Глава 72

Следующие полтора дня Крайлу Фишеру ничего не оставалось, как только ждать. Как и всегда, за обеденным столом собирался весь экипаж, но теперь обеды проходили в полном молчании. Интересно, подумал Крайл, спал ли кто-нибудь из них за эти дни хотя бы час? Сам он спал только урывками, а проснувшись, снова впадал в отчаяние. Сколько мы еще протянем? – подумал он на вторые сутки, глядя на недостижимо прекрасную яркую точку на небе, которая еще совсем недавно согревала его на Земле и освещала весь мир. Рано или поздно все они умрут. Современная космическая техника помогла бы продлить агонию. Системы регенерации работают очень эффективно. Даже пищи хватит надолго, если они согласятся довольствоваться безвкусными блоками водорослей, которые только и останутся после истощения всех припасов. Термоядерные микродвигатели тоже будут снабжать корабль энергией очень долго. Но едва ли кто-то из членов экипажа захочет мириться с таким существованием до последней минуты. Когда станет очевидно, что всех их ждет неминуемое медленное, постепенное умирание в космосе, самым разумным выходом будет регулируемый деметаболизатор.

На Земле самоубийцы чаще всего кончали счеты с жизнью именно таким способом. Почему бы не использовать деметаболизаторы и на корабле? При желании можно подобрать такую дозу, что весь день ты будешь жить нормальной полнокровной жизнью, можешь развлекаться, сколько тебе захочется, – но будешь знать, что это твой последний день. Ближе к ночи у тебя возникнет вполне естественное желание спать. Ты начнешь зевать, вскоре перестанешь бороться с дремотой, мирно заснешь и даже будешь видеть приятные сны. Сон постепенно будет все более и более глубоким, сновидения прекратятся, и ты уже не проснешься. Легче и милосердней смерти невозможно и придумать.

А на второй день после того, как «Суперлайт» впервые перешел в гиперпространство и путь его почему-то искривился, в семнадцать часов по корабельному времени Тесса ворвалась в комнату. Она тяжело, взволнованно дышала, ее взгляд казался безумным, а темные волосы, в которых за последний год появились проблески седины, растрепались. Крайл в страхе приподнялся.

– Плохие новости? – спросил он.

– Нет, хорошие! – ответила Тесса и упала в кресло. Он не был уверен, что понял ее правильно, ведь могло быть и так, что он не уловил иронии. Поэтому Крайл промолчал, довольствуясь тем, что наблюдал за Тессой, пока она собиралась с мыслями.

– Хорошие! – повторила Тесса. – Очень хорошие, неправдоподобно хорошие! Крайл, перед тобой сидит полная идиотка. Думаю, от этого удара мне уже никогда не оправиться.

– Так что же случилось?

– Решение нашел Чао-Ли Ву. И нашел уже давно. Он говорил мне, я хорошо помню. Это было несколько месяцев назад. Может быть, даже год назад. А я его выгнала. В сущности я вообще его не слушала. – Тесса помолчала, стараясь успокоить дыхание; ее возбуждение было так велико, что она говорила только короткими, отрывочными фразами.

– Дело в том, – продолжала она, – что я считала себя единственным в мире, непревзойденным и непогрешимым специалистом по полетам со сверхсветовой скоростью. Я была убеждена, что в мире нет человека, способного сказать мне что-то новое, о чем бы я не знала или по крайней мере не задумывалась раньше. И если кто-то высказывал мысль, казавшуюся мне странной, я заранее ее отбрасывала как дурацкую. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Мне попадались такие люди, – мрачно сказал Крайл.

– В определенной ситуации таким может стать любой, – возразила Тесса. – Наверно, это особенно свойственно стареющим ученым. Именно по этой причине исследователь, в молодости совершивший революционный переворот в своей области науки, через несколько десятилетий часто превращается в живое ископаемое. Он теряет способность к творческой фантазии, а его самовлюбленность не знает предела. Это конец научной карьеры. Теперь пришел и мой конец. Но хватит об этом. Больше суток ушло на то, чтобы разобраться во всем этом, написать программу, промоделировать. Несколько раз мы оказывались в тупике; приходилось возвращаться назад. В обычных условиях на это потребовалось бы не меньше недели, но мы подгоняли друг друга как сумасшедшие. Тесса снова замолчала, понемногу успокаиваясь. Крайл терпеливо ждал и только одобрительно кивал, взяв ее за руку.

– Все это очень сложно, – продолжала она, – но я попробую объяснить. Видишь ли, мы перемещаемся из одной точки обычного пространства в другую через гиперпространство, не затрачивая на это ни секунды. Существует определенный путь такого перемещения, который зависит от начальной и конечной точек и поэтому каждый раз изменяется. Мы не можем увидеть наш путь, мы его никак не ощущаем и в сущности не движемся по нему в обычном смысле этого слова в системе пространство – время. Тут много очень сложного и пока еще непонятного. Мы называем такую траекторию «виртуальным путем». Концепцию виртуального пути предложила и разработала я.

– Если мы его не видим, не ощущаем, то как же можно быть уверенным, что он есть на самом деле?

– Виртуальный путь можно рассчитать с помощью уравнений, которыми мы описываем движение материальных тел через гиперпространство. Эти уравнения и показывают наш путь.

– Как ты можешь знать, что эти уравнения описывают что-то реально существующее? А если все это – одна только математика?

– Возможно. Я тоже думала, что это одна математика. Я ничего не понимала, а Ву уже год назад предположил, что эти уравнения имеют определенный физический смысл. Я, как законченная идиотка, начисто отбросила эти предположения. Я сказала, что этот путь за то и назван виртуальным, что он существует только в уравнениях. Раз виртуальный путь нельзя измерить, то он находится вне царства экспериментальной науки. Как же близорука и глупа я была! Тошно становится, стоит только вспомнить эту историю.

– Ну хорошо. Предположим, виртуальный путь каким-то непонятным образом существует. Что из этого следует?

– Тогда, если вблизи виртуального пути корабля находится тело с достаточно большой массой, корабль будет испытывать воздействие гравитационного поля этого тела. Это захватывающая и очень важная абсолютно новая концепция: гравитация может ощущаться и при движении по виртуальному пути. – Тесса сердито стукнула кулаком. – Подсознательно я это понимала и раньше, но потом убедила себя; я решила, что поскольку скорость корабля будет во много раз превышать скорость света, то гравитация просто не успеет в заметной мере повлиять на движение корабля. Следовательно, рассуждала я, корабль будет двигаться по евклидовой прямой.

– А он не захотел двигаться по прямой.

– Очевидно, не захотел, а Ву объяснил искривление виртуального пути корабля. Представим себе, что скорость света является величиной, равной нулю. Тогда все скорости, меньшие и большие, чем скорость света, будут отрицательными и положительными величинами соответственно. Следовательно, в обычной Вселенной, в которой все мы живем, при таком допущении все скорости должны быть отрицательными.

– Вспомним, – продолжала Тесса, – что в основе структуры Вселенной лежат принципы симметрии. Если один из фундаментальных параметров – скорость движения – всегда отрицателен, то другой, столь же фундаментальный параметр должен быть всегда положительным. Ву предположил, что второй параметр – это гравитация. В обычной Вселенной гравитация всегда обусловливает притяжение теп: любые два тела, имеющие отличную от нуля массу, притягиваются друг к другу. Напротив, при сверхсветовых скоростях первый параметр становится положительным; значит, второй должен стать отрицательным. Другими словами, при сверхсветовых скоростях существует не гравитационное притяжение, а гравитационное отталкивание, и любые два тела с отличной от нуля массой будут отталкиваться друг от друга. Ву изложил мне эту гипотезу давным-давно, а я не стала его слушать. Я просто не обратила на него внимания.

– Извини, Тесса, – сказал Крайл, – но я не вижу разницы. Если мы перемещаемся с огромной сверхсветовой скоростью, то гравитации не хватит времени повлиять на движение корабля в любом случае – будь то гравитационное притяжение или гравитационное отталкивание.

– Нет, это не так. В том-то вся прелесть теории Ву; она объясняет, почему получается не так. В обычной Вселенной, где царят отрицательные скорости, чем больше скорость движения одного тела по отношению к другому, тем меньшее влияние на направление движения первого тела оказывает гравитационное притяжение между ними. Во Вселенной положительных скоростей, то есть в гиперпространстве, чем быстрее первое тело перемешается относительно второго, тем больше влияние гравитационного отталкивания на направление движения. На первый взгляд это кажется парадоксальным, потому что мы привыкли к ситуации, господствующей в нашей обычной Вселенной, но стоит заставить себя поменять плюс на минус, и наоборот, как все становится на свои места.

– Может быть, в уравнениях и становится на места, но насколько я могу доверять этим уравнениям?

– Надо просто сравнить результаты расчетов с фактами.

Гравитационное притяжение – слабейшее из всех взаимодействий; таково же и гравитационное отталкивание при движении по виртуальному пути. Когда мы находимся в гиперпространстве, любая частица внутри нас, любая частица корабля отталкивает все другое частицы, но это отталкивание настолько слабо по сравнению с другими взаимодействиями, не меняющими свой знак и удерживающими все тела в целости, что внешне ничего не происходит. С другой стороны, наш виртуальный путь от Четвертой станции до той точки пространства, где мы находимся сейчас, проходил вблизи от Юпитера, и его отталкивание при нашем перемещении в гиперпространстве по виртуальному пути было таким же мощным, каким было бы притяжение при движении по обычной реальной траектории в обычном пространстве.

– Мы рассчитали, как гравитационное отталкивание Юпитера должно влиять на путь нашего корабля через гиперпространство. Оказалось, что расчетное искривление пути идеально совпадает с положением корабля в пространстве. В общем Ву не только упростил мои уравнения, но и сделал их полезными, применимыми на практике.

– Тесса, ты обещала задать трепку Ву.

Вспомнив свои угрозы, Тесса рассмеялась.

– Нет, обошлось без трепки. Я его расцеловала.

– Я тебя понимаю.

– Крайл, теперь мы просто обязаны вернуться на Землю живыми и невредимыми. Земля должна узнать о наших успехах в теории полетов со сверхсветовыми скоростями, а Ву должен быть по заслугам вознагражден. Я понимаю, что все это – развитие моих работ, но Ву ушел далеко вперед и сделал то, до чего я сама никогда бы не додумалась. Особенно если учесть все возможные последствия…

– Могу себе представить, – вставал Крайл.

– Нет, не можешь, – резко оборвала его Тесса. – Лучше послушай меня. У Ротора не было проблем с гравитацией, потому что они постоянно двигались примерно со скоростью света – иногда чуть медленней, иногда чуть быстрей. По этой причине гравитационные эффекты, какими бы они ни были – положительными или отрицательными, притягивающими иди отталкивающими, оказывали на движение Ротора неизмеримо малое воздействие. Только при наших скоростях, во много раз превосходящих скорость света, возникла необходимость учитывать гравитационное отталкивание. Мои уравнения оказались бесполезными. С их помощью можно преодолеть гиперпространство, но в результате окажешься в самой невероятной точке космоса. И это еще не все.

– Я всегда думала, – продолжала она, – что при переводе из гиперпространства в обычное пространство нас подстерегает определенная опасность. Действительно, на завершающем этапе перехода мы можем оказаться внутри уже существующего космического объекта. Тогда неизбежен мощнейший взрыв, который за миллиардную долю секунды уничтожит и корабль, и все, что в нем находится. Конечно, мы не появимся вдруг в центре какой-нибудь звезды, потому что хорошо знаем расположение звезд в пространстве. Со временем, возможно, мы узнаем и расположение планет у этих звезд; тогда мы наверняка сможем уклониться и от них. Но ведь вблизи любой звезды есть еще десятки тысяч астероидов и десятки миллиардов комет, и, если мы выйдем из гиперпространства в точке, уже занятой кометой или астероидом, конец нашего путешествия будет не менее трагичным. До сегодняшнего дня я думала, что в этом отношении мы можем рассчитывать только на малую вероятность катастрофы. Вселенная настолько велика, что шанс натолкнуться на нечто большее, чем атом водорода или в крайнем случае пылевая частица, ничтожно мал. И все же, по моим представлениям, по мере увеличения числа полетов через гиперпространство перекрывание материальных объектов с неизбежным катастрофическим исходом рано или поздно должно произойти.

Теперь же мы знаем, что вероятность такого события равна нулю. Наш корабль и любой другой объект с измеримой массой будут взаимно отталкиваться и обязательно разойдутся в пространстве. Мы не сможем врезаться ни в один космический объект; корабль и смертельно опасный для нас объект разойдутся без нашего участия.

Крайл почесал в затылке.

– А мы не отклонимся от нашего маршрута? Не изменит ли самым неожиданным образом наш курс такое расхождение корабля и объекта?

– Изменит, конечно, но ведь нам чаще всего будут попадаться крохотные объекты, так что отклонение будет небольшим и мы его потом легко исправим. Это совсем небольшая плата за полную безопасность перехода.

Тесса облегченно вздохнула и с удовольствием потянулась.

– Это просто замечательно, – сказала она. – Представляю, какую сенсацию вызовет наше сообщение на Земле!

Крайл облегченно рассмеялся.

– Знаешь, как раз перед твоим приходом я мысленно рисовал леденящие душу картины нашего ближайшего будущего: мы безнадежно заблудились в космосе, и наш корабль с пятью трупами на борту стал вечным странником Вселенной. Я даже представил себе, как когда-нибудь корабль найдут разумные существа и как они будут оплакивать нашу судьбу.

– Этого не будет, можешь мне поверить, дорогой, – улыбнулась Тесса и обняла Крайла.

Разум