– У него старики здесь живут. Я ему на глаза особо не попадался, ведь он знает про наши дела с Погорельцем. Думаю, зачем лишний раз рисоваться?

– Он точно не знает, что ты здесь? – спросил Гога.

– Нет, – уверенно ответил Семен. – Он наездом. Я же говорю – у него мать и отец здесь. Пахан Антошкин на ЖБИ главным инженером работал. Сейчас разговор ходит – вроде как…

– Подожди, – бросив взгляд на Гогу, остановила его Зоя, – как зовут отца Мустанга?

– Василий Григорьевич Лобов, – удивленно посмотрел на нее Семен. Гога расхохотался. – Ты чего? – повернулся к нему Семен.

– Да так, – посмеиваясь, покачал тот головой. – Вспомнил анекдот один. Приходит…

– Ты был прав, – посмотрела на него Зоя. – Хорошо еще…

– В этот раз права ты, – перебил Гога. – Кто умеет выжидать, добивается большего. В противном случае мы бы уже не хотели ничего.

– Про что это вы? – непонимающе спросил Семен.

– Да так, – отмахнулся Гога, – вспомнили один анекдот.

– Ясно. – Семен шагнул к двери.

– Все-таки не забудь узнать о Стилисте, – сказал вслед ему Гога.

– Стерва! – ударив по висевшему набитому песком чучелу, выкрикнула Алиса.

– Я думала, мы подруги, а ты, Лолочка, вот как заговорила. Ну что же, ты мне сама подбросила идею. Я всегда уважала Валерия только как человека, и он был мне симпатичен как супруг моей подруги. А теперь, – она с коротким криком-выдохом ударила чучело, – буду видеть в нем мужика.

– С кем это ты? – услышала она и увидела вошедшего Игоря.

– Сама с собой. – Алиса полотенцем вытерла пот со лба. – А то что-то скучно стало. Вот и решила размяться да и поговорить с собой. У тебя так не бывает? – улыбнулась она.

– У меня нет.

– Счастливый, – сматывая с рук бинты, опять улыбнулась Алиса.

– Ты не хочешь поужинать со мной? – спросил Игорь. – Меня что-то тоска взяла. Надоел город. Решил съездить в охотничий домик. У меня есть одно укромное местечко, где я скрываюсь от всех дел и людей. Место глухое, рядом речка. Поедем со мной? Хочется, чтобы рядом была прекрасная сильная женщина. А то мы с тобой только по деловым вопросам встречаемся. Поедешь?

– Это как-то неожиданно, – растерялась Алиса.

– Перестань, – улыбнулся Игорь. – Ты всегда видишь во мне сухаря Семенова. Да, на работе я такой, без всяких эмоций. А в жизни другой. И ты имеешь реальную возможность в этом убедиться.

– Вот как? – засмеялась Алиса. – Тогда я обязательно воспользуюсь такой редкой возможностью. А если об этом узнает твоя…

– Вот уж не думал, что ты кого-то можешь бояться.

– Едем. Я только переоденусь.

– Жду в машине.

– Слушай, Артур, – входя в комнату, сказал Русич, – мне надоело кататься по всем местам, где собирается это шкурье. Если ты хочешь…

– Федор, – недовольно перебил его полковник, – я знаю, чего я хочу. Если у тебя нет желания ездить со мной, не езди.

– Но ты ко мне приехал, как же я тебя одного по таким местам.

– Тогда не говори об этом.

Федор коротко усмехнулся:

– Давай поедим, а то от этой езды у меня что-то аппетит разыгрался.

– Насколько я помню, – засмеялся Артур, – отсутствием аппетита ты никогда не страдал.

– Я тоже кое-что помню, – проворчал Федор. – Что зазря ты никогда и ничего не делаешь. Значит, ты в Москве появился с определенной целью. А…

– По-моему, мы уже обговорили это, – резко перебил его Артур.

– Будешь есть? – обиженно спросил Федор.

– Давай лучше куда-нибудь завалимся, а то твоя пища напоминает…

– Мне тоже, – кивнул Русич. – Но хоть это солдатское блюдо готовить умею.

– Варишь колбасу, – со сдержанной улыбкой начал полковник, – отваром заливаешь супы быстрого приготовления. Они вроде все разные, а на деле одно и то же. На Западе их, кстати, давно не едят.

– Куда поедем? – спросил Федор. – Туда, где собираются…

– В нормальный ресторан. Просто отдохнем. Может, и женщин приличных встретим.

– Нормальные в ресторан поодиночке не ходят.

– Ну, может, придут две подруги, – улыбнулся Артур.

– Так нас и ждут две порядочные.

– Ты ведь совсем не старый. Тридцать два?

– Три.

– Возраст Христа. А бурчишь, словно тебе все семьдесят. Что же с тобой в пятьдесят будет?

– Не доживу, – буркнул Федор. – Да не очень-то и хочется. Скука старому. Какая-нибудь кондрашка хватит – и подыхай медленно. Не хочу.

– Знаешь, – вздохнул Артур, – мне уже сорок пять. И хочу протянуть, пусть подыхая, как сказал ты, по крайней мере месяцев семь-восемь, проводить век, а заодно и тысячелетие, а там, – он махнул рукой, – и трава не расти.

– Конечно, двухтысячный встретить необходимо. Представляешь, всем по сто лет стукнет, – улыбнулся он.

– Ну что, – засмеялся Артур. – Тронулись, пока еще по сто не исполнилось?

– Смотри. – Войдя в комнату, Людмила протянула сидевшему в кресле Китайцу газету. – Продается… – Повторяться нельзя, нужно находить новые источники сведений. Если будем работать по этой же схеме, нас быстро вычислят. К сожалению, милиция в последние годы работать научилась. К тому же лучше на некоторое время утихнуть. Подумают, что столицу навещали гастролеры. Впрочем, мы как раз и есть гастролеры.

– Юрка, ради чего ты собрал всех? Я говорю о Волчаре, Петьке. Ну, Толик, – Людмила вздохнула, – мой брат. И как ни странно, я довольна, что он с нами. Потому что, если бы не ты, Толька давно бы уже был в тюрьме. А вот Волчара… Я начинаю опасаться его. Он постоянно какой-то… – подыскивая правильное определение, она помолчала, – вызывающе-насмешливый. Когда он появился с Толькой, мне сразу стало не по себе. Я не понимаю, зачем ты взял его с собой.

– Волчара опытный и безжалостный бандит, – сказал Юрий. – В нем порой говорит уязвленное самолюбие. Он из тех, у кого, как принято говорить, пальцы веером. Он всегда был лидером. В зоне, на свободе, всюду среди себе подобных. И вдруг теперь он вынужден кому-то подчиняться. У него скоро должно это пройти. Если нет – я убью его. Что касается Петра, то он меня устраивает. Опытный водитель. Ни во что не суется. Так что…

– Ты уверен в нем? – перебила его Людмила.

– Абсолютно.

– Я поняла, что вы знакомы. Он тоже сибиряк?

– Да. Мы тюменские мужики. Вернее, я в школе там учился. В одном классе с Петькой. – Воспоминание на секунду согрело его холодные глаза. – Потом в армию вместе ушли. Даже в одну роту попали, в разведбате были. Потом расстались. Я остался прапором. Он в Москву поехал после дембеля. У него здесь отец жил. Его родители в разводе были, но отец всегда помогал Петьке. Вот он его после армии и пристроил в таксисты. Потом Петька какому-то новому русскому, а тот сам подставил зад, «вольво» подпортил. В общем, рассчитали его. У того гада все схвачено было. Петька на «Таврии» отцовской вроде подработать хотел. Не получилось. Жена от него сразу сбежала. А любовь была как в романе. Из армии ждала, по два раза в день писала. А коснулось дела – и сбежала. Какой-то коммерсант ее увел.

– Значит, у нее любви не было, – сказала Людмила. – Потому что когда любишь…

– Если бы я приехал к тебе нищий, – неожиданно спросил он, – и без надежды на завтра? Как бы…

– И он еще спрашивает! Я с тобой…

– Опять-таки, – спокойно заметил Юрий, – из-за, денег. Впрочем, как и она. Хотя Толик – исключение. Он молод, и ему нравится все это. Хотя он уже побывал в тюрьме. Но все равно – молодость, игра горячей крови.

– Я давно хотела тебя спросить, почему ты называешь себя Китайцем?

– Не я, – засмеялся Юрий. – Меня так еще в армии прозвали. Я увлекся китайским искусством. Боевым. Начал с разминки. Меня один старший прапорщик начал обучать. Названия уже и не помню, но штука классная. А разминка такая медленная и на вид потешная. Я вставал раньше команды «подъем» на пятнадцать минут и делал эти упражнения. Вот и получил прозвище Китаец. Мне понравилось. С тех пор, если представляюсь, говорю – Китаец.

– Ты мне этого не говорил.

– Я тебе много чего не говорил, – усмехнулся он. – Потому что не знал, нужна ты мне или просто переспал, и все. Но когда прихватило, тебя вспомнил. Наверное, поверил, что ты умеешь…

– А если бы не прихватило, появился бы?

– Не знаю. Я тебя, пожалуй, одну вспомнил, так что все равно появился бы. Правда, лучше, если бы миллионером. Но я буду богатым, обязательно буду.

– Не думаю. – Людмила покачала головой. – Зарабатываем мы, конечно, неплохо. Но делим на всех, а потом еще…

– Людочка, – Китаец поцеловал ее, – я знаю, чего хочу от этой жизни, и обязательно возьму это. Нет, – увидев понимающий взгляд женщины, улыбнулся, – я не планирую захват Алмазного фонда или налет на Монетный двор. Но когда мы возьмем действительно крупную сумму, то будем делить ее на двоих. На Толика и на нас, – заметив вспыхнувшую в глазах женщины тревогу, добавил он.

– Потому что ты и я – одно целое.

– Давай хоть напьемся вдоволь, – открыв бутылку коньяка, усмехнулся Волчара.

– Не хочу, – помотал головой сидевший перед телевизором Толик.

– Скучный ты тип, – наливая себе рюмку, заметил Волчара. – Мы уже три дня сиднем сидим в столице и посматриваем в окна, а порой в телик. Бабок, можно сказать, полные карманы и…

– Хватит, – бросил Анатолий. – У тебя одна пластинка. Сейчас про девочек по вызову начнешь. Знаешь, я верю Китайцу и считаю, что он все делает правильно. Наверняка скоро пойдем на дело. И сразу смотаемся из Москвы. Вот тогда, – подмигнул он насмешливо улыбавшемуся Волчаре, – и гульнем по-настоящему.

– А что по-твоему, – серьезно спросил Волчара, – означает «гульнем по-настоящему»? – Ну, – пожал плечами Толик. – Бабы. Полно выпивки. В общем…

– Понятно, – усмехнулся Волчара. – Гульнуть по-настоящему – это больше чем просто бухара с биксами. Это когда ты себя чувствуешь человеком с большой буквы. Не понравилась харя, врезал ему от души. Что-нибудь против сказали – убил. Гулять по-настоящему могут только те, кто чувствует, что ему жить осталось хрен да маленько. А таких считанные единицы. Я не про больных говорю, а о тех, кто чувствует, что за ним по пятам смерть ходит. Тем более сейчас пожизненное дают. Оттуда, я про зону для пожизненников, хренушки сорвешься. Хуже, чем «вышка». Представляешь, ты знаешь, что никогда не освободишься. – Он вздохнул. – Вот и мы на это натянули. Правда, скорее всего только Китаец ухватит по самое некуда. Мне лет двадцать пять впаяют. Тебе лет на пять – семь меньше. Людка «червонец» хапнет. Водилу нашего, по сравнению с нами, помилуют. Тоже лет двенадцать огребет.

– Хорош тебе каркать, – недовольно проговорил Толик. Волчара неожиданно расхохотался.

– Ты чего, – удивился Анатолий, – балдеешь?

– Бабушка моя, – посмеиваясь, проговорил Волчара, – тоже так говорила. Хорошая бабка была. Умерла, когда мне пятнадцать было. Я любил ее. – Вздохнув, Волчара сунул в рот сигарету. – С тех пор и курить начал. Надоело сидеть на месте, – неожиданно без перехода зло воскликнул он, – как в комфортабельной камере. – Подойдя к окну, глубоко затянулся и выдохнул дым.

– Ништяк пить и курить можно. Чего ждем?

– Юрий говорит, – начал Толик, – что дело крупное будет. И тогда сразу уедем.

– Это он так говорит! – рявкнул Волчара. – А я сейчас гульнуть желаю! Вдруг нас возьмут завтра! Или сейчас мусора с веселыми ребятами из ОМОНа нагрянут! Тогда что? На нас жмуров на каждого по одному. Ты это понимаешь? – Затянувшись, махнул рукой. – И будем в камере вспоминать, что бабки остались. Знаешь, как обида давить будет? Наш брат только тем и живет: хапнул мешок – и гуляй, пока…

– Поэтому и попадаются быстро, – перебил его Китаец. – Потому что живут одним днем. Украл, выпил – в тюрьму, – напомнил он слова Доцента из кинофильма «Джентльмены удачи». – Я не из них. И хочу, и буду жить по своим правилам. Если не устраивает, – жестко добавил он, – как говорят по-вашему – жопа об жопу и кто дальше прыгнет. Решай.

Несколько мгновений Волчара молча смотрел на него.

– Чего решать-то? – выдохнул он. – В одной упряжке. Просто если что-то надумал, то хотя бы разжуй так, чтоб ясно было. Лично я хочу знать, что и почем. Другие, – он мотнул головой в сторону Толика, – все на веру принимаю», а я ясность обожаю. Понял, Китаец?

– Я это давно понял, но, с другой стороны, ни у тебя, ни у меня выбора нет. Мы начали это вместе, и…

– Чем ты раньше занимался? – перебил его Волчара.

– Ты же блатной, – усмехнулся Китаец. – И знаешь, что подобные вопросы не задают.

– Я в курсе, что базарят, а что нет. Мы не на пересылке, где ты с кентами с одной зоны едешь. За нами…

– Все будет так, – жестко сказал Китаец, – как решил я, и советов мне не надо. Запомни это.

– Лады. – Явно недовольный, Волчара кивнул.

– Ну, – наливая вино, Артур взглянул на сидевшего напротив Русича, – как тебе здесь?

– Черт его знает. Я же по таким заведениям не хаживал. Вроде все комфортно. Даже руки вымыть хочется и вилку – в левую, а нож – в правую, – усмехнулся он. – А заодно салфетку подоткнуть под воротник.

– Ну, это уж слишком, – улыбнулся Артур.

– Что желаете? – Официант по-своему понял взгляд Русича в его сторону.

– Пару коктейлей, – сказал полковник. – «Кровавую Мэри». У вас их делают?

– У нас все делают, – угодливо улыбнулся официант.

– Точно все? – быстро спросил Артур.

– Абсолютно. – Федор понял, что Артур хочет о чем-то спросить официанта, но, видно, передумал и снова отпил пива.

– Неси коктейли, – буркнул он.

– Не мужицкое это дело. – Русич взял бутылку пива и поднес горлышко ко рту.

– Мужчина, – услышали они игривый женский голос, – прикурить не дадите?

За соседний столик села женщина. Большие лучистые глаза с вызовом смотрели на них. Русич вскочил, шагнул вперед и щелкнул зажигалкой. Артур, отвернувшись, усмехнулся.

– Благодарю, – прикурив, сказала женщина.

– Не за что, – буркнул Русич.

– Может быть, вы не откажетесь выпить со мной? Я терпеть не могу посещать подобные заведения одна. А в этом большом городе я никого не знаю. – Она бросила взгляд на полковника. – Ваш Друг не рассердится?

– Все нормально, – успокоил ее Русич. – Мы с ним только за столиком познакомились. Француз, – неожиданно для себя добавил он.

– Француз? – уставившись на Артура, недоверчиво переспросила она.

– Ну да. Но по-русски говорит отлично.

«Похоже, он решил меня сосватать», – мысленно усмехнулся Артур.

Он заметил женщину сразу, как та появилась в ресторане. Войдя, остановилась у входа и оглядела зал. Высокая, стройная, на взгляд Артура, современно, но не броско одета. Волнистые светлые волосы касались плеч. Но Артур быстро потерял к ней интерес. В его жизни женщины никогда не занимали много места. Он знал, что ни одна женщина не будет рядом с ним. На это у него была веская причина.

«Хотя, – покосившись на оживленно разговаривающего с женщиной Русича, усмехнулся он про себя, – одна из особ женского пола, пусть совсем неожиданно, но уже вмешалась в мои жизненные планы».

– Артур Викторович, – услышал он, – хочу представить вам…

– Ангелина. – Женщина с улыбкой протянула ему руку. Поднявшись, Артур осторожно пожал ей руку и почувствовал силу ее пальцев. Удивленно вскинул брови, но, отметив аккуратно подстриженные ногти, мысленно усмехнулся: «Со спортом у нее в порядке. Этому она уделяет достаточно времени».

– Вы действительно француз? – не удержалась от вопроса Ангелина.

– По национальности, – улыбнулся он, – русский и подданный нашей великой державы, но много времени провел во Франции. – Сказав это, упрекнул взглядом Русича. – Садитесь.

– Спасибо. – Она спокойно приняла приглашение. Артур, отставив стул, дал ей возможность сесть. – В Москве бываю часто, – достав сигарету, проговорила Ангелина, – но сегодня впервые решила пойти в ресторан.

– В командировку приехали? – давая ей прикурить, поинтересовался Русич.

– Нет, просто решила немного пожить в Москве. Появились лишние деньги, – весело добавила Ангелина. – И еще, – понизив голос, она заговорщицки посмотрела на него, – узнать, есть ли в столице настоящие мужчины.

Русич недоуменно взглянул на полковника.

– Мне нужна помощь, – сказала Ангелина. «Вот почему ты так спокойно обратилась к нам, – понял Артур. – Тебе нужны исполнители».

– Много вам задолжали? – спросил он.

Она рассмеялась:

– Теперь я верю, что вы много времени провели во Франции и мнение о нашей великой державе черпаете из газет. Я расслышала иронию в вашем голосе. Но нет, я не и>у ребят для выбивания долгов. Слава Богу, я не попадала в такие ситуации. Сама не должна, и мне тоже никто не должен. Просто хочу проучить…

– Мадам, – усмехнулся полковник, – вы ошиблись адресом. Мы не мстим за обиженных прекрасных дам. Если вам больше нечего сказать, то ариведерчи. – Он улыбнулся.

Ангелина резко встала.

– Вы меня не так поняли, – сухо проговорила она. – Я приняла вас за нормальных людей, которым можно сказать то, что…

– Разговор на эту тему, – перебил ее Артур, – портит нервную систему. О ревуар.

– Бон шанс, – улыбнулась она и отошла к своему столику.

– Похоже, тоже по-французски говорит, – удивился Федор. – Что она сказала?

– Удачи, – перевел полковник и улыбнулся. – Если бы она начала говорить по-французски, я бы сорвался на русский мат. Я знаю лишь несколько самых простых фраз, а дама, похоже…

– Грубо ты с ней, – сказал Русич. – Может, у бабы беда какая, а ты…

– Так в чем дело, мон ами, – усмехнулся Артур. – Вперед и с песнями. Даме нужен рыцарь, который начнет ломать за нее копья. Я себя к таковым не отношу. Оставь мне ключи от квартиры – и в добрый путь. Когда убьют, сообщи. Похороны организую.

Русич промолчал.

– Ваши коктейли. – К столу неслышно подошел официант и поставил на стол бокалы. – Что еще? – забрав пустую посуду, спросил он.

– Пока все, – отрезал Русич. Официант, покосившись на него, поспешно отошел. – Ключ у тебя есть, – негромко сказал Федор Артуру. – Я узнаю, что ей нужно, и если посчитаю, что нужно помочь…

– Бон вояж, – кивнул полковник и попробовал коктейль. – Действительно «Кровавая Мэри», – буркнул он.

– Что ты сказал? – поднимаясь, спросил Федор.

– Бон вояж, – повторил Артур. – Счастливого пути.

– Чао, – кивнул Федор и пересел за столик к Ангелине. «Раньше, – подумал полковник, – и я, наверное, принял бы участие в предложенной прекрасной дамой авантюре. Но не сейчас. Это даже хорошо, что она заинтересовала Федора, он не будет мешать. Хотя, если честно, мне его помощь вполне может понадобиться».

– А как же ваш друг-француз? – Ангелина насмешливо посмотрела на Федора.

– Я совершеннолетний, – проворчал он. – И в опекунах не нуждаюсь. Вам действительно нужна помощь?

– С чего это вдруг такой интерес? – Отпив из бокала, она взглянула на тянувшего коктейль Артура.

– Слушай, подруга, – буркнул Федор, – давай говорить проще. Я не защитник обиженных и угнетенных, просто он задел. – Он мотнул головой в сторону полковника. – Так что лови момент. А то могу передумать.

– Значит, ты можешь передумать и завтра. – Она спокойно перешла на ты.

– Тогда зачем… – Я могу отказаться сразу, если мне не понравится то, о чем ты попросишь. – Хорошо, – решила Ангелина, – пойдем ко мне. Я тебе расскажу все, и ты мне сразу ответишь, да или нет. Ты не умеешь притворяться, – улыбнулась она. – А следовательно, тебе можно верить. Пошли.

– Легко поднявшись, положила на столик деньги.

Покосившись на полковника, Федор встал.

«Зацепила, – провожая взглядом идущую к выходу пару, усмехнулся Артур.

– Сейчас вино, легкая закуска и постель. А с такой женщиной переспишь – и будешь готов на штурм Кремля. А если она действительно из тех, кто мечтает о революции, тогда выбрала правильную тактику. Федька соскучился по женским рукам на своей могучей шее. Она это поняла. Так. – Он откинулся на спинку кресла. – Что она может ему предложить? Скорее всего устранение конкурента. Но почему она так легко обратилась к нам? И сразу начала брать быка за рога? Похоже, Федьку поставит в стойло. Как многогранен великий русский язык, – весело отметил он. – Вроде сразу и не понять, что сказано, с другой стороны – лучше не скажешь.

Интересно, она его хоть на часок домой отпустит? – Подвинув к себе стакан со вторым коктейлем, засмеялся. – Кто же уйдет от такой женщины. Правда, при условии, что она и в постели на высшем уровне».

– Ладно, мужики, – войдя в комнату, сказал Китаец, – сегодня можете вынырнуть на улицы Москвы. Правда, при условии не выворачивать город наизнанку.

– С чего такая милость? – оставаясь верным себе, спросил Волчара. – На удо попали. – Чего? – не понял Китаец.

– Условно-досрочное освобождение, – усмехнулся Денис. – Это когда через полсрока на волюшку отпускали. При СССР было, – вздохнул он. – Правда, если по удо, значит, сука. Ну, может, и работяга, то есть мужик по масти, но это очень редко.

– Сегодня мне тоже выйти надо, – проговорил Китаец, – так что будет массовый выход. Правда, каждый по своим делам.

– Наконец-то, – обрадовался Волчара. – Ох и гульнем сегодня, – подмигнул он Толику.

– Оружие не брать, – приказал Юрий.

– Может, и штаны не надевать? – насмешливо спросил Волчара. – Лично я без «дурочки» себя неуютно чувствую. Тем более сейчас разных качков полно, которые на улицах силушку показывают. Так что…

– Оружие не брать, – перебил его Юрий. Волчара хотел что-то сказать, но, взглянув на Толика, усмехнулся и кивнул.

– Надеюсь, ты не только на словах ножками дрыгать умеешь, – пробормотал он, – но при случае и в лобешник вкатишь.

– При случае, – отозвался парень, – вкачу.

– Ну, тогда ладно, – кивнул Волчара. Вытащив из-за ремня «ПМ», положил на стол.

– Мой пистолет, – увидев взгляд сестры, сказал Анатолий, – под подушкой.

– Это хреновина какая-то, – крутанув головой, снова возмутился Волчара, – на мне жмуры есть, а я «дуру» оставляй. Короче, вот что! – заявил он, схватив пистолет. – Как хочешь, но «дуру» не оставлю. – Он смерил застывшее лицо Китайца злым взглядом.

– Как хочешь, – стараясь говорить равнодушно, пожал плечами Китаец, – но в данное время для нас безопасней…

– А для меня спокойнее с «волыной», – перебил его Волчара.

– Встречаемся через сутки здесь, – закончил разговор Китаец. – Надеюсь, милицию никто не приведет. – Он вышел в прихожую.

Людмила последовала за ним.

– Ты, Толик, тоже «дурочку» возьми, – сунув пистолет за пояс, посоветовал Волчара.

– Я думала, будет драка, – догнав спускавшегося по лестнице Китайца, сказала Людмила.

– Я убил бы его, – не оборачиваясь, бросил тот, – но еще, как говорится, не вечер.

– Мы куда? – спросила она.

– В одно место, к знакомому.

– Куда пойдем? – спросил Толик.

– Будем поглядеть, – неопределенно отозвался Волчара. – Сейчас малость прошвырнемся, ловим тачку и куда-нибудь в оживленное, без бакланья, место. Бабки есть, и не хочу с фулиганами, так моя бабка бакланов называла, связываться. Они, сучары, ширнутся, глаза вылупят и ходят, жертву выискивают. В столице полно мест, где и погуляешь на большой, и спокойно. Где бабки большие тратятся, там «крыша» путная. Малейший кипиш – и виновнику с ходу лапти сплетут.

– Останови. – Артур дотронулся до плеча водителя. Таксист, бросив на него взгляд в зеркальце, прижал «Волгу» к обочине. – Сейчас мы с тобой покатаемся по местам, где ночные бабочки обитают. Зарплатой не обижу, – улыбнулся он.

– Я знаю, где отличные девки есть, – сказал таксист. – И чистота гарантирована. Все проверяются.

– Ты не понял, – вздохнул Артур. – Когда мне понадобится баба в постель, будет проще. Сейчас мне нужно прокатиться по местам их обитания. Понял?

– Конечно, – кивнул ничего не понявший водитель.

– Тогда вперед.

– Потанцуем? – Ангелина с улыбкой подошла к Федору. В гостиничном номере негромко звучала мелодия танго.

– Может, сначала давай насчет дела поговорим?

– А мы сделаем проще. – Она положила руки ему на плечи. – Завтра я уезжаю домой. Ты поедешь со мной. Там ты узнаешь, зачем мне нужен мужчина. Подойдет – останешься. Нет – уедешь за мой счет. Понимаешь, говорить – это одно. Слова не всегда могут дать полное представление. Это нужно увидеть. Не волнуйся, если откажешься, то провожу тебя назад.

– Загадками говоришь, – медленно передвигаясь в танце, чувствуя ее твердую грудь, гибкую талию и округлые крепкие бедра, буркнул Федор. – И вообще все странно, как в кино. Ты же нас только увидела, и сразу…

– Ты ошибаешься. Я никогда ничего просто так не делаю. К тому же, – прижавшись, Ангелина смотрела ему в глаза, – почему ты не допускаешь мысли о том, что я в тебя влюбилась?

– Что? – Федор был изумлен.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда?

– Черт ее знает, – пробормотал явно смутившийся Федор. – Как-то не думал про это. Читал в книгах, ну, в кино видал, а самому как-то не приходилось…

– Ты на удивление чистый, сильный человек. Ты женат?

– Нет. Я все думал, что рано, а потом понял, что, наверное, опоздал. Бабы моего возраста все замужем. Ну, разведенных полно. Но это уже не то. Она была замужем, знает, что такое семья. Тем более кто-то виноват в разводе. К тому же почти у всех бывших замужем дети. Я, конечно, не против детишек, – словно оправдываясь, торопливо добавил он, – но когда они не твои, то все уже не так. В общем, – он вздохнул, – я…

– Ты редкий мужик, – отступив на шаг, по-прежнему не отрывая от его лица удивленного взгляда, вновь заметила Ангелина. – Чем ты занимаешься? То есть занимался, – поправилась она. – Ты ведь говорил, что почти год не работаешь. На что живешь?

– Да так, на подхвате. Там подкалымлю, там подработаю. То коммерсантов куда-нибудь отвезу. Ну, вроде охраны. Мать жива была, немного, конечно, легче было. – Вздохнув, поморщился. – Иногда денег присылала. Я же здорово помятый приехал из… – Опомнившись, замолчал.

Ожидая продолжения, по-прежнему держа руки на его шее, Ангелина смотрела на него. Федор достал сигарету.

– Дай и мне, – отступив на шаг, попросила она. Он протянул ей пачку «Примы». Она улыбнулась.

– В ресторане ты курил другие.

– Артур заставил. Я привык в последнее время к «Приме». А он…

– А кто такой Артур? Ты говорил, будто бы француз. Французский он знает, – улыбнулась она. – Правда, говорит с небольшим акцентом. Он действительно часто бывает во Франции?

– Ну, как сказать, – замялся Русич. – Бывает иногда. А вообще давай не будем о нем говорить.

– Понимаю, – улыбнулась Ангелина. – Говорить правду ты не хочешь, а врать не можешь. Или наоборот?

– Думай как хочешь, – внезапно разозлился он. – Ты меня привезла, чтобы сказать, что тебе за помощь нужна. А начала…

– Я влюбилась в тебя, – негромко сказала она. – Мне тридцать один год. Будет послезавтра. Я считаю себя красивой сильной женщиной. Работаю в одной фирме. Поставка… – Замолчав, опустила голову. – Извини, я по привычке так говорю. Работала в фирме. Та фирма была связана с французами. Косметика и нижнее белье. Потом ушла. Сама. Сейчас занимаюсь торговлей. Связи остались, привожу в Иванове, я там живу, косметику, духи и тому подобное.

– Тебе действительно нужна помощь? – помолчав. спросил Русич.

– Не мне, – вздохнула Ангелина. – Моей сестре. Но сейчас давай не будем об этом говорить. Просто проведем вместе вечер. Я тебе нравлюсь?

– Если бы не нравилась, меня бы здесь не было. А кроме того, я здесь еще и потому, что ты обратилась за помощью, но сначала сказала, что хорошо заработала. Значит, неплохо заплатишь, – смущенно проговорил он.

Ангелина рассмеялась:

– А ты не так прост, как кажешься на первый взгляд.

– Но ты как-то слишком смела, начала…

– Я была уверена, что ты согласишься. Как-нибудь потом я тебе все объясню. А сейчас давай просто отдохнем. Все решим потом.

– Ты действительно хочешь, чтоб я поехал с тобой?

– Сейчас тем более.

Водитель с удивлением смотрел на странного пассажира. Они ездили уже почти два часа. Побывали почти во всех местах, где собираются ночные бабочки.

Пассажир выходил. Не обращая внимания на предлагаемые прелести, останавливался и некоторое время рассматривал всех. Затем о чем-то спрашивал одну и, отдав деньги, возвращался к такси.

– Куда? – повернувшись, спросил таксист.

– На Петровку. – Таксист мысленно чертыхнулся.

– И не подумал, что опер.

– Да не в МУР, – усмехнулся правильно понявший его полковник. – Там бар есть. «У Флинта». К нему.

– Ты уже на пятьсот наездил, – сказал водитель. – Может, давай…

– Держи. – Артур протянул ему деньги.

– Ты? – удивленно отступил назад плечистый молодой мужчина с большими залысинами.

– Узнал, – усмехнулся шагнувший вперед Китаец. Людмила вошла следом.

– Моя жена, – представил ее Китаец. Благодарно посмотрев на него, она протянула руку:

– Людмила.

– Игнат. – Хозяин крепко пожал ей руку. Поморщившись, она подула на пальцы.

– Что же ты женщине свою силушку показываешь? – упрекнул Китаец.

– Ты откуда взялся? – спросил Игнат. – Разговор ходил, что ты вроде как погиб в Таджикистане. Я поверил, ведь ты всегда на свою задницу приключений искал.

– Что обо мне супруга подумает? – рассмеялся Китаец. – Мой товарищ по службе, – сказал он Людмиле, – в Чечне вместе были. Правда, всего пару дней.

– Он усмехнулся.

– Ему снайпер ногу прострелил, меня контузило. Как вспомню, так как будто кто-то за горло берет. Великая Россия, – он сплюнул, – Чечне задрипанной войну проиграла. А эти коммуняки, мать их, импичмент Борису объявили за войну в Чечне. Забыли краснозадые, как парней в Афган посылали.