от Сергея, который спокойно разглядывал свои ногти, срываясь на визг, закричал: – Продолжай!

«И все-таки зря я это затеял, – снова осудил себя Серов. – Впрочем, еще не вечер. Кнопку-то он не нажал», – и, виновато улыбаясь, с явным сожалением развел руками:

– Увы. Но это все, чем я располагаю. И все же признайтесь, Аркадий Петрович, – решил сыграть он под самодовольного болвана, – я все-таки сумел вас удивить.

– Откуда у тебя эти сведения? От кого? – упершись немигающим взглядом бесцветных глаз в улыбающееся лицо Ковбоя, процедил старик.

«Правду тебе рановато знать. А это, я думаю, ты проглотишь и успокоишься», – быстро прикинул Сергей. Он, широко улыбнулся:

– Надеюсь, вы помните Маргариту Петровну?

– Ты знал Марго? – поражение спросил Петрович.

– Я думал, вы умнее, – довольно нагло заявил Ковбой. Но это не произвело никакого впечатления на ожидающего ответ Любимова. Внимательно всматриваясь в моложавое, загорелое лицо Серова, он неторопливо переспросил:

– Ты знал Марго?

– Боже упаси, – весело рассмеялся Ковбой. – Для этого я слишком молод. В Туле, с год назад, где я проживал энное количество дней у одного доброго дедушки, я нашел кое-что. Совершенно случайно, – подчеркнул он.

– Что нашел? – не понял Петрович.

– Прочитал, – продолжил Серов. – И запомнил. Ведь о Петровиче в столице разве что глухой не слышал, – польстил он самолюбию старика.

Но это не произвело на Петровича никакого впечатления. Он продолжал в упор рассматривать сидевшего напротив молодого мужчину.

– Но раз я буду работать с вами, – Ковбой намеренно проговорил с «вами», а не «на вас» (пусть держит меня за контуженного) и небрежно бросил на стол радом с папкой толстую помятую тетрадь в синей обложке. – Возьмите, – самодовольно сказал он. – Она мне больше ни к чему.

– Вот оно что, – с явным облегчением выдохнул Любимов и, протянув подрагивающую руку, взял тетрадь. Пошарив в ящике письменного стола, он нашел футляр с очками и надел их. На несколько минут в комнате повисла напряженная тишина, которую изредка нарушал шелест переворачиваемых страниц. Любимов торопился, читал выборочно.

– Значит, она имела в виду именно это, – наконец пробормотал он и, закрыв тетрадь, посмотрел на Серова. – Это все?

– Так точно, – весело ответил тот.

– Зачем учил? – взгляд бесцветных глаз старика таил угрозу. И Ковбой угрозу увидел.

– Для развития памяти, – ухмыльнулся он и довольно нагло добавил: – Да и с деньгами у меня почти всегда затруднения.

Именно этот ответ, в сочетании со слухами о нем, должен был окончательно успокоить старика. Серов не ошибся. Любимов растянул тонкие губы в удивленной улыбке:

– Так ты на мне… – он закашлялся тихим смехом, – капитал нажить хотел! Ну и гусь!

«Нет, умница я. Правильно я ему кроссворд с чуть позже опубликованным ответом подбросил. Он ведь думает – сам ответ нашел, – одобрил себя Серов. – Правда, старик меня уже приговорил, но ухлопают только после выполнения того, для чего меня пригласили. Это что-то очень серьезное и важное для Петровича. И скорее всего Сибирь, а то и подальше. Ведь в центре у него все схвачено. А за Уралом свои Петровичи имеются. И если придется проливать кровь, то для этого вполне подойду я. А Петрович не при делах будет. И волки сыты, и овцы целы. Это хорошо, что я ему нужен, тем более сейчас, когда он наверняка приговорил меня. Замечательно! С кандидатом в покойники он будет откровеннее».

– Остап Бендер, – вытирая выступившие от смеха слезы, говорил Любимов.

«Тебе, старый хрыч, в Большом театре играть, – мысленно посоветовал ему Серов. – Смеется до слез, а глаза внимательные, как у снайпера».

Сергей не ошибся. Хихикая, бормоча различные эпитеты вроде «вот мошенник», «шантажист начинающий», Любимов внимательно наблюдал за спокойно сидящим Сергеем. Ему хотелось понять, узнать, правду ли сказал этот профессиональный авантюрист, солдат удачи, или за этим кроется что-то большее.

«Правду, – внезапно успокоился Петрович. – Он авантюрист, а не аферист. Убрать его, конечно, придется. Так надежнее. А жаль». Уже несколько месяцев рэкетирам в Измайловском парке не давал работать Русский Ковбой. У Любимова просто не было времени, да, собственно, и желания заняться этим моложавым на вид, спортивно подтянутым мужиком в широкополой шляпе. Люди, с которыми воевал Ковбой, не принадлежали к числу его подданых. Так, частный «бизнес» с выплатой процентов за покровительство. Но несколько дней назад Серов отделал четверых боевиков из его людей. Те парни, довольно ловкие в драках, до сих пор были в больнице. После этого у Любимова возникла мысль сделать Ковбоя своим телохранителем. Удерживало чистое прошлое Серова. Но расправу с ним, как ни настаивали друзья потерпевших, Петрович настрого запретил. Как раз тут пропали курьеры с очень ценным товаром. Отодвинув все дела, Любимов занялся его поисками. Войны с дальневосточниками он не хотел – в этом случае больше терялось, чем приобреталось. Но и сделку сорвать Любимов не мог. Слишком велика была ставка. Кого послать для решения этого вопроса, он знал. Но, учитывая уже пролитую кровь, требовалось сильное, смелое прикрытие. Именно поэтому Петрович обратился к Архивариусу. И надо же! «Справочное бюро» по наемникам всех мастей предложило ему Серова, то есть Русского Ковбоя. А не верить Архивариусу, учитывая его прошлое… Собственно, похоже, что насчет тетради Ковбой сказал правду. Поэтому расправу с ним можно отложить до получения товара. Любимов убрал палец с кнопки. Руслана, конечно, жаль, но он слишком много слышал. Правда, убирать его надо после отъезда Ковбоя, иначе тот все поймет и предпримет какие-то свои действия. Кивком головы Любимов отпустил парня. Поглядывая на него с опаской, а на спокойно развалившегося в кресле Серова с уважением, Руслан быстро вышел.

– В общем, так, – брезгливо отодвинув тетрадь, начал старик. – Сейчас поговорим о том, в чем будет заключаться твоя работа. – Ожидая вполне уместных вопросов о причине – почему именно я? – или что-то подобное, Любимов замолчал. И Ковбой действительно спросил, но не то, что Петрович ожидал:

– Сколько?

– Что сколько? – как-то растерялся старик.

– Я получу, – небрежно уточнил Серов.

– Тебя не интересует, почему и для какой работы тебя, пригласили? – невольно вырвалось у Петровича.

– Как я понял, с этим меня ознакомит человек, который появится здесь чуть позже, – засмеялся Сергей. – Или оплата тоже в его компетенции? – невинно спросил он.

– Действительно Ковбой! – вновь невольно восхитился старик, и лишь для того чтобы хоть как-то осадить этого уверенного в себе человека, довольно жестко добавил: – Работа очень опасная! И ты обязан ее сделать!

– Я понял это сразу же, в своей квартире, когда почувствовал ствол сорок пятого калибра между лопатками, – спокойно парировал Серов. – Именно поэтому, пока не посвящен в детали, я и хотел бы узнать цену. Ибо, если она меня не устроит, я не соглашусь.

– Пятьсот тысяч сразу, пятьсот по возвращении и сто пятьдесят тысяч сейчас, – раздался от двери женский голос. – Плюс командировочные из расчета тысяча в день. Дорога оплачивается нами.

– Вот и человек, – буркнул Любимов. – Знакомься. Ее зовут…

– Надежда, – смеясь, перебила старика женщина.

– Вот это номер, чтоб я помер, – пробормотал удивленный Серов.

Глава 11

– Завтра прилетает Лапа, – с этими словами в комнату вошла Фаина и увидела отжимающегося от пола Боярина.

– Отлично, – легко вскочил тот.

– Почему отлично? – не поняла женщина.

– Сто восемьдесят раз отжался, – объяснил свой восторг Иван. – Есть еще порох в пороховницах.

– Гора мускулов, – презрительно прищурилась блондинка. – Придется брать дело в свои руки. – Фаина шагнула к Боярину. – Ты слышал, что я сказала? Завтра прилетает Лапа.

– Делов-то куча, – ощерился в улыбке Боярин. – Встретим.

– То есть? – удивленно вскинула глаза Фаина.

– Шлепнем прямо в аэропорту, – засмеялся мужчина.

– И что это даст? – вкрадчиво спросила женщина.

– То, что надо, – уверенно ответил Боярин. – У Лапы в Магадане чува. По-русски Машка, а по-ихнему – Маркиза.

– Черт бы тебя побрал! – разозлилась женщина. – Ты совсем со своим железом память потерял. Я же тебе сто раз говорила, мы с ней знакомы как раз по Магадану. Я туда за мехами ездила. А Тамара и Жанна знали ее по институту. А я ее не знала, хотя и учились в одно время, – объяснила Фаина и тут же, посмотрев на Ивана, строго спросила: – Так будь добр, объясни, пожалуйста, зачем Лапу нужно убивать?

– Я начал, а ты оборвала, – огрызнулся Боярин и тут же вспомнил. – А-а. Короче, вот что, если в столице ухлопают Лапу, такое начнется. Маркиза – бабенка крутая, враз Москву своими боевиками закидает. А уж посланцев Петровича там, у себя, по кусочкам разрежет. Дай бог и самого, этого старого пса здесь пришлепнут, – мечтательно закончил он.

– А зачем Любимову убивать Лапу, если тот сам к нему приехал? – язвительно спросила Фаина.

Иван задумался: «Черт возьми. А ведь она права».

– А если он в чем-то подозревает Лапу, то просто отдаст его Страшиле, – продолжила женщина. – А уж тот узнать правду сумеет. К тому же, я думаю. Лапа не настолько глуп, чтобы, сорвав такой куш, совать голову в пасть разъяренному льву.

– Гад буду! – Боярин с силой ударил большим кулаком по столу.

– Не ломай мебель, – улыбаясь, попросила блондинка и, немного помолчав, требовательно спросила: – От Шакала ничего нет?

– Рано, – беспечно отозвался Иван. – Я уверен на все сто, что там все как надо. Теперь нужно мозговать о том, что делать нам. Вывезти такой товар оттуда почти невозможно. Так говорят все.

– Но раз почти, – выделила последнее слово женщина, – значит, все-таки какая-то возможность есть, – больше для себя, чем для мужчины задумчиво проговорила она.

– Почти – это рыцари неба, – хмуро отозвался Боярин. – Летайте самолетами Аэрофлота, – дурашливо сказал он и, сжимая и разжимая огромные кулаки, нервно заходил по комнате. – А у нас там никого! И как подобраться хотя бы к одному, хрен его знает!

– Почему же? – весело удивилась женщина. Боярин в недоумении остановился и вопросительно посмотрел на нее:

– Не понял.

– Но это же очень просто, – начала вслух размышлять Фаина. – Нужно узнать, кто из столичных асов связан с Петровичем. Я не думаю, чтобы он доверился кому-то из магаданских экипажей. Значит, нужно найти кого-то из авиаторов с дальневосточных рейсов, который хоть как-то зависит от Петровича. А уж договориться с ним ты сумеешь, – весело засмеялась блондинка. – Я в этом уверена.

– В натуре! – обрадовался Боярин и с нескрываемым уважением и восхищением заглянул в насмешливые глаза женщины. – Ну, Змея! Умна же ты! – Повернувшись к двери, он громко заорал: – Кащея сюда!

«Я тоже попытаюсь выяснить это. Как же я раньше об этом не подумала», – мысленно укорила себя Фаина.

Глава 12

Молодая женщина, рисуя на оконном стекле что-то, понятное только ей, опустив голову, молчала. Продолжалось это, видно, довольно долго. Атлетически сложенный мужчина в обтягивающей его мускулистое тело импортной майке нервно курил. Затем щелчком выбросив окурок в открытую форточку, он грубовато спросил:

– Долго будешь в молчанку играть? Мы больше ждать не можем! Это ты понимаешь?

Вскинув голову, женщина обожгла его сердитым взглядом больших серых глаз.

– Не мы, а ты, – поправила она мужчину. – Неужели ты не можешь обойтись без меня? Как-то по-другому?

– Как по-другому?! – заорал атлет.

– Не кричи. Зубков, – поморщилась женщина.

Подхватив небольшую сумочку, она быстро пошла к двери. Длинные, густые, темно-золотистого оттенка волосы солнечными отблесками рассыпались по ее плечам. У двери женщина остановилась и, медленно развернувшись, молча посмотрела на мужчину. Ее высокая грудь, туго обтянутая светлой блузкой, взволнованно вздымалась.

«Хороша», – быстрым, цепким взглядом Зубков оглядел ее всю. Длинные стройные ноги, тонкая гибкая талия, крутые изгибы бедер.

– Надя, – ласково позвал он, делая шаг вперед.

– Подожди, – остановила его женщина. – Ты знаешь, я не могу уйти. Хотя очень хочу этого. Но запомни, Андрей! – сорвалась она на крик. – Мне надоело! Понимаешь?! Надоело жить двойной жизнью! Алешке скоро четыре года, и он спрашивает о папе. Ты понимаешь?! Он все чаще начинает спрашивать об отце, о своем папе. А я, – Надежда опустила голову, – я снова что-то придумываю. – Она смотрела на него потемневшими от внутренней боли глазами. – Ведь ты обещал, Андрей…

– Что? – криво улыбаясь, оборвал ее Зубков. – Ты не пошла за меня. Все не можешь забыть разбитую о мою голову вазу? Или живешь памятью о своем афганце, с которым ты и была-то всего одну ночь? А он плевал на твою память!

– Ошибаешься, Андрей, – негромко проговорила Надежда. – Я была с ним не ночь, а всего полтора часа. И никогда! Слышишь! Никогда не забуду его. Это он вдохнул в меня жизнь, дал мне Алешку, – женщина вдруг рассмеялась. И было в ее смехе что-то такое, что заставило мускулистого, здоровенного мужика, несмотря на расстояние, испуганно отшатнуться.

– Я тебе уже не раз говорил и повторю, – Зубков постарался, чтобы его голос звучал ровно, спокойно. – Я могу быть Алешке…

– Нет! – прервал его пронзительный женский крик. – Я просила тебя и умоляю сейчас: оставь нас, отдай мне Алешку. Я сделаю все, что ты скажешь. Верни мне сына.

– С ним все будет хорошо, – заверил ее мужчина. – Ты получишь его сразу, как только вернешься. И я твердо обещаю, что в последний раз. Если хочешь, живи своей честной жизнью, на свою нищенскую зарплату, – насмешливо улыбнулся он.

– И ты думаешь, я верю тебе? – вздохнув, спросила женщина. – Сначала я была тебе нужна как врач для твоих раненых боевиков. Ты помнишь, на чем ты поймал меня?

– Ты просто не оставила мне выбора, – шагнул вперед Зубков. – Вот я и…

– Перестань! – воскликнула Надежда. – Если ты забыл, я напомню. Ты воспользовался моей жалостью к ребятам, прошедшим пекло Афгана. А теперь… – в ее глазах неожиданно сверкнула ярость. – Если с Алешкой что-нибудь случится, – в ее тихом голосе явно прозвучала угроза, – ты будешь завидовать мертвым! Запомни это, Зубков!

– Я же говорил тебе, с ним все будет хорошо, – поспешно проговорил Андрей. – Да и тебе ничего не грозит. Ты поедешь, только если это потребуется, и узнаешь то, о чем я попрошу. Она тебе все скажет. Ведь ты ей…

– Заткнись! – неожиданно грубо оборвала его женщина. – Я поеду и все сделаю. Все, что ты скажешь. Но и ты запомни мои слова, Андрей. И всегда их помни!

Глава 13

Обхватив друг друга руками, с потемневшими от злости глазами, переплетя ноги, женщины катались по комнате. Это была схватка равных по силе и ненависти соперниц.

– Все! Прекратите! – Молодой худощавый мужчина В кимоно несколько раз звучно хлопнул в ладони. Женщины оттолкнув друг друга, быстро встали.

– У обеих никакой техники, – выговорил им мужчина. – Кажется, что у каждой из вас одна и та же цель – втереть в пол другую.

Женщины, тяжело дыша, злобно переглядывались. Заметив это, мужчина в кимоно, безнадежно махнув рукой, отошел, и громко позвал:

– Следующая пара! На выход!

На середину большой комнаты, застланной коврами, вышли две молодые девушки. Чуть пригнувшись, выставив вперед согнутые в локтях руки, они пружинисто заходили, готовые к схватке.

– Я вам дам возможность и время порвать глотки, – проговорил себе под нос Любимов, наблюдавший за Тамарой и Жанной во время их борьбы.

– И тем не менее ты посылаешь их по одному делу. Твоему делу, – заметила стоявшая рядом с ним брюнетка.

– Жанна – человек Викинга, Тамара у меня от Перса. Собственно, поэтому у них и отношения на ножах. Каждая хочет быть ко мне ближе, – хмыкнул Петрович.

– А не боишься, что или грузины, или литовцы товар перехватят? Ведь дамочки наверняка сообщат своим хозяевам, куда и зачем едут, – женщина внимательно посмотрела на него. – Или вдруг они сами договорятся с Маркизой? Ведь и Тамара, и Жанна знают Марию по институту.

– Объединиться они не смогут, а если сообщат своим хахалям, – Петрович презрительно махнул рукой, – тогда я добьюсь того, чего хочу. И для грузинов, и для литовцев, учитывая связи Лапы, Дальний Восток будет закрыт. А здесь, в центре, мы с ними скоро сами разберемся. С помощю нашей доблестной милиции, – хрипловато рассмеялся старик и уже серьезно добавил: – А вот на тебя, Надежда, вся надежда. Что ты работаешь со мной, знают единицы, к тому же, и это важно, у тебя неплохие отношения с Маркизой. Так что ждем, что скажет Лапа, и выезжай.

– А Ковбой этот? Как он во все это вписывается? – прикуривая от зажигалки, брюнетка бросила быстрый, внимательный взгляд на Петровича.

– Наемник, – как-то озабоченно проговорил тот.

«Значит, еду в Магадан. Искать пропавших людей Любимова. А что они там делали и почему пропали, мне не объяснили. Интересное кино! Платят деньги, и немалые, за вояж в край вечной мерзлоты в обществе молодой интересной бабенки. Правда, в начале разговора этот старый козел заикался об опасности, но потом ни он, ни она об этом не говорили. А Надя не подарок… Тьфу ты, черт, – засмеялся Серов, вспомнив как после его обращения к женщине по имени, она вежливо, но твердо поправила. – Только от Петровича и при нем я терплю когда меня называют Надеждой. Мое имя Нурия. И впредь прошу называть меня именно так». – Сергей потянулся сильным, тренированньм телом. – Эта Нурия только внешне баба. Характером жестче любого мужика будет. Как допытывалась, почему я удивился, когда она появилась. А кто бы остался равнодушным, если бы узнал, что нанимают для опасной работы, а напарник баба.