И вот наступило шесть часов.
      Стрелки часов двинулись дальше, пройдя роковую черту.
      Забрезжил свет…
      Перед глазами Авардана мелькали туманные тени, исчезающие и появляющиеся, а затем приобретающие очертания.
      Лицо… Глаза, глядевшие прямо в глаза…
      — Пола! — Все вокруг стало ясным и отчетливым. — Который час?
      Он сильно в порыве чувства сжал ее руку.
      — Начало восьмого, — прошептала она. — За чертой.
      Он нетерпеливо оглянулся вокруг и приподнялся, не обращая внимания на жгучую боль суставах.
      Шект, сидевший на стуле, коротко и печально кивнул.
      — Все кончено, Авардан.
      — Значит, Энус…
      — Энус, — сказал Шект, — не воспользовался случаем. Странно ли это? — Он рассмеялся сухим отрывистым смехом. — Трое, без чьей-либо помощи, узнают о гигантском заговоре против человечества, самостоятельно захватывают его организатора и отдают его в руки правосудия. Как в сказке, не правда ли? Три всепобеждающих героя предотвращают несчастье в последнюю минуту. Все, как у нас, с той лишь разницей, что никто не поверил в это. Забавно…
      Авардан в смятении отвернулся. Глаза Полы, как две черные Вселенные, были полны слез. На мгновение он каким-то образом растворился в них, они стали настоящей Вселенной, сияющей множеством звезд. И к этим звездам стремительно направлялись маленькие блестящие цилиндры, поглощая в гиперпространстве световые года по точно просчитанным траекториям. Скоро, может быть, они приблизятся, войдут в атмосферу, рассыплются невидимым дождем вируса…
      Да, все кончено.
      Теперь ничего нельзя сделать.
      — Где Шварц? — слабо спросил он.
      Пола лишь покачала головой.
      — Они так и не привели его назад.
      Дверь открылась, и Авардан, не смирившись с мыслью о смерти, поднял глаза с проблеском надежды.
      Но это был Энус, и Авардан отвернулся с жестким выражением лица.
      Энус вошел, на минуту остановив взгляд на отце и дочери. Они ничего не значили для него, но каким бы коротким и жестоким ни было их будущее, то, что ожидало Наместника, было еще короче и ужасней.
      Энус тронул Авардана за плечо.
      — Доктор Авардан?
      — Ваше превосходительство? — ответил Авардан, горько и не особенно удачно подражая интонациям обращения к Наместнику.
      — Шесть часов прошло. — Энус не спал этой ночью. Его официальное признание невиновности Балкиса не давало ему уверенности в психической нормальности обвинявших секретаря.
      — Да, — сказал Авардан, — прошло шесть часов, а звезды по-прежнему сияют.
      — Вы все еще считаете, что были правы?
      — Ваше превосходительство, — проговорил Авардан, — через несколько часов умрут первые жертвы. Их не заметят. Люди умирают каждый день. Через неделю за ними последуют тысячи тысяч. Процент выздоровления будет близок к нулю. Известные средства окажутся бесполезными. Некоторые планеты запросят помощи в борьбе с эпидемией. Через две недели к ним присоединятся десятки планет, и в ближайших секторах будет объявлен карантин. Через месяц Галактика станет скопищем людей, терзаемых болезнями. Через два месяца нетронутыми останутся около двух десятков планет. Через шесть месяцев Галактика будет мертва… И что будете делать вы, когда придут эти первые сообщения?
      Разрешите мне предсказать и это. Вы отправите рапорты, что источником эпидемии могла быть Земля. Это не спасет никого. Вы объявите войну Старейшим Земли. Это не спасет никого… Вы сотрете землян с лица этой планеты. Это не спасет никого… Или же вы станете действовать как посредник между вашим другом Балкисом и Галактическим советом, или его оставшимися преемниками? Вам может достаться честь продать искалеченные остатки Империи Балкису в обмен на противоядие, необходимое всем зараженным планетам.
      Энус неуверенно улыбнулся.
      — Мне кажется нелепым ваш драматизм.
      — О, да. Я — мертвый человек, и вы — труп. Но мы будем чертовски спокойны и выдержаны, не правда ли?
      — Если вы намекаете на использование нейрохлыста…
      — Ничего подобного, — иронически проговорил Авардан. — Я привык к нему. Я просто не замечаю ее теперь.
      — Тогда я изложу все настолько последовательно, насколько смогу. Это скверная история. Было бы трудно составить впоследствии обоснованный отчет, так же, как трудно действовать сейчас без веских доказательств. Ваш голос — единственный, имеющий вес, поскольку остальные обвинители — земляне. Предположим, вы подпишете заявление, что обвинение было выдвинуто в то время, как вы… Что же, мы придумаем выражение, которое будет объяснять ваши фантазии.
      — Это будет нетрудно. Скажем, я был не в своем уме, пьян, одурманен наркотиками, загипнотизирован. Подойдет любое.
      — Образумьтесь. Послушайте, уверяю вас, вы были намеренно вовлечены в это. — Он перешел на напряженный шепот: — Вы с Сириуса. Как вы могли влюбиться в землянку?
      — Что?
      — Не кричите. Сможете ли вы дома добиться гражданства для нее? Об этом вы думали? — Он кивнул головой в сторону Полы.
      Мгновение Авардан удивленно смотрел на него. Затем он ловко схватил за горло высшего представителя имперской власти на Земле. Энус отчаянно пытался разжать его руки.
      — Вот как? — проговорил Авардан. — Вы имеете в виду мисс Шект? Если да, то я хотел бы услышать уважительное обращение. А, убирайтесь… Все равно вы мертвы.
      — Доктор Авардан, — задыхаясь выговорил Энус, — считайте, что вы арес…
      Дверь открылась вновь, и в комнату вошел полковник.
      — Ваше превосходительство, земляне вернулись.
      — Что? Разве Балкис не говорил с властями? Он должен был предупредить, что останется здесь на неделю.
      — Он по-прежнему находится здесь, как и эти люди. Мы готовы открыть огонь, я советую это сделать как военный.
      — Подождите, пока я переговорю с Балкисом. Пришлите его сюда. — Он повернулся. — Доктор Авардан, с вами я разберусь позже.
      Балкис вошел улыбаясь. Он официально кивнул Энусу, ответившему ему искренним приветствием.
      — Слушайте, — отрывисто проговорил Наместник, — мне сообщили, что ваши люди собираются вблизи форта. Это противоречит нашему договору… Мы не хотим кровопролития, но и наше терпение имеет границы. Вы можете заставить их разойтись мирно?
      — Если пожелаю, ваше превосходительство.
      — Если пожелаете? Вам лучше пожелать. И немедленно.
      — Ничего подобного, ваше превосходительство! — Секретарь рассмеялся и резко поднял руку. — Теперь я здесь командир. Ты не слишком рад этому и за это умрешь! Или будешь жить рабом, если пожелаешь, но запомни, это будет нелегкая жизнь.
      Неожиданность пылкого заявления не произвела видимого эффекта на Энуса. Даже сейчас, получив тягчайший за свою жизнь удар, он сохранил спокойствие дипломата Империи, лишь в глазах появилось беспокойство.
      — Значит, я потерял так много, проявив терпение? История с вирусом была правдой? — В его голосе слышалось почти отвлеченное удивление. — Но Земля, вы сами — все вы — мои заложники.
      — Ничего подобного, — мгновенно ответил ему секретарь с торжеством. — Это вы и ваши люди — мои заложники. Вирус, распространяющийся сейчас по Вселенной, не миновал и Землю. Достаточное количество уже распылено вблизи каждого гарнизона на планете, включая Гималаи. У нас, землян, выработан иммунитет, но как чувствуете себя вы, Наместник? Слабость? Сухость в горле? Ваша голова горит? Если нет, то это наступит скоро. И только от нас вы сможете получить лекарство.
      Долгое время Энус молчал. Его тонкое лицо неожиданно стало надменным.
      Затем он повернулся к Авардану и с холодной вежливостью произнес:
      — Доктор Авардан, выяснилось, что я должен просить прощения за то, что сомневался в ваших словах. Доктор Шект, мисс Шект, примите мои извинения.
      Авардан усмехнулся.
      — Благодарю вас, это огромное облегчение для всех нас.
      — Я достоин вашего сарказма, — сказал Наместник. — Я возвращаюсь в Гималаи, чтобы умереть вместе с семьей. Конечно же, не может быть и речи о каком-то соглашении с этим… человеком. Я уверен, солдаты Империи перед смертью выполнят свой долг, и немногие земляне останутся в живых, чтобы присутствовать при нашей смерти… Прощайте.
      — Подождите. Подождите. Не уходите.
      Очень медленно Энус оглянулся на звук голоса.
      В дверях стоял Джозеф Шварц.
      Секретарь сжался и быстро отступил назад, с неожиданным беспокойством вглядываясь в человека из прошлого.
      — Нет, — прохрипел он, — вам не удастся узнать от меня состав лекарства. Лишь несколько человек знают его, а еще несколько знают, как его применять. Все они находятся в безопасности, вне вашей досягаемости, и будут там, пока вирус не сделает свою работу.
      — Они вне досягаемости сейчас, — согласился Шварц, — но вряд ли останутся там на время, достаточное, чтобы вирус начал действовать. Видите ли, вируса больше не существует.
      Все молчали, не понимая его слов. Мысль, пришедшая в голову Авардану, заставила его вздрогнуть. Был ли он специально замешан во все это. Была ли это одна гигантская мистификация, в которую секретарь был вовлечен так же, как и он. Если да, то зачем?
      Его раздумья прервал Энус.
      — Быстрее. Говорите, что вы имеете в виду.
      — Все очень просто, — сказал Шварц. — Прошлой ночью я понял, что ничего не сделаю сидя здесь и слушая разговоры. Поэтому я долгое время осторожно воздействовал на сознание секретаря… И, наконец, он попросил, чтобы меня удалили из комнаты. Это было именно то, чего я хотел, все остальное было просто.
      Я оглушил своего охранника и отправился искать взлетную полосу. Самолеты с полным снаряжением были готовы к взлету. Экипажи ждали на своих местах. Я выбрал один из них, и мы вылетели к Сенлу.
      Секретарь, казалось, хотел что-то сказать, но только беспомощно открывал и закрывал рот, затем с трудом произнес:
      — Но вы не могли никого заставить управлять самолетом, Шварц. Все, что вам удавалось, это приказать человеку идти.
      — Да, когда это было против его воли. Но мне было известно, что люди с Сириуса ненавидят землян. Поэтому я искал летчика, который бы родился в секторе Сириуса и нашел лейтенанта Клавдия.
      — Лейтенанта Клавдия? — воскликнул Авардан.
      — Да… О, вы знаете его? Да, я вижу это совершенно отчетливо в вашем сознании.
      — Еще бы… Продолжайте, Шварц.
      — Этот офицер ненавидел землян с такой силой, что мне трудно было его понять даже проникнув в его сознание. Он хотел их уничтожить. Его сдерживала лишь дисциплина. Это был совершенно отличный случай. Всего лишь маленькое внушение, небольшой толчок, и дисциплина потеряла для него значение. Незаметно я забрался вместе с ним в его самолет.
      — Как вы нашли Сенлу? — прошептал Шект.
      — В мое время, — ответил Шварц, — существовал город Сан-Луис. Он находился у пересечения двух больших рек… Я мысленно приказал лететь туда. И мы нашли Сенлу. Была ночь, но в море радиоактивности виднелся темный островок, а доктор Шект говорил, что храм представляет собой изолированный от всего оазис нормальной почвы. Мы сбросили осветительные ракеты (после моего мысленного приказа), и я увидел пятиконечное здание, информацию о котором я уловил в сознании секретаря… Сейчас там нет ничего, кроме ямы в сотню футов глубины. Это произошло в три часа утра. Как видите, вирус отправлен не был.
      Из горла секретаря вырвалось яростное звериное рычание. Он сделал попытку броситься на Шварца, но затем, согнувшись, вдруг рухнул на землю.
      — Я не прикасался к нему, — тихо сказал Шварц. И, глядя на распростертое на полу тело, добавил:
      — Я вернулся до шести часов. Балкис должен был все рассказать. Я знал это из его сознания, но он не раскрылся. И вот он сделал то единственное, что я не заставлял его делать…

      Прошло тридцать дней с того времени, как Джозеф Шварц вылетел из аэропорта, в ночь, на которую было назначено уничтожение Галактики, слыша позади бешеный вой сирен и передаваемые приказы немедленно вернуться.
      Он не вернулся, пока не уничтожил храм в Сенлу.
      Героизм был признан официально. В его кармане лежала лента ордена «Солнца и звездолета» первой степени. Во всей Галактике лишь еще два подобных ордена были вручены людям при жизни.
      Это уже кое-что для бывшего портного.
      Конечно, никто, за исключением самых посвященных, не знал, что он сделал, но это не имело значения. Когда-нибудь в книгах по истории это отразят как яркое и незабываемое событие прошлого.
      Тихой ночью он шел по направлению к дому доктора Шекта. Город был спокоен, так же спокоен, как звездный блеск над ним. В отдаленных местах Земли еще орудовали банды зелотов, но их лидеры были мертвы или схвачены.
      Первые гигантские караваны с нормальной почвой уже находились на пути. Энус вновь предложил переселить землян на другую планету, но предложение не было принято. Земляне не желали этого. Они хотели сами переделать свою планету, воссоздать дом предков, родину человечества. Они хотели своими руками заменить зараженную почву здоровой, увидеть живую зелень там, где все было мертво.
      Предстояла гигантская работа, на нее могли уйти века, ну и что? Галактика пришлет машины, корабли Галактики доставят пищу. Галактика даст почву. Это — крупица того, чем могла помочь Земле Галактика с ее мощными ресурсами.
      И благодаря этой помощи земляне вновь станут равными всем людям на других планетах. И вновь обретут былое достоинство. Но это все впереди…
      От этих мыслей сердце Шварца радостно стучало. Он подошел к дому Шекта. На следующей неделе ему с Аварданом предстояло лететь к великим центральным мирам Галактики. Кто еще из его поколения когда-либо покидал Землю?
      И на мгновение он вспомнил старую Землю, его Землю, давно мертвую.
      А для него прошло лишь три с половиной месяца…
      Он остановился, готовый нажать звонок, когда его мозг уловил разговор за дверью. Как отчетливо он ощущал сейчас мысли других людей!
      Это был, конечно, Авардан, его сознание было наполнено чувствами и говорило больше, чем сказанные им слова:
      — Пола, я ждал и думал, думал и ждал. Я больше не могу. Ты едешь со мной.
      И Пола, сознание которой было тоже переполнено чувствами, отвечала с явным колебанием:
      — Я не могу, Бел. Это абсолютно невозможно. Мое происхождение и воспитание… Я буду чувствовать себя глупо на этих больших планетах. И, кроме того, я всего лишь зем…
      — Не говори этого. Ты — моя жена и все. Если кого-то интересует, кто ты и откуда, ты родилась на Земле, и ты — гражданка Империи. Если нужны дальнейшие подробности, ты — моя жена.
      — Хорошо, а что будет после того, как ты посетишь свое археологическое общество на Транторе?
      — Потом? Что ж, сначала мы посетим все наиболее значительные планеты Галактики, даже если придется заказывать специальный корабль. Ты увидишь всю Галактику, это будет лучшим подарком к нашей свадьбе, который только могут обеспечить правительственные деньги.
      — И затем…
      — И затем мы вернемся на Землю и будем трудиться над ее преобразованием.
      — Но почему ты собираешься заниматься этим?
      — Потому что я люблю тебя, и это то, чего хочешь ты, и потому, что я — патриот Земли, ведь мне выдали документы почетного гражданина.
      — Хорошо…
      И на этом разговор прекратился.
      Но мысленные контакты, конечно, не исчезли, и Шварц с радостью и некоторым смущением отошел от двери. Он может подождать. Впереди еще столько времени.
      Он ждал на улице под сияющими холодными звездами, в которых угадывались целые миры Галактики.
      Для себя и для новой Земли, и для всех этих миллионов планет он вновь тихо повторял эти древние стихи:
 
Со мною к старости иди!
Все лучшее ждет впереди,
Жизни конец, если ты упустил начало…