3. Происшествие у обувного прилавка

Внутри магазина было значительно просторнее, чем снаружи. Директор с похвальной предусмотрительностью вовремя опустил перед дверью силовой защитный барьер, не дав тем самым потенциальным смутьянам проникнуть внутрь. Это позволило также задержать зачинщиков спора, что, впрочем, было не так важно.

Бейли прошёл через барьер, открыв его офицерским нейтрализатором. К его удивлению, у Р. Дэниела тоже оказался такой нейтрализатор, только меньших размеров и более аккуратно выполненный, чем обычный полицейский образец.

К ним тотчас же подбежал директор.

– Господа полицейские, продавцов мне прислали городские власти, – начал он громким голосом, – и я не допускал никаких нарушений.

В глубине зала вытянулись в струнку три робота. У самого выхода стояла группа взволнованных женщин.

– Спокойно, пожалуйста, – сказал Бейли сухо. – Что здесь происходит? Что за шум?

– Я хотела купить туфли, – взвизгнула одна и женщина. – Почему меня не может обслужить нормальный продавец? Что, я выгляжу хуже других?

Её одежда, в особенности шляпка, выглядели достаточно вызывающе, чтобы оставить этот вопрос без ответа. Женщина покраснела от злости, и теперь на её лице были видны следы обильного грима.

– Если нужно, я её сам обслужу, – вмешался директор, – но не могу же я заниматься всеми сразу. С моими людьми всё в порядке. Они зарегистрированы в качестве продавцов. У меня их свидетельства и гарантийные талоны…

– «Талоны!» – возмутилась женщина и, злобно рассмеявшись, повернулась к остальным покупательницам. – Подумать только, он называет их людьми! Да в своём ли он уме? Не люди они. Они ро-бо-ты! – Она протянула это слово. – Вам должно быть известно, чем они занимаются. Если нет – я вам скажу. Они отнимают у людей работу. Вот почему правительство защищает их. Хочет проехаться на дармовщинку! А наши семьи пусть живут в бараках и питаются дрожжевой похлёбкой! Это мы-то, рабочий люд! Будь я хозяином, мы бы живо покончили со всеми этими роботами. Уж это точно!

Её вразнобой поддержали остальные; снаружи нарастал гул толпы.

Бейли буквально физически ощущал присутствие стоявшего рядом с ним Р. Дэниела Оливо. Он взглянул на продавцов. Этих роботов изготовили на Земле, причём это были далеко не самые дорогие модели. Они предназначались для относительно несложной работы: они разбирались в стилях обуви, знали цены и размеры, ориентировались в колебаниях цен на бирже и делали это лучше людей, так как, не извлекая выгоды для себя, они могли составлять заказ на следующую неделю и, если нужно, снять мерку с ноги покупателя.

Сами по себе они безобидны. В массе – чрезвычайно опасны.

Сейчас Бейли сочувствовал женщине гораздо больше, чем мог бы сочувствовать вчера. Нет, даже два часа назад. Он ощущал присутствие Р. Дэниела, и его не покидала мысль о том, что этот высокоорганизованный робот может заменить его, рядового детектива класса С-5. Перед его глазами возникли бараки, он ощущал вкус дрожжевой похлёбки, он вспомнил своего отца.

Его отец был ядерным физиком и по своему классу принадлежал к высшему классу общества. На энергостанции произошёл несчастный случай, и в этом обвинили его и деклассировали. Бейли не знал всех деталей: ему был всего год, когда это случилось.

Но он помнил бараки своего детства, тяжёлое, почти невыносимое существование. Свою мать он почти не помнил: она не долго прожила после этого. Отец хорошо сохранился у него в памяти: измождённый и мрачный человек, который иногда рассказывал о прошлом хриплым, отрывистым голосом.

Отец умер, все ещё деклассированный, когда Лайджу исполнилось восемь лет. Маленького Бейли и двух его сестёр перевели в сиротский приют их сектора. Так называемый «детский горизонт». Брат его матери, дядя Борис, был сам слишком беден, чтобы помешать этому.

Жизнь была по-прежнему трудной. Не легче приходилось и в школе, так как он не унаследовал от отца никаких привилегий.

И вот теперь ему приходится усмирять людей, которые, в сущности, лишь боятся деклассирования, так же как боится его он сам.

Бесцветным голосом он обратился к первой женщине:

– Не надо скандалить, мадам. Продавцы ничего дурного вам не сделали.

– Конечно, не сделали, – взвизгнула женщина, – и сделать не посмеют! Думаете, я позволю их холодным жирным пальцам коснуться меня? Как бы не так! Я живой человек и желаю иметь дело только с живыми людьми. А потом, слушайте, у меня двое детей, и я не хочу, чтобы они ужинали без меня в столовой, как сироты. Выпустите меня отсюда.

– Ну, хватит! – сказал Бейли, начиная терять терпение. – Если бы вы дали себя обслужить, то давно были бы дома. Вам просто хочется поскандалить. Ну, давайте быстро.

– Как так?! – с испугом воскликнула женщина. – Я не позволю со мной так разговаривать. Я вам не грязь под ногами. Пора бы правительству смекнуть, что, кроме роботов, на Земле есть люди! Я простая рабочая женщина, и у меня есть права… – Она не могла остановиться.

Бейли почувствовал себя в ловушке. Положение становилось критическим. Если даже скандалистка согласится, чтобы её обслужили, то от толпы снаружи так просто не отделаешься. За те несколько минут, что Бейли находился в магазине, она почти удвоилась, и сейчас у витрин собралось человек сто, не меньше.

– Как обычно поступают в таких случаях? – внезапно обратился к нему Дэниел Оливо.

Бейли едва не подпрыгнул от удивления.

– Во-первых, случай весьма необычный, – начал он.

– Что говорит закон?

– Роботы находятся здесь в соответствии с установленным порядком. Они зарегистрированы, и нарушений закона не допущено.

Они переговаривались шёпотом. Бейли напустил на себя важный и грозный вид. Лицо Оливо, как всегда, ничего не выражало.

– В таком случае прикажите женщине дать себя обслужить или уйти, – предложил он.

Бейли слегка скривился.

– Нам придётся иметь дело с толпой, а не с женщиной. Надо, видимо, вызвать полицейский патруль.

– Граждане должны беспрекословно подчиняться даже одному представителю закона, – ответил на это Оливо и, повернув к директору своё широкое лицо, сказал: – Откройте силовой барьер, сэр.

Бейли схватил было его за плечо, но вовремя остановился. Открытая ссора между ними лишит их последнего шанса утрясти инцидент мирным путём.

Директор возразил и посмотрел на Бейли. Тот избегал его взгляда.

Р. Дэниел повторил своим бесцветным голосом:

– Я приказываю вам именем закона.

– Городу придётся отвечать за порчу товаров и оборудования, – пролепетал хозяин магазина. – Официально заявляю, что делаю я это по вашему приказу.

Защитный барьер опустился, и в зал набилось много народу. Толпа издала победный рёв.

Бейли слышал о подобных беспорядках и даже был свидетелем одного из них. Он видел, как десятки рук хватались за тяжёлые и покорные тела роботов, с трудом поднимали их и передавали из рук в руки, разрывая на куски это металлическое подобие людей. В ход шли молотки, силовые ножи, игольчатые пистолеты, и в результате роботы превращались в груду изуродованного металла и запутанных проводов. Дорогостоящий позитронный мозг – венец творения человеческого ума – перебрасывали подобно мячу и в мгновение ока приводили в негодность. Обычно после такого весёлого начала толпа принималась крушить и громить все вокруг, пока не насытится её страсть к разрушению.

Роботы-продавцы, конечно, не могли знать всего этого, но и они при виде хлынувших в магазин людей пронзительно закричали и испуганно прикрыли лица руками, как бы пытаясь спрятаться. А женщина, затеявшая все это и не ожидавшая подобного поворота событий, лишь растерянно бормотала: «Что ж это такое? Что ж это такое?» Её шляпка сбилась набок, и она лишь издавала какие-то нечленораздельные звуки.

– Остановите их, инспектор. Остановите их! – умолял хозяин.

Тут заговорил Р. Дэниел. Не прилагая видимых усилий, он перекрыл шум множества людских голосов.

«Конечно же, – в десятый раз подумал Бейли, – ведь он не…»

– Ещё один шаг вперёд, и я открою огонь! – сказал Р. Дэниел.

– Бей его! – крикнул кто-то из самых задних рядов, но на мгновение все застыли на месте.

Р. Дэниел тем временем легко вскочил на стул, а оттуда перебрался на транстексовую витрину. Холодный флуоресцирующий свет, струившийся сквозь полоски тонкой поляризованной молекулярной плёнки, падал на его бесстрастное, гладкое лицо и придавал ему какой-то неземной вид.

«Неземной, ещё бы», – подумал Бейли.

Никто не двигался с места, а Р. Дэниел ждал со спокойным, но грозным видом.

– Вы говорите себе, – решительно произнёс Р. Дэниел. – «У него в руке нейтронная плеть или „щекоталка“, и если мы все бросимся на него, то пострадают один или двое, да и те потом придут в себя. А мы тем временем разнесём здесь все, и пусть летят в космос закон и порядок». – Голос его был ни суровым, ни злым, а авторитетным и уверенным. Он продолжал: – Вы ошибаетесь. У меня бластер, притом весьма мощный. Я им воспользуюсь и не стану целить поверх голов. Пока вы до меня доберётесь, я поражу многих, а может быть, большинство из вас. Я говорю серьёзно.

Где-то в задних рядах произошло движение, но толпа больше не росла. Кто-то ещё останавливался из любопытства, но у дверей толпа значительно поредела. Передние стояли, затаив дыхание и отчаянно стараясь выдержать напор сзади.

Напряжённую тишину прервали вопли женщины в шляпке:

– Он убьёт вас! Я не виновата! Выпустите меня отсюда!.. – Она обернулась и оказалась лицом к лицу с плотной стеной набившихся в помещение мужчин и женщин. Она упала на колени.

Движение к выходу усилилось ещё больше.

Р. Дэниел соскочил с витрины и сказал:

– Сейчас я пройду к выходу. Я уничтожу любого, кто прикоснётся ко мне. Когда я дойду до двери, то застрелю любого, кто сунется не в своё дело. Что касается этой женщины…

– Нет, нет, – раздался её пронзительный голос. – Я не виновата, мне не нужно никаких туфель! Мне нужно скорее домой…

– Эта женщина, – продолжал Р. Дэниел, – останется здесь, пока её не обслужат.

Он сделал шаг вперёд. Толпа молча смотрела на него. Бейли закрыл глаза. «Я здесь ни при чём, – думал он в отчаянии. – Сейчас совершится убийство, и произойдёт нечто неповторимое…» Но ведь ему навязали в партнёры робота. Роботу дали равные с ним права.

Нет, это не оправдание. Это ясно. Он мог остановить Р. Дэниела в самом начале. Он мог вызвать полицейскую машину раньше. Вместо всего этого он разрешил Дэниелу действовать самостоятельно, а сам почувствовал трусливое облегчение. Когда же он признался себе, что просто-напросто в данной ситуации личность Р. Дэниела взяла верх, то стал противен самому себе. Робот взял верх…

В магазине было тихо – ни криков, ни проклятий, ни стонов, ни жалоб. Он открыл глаза.

Толпа расходилась.

Хозяин магазина понемногу приходил в себя; он поправлял сбившийся пиджак, приглаживал волосы и посылал угрозы по адресу бунтовщиков.

Снаружи донеслось характерное завывание сирены полицейской машины. «Как всегда, к шапочному разбору», – подумал Бейли.

Хозяин дёрнул его за рукав:

– Давайте уладим это дело, инспектор.

– Да уж всё улажено, – сказал Бейли.

Отделаться от полицейских было нетрудно. Они прибыли, чтобы рассеять собравшуюся на улице толпу. Полицейские не знали, что здесь произошло, а к их приезду улица уже очистилась. Бейли представил им происшедший инцидент как весьма незначительный и совершенно не упомянул об участии в нём Р. Дэниела.

Потом Бейли подвёл Р. Дэниела к железобетонной башне какого-то здания.

– Слушайте, – сказал он ему, – я вовсе не стараюсь отбивать у вас хлеб, понятно?

– Отбивать у меня хлеб? Что это значит?

– Я не сообщил о вашем участии.

– Мне не знакомы все ваши обычаи. В нашем мире положено давать полный отчёт, у вас, возможно, это не так. Во всяком случае, беспорядки предотвращены, а это самое главное, не так ли?

– Не совсем. Выслушайте меня… – Вынужденный говорить злым шёпотом, Бейли тем не менее старался придать свои словам как можно больше убедительности. – Никогда больше не делайте этого.

– Никогда не настаивать на соблюдении закона? В чём же тогда моя задача?

– Никогда не угрожайте человеку бластером.

– Я бы не выстрелил ни при каких обстоятельствах, Илайдж, и вы это прекрасно знаете. Я не могу причинить вреда человеку. Но, как вы убедились сами, мне и не пришлось стрелять. И я знал, что так и будет.

– Вам просто здорово повезло, что не пришлось стрелять. Никогда больше не рискуйте. Я сам мог пустить им пыль в глаза.

– Пыль в глаза? Зачем?

– Неважно. Поймите суть того, что я вам втолковываю. Я бы и сам мог пригрозить им бластером. Тем более, что он у меня всегда с собой. Однако ни мне, ни вам нельзя ввязываться в подобные авантюры. Гораздо безопаснее вызвать машину, чем проявлять героизм в одиночку.

Р. Дэниел задумался. Он покачал головой.

– Мне кажется, вы ошибаетесь, Илайдж. Меня информировали о том, что, кроме всего прочего, землян, в отличие от жителей Внешних Миров, с детства приучают подчиняться авторитетам. По-видимому, это результат вашего образа жизни. Как вы убедились, одного решительного человека оказалось вполне достаточно. А то, что вы вызвали полицейскую машину, было в действительности лишь выражением вашего почти инстинктивного желания переложить ответственность на другого. Должен признаться, в нашем мире мой поступок не нашёл бы себе оправдания.

– Если бы они узнали, что вы робот…

– Я был уверен, что не узнают.

– Во всяком случае, не забывайте, что вы всё-таки робот. Робот, и ничего больше. Простой робот. Как те, что стоят у прилавка.

– Совершенно верно.

– И что вы не человеческое существо. – Бейли никак не мог совладать с охватившей его злостью.

Р. Дэниел, казалось, задумался над этими словами.

– Разница между человеком и роботом, – наконец сказал он, – вероятно, не так важна, как разница между интеллектом и отсутствием интеллекта.

– Возможно, в вашем мире, – сказал Бейли, – но не на Земле.

Он взглянул на часы и с ужасом убедился, что опаздывает на час с четвертью. У него пересохло в горле при мысли, что Р. Дэниел выиграл первый раунд, в то время как он сам оказался совершенно беспомощным.

Он вспомнил об этом юноше, Винсе Бэррете, которого заменил Р. Сэмми. Подумал о себе, Илайдже Бейли, которого может заменить Р. Дэниел. Отца, по крайней мере, выбросили из-за несчастного случая, из-за того, что погибли люди. Может быть, отец и был виновен – Бейли этого не знал. Но с другой стороны, его могли выдворить, чтобы освободить место для физика-робота. Может быть, и так. И тут ничего не поделаешь.

– Пойдёмте, – сказал он сухо. – Я должен отвезти вас к себе.

– Понимаете, проводя сравнение, следует исходить лишь из наличия интел… – начал было Р. Дэниел.

Бейли повысил голос:

– Довольно. С этим покончено. Нас ждёт Джесси. – И он направился к ближайшей межсекторной переговорной трубке. – Мне надо предупредить её, что мы сейчас поднимемся.

– Джесси?

– Да, мою жену.

«О боже, – подумал Бейли, – настроение у меня как раз для Джесси!»

4. Знакомство с семьёй детектива

Илайдж Бейли сначала обратил на неё внимание только из-за её имени. Он познакомился с Джесси у чаши с пуншем во время рождественского вечера их сектора ещё в …02 году. Бейли лишь недавно окончил учёбу, недавно получил назначение в городскую администрацию и недавно переехал в этот сектор. Он занимал один из альковов для холостяков в общежитии 122-А. Неплохое жилище для холостяков.

– Меня зовут Джесси, – сказала она, угощая его пуншем. – Джесси Наводны. Я с вами не знакома.

– Бейли, – ответил он. – Лайдж Бейли. Я только-только поселился в этом секторе.

Он взял рюмку и вежливо улыбнулся. Ему понравился её весёлый нрав и приветливость, так что он решил держаться к ней поближе. Он никого здесь не знал, а когда не можешь принять участие в общем веселье, тобой поневоле одолевает чувство одиночества. Быть может, потом алкоголь сделает своё дело и станет веселее.

А пока он не отходил от чаши с пуншем и смотрел по сторонам, задумчиво потягивая напиток.