Глава 27

Юджиния сочла необходимым предупредить Марлену:

– Его зовут Зивер Генарр, – сказала она. – Если ты захочешь обратиться к нему, называй его командором – он руководит всей станцией.

– Конечно, мама. Если это его звание, то я так и буду обращаться к нему.

– И я хочу, чтобы ты не ставила его в затруднительное положение.

– Я не буду.

– Это так просто, Марлена, ты же знаешь. Слушай только то, что он будет говорить, и не делай никаких поправок на язык жестов. Пожалуйста, я прошу тебя! В колледже и какое-то время после мы были друзьями. Мы и сейчас друзья, хотя не виделись все десять лет, которые он провел на станции.

– Мне кажется, вы были не только друзьями.

– Слушай, что я тебе говорю, – настаивала Юджиния. – Я не хочу, чтобы ты наблюдала за ним я говорила, что он на самом деле имеет в виду, или думает, или чувствует. К твоему сведению, мы всегда были только друзьями и уж во всяком случае не любовниками. Мы нравились друг другу – как друзья. Но, после того как появился твой отец… – Юджиния покачала головой и сделала неопределенный жест рукой. – И будь поосторожнее в выражениях, если речь зайдет о комиссаре Питте. У меня такое ощущение, что командор Генарр не доверяет комиссару Питту…

Марлена улыбнулась матери, что бывало чрезвычайно редко.

– Уж не изучала ли ты подсознательное поведение командора Зивера? По-моему, у тебя не просто ощущение.

Юджиния укоризненно покачала головой.

– Вот видишь? Ты не можешь остановиться ни на минуту. Хорошо, не просто ощущение. Он прямо сказал, что не доверяет комиссару. И ты знаешь, – добавила Юджиния, обращаясь больше к себе, чем к дочери, – может быть, у него есть основания так говорить.

Юджиния повернулась к Марлене и продолжала уже другим тоном:

– Итак, разреши мне повторить еще раз. Ты можешь сколько угодно наблюдать за командором и узнавать все, что тебе захочется. Но не говори ему об этом ни слова. Потом все расскажешь мне! Ты поняла?

– Мама, ты думаешь, здесь, на Эритро, есть что-то опасное?

– Я не знаю.

– А я знаю, – спокойным тоном констатировала Марлена. – Я знала, что на Эритро нас подстерегает какая-то опасность уже тогда, когда комиссар Питт разрешил нам полететь сюда. Только я не знаю, что это за опасность.

Глава 28

Впервые увидев Марлену, Зивер Генарр был просто шокирован. Это впечатление только усиливалось мрачным видом девушки, который недвусмысленно свидетельствовал, что она понимает и чувства Генарра, и их причину.

В Марлене не было совершенно ничего от Юджинии – ни красоты, ни изящества, ни обаяния. Только насквозь пронизывающий взгляд огромных блестящих глаз. Впрочем, и глаза были не от Юджинии. Пожалуй, только этим она и превосходила свою мать.

Затем первое впечатление Генарра стало понемногу меняться. За чаем и десертом Марлена вела себя просто идеально. Настоящая леди, к тому же, как оказалось, очень смышленая. Как там сказала Юджиния? Все неприятные добродетели? Оказывается, это не так уж и плохо. Генарру показалось, что Марлена, как это свойственно всем некрасивым, как было свойственно и ему, страстно хочет быть любимой. И он ощутил прилив симпатии к Марлене.

Немного погодя Генарр вдруг сказал:

– Юджиния, если ты не возражаешь, я бы хотел поговорить с Марленой один на один.

– У вас уже появились секреты? – попробовала пошутить Юджиния.

– Видишь ли, именно Марлена разговаривала с комиссаром Питтом и именно она убедила его разрешить вам прилететь на станцию. Мое положение как командора станции в очень большой мере зависит от того, что говорит и что делает комиссар Питт. Поэтому мне было бы интересно послушать, что может рассказать Марлена об этой беседе. Я думаю, она будет чувствовать себя свободнее, если мы останемся вдвоем. Генарр взглядом проводил Юджинию и повернулся к Марлене. Та пересела в большое глубокое кресло в углу комнаты и почти утонула в нем. Положив руки на колени, девушка серьезно смотрела на командора своими прекрасными темными глазами.

– Кажется, твоя мама не хотела оставлять нас вдвоем и даже немного разнервничалась. Ты тоже нервничаешь? – полушутливо спросил Генарр.

– Вовсе нет, – отозвалась Марлена. – А если мама и беспокоилась, то за вас, а не за меня.

– За меня? Почему?

– Ей кажется, что я способна сказать что-нибудь такое, что может оскорбить вас.

– И ты скажешь?

– Я постараюсь не делать этого, командор.

– А я уверен, что это у тебя очень хорошо получится. Ты знаешь, почему я хотел поговорить с тобой один на один?

– Вы сказали маме, что хотите побольше узнать о моем разговоре с комиссаром Питтом. Это так, но вы еще хотите и посмотреть на меня поближе.

У Генарра чуть сдвинулись брови.

– Конечно, я хотел бы узнать тебя получше…

– Нет, не то, – быстро вставила Марлена.

– Тогда что же?

– Простите, командор, – сказала Марлена и отвернулась.

– Простить за что?

Лицо Марлены исказила гримаса отчаяния, но она не проронила ни слова.

– Что-то не так, Марлена? – мягко спросил Генарр. – Ты должна объяснить мне. Для меня очень важно, чтобы мы были откровенны друг с другом. Мама сказала, чтобы ты следила за своими словами, пожалуйста, забудь об этом. Если она говорила, что я слишком обидчив и меня легко задеть, забудь и об этом тоже. Словом, я приказываю говорить со мной совершенно свободно и не бояться меня обидеть, а ты должна выполнять мой приказ, потому что я – командор станции на Эритро.

Марлена вдруг рассмеялась.

– Вы действительно хотите все узнать обо мне?

– Конечно.

– Потому что вы не можете сообразить, как это я получилась такой, совсем не похожей на маму?

У Генарра округлились глаза:

– Ничего подобного я не говорил.

– В этом нет надобности. Вы – старый мамин друг. Она сама мне об этом сказала. Вы любили ее и так и не смогли забыть. Вы думали, что я похожа на маму в молодости, поэтому, когда увидели меня, вздрогнули и немножко отпрянули назад.

– Вздрогнул? Это было заметно?

– Почти нет – ведь из вежливости вы постарались не выдать себя. Но это было. Я легко заметила. А потом вы перевели взгляд на маму и снова на меня. Ну и еще, конечно, тон ваших первых слов. Все было совершенно ясно. Вы увидели, что я совсем не похожа на маму, и были разочарованы.

Генарр в изумлении откинулся в кресле:

– Просто потрясающе!

– Вы в самом деле так думаете, командор. – Довольная улыбка осветила лицо Марлены. – Правда, вы так думаете. Вы ни капельки не обиделись и не испытываете никаких неудобств. Наоборот, вы рады. Вы – первый человек, самый первый! Даже маме это не нравится.

– При чем тут нравится или не нравится. Это совершенно неважно, когда речь идет об исключительном явлении, о чем-то необычном. И давно ты научилась читать язык жестов, Марлена?

– Я всегда умела, но с годами у меня получается все лучше и лучше.

Мне кажется, это может всякий, если только он будет внимательно смотреть и размышлять.

– Нет, Марлена, это не так. Это может далеко не каждый, поверь мне. А еще ты сказала, что я люблю твою мать.

– В этом нет ни малейшего сомнения. Когда вы рядом с ней, вас выдает каждый взгляд, каждое слово, каждое движение.

– Как ты думаешь, Юджиния тоже заметила?

– Она догадывается, но не хочет этого.

– И никогда не хотела, – Генарр отвел взгляд.

– Все дело в моем отце.

– Я знаю.

Марлена помедлила, потом решилась:

– Но, я думаю, она не права. Если бы она могла видеть вас так, как вижу я…

– К сожалению, это невозможно. Впрочем, я очень рад, что ты понимаешь меня. Ты прекрасна, Марлена.

Марлена покраснела, немного помолчала, а потом произнесла:

– Вы говорите правду?

– Конечно.

– Но…

– Я же не могу обмануть тебя, правильно? Поэтому я и не стану пробовать. Если судить только по твоему лицу или по твоей фигуре, тебя нельзя назвать красавицей. И все же ты прекрасна, и это самое главное. Можешь проверить – я не обманываю тебя.

– Не обманываете, – Марлена так счастливо улыбнулась, что лицо ее сразу похорошело. Генарр тоже улыбнулся и сменил тему:

– Может быть, теперь мы поговорим о комиссаре Питте? Это еще более важно сейчас, когда я знаю, что ты обладаешь необычайной проницательностью. У тебя нет возражений?

Марлена слегка потерла руки, которые она по-прежнему держала на коленях, скромно улыбнулась и ответила:

– Нет, дядя Зивер. Вы не против, если я буду так вас называть?

– Нисколько. Наоборот – я польщен. Ну, а теперь расскажи мне о комиссаре Питте. Он послал мне инструкции, согласно которым я должен оказывать твоей матери всяческое содействие и предоставить в ее распоряжение все наши астрономические приборы. Как ты думаешь, почему он так распорядился?

– Мама хочет определить точные параметры движения Немезиды относительно звезд. Ротор – слишком нестабильная база для таких измерений. На Эритро это можно определить гораздо точнее.

– Этот проект она предложила недавно?

– Нет, дядя Зивер. Она мне говорила, что уже давно пыталась получить необходимые данные.

– Тогда почему твоя мать не прилетела сюда намного раньше?

– Она просила об этом комиссара Питта, но он отказывал.

– Почему он согласился сейчас?

– Потому что хочет от нее избавиться.

– В этом я не сомневаюсь – особенно если она постоянно надоедала ему со своими астрономическими проблемами. Но, должно быть, она надоела ему уже давно. Почему же он послал ее только сейчас?

– Он хотел заодно избавиться и от меня, – тихо ответила Марлена.

Охота за информацией