Тор был первым роботом, не потерявшим рассудка. Впрочем, лучше бы он последовал примеру своих предшественников.
      Труднее всего, конечно, создать достаточно сложную мыслящую машину, и в то же время не слишком сложную. Робот Болдер-4 удовлетворял этому требованию, но не прошло и трех месяцев, как начал вести себя загадочно: отвечал невпопад и почти все время тупо глядел в пространство. Когда он действительно стал опасен для окружающих, Компания решила принять свои меры. Разумеется, невозможно было уничтожить робота, сделанного из дюралоя: Болдера-4 похоронили в цементе. Прежде чем цементная масса застыла, пришлось бросить в нее и Марса-2.
      Роботы действовали, это бесспорно. Но только ограниченное время. Потом у них в мозгу что-то портилось и они выходили из строя. Компания даже не могла использовать их детали. Размягчить затвердевший сплав из пластиков было невозможно и при помощи автогена. И вот двадцать восемь обезумевших роботов покоились в цементных ямах, напоминавших главному инженеру Харнаану о Рэдингской тюрьме.
      – И безымянны их могилы! - торжественно воскликнул Харнаан, растянувшись в своем кабинете на диване и выпуская кольца дыма.
      Харнаан был высокий человек с усталыми глазами, вечно нахмуренный. И это не удивительно в эпоху гигантских трестов, всегда готовых перегрызть друг другу горло ради экономического господства. Борьба трестов кое-чем даже напоминала времена феодальных распрей. Если какая-нибудь компания терпела поражение, победительница присоединяла ее к себе и - "горе побежденным!"
      Ван Дамм, которого скорее всего можно было назвать инженером аварийной службы, кусал ногти, сидя на краю стола. Он был похож на гнома низенький, темнокожий, с умным морщинистым лицом, таким же бесстрастным, как у робота Тора, который неподвижно стоял у стены.
      – Как ты себя чувствуешь? - спросил Ван Дамм, взглянув на робота. Твой мозг еще не испортился?
      – Мозг у меня в полном порядке,- ответил Тор. - Готов решить любую задачу.
      Харнаан повернулся на живот.
      – О'кей. Тогда реши вот такую: Лаксингэмская компания увела у нас доктора Сэдлера вместе с его формулой увеличения предела прочности на разрыв для заменителя железа. Этот негодяй держался за нас, потому что здесь ему больше платили. Они надбавили ему, и он перекинулся в Лаксингэм.
      Тор кивнул.
      – У него был здесь контракт?
      – Четырнадцать-Х-семь. Обычный контракт металлургов. Практически нерасторжимый.
      – Суд станет на нашу сторону. Но лаксингэмские хирурги, специалисты по пластическим операциям, поторопятся изменить внешность Сэдлера и отпечатки его пальцев. Дело будет тянуться... два года. За это время Лаксингэм выжмет все, что возможно, из его формулы увеличения предела прочности на разрыв для заменителя железа.
      Ван Дамм состроил страшную гримасу.
      – Реши эту задачу, Тор.
      Он бросил беглый взгляд на Харнаана. Оба они знали, что должно сейчас произойти. Они не зря возлагали надежду на Тора.
      – Придется применить силу,- сказал Тор. - Вам нужна формула. Робот не отвечает перед законом - так было до сих пор. Я побываю в Лаксингэме.
      Не успел Харнаан неохотно процедить: "О'кей", как Тора уже и след простыл. Главный инженер нахмурился.
      – Да, я знаю,- кивнул Ван Дамм. - Он просто войдет и стащит формулу. А нас опять привлекут к ответственности за то, что мы выпускаем машины, которыми невозможно управлять.
      – Разве грубая сила - это лучшее логическое решение?
      – Вероятно, самое простое. Тору нет надобности изобретать сложные методы, не противоречащие законам. Ведь это неразрушимый робот. Он просто войдет в Лаксингэм и возьмет формулу. Если суд признает Тора опасным, мы можем похоронить его в цементе и сделать новых роботов. У него ведь нет своего "я", вы же знаете. Для него это не имеет значения.
      – Мы ожидали большего,- проворчал Харнаан. - Мыслящая машина должна придумать многое.
      – Тор может придумать многое. Пока что он не потерял рассудка, как другие. Он решал любую задачу, какую бы мы ему ни предлагали, даже эту кривую тенденции развития, которая поставила в тупик всех остальных.
      Харнаан кивнул.
      – Да. Он предсказал, что выберут Сноумэни... это выручило компанию из беды. Он способен думать, это бесспорно. Держу пари, что нет такой задачи, которую он не смог бы решить. И все-таки Тор недостаточно изобретателен.
      – Если представится случай... - Ван Дамм вдруг отклонился от темы. Ведь у нас монополия на роботов. А это уже кое-что. Пожалуй, пришло время поставить на конвейер новых роботов типа Тора.
      – Лучше немного подождем. Посмотрим, потеряет ли Тор рассудок. Пока что он самый сложный из всех, какие у нас были.
      Видеотелефон, стоявший на столе, вдруг ожил. Послышались крики и ругань.
      – Харнаан! Ах, ты, вшивый негодяй! Бесчестный убийца! Ты...
      – Я записываю ваши слова, Блейк! - крикнул инженер, вставая. - Не пройдет и часа, как против вас будет возбуждено обвинение в клевете.
      – Возбуждай и будь проклят! - завопил Блейк из Лаксингэмской компании. - Я сам приду и разобью твою обезьянью челюсть! Клянусь богом, я сожгу тебя и наплюю на твой пепел!
      – Теперь он угрожает убить меня,- громко сказал Харнаан Ван Дамму. Счастье, что я записываю все это на пленку.
      Багровое лицо Блейка на экране стало размываться. Однако прежде, чем оно окончательно исчезло, на его месте появилось другое - гладко выбритая, вежливая физиономия Йэйла, начальника полицейского участка. Йэйл, видимо, был озабочен.
      – Послушайте, мистер Харнаан,- печально произнес он,- так не годится. Давайте рассуждать здраво, идет? В конце концов, я тут блюститель закона...
      – Гм! - вполголоса хмыкнул Харнаан.
      –... и не могу допускать членовредительства. Может быть, ваш робот лишился рассудка? - с надеждой спросил он.
      – Робот? - повторил Харнаан с удивлением. - Я не понимаю. О каком роботе вы говорите?
      Йэйл вздохнул.
      – О Торе. Конечно, о Торе. О ком же еще? Теперь я понял, вы ничего об этом не знаете. - Он даже осмелился сказать это слегка саркастическим тоном. - Тор явился в Лаксингэм и все там перевернул вверх дном.
      – Неужели?
      – Ну да. Он прямо прошел в здание. Охрана пыталась его задержать, но он просто всех растолкал и продолжал идти. На него направили струю огнемета, но это его не остановило. В Лаксингэме достали все защитное оружие, какое только было в арсенале, а этот ваш дьявольский робот все шел и шел. Он схватил Блейка за шиворот, заставил его отпереть дверь лаборатории и отобрал формулу у одного из сотрудников.
      – Удивительно,- заметил пораженный Харнаан. - Кстати, кто этот сотрудник? Его фамилия не Сэдлер?
      – Не знаю... подождите минутку. Да, Сэдлер.
      – Так ведь Сэдлер работает на нас,- объяснил инженер. - У нас с ним железный контракт. Любая формула, какую бы он ни вывел, принадлежит нам.
      Йэйл вытер платком блестевшие от пота щеки.
      – Мистер Харнаан, прошу вас! - проговорил он в отчаянии. - Подумайте только, каково мое положение! По закону я обязан что-то предпринять. Вы не должны позволять своему роботу совершать подобные насилия. Это слишком... слишком...
      – Бьет в глаза? - подсказал Харнаан. - Так я же вам объяснил, что все это для меня новость. Я проверю и позвоню вам. Между прочим, я возбуждаю обвинение против Блейка. Клевета и угроза убийства.
      – О боже! - воскликнул Йэйл и отключил аппарат.
      Ван Дамм и Харнаан обменялись восхищенными взглядами.
      – Прекрасно,- захихикал похожий на гнома инженер аварийной службы. Блейк не станет бомбардировать нас - и у нас и у них слишком сильная противовоздушная оборона. Так что дело пойдет в суд. В суд!
      Он криво усмехнулся.
      Харнаан снова улегся на диван.
      – Мы это сделали. Теперь надо принять решение бросить все силы на таких роботов. Через десять лет Компания будет господствовать над всем миром. И над другими мирами тоже. Мы сможем запускать космические корабли, управляемые роботами.
      Дверь отворилась, и появился Тор. Вид у него был обычный. Он положил на стол тонкую металлическую пластинку.
      – Формула увеличения предела прочности на разрыв для заменителя железа.
      – У тебя нет повреждений?
      – Нет, это невозможно.
      Тор подошел к картотеке, вынул оттуда конверт и снова исчез. Харнаан встал и начал рассматривать пластинку.
      – Да. Это она. - Он опустил ее в щель движущейся ленты. - Иногда все разрешается совсем просто. Пожалуй, на сегодня я кончил. Послушайте! А что это Тор сейчас замышляет?
      Ван Дамм посмотрел на него.
      – А?
      – Зачем он полез в картотеку? Что у него на уме? - Харнаан порылся в регистраторе. - Какая-то статья по электронике - не знаю, зачем она ему понадобилась. Наверное, собирается заняться какими-то самостоятельными исследованиями.
      – Интересно,- произнес Ван Дамм. - Пойдем посмотрим.
      Они спустились на лифте в подвальный этаж, в мастерскую робота, но там никого не было. Харнаан включил телевизор.
      – Проверка. Где Тор?
      – Одну минуту, сэр... В седьмой литейной. Соединить вас с мастером?
      – Да. Айвер? Чем занимается Тор?
      Айвер почесал затылок.
      – Прибежал, схватил таблицу пределов прочности на разрыв и снова выбежал. Подождите минутку. Вот он опять здесь.
      – Прикажите ему связаться с нами,- сказал Харнаан.
      – Попробую,- лицо Айвера исчезло, но тут же вновь появилось. - Не успел. Он взял кусок синтопласта и вышел.
      – Что все-таки происходит? - спросил Ван Дамм. - Вы не думаете...
      – Что он тоже спятил, как и другие роботы? - проворчал Харнаан. - Они себя так не вели. Но, впрочем, все возможно.
      Как раз в эту минуту появился Тор. В своих резиновых руках он держал кучу всевозможных предметов. Не замечая Харнаана и Ван Дамма, он положил все это на скамью и начал раскладывать, работая быстро и точно.
      – Он не отвечает на команды, но лампочка горит.
      Во лбу Тора светился красный сигнальный огонек: он зажигался, когда робот был занят решением задачи. Это новое усовершенствование позволяло проверить, не лишился ли робот рассудка. Если бы огонек мигал, это означало бы, что нужно кое о чем позаботиться - приготовить свежую порцию цемента, чтобы устроить могилу для обезумевшего робота.
      – Тор, что ты делаешь? - обратился к нему Ван Дамм.
      Робот не ответил.
      – Да, что-то произошло,- Харнаан нахмурился. - Интересно, что это такое?
      – Любопытно, что навело его на эту мысль,- сказал инженер аварийной службы. - Наверняка какие-то недавние события. Может, он занимается усовершенствованием процесса производства заменителя железа?
      – Возможно. Гм-гм...
      Несколько минут они смотрели, как трудится робот, но ни о чем не могли догадаться. В конце концов, вернувшись в кабинет Харнаана, они выпили по рюмке, рассуждая о том, что мог затеять Тор. Ван Дамм стоял на своем, считая, что это, вероятно, усовершенствование процесса производства заменителя железа, а Харнаан не соглашался с ним, но не мог придумать ничего более правдоподобного.
      Они все еще спорили, когда увидели в телевизоре, что в подвальном помещении произошел взрыв.
      – Атомная энергия! - одним прыжком вскочив с дивана, крикнул Харнаан. Он бросился к лифту; Ван Дамм поспешил за ним. В подвале кучка людей собралась у двери в мастерскую Тора.
      Харнаан пробился к ней и, переступив порог, вошел в облако цементной пыли. Когда оно рассеялось, он увидел у своих ног разбросанные куски сплава. Это были остатки Тора. Робота, по-видимому, уже нельзя было отремонтировать.
      – Забавно,- пробормотал Харнаан. - Взрыв был не очень сильный. Но если он разрушил Тора, то должен был разрушить и весь завод, во всяком случае подвал. Ведь дюралой почти расплавился.
      Ван Дамм не ответил. Харнаан взглянул на него и увидел, что инженер аварийной службы смотрит на какой-то прибор, парящий в пыльном воздухе на расстоянии нескольких метров от них.
      Несомненно, это был прибор. Харнаан узнал некоторые детали из тех, что Тор принес в свою мастерскую. Но разгадать, что это за агрегат и для какой цели он предназначается, было нелегко. Он походил на игрушку, составленную каким-то странным ребенком из деталей набора "Конструктор".
      Это было нечто вроде цилиндра длиной сантиметров шестьдесят, диаметром - тридцать, с линзой, движущимися частями и проволочной катушкой. Прибор гудел.
      Вот и все, что можно было о нем сказать.
      – Что это такое? - с тревогой спросил Харнаан.
      Ван Дамм осторожно отступил к обломкам двери. Он отдал отрывистые торопливые приказания. Стенные панели плотно сдвинулись, и человек в синей форменной куртке поспешно подошел к инженеру аварийной службы.
      – Все задержаны, начальник.
      – Хорошо,- сказал Ван Дамм. - Загипнотизируйте этих ребят.
      Он кивнул в сторону рабочих. Их было человек двадцать. Они беспокойно задвигались.
      – Хотим знать причину, сэр! - крикнул кто-то из них.
      Ван Дамм улыбнулся.
      – Вы видели, что осталось от Тора. Если распространится слух, что один из наших неразрушимых роботов может быть разрушен, другие компании начнут нам пакостить. Помните, что произошло со стальными роботами, которых мы выпускали? Их портили. Вот почему мы стали производить роботов из дюралоя. Это единственный практически применимый тип. Мы только уберем из вашего мозга представление о том, что Тор сгорел. Тогда ни Лаксингэм, ни другие компании не смогут получить этой информации, даже если применят к вам действие скополамина.
      Удовлетворенные его ответом, рабочие стали выходить один за другим. Харнаан по-прежнему смотрел на прибор непонимающим взглядом.
      – На нем нет выключателя,- заметил он. - Интересно, что приводит его в движение?
      – Может быть, мысль,- предположил Ван Дамм. - Но будьте осторожны. Нельзя запускать прибор, пока мы не узнаем его назначения.
      – Что ж, логично,- кивнул Харнаан.
      Вдруг он изменился в лице.
      – Я только сейчас начинаю понимать, зачем создана эта машина. Предполагалось, что Тор неразрушим.
      – Нет ничего абсолютно неразрушимого.
      – Знаю. Но дюралой... гм-м-м. Посмотрите, там линза. Может быть, она здесь для того, чтобы фокусировать какие-то мощные лучи, разрушающие атомную структуру сплавов? Нет. Ведь от Тора-то остался дюралой! Значит, не в этом дело. А все-таки... Берегись!
      Он пригнулся и быстро отскочил в сторону, потому что прибор, висевший в воздухе, начал медленно вращаться.
      Ван Дамм нырнул в дверь.
      – Вы привели его в действие! Уйдем отсюда!
      Но он опоздал. Прибор пронесся у него над головой, выдернув на лету клок седых волос, и стукнулся о металлическую перегородку, разделявшую помещения подвала. Харнаан и Ван Дамм стояли в проеме двери, которая вела в мастерскую робота, и смотрели, как прибор медленно прогрызал себе путь сквозь твердую сталь.
      И вот он исчез.
      Харнаан взглянул на телевизор, стоявший позади него. Экран был разбит взрывной волной. Главный инженер вздрогнул.
      – Не думаете ли вы...
      Он осекся.
      Ван Дамм испытующе посмотрел на пего.
      – Что?
      – Пожалуй... Но... Я думаю о механической мутации.
      – Это невозможно! - убежденно заявил Ван Дамм. - Механическая чушь!
      – А все же подумайте! Когда жизнь достигает какого-то кульминационного пункта, происходит мутация. Это биологический закон. Предположите, что Тор создал робота еще более совершенного, чем он сам, и... и...
      – Эта штука,- сказал Ван Дамм, указывая на дыру в стене,- может быть чем угодно, но только не роботом. Это машина. И машина мыслящая. Но она обладает силой, огромной силой. Наше дело - выяснить, как применить эту силу. - Он помолчал.
      – Может, спросить Тора?
      Харнаан покачал головой.
      – Не выйдет. Его мозг сгорел. Я это проверил.
      – А роботы не оставляют записей. Но ведь можем же мы как-то выяснить назначение этого прибора.
      – Прожигать отверстия в стали,- заметил Харнаан.
      – Попробуем сообразить,- сказал Ван Дамм, посмотрев на свой ручной хронометр. - Мы должны поставить себя на место робота и понять, что ему могло прийти в голову.
      Харнаан взглянул на инженера аварийной службы и поспешно вышел в соседнюю комнату. Там не было никаких признаков машины. Но дыра в потолке объясняла все, что здесь произошло.
      Они поднялись по лестнице и на экране телевизора, стоявшего в холле, увидели, что прибор висит неподвижно в одном из цехов. Он оставался в том же положении, когда Ван Дамм и Харнаан вошли в цех. Пятьдесят металлических станков были выстроены в ряд; рабочие с удивлением смотрели на плавающий в воздухе предмет.
      Подошел мастер.
      – Что это такое? - спросил он. - Новая выдумка Лаксингэма? Может быть, бомба?
      – Как она действует?
      – Никак. Только станки не работают.
      Ван Дамм взял длинный шест с металлическим наконечником и приблизился к загадочной машине. Она медленно поплыла прочь. Загнав ее в угол, он ткнул в нее шестом - никакого результата. Тон гудения не изменился.
      – Теперь попробуйте включить станки,- предложил Харнаан.
      Они по-прежнему не работали. Но прибор, будто почуяв, что может завоевать новые миры, скользнул к двери, прожег себе путь сквозь нее и исчез.
      Теперь он вырвался из большого здания. С балкона, выступавшего над высокой, как утес, стеной, Харнаан и Ван Дамм могли, глядя вверх, видеть, как прибор плавно поднимается к небу. Он исчез где-то в вышине; и на голову им полетели осколки флексигласа. Они едва успели спрятаться.
      – Он где-то натворит бед, и чует мое сердце, что в кабинете Туилла.
      Все было ясно. Джозеф Туилл был одним из совладельцев Компании, богоподобным существом, пребывавшим в разреженной атмосфере, в самых высоких башнях.
      Встревоженная охрана впустила их в служебные апартаменты Туилла. Как и предполагал Харнаан, случилось самое худшее. Загадочно гудящий прибор опустился на стол к магнату. Сам Туилл, оцепенев от ужаса, скорчился в своем кресле и тупо уставился на машину. Он то вздрагивал и бледнел как полотно, то снова приходил в себя с интервалами примерно в три минуты.
      Ван Дамм выхватил пистолет.
      – Дайте мне ацетиленовый резак! - крикнул он и решительно направился к прибору, который поплыл к Туиллу. Инженер аварийной службы, быстро повернувшись, выстрелил. Он промахнулся. Прибор поднялся вверх, помедлил, а потом пошел вниз сквозь письменный стол со всеми его ящиками, сквозь ковер и пол - и исчез. Гудение постепенно утихло.
      Туилл вытер лицо.
      – Что это такое? - сказал он. - Я думал...
      Ван Дамм посмотрел на Харнаана. Тот перевел дух и сообщил шефу все, что они знали.
      – Теперь мы уничтожим его,- закончил он. - Ацетиленовый резак быстро его расплавит - ведь это не дюралой.
      Туилл снова напустил на себя важный вид.
      – Стойте,- приказал он, когда Харнаан уже повернулся к двери. - Не уничтожайте его без надобности. Может, это все равно что взорвать алмазные россыпи. Эта штука, должно быть, стоящая, даже если это оружие.
      – Она вам не причинила вреда? - спросил Ван Дамм.
      – Собственно говоря, нет. Сердце у меня то сжималось и замирало, то опять начинало биться правильно.
      – На меня она так не действовала,- заметил Харнаан.
      – Нет? Может, и придется ее уничтожить, но помните - только в случае крайней необходимости. Тор был толковым роботом. Если мы узнаем назначение этой штуки...
      Выйдя из кабинета, Ван Дамм и Харнаан посмотрели друг на друга. Разумеется, Туилл был совершенно прав. Если бы только можно было изучить возможности этого прибора! Вероятно, они неограниченны. По внешнему виду ничего нельзя было сказать. Он прожег металлическую стену, но это можно было сделать с помощью ацетилена или термита. Его неуловимое излучение подействовало на сердце Туилла. Но это тоже ни о чем не говорило. Не был же прибор создан только для того, чтобы испортить Туиллу самочувствие.
      Прибором никто не управлял, но это не значило, что им нельзя было управлять. И все-таки только Тор мог сказать, для чего он так поспешно построил эту машину.
      – Попробуем проследить, какие она дает побочные эффекты; может быть, это позволит установить ее назначение,- предложил Харнаан.
      Ван Дамм возился в холле с телевизором.
      – Подождите минутку. Я хочу выяснить...
      Он резко заговорил в микрофон. Потом охнул с искренним огорчением.
      Все часы на заводе остановились. Все точные инструменты пришли в негодность. Если верить показаниям сейсмографа, происходило сильное землетрясение. Если верить барометру, бушевал ураган. А если судить по действию атомного ускорителя, вся материя стала до невозможности инертной.
      – Невероятность! - произнес Харнаан, хватаясь за соломинку. Коэффициент невероятности. Он переворачивает законы вероятности.
      – Вам то-что от этого? - ответил Ван Дамм. - Вы скоро начнете считать по пальцам. Мы имеем дело с логичной, лишенной эмоций наукой. Стоит только найти ключ, и все станет ясным как дважды два.
      – Но мы не знаем всех возможностей робота. Он мог создать что угодно... нечто выходящее за пределы нашего понимания.
      – Вряд ли,- с присущим ему здравым смыслом заметил Ван Дамм. - До сих пор с точки зрения современной науки прибор не совершил ничего невозможного.
      Телевизор истерически застрекотал. Па глазах у них все сотрудники исследовательского отдела B-4 превратились в скелеты, а потом и вовсе исчезли. Разумеется, там побывал прибор.
      – Да... - сказал Ван Дамм немного хриплым голосом. - Я все-таки схожу за резаком. Так мне будет спокойнее.
      Пока они доставали это оружие, оказалось, что исчезнувшие сотрудники появились снова, причем загадочный эксперимент нисколько им не повредил. Тем временем прибор посетил Отдел личного состава, до истерики испугал секретаршу, засветил пленки и привел в состояние невесомости огромный сейф, так что тот повис на потолке, среди кусков раздавленного пластика.
      – Теперь он уничтожает силу тяжести,- с горечью констатировал Харнаан. - Попробуйте свести воедино все, что нам о нем известно. До сих пор мы знали, что прибор уничтожает силу тяжести, делает людей невидимыми, выключает электроэнергию и вызывает у Туилла сердечные приступы. Все говорит только о том, что это машина разрушения.
      – Она ведет себя все хуже и хуже,- согласился Ван Дамм. - Но нужно еще поймать ее, прежде чем мы сможем направить шланг на эту проклятую штуковину.
      Он пошел было к лифту, но передумал и включил ближайший телевизор. Новости были отнюдь не обнадеживающие. Прибор забрался в продуктовый склад, и там скисло все молоко.
      – Хотел бы я напустить его на Лаксингэм,- заметил Харнаан. - Ну и натворил бы он там делишек... Бог свидетель, нам-то он изо всех сил старается навредить! Если бы мы только знали, как им управлять!
      – Телепатическим способом,- во второй раз подсказал Ван Дамм. - Но нам нельзя пробовать. Судя по тому, что он уже натворил, он расщепит на нейтроны весь округ, если мы... ха-ха!... попытаемся управлять им.
      – Может быть, только робот способен им управлять,- произнес Харнаан и вдруг, просияв, щелкнул пальцами.
      – Продолжайте!
      – Существует еще один робот, построенный по образцу Тора. Он совсем готов, закончен, и в его электронную память вложена целая библиотека. Остается только снабдить его энергией. Да, вот это идея. Мы не можем представить себе назначение этого прибора, но другой робот, такой же, как Тор, сможет. Ведь он обладает совершенной логикой, не так ли?
      – Насколько это безопасно? - нерешительно сказал Ван Дамм. - А вдруг он направит прибор на нас? А что, если этот агрегат создан для того, чтобы превратить роботов в господствующую расу?
      – Похоже, как будто вы сами спятили,- съязвил Харнаан.
      Он передал по телевизору какие-то распоряжения и, улыбаясь, отошел от него. Через пятнадцать минут должен был явиться Тор-2 в состоянии рабочей готовности, мыслящий и способный разрешать любые задачи.
      Однако эти четверть часа прошли в тревоге и волнениях. Прибор, словно подстрекаемый каким-то демоном, стремился забраться в каждый отдел гигантского предприятия. Он превратил ценную партию золотых слитков в почти ничего не стоящий свинец. Он аккуратно, полосками снял одежду с важного клиента в верхней башне. Потом снова пустил в ход все часы, но только в обратную сторону. И еще раз нанес визит несчастному мистеру Туиллу, вызвав у него новый сердечный приступ, после чего от босса стало исходить неясное красноватое сияние, которое окончательно исчезло только через месяц после этого происшествия.
      За эти пятнадцать минут нервы у всех были взвинчены еще больше, чем в последний раз, когда бомбардировщики Лаксингэма кружили над башнями Компании. Туилл пытался что-то объяснить своим компаньонам в Нью-Йорке и Чикаго и выкрикивал проклятия. Техники и аварийные монтеры налетали друг на друга в холлах. Над зданием парил вертолет, готовый сбить прибор, как только тот попытается ускользнуть. Акционеры Компании молили небеса, чтобы прибор в конце концов оставил их в покое.
      А загадочный нервирующий прибор, который всегда появлялся неожиданно, весело плыл своей дорогой, пока что причинив не так уж много вреда, если не считать того, что он дезорганизовал всю Компанию. Пока подготавливали Тора-2, Харнаан грыз ногти. Затем он помог быстро смонтировать робота и вместе с ним спустился в лифте, чтобы присоединиться к Ван Дамму, который запасся резаком и ожидал Харнаана на одном из нижних этажей, где в последний раз видели прибор.
      Ван Дамм окинул робота испытующим взглядом.
      – Ему заданы условия и он может действовать?
      – Да,- кивнул Харнаан. - Ты знаешь, чего мы хотим, Тор-2, не так ли?
      – Да,- ответил робот. - Но, не видя аппарата, я не могу определить его назначение.
      – Спору нет,- проворчал Ван Дамм, когда мимо него с визгом пронеслась какая-то блондинка. - Наверное, он в этой конторе.
      Ван Дамм пошел впереди. Из конторы, конечно, все убежали, а прибор, слабо жужжа, висел в воздухе посреди комнаты. Тор-2 прошел вслед за Харнааном и остановился, пристально разглядывая загадочную машину.
      – Он живой? - тихо спросил Харнаан.
      – Нет.
      – Это машина?
      – Похоже, что он был создан, чтобы решить определенную задачу... это несомненно. Но я не знаю, решил ли он задачу, для которой он был создан. Есть только один способ получить ответ.
      Тор-2 шагнул вперед. Прибор плавал, и линза была нацелена на робота. Какой-то инстинкт предостерег Харнаана. Он услышал, как гудение усилилось, и в тот же миг бросился к Ван Дамму. Оба они столкнулись, и портативный резак, выскользнув из рук инженера аварийной службы, тяжело стукнулся о стену и ушиб ногу Харнаана.
      Но он почти не почувствовал боли, так как был поглощен более важными событиями. От прибора протянулся яркий розовый луч и осветил Тора-2. В то же время гудение усилилось и перешло в пронзительный, действующий на нервы вой. Он длился недолго - затем раздался взрыв, который ослепил и оглушил обоих людей. На них обрушился стол.
      Харнаан надрывно закашлялся и что-то пробормотал. Он почувствовал, что остался жив, и даже слегка удивился этому. Поднимаясь, он успел заметить, как Ван Дамм выскочил вперед, держа в руке резак и направляя воющее пламя на прибор, который не сделал никакой попытки ускользнуть. Он накалился докрасна и затем начал плавиться. Капли металла потекли на пол. Прибор, или, вернее, то, что от него осталось, упал с глухим стуком, теперь уже безвредный и лишенный смысла.
      Ван Дамм отвел шланг. Тихое гудение прекратилось.
      – Опасная штука,- сказал он, глядя на Харнаана блуждающим взглядом. Успел как раз вовремя. Вы ранены?
      – Как раз вовремя! - повторил Харнаан, указывая на робота. Взгляните сюда!
      Ван Дамм увидел Тора-2, которого постигла та же участь, что и Тора-1. Разбитый, расплавленный робот лежал возле двери.
      Харнаан провел рукой по щеке и посмотрел на почерневший металл. Он прислонился к столу; постепенно лицо его прояснилось, и он улыбнулся. Ван Дамм в изумлении глядел на него.
      – Какого черта...
      Но Харнааном овладел почти истерический смех.
      – Он... он выполнил свое назначение,- наконец выговорил главный инженер. - Какой... какой удар для Компании! Прибор сработал!
      Ван Дамм схватил его за плечо и начал трясти. Харнаан успокоился, хотя губы его все еще кривились в улыбке.
      – О'кей,- произнес он наконец. - Я я ничего не мог с собой поделать. Очень уж забавно!
      – Что? - спросил Ван Дамм. - Если вы видите здесь что-то забавное...
      Харнаан перевел дух.
      – Этот... ну, этот порочный круг. Разве вы еще не догадались, зачем был создан прибор?
      – Лучи смерти или что-нибудь в этом роде?
      – Вы упустили из виду то, что сказал Тор-2: есть только один способ узнать, может ли прибор сделать то, ради чего он был создан.
      – Ну, так какой же это способ?
      Харнаан фыркнул.
      – Рассуждайте логически. Помните первых роботов, которых мы изготовляли? Их всех портили, и потому мы стали выпускать роботов из дюралоя, которых по идее нельзя было разрушить. А роботы создавались для того, чтобы решать задачи,- в этом был смысл их существования. Все шло хорошо до тех пор, пока они не теряли рассудка.
      – Я все это знаю,- нетерпеливо сказал Ван Дамм. - Но при чем тут прибор?
      – Они портились,- продолжил Харнаан,- когда перед ними вставала неразрешимая задача. Это элементарная психология. Перед Тором встала та же задача, но он разрешил ее.
      По лицу Ван Дамма стало видно, что он постепенно начинает догадываться.
      Харнаан продолжил:
      – Постепенно роботы задумывались над задачей, неизбежно встававшей перед ними: как они сами могут быть разрушены. Мы конструировали их таким образом, чтобы они в большей или меньшей степени могли действовать самопроизвольно. Это был единственный способ сделать их хорошими мыслящими машинами. Перед роботами, похороненными в цементе, вставала задача: каким образом разрушить самих себя; не в силах ее решить, они теряли рассудок. Тор-1 оказался умнее. Он нашел ответ. Но у него был единственный способ проверить правильность решения - на себе самом!
      – Но он же знал, что Тор-1 был уничтожен...
      – Тор-2 знал, что прибор подействовал на Тора-1, но не знал, подействует ли он на него самого. Роботы обладают холодной логикой. У них нет инстинкта самосохранения. Тор-2 просто испытал прибор, чтобы посмотреть, сможет ли он решить ту же задачу. - Харнаан перевел дух. Прибор решил ее.
      – Что мы скажем Туиллу? - безучастно спросил Ван Дамм.
      – Что мы можем ему сказать? Правду,- что мы зашли в тупик. Единственные роботы, которых нам стоит производить,- это мыслящие машины из дюралоя, а они будут уничтожать сами себя, как только начнут задавать себе вопрос, в самом ли деле их нельзя разрушить. Каждый из выпущенных нами роботов дойдет до последнего испытания - саморазрушения. Если мы сделаем их не такими разумными, их нельзя будет применять. Если мы перестанем применять дюралой, Лаксингэм или другая компания начнет их портить. Роботы, конечно, замечательная вещь, но они родятся со стремлением к самоубийству. Ван Дамм, я боюсь, нам придется сказать Туиллу, что Компания зашла в тупик.
      – Так в этом и состояло истинное назначение прибора, а? - пробормотал инженер аварийной службы. - А все остальные его проделки - это лишь побочные явления, результаты действия неуправляемой машины?
      – Да.
      Харнаан направился к двери, обойдя полурасплавленные останки робота. Он с грустью взглянул на свое погибшее создание и вздохнул.
      – Когда-нибудь, возможно, мы и найдем выход. Но сейчас, по-видимому, получился порочный круг. Нам не следовало называть его Тором,- добавил Харнаан, выходя в холл. - Я думаю, правильнее было бы назвать его Ахиллом.