- Ни за что!
      - В чем дело, доктор Эрт?
      - Я не полечу на реактивном самолете. Я им не доверяю.
      Дейвенпорт озадаченно уставился на доктора Эрта и пробормотал, запинаясь:
      - А монорельсовая дорога?
      - Я не доверяю никаким средствам передвижения, - отрезал доктор Эрт. Не доверяю. Только пешком. Пешком - пожалуйста.
      Потом он вдруг оживился.
      - А вы не могли бы привезти мистера Пейтона в наш город, куда-нибудь поблизости? В здание муниципалитета, например? До муниципалитета мне дойти не трудно.
      Дейвенпорт растерянно обвел глазами комнату. Кругом стояли бесчисленные тома, повествующие о световых годах. В открытую дверь соседнего зала виднелись сувениры далеких миров. Он перевел взгляд на доктора Эрта, который побледнел от одной только мысли о реактивном самолете, и пожал плечами.
      - Я привезу Пейтона сюда. В эту комнату. Это вас устроит?
      Доктор Эрт испустил вздох облегчения.
      - Вполне.
      - Надеюсь, у вас что-нибудь получится, доктор Эрт.
      - Я сделаю все, что в моих силах, мистер Дейвенпорт.
      Луис Пейтон брезгливо осмотрел комнату и смерил презрительным взглядом толстяка, любезно ему кивавшего. Он покосился на предложенный стул и, прежде чем сесть, смахнул с него рукой пыль. Дейвенпорт сел рядом, поправил кобуру бластера.
      Толстяк с улыбкой уселся и стал поглаживать свое округлое брюшко, словно он только что отлично поел и хочет, чтобы об этом знал весь мир.
      - Добрый вечер, мистер Пейтон, - сказал он. - Я доктор Уэнделл Эрт, экстратерролог.
      Пейтон снова взглянул на него.
      - А что вам нужно от меня?
      - Я хочу знать, были ли вы в августе на Луне.
      - Нет.
      - Однако ни один человек на Земле не видел вас между первым и тридцатым августа.
      - Я проводил август, как обычно. В этом месяце меня никогда не видят. Спросите хоть у него.
      И Пейтон кивнул в сторону Дейвенпорта.
      Доктор Эрт усмехнулся.
      - Ах, если бы у вас был какой-нибудь объективный критерий! Если бы между Луной и Землей существовали какие-то физические различия. Скажем, мы сделали бы анализ пыли с ваших волос и сказали: "Ага, лунные породы". К сожалению, это невозможно. Лунные породы ничем не отличаются от земных. Да если бы даже они и отличались, у вас на волосах все равно не найти ни одной пылинки, разве что вы выходили на лунную поверхность без скафандра, а это маловероятно.
      Пейтон слушал его, сохраняя полнейшее равнодушие.
      Доктор Эрт продолжал, благодушно улыбаясь и поправляя рукой очки, которые плохо держались на его крохотном носике:
      - Человек в космосе или на Луне дышит земным воздухом, ест земную пищу. И на корабле, и в скафандре он остается в земных условиях. Мы разыскиваем человека, который два дня летел на Луну, пробыл на Луне по крайней мере неделю и еще два дня потратил на возвращение на Землю. Все это время он сохранял вокруг себя земные условия, что очень усложняет нашу задачу.
      - Мне кажется, - сказал Пейтон, - вы могли бы ее облегчить, если бы отпустили меня и начали поиски настоящего убийцы.
      - Это не исключено, - сказал доктор Эрт. - Вы когда-нибудь видели что-либо подобное?
      Он пошарил пухлой рукой на полу возле кресла и поднял серый шарик, который отбрасывал приглушенные блики.
      Пейтон улыбнулся.
      - Я бы сказал, что это поющий колокольчик.
      - Да, это поющий колокольчик. Убийство было совершено ради поющих колокольчиков... Как вам нравится этот экземпляр?
      - По-моему, он с большим изъяном.
      - Рассмотрите его повнимательнее, - сказал доктор Эрт и внезапно бросил колокольчик Пейтону, который сидел от него в двух метрах.
      Дейвенпорт вскрикнул и приподнялся на стуле. Пейтон вскинул руки и успел поймать колокольчик.
      - Идиот! Кто же их так бросает, - сказал Пейтон.
      - Вы относитесь к поющим колокольчикам с почтением, не правда ли?
      - Со слишком большим почтением, чтобы их разбивать. И это по крайней мере не преступление.
      Пейтон тихонько погладил колокольчик, потом поднял его к уху и слегка встряхнул, прислушиваясь к мягкому шороху осколков лунолита - маленьких кусочков пемзы, сталкивающихся в пустоте.
      Затем, подняв колокольчик за вделанную в него проволочку, он уверенным и привычным движением провел ногтем большого пальца по выпуклой поверхности. И колокольчик запел. Звук был нежный, напоминающий флейту, задрожав, он медленно замер, вызывая в памяти картину летних сумерек.
      Несколько секунд все трое завороженно слушали.
      А потом доктор Эрт сказал:
      - Бросьте его мне, мистер Пейтон. Скорее!
      И он повелительно протянул руку.
      Машинально Луис Пейтон бросил колокольчик. Он описал короткую дугу и, не долетев до протянутой руки доктора Эрта, с горестным звенящим стоном вдребезги разбился на полу.
      Дейвенпорт и Пейтон, охваченные одним чувством, молча смотрели на серые осколки и толком не расслышали, как доктор Эрт спокойно произнес:
      - Когда будет обнаружен тайник, где преступник укрыл неотшлифованные колокольчики, я хотел бы получить безупречный и правильно отшлифованный экземпляр в качестве возмещения за разбитый и в качестве моего гонорара.
      - Гонорара? За что же? - сердито спросил Дейвенпорт.
      - Но ведь теперь все очевидно. Хотя несколько минут назад в моей маленькой речи я не упомянул об этом, но тем не менее одну земную особенность космический путешественник взять с собой не может... Я имею в виду силу земного притяжения. Мистер Пейтон очень неловко бросил столь ценную вещь, а это неопровержимо доказывает, что его мышцы еще не приспособились вновь к земному притяжению. Как специалист, мистер Дейвенпорт, я утверждаю: арестованный последнее время находился вне Земли. Он был либо в космическом пространстве, либо на какой-то планете, значительно уступающей Земле в размерах, например на Луне.
      Дейвенпорт с торжеством вскочил на ноги.
      - Будьте добры, дайте мне письменное заключение, - сказал он, положив руку на бластер, - и его будет достаточно, чтобы получить санкцию на применение психоскопии.
      Луис Пейтон и не думал сопротивляться. Оглушенный случившимся, он сознавал только одно: в завещании ему придется упомянуть, что его блистательный путь завершился полным крахом.