— Выбор небольшой, — хмыкнул верзила. — Но Пахан обещает хорошие бабки, а ты только…
      — Адам, — не дала ему договорить Валентина, — я предлагаю тебе очень большие деньги. И тебе не надо будет опасаться милиции. Правда, придется немного поработать.
      — Ништяк, — кивнул Адам, — согласен. С кого начать?
      — Обеспечь мне достойную охрану. Боюсь, меня сумеют вычислить.
      — Понял. А с кем война-то?
      — Войны еще нет. Но выйти на меня могут.
      — Ясно. Не волнуйся, все будет о’кей. Только ты мне попонятней разжуй все эти дела.
      — Узнаешь попозже, — улыбаясь, проговорила она. — А сейчас просто будь рядом… и, разумеется, твои парни…
      — Сегодня же соберу команду.
      — Это вам. — Она достала из ящика письменного стола пачку евро.
      — Кучеряво живешь! — усмехнулся Адам и взял деньги.
 
      — Да я его уже неделю не видела, — недовольно сказала крепкая девица с короткой стрижкой. — Обещал сводить в кабак и слинял…
      — И где он может быть? — недовольно поинтересовался молодой толстяк.
      — А я откуда знаю?
      — Слушай сюда, Дашка. Как увидишь Худого, пусть сразу же едет к Пахану… он в ярости. Поняла? Или, может, пусть позвонит тебе. Его никак найти не могут. Думали, может, в ментовку попал, но там тоже тишина. Куда же пропал?…
      — Может, убили? — тихо спросила она.
      — Да брось ты, — отмахнулся толстяк, — кому он нужен? К тому же это сразу стало бы известно. А убирать его по-тихому, чтоб никто не слышал, замучаешься…
      — У Худого врагов много, — вздохнула Клава.
      — Да никто его не тронет! — отозвался толстяк.
      — Тебе, Хряк, конечно, все равно, — недовольно проговорила она. — Я же…
      — Скорее всего надоела ты ему, он у другой сейчас кайф ловит, — желая задеть ее, усмехнулся Хряк.
      — Я ему сразу яйца оторву, — процедила она. — Ты, если что-то узнаешь, цинкани мне, лады?
      — Чтобы посмотреть на Худого без яиц, — расхохотался он, — обязательно шепну!
      — А все-таки зачем он вам понадобился? — спросила
      Клава.
      — Нужен, и все, — ушел он от ответа.
 
      — Все, — Тополев посмотрел на небо, — пора останавливаться. Но примерно половину мы прошли. В общем, мужики, — он взглянул на Буркова и Васильева, — я за так не работаю. Вам-то, наверное, за это звездочку или что повесят?…
      — От хрена уши, — хмуро ответил Бурков. — Пропал товарищ у нашего знакомого. Есть подозрение, что его на „Ниве“ остановили и…
      — Так это я сразу понял, — перебил его охотник.
      — Сколько еще? — спросил подошедший Сысоев.
      — Штуку, — повернулся к нему Тополев.
      — Ладно, — согласился капитан. — Пойдемте палатку поставим. Ты в машине останешься, — он посмотрел на водителя, — а мы вчетвером в палатке. Еда у нас есть. Пошли…
      — А бухнуть у вас не найдется? — спросил Тополев.
      — Найдем! — Капитан улыбнулся. — Что же за рыбалка без спиртного?…
      — Понимаете толк в рыбной ловле! — рассмеялся Тополев.

* * *

      — На ночлег остаются, — сообщил в мобильник мужчина в болотных сапогах. — Прошли они много. До просеки дойти осталось метров пять. Не торопясь идут, тщательно все проверяют. К ним не подступишься, один постоянно на стреме. Вооружены. У ментов „дуры“ при себе. В машине два карабина. Может, и больше, но я видел два. И этот бродяга вооружен. У него пятизарядный карабин. Может, я сдерну?
      — Слушай сюда, Щур! — зло перебил его абонент. — Будешь там столько, сколько я скажу. Ты координаты дай, ночью в тайге всякое бывает. К тому же там поселенцы рядышком.
      — Значит, ты решил меня кровью измазать? — криво улыбнулся Щур. — Не выйдет!.. Координаты ты знаешь — почти напротив просеки. А я отваливаю. Мне эти дела с ментами на хрен не упали. Я свое сделал, так что, будь добр, гони монету и…
      — Ты останешься, — процедил мужчина, — и дождешься парней. Понял?
      — Это ты не понял! — злобно отозвался Щур. — Я в таких делах не участвую. В общем, место ты знаешь, и покедова!.. — Он отключил мобильник и сунул его в сумку; поднявшись, положил бинокль в футляр. — Делай сам, а я отвалю. А бабки отдашь, хрен куда денешься! — усмехнулся он. Скатал разостланную на полянке под густым деревом циновку и выпрямился.
      — Руки за голову! — услышал он сзади. — И не вздумай рыпнуться! Пулю всажу без промедления!
      — Да в чем дело? — испуганно спросил он.
      — Я сказал, руки! — повысил голос стоявший позади метрах в двух от него крепкий мужчина в камуфляже. В руках у него было помповое ружье. Щур, бросив циновку, вскинул руки. — Медленно опустись на колени, — проговорил „камуфляж“, — и ложись. Руки вытяни перед собой, ноги как можно шире. И не торопись, — улыбаясь, посоветовал он, — а то могу неправильно понять.
      Из кустов бесшумно выскочил молодой мужчина с охотничьей пятизарядкой.
      — Чисто. Только вот этот деятель, — кивнул он на Щура. — На кого пашешь, мужичок? — подходя, поинтересовался он.
      — Да просто отдыхаю!.. — сглотнув, отозвался Щур.
      — Наглый товарищ, — присев на корточки, усмехнулся тот. — Ты только пять минут назад бинокль спрятал. И звонил кому-то. Кому?
      — Да маме я звонил, — выдохнул Щур, — чтоб не волновалась.
      И тут же взвыл.
 
      — Взяли! — Выхватив пистолет, Сысоев шагнул к дороге.
      — Не мешай, — сказал майор, — пусть сначала разузнают… Нам он не скажет. А ребята узнают у этого наблюдателя все. Как же ты его засек-то? — спросил он Тополева.
      — Бинокль блеснул. Я же в тайге безвылазно почти четыре года. Поневоле все видеть и слышать будешь. А ваши парни молодцы!..
      — Ведут, — сказал Бурков.
      Двое мужчин в камуфляже шли за идущим с заложенными за спину руками Щуром.
      — Помогите! — увидев их, закричал он. — Меня…
      — Его попросил некто Лохин, — сообщил крепыш с помповым ружьем. — И сейчас сюда могут гости пожаловать. Правда, он говорит, что не знает, зачем его этот самый Лохин просил за вами понаблюдать.
      — Он сказал, — торопливо заговорил Щур, — что могут приехать на машине сюда… Велел следить за вами. А сейчас сказал, чтобы я дождался…
      — Давно сказал? — спросил майор.
      — Да вот только что… — Щур кивнул на парней.
      — Ну вот что, — решил Рудаков, — у тебя есть шанс остаться не при делах. Сейчас пойдешь туда, где был, и будешь ждать. Если они появятся — дальше наше дело. А ты можешь быть свободным. Или мы тебя сейчас в наручники, и поедешь ты, родимый, на нары. Что выбираешь?
      — А если меня положат, — вздохнул Щур, — как свидетеля?…
      — Сразу они тебя не тронут, — ответил майор, — а потом не успеют. Значит, согласен?
      — А куда деваться? — пожал плечами Щур. — Вы руки-то освободите, — попросил он, — больно.
      — Это его хозяйство… — Крепыш положил на капот автомобиля винтовку. — В машине лежала. Патронов полная обойма, и запасная есть. Так что за хранение…
      — Если поможет, — отмахнулся Рудаков, — отпустим без дела. Напишет добровольную выдачу. Конечно, если за стволом ничего нет.
      — Да чистый он! — торопливо заверил Щур. — Я его купил неделю назад на всякий случай, с ним спокойнее.
      — В общем, напишешь, что нашел, и добровольно сдашь, — повторил Рудаков. — А сейчас давай на место. И смотри, чуть что не так, о сроке забудь, кончим прямо на месте.
      Щур кивнул.
      — Вы подстрахуйте, — сказал майор „камуфляжам“, — опыт, слава Богу, есть, — улыбнулся он. — Только ты возьми карабин, — посоветовал он мужчине с помповым, — а то…
      — Да что под руку попало, — усмехнулся тот, — то и взял. А ты его, — он кивнул вслед уходившему Щуру, — действительно отпустишь?…
      — Надо же его утешить на время, — подмигнул ему майор.
      — Вот номер, — майор протянул сотовый Буркову, — пусть установят владельца.
      Тот взял трубку и быстро пошел к машине.
      — Может, на подъезде возьмем? — предложил водитель.
      — А что ты им предъявишь? — спросил Сысоев. — Вдруг у них и на карабины разрешение имеется. Пусть стрельнут пару раз, а уж потом и брать будем. Больше троих, я думаю, не приедет — водила и двое убийц. А этот сразу кольнулся или надавить пришлось?
      — Слегка!.. — усмехнулся мужчина с пятизарядкой. — Перепугался мужичок, особенно нажимать не пришлось. То, что он на этого Лохина пургу гонит, ежу понятно. Он, конечно, в курсе всего, поэтому и решил свалить. Говорил в мобильник: ты меня в крови хочешь испачкать… И ушел бы, если б мы его остаться не попросили.
      — Похоже, этот Лохин далеко не лох, — сказал Сысоев. — Он что-то знает про Лапина. И где машина с телами, тоже знает. А тебе спасибо, — взглянул он на курившего Тополева.
      — Спасибо в карман не положишь и на хлеб не намажешь, — ответил тот. — Вы мне лучше премию увеличьте. Все-таки с моей помощью этого хапнули и на Лоха вышли. К тому же сюда убийцы катят, а про это в нашем договоре не упоминалось. Так что, мужики, отстегните мне еще штуку, и пошел я. Не дай Бог, начнут стрелять, а я не дичь.
      — Вот держи. — Рудаков достал сто долларов и отдал охотнику. — За страх и за помощь. Может, останешься? С тобой как-то спокойнее.
      — Тогда с вас еще штука, — усмехнулся Тополев. — Это, так сказать, за страх, — подмигнул он майору. — А работа есть работа.
      — Ну ты и жук! — засмеялся Рудаков.
      — Не колорадский, — посмеиваясь, отозвался Тополев. — А насчет жука правду говоришь. Меня так еще дедушка покойный величал.
 
      Из остановившегося темно-зеленого джипа вышли трое.
      — Дальше надо пехом топать, — проговорил усатый парень.
      — Точно, — согласился длинноволосый крепыш.
      — Да что вы пургу гоните?… — недовольно отозвался третий, коротко стриженный верзила. — Идти еще полкилометра…
      — Загоняй тачку в заросли, — скомандовал усатый, — и двинулись.
      — А Щура тоже делать? — равнодушно спросил длинноволосый.
      — После этих, — кивнул усатый.
      Что-то недовольно проворчав, верзила вернулся к джипу.

* * *

      — А кто эти двое? — тихо спросил Васильев.
      — Жданов и Фролов, — ответил майор, — из СОБРа. Боевые мужики, дважды в Чечню ездили. Повезло им, не задело никого. Награды у обоих есть. Умеют и работать, и воевать. Который с помповым был, Жданов. Другой — Фролов. Жданов капитана недавно получил, Фролов — прапорщик. Я с ними со школы дружу. А в отдел позвонить не успели бы, да и бывает, что информация уходит в город.
      — Значит, у вас тоже суки имеются, — заметил Тополев.
      — В семье не без урода, — поморщился майор.
 
      Сидя около машины и настороженно вслушиваясь, Щур постоянно оглядывался.
      — На кой хрен я с ними связался? — прошептал он. — Но ментяра не должен обмануть. Отпустят — сразу уеду к тетке в Саратов. И сюда больше не вернусь! — Он услышал шаги. — Они!.. — Сглотнув, Щур схватил бинокль, повернулся в сторону болота и замер.
      — Не дергайся! — услышал он свистящий шепот. — Это мы.
      — Свистун, ты? — Щур сделал вид, что ничего не слышал и их появление стало для него неожиданностью.
      — По следу машины шли, — успокаивая его, проговорил появившийся из кустов усатый. Следом вышли еще двое. Все трое держали пистолеты с удлиненными глушителями стволами.
      — Где эти искатели? — Свистун вырвал из рук Щура бинокль. — Четверо, — буркнул он. — А где ты взял линзы ночного видения? — спросил он.
      — Да подогнал мне один, — вздохнул Щур.
      — Смотрите, — Свистун отдал бинокль длинноволосому, — у машины курят. Костерок, видимо, небольшой, за машиной нам не видно. Ну что ж, пошли! Ты нас дождись, — предупредил он Щура, — назад мы с тобой поедем.
      Тот испуганно вздрогнул.
      „Замочат“, — понял он.
      Свистун первым раздвинул густые кусты и вышел.
      „Уеду, — прислушиваясь, подумал Щур. — На хрен все это надо? Сразу рвану отсюда на самолете. Меня и искать не будут. А то, понимаешь, дурака нашли… Подожду немного и рвану“.
      Он поднялся и шагнул к машине.
      — Сядь, — услышал он тихий голос, — не вводи в искушение.
      Щур замер и медленно сел на землю. Из кустов бесшумно выполз худощавый собровец с пятизарядкой. Вытащив из кармана наручники, застегнул один браслет на кисти Щуря. Ободок второго браслета замкнул на руле.
      — Ключи останутся у меня, — улыбнулся он. — Под колеса положу валуны, так что лучше не пытайся.
      Щур, играя желваками, сел. Собровец подложил под передние колеса большие камни и исчез в кустах.
      — Сучара! — процедил Щур.
 
      — Спят мусора, — усмехнулся Свистун. — Твой слева, — кивнул он длинноволосому. — Твой справа, — повернулся к верзиле. — Я беру двоих посередине. На счет три!.. — Все трое вытянули руки с пистолетами. — Один, — прошептал Свистун, — два, три…
      Одновременно щелкнули чуть слышные выстрелы.
      — Морды вниз! — раздалось с трех сторон. — Быстро!
      Свистун, развернувшись, вскинул руку с пистолетом. Грохнул выстрел. Он с криком выронил пистолет и упал, обхватив простреленное левое плечо. Из кустов выскочили Сысоев и остальные.
      — Ты как тут? — покосился майор на собровца с пятизарядкой.
      — Все ладушки, — кивнул тот.
      — Передай, пусть Лохина берут, — сказал Буркову майор.
 
      Нервно расхаживая по комнате, невысокий мужчина посмотрел на стоящий на письменном столе будильник.
      — Почему же не звонят? — раздраженно прошептал он.
      Подошел к окну и, достав сигарету, закурил. Пробив стекло, пуля влетела в его рот. Он упал. К дому подъехали две машины. Из них выскочили люди в штатском и бросились к подъезду.
      — Антон, — из ванной комнаты вышла полная женщина в халате, — дай денег, мне надо купить…
      Остановившись в дверях комнаты, она замерла и, истошно закричав, рванулась к двери.
      — Помогите! — Она с трудом справилась с двумя замками бронированной двери и распахнула ее. — Помогите! Антона убили!..
      — Спокойно! — Двое оперативников затащили ее назад и вбежали в комнату.
      — Только что хлопнули… — Присев, один оперативник приложил палец к сонной артерии лежащего навзничь мужчины.
      — Немедленно осмотреть дом напротив! — крикнул
      другой.
 
      — Твою мать! — процедил майор и отключил мобильник. — Лохова убили.
      — Серьезная компания, — сказал Тополев. — Вам бы этого рыжеволосого с „Запорожцем“ найти.
      — Да есть „Запорожцы“ в области, — вздохнул тот, — двенадцать штук. Но владельцы все старше пятидесяти. Значит, там был чей-то сын или кто-то по доверенности брал. Проверяют сейчас ребята.
      — А с этими что? — кивнул Потапов на скованных попарно четверых уголовников.
      — Меня же отпустить хотели! — крикнул прикованный к верзиле Щур.
      — Не врал бы, — ответил Сысоев, — отпустили бы. А сейчас тебе предъявят обвинение в убийстве двух человек. А вот и карета за ними прибыла, — усмехнулся он, увидев подъезжающую милицейскую машину.
      — Ну вы тут грузите их, — проворчал Тополев, — а я работой займусь.
      Он отошел к болоту.
      — Привет! — Подполковник милиции, кивнув, пожал руку майору. — Эти, значит?… — осмотрел он четверых.
      — Врача мне давай, — промычал Свистун.
      — Давненько я за тобой охочусь, Свистунов, — улыбаясь, проговорил подполковник. — На тебе ведь два разбоя и несколько грабежей. Уже год найти не могут. А ты, значит, Свистун, в киллеры подался?…
      — Да мы просто так, — со стоном отозвался тот, — гуляли, и вдруг…
      — В них вы тоже просто так стреляли? — Подполковник кивнул на пробитые пулями манекены.
      — Мы их специально с собой взяли, — вздохнул майор. — Как чувствовали. А как же вы Лохова-то проморгали?
      — Да кто ж думал, что так все выйдет, — раздраженно отозвался подполковник. — Ты ведь сам виноват, — упрекнул он майора.
      — Да кто бы на это добро дал? — усмехнулся Рудаков. — А тут уж никуда не деться, вот он, результат! — Он кивнул на преступников, которых повели к машине.
      — А что вы тут ищете-то? — спросил подполковник.
      — Труп, — кратко ответил Рудаков. — Опять-таки, можно сказать, по предположениям. Пропал Анатолий Лапин. Слышал?
      — Что-то слышал, — кивнул подполковник. — А почему именно тут?
      — Потому и один с добровольными помощниками, — засмеялся майор. — Доказательств ведь нет никаких. Кроме, конечно, попытки убрать нас.
      — Оставить тебе пару человек? — спросил подполковник.
      — Обойдусь. Ты, Степан, постарайся выйти на водителя „Запорожца“. По описанию это рыжеватый здоровяк. Есть основания думать, что он пособник убийцы.
      — Ты труп сначала найди, — сказал подполковник. — Хотя насчет этого рыжеватого я пошарю в компьютере и по картотеке, а ты мне коньячок поставишь, если что.

* * *

      — Во мусора дают! — покосившись в их сторону, проворчал Тополев. — За то, чтоб найти бандюка, коньяк просят. Поэтому и раскрываемость у них хреновая… Ну-ка посмотрим… — Присев, он осторожно стал веточкой расчищать твердую поверхность глины в метре от болота. — Майор! — крикнул он. — Ходи до меня, тут след есть.
      К нему подбежали Сысоев, двое собровцев и Бурков. За ними — подполковник и майор.
 
      — Ну что ж, — вздохнула Валентина. — Теперь ты понял, что все это очень и очень серьезно?
      — Теперь понял, — кивнул Адам. — Но ловко ментов дураками оставили. Приехали они за Лохом, а там баба визжит — ее Антошечку хлопнули. Умеют работать ребятишки. Познакомишь с мастером?
      — А ты его знаешь? — удивилась Валентина.
      „Значит, кличка — Мастер“, — понял Адам.
      — Молоток мужичок. Я думал, ты просто…
      — А ты не думай, тебе не за это деньги будут давать. Поработать придется.
      — Валить кого-то? — насторожился он.
      — Да, — улыбнулась Валентина. — Но ты же вроде…
      — Годится, — не дал он ей договорить. — Ствол у меня имеется, шмаляю нормально.
      — Дурак ты, Адам! Сделай то, что мне нужно, и больше от тебя ничего не требуется. А парни, которые будут охранять меня, тренированные?
      — Плохих не держим, — самодовольно ответил Адам.
      — Звонил Хряк. Тебя очень хочет видеть Пахан. И Клавка какая-то очень недовольна твоим исчезновением, грозится кастрировать. Что это еще за Клавка?
      — Да так, — отмахнулся он, — чувиха одна. Я несколько месяцев к ней заныривал для расслабухи. А она возом-
      нила…
      — Я такого не потерплю, — предупредила Валентина. — И запомни: о нашем разговоре никому ни слова. А то можешь кончить так же, как Лохов.
      — Да хорош тебе на меня жути гнать! Тебя, кстати, тоже замочат. Ты откровенно мне выложила кое-что. А если Мастер узнает? Прикидываешь, что он с тобой сделает?
      — Со мной — ничего, — спокойно ответила Валентина. — А вот тебе отрежет язык вместе с головой. И вообще хватит об этом… Мастер просил найти тренированного помощника, поэтому я и начала разговор с тобой.
      — Ясно, — помолчав, кивнул он. — Выходит, Мастер и есть мастер. Я про него базарок давно слышал. Говорят, его никто из заказчиков и не видел…
      — Ты с ним скоро познакомишься. Конечно, если не будешь трепаться…
      — За кого ты меня принимаешь? — обиделся Адам.
      — Странное у тебя имя. Еврейское, кажется? Но ведь ты не еврей…
      — Мать так назвала, — усмехнулся он. — Наверное, в честь Адама, которого совратила Ева. Мне и самому такое имя не в кайф. Думал поменять, но как-то не сложилось…
      — Вполне нормальное имя! — Наклонившись, она поцеловала его. — Но если ты найдешь свою Еву, я тебя убью…
 
      — Завтра достанут, — сказал Рудакову стоявший рядом человек в куртке МЧС. — Трупы там есть?
      — А ты думаешь, просто так, для эксперимента, туда „Ниву“ опустили? — хмуро осведомился Рудаков.
      — Ну я, пожалуй, потопаю, — подошел к нему Тополев. — Если что, ты здесь мужикам скажи: мол, Тополь нужен, и мне быстро таежной почтой передадут.
      — Извини, про зарплату твою я забыл… — Майор полез в карман.
      — Не надо, — остановил его Тополев. — Вы в отличие от остальных ментов вполне нормальные мужики. И под лед, если треснет, провалиться знакомому не дадите. Правда, те бабки, что уже получил, я не верну! — Он похлопал себя по карману.
      — Ты бы ушел на время из этих мест, — вздохнул Рудаков.
      — Да не боюсь я никого. А если что, тебя вызову с командой! — Тополев рассмеялся. — В тайге меня бояться нужно. К тому же, в случае чего, предупредят меня. Здесь у нас своя мафия. В общем, покедова! — Он пожал Рудакову руку.
      — Нормальный мужик, — сказал Сысоев, провожая взглядом уходившего охотника.
      — Он про нас то же самое сказал, — улыбнулся майор. — Завтра машину достанут, — кивнул он на болото. — Лапин с водителем, конечно, там. Подфартило нам — и этих гнид взяли, и скорее всего след нащупали. И все благодаря Тополю… — улыбнулся он.
      — Как бы его не шлепнули — вздохнул капитан. — Чувствуется, фирма работает серьезная, Лохина быстренько убрали. Неужели кто-то из наших шепнул на сторону?
      — Может, и так, — недовольно проговорил Рудаков. — Сейчас в наших службах немало гнили обнаруживается. Но в этот раз вряд ли от наших утечка пошла, просто подстраховался кто-то. Вот я и опасаюсь, что рыжеватого верзилу, который на „зужике“ „Ниву“ возвращал, тоже найдут с простреленной башкой. Проверили всех владельцев „горбатых“, но среди них молодых нет. Наверное, кто-то берет машину по доверенности или…
      — Скорее всего „Запорожец“ откуда-то из поселка поблизости, — сказал Сысоев.
      — Дельная мысль, — согласился Рудаков. — Сейчас передам Степану…
 
      — Ты где?! — кричал в сотовый Пахан.
      — В городе, — ответил Адам. — Просто занят был. Мне тут шепнули кое-что…
      — Ко мне! — снова крикнул Пахан.

* * *

      — Успела, — кивнула державшая сотовый Валентина.
      — Значит, вот оно как, — недовольно проговорил мужчина. — Засветилась все-таки?…
      — Да все нормально, — испуганно возразила Валентина.
      — С Худым говорила?
      — Он согласен. Правда, я не пойму, зачем он тебе нужен.
      — Это не твое дело.
      — Может, лучше я… — начала она.
      — Делай, как сказано, — жестко перебил ее абонент. — И кстати, что у нас с оплатой работы?
      — Сейчас не получится…
      — Ну что ж, сделаем так — позвони и передай вот что…
 
      — Хорошо, — ответила Мила. — Я все сделаю. — Выслушав по сотовому ответ, кивнула. — Пока!..
      Отключив телефон, она положила его рядом с собой.
      — Интересно было бы встретиться, — прошептала Мила. — Хотя это, наверное, небезопасно. Правда, сумма меня устраивает. А главное, конечно, это Настенька, вот о ней надо будет позаботиться. Я давно мечтаю о том, чтобы она сдохла. Отказать себе в удовольствии я не в силах. Как мне хочется самой расправиться с этой деревенщиной, с первой встречи! Тогда вмешался Славка, а то неизвестно, чем все закончилось бы. Но я этого никогда не забывала и все равно разделаюсь с ней. Она мне все испортила, гадина!..
 
      — Он вернулся, — сказала в сотовый Елизавета, — и собирается к адвокату. Затем отправится к нотариусу. Он хочет оставить себе больше, чем мы договорились.
      — Но ты уверяла, — напомнил ей Степанов, — что у вас вроде все наладилось…
      — Я так думала! — раздраженно прервала его она. — А он после поездки в Вологду неожиданно изменил решение. И теперь я просто не знаю, что делать. Я готова убить Илью или заплатить, чтобы его пристрелили или зарезали. Послушай, может, ты сумеешь мне помочь в этом? Ведь среди твоих знакомых…
      — Это не телефонный разговор, — остановил ее Степанов. — Я сегодня приеду к тебе, и мы обо всем потолкуем.
      — Буду ждать.
      Стоявшая у двери в комнату Даша сразу ушла на кухню.
      — Что же там такое произошло? — задумчиво покачала головой Елизавета. — Почему ты, Илюшка, вдруг изменил решение? Неужели у тебя ничего не получилось и ты понял, что можешь остаться нищим? Но если я не получу обещанного тобой, ты — мертвец!..
 
      — Да нет, больше никто не звонил, — покачал головой Борис Сергеевич. — Скорее всего это была чья-то неудачная шутка. Звонили из уличного таксофона, так что выйти на этого деятеля не удалось. А жаль… Хотелось бы его увидеть. Правда, Повар, которому тоже звонили, перепугался и не склонен видеть в этом шутку. А ты как считаешь? — спросил он курившего на балконе Эдуарда.
      — Неизвестно, о чем думал тип, который звонил, — ответил тот. — Может, действительно он что-то знает. Ведь все вы ходите под прицелом, у каждого полно конкурентов, а значит, врагов. А в наше время пуля — это зачастую единственный аргумент в споре. Ну, конечно, если не считать бомбы. Так что на вашем месте я бы…
      — Давай оставаться каждый на своем месте! — отрезал Борис Сергеевич. — Тебе надо охранять меня, вот этим ты и занимайся. В конце концов, я тебе за это очень прилично плачу.
      — Ну, не то чтобы уж очень, — спокойно отозвался Эдуард. — Но вы правы, и я постараюсь…
      — Уж постарайся, голубок мой сизокрылый! — раздраженно перебил его Борис Сергеевич. — А что там по делу о смерти Лапина? Наверняка ты встречался со своими бывшими коллегами. Что они говорят?
      — А что тут можно сказать? — усмехнулся Эдуард. — Забили Лапина по пьяному делу хулиганы. Все задержаны, им предъявлено обвинение. Пройдут комиссию на дурость, и дело передадут в суд. Посадят скорее всего каждого лет на пятнадцать, вот и все.
      — Но ведь сначала вроде были какие-то сомнения?
      — Считали, что Лапин убит профессиональным ударом. Все побои — для видимости. Ему сломали шею. Причем, как говорили эксперты, бил мастер восточных единоборств. Потом выяснилось, что все задержанные давно занимались каратэ. Значит, кто-то из них вполне мог нанести такой удар. В чем, кстати, один хулиган и признался. Даже на следственном эксперименте показал, как именно он бил. Некоторые расхождения, конечно, были, но, учитывая степень опьянения и сумбурность действий всех подозреваемых, этот факт остался незамеченным. Тем более что взяли их пьяными сразу. Свидетель описал их. Все трое ранее судимы, вычислили их быстро.
      — А ты веришь в это? — спросил Борис Сергеевич.
      — Мне без разницы. Что касается удара, у меня, как у человека, имеющего седьмой дан по каратэ, есть некоторые сомнения, но, однако, я вполне допускаю, что все именно так и было. А вы, я вижу, сомневаетесь?
      — Да уж слишком это просто, — пробормотал Борис Сергеевич. — В разговоре Вячеслав упоминал о документах, которые все считали пропавшими. Там было что-то о делах с финнами и счета из Японии, Китая, еще какие-то бумаги. Если они попадут в лапы милиции, всем светит тюрьма и, разумеется, конфискация имущества. Это вызывает особую тревогу у совладельцев лесного промысла. Кроме того, Лапин рассказал и о мебели. В течение года мы покупали мебель у финской компании, а на продажу выставляли свою с их клеймами и сертификатами. Финская же мебель уходила по той же цене в Сибирь. Получалась двойная выгода. Теперь представь, что будет, если господа из Финляндии узнают об этом. Прежде всего последует невообразимо большой штраф. И конечно, уголовное наказание. Лапина пытались уговорить, затем купить, а потом напугать, но он поставил неприемлемые для нас условия: мы отдаем ему шестьдесят пять процентов от лесодобычи и пятьдесят процентов акций мебельного дела. Мы пообещали ему подумать. Хотя наш ответ был известен заранее… — Он усмехнулся. — Когда выяснилось, что его забили пьяные хулиганы, мы вздохнули с облегчением. Но в то же время все, кроме того, кто это организовал, начали думать о своей безопасности. А самое главное — теперь и в помине нет того доверия, которое было раньше. Сейчас наш совет напоминает клетку с хищниками, которые только и ждут случая, чтобы вцепиться в глотку ближнему. И я не исключение, потому что очень бы хотелось прибрать к рукам весь бизнес. Вот такая сложилась обстановка. Сейчас каждый думает о себе. Впрочем, и раньше было так же. Только тогда мы были нужны друг другу. Начали мы это дело, можно сказать, с пустого места, благодаря братьям Лапиным. У нас получилось, и мы почувствовали вкус больших денег. Отношения между нами стали только деловыми. Потом мы перестали доверять друг другу, недоверие переросло во взаимную ненависть. Сначала был убит Вячеслав, а недавно пропал и Анатолий. В том, что он убит, я не сомневаюсь. И тут невольно задумаешься об Илье. Зачем он ездил в Вологду сразу после того, как пропал Анатолий?
      Эдуард молча пожал плечами.
      — Тебе это неинтересно, да и не нужно. Спасибо за то, что выслушал. Иногда хочется выговориться. Ведь я не могу сказать такое кому-то из компаньонов.
      — На вашем месте, — осторожно посоветовал Эдуард, — я бы спросил Илью Степановича о причине его поездки. И сделал бы это на совете директоров, в присутствии всех.
      — Я так и хочу поступить, — улыбнулся Борис Сергеевич.
 
      — Знаешь, — вздохнула стоявшая у окна Инна, — я почему-то боюсь за Аню. Сегодня, когда она отправилась на занятия в секцию, за ней пошли двое твоих парней. И я вдруг поняла, как все серьезно и страшно. Может, давай прекратим это?
      — Успокойся, милая! — Григорий поцеловал ее. — Все будет хорошо. Парни скорее умрут, чем позволят навредить нашей девочке.

* * *

      — А она ничего телочка! — усмехнулся сидевший на скамейке в сквере плечистый парень. — Я бы не прочь с ней подружиться! — Он рассмеялся.
      — Ты смотри, чтоб Короб не услышал, — зевая, отозвался крепкий блондин. — Тогда тебе сразу обрезание сделают. И будешь пожизненным евнухом при этой девушке.
      — А с чего это вдруг Короб о дочурке так стал заботиться? — спросил первый. — Ведь раньше плевать ему было на то, как она и что. И вдруг охрану к ней приставил. Она, стервоза, поняла это, и видел, как выделывалась?
      — Надо будет Коробу сказать, — согласился блондин, — а то можно в неприятности с ней попасть. Она с чурками, которые дынями торговали, чуть не сцепилась. И наверняка только потому, что мы рядом были.
      — Конечно, — кивнул плечистый. — Выделывается Анюта по полной программе. Надо будет доложить…