– Канал доставки у евреев, – вмешался молодой атлет в спортивной куртке, – налажен. Они работают профессионально. Нам есть чему учиться у них.

– Не городи ерунды, Чарли, – поморщился кавказец. – Израиль – правовое государство, и все, кто работает для себя, очень рискуют не только свободой, но и жизнью. Это у нас можно если не все, то почти все. Вопрос о поставке алмазов мы решим. Я считаю, это нужно персонально поручить кому-то, и все. Когда много мнений, дела не получится.

– Я свое сделал, – быстро сказал Абрам. – У меня сейчас неурядицы с Камчаткой. Степашин, бывший мент, и туда свое внимание обратил. Мы там периодически хорошо нагревали себе руки, – усмехнулся он. – А сейчас, кажется, это уходит от нас…

– Меня волнует появление наркобаронов из среды уголовников, – высказался плотный средних лет мужчина. – Мы скоро потеряем контроль над этим весьма прибыльным бизнесом. Я считаю…

– Кардинал именно этим и занимается, – перебил его кавказец. – Он не запрещает новоявленным, как ты сказал, наркобаронам заниматься наркотиками, а делает проще: не рискуя, получает прибыль, то есть контролирует ситуацию. Тех же, кто появляется с килограммом и пытается быстрее продать наркотики • по более низким ценам, мы вовремя находим и убираем. Товар, разумеется, экспроприируем.

– Сейчас много бесконтрольной продажи оружия, – сказал седобородый. – И тут мы сделать не можем ничего. Недавно в Питере задержали военных. Они тащили со складов и продавали автоматическое оружие, патроны и взрывчатку. А ведь было время, – вздохнул он, – когда мы получали огромные барыши. Вот суметь бы…

– Этого не получится, – покачал головой Абрам. – Сейчас в России столько оружия, что продавать его становится небезопасно. Обычно крупные партии перехватывает милиция. Они, кстати, научились работать.

– Меня лично взбесило постановление о государственной монополии на спиртное, – высказался толстяк. – Раньше было просто…

– Давайте перестанем жить воспоминаниями, – предложил кавказец. – И исходить из того, что мы можем сейчас.

– Кардинал звонил и просил подключить людей к перестрелке на Петровке, – сказал бородач. – Нам придется выплачивать, как принято говорить, неустойку. Многие бары и рестораны сейчас отказываются от услуг охранных фирм. Я говорю о наших. Этим не преминут воспользоваться настоящие охранные фирмы. Те, которые нам и так поперек горла. Мы начали вроде бы борьбу с такими. Выбрали пару руководителей, но потеряли своих людей и прекратили эту в общем-то ненужную войну. Однако Кардинал убедительно просит найти виновников случившегося в баре.

– МВД располагает какими-то сведениями на этот счет? – спросил бородач.

– Они знают меньше, чем мы, – усмехнулся плотный. – Хотя делают все, чтобы найти ту тройку. Там убит патрульный, другой остался инвалидом и еще двое на больничном. Это просто какие-то отморозки. И именно этим они опасны. Кстати, не они ли сработали работника Малкиной с супругой? – неожиданно вспомнил он. – Милиция даже предположительно не смогла сказать, кто преступники.

– Плохо ты думаешь о наших органах, – усмехнулся бородач. – Подобное было под Тулой. Почерк один. Пытали, потом застрелили сверхпрофессионально: стреляют под затылок, в мозжечок. Но «ПМ» и «ТТ», из которых стреляли в баре, больше нигде не светились. Значит, стрелявшие либо ранее не работали, либо…

– На Петровке, в МУРе, – сказал кавказец, – уверены, что за этими двумя что-то есть. Иначе почему они так спокойно начали стрелять – и в милиционеров тоже? Наверное, это они и есть, а третий, который пробился без стрельбы, – главный. Малкина хорошо заплатит парням, которые найдут убийц ее сотрудников. Так что пусть парни займутся этим. Малкина работу им оплатит.

– Жанна Борисовна – человек щедрый, – сказал бородач.

– Есть, – говорил по телефону Атаман. – Девку нашли, с которой тот каратист от бара ушел. Его Артур зовут.

– Значит, он ей сразу и назвался, – усмехнулся Шакал.

– У них менты ксивы проверяли – Артур. Фамилия то ли на «оч», то ли на «уч» кончается. Видно, из хохлов или белорусов.

– Как ты на нее вышел?

– Да ко мне один новый русский заявился. Я ему пару раз конкурентов на Ярославском жег. Вот он и сказал. Я думал, лапшу вешает. А тут привозят эту девоньку, – удивленно проговорил он. – Я с ней перетер это дело, и, оказывается, в натуре, она с тем каратеком от бара ушла. Но он от нее сразу сдернул. Она говорит, видно, он голубой. Пидор. – Атаман расхохотался.

– Она у тебя? – спросил Шакал, – Конечно, – ответил Разин. – Шампанское пьет.

– Ты проверь ее на предмет плотного знакомства с этим Артуром, – сказал Шакал. – Может, она…

– Она правду говорит, – перебил его Разин. – Вадим ее у бара снял. Когда заваруха началась, все кто куда ломиться начали. Она говорит, думала, что растопчут. Вадим под стол забрался, – хохотнул Атаман, – и про нее забыл. В общем, ее этот Артур спас. А так бы растоптали деваху.

– Тогда тем более странно, – пробормотал Шакал. – Мужик ее от смерти спас, а она его так легко отдала.

– Я же говорю – она считает его голубым. Как я понял, она на него глаз положила, а он ее на хрен послал.

– Тогда понятно. Ты вот что – пока она шампанским не опилась, выясни, как этот Артур выглядит. Ну там, цвет глаз, волос. Есть усы или борода. Короче, как говорится, приметы постарайся выяснить.

– Лады. А потом что мне с ней делать?

– Посади ее в машину с парой ребят поумней, и пусть по городу покатаются. Может, случайно срисуют этого Артура. Парни его проводят до места, а уж потом и брать будем. А с ментами она насчет этого не говорила?

– Нет. А ты, может, подъедешь? И сам…

– Не люблю лишний раз рисоваться. Мне эти расследования и на хрен не нужны. Кардинал приказал разобраться. В общем, узнай у нее что можешь, и пусть по городу с парнишками прокатится. Ну а потом отпусти и телефончик оставь. Может, она его увидит. У баб на обидчиков память крепкая.

Шакал отключил сотовый телефон и тут раздался звонок городского.

– Да, – снял он трубку.

– Мои нашли водителя, – узнал он голос Падишаха, – который подвозил двоих к бару… Он помнит, где они его поймали.

– И что? – недовольно спросил Шакал. – Мало ли кого…

– Тот водитель, – торопливо проговорил Падишах, – видел, как эти двое на «шестерке» от бара ушли.

– Давай его ко мне, – приказал Шакал.

– Значит, это он в баре воевал, – удивленно проговорила Ксения. – Лихой мужчина. А я почти уверена – голубой.

– Может быть, и так, – кивнул с коротким смешком Атаман. – Вот я и хочу найти его. Обидно. – Он коснулся забинтованного плеча. – Гребень, а пулю всадил. Ты сейчас поедешь…

– Надо на Алтуфьевское ехать. Я его сегодня там видела.

– Что? – поразился Атаман.

– Я вышла от подруги, – начала Ксения, – смотрю – он. Я его сразу…

– Сучка. – Резким ударом Атаман отправил ее на пол. – Что же ты, крыса, раньше молчала? – Шагнув вперед, пнул закричавшую женщину ногой в бок. – Закрой пасть, тварь!

Ксения испуганно смотрела на него.

– Вот что, подстилка, – процедил Атаман, – будешь кататься с парнями до тех пор, пока этого козла не срисуешь, поняла?

– Да, – испуганно кивнула она. Слезы, размывая тушь черными потеками, поползли по щекам.

– В ванную, – бросил он. – Приведи себя в порядок и поедешь с парнями. И молись, чтоб скорей этого козла найти. Иначе я тебя на куски порву.

– Давай в шахматы сыграем, – расставляя на доске фигуры, предложил вышедшему из ванной Артуру Владимир Иванович.

– Вообще-то я собрался по вечерней столице прокатиться, – вздохнул Артур, – но сегодня устрою выходной.

– Да они это были, – сказал Шакалу лысоватый молодой мужчина. – Точно говорю. Я их привез. Мужик возрастом примерно как я, лет тридцать, здоровый такой, и парнишка, видать, из новых русских. Стрижка короткая.

– Где ты их взял?

– Около Мичуринского проспекта. Они из какого-то двора вышли и сразу голосовать начали.

– Сможешь показать?

– Так чего же не показать, – кивнул водитель. – Я хорошо это место запомнил.

– Вот здесь я его видела, – всхлипнула Ксения. – Он к остановке пошел. Я такси ловила, а он в автобус сел. Ребята, – жалобно попросила она, – отпустите ме…

– Закрой пасть, овца, – лениво посоветовал один из сидевших в машине четверых парней. – Лучше смотри по сторонам. Засечешь этого пса, покажешь и можешь дергать.

– Вы все хорошеете. – Плотный человек, войдя в спортивный зал, сделал комплимент молодой стройной светловолосой женщине. – Скоро всех мужчин с ума сведете. Разве можно так, Жанна Борисовна? – улыбнулся он.

– На том стоим, – весело отозвалась она и легко спрыгнула с тренажера. Взяв полотенце, вытерла шею. – Аркадий, вы что-нибудь узнали о преступниках?

– Пока нет. Но скоро их скальпы будут вам доставлены. Я пришел выразить вам свое соболезнование. – Он вздохнул. – Знаю, как вы…

– Перестаньте, Аркадий, – улыбнулась она. – Дело в том, что негодяи, убившие Степана и Галину, забрали все деньги. Мои деньги. И я хочу наказать этих сволочей. К тому же, если говорить откровенно, я думала, что благодаря знакомству с вами защищена от подобного. А оказывается, есть сила, которая…

– Мы найдем их, и они вам вернут все, – улыбнулся Аркадий.

– Но вы пришли не только для того, чтобы сообщить мне, что вы наконец решили принять меры. Если я правильно поняла, мне предстоят расходы, я должна буду оплатить работу поисковиков. Не так ли, Аркаша?

– Не устаю восхищаться вашим умом, – улыбнулся он.

– А я вашей наглостью, – засмеялась Жанна. – Ведь вы постоянно делаете мне приятное за мои же деньги. То есть…

– Бога ради, Жанна Борисовна, я же вам и слова не сказал о деньгах. Для того чтобы наказать преступников, мы отрываем от дел людей, которые и будут заниматься поисками. А так как в этом заинтересованы вы, то…

– Я поняла вас, – засмеялась Жанна.

– Вот он! – возбужденно воскликнула Ксения, повернувшись назад и тыча рукой вслед неторопливо идущему рослому широкоплечему мужчине.

– Стоп, – обернувшись, бросил сидевший рядом с водителем Мот.

«Девяносто девятая» остановилась. Парни по непонятной Ксении причине уже трижды меняли автомашины.

– Ты – за ним, – сказал Мот одному из парней.

– Он это, – повторила Ксения. – Хочешь, я сейчас подойду и…

– Короче, вот что – дергай отсюда. Но запомни, шкура, – угрожающе добавил он, – если хоть слово кому вякнешь, хана тебе. Свалила наскоряк, – приказал он.

Ксения, часто оглядываясь, словно ожидая, что ее попытаются остановить, быстро пошла по улице. Свернув за угол, побежала.

– Ты чего? – зло спросил Мот вернувшегося парня.

– Он в пивбаре, – ответил тот. – Пива две кружки взял. Мот вытащил сотовый телефон.

– Отлично, – довольно улыбнулся Шакал. – Значит, нашли. Так, узнай адресок пивбара и скажи мне. Пусть твои там и будут, пока этого крутого менты не возьмут, и сматываются. Это точно он?

– Она узнала его.

– Что с тобой? – открыв дверь, спросила стремительно проскочившую мимо нее Ксению пожилая женщина.

– Мама, – Ксения захлопнула дверь и накинула цепочку, – мне надо уехать. Дай денег.

– Да что случилось-то?

– У меня неприятности, могут убить.

Мать, ахнув, прижала руки к лицу.

– Мне нужно уехать. У меня сейчас, как назло, нет денег.

– Я вчера получила пенсию, – вспомнила мать и торопливо прошла в комнату.

– Вот, – она протянула дочери деньги, – бери. Да что же случилось-то? Почему…

– Мама, – схватив деньги, заторопилась Ксения, – все потом расскажу. Я тебе верну, обязательно. А сейчас мне пора. – Шагнув к двери, повернулась. – Если меня будут спрашивать, ты меня не видела.

– Кто будет спрашивать? – заволновалась мать.

– Кто бы ни спрашивал. – Чмокнув мать, Ксения выскочила.

Мот, широко раскрыв рот, сдавленно промычал.

– Гнида поганая. – Шакал снова ударил его в живот. – Кто же так делает? На кой ты отпустил ее? Падаль. – Мощным крюком он отбросил Мота с окровавленным лицом к стене. – А ты… – Шакал ожег яростным взглядом стоявшего позади Атамана. – Строишь из себя блатного, а на деле шваль.

– Ты! – Вырвав из-за пояса пистолет, Анатолий щелкнул курком. – Думай, что базаришь!

– Ты меня пугать вздумал? – шагнул к нему Шакал. – Да я тебя сейчас…

– Тормози, – отступив на шаг назад, предупредил Атаман. – Шмалять буду.

Уловив движение слева, нажал на курок. Рванувшийся к нему парень метнулся назад и упал. Степан еще дважды выстрелил. Упал второй боевик. Разин, направив ствол в его сторону, выстрелил, но Шакал успел выпрыгнуть в дверь.

Пуля взвизгнула над его головой.

– Пес! – заорал Атаман, бросаясь к двери.

Шакал, перекатившись через голову, выпрыгнул в раскрытое кухонное окно.

Снова грохнул выстрел. Пуля, расщепив подоконник, впилась в стену. Атаман выстрелом в упор уложил вбежавшего в прихожую парня с пистолетом. Бросился назад, в комнату, подскочил к стенке. Сунув пистолет впереди за ремень, достал спортивную сумку, повесив на плечо, выхватил пистолет и прыгнул к двери.

Осторожно подошел к приоткрытой входной двери. Прислушавшись, выскочил. Ахнув, от двери отскочили три женщины.

– Ша, бабы. – Он приложил к губам ствол пистолета. – Кто обо мне шепнет хоть полслова, дня не проживет. – И бросился вниз по лестнице.

– Звони Сыщику, – буркнул вскочивший в «вольво» Шакал. – Пусть Атамана берут.

– А вот и они, – усмехнулся сидевший за рулем мускулистый мужчина.

Шакал увидел две идущие на скорости милицейские машины и два микроавтобуса.

– Вот сволота, – усмехнулся Шакал, – чуть не пристрелил. Парней, похоже, он сделал всех.

– А чего он завелся-то? – поинтересовался водитель.

– Ты, Дан, – сказал Шакал, – стал любопытным. Видно, дело к старости.

– Что случилось? – испуганно спросила молодая женщина.

– Ша, – прошипел Атаман. – Меня у тебя нет. Лучше бы ты вышла, послушаешь, что там базарят. А потом прогуляйся куда-нибудь.

– Ладно.

– И обо мне молчи.

– Да уж поняла, – ответила переодевающаяся в спальне женщина. – Вон их сколько, – кивнула она на окно.

– Понаехали уже, суки.

– Внимание, – услышал сидевший в патрульной машине старший сержант. – Объявлен перехват! Разыскивается опасный преступник. Разин Степан Иванович. Кличка Атаман. Преступник вооружен и окажет активное сопротивление. У него огнестрельное ранение правого плеча трехдневной давности. Приметы разыскиваемого преступника…

– Один билет, – отдала деньги Ксения.

– Паспорт, девушка, – сказала кассир. Ксения отдала паспорт, с волнением посматривая на вход.

– Спасибо. – Кивнув кассиру, взяв паспорт с вложенным в него билетом, она быстро пошла к третьей стойке, у которой шла посадка на самолет.

Услышав звук отпираемого замка, Атаман, неслышно шагнув за старый шкаф, вскинул руку с пистолетом. – Это я, – узнал он голос женщины.

– Заходи медленно, – не опуская руку с «ТТ», буркнул он. Женщина, испуганно глядя на него, осторожно вошла в прихожую.

– Ну, – опустив пистолет, спросил он, – что слышно?

– Там, – мотнула она головой вверх, – двое убиты и один ранен. Сейчас прочесывают все…

– Здесь они есть? – перебил он ее.

– Только у тебя в квартире, а так вроде все уехали.

– Из парней кто был? – спросил он.

– Приезжали Моряк, Днепр и Косой. С ними были парни. Милиционер в штатском подошел к ним и о чем-то разговаривал.

– Сучары, – процедил Степан. Вздохнув, положил пистолет на столик и осторожно погладил раненое плечо.

– Что случилось? – спросила женщина.

– Да Шакал, пес комолый, – огрызнулся Атаман, – буробить начал. Расчувствовался, сучара. Забыл, гребень, с кем базарит.

– Зря ты, Степан, – вздохнула она. – Им сейчас все можно. И Кардинал не за тебя будет.

– Это мы еще посмотрим, – буркнул он и велел:

– Приволоки чего-нибудь выпить. И еще… – остановил он шагнувшую к двери кухни женщину. – От тебя мне линять нужно. Ты меня к каким-нибудь знакомым отведи. До Кардинала я у них побуду. Он рамс быстро разберет. Кардинал – мужик правильный. А Шакал, он шакал и есть.

– Глеб себе такое прозвище взял, – сказала женщина, – после того как прочитал какой-то роман. Там Шакал на президента Франции де Голля покушение готовил…

– Да в гробу я его видел, – бросил Атаман. – Просто с левой стрелять неудобно. А так бы завалил я эту псину. Ну ничего, Кардинал приедет, я с этого шакаленка свое один хрен получу. Милка, так мы что-нибудь придумаем? Ну, насчет знакомых?

– Конечно. У меня есть подруга, на Варшавке живет. Вот к ней и поедем.

– Скоро привезем, – усмехнулся в сотовый телефон сидевший рядом с водителем парень.

– Жду, – сказал Шакал.

Отключив телефон, взглянул на сидевшего перед ним молодого, исколотого татуировкой парня.

– Короче, – сказал Глеб, – принимай дела. Цветной. Надеюсь, возражений не будет? – оглядел он сидевших в комнате остальных пятерых. – Ведь вы блаткомитет. Ты, Днепр, – остановил он взгляд на невысоком толстяке, – даже вроде кент Атамана. Так?

– По зоне, – сказал Днепр. – Атаман там в авторитете был, с ним легче жилось. За мной все-таки с первой ходки хвостик был. В хозобслуге в тюрьме остался. Мне годишник впаяли за угон. Мать добазарилась в управе, ну, меня и оставили. Так что, коснись какого шухера, предъявили бы. А с Атаманом все путем было.

– С чего он начал-то? – удивленно посмотрел на Шакала лысый мужчина в тельняшке. – Ведь Атаман не беспределыцик и за «дуру» просто так не хватается. Значит…

– Ты никак хочешь разбор навести? – ухмыльнулся Шакал.

– А почему бы и нет? У меня «хвоста» не было. Атаман – мужик правильный. Никогда не грубил за просто так…

– Ты, Моряк, тоже правильный, – насмешливо прервал его Цветной. – То-то с Атаманом…

– Ты! – Моряк вскочил. – Ты чего лепечешь? Думаешь, я не в курсе, что ты давно подсиживал Атамана?

– Завянь. – Цветной тоже поднялся.

Моряк шагнул вперед и щелкнул лезвием пружинного ножа. Шакал, откинувшись на спинку кресла, с интересом наблюдал за ними. Остальные бросились между Цветным и Моряком.

– Да хорош вам, – пробормотал Днепр. – Чего вы между собой цепляетесь? Атаман иногда…

– Ты бы ему это сказал, – ожег его взглядом Моряк. – При нем все рот на замке держали. Эх вы! – Презрительно осмотрев всех, шагнул к двери. – А ты, – остановившись, взглянул на Шакала, – особо не блатуй. Это здесь ты такой крутой. Попадешь в зону – враз потускнеешь.

Глеб рассмеялся.

– Вы тоже так думаете? – весело спросил он. Моряк вышел.

– Он только с зоны, – вздохнув, махнул рукой мужчина с проходившим через правую бровь и кончавшимся на веке шрамом, отчего глаз казался прищуренным.

– А там все-таки порядки другие. Моряк десятку оттянул и живет…

– Давайте так, – предложил Шакал. – Вы с нами, или… – Не договорив, многозначительно замолчал. Переглянувшись, пятеро молча кивнули.

Моряк сел в машину и повернул ключ зажигания. «Разблатовались эти новые русские, мать их, – думал он. – Атаман – путный парень. Наверное, Шакал лишнее позволил, если уж Степка поливать начал. Да на хрен они мне упали, – трогая машину, пробурчал он. – И без них ништяк. Соберу кого знаю, и свою воду замутим. А то мафия, – криво улыбнулся он. – Ходи под ней, как под конвоем. То нельзя и то не особо. Да в гробу я их всех видел. А если начнут предъявлять что-то, разберемся. Где Атаман? – притормаживая, подумал он. – Его, судя по всему, пасут. А где?» Не найдя ответа, выругался.

– Какого вам нужно? – увидев милицейский «форд» и требующего остановиться сержанта, буркнул Моряк. Прижав «восьмерку» к тротуару, вышел. – Какого хрена размахался? Я же по правилам катил. И скорость шестьдесят.

– А здесь сорок, – подходя, насмешливо проговорил сержант.

– Да брось, командир, – поморщился Моряк, – давай мирно разбежимся. Сколько отстегнуть? – Он сунул руку в боковой карман легкой замшевой куртки.

– Руки! – направив на него пистолет, заорал от машины второй.

Подошедший сержант резко ударил Моряка дубинкой по коленям. Вскрикнув, он упал.

– Вы че?! – заорал он. – Козлы гребаные! Вы… Взмахнувший дубинкой сержант опустил ее на вскинувшего руки уголовника. Он взвыл от боли в отбитых кистях. Обеими ногами толкнул снова взмахнувшего дубинкой милиционера. Толчок пришелся в голень. Сержант упал на спину. Моряк выхватил нож. Едва щелкнуло раскрытое лезвие, рывком подал тело вперед и выбросил руку с ножом.

Подбежавшему второму милиционеру острое лезвие вспороло левое бедро. Он направил ствол пистолета на Моряка, дважды нажал на курок.

– Вот здесь они меня остановили. – Водитель махнул рукой вправо. – Мужик такой…

– Точняк? – посмотрел на него худощавый мужчина, сидевший за водителем «опеля».

– Ну, – кивнул тот. – У меня память классная. Я могу сказать, откуда вез пассажира три дня назад. Где подхватил его и куда отвез. А тут слышу – стреляют, – уже не в первый раз начал он рассказывать. – И вижу – мои пассажиры бегут, А там «жигуленок» стоял. Баба какая-то подрулила и выскочила за сигаретами вроде, движок не заглушила. Эти двое с ходу нырк в него, и по газам. Баба завизжала и вдогонку. – Он рассмеялся. – Машет руками и кричит, но догнала, назад на своей машине приехала. Она говорит – бегу и кричу. А они вдруг останавливают, выскакивают – и в какой-то двор. И ключи…

– Пока оцепления не было, – говорил водитель, молодой парень с перебитым носом, – они и проскочили, а на тачке стремно. Хозяин наверняка сразу заявит. А тут и оторвались, и заявы не было. Они с квартал проехали? – спросил он. – Да хорош тебе, – усмехнулся худощавый, – суперагента строить. Так, – вернулся он к делу. – Далеко они не ушли. Такие, как эти, пехом топать не умеют, да и не любят. К тому же – страх на ментов нарваться. Тем более что они сотрудников Малкиной сделали. Значит, могли жить там. Ты вот что, – обратился он к таксисту, – сможешь хари их описать? У нас художник есть, он типа фоторобота сделает.

– А чего же не смочь, запросто. Особенно мужика. Он такой весь из себя заблатненный. Только мне ведь сегодня нужно…

– Сколько за сутки зашибаешь? – вопросом прервал его худощавый.

– По-разному бывает, – не зная, как завысить цену, неопределенно отозвался водитель. – Бывает…

– Тыша пойдет? – усмехнулся понявший его худощавый.

– Бывает, и по три имею, – бросил таксист. – Мало ли…

– Короче, пять, – уже раздраженно буркнул худощавый. – И все, покатили к художнику.

– Скажите, – нервно спросила Ксения. – Владимир долго принимать не будет?

– Рейс задерживается на час, – вздохнула молодая женщина в справочном.

– Но объявляют уже в третий раз, – недовольно проговорила Ксения.

– Так, видно, небесам угодно.

Ксения хотела что-то сказать, но увидела вошедших в кассовый зал троих крепких парней. Они внимательно осматривали пассажиров, в основном женщин.

Ахнув, она, быстро оглядевшись, увидела теснившихся вокруг игровых автоматов людей. Бросившись вперед, смешалась с группой молодых парней и девушек.

– Ребята! – раздался властный мужской голос. – Все в автобус!

Мила вышла из подъезда. Посмотрев на окна первого этажа, быстро пошла по двору.

– Ну что? – услышала она негромкий мужской голос.

– Он говорит, – остановившись, повернулась она к двум парням, – что дождется темноты. Говорит, парни Шакала могут быть рядом.

– Короче, давай его на хате цепанем, – предложил один.

– Снова пальбу откроет, – помотал головой второй. – А Шакал сказал – больше кипиша быть не должно. Будем ждать.

– Ты скажи ему, что Моряка подстрелили, он дома подыхает.

Второй, вздрогнув, рухнул на бетон. Первый увидел Атамана и тут же ощутил чувствительный тычок чего-то твердого в живот.

– Где Моряк? – процедил Атаман.

– Его мусор замочил, – просипел первый. Раздался приглушенный хлопок.

Вздрогнув, парень начал падать. Взвизгнув, Мила отскочила.

– Шлюха, – буркнул Атаман, – подставила. Я, чертило, поверил тебе, крыса поганая. – Выбросил руку с пистолетом и выстрелил.

Сухо щелкнул боек. Завизжав, она, прикрывая голову руками, скинув туфли на высоких каблуках, побежала по двору. Атаман рванулся в другую сторону, но тут же вернулся и стал обыскивать первого парня. Достав небольшой, иностранного производства револьвер, сунул его в спортивную сумку. Оглянувшись, увидел нескольких человек у гаражей. Шагнул ко второму, прохлопал его карманы и пояс.

Достал небольшую пачку долларов, вытащил «Макаров». Посмотрев в сторону гаражей, выбросил в ту сторону руку с пистолетом. Люди у гаражей мгновенно рассыпались. Атаман усмехнулся и бросился в сторону. Навстречу вбежали в арку двое милиционеров. Не замедляя шага, Степан, вытянув руку с пистолетом, начал стрелять. Один милиционер упал сразу. Второй, пытаясь вытащить пистолет, присел, но второй выстрел Атамана уложил его на асфальт.

– Стой! – раздался крик.

Из подъезда выскочили четверо в штатском с пистолетами. Последним выбежал рослый мужчина с автоматом. Слева неожиданно застучали выстрелы. Один в штатском упал. Остальные ответили выстрелами. Воспользовавшись этим, Атаман, добежав до гаражей, увидел приоткрытые ворота одного, вбежал туда. Около «семерки» стоял с поднятыми руками пожилой мужчина в очках.

– Заводи! – заорал Атаман. Перестрелка на какое-то мгновение стихла. Но через несколько секунд выстрелы, быстро перемещаясь вправо, застучали снова.

– Все, – заведя машину, сказал пожилой.

– Трогай, – усаживаясь рядом и приставив ствол пистолета к его боку, приказал Атаман.

– Кто такие?! – пнув ногой в окровавленный бок лежавшего мужчину, громко спросил рослый человек с автоматом.

– Да иди ты, мусор! – стонуще отозвался тот.

– Парни Моряка, – подойдя, сказал молодой мужчина в джинсовом костюме.

– Приехали Атамана выручать. И получилось… – Он тоже пнул лежавшего в грудь.

– Ты, сучара, – дернул тот скованными сзади руками, – меня бы пять минут назад пнул. На пузо грохнулся бы, гребень.

– В машину его, – подойдя, приказал подполковник милиции.

– Он от гаражей на «семерке» ушел! – К нему подбежал капитан милиции. – А семьсот двадцать, семь-два-ноль, ЭР ТЭ, Воробьев Михаил Павлович, – хозяин. Пятьдесят три года. Не судим. Мы объявили розыск. Не уйдет.

– Троих положили, сучары, – простонал коренастый мужчина, поддерживающий раздробленную в локте руку. – Взяли кого-то. Кого – не знаю. Мы с Митяем оторваться сумели. Я вот пулю уже в машине поймал.

– Моряка, говорят, замочили, – сказал невысокий парень с пистолетом. – Он с Шакалом сцепился, вот и попал под раздел. Точняком его Шакал подставил. У них с некоторыми мусорами вась-вась. Они вообще приборзели. Мы теребим «зверей» на рынках – плати процент парням…

– Сами виноваты, – промычал раненый. – Надо было сразу за них взяться, когда они только начали. А потом они хрен свое упустили. Петрака заколбасили. Лось в тачке подорвался. Локотка на двадцатку в тюрьму упрятали. Подставили. А…

– Надо разбегаться в разные стороны, – перебил его парень. – А то и нас похоронят с песнями «Битлз». Они любят вводить новшества. Атаман, как думаешь, уйдет? Единственный мужик среди всех этих заблатненных путный был. А остальные… – Он плюнул. – Ну, Моряк еще.

– И ты, Блин, всегда по масти один на льдине, ломом подпоясанный, – усмехнулся парень. – А сейчас отморозком станешь. Свои же и замочат.

– Свои – нет, – ухмыльнулся Блин. – Лично мне по хрену все эти мафиози. Шестерить перед ними не стану. Они…

Распахнувшаяся дверь помешала ему договорить. Сильный удар ногой в лоб сбил его. Парень, отпрянувший назад, вскинул пистолет. Сзади раздался звон разбитого стекла. Получив удар прикладом по голове, он потерял сознание и упал на пол.

– Взяли, – сказал в переговорное устройство крепкий мужчина в камуфляже.

– Атамана нет.

– Все путем, – заходя в тамбур вагона, довольно вздохнул Атаман. – А куда поезд идет? – неожиданно спросил он.

– Погоди-ка, – удивленно посмотрел на него молодой проводник, – тебе куда надо?

– Короче, – сунув ему сто долларов, кивнул Атаман, – веди в купе.

– Ну, ты даешь, – взяв доллары, покрутил головой проводник. Поезд тронулся.

– Так я и думал, – буркнул Кардинал.

– Что опять случилось? – спросил Лев, потягивая пиво.

– Там такое, что и поверить трудно. Уголовники, которые работали на нас, разделились. Моряка убили люди Шакала. У него в милиции работают несколько парней. Очень удобно – провоцируют человека, а потом убивают. Применение оружия на поражение всегда оправданно. Атаман объявил войну, он мужик опасный. Сначала стреляет и только потом думает. Чем и нравился мне, но сейчас он опасен. Его, правда, разыскивает милиция, но на нее мало надежды. Если уж они сразу прихватить его не смогли, то потом вообще вряд ли найдут.

– Плевать на Атамана, – пренебрежительно махнул рукой Лев. – Если уж таких бояться, то…

– Не бояться, – поправил Кардинал, – а опасаться. Он многое о нас знает. К тому же смел. Он не станет прятаться от нас, а будет жалить везде, где может. Атаман – опасный враг. Но некоторое время он не страшен, ранен. Надо постараться отыскать его в ближайшее время. Он много знает, и потому очень опасен. А кроме того, неприятно осознавать, что в любое время в тебя где угодно могут выстрелить, – Лично я думаю, – проговорил Лев, – что там…

– Шакал сказал обидные для Атамана слова, – улыбнулся Кардинал, – из-за этого все и началось. Моряк скорее всего не принял, что главным среди них стал Расписной, а не он. Поэтому…