Из черной пустоты возникли крошечные кораблики и понеслись навстречу армаде. Они летели без единого выстрела и открыли огонь, лишь вклинившись в строй вражеских кораблей. Огромные корабли Империи неуклюже зашевелились, как сонные звери, которых донимают москиты. Две беззвучные вспышки прорезали космос, и два кораблика рассыпались на атомы. Остальные исчезли.
      Большие корабли не стали отвлекаться на их поиски, они продолжали плести паутину окружения, захватывая мир за миром.
      Бродриг, в роскошной, искусно скроенной военной форме, прогуливался по саду вокруг штаба верховного командования, расположенного на маленькой планете Ванда. Он шел медленно, глядя под ноги. Рядом шагал Бел Райоз, в темно-серой полевой форме с расстегнутым воротом.
      Райоз заметил гладкую черную скамейку под папоротником, поднявшим перистые листья к белому солнцу.
      — Взгляните, сэр, на этот обломок Империи, — сказал генерал. — Города пустеют, заводы останавливаются, а скамьи, поставленные для влюбленных, готовы служить.
      Райоз сел, а личный секретарь императора Клеона II стоял и точными ударами трости сбивал с папоротника листья.
      Райоз закинул ногу на ногу, предложил Бродригу сигарету и заговорил:
      — Я преклоняюсь перед просвещенной мудростью Императора, приславшего столь компетентного наблюдателя, как вы. В глубине души я боялся, что Император за более важными делами забудет о незначительной приграничной кампании.
      — От внимания Императора ничто не ускользает, — машинально ответил Бродриг. — Мы не склонны недооценивать роль вашей кампании, и все же мне кажется, что вы преувеличиваете ее трудность. Стоит ли затевать окружение ради войны с их миниатюрными корабликами?
      Райоз покраснел, но сдерживался.
      — Я хочу подготовить наступление, чтобы лишний раз не рисковать кораблями и человеческими жизнями. У меня не так много людей. Окружение позволит свести потери к минимуму. Стратегические соображения я излагал вам вчера.
      — Сдаюсь, сдаюсь: я не военный. Позволю вам уверить меня в том, что позиция, которая мне кажется правильной, в корне неверна. И все же ваши предостережения излишни. Во втором донесении вы просили подкрепления.
      Между тем, ваш противник — кучка нищих варваров, с которыми у вас не было ни одного столкновения. В подобных обстоятельствах ваша просьба свидетельствует в лучшем случае о некомпетентности. Если бы ранее вы не зарекомендовали себя способным и смелым военачальником, я пришел бы к весьма нелестному мнению о вас.
      — Спасибо, — холодно сказал генерал, — позвольте напомнить, что смелость и недальновидность — не одно и то же. Решительно действовать можно лишь тогда, когда знаешь противника и можешь хотя бы приблизительно просчитать исход компании. Выступать же против неизвестного противника, по-моему, бессмысленно. Это то же самое, что проводить соревнования в беге с препятствиями в темноте.
      Бродриг сделал небрежное движение пальцами.
      — Остроумно, но неубедительно. Вы были на варварской планете. Вы захватили в плен торговца. Неужели этого недостаточно?
      — Нет. Прошу вас помнить, что в жизни мира, самостоятельно развивавшегося в течение двух столетий, нельзя разобраться за месяц. Я простой смертный, а не супермен с видеоэкрана. А единственный пленный, к тому же торговец, не связанный непосредственно с миром противника, не может посвятить меня во все тайны этого мира.
      — Вы допросили его?
      — Да?
      — И что же?
      — Результат есть, но не значительный. Его корабль слишком мал, чтобы его можно было использовать для нужд флота. Вещи, которые он вез для продажи, забавны, но не более. Я отобрал несколько наиболее хитроумных приспособлений; стоит отослать их Императору. На корабле много приборов, в которых мне не разобраться. Впрочем, я не специалист в этой области.
      — Среди ваших людей должны быть специалисты по технике, — заметил Бродриг.
      — Я это предположил, — язвительно ответил Райоз, — но оказалось, что их квалификация оставляет желать лучшего. Я послал за людьми, которые разбираются в ядерной энергетике, но ответа не получил.
      — Мы не можем позволить себе, генерал, разбрасываться такими людьми. Неужели во всей провинции вы не можете найти нужного специалиста?
      — Если бы я такого человека нашел, то на моих кораблях стояли бы исправные двигатели. Два из десяти кораблей моего флота не могут полноценно участвовать в сражении, потому что у них отказывают двигатели. Пятая часть моих сил пригодна для использования лишь во втором эшелоне.
      Секретарь императора нетерпеливо пошевелил пальцами.
      — В этом вы не одиноки, генерал. То же самое говорит Император.
      Генерал отбросил истерзанную сигарету, закурил другую и пожал плечами.
      — Это слабое утешение. Если бы у меня был хороший техник, я починил бы психозонд и узнал от пленного больше.
      Секретарь поднял брови.
      — У вас есть психозонд?
      — Старый. И устаревший морально. Я включил его, когда пленный спал, но ничего не получилось. Проверил на собственных людях — работает. Никто из моих техников не мог понять, почему зонд не действует на пленного. Дьюсем Барр, специалист по физике частиц, говорит, что психика пленного может не реагировать на зонд вследствие того, что он всю жизнь находился в другом окружении и его нервная система развивалась под действием других стимулов. Не знаю. На всякий случай я сохранил ему жизнь. Может, еще удастся каким-либо образом его использовать.
      Бродриг облокотился на трость.
      — Я поищу в столице необходимого вам специалиста. Теперь, к чему вам старый сайвеннский патриций? По-моему, вы чересчур терпимы к врагам.
      — Он хорошо осведомлен о противнике и может оказаться полезным.
      — Он сын закоренелого сайвеннского мятежника.
      — Он стар и слаб, и его семья у меня в заложниках.
      — Понятно. Вы позволите мне поговорить с пленным торговцем?
      — Конечно.
      — Наедине, — жестко добавил секретарь императора.
      — Разумеется, — согласился Райоз. — Как лояльный подданный Императора, я считаю его представителя своим начальником. Правда, пленный находится на одной из тыловых баз, и для беседы с ним вам придется покинуть передовую в ответственный момент.
      — Ответственный? Что случилось?
      — Мы завершили окружение, и через неделю Двадцатый пограничный флот будет штурмовать твердыни противника. — Райоз улыбнулся и отвернулся.
      Бродриг почувствовал себя уязвленным.

      Сержант Мори Люк по праву считался идеальным солдатом. Он был родом из сельскохозяйственных областей Плеяд, где единственной альтернативой крестьянскому труду была армия. Туповатый, он шел без страха навстречу опасности и успешно противостоял ей благодаря природной силе и ловкости.
      Он выполнял приказы добросовестно и беспрекословно, требуя того же от подчиненных ему солдат, и всем существом обожал своего генерала.
      При этом у него был легкий характер. Если по долгу службы требовалось убить человека, Люк убивал без колебаний, но и без злобы.
      Сержант Люк постучал в дверь — исключительно из вежливости, он имел полное право входить без предупреждения — и вошел в комнату.
      Двое оторвались от ужина, один из них поспешно наступил на старенький карманный приемник, что-то вещавший скрипучим голосом из-под стола.
      — Книги принес? — спросил Латан Деверс.
      Сержант протянул ему свернутую в тугую трубку пленку и поскреб в затылке.
      — Это дал инженер Орр, на время. Он собирается отправить ее домой, детям в подарок.
      Дьюсем Барр с интересом разглядывал пленку.
      — Как она попала к инженеру Орру? У него есть читающий аппарат?
      Сержант покачал головой.
      — Нет. Это единственный, — и показал на поломанный прибор, стоящий в ногах кровати. — Орр достал эту штуковину в одном из занятых миров. В том доме не было аппарата для чтения. Книгу ему тоже не давали, пришлось убить нескольких местных, чтобы ее заполучить, — он одобрительно глянул на книгу. — Занятный подарок детям!
      Сержант помолчал, потом сказал, хитровато прищурившись:
      — Есть хорошие новости. Пока что это только слух, но такой радостный, что так и хочется рассказать. Генерал закончил окружение.
      — Ну и что? — спросил Деверс.
      — До чего лихой вояка! — сержант улыбнулся с отеческой гордостью. — Как ловко все провернул! У нас есть парень, мастер красиво говорить; так вот, он сказал, что генерал разыграл окружение как по нотам. Любопытно, что за ноты такие?
      — Значит, скоро начнется наступление? — осторожно спросил Барр.
      — Наверное, — бодро ответил сержант. — Так хочется на корабль! Рука срослась, можно драться. Надоело здесь сидеть.
      — Мне тоже, — тихо, но твердо сказал Деверс, кусая нижнюю губу.
      Сержант подозрительно покосился на него и сказал:
      — Я, пожалуй, пойду: не то придет капитан, застанет здесь — мне попадет.
      На пороге сержант задержался.
      — Совсем забыл, сэр, — смущенно обратился он к торговцу. — Получил письмо от жены, она так довольна холодильником, что вы мне подарили, помните? Пишет, что уже заморозила месячный запас провизии. Большое спасибо.
      — Не за что, пользуйтесь на здоровье.
      Толстая дверь бесшумно закрылась за улыбающимся сержантом.
      Дьюсем Барр поднялся со стула.
      — Он с лихвой отплатил нам за холодильник. Давайте-ка взглянем на книгу... Ах! Заглавие потерялось!
      Он отмотал около ярда пленки и принялся разглядывать ее на свет.
      — Как говорит сержант, разрази меня гром! Деверс, это «В саду Саммы».
      — Ну и что? — отозвался Деверс без интереса, отодвигая пустую тарелку. — Бросьте вы эту древнюю литературу, Барр. Сядьте. Вы слышали, что сказал сержант?
      — Слышал, а что?
      — Начинается наступление, а мы сидим здесь!
      — Где вы предпочитаете сидеть?
      — Барр, вы понимаете, что я хочу сказать. Пора действовать.
      — Действовать? — Барр осторожно заправлял пленку в читающий аппарат.
      — За последний месяц вы подробно ознакомили меня с историей Фонда, деятели которой отнюдь не спешили действовать, предпочитая ожидать, пока события сами не начнут развиваться в выгодном направлении.
      — Ах, Барр, они делали это сознательно!
      — Сомневаюсь. Скорее всего, они заявляли об этом, когда все заканчивалось благополучно; хотя, кто знает? И кто знает, не пошли бы дела еще лучше, если бы они действовали неосознанно? Глубинные социально-экономические тенденции не зависят от действий отдельных людей.
      Деверс фыркнул:
      — Спорите вы как-то задом наперед. Может, все было бы хуже, если бы они действовали неосознанно, — он задумался. — Что, если застрелить его?
      — Кого? Райоза?
      — Да.
      Барр вздохнул. На него нахлынули воспоминания.
      — Убийство вождя — не выход, Деверс. Когда мне было двадцать, я убил вождя, но это ничего не решило. Я уничтожил негодяя, но не его Империю, а причиной всех бед была Империя, а не этот злосчастный негодяй.
      — Док, Райоз не просто негодяй. На нем держится вся армия. Без него она распадется. Солдаты любят его, как отца родного. Сержант только вспомнит его — тут же слюни пускает!
      — Пусть так. Но есть другие армии и другие генералы. Копайте глубже. Сюда прибыл Бродриг, который имеет на императора огромное влияние. По его требованию сюда пришлют сотни кораблей, тогда как Райозу дали только десять. Я много о нем слышал.
      — Правда? Что же вы слышали? — в глазах торговца поубавилось отчаяния и засветился интерес.
      — Он негодяй незнатного происхождения, добившийся расположения Императора с помощью лести и угодничества. Его ненавидят все придворные аристократы, тоже порядочные мерзавцы, за то что он, простолюдин, не проявляет по отношению к ним достаточного почтения. Он первый советник императора во всех делах и правая рука во всех злодеяниях. Прирожденный изменник, но вынужден быть верным. Во всей Империи нет человека, настолько утонченного в жестокости и грубого в наслаждениях. Говорят, что путь к Императору лежит через Бродрига, а путь к Бродригу — через бесчестье.
      — О-о-о! — Деверс подергал аккуратно подстриженную бороду. — Значит, Император прислал его присматривать за Райозом. Знаете, мне в голову пришла идея.
      — Теперь знаю.
      — А что, если Бродригу не по душе любимец армии?
      — Скорее всего. Бродриг не отличается способностью испытывать добрые чувства.
      — А что, если Райоз сильно ему досадит? Об этом узнает Император, и у молодого генерала будут неприятности.
      — Вполне возможно. Вы предлагаете это устроить? Каким образом?
      — Не знаю. Может, подкупить?
      Патриций засмеялся.
      — Конечно, его можно подкупить, только не так, как вы подкупили сержанта. Бродригу мало мини-холодильника. Даже если вы подберете взятку, приличествующую его положению, вы можете потерпеть неудачу. Бродриг берет взятки, но зачастую их не отрабатывает. Настолько это бесчестный тип. Ваши деньги пропадут впустую. Придумайте что-нибудь другое.
      Деверс закинул ногу на ногу и принялся усиленно думать, покачивая носком сапога в воздухе.
      Снова раздался стук и вошел сержант. Он был сильно взволнован, лицо раскраснелось, глаза испуганно мигали.
      — Сэр, — начал он, стараясь быть вежливым, — я очень благодарен вам за холодильник и за то, что вы говорили со мной, хотя я сын простого фермера, а вы важные лорды.
      От волнения он перестал бороться с акцентом, его было трудно понять; сквозь армейскую выправку пробивались деревенские привычки.
      Барр мягко спросил:
      — Что случилось, сержант?
      — Лорд Бродриг едет вас допрашивать. Завтра будет здесь. Я знаю, потому что капитан велел готовиться к смотру. Я подумал, что нужно вас предупредить.
      — Спасибо, сержант, — сказал Барр, — мы вам признательны. Не волнуйтесь, это не так страшно.
      Между тем на лице сержанта был именно страх. Люк прошептал:
      — Вы не знаете, что о нем говорят. Он продал душу злым духам Галактики. Не смейтесь. О нем такое рассказывают! Будто у него есть люди с бластерами, они за ним всюду ходят, и когда ему хочется повеселиться, он приказывает им стрелять в первого встречного. Они стреляют, а лорд Бродриг смеется. Говорят, даже Император его боится, он заставляет Императора поднимать налоги и не пускает к нему никого жаловаться.
      А еще говорят, что он ненавидит генерала. Говорят, будто он хочет генерала убить, потому что генерал великий и мудрый. Только у него не получится, потому что генерал не промах и знает, что лорд Бродриг плохой человек.
      Сержант заморгал и улыбнулся, смущенный своей неожиданной откровенностью, и попятился к двери. С порога кивнул и сказал:
      — Вы на него как глянете — вспомните мои слова, — и закрыл за собой дверь.
      — Недурной поворот событий, а док? — глаза Деверса разгорелись.
      — Это зависит от настроения Бродрига, — сухо сказал Барр.
      Деверс не слышал: он думал. Думал изо всех сил.
 
      * * *
 
      Лорд Бродриг пригнул голову и вошел в жилую каюту торгового корабля.
      Двое телохранителей, с бластерами наизготовку и профессиональными улыбками наемников на лицах, вошли следом.
      Глядя на личного секретаря императора, нельзя было сказать, что его душа погублена. Если ее и купил какой-нибудь галактический демон, внешне это никак не проявлялось. Скорее, Бродриг был светлым пятном на сером, скучном фоне военной базы.
      Жесткие линии его безупречного костюма, украшенного позументами, делали Бродрига выше. Над воротником холодно блестели глаза. На запястьях подрагивали и переливались перламутровые украшения.
      Он изящно облокотился на белую слоновой кости трость, посмотрел на торговца сверху вниз и сказал:
      — Нет. Оставайтесь здесь. Мне не нужны ваши игрушки.
      Он взял стул, тщательно протер его куском муаровой ткани, прикрепленным к трости, и сел. Деверс поискал взглядом стул для себя, но Бродриг небрежно бросил:
      — В присутствии пэра Империи вам придется постоять, — и улыбнулся.
      Деверс пожал плечами.
      — Если вам не нужен мой товар, зачем мы сюда пришли?
      Личный секретарь императора холодно ждал, и Деверс нехотя добавил:
      — ...сэр?
      — Чтобы побеседовать наедине, — ответил секретарь. — Неужели бы я проделал путь в двести парсеков ради того, чтобы полюбоваться безделушками? Я хотел увидеть именно вас, — он вынул из украшенной гравировкой коробочки розовую таблетку, зажал между зубами и принялся с увлечением сосать. — Скажите, к примеру, кто вы такой? Вы действительно гражданин варварского мира, который затеял всю эту чехарду?
      Деверс с достоинством кивнул.
      — Вас на самом деле взяли в плен после того, как началась эта склока, называемая войной?
      Деверс снова кивнул.
      — Великолепно, мой дорогой чужеземец! Вижу, вы не отличаетесь красноречием. Я облегчу вам задачу. Создается впечатление, что наш генерал ведет, и очень активно, совершенно бессмысленную войну за крошечный мирок, расположенный у края неизвестности, за который разумный человек и выстрела не сделает. Между тем, генерала нельзя назвать неразумным. Напротив, он весьма рассудительный человек. Вы меня понимаете?
      — Не могу этого сказать, сэр.
      Секретарь проинспектировал свои ногти и сказал:
      — Хорошо, слушайте дальше. Генерал ради одной славы не пошлет людей на смерть. Да, он говорит о славе и чести Империи, но совершенно очевидно, что он не дотягивает до железного полубога Героической Эры. Его волнует не только слава, иначе он не стал бы проявлять такую странную и несколько неуместную заботу о вас. Если бы вы оказались в плену у меня и сказали бы мне так же немного, как сказали генералу, я вспорол бы вам живот и удушил бы вас вашими собственными кишками.
      Деверс оставался бесстрастным, только покосился на молодцов с бластерами. Те были готовы к действию, им даже не терпелось.
      Секретарь императора улыбнулся.
      — Ах вы, молчаливый дьявол! Генерал говорил, что вас даже зонд не берет. Он напрасно это сказал; он выдал себя с головой, я теперь не верю ни одному его слову, — Бродриг был в приподнятом настроении.
      — Мой честный торговец, — продолжал он, — у меня есть собственный психозонд, который должен вызвать у вас реакцию. Взгляните...
      Императорский секретарь держал двумя пальцами, небрежно, несколько покрытых розово-желтыми разводами бумажных прямоугольников, назначение которых было очевидно.
      — Похоже на деньги, — сказал Деверс и угадал.
      — Это и есть деньги, лучшие деньги в Империи, обеспеченные моими поместьями, которые обширнее, чем поместья самого Императора. Сто тысяч кредитов. Вот они, у меня в руке. И все ваши!
      — За что, сэр? Я всю жизнь торгую и знаю, что торговля — дело обоюдное.
      — За что? За правду. Чего хочет генерал? Зачем ему эта война?
      Латан Деверс вздохнул и задумчиво разгладил бороду. Глаза его следили за движениями рук секретаря, считавшего деньги.
      — Он воюет за Империю.
      — Фи! Как банально! По большому счету все воюют за Империю. Чего конкретно он добивается? Какая дорога ведет отсюда, с края света, к трону Империи?
      — У Фонда, — с горечью в голосе начал Деверс, — есть тайны. В Фонде много старых книг, таких старых, что только посвященные понимают язык, на котором они написаны. Все это окутано туманом религии и ритуалов, так что никто не может проникнуть в тайны Фонда. Я попытался, и вот я здесь, а там меня ждет смертный приговор.
      — Понятно. Так что же тайны? За сто тысяч я имею право на некоторые подробности.
      — Трансмутация элементов, — сказал Деверс коротко.
      Секретарь прищурился и утратил рассеянный вид.
      — Я слышал, что практически трансмутацию осуществить невозможно.
      — Если использовать внутриатомные силы. А наши предки были ловкие ребята. Они нашли более мощные силы, чем внутриатомные. Если Фонд осуществляет трансмутацию с помощью этих сил...
      У Деверса засосало под ложечкой. Крючок заброшен, рыба готовится проглотить наживку.
      — Продолжайте, — сказал секретарь. — Генералу, по всей видимости, это известно. Что же он собирается делать, когда эта опера-буфф закончится?
      Деверс старался говорить спокойно.
      — Он разорит вашу экономику. Полезные ископаемые станут бесполезными, если он начнет получать вольфрам из алюминия и иридий из железа. Система производства, основанная на изобилии одних элементов и недостатке других, перестанет себя оправдывать. Империя окажется на краю пропасти, и только Райоз сможет предотвратить ее крах.
      Его уже нельзя остановить. Он взял Фонд за горло. А расправившись с ним, он за два года станет Императором.
      — Итак, — Бродриг засмеялся, — иридий из железа? Хотите, выдам государственную тайну? Вы знаете, что генерал вступил в сношение с Фондом?
      Деверс похолодел.
      — Вы удивлены? Что здесь удивительного? Все вполне логично. Ему предложили сто тонн иридия в год в обмен на мир. Сто тонн железа, превращенного в иридий вопреки принципам религии. Неплохая плата за жизнь и власть, но наш неподкупный генерал, разумеется, отказался. Ведь он может получить и иридий, и Империю. А бедный Клеон называл его единственным честным генералом. Мой бородатый купец, вы заработали свои деньги!