– Чем же она занимается?
      – Мне кажется, о тебе узнают только особо доверенные люди, избранные. Генералы, адмиралы и прочие, на которых она рассчитывает опереться, которые будут на ее стороне и помогут занять трон.
      – Почему молчит Хьюммен…
      – Думаю, он сейчас занят теми же проблемами, что и Рашель.
      – А тебе не приходит в голову мысль, что он уже мертв?
      – Нет, хотя, это вполне возможно. Если бы это произошло – я бы знала!
      – Здесь?!
      – Даже здесь. Селдон приподнял брови, но ничего не сказал. Райч вернулся во второй половине дня, счастливый и возбужденный. Он, захлебываясь, рассказывал о зверях, об обезьянках…, словом, за обедом – он доминировал. Сразу же после обеда, на своей половине, Дорс взяла его за плечи и попросила:
      – Ну, а теперь рассказывай о мадам Мэре, Райч! Расскажи все: что она делала, с кем говорила, все-все!
      – Кое-что произошло! – лицо мальчика озарила догадка. – Она и на обед из-за этого не пришла, понятно?
      – Что же?
      – Ну, значит, зоопарк-то был открыт только для нас. Там были: Рашель, я, еще парни в форме, мальчишки разные, одетые вроде меня… Потом пришел какой-то военный. Подошел, значит, к ней и начал тихо докладывать. Да! Еще так рукой сделал, что бы мол, никто к ним не приближался, пока они шепчутся. Вот! Ну, а я-то тихонечко так подошел…, словно зверей разглядываю, меня и не заметили.
      Я все слышал. Она, значит, спрашивает:» Как они отнеслись?!», а сама-то, как сумасшедшая совсем. А этот парень в форме, тоже дерганный такой, ужас! Он так глянул по сторонам и говорит (назвал кого-то, да я не запомнил, вроде генерал какой-то) вот, и говорит, что, мол, они принимали присягу ее отцу. И пойдут, значит, только за ним. А если он болен или еще что, то пусть выберет себе преемника – не даму!
      – Не даму?! Ты точно это расслышал?
      – Точно, он так и сказал. Этот парень прямо весь трясся, а она как помешанная совсем! Ну, вот. Потом она, значит, и говорит:» Завтра – они все примут присягу мне. А те, кто откажутся – будут уничтожены!». Именно так и сказала!
      Потом уж было не до зоопарка. И мы все вернулись. Она мне даже ни словечка не сказала всю дорогу… Сидит, хмурая и злая такая, ужас! Дорс облегченно вздохнула:
      – Хорошо! Молодец! Она ничего не заметила?
      – Не-а! Ты этого и ждала, да?
      – Да, ты молодчина, Райч. Спасибо тебе. А теперь отправляйся в свою комнату и постарайся забыть обо всем, что услышал. Договорились? Как только дверь за ним закрылась, Дорс повернулась к Селдону.
      – Очень любопытные подробности… Очень часто в истории Трантора дочери наследовали отцовский или материнский титул. Никого и никогда это обстоятельство не смущало… Были и Императрицы! Почему же на Вие такая реакция?! Удивительно!
      – Что тебя удивляет, Дорс? Давно ли мы были на Майкогене? Вспомни их отношение к женщине!
      – Ты прав, конечно. Но там – исключительный случай. В других районах женщины доминируют. В большей части секторов царит политическое равноправие полов. И если чаще лидерами становятся мужчины, то только потому,что женщин больше волнует проблема продолжения рода. Предназначение женщин – материнство!
      – Как обстоят дела здесь, на Вие?
      – На сколько я знаю – так же. Рашель не испытывала сомнений, принимая власть от отца. Ее отец нисколько не побоялся передать бразды правления в руки дочери.
      Вполне естественно, что она не ожидала такой реакции со стороны общества. Она в ярости!
      – Ты довольна?
      – Естественно. Это, наверняка, заслуга Хьюммена!
      – Ты так думаешь?
      – Да, – решительно заявила Дорс.
      – Знаешь, я тоже склоняюсь к такому мнению.
 

89

 
      Утром десятого дня Хари Селдон проснулся от громкого сигнала в дверь и высокого, срывающегося крика Райча:
      – Мистер! Мистер Селдон! Война! Селдон стряхнул с себя остатки сна и вскочил с постели. Его немного трясло. (Он давно обратил внимание, что на Вие любят располагать жилища с холодной стороны). Селдон распахнул дверь. Райч ворвался в комнату возбужденный, с широко распахнутыми глазами:
      – Мистер Селдон, они захватили Мэнниха, старого Мэра! Они…
      – Кто они, Райч?!
      – Императорская армия. Они высадились этой ночью! Везде полно их ионолетов!
      Сейчас в новостях показывают. В комнате миссис. Она говорит: «Не буди, не буди!», а я решил, что вам интересно будет!
      – Молодец! Все правильно, – Селдон наскоро умылся и поспешил в комнату Дорс. Она была одета и внимательно следила за экраном. На экране, за небольшим письменным столом, сидел мужчина. Слева на его груди была видна императорская эмблема. С другой стороны от стола стояли два вооруженных охранника, тоже с эмблемами. Офицер за столом говорил:
      – … под контролем его Императорского Величества. Мэр Мэнних невредим, и хорошо себя чувствует. Он полностью сохраняет за собой полномочия Мэра, опираясь на дружеские императорские войска. Через несколько минут мы передадим его обращение к народу. Мэр призывает всех к спокойствию. Он призывает сложить оружие. Потом передавали другие сообщения, в которых так или иначе говорилось о том же. Перечислялись районы, которые заняли императорские силы и подавили очаги сопротивления. Показывали улицы с марширующими солдатами. Дорс воскликнула:
      – Блестящая операция! Практически никакого кровопролития! Потом, как и было обещано, на экране появился Мэр Мэнних IV. Он стоял выпрямившись. На экране никого рядом не было. Очевидно, охрана осталась за камерой. Он был стар, но крепок, держался с большим достоинством. Старик избегал глазами камеры и говорил, тяжело выдавливая из себя каждое слово. Как и было обещано, Мэр призвал всех повстанцев сложить оружие, не развязывать кровопролития и не наносить вреда Сектору. Не вызывать гнев Императора. Призвал к сотрудничеству с Клеоном и высказал пожелания и надежды на его долгое царствование.
      – И ни слова о Рашели…, – удивился Селдон. – Словно дочь никогда не существовала!
      – Ты заметил, никто не упомянул о ней? А здесь, в резиденции, не появился ни один солдат. Очевидно, они абсолютно уверены в том, что при попытке бегства в другие сектора Трантора – участь Рашели определена заранее!
      – Это еще неизвестно! – раздался уверенный голос. – Но здесь я, пока, в безопасности. Вошла Рашель, Она была одета к выходу и совершенно спокойна. Даже улыбалась, правда, это была не радостная улыбка – скорее, холодная гримаса, обнажившая зубы. Все трое напряженно смотрели на Рашель. Селдону пришла в голову мысль: где ее слуги? Должно быть, они позорно бежали и бросили свою повелительницу при первых же признаках опалы?! Сухо заговорила Дорс:
      – Я вижу, мадам Мэр, ваши надежды рухнули. Вас, судя по всему, – опередили.
      – Меня не опередили! Меня – предали… Моих офицеров подговорили и, против всякой логики и исторического опыта – они отказались сражаться за женщину на престоле. Они выбрали сторону своего старого владыки… Они поступили вероломно, отдав своего предводителя в руки Императора. Они лишили его возможности возглавить сопротивление. Рашель огляделась в поисках кресла, устало опустилась в него и проговорила:
      – Теперь Император потопит нас в крови. Его нужно остановить!
      – Я думаю, – возразила Дорс, – Император не станет прибегать к бессмысленному кровопролитию. Утешьте себя этим, мадам Мэр! Рашель, казалось, не слышала сказанного.
      – Усилия стольких лет уничтожены за одну ночь! – она склонилась в кресле, подавленная, постаревшая на двадцать лет. Дорс продолжила:
      – Вряд ли это произошло в течение одной ночи! На подкуп офицеров, если это имело место, конечно, – потребовалось значительное время!
      – Да! Демерзел оказался мастером своего дела… Я недооценивала его… Как ему удалось?! Непостижимо! Не знаю – угрозами, взятками, правдоподобными аргументами? Чем?! Он – великий мастер тайных интриг и обмана, я должна была предвидеть… После долгого молчания она продолжила:
      – Если бы он выступил открыто – не было бы никаких проблем… Мы разбили бы любую армию… Он подорвал наше общество изнутри. Кто же мог предположить, что клятве в преданности и верности можно так быстро изменить! Невероятно! Селдон, со свойственным ему рационализмом, возразил:
      – Я полагал, что войска присягали на верность и преданность вашему отцу!
      – Чепуха! – возбужденно ответила Рашель. – Когда отец передал власть мне, он, тем самым, передал и все полномочия и клятву, которую давали ему! В нашей истории сколько угодно подобных прецедентов! Мои офицеры прекрасно знали это, но предпочли забыть! Мой пол – всего лишь жалкий предлог для них. Они просто дрожали от страха из-за боязни императорской мести, которая бы последовала…
      Они трепетали от страха лишиться обещанных наград за измену – которые, если я правильно оцениваю Демерзела, – они все равно не получат. Она резко повернулась к Селдону.
      – Императору нужны вы! Демерзел обрушился на Сектор из-за вас! Селдон недоумевал:
      – Из-за меня?!
      – Не прикидывайтесь дураком! Я тоже хотела воспользоваться вами как… как инструментом! – она тяжело вздохнула. – И все-таки, у меня остались верные люди. Сержант! На пороге бесшумно появился сержант Эммер Тайлус. Одет он был щеголевато, а длинные светлые усы сержанта были закручены по-боевому.
      – Мадам Мэр, – его мощная фигура склонилась в почтительном поклоне. Он был по-прежнему невозмутим, верен и спокоен. Рашель грустно улыбнулась Райчу:
      – Ну, как твои дела, маленький Райч? Мне очень хотелось позаботиться о твоей судьбе. Но теперь у меня нет такой возможности.
      – Привет, миссис… мадам, – неловко ответил мальчуган.
      – Да и вам, доктор Селдон, я больше ничем не смогу помочь… Простите!
      – Вы ни в чем не виноваты. Не стоит извиняться, мадам, я ни в чем не нуждаюсь, – поблагодарил Селдон.
      – И все-таки, примите мои извинения… Я не моту допустить, чтобы вы достались Демерзелу! С него довольно и одной победы. Большего я не допущу…
      – Я не собираюсь работать на него, мадам. Клянусь вам!
      – Это не предмет для обсуждения. Вас все равно используют. Прощайте, доктор Селдон! Сержант, уничтожьте его! Сержант выхватил бластер, и Дорс с диким криком бросилась вперед. Селдон перехватил ее и придержал за плечи. Он был очень спокоен.
      – Оставайся на месте, Дорс! – выкрикнул Селдон, – иначе он убьет тебя. Меня он не тронет! Ты тоже, Райч, ни с места! Я приказываю! Селдон развернулся и прямо посмотрел на Сержанта.
      – Вы колеблетесь, сержант, потому что знаете – вы не сможете выстрелить в меня!
      Я мог убить вас еще десять дней назад, но я этого не сделал… И вы дали мне слово, что будете защищать меня!
      – Чего же ты ждешь? – закричала Рашель. – Я же приказала убить его! Ну? Селдон молчал. Глаза сержанта горели, он по-прежнему метил в голову Селдона.
      – Выполняй приказ! – одернула его Рашель.
      – Я вам верю, сержант, – спокойно сказал Селдон. Подавленным тоном Тайлус признался:
      – Все равно – бесчестие, так или иначе…, – он опустил руку, и бластер упал на пол. Рашель была в бешенстве.
      – Ты тоже предал меня?! Она бросилась вперед и схватила оружие. Селдон не успел шевельнуться, а Дорс – освободиться от его рук. Рашель направила бластер на сержанта и нажала на контакт. Селдон никогда прежде не видел бластера в действии… По названию, он ожидал услышать шум, взрыв и языки пламени… Ничего подобного не произошло. Селдон не понял, что происходило с телом сержанта, внутри его могучей груди. Он не изменил выражения, никаких признаков страдания не было заметно. Сержант покачнулся и рухнул на пол. Не оставалось ни малейшего сомнения в том, что этот мужественный человек мертв… В следующее мгновение Рашель держала на прицеле Селдона. Судя по ее решимости – Селдону оставалось жить несколько секунд! Райч снова оказался быстрее других. В тот момент, когда сержант рухнул на пол, он вырвался вперед, заслонил своим маленьким тельцем Селдона, и, размахивая руками заорал:
      – Миссис, миссис! Не стреляйте! Рашель задумалась.
      – Уйди с дороги, Райч, я не хочу причинять тебе вреда! Одна единственная минута колебаний Рашели – и этого было достаточно для Дорс. Она вырвалась от Селдона и нырнула под ноги Рашели. Та, с криком упала на пол, бластер вылетел из ее рук. Райч успел поднять его. Селдон, переводя дыхание, потребовал:
      – Отдай мне! Райч отошел на шаг.
      – Не! Не надо! Не убивай ее. Слышишь, она хоро-о-шая!
      – Я не собираюсь ее убивать, Райч! Она расправилась с сержантом и собиралась прикончить меня, но пожалела тебя! Я сохраню ей за это жизнь! Теперь в кресло опустился Селдон. Он устало согнулся, держа в руках смертоносное оружие. Дорс, тем временем, вынула нейрохлыст из кобуры погибшего Тайлуса.
      – Теперь я позабочусь о ней, Селдон! Это был Хьюммен… Селдон поднял голову и радостно воскликнул:
      – Хьюммен, ты! Ну, наконец-то!
      – Извини меня, что я так долго добирался до вас, дружище… Было много дел. Как вы себя чувствуете, доктор Венабили? А это – дочь Мэнниха, Рашель? Откуда мальчик?
      – Это наш юный друг с Дахла, – ответил Селдон. Вошли вооруженные солдаты и, подчиняясь едва заметному жесту Хьюммена, почтительно подняли Рашель. Дорс, не утратившая внимания к поверженной даме, поправила на ней блузу. Селдон внезапно осознал, что сидит в халате. Рашель, стряхнув с себя поддерживавшие ее руки солдат, указала на Хьюммена и спросила у Селдона:
      – Кто этот человек?
      – Это Четтер Хьюммен, мой друг и заступник на этой планете!
      – Ваш заступник? – Рашель захохотала, как сумасшедшая. – Вы – болван! Идиот!
      Этот человек – Демерзел. Посмотрите внимательно на свою женщину, она-то прекрасно знает об этом! Вас предали точно так же, как меня! Даже хуже…
 

90

 
      В тот день Хьюммен и Селдон ужинали вдвоем. Большую часть времени оба молчали. К концу ужина Селдон выпрямился и с, некоторым трудом, спросил:
      – Итак, сэр, как я должен обращаться к вам? Я знал вас как «Хьюммена», но даже теперь, зная, что вы – другой человек, я не могу обращаться к вам как к «Это Демерзелу»! Наверняка, у вас есть титул, который не известен мне.
      Проинструктируйте, пожалуйста! Другой печально ответил:
      – Называй меня «Хьюмменом» если хочешь. Или «Четтером». Да, я – Это Демерзел, но для тебя я навсегда останусь Хьюмменом. Между этими именами нет большой разницы. Я всегда говорил тебе, что Империя гибнет, и это не зависело от моего титула. Я всегда говорил, что психоистория необходима как средство предотвращения распада. Я был верен этому всегда, независимо от имени…
      – Но ведь ты не мог не видеть меня тогда, на аудиенции с его Императорским Величеством?!
      – С Клеоном? Конечно, видел.
      – И ты мог побеседовать со мной, как потом делал Хьюммен!
      – К чему бы это привело? Как Демерзел, я выполнял важные задачи. Мне необходимо было направлять Клеона, хорошего человека, но не правителя; уберечь его от ошибок… Заботиться об Империи и Транторе. Как ты успел заметить, много времени потрачено на предотвращение гражданской войны.
      – Да, я это оценил…– проворчал Селдон.
      – Это была трудная задача. Я потратил годы на сближение с Мэннихом. Я изучил его мысли, планы. Мне не приходила в голову мысль, что будучи в здравии, он захочет передать власть дочери… Я не был знаком с ней и не мог подготовиться заранее. В отличие от отца, она оказалась менее дальновидной.
      Она вынудила меня к действию, когда я еще не был готов…
      – Ты почти потерял меня… Дважды в мою голову целились из бластера!
      – Ты прав, – кивнул Хьюммен. – Мы могли потерять тебя еще раньше – на Внешней Окраине… Этого я тоже не мог предвидеть!
      – Но ты не ответил на мой вопрос. Зачем ты заставил меня скитаться по планете, скрываясь от себя же самого?!
      – Ты объяснил Клеону, что психоистория – всего лишь концепция и не более, что-то вроде математической игры. Может быть это и так, но если бы я обратился к тебе, как официальное лицо, ты вряд ли захотел разобраться в этом вопросе. Верно? Мне пришла в голову мысль, что, возможно, ты ошибаешься.
      Пойми, мне нужен не ты – лично! Не твой авторитет или твое имя! Мне нужна психоистория… Вот я и отправил тебя в путешествие по Трантору, внушив, что Демерзел гонится за тобой по пятам… Мне казалось, это будет способствовать твоей пытливости. Для выдуманного Хьюммена ты сделал бы больше, чем для императорского приспешника! С другой стороны, ты узнал Трантор. Понял все многообразие социальной жизни на нашей планете. Ты должен был преуспеть гораздо больше, чем в тиши библиотеки, в окружении коллег-математиков. Разве я неправ? Ты достиг успеха?
      – В психоистории? Да, безусловно! Ты наверное, уже знаешь?
      – От кого?
      – Я говорил Дорс…
      – Мне-то ты ничего не говорил… Ладно, теперь и я знаю. Что же – отличные новости!
      – Это только начало…– объяснил Селдон. – Первый толчок!
      – Ты можешь объяснить непрофессионалу?
      – Думаю – да. Слушай! В самом начале я полагал, что психоисторию можно обосновать, учитывая все многообразие двадцати пяти миллионов населенных Миров. Это слишком большое множество. Слишком сложная задача. Прежде всего, я нуждался в более простой системе. Тоща я начал поиски изначального, одного – единственного населенного Мира, с которого началось последующее освоение Галактики. Майкогенцы упоминали Аврору, на Дахле говорили о Земле. Я даже думал, что это один и тот же Мир, только названия разные. Сведения и там и там были настолько размытыми, что никакой пользы для психоистории не представляли. Он замолчал и сделал глоток холодного сока, не сводя глаз с Хьюммена. Хьюммен не выдержал:
      – Ну? Что дальше?
      – Тем временем, Дорс рассказала мне давнишнюю историю, произошедшую с ней в юности. Она не имела отношения к предмету моих поисков, но… Попутно Дорс упомянула о различиях между нормами сексуальных отношений в различных Мирах и различных секторах Трантора. Она говорила о Транторе так, словно он состоял из различных планет. Тогда меня осенило – вместо двадцатипятимиллиоиной Галактики можно иметь дело с несколькими сотнями Миров! Существенное различие. Вскоре я забыл об этом… Но во время путешествия, переезжая из одного Сектора в другой, я убедился в правоте моей догадки. Воочию! Трантор можно трактовать не как единый Мир, а как систему, состоящую из восьми сотен отдельных Миров! В конечном счете, я очень благодарен судьбе за то, что попал на Вию. Когда я слушал Рашель, она призналась, что не стремится к галактическому господству, Трантор для нее равносилен Империи! Ты понимаешь?
      Двадцать пять миллионов Миров, окружающих Трантор, по значимости – фактор второго порядка… Можно разработать психоисторию в первом приближении, только для Трантора! Для более поздних модификаций добавить влияние второстепенных факторов. То, что я искал, оказалось у меня под ногами! Хьюммен вздохнул с чувством облегчения и удовольствия.
      – Удивительно!
      – Теперь, Хьюммен, моя задача – детально изучить Трантор. Мне потребуется помощь математиков. Вполне вероятно, что ответ будет найден еще до моей смерти! Если нет – продолжат последователи. Понятно, что Империя может рухнуть за это время, тогда психоистория как инструмент станет не нужна!
      – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
      – Я это знаю, – ответил Селдон.
      – Ты доверяешь мне, несмотря на то, что я – Демерзел?!
      – Полностью. Абсолютно! Потому что ты – не Демерзел…
      – Но это так, – настаивал Хьюммен.
      – Нет, не так! Ты такой же Демерзел, как и Хьюммен.
      – Что ты хочешь сказать? – глаза Хьюммена расширились и он отстранился от Селдона.
      – Я хочу сказать, что, возможно, ты выбрал имя «Хьюммен» благодаря его созвучию с «human» – Человек… Я ошибаюсь? Хьюммен молчал. Он смотрел на Селдона широко открытыми глазами, Селдон подвел итог:
      – Ты выбрал это имя потому, что ты – не человек! Ты «Хьюммен/Демерзел»! Ты – робот!

Дорс